Мастера секса. Жизнь и эпоха Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон – пары, которая учила Америку любить читать онлайн Томас Майер (Страница 5)
Поступив в Вашингтонский университет, Вирджиния планировала заняться социальной антропологией и изучать культурные различия между врожденными и приобретенными факторами в человеческом развитии. Но поскольку конкретной специализации в этой сфере не было, университетский куратор посоветовал ей обратить внимание на социологию. Она знала, что для оплаты обучения придется найти работу в кампусе и сбалансировать рабочее расписание с посещением занятий.
После развода с Джорджем Джонсоном Вирджиния снова стала зависеть от родителей, которые были только рады ей помочь. Но она знала, что эта помощь обойдется ей дорогой ценой — ценой свободы. Разрешить эту дилемму было невозможно, пока она не окончит колледж, не найдет стабильную работу и не станет зарабатывать достаточно, чтобы самостоятельно растить двоих детей. Она не могла положиться на Джорджа, который все еще мечтал добиться громкого успеха со своим биг-бэндом — в тот самый год, когда Элвис Пресли и рок-н-ролл изменили американскую поп-музыку навсегда! Вирджиния жаждала начать все с начала, добиться самостоятельности с университетским дипломом.
На отделении социологии работы для нее не нашлось, и ее направили в медицинскую школу, где можно было договориться о должности помощницы преподавателя. Медицина Вирджинию не интересовала, и она мало что знала о докторе Мастерсе. Его исследование в области физиологии секса держалось в строгом секрете. Вирджиния считала, что оно касается борьбы с бесплодием.
Во время собеседования 41-летний Мастерс пристально рассматривал Вирджинию — с холодной отстраненностью ученого, вглядывающегося в чашку Петри. Его внешность — темные, близко посаженные глаза, лысая макушка, окруженная коротко стриженными седеющими волосами, тонкогубая улыбка, почти гримаса — делала его старше своих лет. Мастерс задал несколько формальных вопросов о биографии и опыте кандидатки. Вирджиния отвечала с апломбом, хотя у нее не было достаточно опыта. Но для Мастерса это, казалось, не имело значения. С каждым ее ответом он становился все обходительнее, пока до нее не дошло, что она принята.
Интуитивная манера Мастерса была основана на «шестом чувстве», которое развивается у опытного врача, и оно подсказало ему, что миссис Джонсон будет идеальным компаньоном для его деятельности.
Однако он очень мало рассказывал о себе или о своих планах. Мастерсу предстояло оставаться загадкой длиною в жизнь. Прием Вирджинии на работу стал первым из множества его поступков, которые приводили ее в трепет и оставляли в недоумении. Казалось, Билл Мастерс все решил для себя еще до того, как Вирджиния Джонсон открыла рот.
«Почему он выбрал меня? Я до сих пор не вполне понимаю, — вспоминала она спустя много лет после первой встречи с доктором Мастерсом. — Но вдруг я стала принцессой».
Глава четвертая
Никогда не возвращаться домой
Билл Мастерс скользил по Рэйнбоу-Лейк на водных лыжах, держа на плечах красивую блондинку с развевающимися волосами. Оба махали руками восхищенным зрителям на берегу… Доктор Фрэнсис Бейкер до сих пор хранит фотографию сестры и своего соседа по общежитию медицинской школы.
Рэйнбоу-Лейк дарило редкостное чувство счастья Уильяму Хауэллу Мастерсу, молодому человеку, который знал в жизни не так уж много радостей. Летние сезоны, которые он проводил, работая консультантом туристического лагеря, были отдохновением после постоянной учебы, вначале в Гамильтон-колледже, а потом на медицинском факультете Рочестерского университета.
Три года подряд Билл Мастерс после окончания занятий отправлялся в лагерь Адирондак и уезжал оттуда, когда начинался семестр, никогда не возвращаясь домой.
Однажды августовским днем 1938 года Фрэн пригласил Билла на обед в коттедж, принадлежавший его семье. Во время этого обеда младшая сестра Фрэна Джеральдина, которую все называли просто Доди, произвела на Билла неизгладимое впечатление. Он стал постоянным гостем у Бейкеров, стараясь проводить с Доди как можно больше времени. Гамильтон был чисто мужским заведением, и Биллу не хватало опыта общения с девушками. Он изо всех сил старался не показаться слишком взволнованным и косноязычным, разговаривая с Доди. «Я был не так уж хорошо подкован в искусстве ухаживания», — писал позднее Билл в своих неопубликованных мемуарах.
В долгие жаркие уикенды друзья разъезжали по озеру на шестнадцатифутовом моторном катере из красного дерева, купленном вдовой миссис Бейкер ради развлечения детей. Фрэн обычно управлял катером, пока Билл и Доди катались на водных лыжах.
Учась в Гамильтоне, Билл проводил каникулы у своих однокурсников. «Билл не ездил на Рождество домой», — вспоминал Фрэн. Казалось, в его душе жила какая-то огромная боль, которую он всю жизнь старался преодолеть.
Отец Билла Фрэнсис Уинн Мастерс был человеком жестким, грубым и нетерпимым. Работая коммивояжером, он изъездил с женой и двумя сыновьям, Биллом и его младшим братом Фрэнсисом, весь Средний Запад. Гнев и разочарованность этим миром у Фрэнка Мастерса почему-то сосредоточивались в основном на старшем сыне и его вымышленных недостатках. Будучи мальчиком хрупкого здоровья Билл перенес два серьезных приступа септицемии — заражения крови, которые вызвали осложнение: левый глаз стал слегка косить. Это «косоглазие» стало для Билла сущим проклятием, наградив его казавшимся свирепым взором, который многих нервировал.
К двенадцати годам Билли обладал таким интеллектом, что смог поступить в старшую школу, хотя эта поспешность оказалась ошибкой.
«Я был недостаточно зрелой личностью для тех испытаний, с которыми сталкивается любой старшеклассник в школе для мальчиков», — писал позднее Мастерс. В собственной семье Билл страдал от постоянных унижений. Побои были обычным делом. «Отец звал меня в спальню, запирал дверь и принимался пороть ремнем (всегда тем концом, на котором была пряжка), — рассказывал Билл. — Он избивал меня каждый месяц-полтора настолько жестоко, что мои костлявые ягодицы порой начинали кровоточить». Предсказать, когда случится очередная порка, было невозможно, и Билл чувствовал себя совершенно беспомощным. «Он повторял, что будет бить меня, пока я не встану на колени и не попрошу пощады», — писал Мастерс в мемуарах. Билл отказывался просить, и побои становились сильнее. Мать пыталась вмешаться, но сама боялась неистовой жестокости мужа.
Став взрослым, Билл вспоминал, как отец обращался с матерью: «Он командовал ей, что приготовить на ужин и как голосовать на выборах. Новую одежду нельзя было купить, пока он ее не оценит… Все решения и события должны были получать одобрение отца».
Позднее Билл узнал, что его отец страдал от менингомиомы — растущей злокачественной опухоли в мозгу, способной вызывать головные боли, изменения личности и мгновенные вспышки ярости. «Как эта опухоль могла влиять на его поведение, я могу только догадываться, — писал он. — Отец меня не признавал, и с этим было очень тяжело жить, особенно в ранние отроческие годы…».
Последний эпизод общения между Фрэнком и его старшим сыном состоялся во время их поездки в Лоуренсвильскую школу, частное учебное заведение в Нью-Джерси. Фрэнк Мастерс в юности сам учился в этой школе, но решение послать туда Билла приняла Эстабрукс Мастерс, желая вырвать сына из жестокой хватки мужа. Двоюродная бабка мальчика Салли Мастерс оплатила обучение Билла.
В четырнадцать лет Билл покинул родительский дом в Канзас-Сити и отправился на поезде с отцом в долгий путь до Лоуренсвилля. По дороге они сделали остановку в Нью-Йорке, где отец угощал его в знаменитых ресторанах и повел на первое в жизни мальчика бродвейское шоу.
Билл от души наслаждался этим уикендом в огромном городе, удивленный неожиданным великодушием отца, но при этом все время боялся, что «вот-вот рванет бомба».
В поезде Фрэнк Мастерс озаботился исполнением еще одного отцовского долга: проинформировать сына о сексе. «Ты знаешь, что есть вещи, которыми мужья и жены занимаются вместе и про которые большинство людей очень мало знают», — так начал Фрэнк. Женщина, сидевшая в том же купе со своей юной дочерью, повернулась к ним и дала понять, что им неловко слушать слова Фрэнка. Но тот продолжал говорить. «Невозможно более искаженно изложить многие подробности этой темы, но он был убежден в своей опытности», — вспоминал его сын, став взрослым.
В Лоуренсвилле Фрэнк Мастерс повел сына на экскурсию по территории школы. Они зашли в кабинет декана, который пару минут поболтал с ними и пожелал Биллу удачи в новой школе. Прежде чем вернуться в Канзас-Сити, Фрэнк Мастерс побаловал сына первым в его жизни «джиггером» — коктейлем из мороженого и других сладких ингредиентов.
«Я решил было, что этот «джиггер» был оливковой ветвью мира с его стороны, — писал Билл в воспоминаниях. — Как же я ошибался!».
Когда они подошли к железнодорожной станции, Фрэнк Мастерс объявил сыну, что отныне он становится изгоем в собственной семье. «Раз тетя Салли оплатила твои расходы на следующие четыре года, — сказал он, — я считаю, что с моими обязанностями по отношению к тебе покончено». Отец прибавил, что будет посылать Биллу немного денег, чтобы тот мог приехать домой на Рождество, но ничего сверх этого. Он запретил сыну обращаться за помощью к матери или другим родственникам и ушел, не попрощавшись, а Билл рыдал в тот вечер, пока не уснул.
Глава двадцать седьмая Брачный контракт . Мастера секса. Жизнь и эпоха Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон – пары, которая учила Америку любить
В последние годы перед разводом Билл жил двойной жизнью: дома с Либби и детьми и с Джини на работе и после нее. Ему казалось, что жена понимает и принимает его отношения с Джини.
До того как события потребовали развода, Билл вполне комфортно себя чувствовал и не спешил нарушить свое равновесие между двумя женщинами.
В Лейдью Джини с детьми жила на расстоянии чуть больше мили от дома Мастерсов. Ее дом был достаточно большим и уединенным, чтобы принимать в нем гостей. Иногда, задерживаясь допоздна, Билл оставался ночевать в комнате на первом этаже, а дети Джини, Скотт и Лиза, спали наверху, рядом со спальней матери. Постепенно Билл перестал быть просто гостем. Однажды, когда Билл и Джини уехали читать лекции, Боб Колодны и его жена Нэнси предложили присмотреть за детьми и с удивлением обнаружили вещи Билла по всему дому. В конце 1960-х годов они уже жили вместе.
Двойная жизнь вполне устраивала Мастерса, пока на сцене не появился Хэнк Уолтер. Но Билла больше волновало будущее их всемирного известного партнерства, чем личная ревность. Он не демонстрировал отчаянных эмоций любовника, которому угрожает соперник, но готов был сделать все, чтобы не потерять Джини, – даже разрушить собственную семью.
«Именно тогда он принял решительные меры, чтобы еще основательнее влезть в мою жизнь, – рассказывала Джини. – Я не сознавала, насколько он хитро мной манипулировал».
Недоброжелатели Джини из рафинированных высших слоев Лейдью полагали, что она с самого начала стремилась к браку с Биллом как к средству улучшить свое шаткое экономическое положение. Даже некоторые ее друзья считали, что она подталкивала Билла к разводу. «Думаю, это было условием продолжения их совместной деятельности, – говорил Майк Фрайман, который восхищался реакцией Либби. – Когда дошло до развода, она [Либби] не пыталась чинить ему препятствий или разорить его. Она уважала потребность Билла жениться на этой женщине».
Несомненно, Джини пользовалась влиянием на Билла. Тем, кому она не нравилась, казалось, что ей доставалось намного больше, чем она заслуживала, и что она соблазняла Билла для своей выгоды. Такие комментаторы никогда не забыли, что Джини в сравнении с доктором Мастерсом – секретарша-выскочка, алчная охотница-«разведенка».
Однако после выхода двух книг-бестселлеров Джини была достаточно обеспечена, чтобы уйти с работы, больше участвовать в жизни своих детей-подростков, устроить свою жизнь с мужчиной, который говорил, что любит ее.
Хэнк Уолтер настойчиво добивался от Джини ответа. То же самое делал и Билл Мастерс, который вскоре после ухода от Либби недвусмысленно давал понять, что хочет снова жениться. Если предложение Хэнка было основано на любви, то намерения Билла опирались на деловые договоренности и на сохранение их финансово выгодного предприятия. В конечном счете решение Джини было, как она утверждает, мало связано с ее собственными личными желаниями. Интуитивно она понимала, что Билл хотел выиграть в этом соревновании, взять верх над своим богатым покровителем. Как в книгах, созданных совместно с Джини, так и в жизни Билл никогда не употреблял слово «любовь».
«Я могла бы больше не работать, – признавала Джини. – Мужчина, за которого я собиралась выйти замуж, был богат, даже слишком, но он хотел того же, что и Мастерс – чтобы я ездила с ним постоянно, повсюду».
Несмотря на соблазнительность предложения Хэнка, Джини устала кочевать по гостиницам вдали от дома и боялась потерять контроль над детьми. В конце концов она отказала Хэнку. Билл никогда больше о нем не расспрашивал. Ему не нужны были никакие объяснения – только уверенность в том, что их партнерство остается нерушимым.
Детям Билла приходилось терпеть злые выходки окружающих, но Скотт и Лиза Джонсон были еще более беззащитны перед тем, что? вполголоса говорили соседи об их матери. Слава Джини давала множество пищи для слухов. Билл считался врачом из хорошего общества, женатым на известной общественнице, поэтому в его адрес изливалось не так уж много негатива. Дети Джини приняли на себя главный удар. Они злились на нее за то, что она занималась исследованиями секса, а ей в первую очередь нужны были деньги.
Аргумент Билла о том, что ее уход уничтожит их работу, оказал нужное воздействие, особенно будучи выражен в цифрах. Успех второй книги принес им значительную прибыль от авторских гонораров, повышение ставок за публичные выступления и создание новой прибыльной сферы секс-терапии, основанной на чувственных методах, разработанных Джини.
Она по праву гордилась тем, что была соавтором второй книги – куда больше, чем первой. Денег, которые они теперь зарабатывали, хватало, чтобы вскружить голову кому угодно, даже гордой женщине, которая всегда ценила свою свободу. Выйдя замуж за богача вроде Хэнка Уолтера, Джини все равно продолжала бы зависеть от мужчины. А сейчас у нее было то, что она сама заработала, по праву и без всяких компромиссов.
До выхода третьей книги Билл обеспечивал практически все, чего требовала Джини, – при условии, что их совместное предприятие будет продолжать существовать. «Я никогда не хотела быть с ним, но от заработка по 200 000 долларов в год, а то и больше, не уходят, – признавалась она, точно жертва собственного успеха. – Я добивалась этого сама; даром мне ничего не давалось».
Брак с Биллом также придавал Джини легитимность. Пойдя под венец с Мастерсом, она смогла бы покончить с домыслами, которые сопровождали их. Она также надеялась, что замужество упростит социальную жизнь ее детям и обеспечит им мужское влияние.
7 января 1971 года Билл и Джини поженились. Скромная церемония состоялась в доме одного из их друзей в Файетвиле, штат Арканзас. Брак двух знаменитых исследователей не мог не стать пищей для газетных заголовков. Однако Джини не хотела «свадьбы на первой странице». Билл с готовностью согласился.
Один их друг-гинеколог по удачному совпадению был священником универсалистской церкви в Файетвиле. Они поехали в Арканзас, чтобы получить лицензию на брак от местного суда. Джини оставалась в машине, а Билл пошел в офис судебного клерка с документами. В здании суда один репортер из Сан-Франциско узнал Мастерса и быстро выяснил, что тот приехал за брачной лицензией. Их свадьба стала главной новостью этой сан-францисской газеты.
Американские СМИ увидели в этом бракосочетании счастливую концовку растиражированной ими саги о Мастерсе и Джонсон. Хотя некоторые авторы замечали, что эта церемония была уже второй для Билла и третьей для Джини, общий тон сообщений был гимном всепобеждающей любви.
Билл и Джини (в особенности Джини) смирились с назначенными им ролями. «Без него мне не было покоя, – изливала душу Джонсон в интервью «Вашингтон Пост». – Единственное, о чем я жалею – это что мы не нашли друг друга раньше».
В клинике Джини уже добилась формального равенства, но брак с Биллом не оставил никаких сомнений в прочности ее положения. Прежде она в основном помалкивала или эхом повторяла замечания Билла; теперь же она свободно выражала свою точку зрения как полноправный второй руководитель.
«Я знаю, почему вышла за Мастерса – чтобы сохранить индивидуальность и прочие качества марки «Мастерс и Джонсон», – позднее утверждала Джини. Какая бы страсть ни объединяла их прежде, теперь она впала в летаргическую спячку. Вскоре после свадьбы Билл рассказывал одному репортеру о радостях «просто объятий» в постели после трудного дня. А Джини заявляла, что «концепция сексуальности только как «пениса во влагалище» – абсолютно викторианская, и это тошнотворно».
Во имя спасения американского брака Билл Мастерс разрушил свой собственный. Он бросил Либби, жену, с которой прожил 29 лет, одну в их старом доме в Лейдью, как раз в тот момент, когда оттуда выпорхнули их повзрослевшие дети. Билл редко демонстрировал какие-либо угрызения совести, как будто научная миссия оправдывала его поступки. Тем, кто подъезжал к нему с расспросами, он демонстрировал жесткий подход и говорил о себе скупыми, безжалостными словами, признавая, что «был не слишком хорошим отцом», да и мужем тоже.
Билл, который предпочитал допоздна оставаться на работе или сидеть по выходным дома перед телевизором, с презрением относился к желанию Джини войти в местное светское общество. Старые друзья по Лейдью и кантри-клубу вычеркнули его из своих рядов из-за того, что произошло между ним и Либби. «Я не умею вести себя с людьми, – признавался он. – У меня не так уж много друзей. Моя личность не из тех, к кому тянутся люди». Джини могла лишь соглашаться с этим.
«Билл терпит людей, – поясняла она, – и ничего больше».
Для Билла брачный контракт с Джини был таким же рядом компромиссов, как и для нее. Годы спустя их бывшая коллега Джуди Сейфер спросила его:
– В какой момент ты понял, что ваш брак не сложится?
– Когда шел к алтарю, – напрямик ответил он.
– Тогда зачем же ты это сделал? – удивилась она.
– Я не знал, что еще мне сделать, – пожал плечами Билл. – К тому же это было удобно.
Мир обращался к Мастерсу и Джонсон, прося их объяснить тайны секса и показать, как разговаривать на языке любви. Но когда Билла Мастерса спрашивали, что такое настоящая любовь, он признавался, что понятия об этом не имеет.
Коллекция Мастерс и Джонсон
Коллекция Мастерс и Джонсон документирует работы Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон, которые изменили понимание обществом сексуальной реакции и сексуальной терапии.
Коллекция была подарена Вирджинией Джонсон и ее семьей. Он включает в себя письма, записи, переписку, исследовательские работы, освещение в СМИ, книги, картины, награды и сертификаты.
О Masters & Johnson
В конце 19В 50-х годах Мастерс и Джонсон первыми начали исследования в области понимания сексуальной реакции, дисфункции и расстройств человека посредством прямого наблюдения за анатомическими и физиологическими сексуальными реакциями людей. Они начали совместную работу в 1957 году на кафедре акушерства и гинекологии Вашингтонского университета в Сент-Луисе, а затем основали Фонд исследований репродуктивной биологии (позже переименованный в Институт Мастерса и Джонсона), где работали с 1978 по 1994 год, проводя независимые исследования. сексологические исследования и организация учебных семинаров для исследователей, педагогов и терапевтов.
Уильям Мастерс и Вирджиния Джонсон получили широкое признание за их вклад в сексуальные, психологические и психиатрические исследования, особенно за их теорию четырехэтапной модели сексуальной реакции (также известную как цикл сексуальной реакции человека) и их исследование сексуальной реакции у пожилых людей.
Среди их наград есть признание Американской ассоциации секс-педагогов, консультантов и терапевтов в 1978 году и Американской ассоциации секс-педагогов, консультантов и терапевтов в 1985 и 1992. Общество сексуальных исследований и терапии присуждает ежегодную премию Мастерс и Джонсон за исследования.
Мастерс умер в 2001 году в возрасте 85 лет. Джонсон скончался в 2013 году в возрасте 88 лет. В деле имеется переписка с Альбертом Эллисом, Лонни Барбахом, Фрэнком Бичем, Хью Хефнером, Мортоном Хантом, Ричардом Грином, Аланом Гуттмахером и Эрвином Хеберле, а также запросы и письма из Аргентины, Чили, Англии, Германии, Индии, Мексики, Нигерии. , и Венесуэла. В эту серию также включены административные файлы семинаров и учебных программ Института Мастерса и Джонсона.
Основные публикации:
- Мастерс, Уильям Х., Вирджиния Э. Джонсон. Сексуальная реакция человека . Торонто; Нью-Йорк: Bantam Books, 1966. .
- Мастерс, Уильям Х., Вирджиния Э.
Джонсон. Сексуальная недостаточность человека . Торонто; Нью-Йорк: Bantam Books, 1970. . - Мастерс, Уильям Х., Вирджиния Э. Джонсон. Узы удовольствия . Торонто; Нью-Йорк: Bantam Books, 1974. .
- Мастерс, Уильям Х., Вирджиния Э. Джонсон и Роберт К. Колодный. Этические вопросы сексотерапии и исследований . Бостон: Литтл, Браун и компания, 1977. .
- Мастерс, Уильям Х., Вирджиния Э. Джонсон. гомосексуальность в перспективе . Торонто; Нью-Йорк: Bantam Books, 1979. .
- Мастерс, Уильям Х., Вирджиния Э. Джонсон и Роберт К. Колодный. Мастерс и Джонсон о сексе и любви к людям . Бостон: Литтл, Браун и компания, 1986. .
- Мастерс, Уильям Х., Вирджиния Э. Джонсон и Роберт К. Колодный. Гетеросексуальность . Нью-Йорк: Gramercy Books, 1994. .
Джонсон. Сексуальная недостаточность человека . Торонто; Нью-Йорк: Bantam Books, 1970.Support Kinsey
Любовь — это больше, чем эмоция.
Это необходимо для нашего индивидуального и коллективного благополучия. Ваша поддержка поможет Институту Кинси продвигать исследования и образование в области науки о любви и предоставит исследователям из разных областей ресурсы, необходимые им для совершения новых открытий.
Пообещайте свою поддержку
Новаторские «Мастера секса» принесли науку в спальню: NPR
Услышано на свежем воздухе
Первоначально Уильям Мастерс нанял Вирджинию Джонсон, в то время разведенную мать двоих детей, чтобы она помогала ему проводить исследовательские интервью. Они поженились в 1971 году. Кук/AP скрыть заголовок
переключить заголовок
Кук/AP
Первоначально Уильям Мастерс нанял Вирджинию Джонсон, в то время разведенную мать двоих детей, чтобы она помогала ему проводить исследовательские интервью.
Они поженились в 1971 году.
Кук/AP
Первоначально это интервью транслировалось по номеру 30 июля 2013 г. .
Уильям Мастерс и Вирджиния Джонсон прославились в 1960-х годах своими новаторскими и неоднозначными исследованиями физиологии человеческой сексуальности. Вместо того, чтобы просто расспрашивать людей об их сексуальной жизни, Мастерс и Джонсон фактически наблюдали за тем, как добровольцы занимались самостимуляцией и половым актом. Изменения во всем их теле во время возбуждения измерялись с помощью медицинского оборудования.
Новый сериал Showtime, премьера которого состоится в сентябре, рассказывает свою историю. Это называется Masters of Sex , и он основан на книге Томаса Майера, который также является консультантом сериала. До книги Майера исследовательские методы Мастерса и Джонсона оставались в секрете. Майер смог раскрыть информацию благодаря интервью со своими друзьями, семьей и бывшими коллегами, а также обширным интервью с Джонсоном, который умер 24 июля в возрасте 88 лет.
только что вышло новое издание книги в мягкой обложке. Майер также является автором книг о семье Кеннеди и известном педиатре Бенджамине Споке. Он присоединяется к Fresh Air Терри Гросс, чтобы обсудить открытие Мастерсом и Джонсоном множественных и поддельных оргазмов, а также использование Мастерсом проституток и сексуальных суррогатов.
О том, как Мастерс и Джонсон медикализировали секс
«До появления Мастерса и Джонсона царство секса — тема секса — обычно обсуждалась со священником, раввином или священником [о], или вы обнаружили, что лежите на кушетке, говоря о своих чувствах, о своей матери, с аналитиком, прошедшим фрейдистскую подготовку. Имейте в виду, когда [Мастерс и Джонсон] появились в середине 50-х, это был высота влияния Фрейда на Америку… Они думали, что… вопросы, которые задавали люди, и ответы, которые люди искали, лучше всего адресовать врачу, который хорошо разбирается в предмете секса.
«Мастера хотели точно понять, как работает тело, чтобы они могли придумать методы лечения различных проблем, которые возникают у супружеских пар в спальне. Поэтому они использовали множество различных инструментов. Один из инструментов, который они использовался для отслеживания дыхания, частоты сердечных сокращений и т. д. Он также использовался для внутреннего наблюдения за сексуальной реакцией женщин, и у него было прозвище «Улисс». Но это было частью их клинического наблюдения за тем, как мужчины и женщины реагируют во время секса».
О тайне того, как люди реагируют во время секса
«В некотором смысле это был святой Грааль акушера-гинеколога. Другими словами, все они знали, что никогда не проводились исследования человека. изучали кроликов, а они изучали обезьян. Именно так Билл Мастерс, изучая анатомию в Рочестере, а затем в Джонсе Хопкинсе, осознал, что этого никогда не делали. надеялись получить Нобелевскую премию за… определение эстрогена и прогестерона.
И он чувствовал, однако, что это… было главным призом, что это было то, что принесло бы Нобелевскую премию, если бы он мог полностью документировать в течение длительного времени. период времени, как именно человек реагировал во время центрального акта продолжения рода».
Об открытии способности женщин к множественным оргазмам
«Их основная, первая книга была посвящена силе женской сексуальности. Мастерс и Джонсон действительно подчеркивали силу женской сексуальности, и в своем долгосрочном исследовании они показали, что женщины обладали способностью к множественным оргазмам таким образом, что мужчины вступали в то, что они называли «рефрактерным периодом» после первоначального сексуального оргазма.Женщины были способны к множественным оргазмам, причем второй и третий были более интенсивными, чем первый, и … им не обязательно был нужен мужчина, чтобы испытать оргазм. И это было сделано примерно с 380 женщинами, почти таким же количеством мужчин, и они зафиксировали около 10 000 оргазмов за десятилетие.
исследование, которое сформулировало их основную книгу, Human Sexual Response , выпущенный в 1966 году.»
Об использовании проституток для ранних исследований
«[Они были] действительно единственными женщинами, которых он мог заставить изучать. [Мастерс] изначально собирался сделать это в одиночку. Мастерс имел практику акушера-гинеколога в Сент-Луисе, где он во многих отношениях был лучшим врачом в Сент-Луисе. У него было много богатых клиентов. Он прекрасно понимал, что опыт проституток отличается от опыта обычных женщин».
О том, как он избегал проблем с законом, изучая проституток в публичных домах
«Какого черта… он не был арестован? Одна из вещей, которые я обнаружил в ходе расследования, это то, что я нашел комиссара полиции в Сент-Луисе, парня по имени Сэм Прист. [Мастерс] был акушером. -GYN для миссис Прист, когда она рожала детей Итак, Сэм Прист, главный полицейский в Сент-Луисе, любил доктора Мастерса, он считал его величайшим, как.
.. мы все почитаем потрясающих докторов. … Так что, что бы Мастерс ни хотел сделать в этом отношении, [Священник] был более чем готов пойти навстречу… [Он] действовал почти как сообщник Мастера, посещая различные публичные дома в городе и наблюдая за проститутками от их имени. науки.»
О том, как Мастерс обнаружил фальшивый оргазм
«Что случилось с Мастерсом, так это то, что он использовал несколько разных проституток — и одна из проституток, я полагаю, на самом деле была аспиранткой — и он давал им отчет после наблюдения этого Он спросил об оргазме, и она сказала, что часто симулирует оргазм. Бадди, ты, должно быть, шутишь. И она объяснила, что практически большинство женщин в какой-то момент своей жизни, если не каждую ночь, имитируют оргазм, что это обычное дело, а его как будто ударила молния, что лампочка перегорела у него на голове. И это был студент… который сказал, что он должен получить партнершу, и это было что-то, что он действительно принял близко к сердцу, и он понял, что никуда не пойдет, если у него не будет партнерши».
Об использовании исследователями половых суррогатов, интимных с пациентами для достижения терапевтической цели
«Они всегда хотели изучить, как работает тело, чтобы исправить его. Проблемы, которые были у пар, были у отдельных людей. Одной из проблем была импотенция у мужчин, и они обнаружили, что секс-суррогаты могут быть весьма эффективны с мужчинами, у которых были проблемы с исполнением. Билл Мастерс обладал определенным … всеамериканским утилитаризмом, по его мнению. : Если это работает, это работа врача, чтобы сделать это для пациента. Поэтому он верил в суррогаты секса. Но произошло то, что там возникли некоторые юридические последствия, и я думаю, что Мастерс и Вирджиния [ Джонсон]… стало известно, что у него могут даже отобрать медицинскую лицензию. Так что судебный процесс был спокойно рассмотрен их адвокатами, и они как бы поклялись, что… они не будут делать этого снова».
Об их борьбе за признание в медицинском сообществе
«Что касается Мастерса и Джонсона, я думаю, они чувствовали, что пока это находится в сфере медицины и что люди следят за вещами здесь и следят на нем, и это было эффективно для пациентов, что это был правильный курс.
В конечном счете, это было слишком сложно, это было слишком жарко, чтобы справляться, откровенно говоря, с политической точки зрения. Для них всегда была проблема, что тема секса было чем-то, во что, по их мнению, должна была вмешаться медицина, но медицина на самом деле не желала этого делать».
Об обстоятельствах бракосочетания Мастерс и Джонсона
«Они поженились на пике своей славы. Они были на обложке журнала Time , это было примерно в 1970 году. К тому моменту они уже стали всемирно известными Откровенно говоря, Вирджиния Джонсон заработала больше денег, что несколько удивило ее, чем она когда-либо могла себе представить. Это парень, который предоставил лимон в лимонном залоге и все эти различные ароматы. И каким-то образом они нашли связь между ароматами и сексуальностью, и это стоило финансирования. Оказалось, что, как бы Мастерсу ни нравилась эта идея, ему не нравился тот факт, что этот парень — его звали Хэнк Уолтер — закрутил роман с Вирджинией Джонсон, и что в конце концов Вирджиния захотела выйти замуж за Уолтера.