Джаннини покинула компанию накануне мужского показа осень-зима – 2015/2016, и Микеле пришлось на ходу включаться в работу. Ходили слухи, что на создание новой мужской коллекции у него была всего неделя. «Не совсем так, – иронически улыбается он, – скорее пять дней». А через месяц должна была последовать женская линия осень 2015.

Каждый день с девяти утра вновь назначенный креативный директор вместе со своей командой дизайнеров трудился над мужской коллекцией, а в восемь вечера переключался на женскую. «Вот тогда я осознал реальные масштабы компании», – вспоминает Микеле, под руководством которого сейчас работают около 70 дизайнеров. В кратчайшие сроки они создали образцы, закупили и выпустили ткани. В поисках вдохновения Микеле обратился к винтажным моделям из собственного гардероба и принтам со старинных тканей из личной коллекции, которые собирал по всему миру во время частых вылазок по антикварным магазинам и рынкам. Для «этого необычного сада» – так дизайнер называет свою коллекцию – он брал даже узоры с ковров и обивки. Например, подкладка сумки с ручками-уздечками – фантазия о подстилке, на которой спят его бостон-терьеры Боско и Орсо. (Впрочем, их кроватка – это бывший индийский паланкин, а подстилка сшита из покрытой розами красной туали XIX века.)

Мысли о коллекции не оставляли его ни на минуту. Например, в фильме «Бердмен» ему больше всего запомнилась не сюжетная линия, а необычный коридор с красными стенами – так впоследствии он оформил помещение на показе женской коллекции. В отличие от большинства коллег по цеху, Микеле лично декорирует свои показы. По залу с промышленным металлическим полом, темно-красными стенами и черно-белой, как в подземке, кафельной облицовкой шли бледные молодые люди неясного пола. В мужскую коллекцию вошли крепдешиновые блузы с бантом у шеи, футболки с длинным рукавом из кораллово-красного кружева в сочетании с будто «севшими» пиджаками и полупальто с рукавами чуть ниже локтя. При этом береты и очки в роговой оправе (хрестоматийный атрибут парижских интеллектуалов), шарфы с принтом и многочисленные кольца на пальцах перекликаются со стилем самого Микеле. (Спустя пару месяцев после показа на нашу встречу в Риме, где Микеле работал над своей круизной коллекцией – 2016, он надел сразу 11 колец, на некоторые пальцы по три: платиновое кольцо с сапфиром в стиле ар-деко; георгианский перстень с изумрудным кабошоном; вырезанное из розового камня кольцо-череп венецианского ювелирного дома Codognato; викторианскую змейку с рубиновыми глазками; новинку Gucci; и монашеское кольцо с крошечными узелками, каждый из которых означает свою молитву) .

Открытый, обезоруживающе искренний Микеле еще не до конца свыкся с новой ролью. Биццари, по его словам, дал ему полный карт-бланш. «Он сумасшедший. Он сказал мне: «Делай что хочешь. И не волнуйся о деньгах». Я тоже многим рискую, – добавляет Микеле, – потому что я уничтожил все, что было до меня».

Став креативным директором Gucci, Микеле полностью пересмотрел эстетику марки. Его художественный язык – ультрасовременное эклектичное сочетание разношерстных составляющих с налетом винтажной эксцентрики и обязательно с дорогими аксессуарами, которые в его глазах обретают значение святых реликвий. «Мы совершенно разные люди, – говорит он о Фриде Джаннини. – Как день и ночь. Я стремлюсь совершить в компании мини-революцию – ввести новый творческий язык, новый способ выражения красоты и сексуальности. Сейчас сексуальность означает чувственность. Начиная работу над первой коллекцией, я руководствовался не модой, а чувством прекрасного, которое хотел раскрыть в такой старой обворожительной марке, как Gucci».

«Непросто жить в наше время, – считает он. – Нам нужно мечтать. Поэтому-то я и хотел представить идею чего-то романтичного, как в грезах или в кино». Кроме того, он обожает работать с элементами, ставшими, по его словам, «поп-символами компании»: двойной G на логотипе или спортивными моделями с фирменной полоской.

Мать Микеле работала в британской кинокомпании Rank, студии которой находились в Риме. «Чокнутая дамочка из суперстильного мира кино» – такой она запомнилась ему. «Сегодня нам не хватает эксцентричности, которая была свойственна людям вроде нее, поэтому в своем показе я раскрывал идею индивидуальности. Стиль в одежде отображает твои чувства, твой образ жизни, твои литературные предпочтения и взгляды. Вот смысл, который я стремлюсь вложить в марку Gucci».

Я стремлюсь ввести новый способ выражения красоты и сексуальности. Сейчас сексуальность означает чувственность

Его отец, напротив, был похож на «длинноволосого бородатого шамана». У Микеле хранится коллекция тростей с символами природы и поэтическими строками, которые вырезал его отец. «Он был очень простым и вместе с тем необычным человеком – мог по пению определить любую птицу. Птицы слетались на его свист, поэтому мне он казался кем-то вроде святого Франциска. Моя единственная мечта в жизни – быть хоть чуточку похожим на отца, потому что он был по-настоящему счастливым человеком».

Растительные и анималистические мотивы, страсть к ручной работе, которые есть в каждой коллекции Микеле, – не только дань хиппарскому очарованию его отца, но и отражение других детских воспоминаний, например об уроках вязания крючком, которые давала ему тетка, пытаясь направить необузданную энергию мальчишки в нужное русло. «Я до сих пор люблю работать руками», – признается он. Новые узоры Алессандро изучает на YouTube, а бывая в Лондоне, обязательно наведывается в знаменитый универмаг Liberty за наборами для вязания.

Дизайнерская команда Gucci за последние годы свыклась с кочевой жизнью. Сначала вместе с Фордом они обосновались в Лондоне, затем последовали за Джаннини во Флоренцию – на родину основателя марки Гуччио Гуччи. Основная деловая активность Gucci сосредоточена в Милане – сейчас компания перебирается в ангар времен Муссолини, где Микеле планирует проводить показы.

Сам же он предпочитает Рим. «Здесь витает дух 1950-х и кино, – говорит он о своем родном городе. – Но и без путешествий нельзя. Я должен бывать в Лондоне. Там есть все, что нужно: настоящее, прошлое, будущее, выставки, театр. Англичане сумели сохранить в себе любовь к настоящей эксцентрике – только посмотрите на подростков из Ист-Энда или прекрасных английских старушек». С неменьшей страстью Алессандро говорит и о лос-анджелесском стиле («пусть он не изысканный, зато однозначно вдохновляющий»), и о моде Нью-Йорка с его винтажными бутиками. Здесь он, кстати, устроил показ своей круизной коллекции – 2016, этакое «кутюрное шоу в гараже». «Обожаю кутюр, но часть меня любит и streetstyle – думаю, из их сочетания может родиться нечто совершенно новое. Приезжая в Нью-Йорк и Лондон, я восхищаюсь смелостью молодежи: для них не существует запретов. Даже такие исключительно изысканные дамы прошлого, как княжна Ирен Голицына, имели суперпрогрессивный взгляд на моду. Сегодня они все были бы без ума от streetstyle».

Микеле учился в римской Академии костюма и моды на художника по костюмам. Здесь он впервые увидел легендарного Пьеро Този. Дизайнер создавал костюмы, прически и грим для фильмов, в которых зрительные образы имели особое значение, и работал с мэтрами – Висконти, Пазолини и Феллини. «Это глыба, – говорит Микеле о Този. – Бог».

Со временем, однако, Микеле понял, что профессия дизайнера – более прагматичный выбор, и в 22 года уехал в Болонью создавать трикотажные вещи для Les Copains. Спустя три года он вернулся в родной Рим по приглашению Сильвии Вентурини Фенди. «Она интересовалась абсолютно всем, и с ней было очень увлекательно работать – это чрезвычайно важно в модной индустрии. А сумка Fendi Baguette, – продолжает он, – пример «реликвии», которую я пытаюсь создать и в Gucci».

Дизайнеры Микеле не всегда поспевают за его эклектичными идеями и аллюзиями. Его наряды могут цитировать Джейн Остин («Я пытаюсь найти идеальное платье для современной Эммы») или необычную пастельную гамму старого фильма Феллини. «Я черпаю вдохновение в прошлом», – утверждает дизайнер. Он называет свои модели «подделкой под винтаж» и нередко прогоняет ткани через стирку, чтобы добиться эффекта патины. «Меня не интересует будущее: оно пока не существует. Что действительно меня привлекает, так это прошлое и настоящее. Моя квартира забита антикварными вещами, из которых я создаю современные ансамбли».

Романтичную мансарду XVIII века он делит со своим партнером – профессором Джованни Аттили, специалистом в области градостроительства. Аттили недавно вернулся из Британской Колумбии, где работал с индейцами хайда. Микеле признается, что долго не мог набраться смелости, чтобы рассказать Джованни о 360 парах обуви в шкафу. «Его вкус заразителен», – говорит Аттили, но все-таки ему пришлось ввести строгую систему отбора, когда они затеяли ремонт в своей квартире. Это были анфилады унылых кабинетов с низкими потолками, заполненных всевозможными безделушками и предметами обстановки, где он расчистил пространство и вернул потолкам изначальную высоту. «В свою бытность холостяком у меня в квартире творилось нечто невообразимое, – вспоминает Микеле. – Разместить двадцать стульев в одной комнате было для меня обычным делом. Мое жилище напоминало склад». Помимо стульев, Алессандро собрал батарею миниатюрных портретов, выводок мопсов из мейсенского фарфора, семейку раскрашенных венских птиц и еще одну стаю пернатых, чирикающих в позолоченных клетках георгианских музыкальных шкатулок.

У пары также есть свой загородный дом, где в уединении на лоне природы Микеле трудился над моделями для своих дебютных коллекций. Чивита-ди-Баньореджо – невероятно живописная деревушка в двух часах езды на север от Рима, каким-то непостижимым образом примостившаяся на самой верхушке невысокой горы. Глядя на нее, кажется, что смотришь на ландшафт за спиной Моны Лизы.

Меня не интересует будущее: оно пока не существует. Что действительно меня привлекает, так это прошлое и настоящее

В конце XVII века землетрясение унесло жизни 32 местных жителей, и с тех пор гора, состоящая из вулканического камня, постепенно (а иногда неожиданно резко) осыпалась, пока от деревни не осталась совсем маленькая часть. «Это очень необычное место – для незаурядных личностей», – одобрительно кивает Микеле, перечисляя живших здесь когда-то людей, в числе которых была и сумасбродная туринская маркиза Ферреро. По словам деревенских жителей, она закатывала в своем огромном особняке вечеринки в духе «Сладкой жизни», на которых бывали княжна Ирен Голицына и члены клана Аньелли. На алых и ярко-розовых стенах ее дома висели полотна Уорхола и Фонтана – их привозили в деревню резвые ослики. Микеле с первого взгляда влюбился в деревушку, куда приехал с Аттили. Почти сразу же на глаза им попался полуразрушенный дом, возведенный над этрусскими пещерами из булыжника, который остался от старого монастыря. Следующие полтора года они его реставрировали.

Однажды Аттили услышал грохот падающих деревьев, выбежал на террасу и увидел, как большой участок поросшей лесом земли медленно сползает по склону горы. «Это было далеко отсюда, поэтому мне не было страшно, – рассказывает он, – но все же это было необычное и жуткое зрелище».

И тем не менее, «каждый раз мы сюда возвращаемся как впервые, – говорит Микеле. – У нас роман с этим местом. И неважно, сколько нам осталось – пусть даже всего месяц или год, – чтобы насладиться им».

Побывав в великолепном палаццо Альберини, где размещается штаб-квартира Gucci, начинаешь понимать и очарование Рима. Здание построили в начале XVI века по проекту Рафаэля, но после реставрации в XIX веке его неоклассический фасад покрыли сияющим белым известняком. Огромная студия Микеле с искусно расписанными потолками, благоухающая мускусными ароматами Santa Maria Novella, занимает две комнаты старой часовни в бельэтаже дворца. Это восхитительное место.

«Вот он, настоящий Рим, – с гордостью говорит Алессандро. – Я о таком и мечтать не мог».

Недолго думая Микеле покрыл новый пол из полированных известняковых плит пестрой россыпью старинных персидских и турецких ковров, поставил на них массивный письменный стол с двумя тумбами и завалил его каталогами со всевозможных аукционов и выставок, декораторскими журналами и художественными альбомами.

В студии собралось 14 дизайнеров, вместе с которыми он скрупулезно просматривает фото и ворох тканей. «Не люблю, когда показ строят всего на двух принтах: меня это выводит из себя, – говорит Микеле, кивая на стену, увешанную узорами, которые он собирается использовать в коллекции. – Лучше потратить пять часов, выбирая пальто или рубашку, – мне нравится, когда у женщины есть выбор, как в магазине игрушек. Правда, наш отдел сбыта немного теряется…»

В комнате по соседству – эскизы нарядов для знаменитостей, в том числе и светло-сиреневое платье-халат с роскошной вышивкой шинуазри для Джорджии Мэй Джаггер, в котором она появилась на Балу Института костюма в Нью-Йорке. (Микеле сопровождал ее и признался, что его настолько вдохновила тема бала «Китай: под увеличительным стеклом», что он чуть было не переделал всю коллекцию».)

«Я так счастлив, – говорит Микеле, сидя посреди упорядоченного хаоса своей студии, – потому что каждый день, который я посвящаю работе, несет что-то новое. Не важно, что меня ждет завтра. Возможность работать для Gucci – несказанная радость, потому что в своих моделях я могу раскрыть всю свою страсть, создать такой образ, какой мне хочется. К тому же это необычайно весело».

Фото: Jamie Hawkesworth

Прически: Tomohiro Ohashi

Макияж: Lisa Butler

Маникюр: Michela Agliocchi

Декорации: Roxy Walton

Производство: Laura Holmes Production

Модель: Mica Arganaraz

vogue.ua

биография, работа в Гуччи, личная жизнь

История успеха Алессандро Микеле напрямую связана с модным домом Гуччи. Восхождение к славе началось в далеком 2002 году, когда никому не известный дизайнер стал работать с Фордом. Заметили талант только 12 лет спустя. Именно он стал заменой Фриде Джинне. Не известно какая именно кошка пробежала между ней и руководством Гуччи, но решение об увольнении было столь неожиданным, что последняя не смогла даже завершить свою коллекцию.

Биография Алессандро Микеле

Родился в 1972 году в Риме. Учился в этом же городе в Академии костюмов и моды. Начинал свою карьеру в компании Les Copains, потом перешел к Fendi, далее в Gucci. Сумел здесь подняться до должности креативного директора. Именно с его именем связана эпоха возрождения бренда. В 2016 году Алессандро получил престижную британскую премию «Дизайнер года».

Времени на становление в роли креативного директора особо не было. До показа новой коллекции с момента вступления в должность оставалась совсем неделя. Каково же было удивление журналистов, когда показ сорвал шквал бурных оваций. Что ж, аплодировать было чему. На суд достопочтенной публики предстало множество новшеств, не свойственных концепции известного бренда. Сразу стало понятно, что начинается новая эра артистичности и самых неожиданных образов. Особо восхитило преображение моделей мужчин, минимизация лоска и шика. Более акцент был сделан на винтаж, практичность, небрежность.

Не менее впечатляющим оказался и круизный показ в Нью-Йорке. Без его упоминания биография Алессандро Микеле была бы неполной. Это стало доказательством того, что предыдущий успех дизайнера был не случайным. У публики сложилось впечатление, что они на машине времени переместились в беззаботные бунтарские 60-70-е прошлого столетия. Снова брюки с расклешенными штанинами, платья с кружевными воротниками, плиссированные юбки. Особое значение было уделено аксессуарам и декорированию. Многие наряды украшали вышитые незаурядные орнаменты.

Пристрастие к ручной работе и цветочным принтам прослеживается и в следующей коллекции, которая была представлена в Милане в 2016 году. Основная идея донеси миру то, что человек – это интеллектуальное существо. В свете этого, сексуальность, как физиологическая потребность, отступает на второй план. В коллекции нет никакой вычурности и пошлости, только дань традициям и акцентирование внимания на мельчайших деталях.

Личная жизнь Алессандро Микеле

Дизайнер является представителем нетрадиционной ориентации. Его спутником жизни является профессор в сфере градостроительства Джованни Аттили. Преимущественно пара живет за городом в старинной мансарде. Микеле испытывает страсть к всяким антикварным вещицам. Его жилище завалено разнообразными картинами, статуэтками, посудой. Что ж, у каждого свои причуды, а у талантливых людей они особо выражены.

Более о личной жизни Алессандро Микеле особо нет информации. Что не удивительно. Общественность более привлекает его творчество, успех которого не оставляет надежду на то, что шокирующие и неожиданные преображения порадуют еще ни один раз.

101da.ru

Алессандро Микеле – дизайнер, изменивший представление о Gucci

Алес­сандро Микеле за кулисам­и показа коллекции весна–лето 2016.

В последние двадцать лет итальянский бренд Gucci менялся не раз, подчас полностью обновляя представление о себе. Неизменным оставалось лишь одно: обжигающий коктейль из бескомпромиссной, почти животной сексуальности и чувства превосходства над окружающими. Именно с эксплуатации идеи секса началась звездная карьера Тома Форда в 1994 году, обернувшаяся творческой экспансией в люксовый концерн Kering (тогда он назывался PPR), владеющий в лице миллионера Франсуа-Анри­ Пино марками Gucci, Bottega Veneta, Alexander McQueen, Saint Laurent и другими. В них Форд вливал не только свою неуемную энергию и харизму, но и задатки бизнесмена-провидца, выкупая лучших дизайнеров того времени. Тогда созданием нарочито сексуальной одежды стали заниматься вообще все. На подиумах того времени оказалось много открытого тела, узких брюк, атласных и полупрозрачных тканей. Gucci были на волне и вплоть до 2004 года не знали печали, пока у Форда не закончился контракт. А потом началось самое интересное.

Фриду Джаннини, проработавшую на компанию в статусе креативного директора до конца прошлого года, не зря считают преемницей Форда. Начав с английского рок-н-ролльного шика 1970-х, она сумела взять лучшее из эпохи своего предшественника и создать вроде бы обновленный образ Gucci, который успешно просуществовал с 2007 по 2014 год. По сути же эта легенда о надменном красавце, причисляющем себя к миру джетсеттеров, была абсолютно такой же, что и у Форда. Зато этот образ отлично продавался: даже обладателям куда более скромных внешних данных хотелось примерить на себя маску властителя мира, а Gucci этому всячески способствовали.

Несколько лет Gucci сотрудничали с дуэтом фотографов Мертом Аласом и Маркусом Пигготом, однако рекламную кампанию сезона осень–зима 2015/2016 под руководством Микеле снял Глен Лачфорд.

Заметим, что Фрида стала отвечать за мужскую линию не сразу. После ухода Тома Форда ответственными за коллекции были назначены три человека: Джаннини, ранее отвечавшая за линию аксессуаров, Алессандра Факкинетти (теперь успешно создающая коллекции для женской линии Tod’s) и Джон Рей. Последний успел сделать только две мужские коллекции, его первой и главной стала весна–лето 2005. Именно она оказалась той самой возможностью для бренда полностью изменить имидж, сменить курс, уйдя от нарочитой сексуальности к чему-то индивидуальному и более современному. Тогда глянцевый гладкий шелк тканей эпохи Форда впервые сменился мятым льном с индийской вышивкой, рубашки стали шире и обзавелись подобием жабо, появились даже хиппи-туники из полупрозрачного крепдешина, однотонные ткани уступили место набивным с цветочным орнаментом Flora, появившимся у марки еще в 1966-м, и почти херстовским разнообразием бабочек. Это были все те же 1970-е, только творчески переосмысленные. И к ним оказались не готовы ни марка, ни рынок: после двух сезонов Джон Рей вместе с Факкинетти покинули компанию.

Новая попытка преобразовать стиль бренда случилась девять месяцев назад. Через несколько недель после открытия флагманского бутика марки в Москве было объявлено, что следующий показ осень–зима 2015/2016 завершит историю сотрудничества Фриды Джаннини и Gucci. На роль нового креативного директора модная пресса примеряла всех. Ходили слухи, что им станет Рикардо Тиши из Givenchy. Ничего подобного не случилось. Новым дизайнером бренда был назначен Алессандро Микеле, о котором раньше никто и не слышал, хотя с Gucci его связывает давняя история. Он начал работать в команде Тома Форда еще в 2002 году, когда главная студия находилась в Лондоне, затем продолжил работу под руководством Джаннини, сначала в качестве дизайн-директора по кожаным аксессуарам, а с 2011 года – как правая рука Фриды. Новый генеральный директор Gucci Марко Биццари принял решение о назначении Микеле спонтанно: «Мода должна создавать эмоции, она не всегда легко объяснима, – заявил он в интервью американскому Vogue. – Я подумал: «Зачем мне искать кого-то на стороне, когда Алессандро может прекрасно транслировать наследие марки – все коды и ценности Gucci уже внутри него». Принятию такого решения способствовал их разговор дома у Микеле: вместо запланированного часа он длился три.

Цветочные мотивы, обилие украшений и украшательств – все это мы впервые увидели на показе коллекции Gucci сезона осень–зима 2015/2016

Цветочные мотивы украсили не только одежду и аксессуары коллекции весна–лето, но даже стулья для гостей показа.

Говорили, что, узнав о таком решении, Фрида не стала дожидаться показа, до которого оставалась всего неделя, и тут же покинула компанию. В итоге то самое шоу осень–зима 2015/2016, первое в карьере Микеле, он создал за пять дней. Сидящая на показе пресса была шокирована – и после финального прохода моделей, когда Алессандро вышел на поклон со своей командой, взорвалась шквалом аплодисментов. Аплодировали, правда, не все: пока одна часть не жалела ладоней, другая только пожимала в недоумении плечами. Революционного в том показе было много. Во-первых, новый кастинг моделей, практически полностью размывающий границы пола: во многих случаях было совершенно непонятно, девушка идет по подиуму или молодой человек. Во‑вторых, от лощеных образов прошлого не осталось и следа. Одежда стала более артистичной и трогательной, избегающей стереотипов, другими словами – самодостаточной и выразительной. За эти пять дней Микеле и его команде удалось сделать невероятное: не просто создать модную коллекцию (конечно, над ней можно и нужно было еще работать и работать), но полностью переформатировать образ мужчины Gucci. Его, этого мужчину, тут же стали сравнивать с художником с Левого берега­ в Париже, умело сочетающим винтажные и современные предметы гардероба, свободолюбивым и романтичным. Во время тех самых пяти рабочих дней Микеле задействовал свою коллекцию винтажа – исследовал фасоны и ткани. Сам Алессандро объявил, что «эта коллекция воспевает несовместимости, которые сегодня определяют личный стиль», что в ней он хотел интерпретировать «ощущения, а не силуэт; опыт, а не эпоху». Это и есть «отправная точка, где размываются границы мужественности и женственности и на первый план выходят молодая энергия и естественная самодостаточность современного городского жителя». По его мнению, чтобы хорошо понимать современность, не обязательно четко совпадать со временем, его запросами и кодами. В своей осенне-зимней коллекции он как раз исследует мир через эту «несовместимость», отмечая не столько настоящий момент, сколько промежуток между «уже нет» и «еще нет», а также провозглашая свободу от всего традиционного и общепринятого.

И все же первой полноценной коллекцией Алессандро Микеле, по которой уже можно судить о новом курсе Gucci, стоит считать круизный показ, состоявшийся в начале июня в Нью-Йорке. Этот курс демонстрируют не только одежда и аксессуары: улица вместо подиума, новый город вместо старого – все это определяет позицию дизайнера лучше, чем сотни строчек модных критиков, описывающих особенности кроя пиджаков с рукавами три четверти или джемперов из кружева. Испугавшись смелости зимней коллекции, модный мир стал благосклоннее к Микеле сразу после этого – смешанного женского и мужского – круизного показа. По нему хорошо видно, что все эти казавшиеся сложными для повседневности вещи действительно можно носить. Что в коллекции не только учитываются все коды марки, но и создаются новые, современные. Что дискредитированная рэперами и раздутым азиатским рынком фирменная зелено-красная полоска и классический орнамент из перекрещенных литер G снова могут стать чрезвычайно модными. И все эти будто вытащенные из сундуков винтажных магазинов пиджаки со слегка расклешенными брюками, рубашки с «замятыми» складками, обилие вышивки и сочетание десятка орнаментов не только имеют право на существование, но и чувствуют себя в современном мире лучше, чем когда бы то ни было.

Узнав о назначении Микеле на должность креативного директора, Фрида Джаннини тут же покинула компанию.

Безумству храбрых поют песню модные журналисты со всего света: Микеле придумал, как начать работу над тем, чтобы название Gucci ассоциировалось с чем-то современным, и не столько модным, сколько отражающим дух времени. Для всех привержен­цев традиционного у марки остаются костюмы и обувь на заказ, остальным, начиная с этого сезона, достается куда больше – бесконечная вера в себя, лишенная напыщенности и показной сексуальности. «Секс – это не голая физиология, а еще и толика интеллекта» – вот что говорит Микеле языком моды.

Полностью коллекцию осень-зима 2015/2016 можно посмотреть в разделе «Подиум»

Фото: Associated Press/East News; Afp/East News; Vostock Photo; Giovanni Giannoni; Courtesy of Kevin Tachman

Часто проверяете почту? Пусть там будет что-то интересное от нас.

www.gq.ru