Уютный трикотаж: интернет магазин белорусского трикотажа

Деги дудаев инстаграм: Деги Дудаев, кавказский белоэмигрант | GQ Россия

Деги дудаев инстаграм: Деги Дудаев, кавказский белоэмигрант | GQ Россия

Деги Дудаев, кавказский белоэмигрант | GQ Россия

Мы договорились, что он встречает нас в аэропорту, но в зале встречающих — никого. Выхожу на улицу: Вильнюс покрыт то ли туманом, то ли снежной пеленой, на площади безлюдно. Вдруг прямо у ступенек притормаживает черный Saab. Saab не является чеченским народным автомобилем, как Porsche или Land Cruiser 200, но тонкий профиль водителя выдает в нем отца, и я спускаюсь вниз.

Он выходит из машины — высокий, худой, в приталенном сером пальто, черном поло и черных начищенных до блеска туфлях (никаких острых носов!). Вежливо здоровается, по-европейски протягивает руку. Да, это он, Деги Дудаев, сын первого чеченского президента Джохара Дудаева, персона нон грата в сегодняшней Чечне, где даже разговор о нем может стоить посмертной экскурсии в центороевский зоопарк. «Я на пять сантиметров выше отца, но так — да, похож на него сильно. Представь, каково это, когда все тебя сравнивают с отцом и меряют по отцу», — улыбается он, и за этой вежливой улыбкой то ли горечь, то ли сарказм.

За окном мелькает довольно однообразный пейзаж окраин Вильнюса — серые панельные многоэтажки, одетые в темное люди. Дудаеву 29 лет. Девять из них он живет здесь, в пасмурной Литве, транзитной зоне, через которую тысячи чеченцев бежали в Европу во время — и, главное, после — войны.

Редактор сайта Ichkeria.info (добавленного в 2011 году к Федеральному списку экстремистских материалов и сайтов) Муса Таипов, один из сторонников чеченской государственности, политик в изгнании и типичный «белый эмигрант» нового типажа, говорит, что в одной только Франции сегодня более 30 тысяч чеченцев — включая его самого. В столице Австрии Вене — около 13 тысяч. «Власти европейских стран стараются не афишировать количество чеченских беженцев, но я одно время занимался этим вопросом и контактировал с властями, так что могу сказать, что сегодня в Европе живет не менее 200 тысяч чеченцев». Главные страны — Франция, Австрия, Бельгия, Норвегия, Германия. В Прибалтике чеченцы не задерживались, ехали дальше.

Но Дудаев-сын никуда не уехал и остался здесь, на перепутье.

В Вильнюсе есть сквер имени Дудаева, с фирменной прибалтийской иронией расположенный так, что как бы предваряет посольство РФ.

От него ждали каких-то поступков в стиле отца, но ничего пока так и не дождались — в чеченской политике он никак не проявил себя, не возглавил ни какого-нибудь правительства в изгнании, ни фонда имени отца, и все эти три дня я пыталась понять, как живет сын человека, в некотором роде изменившего ход российской истории: две войны, крах политиков и генералов, возможно, будущие военные трибуналы.

Дудаев ведет машину уверенно, пристегнув ремень (в Чечне такое законопослушание считается признаком слабости). Спрашиваю, не скучно ли ему здесь, и вообще — почему Литва? Литва потому, отвечает он, что отец с 1987-го по 1990-й возглавлял в Эстонии тяжелую бомбардировочную дивизию стратегического назначения и как раз застал рождение политического движения за независимость Прибалтики.

У него тут к тому же была очень хорошая репутация: ему дали дивизию в Тарту в упадочном состоянии, а он за пару лет сделал ее образцовой — в общем, такой антикризисный менеджер. Генерал Дудаев тесно дружил и с эстонскими политиками, и с литовскими. Был «одним из трех», как его называли в литовской прессе, наряду с Гамсахурдиа и литовцем Ландсбергисом. Связи Дудаева с Прибалтикой оказались крепкими: в Риге есть улица Дудаева, в Вильнюсе сквер его имени, с фирменной прибалтийской иронией расположенный так, что как бы предваряет посольство РФ в Литве, если въезжать в него из центра города.

Закинув чемодан в отель, мы едем обедать. В рождественской Литве градусов 10-15 мороза. Дудаев паркует свой Saab, и мы заходим в маленький ресторанчик в Старом городе, зелеными стенами и черно-белыми фотографиями напоминающий парижское кафе. Высоченный официант, типичный литовец, зажигает свечку, и в полумраке заснеженного Вильнюса мы говорим по-русски о Чечне и о войне. «Мы и при жизни отца много переезжали — жили и в Сибири, и в Полтаве, и в Эстонии, но если тогда было чувство, что мы везде дома, то сейчас все наоборот: нет отца, нет дома, нигде.

Я как вечный странник и на самом деле нигде толком не живу: езжу к матери в Тбилиси, к брату с сестрой в Швецию, на лыжах езжу кататься в Австрию, купаться в Грецию. Я давно мог переехать куда угодно — в Швецию, Голландию, Германию. Несколько месяцев пожил в Париже, все примерял его на себя. Нет, это все не мое. Меня держит здесь то, что… — он замолкает, подбирая правильные слова. — Тут я еще могу слышать русский язык. В Европе меня не покидает ощущение, что я на краю земли, что все дальше от родного дома. Начинается паника: что я никогда не вернусь. Вот из-за русского языка я и застрял здесь». А что вообще для него значит русская речь? «Это может понять лишь потерявший родину, — вздыхает он. — Ты не поймешь. Когда долго не слышишь родной язык, словно испытываешь голод по нему». А где она тогда, родина? «Чечня. Россия», — удивляется он.

Как удивительно. Кто бы сейчас слышал: сын Джохара Дудаева тоскует по русской речи и России. Отец воевал с Россией, а его сын тоскует по ней и мечтает вернуться. Дудаев не согласен. «Отец не воевал с Россией», – тактично поправляет меня он. Говорит, Джохар понимал, что без России Чечня никуда, уважал русскую литературу, служил ее же армии. Кстати, Дудаев был первым генералом-чеченцем в армии СССР и одним из лучших военных летчиков страны. «Но он хотел партнерства, хотел, чтобы признали право чеченцев жить своим государством, как хотели этого Грузия, Азербайджан, Армения, Литва, Латвия и так далее». Все, кто хотел, получили свою свободу. Кроме чеченцев.

Я вспоминаю слова своего друга-чеченца, который, рассказывая о дудаевском правлении, сказал, что после прихода Дудаева к власти началась страшная смута, и он твердил, что «если остановятся трамваи, значит, введут войска». И точно, в конце 1994‑го трамваи в Грозном остановились, центр отключил республику от своей линии электропередачи, и это было последней мерой вслед за экономической блокадой. А оказавшись в блокаде, республика стала маргинализироваться, и трамвайную артерию города буквально растаскивали по частям, по проводам и рельсам. «В ноябре или декабре 1994-го, я точно не вспомню, чеченцы живой цепью, взявшись за руки, встали от Дагестана до границы с Ингушетией — хотели обратить внимание мировой общественности, чтобы нас не бомбили, не тронули», — рассказывает Таипов из Франции. «Отец не хотел войны, но видишь, как все вышло», — это уже Дудаев. Спрашиваю его: будь отец жив и увидь все то, во что превратилась его борьба, не пожалел бы о том, что сделал? Деги долго молчит: в руке сигарета, взгляд вдаль. «Пойми, я не могу судить своего отца. Все тогда кипело и бурлило, все республики хотели свободы. Это было как эйфория… Отца поддерживали в Кремле. К нему приезжал Жириновский, его принимали высокие чины в Москве и говорили: давай, молодец, вперед. Это подарило некую иллюзию того, что победа возможна. Хотя бы в том виде, в каком ее получил потом Татарстан, в виде автономии. Но получилось, что Чечню втравили в войну. И Россию втравили в войну. А ведь могли же, могли же договориться и сделать соседей верными друзьями, а не врагами, как сложилось потом со многими.

И сама Россия была бы сильней».

Я помню Рамзана, кстати. Он такой парнишка был молчаливый, по поручениям Ахмада бегал, с папочкой под мышкой.

Дудаев-младший полагает, что для руководства России чеченский вопрос лежал в области геополитики. «Если посмотреть на карту, Чечня расположена так, что не вырежешь ее отдельно, она связана с остальным Кавказом и самой Россией неразрывно. Мы не сможем поставить границы и отделиться от России, будучи окруженными Россией, являясь, по сути, ее частью. Отделить Чечню — посыпятся Дагестан, Ингушетия, Ставрополье. Поэтому, наверное, вопрос стоял для России так остро: не «терять Чечню или нет», а «терять Кавказ или нет». А покорить Кавказ — это старинная забава Российской империи. Поэтому, наверное, и получилась такая рубка». Нам приносят наконец мясо. Но оно остывает: я задаю вопрос за вопросом, а он, ища ответы, возвращается в прошлое, и этот контраст прошлого и настоящего таков, что ему буквально становится плохо. Вот представьте: сын президента крошечной страны, которая воюет с империей, золотой мальчик, у которого есть почти все, который ездит в школу с охраной, его отца принимают саудовские короли и турецкие политики, прозападные прибалты шлют денег в помощь, армия одной из самых больших стран мира временно бессильна перед горсткой отчаянных вояк, на новом гербе которых разлегся волк.

(«Этот герб у меня на плече, я его вытатуировал, зная, что нам, мусульманам, не полагаются татуировки, и перед похоронами ее обязательно выжгут с тела, но мне уже будет все равно», — хохочет он, туша сигарету в пепельнице.) Этот волк, символ той Ичкерии, просуществовавшей всего несколько лет, вбитый иглой в кожу, — печать верности тому, чему служил отец. «Эти флаг и герб провисели несколько лет, их сняли, но на мне они останутся до конца».

Перефразируя Хармса, «мог бы стать ты королем, но остался ни при чем». Ему, как сыну, досталось скитание, а другому сыну – так же (и теми же) убитого отца – всё. «Я помню Рамзана, кстати. Он такой парнишка был молчаливый, по поручениям Ахмада бегал, с папочкой под мышкой». – «Помогал – в смысле отцу?» – «В смысле да, семейный бизнес», – отвечает он с едва заметной иронией.

Дудаев курит сигарету за сигаретой. Своей издерганностью, профилем, безупречными манерами и безысходной тоской он начинает мне напоминать Эдриана Броди. Вспоминает, как приехал в Чечню первоклассником, как жил на Катаяме (коттеджный поселок по Старопромысловскому шоссе с сиреневыми аллеями), как был счастлив, потому что у него вдруг появилось столько братьев и сестер, и все говорят на чеченском — языке отца, а потом началась война, и он жил в президентском дворце, его сутками охраняли, и вроде и детства почти не было, а ты все равно счастлив, потому что среди своих, дома. И последние — самые яркие — годы жизни с отцом, как они вместе стреляли в тире, как отец учил пользоваться оружием, все эти разговоры о жизни, да и сама жизнь — на пределе, на пике, на излете. И как итог: «Сколько я видел богатых домов, дорогих машин и европейских столиц, но нигде и никогда я не буду уже так счастлив, как был счастлив у себя на Катаяме». «А ты не думал о таком парадоксе, что Рамзан Кадыров — и есть продолжатель дела Джохара Дудаева?» — спрашиваю я. Дудаев едва не поперхнулся. «Смотри, — продолжаю я. — Твой отец играл честно, как советский офицер, который знает, что такое честь и достоинство. Он сказал в открытую, чего он хочет. Рамзан поступает строго наоборот: он говорит то, что хочет слышать Москва, заверяет ее в верности, но законы и власть РФ в Чечне уже не действительны. Нет ни горской демократии, ни Российского государства. Чечня — это маленький султанат». Дудаев смеется: «Прости, я вспомнил, как Джохару кто-то советовал ввести в Чечне шариат. А отец рассмеялся: “Если я отрублю всем чеченцам руки, то откуда мне взять новых чеченцев?” Я знаю: ты хочешь знать, что я думаю о нем.

Сейчас я сформулирую, подожди… Когда у меня спрашивают, как я отношусь к Кадырову, я отвечаю: Кадыров смог сделать то, что другие никогда бы не смогли», — многозначительно говорит он. Тогда я спрашиваю его о том, кем останется его отец в истории Чечни: человеком, вовлекшим народ в бойню, или идеологом независимости? Дудаев долго молчит. Неприятные вопросы, мучительные, над которыми, уверена, он и сам размышлял не раз. «Я думаю, что, как бы ни изменились времена, сколько бы лет ни прошло, мой отец останется тем, кто он есть, — символом свободы, за которую бывает очень высокая цена». Тяжесть груза, оставленного отцом, не каждому под силу. Старший сын Дудаева Овлур уехал с семьей в Швецию, отказавшись от данного при рождении имени. Овлур Джохарович Дудаев стал Олегом Захаровичем Давыдовым — смешнее, кажется, не придумать. «Никогда не смогу этого понять», — коротко подводит итог Деги. Дочь Дана вышла замуж, сменила фамилию и, как и полагается чеченской женщине, воспитывает детей и занимается семьей. Деги, младший, остался единственным сыном своего отца, и, хотя фамилия Дудаев приносит ее владельцу немало проблем, а его перемещения по миру рассматриваются спецслужбами через увеличительное стекло, он несет ее гордо, как родовое знамя.

Интервью заканчивается, мы выходим в вильнюсскую темноту, расцвеченную огнями рождественской иллюминации. Дудаев ведет себя как джентльмен и участливо предлагает взять его под локоть. «Слушай, а поехали к Гамсе? Ну ты же просила кого-то из того времени, кто знал отца, семью, меня, а лучше Гамсы все равно никто не знает. Он приехал несколько дней назад, это знак судьбы».

Березовский — бедный?! А на Первом канале не рассказывают, что детей приносит аист, а?Подождите, я пойду и расскажу это Боре!

Мы садимся в машину и едем в отель «за Гамсой». Я пока не совсем понимаю, кто это, потом вижу высокого кавказца, который нетерпеливо дожидается нас в лобби и заинтересованно посматривает в окно. Он садится наконец в машину и с ходу начинает острить и шутить с неподражаемым грузинским акцентом. Его лицо кажется мне знакомым, но откуда — убей, не вспомню. «Юля, знаете, меня очень тянет на остров Святой Елены – когда я там, у меня такое чувство, как будто домой вернулся. Наверное, в прошлой жизни я там умер!» — «У меня такое же чувство было в Стамбуле, когда я посмотрела из окон гарема на Босфор и зарыдала оттого, что никогда не увижу отчий дом». Дудаев, обернувшись, в восхищении: «Ну вы тут и собрались, а!» Скрипя по снегу, мы идем от машины к отелю «Рэдиссон», чтобы подняться на 22-й этаж, где из огромных окон Skybar будем смотреть на ночной Вильнюс. Там я узнаю, что Гамса — это Георгий, и лишь потом, что это — Георгий Гамсахурдиа, сын первого грузинского президента, подарившего Грузии независимость. Как ехидно подметил фотограф Леша Майшев: «За этим столом не хватало только сына Каддафи». Их отцы были дружны и мечтали о создании единого Кавказа. «Кавказ — это не Европа, не Азия, это отдельная уникальная цивилизация, которую мы хотим представить миру». Гамсахурдиа, собственно, помогал Дудаеву юридически безукоризненно провести референдум о независимости и выходе из СССР. Гамсахурдиа убили в 1993-м, Дудаева — в 1996-м. Спустя пару недель, уже будучи в Москве, я получу sms от Гамсахурдиа-младшего: «Представь, на совещании силовиков Рамзик сказал, что дает миллион долларов за мою голову. Я что, так мало стою, я не понял, а?:))»

Пока мы с Дудаевым о чем-то говорим, у Гамсахурдиа звонит телефон, и он уходит. Возвращаясь, сияет. «Боря звонил, говорит мне: ну ты придумал чего-нибудь? Когда мы уже что-нибудь замутим, а?» Борей оказывается Борис Березовский. «Откуда у него силы и деньги на замут? – спрашиваю я. – На Первом канале у нас говорят, что беден как церковная мышь и живет на подачки». Грохот смеха сотрясает столик так, что дребезжат чаш­ки. «Боря – бедный?! А на Первом канале не рассказывают, что детей приносит аист, а? Подождите, я пойду и расскажу это Боре!»

На следующее утро Дудаев заезжает за мной в отель, мы завтракаем, официантка спрашивает на русском: «Вам какой кофе?» «Белый», — отвечает Дудаев. Я вопросительно смотрю на него. «А-а-а, — смеется он, — белый — это с молоком. Черный — без молока. Так литовцы говорят. Знаешь, я говорю на шести языках, жил в разных странах, у меня в голове — как в котле — смешались традиции, культуры, выражения, иногда возникает такая путаница, знаешь, иногда просыпаешься и не сразу понимаешь, где ты и кто ты. Вот так у меня и бывает».

Живя в России, он говорил на русском, потом несколько лет жизни в Чечне — на чеченском, потом Грузия, следовательно, выучил грузинский, потом английский колледж в Стамбуле («первый год молчал, потому что все преподавание на английском, а откуда он у меня был, английский? На второй как заговорил!»), потом Высший дипломатический колледж в Баку («турецкий и азербайджанский почти идентичны, их легче всего было выучить»), потом литовский («вот это язык не для нашего уха, но я уже как полиглот, я где хоть чуть-чуть живу, начинаю говорить на языке»).

Мы заезжаем в пустой офис его компании VEO, специализирующейся на солнечной энергии, установке и продаже солнечных генераторов и панелей. «Раньше занимался логистикой, потом решил заняться альтернативной энергетикой, мы партнеры немцев, они сейчас впереди всех в sun energy». Серый ковролин на полу, компьютеры, офисная техника — все как будто нарочно в серых северных тонах. Квартиру он снимает рядом, в недостроенной зеркальной многоэтажке, одно крыло заселено жильцами, два других — пустые, с зияющими бетонными глазницами. «Из-за финансового кризиса бросили стройку, это прибалтийский такой прагматизм», — смеется он. Рядом обледенелый, пустынный, как ожившая картинка поверхности Луны, продуваемый ветрами проспект Конституции с зеркальным небоскребом Swedbank. Квартира — технологичная студия с окнами от пола до потолка — холодная и необжитая, солнце в окна не светит, потому что его здесь, видимо, не бывает совсем. Это перевалочный пункт для вещей, сна, но никак не «мой дом — моя крепость». Здесь, кажется, нет ни одной личной вещи, говорящей о хозяине. «Нет отца, нет дома, нигде», вспоминаю я. В серебристом «макинтоше» смотрим огромный архив фотоснимков: Джохар Дудаев после первого полета на истребителе, в кабине пилота, в строю (все смотрят прямо, он единственный развернут корпусом и смотрит в сторону, и так на многих снимках, точно наполеоновское «это не я иду против течения, а течение против меня»), вручение генеральского звания; потом Грозный, политика, щегольской костюм, горящие глаза и восторженные слушатели. .. На черно­-белых снимках маленький Деги в генеральской фуражке отца на руках чеченской публицистки и соратницы Джохара Марьям Вахидовой, подпись под фото: Little general. Самая большая серия снимков хранится в папке Daddy and me.

Знаешь, времена такие, все идет к большой войне. Мужчин надо воспитывать с детства.

Выходим, и я замечаю, как Дудаев быстро, автоматически открывает-закрывает дверь, выключает освещение на лестничной площадке, бегом спускается, быстро едет, все время что-то пишет в своем смартфоне, словно боится остановиться. Говорю ему об этом. «Если останавливаешься, начинаешь вспоминать, думать, рефлексировать, потому я все время в движении: бизнес, друзья, спортзал, аэропорты. Чечня — как табу. Я вчера с тобой несколько часов проговорил о Чечне и вышел из строя. Это та боль, понимаешь… которая не пройдет никогда».

Этот день мы решаем провести в дороге, едем к Тракайскому замку. Выезжаем на трассу — по обеим сторонам стоят заснеженные сосны и ели: старые, вековые, под тяжелыми шапками и молодняк, присыпанный снежком. «Расскажи про Чечню, как там сейчас?» — вдруг просит он. Я рассказываю — долго, обстоятельно, он не был там с 1999-го, с начала второй войны. Он слушает, молчит, потом задумчи­во произносит: «Знаешь, а может, и хорошо, что сейчас там так…»

Закутанные литовцы пританцовывают от холода, а Дудаев в легкой трикотажной куртке с искусственным мехом: «Да нет, я не мерзну, правда, мы когда жили в Забайкалье, мать меня в комбинезон укутывала и спать на балкон отправляла, на 40-градусный мороз. Ну творческий человек, что сделаешь», — улыбается он. Возле озера у Тракайской крепости — торговые шатры, я заглядываю, чтобы купить детям подарки, а Дудаев, узнав, что у меня двое сыновей, скупает гостинцы от себя: деревянный пистолет с натянутой резинкой, который издает вполне правдоподобный звук, деревянный рыцарский топорик, меч и рогатку, из которой можно подстрелить слона. Я протестую. «Не спорь, это же мальчишки! Они должны с детства привыкать к оружию и быть с ним на «ты». Тем более, знаешь, времена такие, все идет к большой войне, — я смотрю на его вдруг ставшее серьезным лицо. — Мужчин надо воспитывать с детства».

Он рассказывает, что в третьем классе у него в портфеле лежал старенький ТТ, а сам он разбирал и смазывал маслом пистолеты охраны. Любовь Джохара Дудаева к оружию известна: став президентом, он разрешил владеть им всем мужчинам от 15 (!) до 50 лет. Покидающая республику советская власть оставила после себя военные части и склады с оружием, которые с большим энтузиазмом растащили местные. Как пишет полковник Виктор Баранец в книге «Генштаб без тайн», Кремль пытался разделить оставшееся в республике оружие по принципу 50 на 50, и Ельцин отправлял на переговоры с Дудаевым министра обороны Грачева, но тот якобы «не успел», и к 1992 году 70 процентов оружия было растащено. К началу войны республика была полностью вооружена, и во вторую войну многие чеченцы «поливали сады маслом» (шутка, которую поймет каждый чеченец). Сам Деги к началу боевых действий получил в подарок от отца пистолет Astra A-100, сделанный по заказу ЦРУ в Испании: «Для меня он лучше всех стечкиных и глоков за точность попадания, возможность установки лазерного прицела сенсором на ручке, отсутствие предохранителя и за размер».

Вечером мы встречаемся втроем. Я достаю свой диктофон, Гамсахурдиа для подстраховки второй. «Мой отец, – начинает рассказ Дудаев, – дружил с Гамсахурдиа, и когда год спустя после референдума и выхода Грузии из СССР Звиад конфликтовал с промосковским Шеварднадзе, его семья оказалась в опасности. Он просил убежища в Азербайджане, ему не дали. В Армении семью Гамсахурдиа приняли, но под натиском Москвы должны были сдать его. Со дня на день самолетом из Еревана их должны были отправить в Москву и арестовать. Или убить. Тогда отец послал свой личный самолет и шефа охраны Мовлади Джабраилова в Ереван с приказом «без Гамсахурдиа не возвращаться». Тот ворвался в кабинет тогдашнего президента Армении Тер-Петросяна, достал гранату и взялся за чеку».

«Да-да, так и было, — продолжает Гамсахурдиа. — Сказал, что отпустит чеку только тогда, когда вся наша семья приземлится в аэропорту Грозного, и так несколько часов сидел напротив президента Армении, пока из Грозного не сообщили, что все на месте, приземлились. Охрана хотела арестовать его или застрелить, но Тер-Петросян сказал: это мужской поступок, пусть возвращается домой. Вай, Юля, представь, какие были врем­ена, а? Времена мужчин и настоящих поступков!» Так Гамсахурдиа спаслись и ­несколько лет жили в президентском дворце Джохара. Дудаев вспоминает тот момент, когда семья изгнанника Гамсахурдиа приземлилась в Грозном. «Георгий спустился с трапа самолета и, подняв брови, осмотрелся кругом: это был точно кадр из фильма «Один дома», помнишь, когда герой понимает, что ему предстоит Рождество в Нью-Йорке без родителей. Такой пухлый был мальчик, спокойный с виду, но я, как увидел его, сразу понял: этот парень зажжет!» Несколько лет дружбы в разбитом бомбежками Грозном под гул военных самолетов, детство, проведенное в четырех стенах и с вечной охраной. «Да не было у нас детства, не было! Вот, вспомнил, вспомнил эпизод из детства!» Дальше рассказывают хором: «Георгий стащил бутылку коньяка, и мы распили его на двоих: мне было 10 примерно, Георгию — 13. И чтобы спастись от Аллы (Дудаевой. — Прим. GQ), мы забрались в отцовский ЗИЛ и там уснули на заднем сиденье. Нас так все искали, чуть с ума не сошли, думали, нас похитили, представь! А мы нахрюкались до потери пульса и уснули. Это был наш такой бунт!» Уехав в Прибалтику, Дудаев поступил на факультет IT. «А куда еще, я все время сидел взаперти и общался с компьютером». Пережить то острое чувство близости смерти, которое бывает только на войне, в обычной жизни сложно, но можно: Дудаев увлекается сноубордингом и гоночными мотоциклами. На своем Honda CBR 1000RR он разгоняется почти до 300 км/ч. Гамсахурдиа как-то вдруг откровенничает: «Я, когда мне плохо совсем, приезжаю наверх (в горы. — Прим. GQ), в безлюдное место, и кидаю в ущелье гранаты, и этот грохот, взрывы, они меня успокаивают».

Для того чтобы чеченец покинул родину, должно было произойти что-то сверхъестественное.

Дудаев и Гамсахурдиа младшие вспоминают, как их отцы, сидя вечерами на кухне, рисовали на бумаге большие планы: Конфедерация кавказских народов, новая идея для всей кавказской цивилизации (горский кодекс чести, этикет, культ старших, свободное владение оружием), помноженные на светскость государственного устройства, Конституцию и демократию (тут тон задавал Гамсахурдиа, дворянского рода, белая кость, номинированный Хельсинкской группой на Нобелевскую премию мира в 1978 году). В 1990-м Джохар Дудаев вернулся со съезда непредставленных народов, проходившего в Голландии, с эскизом нового чеченского флага и герба: 9 звезд (тейпов) и волк, лежащий на фоне солнца. («Немудрено, что чакра у него открылась именно в Голландии», — шутит Деги по поводу озарения отца.) Алла Дудаева (это факт малоизвестный) взяла эскиз и нарисовала герб в том виде, в котором он сейчас известен. «Она равнялась на Акелу из «Маугли», сделала волка грознее, чем было у отца». Сумасшедшее время, запредельный градус чувств. «Отцы мечтали, что создадут совершенно новое образование на политической карте мира». Маленькую, но гордую птичку — как в той притче. В какой-то мере можно сказать, что у Гамсахурдиа это получилось: Грузию отделял от России Большой Кавказский хребет, а до Чечни имперская рука, точнее ракета, дотянулась беспрепятственно. И если Дудаев-младший пытался убежать от прошлого, занимаясь бизнесом, скитаясь по миру, храня воспоминания в серебристом «макинтоше», то Гамсахурдиа и вправду «зажег». Являясь активным членом команды Саакашвили, он был одним из инициаторов введения безвизового режима сначала для жителей Кавказа, потом в целом. Одно время был объявлен РФ во всемирный розыск по линии Интерпола: кадыровцы обвиняли его в поддержке чеченских террористов в Панкиси. Сам он представляется — «единственный чеченец-грузин», то бишь человек, занимающийся чеченским вопросом в Грузии. «Вы знаете, наверное, что, для того чтобы чеченец покинул родину, должно было произойти что-то сверхъестественное», — говорит Таипов по скайпу из Франции, где живет с 2004 года. «Так вот в 2004-м, когда был убит Ахмад Кадыров и назначили его сына, случилось следующее: все, кто в 1990-е были патриотами и выступали за независимость — а это в массе своей была интеллигенция, все поняли, что пощады не будет. Мы были свободными, а они нет, понимаете? Потому 2004 год — это вторая волна эмиграции, самая мощная за всю историю чеченского народа. Свободные бежали». Тут снова возникают невольные параллели с белой эмиграцией, которая продавала фамильные драгоценности за гроши, только бы успеть спастись от тех, «кто был никем, тот станет всем». «Много ошибок совершает молодое государство, — говорит Гамсахурдиа. — Миша тоже совершил ошибки, конечно, без них не получается, но все-таки он сумел построить правовое государство, заложил фундамент. Джохар тоже совершил ошибки, но он смог тогда заложить основы демократического общества, основы нравственности, которые потом стали яростно разрушать». Дудаев, например, категорически запрещал пытки пленных. «Он говорил так: в чем вина того солдата, которого Родина послала сюда, по приказу, по разнорядке? Его кинули в мясорубку, он выполняет приказ — зачем зверствовать и унижать его? Однажды он прикладом надавал по рукам Руслану Хайхороеву, полевому командиру из Бамута, за то, что тот позволил себе зверство в отношении российских военнопленных. Если бы отец увидел, как сегодня один чеченец может позволить себе надругаться над другим…» — и над столом повисает тягостное молчание.

Российская пропаганда костерит Саакашвили за поддержку сепаратистов, «террористическое гнездо» в Панкисском ущелье, подозревая происки то ЦРУ, то черта, а все на самом деле просто и сентиментально: это благодарность мальчика с грустными глазами, вышедшего из самолета и держащего за руку отца, спасшим его чеченцам, когда предали и отвернулись все вокруг, а чеченцы – нет. Так что когда в 2010 году Саакашвили сорвал аплодисменты на выступлении в ООН, озвучив «идею Единого Кавказа», мы теперь понимаем, откуда она, эта идея. Из кухни президентского дворца в Грозном, из далеких 1990-х.

Мы сидим в баре «Калифорния», рядом шумная компания литовских баскетболистов, пьем айриш-кофе. («Напиток английских разведчиков», — комментирует Гамсахурдиа.) Приносят счет, и Дудаев, как ястреб, перехватывает чек, чтобы, не дай бог, не заплатил Гамсахурдиа. Когда он отходит к стойке расплатиться, я слышу Георгия: «Это потому, что он здесь живет, а я приехал в гости, и он вот так меня принимает в гостях, кавказское гостеприимство! Джохар идеально воспитал его, у него честь и порядочность на первом месте, вот это офицерское, понимаешь? Мне кажется, поэтому он держится от всего в стороне, потому что видит грязь на расстоянии и хочет ее обойти».

Возвращаемся в отель за полночь, Вильнюс мерцает снегом и огнями, справа белой горой высится Кафедральный собор, католические кресты, сугробы, люди идут домой. И в этот момент я понимаю, почему Дудаев так и не стал настоящим эмигрантом, не уехал далеко и навсегда, не посвятил себя мемуарам, оппозиционной деятельности, не стал сколачивать капитал на имени отца. Почему он застрял в этой сонной Литве, на снежном полустанке, в этой транзитной зоне, тоскуя по русской речи, любя Россию и свою маленькую Чечню бескорыстно и честно, так, как может любить только потерявший свой дом.

Фото: Алексей Майшев

Часто проверяете почту? Пусть там будет что-то интересное от нас.

Как сложилась судьба сына Джохара Дудаева

Деги Дудаев – младший сын первого президента непризнанной Чеченской Республики Ичкерия Джохара Дудаева и его жены Аллы Дудаевой (в девичестве Куликовой). Деги родился 25 мая 1983 года, кроме него у Аллы и Джохара есть дочь Дана (предположительно 1973 года рождения) и сын Авлур (1971).

/На фото слева направо: Дана, Деги, Джохар, Алла, Авлур/

Брат и сестра Деги стараются не афишировать своё происхождение, с журналистами не общаются. Вся семья убитого в 1996 году Джохара Дудаева живет за границей: Алла долгое время после смерти мужа жила в Грузии, затем в Турции, сейчас, по некоторым данным, осела в одном из пригородов Стокгольма. Дана вышла замуж, данные о месте нынешнего проживания разнятся, однако известно точно, что она с мужем и детьми обосновалась в одной из европейских стран. Её старший брат Авлур в начале нулевых сменил имя на Олега Захаровича Давыдова, получил литовское гражданство, сейчас, предположительно, живет с семьёй в Швеции.

Совсем другое отношение к своим корням и к памяти отца у младшего сына Дудаевых, Деги. Я узнала о нём из паблика Вконтакте, посвященного развалу СССР и связанным с этим событиям. Большое внимание там уделялось чеченской теме. В подписи к одному из постов, связанных с Джохаром Дудаевым, значилось: из личного архива нашего подписчика, Деги Джохаровича Дудаева. Страница Деги Вконтакте была пуста, понять, действительно ли это сын Дудаева, не представлялось возможным, решено было идти в гугл, который привёл меня к большому интервью Деги журналу GQ и аккаунтам Дудаева в популярных соцсетях.

https://www.instagram.com/p/XKcz7Qqd1E/

Ниже будут вырезки из интервью GQ от 2013 года (оригинал можно найти самостоятельно или постучать в личку, дам ссылку) и некоторые новости, связанные с Деги, появлявшиеся в российском Интернет-пространстве в последующие годы.

Деги Дудаев с 20 лет живёт в Литве, занимает руководящую должность в компании VEO, которая работает в области альтернативной энергетики. В социальных сетях редко публикует свои фотографии, большая часть контента посвящена отцу и Чечне.

Внешне Деги и Авлур похожи на отца, сам Деги говорит об этом так:  «Я на пять сантиметров выше отца, но так — да, похож на него сильно. Представь, каково это, когда все тебя сравнивают с отцом и меряют по отцу».

О постоянных переездах семьи и выборе нынешнего места жительства:

 «Мы и при жизни отца много переезжали — жили и в Сибири, и в Полтаве, и в Эстонии, но если тогда было чувство, что мы везде дома, то сейчас все наоборот: нет отца, нет дома, нигде. Я как вечный странник и на самом деле нигде толком не живу: езжу к матери в Тбилиси, к брату с сестрой в Швецию, на лыжах езжу кататься в Австрию, купаться в Грецию. Я давно мог переехать куда угодно — в Швецию, Голландию, Германию. Несколько месяцев пожил в Париже, все примерял его на себя. Нет, это все не мое. Меня держит здесь то, что… Тут я еще могу слышать русский язык. В Европе меня не покидает ощущение, что я на краю земли, что все дальше от родного дома. Начинается паника: что я никогда не вернусь. Вот из-за русского языка я и застрял здесь». А что вообще для него значит русская речь? «Это может понять лишь потерявший родину, — вздыхает он. — Ты не поймешь. Когда долго не слышишь родной язык, словно испытываешь голод по нему». А где она тогда, родина? «Чечня. Россия», — удивляется он.

/На фото: семья Дудаевых с родителями Аллы/

О позиции отца:

Как удивительно. Кто бы сейчас слышал: сын Джохара Дудаева тоскует по русской речи и России. Отец воевал с Россией, а его сын тоскует по ней и мечтает вернуться. Дудаев не согласен. «Отец не воевал с Россией», – тактично поправляет меня он. Говорит, Джохар понимал, что без России Чечня никуда, уважал русскую литературу, служил ее же армии. Кстати, Дудаев был первым генералом-чеченцем в армии СССР и одним из лучших военных летчиков страны. «Но он хотел партнерства, хотел, чтобы признали право чеченцев жить своим государством, как хотели этого Грузия, Азербайджан, Армения, Литва, Латвия и так далее». Все, кто хотел, получили свою свободу. Кроме чеченцев.

О причинах войны:

Дудаев-младший полагает, что для руководства России чеченский вопрос лежал в области геополитики. «Если посмотреть на карту, Чечня расположена так, что не вырежешь ее отдельно, она связана с остальным Кавказом и самой Россией неразрывно. Мы не сможем поставить границы и отделиться от России, будучи окруженными Россией, являясь, по сути, ее частью. Отделить Чечню — посыпятся Дагестан, Ингушетия, Ставрополье. Поэтому, наверное, вопрос стоял для России так остро: не «терять Чечню или нет», а «терять Кавказ или нет». А покорить Кавказ — это старинная забава Российской империи. Поэтому, наверное, и получилась такая рубка».

/На фото: Грозный во время Первой чеченской войны/

О Рамзане:

Деги, как сыну, досталось скитание, а другому сыну – так же убитого отца – всё. «Я помню Рамзана, кстати. Он такой парнишка был молчаливый, по поручениям Ахмада бегал, с папочкой под мышкой». – «Помогал – в смысле отцу?» – «В смысле да, семейный бизнес», – отвечает он с едва заметной иронией.

 «А ты не думал о таком парадоксе, что Рамзан Кадыров — и есть продолжатель дела Джохара Дудаева?» — спрашиваю я. Дудаев едва не поперхнулся. «Смотри, — продолжаю я. — Твой отец играл честно, как советский офицер, который знает, что такое честь и достоинство. Он сказал в открытую, чего он хочет. Рамзан поступает строго наоборот: он говорит то, что хочет слышать Москва, заверяет ее в верности, но законы и власть РФ в Чечне уже не действительны. Нет ни горской демократии, ни Российского государства. Чечня — это маленький султанат». Дудаев смеется: «Прости, я вспомнил, как Джохару кто-то советовал ввести в Чечне шариат. А отец рассмеялся: “Если я отрублю всем чеченцам руки, то откуда мне взять новых чеченцев?” Я знаю: ты хочешь знать, что я думаю о нем. Сейчас я сформулирую, подожди… Когда у меня спрашивают, как я отношусь к Кадырову, я отвечаю: Кадыров смог сделать то, что другие никогда бы не смогли», — многозначительно говорит он.

/На фото: Рамзан Кадыров и Сулим ямадаев, 1996 год/

О памяти об отце:

Кем же останется его отец в истории Чечни: человеком, вовлекшим народ в бойню, или идеологом независимости? «Я думаю, что, как бы ни изменились времена, сколько бы лет ни прошло, мой отец останется тем, кто он есть, — символом свободы, за которую бывает очень высокая цена». Деги, младший, остался единственным сыном своего отца, и, хотя фамилия Дудаев приносит ее владельцу немало проблем, а его перемещения по миру рассматриваются спецслужбами через увеличительное стекло, он несет ее гордо, как родовое знамя.

«Слушай, а поехали к Гамсе? Ну ты же просила кого-то из того времени, кто знал отца, семью, меня, а лучше Гамсы все равно никто не знает. Он приехал несколько дней назад, это знак судьбы».

Мы садимся в машину и едем в отель «за Гамсой». Я пока не совсем понимаю, кто это, потом вижу высокого кавказца, который нетерпеливо дожидается нас в лобби и заинтересованно посматривает в окно. Он садится наконец в машину и с ходу начинает острить и шутить с неподражаемым грузинским акцентом. Его лицо кажется мне знакомым, но откуда — убей, не вспомню. Позже я узнаю, что Гамса — это Георгий, и лишь потом, что это — Георгий Гамсахурдиа, сын первого грузинского президента, подарившего Грузии независимость.

Их отцы были дружны и мечтали о создании единого Кавказа. Гамсахурдиа убили в 1993-м, Дудаева — в 1996-м.

Дудаев вспоминает тот момент, когда семья изгнанника Гамсахурдиа приземлилась в Грозном. «Георгий спустился с трапа самолета и, подняв брови, осмотрелся кругом: это был точно кадр из фильма «Один дома», помнишь, когда герой понимает, что ему предстоит Рождество в Нью-Йорке без родителей. Такой пухлый был мальчик, спокойный с виду, но я, как увидел его, сразу понял: этот парень зажжет!» Несколько лет дружбы в разбитом бомбежками Грозном под гул военных самолетов, детство, проведенное в четырех стенах и с вечной охраной. «Да не было у нас детства, не было! Вот, вспомнил, вспомнил эпизод из детства!» Дальше рассказывают хором: «Георгий стащил бутылку коньяка, и мы распили его на двоих: мне было 10 примерно, Георгию — 13. И чтобы спастись от Аллы (Дудаевой), мы забрались в отцовский ЗИЛ и там уснули на заднем сиденье. Нас так все искали, чуть с ума не сошли, думали, нас похитили, представь! А мы нахрюкались до потери пульса и уснули. Это был наш такой бунт!»

/Звиад Гамсахурдия и Джохар Дудаев/

О Борисе Березовском:

Пока мы с Дудаевым о чем-то говорим, у Гамсахурдиа звонит телефон, и он уходит. Возвращаясь, сияет. «Боря звонил, говорит мне: ну ты придумал чего-нибудь? Когда мы уже что-нибудь замутим, а?» Борей оказывается Борис Березовский. «Откуда у него силы и деньги на замут? – спрашиваю я. – На Первом канале у нас говорят, что беден как церковная мышь и живет на подачки». Грохот смеха сотрясает столик так, что дребезжат чаш­ки. «Боря – бедный?! А на Первом канале не рассказывают, что детей приносит аист, а? Подождите, я пойду и расскажу это Боре!»

/Черномырдин, Березовский и Масхадов на подписании мирного договора по итогам Первой чеченской войны/

О языках:

«Знаешь, я говорю на шести языках, жил в разных странах, у меня в голове — как в котле — смешались традиции, культуры, выражения, иногда возникает такая путаница, знаешь, иногда просыпаешься и не сразу понимаешь, где ты и кто ты. Вот так у меня и бывает».

Живя в России, он говорил на русском, потом несколько лет жизни в Чечне — на чеченском, потом Грузия, следовательно, выучил грузинский, потом английский колледж в Стамбуле, потом Высший дипломатический колледж в Баку, потом литовский.

О жизни:

Квартира Деги — технологичная студия с окнами от пола до потолка — холодная и необжитая, солнце в окна не светит, потому что его здесь, видимо, не бывает совсем. Это перевалочный пункт для вещей, сна, но никак не «мой дом — моя крепость». Здесь, кажется, нет ни одной личной вещи, говорящей о хозяине.

Выходим, и я замечаю, как Дудаев быстро, автоматически открывает-закрывает дверь, выключает освещение на лестничной площадке, бегом спускается, быстро едет, все время что-то пишет в своем смартфоне, словно боится остановиться. Говорю ему об этом. «Если останавливаешься, начинаешь вспоминать, думать, рефлексировать, потому я все время в движении: бизнес, друзья, спортзал, аэропорты. Чечня — как табу. Я вчера несколько часов проговорил о Чечне и вышел из строя. Это та боль, понимаешь… которая не пройдет никогда».

Уехав в Прибалтику, Дудаев поступил на факультет IT. «А куда еще, я все время сидел взаперти и общался с компьютером». Пережить то острое чувство близости смерти, которое бывает только на войне, в обычной жизни сложно, но можно: Дудаев увлекается сноубордингом и гоночными мотоциклами. На своем Honda CBR 1000RR он разгоняется почти до 300 км/ч.

Дудаев и Гамсахурдиа младшие вспоминают, как их отцы, сидя вечерами на кухне, рисовали на бумаге большие планы: Конфедерация кавказских народов, новая идея для всей кавказской цивилизации (горский кодекс чести, этикет, культ старших, свободное владение оружием), помноженные на светскость государственного устройства, Конституцию и демократию (тут тон задавал Гамсахурдиа, дворянского рода, белая кость, номинированный Хельсинкской группой на Нобелевскую премию мира в 1978 году). В 1990-м Джохар Дудаев вернулся со съезда непредставленных народов, проходившего в Голландии, с эскизом нового чеченского флага и герба: 9 звезд (тейпов) и волк, лежащий на фоне солнца. («Немудрено, что чакра у него открылась именно в Голландии», — шутит Деги по поводу озарения отца.) Алла Дудаева (это факт малоизвестный) взяла эскиз и нарисовала герб в том виде, в котором он сейчас известен. «Она равнялась на Акелу из «Маугли», сделала волка грознее, чем было у отца». Сумасшедшее время, запредельный градус чувств. «Отцы мечтали, что создадут совершенно новое образование на политической карте мира».

За год до интервью GQ Деги принимал участие в грузинском шоу «Момент истины» (аналог российского «Детектора лжи»), где стал первым человеком, правдиво ответившим на 18 вопросов. Деги признался в том, что не испытывает ненависти к русскому народу, однако хотел бы отомстить за смерть отца. Также согласился с тем, что чеченские традиции ограничивают права человека. 

В 2014 году Деги Дудаев обвинялся литовскими спецслужбами в подделке документов. По версии следствия, Деги помогал беженцам с Кавказа получить литовские паспорта. По итогам дела  суд оштрафовал Дудаева на тысячу евро.

В 2019 году Деги давал комментарии относительно слухов о еврейском происхождении Джохара Дудаева преследуемому чеченскому блогеру Тумсо Абдурахманову.

В «Моменте истины» Деги признавался, что опасается стать объектом политических манипуляций и не сотрудничает со спецслужбами какой-либо страны, однако его появление в блоге Абдурахманова, активно критикующего режим Кадыровых в Чечне, может стать призрачной предпосылкой для вхождения Дудаева в политическое пространство Кавказа.

Кавказский Узел | Литва: сына экс-президента Чечни Дудаева оштрафовали за подделку документов

Кавказский Узел | Литва: сына экс-президента Чечни Дудаева оштрафовали за подделку документов

05 Декабрь 2014, 00:54

Суд в Литве приговорил Деги Дудаева, сына бывшего лидера самопровозглашенной Чеченской Республики Ичкерия Джохара Дудаева, к штрафу в размере 940 евро. Подсудимого признали виновным в подделке документов в составе организованной группы.

Как сообщал «Кавказский узел», в марте 2011 года Деги Дудаев, проживающий в Вильнюсе, был задержан с семью поддельными литовскими паспортами. Как он пояснил, поддельные документы предназначались двум семьям с Кавказа, которые планировали переехать в Европу из соображений безопасности. На суде Дудаев признал себя виновным, но отрицал, что действовал в составе организованной группы.

Каунасский районный суд огласил приговор 4 декабря. Суд установил, что роли внутри организованной группы в совершении преступления были распределены: Дудаев организовал получение и отправку фотографий, а его сообщники подделали документы по его просьбе, передает «Интерфакс» отчеты.

При назначении наказания суд учел время нахождения Дудаева под стражей.

Дудаеву также предъявили обвинение в хранении наркотиков, но по этому преступлению срок давности уже истек, сообщает «Мир24». Деги Дудаев собирался покинуть Литву, пишет «Обзор.lt» со ссылкой на его адвоката.

Полный текст статьи доступен на русскоязычной странице круглосуточного интернет-агентства «Кавказский узел».  

Включите JavaScript для просмотра комментариев с помощью Disqus.

Все новости

10 февраля 2023 г. 01:33

  • Разговор муфтия с военнопленными на Украине возмутил Кадырова

    Военнопленные (военнопленные) из Чечни, беседовавшие с муфтием в Украине, после освобождения должны наказать муфтия, заявил Рамзан Кадыров.

09 февраля 2023 г. 23:17

  • Силовики сообщают о ликвидации группировки боевиков в Ставропольском крае

    В ходе контртеррористической операции (КТО), проведенной на хуторе Петровский в Ставропольском крае, убиты четверо предполагаемых боевиков; жители близлежащих домов были эвакуированы, сообщил Национальный антитеррористический комитет (НАК) России.

9 февраля, 2023 20:44

09 февраля 2023 15:42

  • Суд игнорирует доводы адвокатов о нарушениях в имущественном деле «Мемориала»*

    Решение о передаче имущества «Международного Мемориала»* государству было принято с нарушениями закона, указывали адвокаты при рассмотрении апелляционной жалобы в Мосгорсуде (МГС), но их доводы не подтвердились. убедить судью.

09 февраля 2023 г. 13:59

  • В ОО правозащитники добиваются поддержки в деле Заремы Мусаевой

    Прокуратура (ПРО) признала необоснованными действия следователя, направившего в Чечню рапорты о нарушениях при задержании Заремы Мусаевой, сообщила «Команда против пыток»*, назвав это редким случаем в своей упражняться.

ТЕМЫ ДНЯ

  • 10 февраля 2023 г. 01:33

    Разговор муфтия с военнопленными на Украине возмутил Кадырова

  • 09 февраля 2023 23:17

    Правоохранители сообщают о ликвидации группировки боевиков в Ставропольском крае

  • 09 февраля 2023 20:44

    В Ставропольском крае впервые за пять лет введен режим КТО

  • 09 февраля 2023 г. 15:42

    Суд игнорирует доводы адвокатов о нарушениях в имущественном деле «Мемориала»*

  • 09 февраля 2023 г. 13:59

    В ОО правозащитники добиваются поддержки в деле Заремы Мусаевой

События

  • 10 февраля 2023 г. 01:33

    Разговор муфтия с военнопленными на Украине возмутил Кадырова

  • 09 февраля 2023 23:17

    Правоохранители сообщают о ликвидации группировки боевиков в Ставропольском крае

  • 09 февраля 2023 20:44

    В Ставропольском крае впервые за пять лет введен режим КТО

  • 09 февраля, 2023 15:42

    Суд игнорирует доводы адвокатов о нарушениях в имущественном деле «Мемориала»*

  • 09 февраля 2023 г. 13:59

    В ОО правозащитники добиваются поддержки в деле Заремы Мусаевой

Архив новостей

  • 10 февраля 2023 г. 01:33

    Разговор муфтия с военнопленными на Украине возмутил Кадырова
  • 09 февраля 2023 23:17

    Правоохранители сообщают о ликвидации группировки боевиков в Ставропольском крае
  • 09 февраля 2023 20:44

    В Ставропольском крае впервые за пять лет ввели режим КТО
  • 09 февраля 2023 г. 15:42

    Суд проигнорировал доводы адвокатов о нарушениях в имущественном деле «Мемориала»*
  • 09 февраля 2023 г. 13:59

    В ОО правозащитники добиваются поддержки в деле Заремы Мусаевой
  • 09 февраля 2023 г. 03:52

    Кадыров сообщает о 300 сотрудниках правоохранительных органов Чечни
  • 09 февраля 2023 03:48

    Нальчикчанку ограничили в правах на сына по иску собственной матери
  • 08 февраля 2023 19:25

    Правозащитники считают возвращение Гиреевой добровольным
  • 08 февраля 2023 19:16

    Москвичи пришли поддержать «Мемориал»* на суде
  • 08 февраля 2023 19:10

    Практика невыдачи паспортов чеченским женщинам правозащитники считают широко распространенной

Алла Дудаева — Состояние 2023, Возраст, Рост, Биография, День рождения, Вики!

2470990

ОТЧЕТ

Обратный отсчет дня рождения Аллы Дудаевой

0 0 0

Дней

:

0 0

Часы

:

0 0

Минуты

:

0 0

Секунды

Алла Дудаева — известный Архитектор, родилась 10 августа 1947 года в России. По состоянию на 9 января 2023 года состояние Аллы Дудаевой составляет 5 миллионов долларов.

Родители Валентина Иванова, Федор Куликов
Отец Недоступно
Мать Недоступно
Братья и сестры Недоступно
Супруга Джохар Дудаев
Дети Дана Дудаева, Авлур Дудаев, Деги Дудаев

[ИКС]

Биография

.

Этническая принадлежность, религия и политические взгляды

Многие люди хотят знать, что такое Алла Дудаева этническая принадлежность, национальность, родословная и раса? Давайте проверим это! Согласно общедоступному ресурсу IMDb и Википедии, этническая принадлежность Аллы Дудаевой неизвестна. В этой статье мы обновим религиозные и политические взгляды Аллы Дудаевой. Пожалуйста, проверьте статью еще раз через несколько дней.

Алла Дудаева Чистая стоимость

Алла Дудаева входит в список самых богатых архитекторов и входит в список самых популярных архитекторов. Согласно нашему анализу, Wikipedia, Forbes и Business Insider, Состояние Аллы Дудаевой 5 миллионов долларов .

Чистая стоимость 5 миллионов долларов
Зарплата На рассмотрении
Источник дохода Архитектор
Автомобили Недоступно
Дом Проживание в собственном доме.

Алла Дудаева Муж

По нашим данным Алла Дудаева замужем за Джохаром Дудаевым . По состоянию на 12 января 2023 года Алла Дудаева ни с кем не встречается.

Запись отношений : У нас нет записей о прошлых отношениях для Аллы Дудаевой. Вы можете помочь нам установить рекорды знакомств для Аллы Дудаевой!

Рост, вес и параметры тела

Рост Аллы Дудаевой Сейчас нет в наличии.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *