Эдмонд видаль: Неприкасаемые (фильм, 2011) — Википедия – описание, содержание, интересные факты и многое другое о фильме

30.01.202118.03.2020 alexxlab Разное

Видаль, Эмилио — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Эмилио Видаль
Общая информация
Полное имя	Эмилио Видаль Льянес
Родился	8 декабря 1900(1900-12-08) Барселона, Испания
Умер	24 мая 1968(1968-05-24) (67 лет) Сабадель, Испания
Гражданство	Испания
Позиция	защитник
↑ Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Эмилио Видаль Льянес (исп. Emilio Vidal Llanes; 8 декабря 1900, Барселона — 24 мая 1968, Сабадель) — испанский футболист и тренер. Участник Рифской войны.

Клубная[править | править код]

Эмилио Видаль начинал карьеру в команде Эспанья (Барселона). В 1924 году был приглашен в Кастельон, вскоре став капитаном команды. Вместе с командой выиграл два региональных чемпионата — 1928/29 и 1929/30.

Карьеру завершил в клубе Нулес.

Тренерская карьера[править | править код]

В 1940 году начал тренировать Нулес, но уже в конце сезона получил предложение вернуться в Кастельон в качестве главного тренера. В 1944 году возглавил Гранаду, но уже через год вернулся в Кастельон. В 1946 году стал главным тренером Атлетико Авиасьон. В конце апреля 1948 года покинул команду. В последующие годы тренировал Сабадель, Лериду, Эстремадуру.

Видаль, Анри — Википедия. Что такое Видаль, Анри

Анри Видаль (фр. Henri Vidal. полное имя — Анри Люсьен Раймон Видаль, фр. Henri Lucien Raymond Vidal; 26 ноября 1919, Клермон-Ферран, Франция^[4] — 10 декабря 1959, Париж, Франция^[4]) — французский актёр, популярный в 40—50-х годах XX века.

Биография

Детство и юность

Анри Люсьен Раймон Видаль родился  26 ноября 1919 года, в городе Клермон-Ферран департамента Пюи-де-Дом в центральной части Франции. Его отец, Эжен Жюль Видаль (фр. Eugène Jules Vidal, 1890— )^[5], происходящий из небольшого городка Понжибо (фр. Pontgibaud), был военнослужащим, который, после его перевода с семьёй за границу, а затем в Лион и в Париж, возвратился в родные края и поступил на работу в Мишлен. Его мать, Элен Грогрен (фр. Hélène Grosgrain, 1900— )^[5], была родом из Шамальера. Анри был вторым ребёнком из пяти мальчиков в мелкобуржуазной семье с определёнными ориентирами и принципами, где родители ответственно занимаются воспитанием своих детей, основанным на строгой дисциплине. Жак Видаль, десятью годами младше Анри, описывает своего брата как «… неугомонного, полного жизни, с огромным юмором», который, однако, проявлял мало интереса к школе и к учёбе. Недисциплинированного ученика выгоняют из нескольких частных школ и, в конечном итоге, даже из католического колледжа маристов в Сен-Шамоне. «Его классические занятия были смещены к изучению комедии», — говорит Жак. Рассудительные родители настраивали своих сыновей на практическую деятельность и мечтали о карьере врача или инженера для их второго сына, в то время как он имел склонность скорее к литературе, искусству и поэзии.

В подростковом возрасте он бунтует против этих слишком жёстких, по его мнению, пут и в 17 лет решает уехать в Париж для обучения актёрской профессии/ Несмотря на категорическое возражение отца, не желавшего в семье шута, Анри игнорирует запрет и оказывается в столице. Ему всё же удаётся поддерживать связь со своей семьёй, прежде всего с матерью.

В Париже он перебивается случайными заработками и встречает женщину, которая становится его любовницей и покровительницей, обеспечивающей финансово его повседневные нужды. Проявляется его склонность к декорированию интерьера, любовь к красивой мебели и предметам, имеющим историю. Он становится спортивным и симпатичным молодым мужчиной, увенчанным титулом

Bel Apollon (Прекрасный Аполлон) 1939 года на конкурсе красоты в Ницце^[6].

«У него был большой талант, обаяние, ум, жизнерадостность. И огромная привлекательность. Немногие красавицы могли устоять, естественно», — говорит его брат, который использует пятидесятую годовщину его смерти, чтобы «показать этот персонаж существенно отличным от того образа, каким его представляли». Он отрицает, что Анри в то время страдал от депрессий и связывает возникновение пагубной зависимости с обстоятельствами тех лет. Анри стала беспокоить тошнота, головокружения и потливость. Чтобы выяснить причину этого, он однажды делает вид, что спит и понимает, что его парижская покровительница даёт ему вдыхать наркотики во время сна, для того, чтобы привязать его и сделать от неё полностью зависимым^[7]. Во время его военной службы врачу удаётся разорвать эту страшную цепочку^[6].

Начало карьеры и известность

Анри Видаль делает свои первые шаги на сцене в театре Hébertot в самом начале войны.  А в 1941 году начинается его кинокарьера из 40 фильмах, продлившаяся 18 лет. Он имеет шанс быть замеченным Эдит Пиаф, которой случайно попалась его фотография и которая сделает всё, чтобы тот оказался на постере фильма, где она собиралась сниматься, Монмартр на Сене. В последующие два года он появляется в двух фильмах рядом с Мишель Альфа (фр. Michèle Alfa), одной из звёзд периода Второй мировой войны, Ангел ночи (фр. L’ange de la nuit) Андре Бертомьё (фр. André Berthomieu) и Порт назначения (фр. Port d’attache) Жана Шу (фр. Jean Choux). В 1943 году он снимается дублёром исполнителя главной роли, Робера-Юг Ламбера (фр. Robert-Hugues Lambert) в фильме Луи Кюни (фр. Louis Cuny) Мермоз (фр. Mermoz). В послевоенный период Анри Видаль быстро становится одним из ведущих актёров, но роли используют преимущественно его внешние данные. Только в 1947 году в драме

Проклятые (фр. Les Maudits) Рене Клемана актёр, наконец, показывает, что он больше, чем молодой премьер и любимец женской аудитории. В  50-е годы он интенсивно снимается в фильмах разных жанров: в комедиях Это случилось в Париже (фр. C’est arrivé à Paris,1952) и Парижанка  (1957) с уже знаменитой Брижит Бардо, в детективной комедии Будь красивой и заткнись (фр. Sois belle et tais-toi, 1958)  с Милен Демонжо и  молодыми Аленом Делоном и Жан-Полем Бельмондо. Он исповедует чревоугодие в одноимённом скетче из «Семи смертных грехов (1951) и превосходно воплощает энергичного и волевого Мюрата в Наполеоне (1954) Саша Гитри. Он продолжает и в драматическом ключе в La jeune folle (1952) Ива Аллегре, в Порту желаний  (фр. Port du désir, 1954) и в первом фильме Робера Оссейна Мерзавцы попадают в ад (фр. Les salauds vont en enfer, 1955) с Сержем Реджани и Мариной Влади. Он высоко оценён в Италии, где играет главного героя в Аттиле

(1954) с Софи Лорен и Энтони Куинном.

Актёр также находит время для посвящения себя театру. В 1958 году получает «апельсин» от французской прессы, плод его медиа-доступности и доброжелательности^{[6][~ 1]}.

Личная жизнь

В марте 1943 года^[5] он женится на изящной актрисе Мишель Корду (фр. Michèle Cordoue), с которой разводится в июле 1946 года^[6].

В 1948 году в Италии, на съёмках пеплума Фабиола (фр. Fabiola), он знакомится с Мишель Морган^[6].

Мишель только что пережила неудачный брак с американским певцом и актёром Уильямом Маршаллом (англ. William Marshall) и вернулась из Голливуда, где ей не понравилось^[8].

Анри был так взволнован, что пролил свой стакан портвейна на платье своего будущего партнёра в начале съёмочного коктейля. Она находит его привлекательным, не более: «Я думала, что он не в состоянии нарушить мою жизнь». Во время сцены, где Руал даёт пощёчину Фабиоле, актёр должен был повторить её восемнадцать раз. Чтобы искупить свою неловкость, он пригласил её на ужин и запечатлел нежный поцелуй на её всё ещё болезненной щеке, предвосхищая поцелуй в фильме, который все обозреватели опубликуют на своих страницах и который положит начало их роману

[6]. 

Тем временем Маршалл направляет частных детективов в Рим и получает доказательства супружеской неверности, за чем, в 1949 году, следует развод и лишение актрисы опеки над её единственным сыном^[9].

6-го февраля 1950 года^[5] Морган и Видаль регистрируют брак в мэрии XVII округа Парижа. Став любимой французской гламурной парой, они переезжают в особняк Отель Ламбер на острове Сен-Луи с видом на Сену, где они арендуют двухуровневые апартаменты. Актёр будет с удовольствием их украшать. Они снимутся вместе ещё в двух фильмах: А вот и красавица (фр. La belle que voilà, 1949) Жан-Поля Ле Шануа (фр. Jean-Paul Le Chanois) и Странная мадам Икс (фр. L’étrange Madame X, 1951)  Жана Гремийона, которые приносят успех. Но Мишель Морган решает больше не встречаться с супругом на съёмочной площадке, объясняя это тем, что их взаимные чувства мешают им и усложняют съёмки

[6].

Со своей стороны, Анри Видаль боялся, чтобы его не назвали «Мистер Морган». В начале их брака, Мишель  Морган была уже крупной звездой, отмеченной её первой наградой в Каннах за роль в Пасторальной симфонии, в то время как он был просто известным актёром^[8].

Тем не менее, оба актёра ещё раз встретятся в 1958 году в фильме Почему ты пришел так поздно? (фр. Pourquoi viens-tu si tard ?). Безоблачное счастье заканчивается через два года с его участием, как он это называл, в «маленьких праздниках» с алкоголем и кокаином. Мишель пытается помочь как может, также проявляет постоянную заботу его друг, Робер Дальбан, но он срывается, обрекая на провал очередные курсы дезинтоксикации^[6].

При абстиненции он пытался выброситься из окна. Жерар Ури, с которым уже сошлась Мишель во время её работы в

Двустворчатом зеркале в 1958 году, удерживал его. После чего Анри ушёл в отрыв на несколько ночей^[10].

В 1959 году Мишель решается в одностороннем порядке на их разрыв^[6].

Последние работы и смерть

Крупные режиссёры продолжают приглашать его на главные роли. В частности, он составляет ансамбль с Мишель Мерсье и с восходящей звездой Роми Шнайдер в комедии Мадмуазель Ангел (фр. Mademoiselle Ange, 1959), повторно образует пару с Брижит Бардо в комедии Танцуй со мной (фр. Voulez-vous danser avec moi ? 1959). Этот фильм станет для него последним. По-прежнему любящий свою жену и желающий её вернуть, Анри Видаль предпринимает шестую дезинтоксикацию, но 10 декабря 1959 года умирает от сердечного приступа^[6].

Он умер в сорок лет от передозировки, он сбежал из клиники. В тот же вечер он присоединился к друзьям-наркоманам и пришёл домой, чтобы умереть через несколько часов.

Оригинальный текст (фр.)

Il est mort à quarante ans d’une overdose, il s’était enfui de la clinique. Ce soir-là, il avait rejoint des copains toxicos et est rentré pour mourir quelques heures plus tard.

— Мишель Морган^[11]

«Кокто приехал сразу», — вспоминает Жак Видаль. Эдвиж Фёйер, Жан-Клод Паскаль, Робер Оссейн, Мартин Кароль демонстрируют ему свою дружбу и печаль. Paris Match делает с ним обложку; все газеты говорят об этой жизни, закончившийся так трагически^[7]. 

13 декабря Мишель Морган будет сопровождать тело своего мужа на небольшое кладбище Понжибо в присутствии его верного Боба Дальбана, членов семьи, и нескольких друзей детства. Одетая во всё чёрное, Мишель Морган положит букет ромашек на гроб. Вечером поезд унесёт её в Париж^[12].

Фильмография

Кинофильмы

• 1941 : Монмартр на Сене, реж. Жорж Лакомб — Морис Казо
• 1943 : Порт назначения / Конечная пристань (Port d’attache), реж. Жан Шу (фр. Jean Choux) — Реймон
• 1943 : Мермоз (Mermoz), реж. Луи Кюни (фр. Louis Cuny) — дублёр Робера-Юг Ламбера (фр. Robert-Hugues Lambert)
• 1944 : Ангел ночи (L’Ange de la nuit), реж. Андре Бертомьё (фр. André Berthomieu) — Боб, казначей ассоциации
• 1946 : Странная судьба (Étrange Destin), реж. Луи Кюни (Louis Cuny) — Ален Солье
• 1947 : Проклятые, реж. Рене Клеман — доктор Жильбер
• 1947 : L’Éventail, реж. Эмиль-Эдвин Ренер (фр. Emil-Edwin Reinert) — Пьер
• 1948 : Рай для пилотов, пропавших без вести (Le Paradis des pilotes perdus), реж. Жорж Лампен (фр. Georges Lampin) — капитан Бертран
• 1949 : Фабиола (Fabiola), реж. Алессандро Блазетти — Руал, гладиатор
• 1950 : А вот и красавица (La Belle que voilà), реж. Жан-Поль Ле Шануа — Пьер Леру
• 1950 : Прохожая (La Passante), реж. Анри Калеф (фр. Henri Calef) — Франсуа Малар
• 1950 : Набережная Гренель / Министерство труда (Quai de Grenelle), реж. Эмиль-Эдвин Ренер (Emil-Edwin Reinert) —Жан-Луи Кавалад, охотник на змей
• 1951 : Странная мадам Икс / Странная мадам X (L’Étrange Madame X), реж. Жан Гремийон — Этьен, столяр
• 1952 : Это случилось в Париже (C’est arrivé à Paris), реж. Анри Лаворель (фр. Henri Lavorel) и Джон Берри (англ. John Berry) — Владимир Краснья
• 1952 : Семь смертных грехов, эпизод Чревоугодие (La Gourmandise), реж. Карло Рим (итал. Carlo Rim) — доктор Анри / Антоне
• 1952 : La Jeune Folle, реж. Ив Аллегре — Стив
• 1952 : Изнасилование / Уголовный кодекс, ст. 519 (Violence charnelle / Art. 519 codice penale), реж. Леонардо Кортезе (итал. Leonardo Cortese) — Ренато Берти
• 1953 : Женщины ведут игру / Остаток 53 (Les femmes mènent le jeu / Scampolo ’53), реж. Джорджо Бьянки (итал. Giorgio Bianchi) — Энрико Саоки
• 1954 : Аттила, бич Божий / Аттила (Attila, fléau de Dieu / Attila), реж. Пьетро Франчищи (итал. Pietro Francisci) — Аэтиус
• 1954 : Восточный экспресс (Orient-Express), реж. Карло Людовико Брагалья (итал. Carlo Ludovico Bragaglia), арт-директор Роберто Росселини — Жак Ферран
• 1955 : Наполеон / Наполеон: путь к вершине, реж. Саша Гитри — маршал Мюрат
• 1955 : Чёрная серия: Они заплатят по счетам (Série noire: Leur compte sera réglé), реж. Пьер Фуко (фр. Pierre Foucaud) Лео Фардье
• 1955 : Порт желаний (Le Port du désir), реж. Эдмон Т. Гревиль (фр. Edmond T. Gréville) — Мишель, водолаз
• 1955 : Подонки маршируют в ад / Мерзавцы попадают в ад (Les salauds vont en enfer), реж. Робер Оссейн — Пьер Макар
• 1957 : Немедленное действие (Action immédiate), реж. Морис Лабро (фр. Maurice Labro) — Франсис Коплан
• 1957 : Порт де Лила (Porte des Lilas), реж. Рене Клер — Пьер Барбье, убийца в бегах
• 1957 : Нищий и красавица (Une manche et la belle), реж. Анри Вернёй — Филипп Деларош
• 1957 : Очаровательные мальчики (Charmants Garçons), реж. Анри Декуэн (фр. Henri Decoin) — Жо, или Малыш Шабан, боксёр
• 1957 : Парижанка (Une Parisienne), реж. Мишель Буарон (фр. Michel Boisrond) — Мишель Легран
• 1958 : Будь красивой и заткнись / Будь милой и молчи (Sois belle et tais-toi), реж. Марк Аллегре — инспектор Жан Морель
• 1959 : Les Naufrageurs, реж. Шарль Брабан (фр. Charles Brabant) — Йан Ле Кёр
• 1959 : Пансион «Эдельвейс» / Отсрочка на жизнь (Pensione Edelweiss / Sursis pour un vivant), реж. Виктор Меренда (фр. Víctor Merenda) и Отторино Ф. Бертолуччи (итал. Ottorino F. Bertolucci) — Жан Моннье
• 1959 : Почему ты пришел так поздно? (Pourquoi viens-tu si tard ?), реж. Анри Декуэн ) — Вальтер Эрмелен
• 1959 : Зверь в засаде (La Bête à l’affût), реж. Пьер Шеналь — Даниэль Моран
• 1959 : Мадмуазель Ангел / Ангел на Земле (Mademoiselle Ange / Ein Engel auf Erden), реж. Геза фон Радваньи — Пьер Шайо
• 1959 : Потанцуете со мной? / Танцуй со мной (Voulez-vous danser avec moi ?), реж. Мишель Буарон — Эрве Дандьё

Документальные фильмы

• 1951 : Каннские встречи (Le Rendez-vous de Cannes), к/м, реж. Эдди Петросьян (фр. Eddie Petrossian)
• 1951 : Звезды без грима (фр. Vedettes sans maquillage), реж. Жак Гийон (фр. Jacques Guillon)
• 1976 : Пение в оккупации (фр. Chantons sous l’Occupation), реж. Андре Алими (фр. André Halimi)

Театр

• 1942 : Jeunesse, реж. Поль Нивуа (фр. Paul Nivoix), théâtre Édouard VII
• 1946 : Анна и дракон (фр. Anne et le dragon), авт. Раймон Кайава (фр. Raymond Caillava), пост. Nouno Nicas, théâtre Verlaine

Примечания

Комментарии

1. ↑ Награды ассоциации французских журналистов: «Апельсин» (Le Prix Orange) присуждается каждый год за доступность и дружелюбие по отношению к прессе и публике. В то время как «Лимон» (Le Prix Citron) предполагает у награждённой им известной личности плохой характер. С 1981 года призы присуждаются только профессиональным теннисистам.

Использованная литература и источники

1. ↑ ^{1 2 3 4} Немецкая национальная библиотека, Берлинская государственная библиотека, Баварская государственная библиотека и др. Record #141286938 // Общий нормативный контроль (GND) — 2012—2016.
2. ↑ ^{1 2} идентификатор BNF: платформа открытых данных — 2011.
3. ↑ ^{1 2} Find a Grave — 1995. — ed. size: 165000000
4. ↑ ^{1 2} Vidal Henri (фр.). lesgensducinema.com (May 28, 2011:). Проверено 25 апреля 2017.
5. ↑ ^{1 2 3 4} Henri Vidal (англ.). gw.geneanet.org. Проверено 2 мая 2017.
6. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7 8 9 10} Henri Vidal (1919 / 1959) (фр.). encinematheque.fr (Apr 04, 2016). Проверено 25 апреля 2017.
7. ↑ ^{1 2} Véronique Mettey. Le comédien Henri Vidal resté attaché à l’Auvergne (фр.). clermont.maville.com (Dec 10, 2009). Проверено 25 апреля 2017.
8. ↑ ^{1 2} Guillaume Hanoteau. Michèle Morgan joue pour Henri Vidal (фр.). Paris Match (Dec 22, 2016). Проверено 26 апреля 2017.
9. ↑ Thomas Durand. Michèle Morgan: son fils Mike, sa blessure la plus secrète et la plus profonde (фр.). Gala.fr (Jan 13, 2017). Проверено 26 апреля 2017.
10. ↑ Henri Vidal (фр.). cinestranger.com (July 04, 2016). Проверено 25 апреля 2017.
11. ↑ Geneviève Cloup. La vraie raison pour laquelle Michèle Morgan avait rejeté sa petite-fille Sarah Marshall (фр.). gala.fr (Dec 28, 2016). Проверено 25 апреля 2017.
12. ↑ Sophie Leclanché. Henri Vidal, l’amour auvergnat de Michèle Morgan (фр.). La Montagne (Dec 21, 2016). Проверено 25 апреля 2017.

Ссылки

Смотреть фильм «Неприкасаемые» онлайн в хорошем качестве бесплатно и без регистрации

Интересные факты:

 

• Первоначальным выбором Оливье Маршаля на роль Эдмонда Видаля был Ален Делон. Сославшись на занятость в других проектах и спорные моменты в сценарии, легендарный актёр отклонил предложение.
• Основой для фильма послужила история прогремевшей на всю Францию банды, орудовавшей в 1967-1974 годах в окрестностях Лиона. Её отличительной чертой при грабежах была чистая и бескровная работа без лишнего насилия.
• В сцене ареста было задействовано 250 участников цыганской массовки.
• Три предыдущих фильма Оливье Маршаля «Гангстеры» (2002), «Набережная Орфевр, 36» и «Однажды в Марселе» (2008) сталкивались с преступным миром со стороны служителей закона. Здесь же происходит обратная картина и показ его изнутри.
• Бывший глава преступной банды Эдмонд Видаль в частной беседе сказал, что если о нём будет снят фильм, то его должен поставить именно Оливье Маршаль. Через некоторое время это докатилось до режиссера, послужив отправной точкой для будущего проекта.
• Изначально режиссер Оливье Маршаль и автор сценария Эдгар Мари задумывали фильм в двух частях аналогично «Врагу государства N1». В конечном счёте, от этого было решено отказаться и соединить в картине оба временных периода.
• В реальной истории лионской банды грабителей персонаж Сержа Суттела, которого в фильме играет Чеки Карио, не существовал. По словам режиссёра Оливье Маршаля, этот герой был добавлен ради драматической составляющей в картине. Он вобрал в себя черты трёх или четырёх разных людей, которые так или иначе сталкивались с настоящим Момоном.
• До начала работы над «Неприкасаемыми» Оливье Маршаль проявлял интерес к постановке фильма о другой знаменитой французской банде, действовавшей в окрестностях Парижа. Картину под названием «Бандиты в масках» (2007) снял в итоге Ариэль Зейтун, а главную роль сыграл в ней Венсан Эльбаз.
• Настоящий Эдмонд Видаль приглашался режиссёром Ольвье Маршалем на съёмочную площадку с тем, чтобы познакомить его с искусством кино. Также по договорённости он при необходимости должен был стать консультантом в отдельные моменты при съёмках.
• Роль Сержа Суттела должна была достаться Бернару Жиродо, однако из-за проблем со здоровьем актёр вынужден был покинуть проект. Он скончался от рака 17 июля 2010 года, и сам фильм был официально посвящён его памяти. Роль после его вынужденного отказа досталась Чеки Карио.

 

 

Эдмонд Видаль, по прозвищу «Момон» вырос в лагере для беженцов цыган. С самого детства он сохранил чувство семьи, верности и гордость за свое происхождение. У него был лучший друг Серж, с которым его сажают в тюрму за кражу вишни. Момон и Серж создают лионскую банду грабителей, которая стала известна во всей Франции благодаря своей деятельности в начале 1970-х гг. В 1974 банда перестаёт существовать из-за ареста.

2010-е года. Мамону уже 67, он пытается забыть про этот период в своей жизни. Он ушел из преступного мира, занимается бизнесом и живёт спокойной жизнью со своей женой Жану. Но Серж, который сейчас сидит в тюрьме не хочет изменять свою жизнь.

 

Брат за брата
Фильм просто БОМБА !!! Французское кино здесь показано на высоте , актерский состав очень даже хорош . С удовольствием посмотрел этот напряженный фильм , снятый очень грамотно , круто . Герои все такие серьезные , как в реале , сыграно великолепно . Остался довольным от просмотра . Все таки Французы умеют снимать криминальное кино . Сюжет фильма очень даже хитросплетен , крутится вокруг двух друзей детства , которые к приклонному возрасту добились много в криминальном мире Франции . В фильме присутствует все и жесткие сцены , так и элементы романтики . Но основная же его черта -это жестокий криминал . Очень достойный фильм для всех любителей жанра криминал . Я думаю вы останетесь довольны после просмотра , так же как и я …

ANDRON

Почти так же и про то же…

Первые два фильма, которые автоматически вспомнились мне при просмотре «Неприкасаемых»- «Криминальный роман» Плачидо и «Бандиты в масках». И, похоже, вспомнились ещё и закономерно. Хотя бы потому, что, оказывается, режиссёр данного фильма хотел было поставить как раз «Бандитов…», но не вышло, и он «отыгрался» на подобных по сюжету «Неприкасаемых». И ещё потому, что картина не особо по-новому отражает классический «джентльменский набор» гангстерских фильмов такого рода, полностью присутствующий в вышедшем шестью годами раньше «Криминальном романе» и описанный в моей рецензии на него (здесь только бандитские шлюхи не показаны и деньги открыто не растлевают, а всё остальное на месте, как и положено). Поэтому ничего нового мне эта работа уважаемого Маршаля не открыла и заинтриговать ничем не смогла.

На мой взгляд, Маршаль, достойный продолжатель (но, увы, не «развиватель») традиций французской криминальной кинодрамы, допустил в «Неприкасаемых» две большие ошибки. Первая. Судя по рубрике «Знаете ли вы, что…», он, вопреки реальным фактам, ввёл-таки в фильм собранный по рукам-ногам из нескольких прототипов образ друга-предателя (естественно, в конце действия получившего по заслугам). Хотел добавить драматизма, а скатился к клише (см. «джентльменский набор»). Вторая. Как верно отмечено в рубрике, здесь режиссёр решился взглянуть на события не (в большей мере) со стороны полиции, а со стороны бандитов. И вновь ничего этим не добился, поскольку так или почти так до него глядели сотни раз…

А вот что бы ему не взглянуть как раз со стороны стороннего (вот ведь тавтология!) наблюдателя тире обывателя, перед глазами которого одни ловят, другие ускользают и грабят, и так много лет. Вот кто мог бы быть главным героем, со своим отношением, комментариями (я бы такому герою и его режиссёру стоя аплодировал!). Представляете? Читает в газете-налётчики утащили сто миллионов и скрылись от полиции! Лихие парни, а фараоны идиоты на наших налогах! Та же братва, спасаясь от фараонов, берёт его с семьёй в заложники и попутно грабит. Гады, полиция, спасай, родная! Вот это ситуация, которой я в кинематографе не встречал. А ведь зритель-обыватель как раз такой: смотрит условный фильм «Полицейские и воры» с установленной режиссёром стороны воров и сопереживает им, а смотрит со стороны полицейских и ждёт не дождётся, когда тех же персонажей поймают и накажут. И очень редко когда он бывает объективен и справедлив. Такой вот он двоякодышащий.

Вообще, конечно же, из всех трёх фильмов «Неприкасаемые», наверное, самый серьёзный, драматичный и глубокий. Не как колодец. Как блюдце.

7 из 10

Альберт Попов

 

Читать книгу Происхождение Дэна Брауна : онлайн чтение

Глава 18

ConspiracyNet.com

ЭДМОНД КИРШ: ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ

БУДУЩЕЕ БЕЗ РЕЛИГИИ?

В прямом эфире, перед колоссальной аудиторией в три миллиона человек футуролог Эдмонд Кирш готовится обнародовать информацию о научном открытии, которое, по его словам, даст ответы на «два фундаментальных вопроса человеческого бытия».

После эффектного видео с участием профессора Гарвардского университета Роберта Лэнгдона Кирш перешел к критике религиозных верований, заявив, что «эпоха религии подходит к концу».

Сегодня вечером известный футуролог ведет себя более сдержанно, чем обычно, и не допускает резких высказываний. Другие антирелигиозные заявления Кирша смотрите здесь.

Глава 19

За тканевой стеной куполообразного театра адмирал Авила нашел место, скрытое многочисленными лесами. Если он присядет пониже, никто не заметит даже его тени. А от занавеса, примыкающего к той части зала, где расположена трибуна, его отделяет всего несколько сантиметров.

Адмирал осторожно вынул из кармана четки.

Главное – точно рассчитать время.

Перебирая бусины четок, он нащупал тяжелое металлическое распятие. Еще раз с удивлением подумал, как охранники внизу, у рамки металлодетектора, пропустили эти четки, бросив лишь один взгляд.

Лезвием, скрытым в средокрестии, адмирал Авила сделал небольшой вертикальный разрез в тканевой стене шатра. Мягко и осторожно раздвинул материю и заглянул в другой мир – на окруженной деревьями лужайке сотни гостей, растянувшись на одеялах, завороженно смотрели на звезды.

Они и вообразить не могут, что их ждет.

Авила заметил, что агенты Королевской гвардии заняли позиции с противоположной стороны лужайки – в правой передней части помещения. Это хорошо. Они стоят поодаль друг от друга в тени деревьев, в напряженной готовности внимательно всматриваясь в зал. Но в полумраке они не разглядят Авилу. Разве что когда все уже будет позади.

Рядом с агентами находилась только Амбра Видаль. И, судя по выражению ее лица, презентация Кирша с каждой минутой нравилась ей все меньше.

Довольный выбранной позицией, Авила закрыл прорезь в ткани и занялся распятием. Как у большинства крестов, перекладина была короче столба. Но у этого распятия две части перекладины крепились к средокрестию магнитами, легко снимались и внутри были полые.

Авила взял правую часть перекладины и с силой нажал на нее. Она отделилась, и на ладонь выпал маленький тяжелый предмет. То же самое адмирал проделал и с левой частью перекладины. Распятие осталось «без рук» – простой металлический прямоугольник на нити тяжелых бусин.

Авила положил четки в карман: так надежнее. Скоро они мне понадобятся. А пока надо разобраться с тем, что он уже достал из распятия.

Две пули для ближнего боя.

Авила завел руку назад, пошарил под поясом и вытащил небольшой предмет, который тайком пронес под кителем.

Несколько лет прошло с тех пор, как американский парнишка по имени Коди Уилсон придумал «Освободитель» – первый напечатанный на 3D-принтере полимерный пистолет. С тех пор технологии заметно продвинулись. Новое керамополимерное оружие по-прежнему не обладает большой мощью, но этот недостаток компенсируется тем, что металлодетекторы его не замечают.

Все, что нужно, – подобраться ближе.

Если и дальше все пойдет по плану, то позиция выбрана идеально.

Регент каким-то образом добыл информацию о точном расположении объектов и о последовательности событий вечера. Он четко дал Авиле понять, как следует выполнить миссию. Да, она жестока, но теперь, посмотрев безбожную презентацию Кирша, адмирал Авила окончательно уверился в том, что его грех будет прощен.

Наши враги развязали войну, сказал Регент. Наш выбор – убивать или быть убитыми.

Прислонившись к тканевой стене, Амбра Видаль стояла в правой передней части зала. Она надеялась, никто не заметит, как она расстроена.

Эдмонд говорил, что программа чисто научная.

Американский футуролог никогда не скрывал своего неприятия религии, но Амбра и помыслить не могла, что сегодня вечером он проявит такую враждебность.

Он отказался показывать рабочую версию презентации.

Конечно, ее ждут серьезные проблемы с членами попечительского совета музея. Но у Амбры были и куда более важные причины для тревоги. Причины личного характера.

Пару недель назад она рассказала одному весьма влиятельному человеку о своем участии в мероприятии. Этот человек настаивал – причем очень жестко, – что она должна отказаться. Говорил, нельзя соглашаться вести вечер, не зная, какой будет программа. Это даже опасно, особенно если речь идет о таком иконоборце, как Эдмонд Кирш.

Он чуть ли не приказывал мне не участвовать, вспоминала Амбра тот разговор. Но его безапелляционный тон так разозлил меня, что я не стала слушать.

И вот теперь, стоя в одиночестве под звездным небом, она спрашивала себя: смотрит ли он сейчас трансляцию? Сидит ли где-то у монитора, обхватив голову руками?

Конечно, он смотрит. Вопрос в другом: как теперь он поступит со мной?

В своем кабинете в кафедральном соборе Альмудена епископ Вальдеспино неподвижно сидел за столом, не сводя глаз с экрана ноутбука. Несомненно, неподалеку от храма – в королевском дворце – тоже смотрят прямую трансляцию. Особенно принц Хулиан, наследник испанского трона.

Должно быть, он сейчас в ярости.

Один из самых известных музеев Испании проводит мероприятие, организованное американцем – воинствующим атеистом. И все это транслируется в прямом эфире. Многие религиозные деятели уже назвали происходящее «кощунственным антихристианским рекламным действом». Подливает масла в огонь и то, что ведущая вечера – директор музея, женщина редкой красоты, одна из новых и самых ярких звезд Испании. Последние два месяца имя Амбры Видаль не сходит с первых полос, и с недавних пор она – объект восхищения всей страны. Невероятно, но все это сеньорита Видаль поставила под удар, согласившись устроить и провести презентацию, представляющую собой прямую атаку на религию.

У принца Хулиана нет выбора. Ему придется официально отреагировать.

И не только потому, что ему предстоит стать правителем католической страны. Это лишь часть проблемы. Гораздо важнее, что совсем недавно, в прошлом месяце, принц Хулиан сообщил народу радостную весть, после чего Амбра Видаль проснулась знаменитой.

Он официально объявил об их помолвке.

Глава 20

Лэнгдону не нравилось, какой оборот принимают события. Выступление Эдмонда вот-вот обернется публичным отрицанием веры в целом. Неужели он не понимает, что обращается не только к ученым-агностикам в этом зале, но и к миллионам людей во всем мире?

Совершенно ясно: эта его презентация приведет к настоящей войне.

Лэнгдона тревожило и собственное участие в программе. Да, для Эдмонда видео из Гарварда – прежде всего дань уважения учителю. Но Лэнгдон, сам того не желая, уже становился причиной религиозных разногласий. И предпочел бы не повторять этот печальный опыт.

Как бы там ни было, Кирш сейчас ведет осознанную атаку на религию, а видео и аудио – его оружие. Лэнгдон начал сожалеть, что так легкомысленно отнесся к сообщению епископа Вальдеспино на автоответчике Эдмонда.

Голос Кирша снова заполнил помещение, вверху вспыхнул коллаж, составленный из религиозных символов разных времен и народов.

– Должен признаться, – говорил Кирш, – у меня были сомнения, стоит ли сегодня объявлять о моем открытии. Особенно беспокоило меня, как оно может повлиять на верующих. – Он ненадолго замолчал. – Поэтому три дня назад я сделал нечто совершенно мне не свойственное. Уважая людей, придерживающихся религиозных воззрений, и желая понять, как примут мое открытие представители разных конфессий, я поговорил с тремя видными религиозными лидерами – последователями ислама, христианства и иудаизма. Я рассказал им о моем открытии.

По залу пробежал приглушенный ропот.

– Как я и предвидел, их реакцией стал шок, а затем и гнев. Несмотря на то что отношение этих людей оказалось негативным, я хочу искренне поблагодарить их за любезное согласие встретиться со мной. Не стану называть их имен, это было бы некорректно, но хочу обратиться к ним напрямую: спасибо, что вы не стали чинить препятствия подготовке этой презентации. – Он снова сделал паузу и продолжил: – Хотя, видит Бог, могли.

Лэнгдон слушал, поражаясь способности Эдмонда ходить по тонкому льду и прикрывать тылы. Решение встретиться с религиозными лидерами говорило об открытости, доверии и непредвзятости – качествах, которые, если учитывать репутацию Эдмонда, были ему не свойственны. Встреча в монастыре Монтсеррат, как теперь видел Лэнгдон, преследовала цель прощупать почву и в то же время была ловким пиар-ходом.

Умно. В некотором смысле подстелил соломки.

– Исторически, – продолжал Эдмонд, – религиозное рвение всегда вставало на пути научно-технического прогресса. Поэтому сегодня я прошу религиозных лидеров всего мира отнестись сдержанно и с пониманием к тому, что я собираюсь сказать. Пожалуйста, давайте не будем повторять ошибки прошлого. Давайте обойдемся без жестокости, крови и насилия.

Изображения на иллюзорном небе померкли, и на их месте возник чертеж древнего города-крепости – правильный круг мегаполиса, расположенного на берегах протекающей в пустыне реки.

Лэнгдон мгновенно узнал древний Багдад, его необычную кольцевую структуру, подчеркнутую тремя концентрическими обводами стен, увенчанных зубцами и амбразурами.

– В восьмом веке, – заговорил Эдмонд, – Багдад был крупнейшим центром знаний на земле. Его училища и библиотеки распахивали двери для всех религий, философских школ и ученых. Пятьсот лет город дарил миру невиданные научные открытия, влияние которых мы чувствуем до сих пор.

Наверху снова появилось ночное небо, но теперь возле многих звезд светились названия: Вега, Бетельгейзе, Ригель, Альгебар, Денеб, Акраб, Китальфа.

– Названия этих звезд пришли к нам из арабского языка, – продолжал Эдмонд. – Сегодня примерно две трети всех звезд носят арабские названия, поскольку их открыли астрономы арабского мира.

Над лужайкой высыпало так много звезд вместе с их арабскими названиями, что, казалось, небо вот-вот взорвется. Но вот имена растаяли, и осталась лишь ширь звездного неба.

– И, конечно, если мы захотим посчитать звезды…

Наверху возле самых ярких звезд начали загораться римские цифры.

I, II, III, IV, V…

Цифры перестали появляться и померкли.

– Ах да, мы же не пользуемся римскими цифрами, – сказал Эдмонд. – Мы пользуемся арабскими.

Наверху снова возникли цифры:

1, 2, 3, 4, 5…

– Мы признательны миру ислама и за другие многочисленные дары, – продолжил Эдмонд. – Кстати, их мы тоже знаем под арабскими названиями.

По небу поплыло слово «алгебра», окруженное разнообразными уравнениями. За ним – слово «алгоритм» с набором формул. Дальше – «азимут» с диаграммой. Поток ускорился – «надир», «зенит», «химия», «алхимия», «эликсир», «алкоголь», «цифра»…

Знакомые слова летели по небу, и Лэнгдон с сожалением подумал, что для большинства американцев Багдад – всего лишь еще один пыльный, истерзанный войной ближневосточный город из сводок теленовостей. И вряд ли они когда-то узнают, что именно здесь в давние времена билось сердце научного прогресса.

– К концу одиннадцатого столетия, – продолжал Эдмонд, – величайшие умы прославили Багдад грандиозными открытиями. Но затем, буквально за одну ночь, все изменилось. Блестящий ученый по имени Хамид аль-Газали – сейчас он считается одним из самых влиятельных мусульман в истории – написал несколько весьма убедительных работ, где ставил под сомнение логику Платона и Аристотеля, а также объявил математику «философией дьявола». С этого момента наука оказалась под подозрением. Изучение богословия стало обязательным, а развитие науки в мусульманском мире постепенно прекратилось.

Научные термины померкли, вместо них вверху засветились исламские религиозные тексты.

– На смену исследованиям пришли божественные откровения. И по сей день научная мысль мусульманского мира не восстановила былую славу. – Эдмонд сделал паузу. – Впрочем, в христианском мире дела обстояли ничуть не лучше.

Теперь все увидели портреты астрономов: Николая Коперника, Галилео Галилея, Джордано Бруно.

– Церковь предавала суду, заключала в тюрьмы и уничтожала наиболее одаренных ученых, отбрасывая развитие человечества как минимум на столетие назад. К счастью, сегодня, осознав преимущества научного прогресса, религиозные институты и организации умерили свой пыл… – Эдмонд вздохнул. – Или нет?

В небе появился логотип: синий глобус, а на нем распятие, обвитое змеей31
  Логотип Международной федерации католических медицинских ассоциаций.

[Закрыть]. Под ним текст:

Мадридская декларация о Науке и Жизни

– Прямо здесь, в Испании, Международная федерация католических медицинских ассоциаций недавно объявила войну генной инженерии, объясняя это тем, что «у науки нет души» и потому она должна контролироваться Церковью.

Логотип-глобус трансформировался в другой круг – чертеж гигантского ускорителя частиц.

– А это техасский Сверхпроводящий суперколлайдер. Предполагалось, что он станет самым большим в мире коллайдером, способным помочь пролить свет на сам момент Творения. По иронии, машину разместили в сердце Библейского пояса Америки32
  Регион в США, в культуре которого доминирует евангельский протестантизм. В него полностью или частично входят штаты Техас, Иллинойс, Канзас, Оклахома.

[Закрыть].

Чертеж плавно перетек в массивное кольцеобразное бетонное сооружение, затерянное где-то в техасской степи. Типичный давно заброшенный недострой, покрытый толстым слоем пыли и грязи.

– Американский суперколлайдер мог бы значительно расширить наше понимание Вселенной, но… проект, к сожалению, закрыли. Причина – большие затраты плюс политическое давление со стороны некоторых странных организаций.

На небе включился сюжет из хроники – молодой телеевангелист, размахивая книгой-бестселлером «Частица Бога», сердито выкрикивает: «Мы должны искать Бога в сердце своем! А не внутри атома! Миллиарды долларов, потраченные на абсурдный эксперимент, – позор для Техаса и оскорбление Господа нашего!»

Снова зазвучал голос Эдмонда:

– В таких конфликтах религиозные суеверия берут верх над разумом. Но это лишь небольшие стычки в ходе непрекращающейся войны.

Небо вспыхнуло ярким коллажем: узнаваемые, иногда жестокие эпизоды современной жизни. Пикеты возле лабораторий, где ведутся исследования по генетике, священник, совершающий самосожжение у здания, где проходит форум по трансгуманизму, евангелисты, вздымающие сжатые кулаки и Библию, рыбка-Иисус, поедающая рыбку-Дарвина, злобные транспаранты верующих против исследования стволовых клеток, гей-парадов, абортов и такие же злобные ответные транспаранты.

Лэнгдон, лежа в темноте, слушал стук своего сердца. В какой-то миг ему показалось, что лужайка подрагивает, как будто внизу идет поезд метро. Вибрация усилилась, и он вдруг осознал, что земля и в самом деле трясется. От мощных, глубоких толчков трава дрожала под его спиной, и весь шатер содрогался с громким гулом.

Лэнгдон узнал этот гул: так шумит горный поток на гремящих порогах. Звук шел из динамиков, спрятанных под искусственной почвой. Внезапно он ощутил, что его лицо и тело окутывает влажная холодная взвесь, словно он лежит на камне посреди бурлящей реки.

– Слышите этот звук? – крикнул Эдмонд, перекрывая шум потока. – Река Науки вышла из берегов!

Вода зашумела сильнее, и щеки Лэнгдона покрылись каплями влаги.

– С тех пор как человек научился добывать огонь, – кричал Кирш, – этот поток набирает силу. Каждое научное достижение открывает путь для новых достижений, каждый раз новая капля вливается в Реку Науки. Сегодня мы несемся на гребне цунами, стихия бушует, и остановить ее невозможно!

Весь шатер сотрясался.

– Откуда мы! – выкрикнул Эдмонд. – Что нас ждет! Человечеству изначально суждено найти ответы на эти вопросы! Наши методы исследований эволюционировали в течение тысячелетий в геометрической прогрессии!

В зале бушевал ветер, разбрасывая мелкие капли воды, и шум речного потока достиг почти оглушающей силы.

– Только представьте! – призывал Эдмонд. – Потребовался миллион лет, чтобы человек, добывший огонь, наконец изобрел колесо. Затем еще несколько тысяч лет – чтобы создать печатный станок. Всего лет двести – чтобы построить телескоп. В следующие столетия от парового двигателя мы быстро перешли к автомобилям, работающим на бензине, а от них – к космическим кораблям! И понадобились какие-то десять лет, чтобы начать модифицировать ДНК! В наши дни научно-технический прогресс определяется месяцами, – продолжал кричать Кирш. – Мы продвигаемся вперед в головокружительном темпе! Еще немного – и самый навороченный супербыстрый компьютер покажется нам канцелярскими счетами, самые продвинутые методы хирургии мы сочтем варварскими, а нынешние источники энергии сравним со свечой, которая горела в хижинах наших предков!

Голос Эдмонда и шум потока заполняли пульсирующую темноту.

– Первым греческим ученым пришлось оглядываться на столетия назад, чтобы погрузиться в древность. Нам же достаточно оглянуться всего на одно поколение, чтобы увидеть свою «древность» – тех, кто не знал технологий, ставших для нас обыденными. Периоды развития человечества сжимаются, расстояние от «старого» до «нового» стремится к нулю. И я даю вам слово, что следующие годы будут потрясающими, безумными и совершенно невообразимыми!

Внезапно все смолкло, шум потока затих.

Наверху засияло звездами небо, вернулись сверчки и теплый ветер.

Гости едва ли не одновременно перевели дух.

В абсолютной тишине Эдмонд заговорил почти шепотом.

– Друзья мои, – произнес он. – Знаю, вы пришли, потому что я пообещал рассказать вам о великом открытии. И я благодарю вас за то, что вы любезно позволили мне сделать эту небольшую преамбулу. А теперь давайте сбросим оковы устаревшего мышления. Пришло время испытать радость открытия!

Кирш замолчал, и комнату стал заполнять туман – он поднимался, клубясь, небо над головой засияло красками рассвета, отблески его легли на людей.

Внезапно ожил луч прожектора. Эффектно качнувшись, он прошелся по залу и остановился в задней его части. Тут же почти все гости приподнялись и повернулись туда, стараясь разглядеть хозяина вечера – уже во плоти.

Но через несколько секунд прожектор вернулся в переднюю часть.

Взгляды зрителей последовали за ним.

Там, в круге света, улыбаясь, стоял Эдмонд Кирш. Его руки спокойно лежали на трибуне, которой еще несколько секунд назад здесь не было.

– Добрый вечер, друзья, – спокойно сказал великий шоумен.

Туман стал рассеиваться.

Гости вскочили на ноги, приветствуя Кирша бурной овацией. Лэнгдон присоединился к ним, не в силах сдержать улыбку.

Ну конечно. Эдмонду надо было явиться в клубах дыма!

Несмотря на антирелигиозную направленность, получилась отличная презентация – смелая, цельная и бескомпромиссная, такая же, как ее создатель. Лэнгдон начал понимать, почему растущая армия вольнодумцев и атеистов считает Эдмонда своим кумиром.

Мало кто имеет смелость так говорить и так мыслить.

В небе появилось лицо Эдмонда, и Лэнгдон заметил, что друг уже не так бледен – видно, не обошлось без умелых рук визажиста. И все же Кирш выглядел переутомленным.

Аплодисменты так сильно гремели, что Лэнгдон не сразу ощутил вибрацию в нагрудном кармане. Инстинктивно он начал искать телефон, но вспомнил, что мобильные не работают. В кармане вибрировало другое устройство, про которое Лэнгдон успел забыть. Казалось, голос Уинстона слышен даже из кармана.

Как же ты не вовремя.

Лэнгдон выудил гарнитуру из кармана. Как только подушечки коснулись скул, в голове материализовался голос с британским акцентом:

– Профессор Лэнгдон? Вы слышите? Телефоны не работают. Вы – единственный, с кем у меня есть связь в зале. Профессор Лэнгдон?

– Да. Уинстон? – Лэнгдон старался перекричать гром аплодисментов. – Я здесь!

– Слава Богу. Слушайте меня внимательно. Похоже, у нас серьезная проблема.

Глава 21

Как человек, не раз переживший мгновения величайшего триумфа и известный всему миру, Эдмонд Кирш находил мотивацию в собственных достижениях, но редко испытывал полное удовлетворение. И вот теперь, стоя на трибуне под шквал аплодисментов, он позволил себе насладиться осознанием того, что сейчас именно он навсегда изменит этот мир.

Садитесь, друзья, мысленно велел им он. Самое интересное впереди.

Туман рассеялся. Эдмонд поборол желание посмотреть вверх, где, как он знал, крупным планом проецируется его лицо, которое видят миллионы людей на всех континентах.

Это великий миг, подумал он с гордостью. Миг, когда исчезают границы между странами, классами и религиями.

Эдмонд повернул голову налево, чтобы кивком поблагодарить Амбру Видаль: она постоянно была рядом и без устали работала вместе с ним над подготовкой шоу. К его удивлению, Амбра вовсе не смотрела на него. Ее взгляд был устремлен на толпу, а лицо выражало озабоченность и тревогу.

Что-то не так, думала Амбра, глядя в зал из-за кулисы.

Высокий, элегантно одетый человек пытался пробиться к трибуне сквозь толпу. Он махал руками и двигался прямо в сторону Амбры.

Это же Роберт Лэнгдон. Она узнала американского профессора из видео, показанного в начале.

Лэнгдон быстро приближался. Оба телохранителя одновременно шагнули вперед, стремясь преградить ему дорогу.

Что ему нужно? Амбра заметила, что Лэнгдон сильно встревожен, и повернулась к Эдмонду: видит ли он профессора? Но Эдмонд смотрел не в зал, а на нее.

Эдмонд! Что-то случилось!

В это же мгновение внутри купола раздался оглушительный треск, и голова Эдмонда резко дернулась назад. Амбра, леденея от ужаса, увидела, что на лбу Кирша расцветает кровавая метка. Глаза его уже начали закатываться, но руки еще крепко держались за трибуну, и все тело напряглось и застыло. Но вот Кирш дрогнул, лицо словно окаменело, тело, как подрубленное дерево, начало крениться в сторону и наконец рухнуло на пол. Окровавленная голова гулко ударилась об искусственную почву.

Амбра не успела понять, что произошло, – в мгновение ока ее прижал к полу своим телом один из телохранителей.

Время на миг словно остановилось.

А потом… началось столпотворение.

В бликах от сияющей наверху проекции окровавленного тела Эдмонда гости в панике бросились прочь из зала, стремясь убежать от шальной пули.

Посреди общего хаоса Роберт Лэнгдон застыл на месте, словно парализованный. Совсем рядом лежал его друг – на боку, скрючившись, все еще лицом к залу, пулевое отверстие во лбу кровоточило. В безжизненное лицо Эдмонда бил ослепительный жестокий свет софита телекамеры, закрепленной на штативе. Она работала, передавая картинку на вершину купола, а оттуда по всему миру.

Как во сне Лэнгдон рванулся к камере и отвернул ее от Эдмонда. Поверх бегущей толпы посмотрел в сторону трибуны, туда, где лежал его друг, совершенно точно зная: Кирша больше нет.

Боже мой… Я же мог спасти тебя, Эдмонд, но Уинстон предупредил меня слишком поздно.

Недалеко от мертвого Кирша королевский гвардеец прикрывал собой Амбру Видаль. Лэнгдон поспешил к ней, но телохранитель среагировал мгновенно: вскочил и в три огромных шага оказался рядом. Мощное плечо врезалось Лэнгдону в грудь, лишая легкие воздуха и посылая волны пульсирующей боли по всему телу. Лэнгдон упал на спину, жестко приземлившись на искусственный газон. Прежде чем он успел сделать вдох, его перевернули на живот, заломили левую руку за спину и прижали стальную ладонь к затылку. Лэнгдон лежал, совершенно обездвиженный, чувствуя, что трава газона отпечатывается на его левой щеке.

– Ты все знал! Знал, что случится, – прорычал телохранитель. – Ты – соучастник!

Агент Королевской гвардии Рафа Диас проталкивался сквозь бегущую толпу, стараясь быстрее добраться туда, где он видел вспышку выстрела.

Амбра Видаль в безопасности, говорил он себе. В этом он не сомневался, поскольку видел, как напарник толкнул ее на пол и прикрыл своим телом. И еще он был уверен, что жертве уже ничем не помочь. Эдмонд Кирш был уже мертв, когда падал.

Один из гостей, как показалось Диасу, хотел предупредить о нападении – пытался прорваться к трибуне прямо перед тем, как прогремел выстрел. Но какой бы ни была причина странного поведения гостя, это могло подождать.

Сейчас у Диаса только одна задача.

Схватить убийцу.

Добравшись до места вспышки, Диас обнаружил разрез в ткани, яростно рванув, разодрал до самого пола и впрыгнул в дыру, оказавшись среди строительных лесов.

Боковым зрением он увидел слева человека – высокого, в белой военной форме. Тот бежал к запасному выходу в дальнем конце помещения. Мгновение – человек в белом исчез за дверью, и она захлопнулась за ним.

Диас бросился в погоню, лавируя среди электронных приборов. Выскочив в запасной выход, он оказался на бетонной лестничной площадке. Перегнулся через перила: там еще два этажа, и беглец с бешеной скоростью мчится вниз по крутой лестнице. Диас устремился следом, перепрыгивая через несколько ступеней. Откуда-то снизу до него донесся звук – входные двери распахнулись и с грохотом захлопнулись.

Убийца сбежал из музея!

Оказавшись на первом этаже, Диас помчался к выходу – двойным дверям с горизонтальными ручками – и с разгону налетел на них всей тяжестью тела. Но двери не распахнулись, как у запасного выхода наверху, а приоткрылись лишь на несколько сантиметров. Диас врезался в твердую сталь, неловко упал на бедро, и в плече запульсировала острая боль.

Превозмогая боль, агент с трудом поднялся и снова попробовал распахнуть двери.

Они приоткрылись ровно настолько, чтобы он смог увидеть, в чем дело.

Диас не поверил своим глазам. Дверям не давала открыться толстая нить бусин, намотанная на ручки со стороны улицы. И эти бусы были ему прекрасно знакомы. Как и любому ревностному испанскому католику.

Неужели… это четки?

С разбегу, собрав все силы, Диас еще раз ударил плечом в двери, но нить не порвалась. Он вновь выглянул в узкий проем, не понимая, откуда здесь четки и почему их не удается разорвать.

– ¿Hola? – крикнул он в проем. – ¡¿Hay alguien?!33
  Эй? Есть здесь кто-нибудь? (исп.)

[Закрыть]

Тишина.

За дверями Диас видел высокую кирпичную стену и пустую, явно служебную подъездную дорожку. Шансы, что кто-то разблокирует дверь, почти нулевые. Не видя другого выхода, он вытащил пистолет из скрытой под блейзером кобуры. Просунул ствол в проем и уперся дулом прямо в цепь бусин.

Я собираюсь расстрелять четки. Qué Dios me perdone34
  Да простит меня Господь (исп.).

[Закрыть].

Металлический прямоугольник, бывший когда-то распятием, покачивался у него перед глазами.

Диас нажал на спусковой крючок.

Звук выстрела прогремел, отражаясь от стен и пола бетонной площадки, и двери распахнулись. Диас рванулся вперед и через долю секунды был уже на пустой подъездной дорожке. Крупные бусины, подпрыгивая, катились по асфальту.

Убийцы в белом нигде не было.

В ста метрах от служебного входа адмирал Луис Авила молча опустился на заднее сиденье черного «рено», и машина стремительно понесла его прочь от музея.

Нить из полимерного волокна, на которую он нанизал бусины, сделала свое дело – задержала преследователей.

Мне удалось уйти.

Машина мчалась на северо-запад вдоль реки Нервьон, а затем влилась в стремительный поток автомобилей на авениде Абандоибарра. Адмирал Авила наконец позволил себе немного расслабиться.

Миссия выполнена. Все прошло более чем гладко.

В голове у него зазвучал бравурный «Марш Ориаменди»35
  «Марш Ориаменди» – гимн карлистского движения в Испании. Название марша происходит от места сражения 1837 г. во время Первой карлистской войны.

[Закрыть] – когда-то эти овеянные временем строки звучали именно здесь, во время кровавой битвы при Бильбао.

¡Por Dios, por la Patria y el Rey! – мысленно пропел Авила. За Бога, за родину, за короля!

Этот боевой гимн давно забыт… а между тем война только начинается.