Уютный трикотаж: интернет магазин белорусского трикотажа

Евгений демин – Евгений Демин: биография человека, основавшего SPLAT

Евгений демин – Евгений Демин: биография человека, основавшего SPLAT

Содержание

Евгений Демин: биография человека, основавшего SPLAT

Евгений Демин

Евгений Демин основал дело своей жизни SPLAT в 22 года. Он не прогадал, сделав ставку на производство зубных паст, – сегодня компания контролирует 10% зубных паст на отечественном рынке.

Один из самых интересных современных предпринимателей – Евгений Демин, чью биографию можно издавать, как классическое пособие по взлетам и падениям. Генеральный директор российской производственной компании SPLAT любит взрывать рынок новыми необычными идеями. Многим из нас успела полюбиться его креативная продукция.

Рождение и развитие бизнеса

Уроженец Сочи (появился на свет 31 июля 1977 года), Евгений всегда имел управленческую жилку. Едва выйдя за порог университета, он уже стоял во главе семейного бизнеса. Но хотелось роста – в 1994 году у фирмы «Конверсия» была выкуплена торговая марка «Сплат». Тогда компания занималась производством несложной косметики и биодобавок.

Очень скоро Евгений и его команда поняли, что на одной только косметической продукции, чаях для похудения и БАДах интересного бизнеса не построишь. Идея заниматься зубной пастой, как продуктом массового спроса, родилась при «мозговом штурме». Сегодня это привело к тому, что компания контролирует 10% рынка этой продукции в России. Впереди только мегагиганты Colgate и Blend-a-med.

Запуск зубной пасты состоялся в 2002 году. Специалисты разработали для бизнесмена четыре базовые рецептуры, с этого момента на производстве больше не занимались выпуском биодобавок. И вот тут начались большие трудности.

Оборот упал в семь раз. Зубная паста не продавалась – аптеки и магазины отказывались брать на реализацию новый продукт (который был в два раза дороже привычных народу марок). Доходило до того, что дома Евгению за неуплату отключали свет и телефон. Но он упрямо продолжал добиваться признания – помогала вера, что компания делает новый и полезный эффективный продукт.

Переломный момент произошел зимой 2005 года. Продукты компании стали влетать в рынок на космических скоростях. Сначала звание хита продаж удостоилась паста для беременных Organic (в России не было представлено подобного зарубежного предложения) – продажи выросли за полтора года в 50 раз, а выручка компании составила 37%. Затем «выстрелил» другой продукт – Extreme White (не существовало мировых аналогов). Период с 2005 по 2007 года помог получить долю рынка 3-5%, бизнес стал расти и совершенствоваться.

Фото 1. Splat - дело жизни Евгения Демина

Фото 1. Splat — дело жизни Евгения Демина

Сегодня 80% бизнеса представляет собой производство зубной пасты (сам бизнесмен входит в топ-7 успешных предпринимателей России). Оставшаяся доля распределяется между нитями, щетками и ополаскивателями. SPLAT сразу стал на путь политики более высокой ценовой категории, чем зарубежные аналоги. Евгений заявляет: продукты бренда были созданы не для свежести дыхания, они нужны, чтобы предупредить возможные осложнения.

Жена и партнер в одном лице

Про свою семью бизнесмен отзывается с особой любовью: «Это удивительные люди, которые каждый день вдохновляют на свершения». Речь идет о жене Алене и дочерях Меланье и Агафье.

Фото 2. Семья Евгения Демина

Фото 2. Семья Евгения Демина

Женя и Алена знали друг друга еще с детства. Вместе ходили на курсы английского, общались и дружили. А потом студентами встретились друг с другом и поняли – судьба. Правда, Алена попросила у будущего суженого неделю на то, чтобы расстаться с предыдущим бойфрендом.

Это сегодня дело Евгения Демина идет в гору. А было время, когда его семья считала каждую копейку. Случалось, даже у любящей жены просто не хватало выдержки. Скандалы были, действительно, грандиозными.

Именно поддержка семьи, по словам Демина, помогла ему пережить трудные времена. Сейчас у Алены тоже есть доля в компании (она занимает должность директора по развитию), женщина принимает важные решения. Есть у нее и свой проект – бренд одежды Edem Couture.

Что предлагает SPLAT

Сегодня основным продуктом компании является зубная паста. Есть как взрослые, так и детские проекты. Параллельно развивается торговая марка бытовой химии BioMio.

Креативность продуктов – результат кропотливой работы команды. В SPLAT выделяют такие составляющие: общение с покупателями и серьезный подход к технологиям. Угадывать и понимать желание потребителя – работа специального отдела исследований. Серьезность разработок заключена в анализе данных, изучении различных научных исследований, чтобы результат прошел международную сертификацию (обычно на все это уходит до 20 месяцев, но иногда идея вынашивается в течение пятилетки).

На производстве серьезный подход: продукт может пройти несколько кругов клинических испытаний, а потом принимается решение доработать его. Все должно быть идеально.

Фото 3. Все продукты фирмы проходят тщательную проверку

Фото 3. Все продукты фирмы проходят тщательную проверку

Обычные зубные пасты уже давно и прочно заняли рыночную нишу. Сдвинуть их с места можно только одним путем – придумать что-то креативное и неординарное. Фишкой стало производство «эмоционального» продукта – это и гелевая черная паста Active, паста с перцем Chili, мужские продукты, предложения для беременных. Особый интерес представляют детские варианты в необычных треугольных упаковках, когда малыш сам может создать свой чудо-тюбик. Есть съедобные «пенки», которые предназначены для деток-нехочух (ребенок будет жевать абсолютно безопасную вкусную субстанцию, а она очищает его зубы).

Фото 4. Фишка – гелевая черная паста Active

Фото 4. Фишка – гелевая черная паста Active

Влияние кризиса на бизнес

Падение рубля стало шагом к пересмотру дальнейших бизнес-стратегий. Внешний рынок оказался более привлекательным по цене, следовательно, большую часть внимания обратили на него. Определенные проблемы создал рост цен на импортное сырье (двукратное увеличение – серьезная причина для беспокойства). Пришлось и на отечественном рынке поднимать цены примерно на 10%.

Сделано многое: пересмотрены расходы, уменьшены складские запасы, автоматизирована большая часть работы. Не сокращены инвестиции в развитие, людей, качество. Политика дала свои плоды: продажи на российском и зарубежных рынках растут. Возрастает интерес к продукту у европейского и азиатского регионов.

Значение экспорта в развитии бизнеса

Бизнес Демина твердо нацелен на дальние страны. Сейчас экспорт составляет пятую часть от всех продаж. Много офисов есть в СНГ (Казахстан, Украина, Беларусь), открыты представительства в Китае, Турции и Прибалтике. Но важнее кажутся те офисы, которые планируются открыть на землях Германии и Великобритании.

Такие перспективы несут в себе… патриотическую подоплеку, желание доказать, что Россия может экспортировать нормальные продукты. Реализация проекта принесет твердые доходы в валюте.

Есть небольшие вопросы, как будут воспринимать проект потребители за рубежом. Евгений видит потенциальных клиентов так: люди, старающиеся вести здоровый образ жизни. Бизнесмен считает, что можно будет столкнуться со следующими типажами:

  1. Одни клиенты не знают, что продукт из России (у него очень космополитичный образ).
  2. Другие потребители знают о происхождении пасты, но политика не мешает покупать им хороший продукт (к слову, черная паста – один из бестселлеров немецкого Amazon).

Письмо счастья

Одна из главных «фишек» Демина – письма своим покупателям. Их видели многие потребители в коробочках зубных паст. Но этого мало – Евгений лично отвечает на адресованные ему послания.

Бизнесмен получает 100-120 писем в день. Он очень внимательно относится к каждому из них. Это помогает понять, что понравилось потребителю и какие трудности возникли при использовании продукта.

Полученными посланиями бизнесмен делится со всеми своими сотрудниками  – каждый понедельник письма собираются в один файл и отправляются по фабрикам. Там их распечатают и помещают на стену. Каждый работник фирмы может почитать их, понять, что его труд направлен на реального человека, довольного или нет результатами труда. Это гораздо результативнее службы пиарщиков.

В каждую коробку бизнесмен вкладывает письмо. Каждый раз оно написано на разную тему – бизнесмен делится с покупателями личной житейской историей и тем, как он из нее выбрался. В конце есть обязательно личный адрес электронной почты, куда и пишут многие потребители, признаваясь: письма Демина стали отдушиной в тех или иных сложных ситуациях.

Фото 5. Письмо клиенту

Фото 5. Письмо клиенту

Нет рекламе?

Евгений принципиально не размещает рекламу. Он предпочитает именно коммуникацию с потребителем. Просто призывать купить свой продукт ему неинтересно, а вот мотивировать людей делиться информацией – это уже другой уровень, который развивает бизнес.

Бизнесмен уверен: вся яркая мишура, назойливые билборды и рекламные ролики на 90% не работают. Он так и заявляет: «Я – яркий противник такого способа продвижения унылых и посредственных товаров».

Вся рекламная информация, по мнению героя, не воспринимается так, как должна. Все просто привыкли давать её. Евгений не хочет играть по общим правилам, считая: лучше инвестировать эти расходы в то, чтобы улучшить качество продукции.

Мечты и планы

Чем же занимается Евгений в свободное от переписки с клиентами время? В сфере его интересов – экопроекты и экопродукты. Хотя последние, конечно, проигрывают перед личными предпочтениями любимых блюд итальянской кухни и бокалом красного вина.

Фото 6. Евгений – любитель не только экопроектов, но и итальянской кухни

Фото 6. Евгений – любитель не только экопроектов, но и итальянской кухни

Экопроекты приобретают всё большую востребованность: так можно построить бизнес на торговле экопродуктами.

Еще одна сфера интересов успешного бизнесмена – биохимия. Также Евгений уделяет большое внимание изучению энергии из возобновляемых источников. Звучит громко, но Демин заявляет: «Хочется, чтобы после использования наших продуктов люди приходили к врачу и те говорили им: «У вас всё отлично!» Это придает смысл всей затее».

У предпринимателя есть заветная мечта – совершить открытие в мировом масштабе. Речь идет о вакцине от кариеса – лекарстве, которое раз и навсегда избавляла бы людей от этого заболевания. Заявление неголословно: в уже разработанных компанией зубных пастах используются формулы, не имеющие мировых аналогов.

Фото 7. SPLAT ориентирован на здоровые зубы у каждого клиента

Фото 7. SPLAT ориентирован на здоровые зубы у каждого клиента

Рецепты успеха

Евгений с удовольствием делится своими наработками:

  1. В первую очередь, важно делать то, что нравится самому, от чего испытываешь настоящее удовольствие!
  2. Демин призывает не бояться пробовать (но обязательно сначала взвесив все риски и последствия).
  3. Надо помнить: важно то, что приносит пользу потребителю, остальное можно «выбросить в топку» (цитируя предпринимателя).
  4. Победить всех – не самоцель. Просто с задачей надо уметь справляться от начала и до конца.

Бизнесмен не делает тайны из своей работы – всегда готов делиться и общей информацией, и производственными наработками. Он уверен в себе и своих продуктах. Подробнее – в программе «Бизнес-секреты с Олегом Тиньковым», где знаменитый банкир-ведущий и вице-президент ТКС-банка Олег Анисимов устроили нашему герою настоящий «допрос».

Онлайн-версия передачи доступна по этой ссылке. В ней Демин отказывается продавать свой бизнес даже за 500 млн. долларов США:

Желание будущего клиента – вот на чем базируется успешный бизнес Евгения Демина. И судя по пятнадцатилетнему стажу работу компании, этот секрет надо взять на заметку.

moneymakerfactory.ru

Под Нижним Новгородом уже два месяца продолжаются поиски солдата-срочника, заблудившегося в лесу

Вот уже два месяца в Нижегородской области продолжаются поиски 19-летнего солдата-срочника Евгения Демина, приехавшего на учения из Наро-Фоминска. Поначалу парня приняли за обычного дезертира – дескать, побегает и найдется. Но по мере дальнейших поисков выяснилась совершенно невероятная история.

Иногородний «дезертир»

— 20 сентября, находясь на учениях в поселке Мулино, рядовой Евгений Демин покинул лагерь воинской части и более в него не возвращался, — через пять дней после исчезновения солдата появилось объявление в социальных сетях. — По имеющейся информации военнослужащий направляется автостопом домой в город Вятские Поляны. Самовольное оставление части является уголовно-наказуемым преступлением, но никто не хочет ломать ему судьбу. Поэтому просим всех, кто обладает какой-либо информацией о местонахождении солдата, связаться с нами. И тем самым уберечь его от тюремного заключения.

Каким образом солдат мог исчезнуть с территории охраняемого полигона, оставалось только догадываться. Тем более что никаких комментариев от руководства воинской части не последовало. Вскоре о странном объявлении и вовсе позабыли. Как вдруг через два месяца эта история прогремела уже на всю страну.

— Мой сын до сих пор не найден, — в середине ноября забила тревогу мать солдата Людмила. – В течение двух месяцев командование обещало отыскать его, но дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Я очень переживаю за сына и прошу людей откликнуться на мою беду!

Глоток взрослой жизни

В армию 19-летний Женя Демин был призван в июне 2019 года. Пошел он туда добровольно и даже с энтузиазмом – для домашнего мальчика, студента Вятско-полянского механического техникума, это был первый серьезный поступок в жизни.

— Женя у меня очень скромный, немножко даже замкнутый, — рассказала «Комсомолке» мама призывника. – И в школе, и в техникуме хорошо учился, всегда помогал мне по хозяйству, любил возиться с девятилетней сестрой — я ему так и говорила: «Ты у меня прямо подготовленный отец!»

После долгих лет родительской опеки служба в армии стала для Жени глотком взрослой жизни. И поначалу она пришлась ему по вкусу.

— Присягу у себя в части в Наро-Фоминске они дали 7 июля, а уже через пять дней отправились на учения в Нижегородскую область, — рассказывает Людмила. – Ему все очень нравилось – он даже думал остаться служить по контракту. И мы его в этом поддерживали!

Совместные учения «Щит Союза» в Мулино были отнюдь не рядовыми. В течение трех месяцев российские и белорусские солдаты должны были плечом к плечу учиться защищать общие границы. Благо условия для тренировок были идеальные – леса, болота и непроходимые дороги.

Вот уже два месяца телефон Евгения вне зоны доступа. Фото: СОЦСЕТИ

Вот уже два месяца телефон Евгения вне зоны доступа.Фото: СОЦСЕТИ

Так уж повелось, что Женя еще со школьных лет не любил делиться секретами. Что бы у него ни случилось, старался держать это в себе. Не стал делиться тревогами он и в этот раз. Были ли у него проблемы на службе, или трения с сослуживцами – теперь остается только догадываться.- Первый раз я почувствовала неладное в конце августа, — вспоминает Людмила. – Если раньше он всегда с радостью рассказывал о службе, то теперь начал говорить как-то уклончиво: «Ну да, все нормально». Но я поняла, что его что-то тревожит.

«Просил определить его местоположение»

— Последний раз он звонил мне в полдень 20 сентября, — вспоминает женщина. – Это был обычный разговор: как дела, как сестра, как собираетесь праздновать (на следующий день у девятилетней сестры призывника был день рождения – Прим. ред.). Он ни словом не обмолвился, что у него что-то случилось.

Однако тот же вечер в доме Людмилы раздался звонок из Жениной части. Оказалось, что парня уже несколько часов не могут доискаться на полигоне.

— Женя не пришел на построение в шесть вечера, — пояснил звонивший офицер. – Последний раз его видели около трех часов дня. У вас есть предположения, где он может быть?

Ни объяснений, ни предположений у перепуганной матери не было. Чтобы прояснить ситуацию, она принялась звонить сыну, но Женин телефон был не доступен. Не доступен он и сейчас.

— Все эти два месяца мне говорили, что его поиски ведутся, — рассказывает Людмила. – Дескать, пропал он в лесу, но потом его якобы видели в близлежащих деревнях, затем якобы запеленговали его телефон. Я вроде немного успокоилась! Но за два месяца найти его так и не удалось. А теперь я уже и не знаю – говорили мне правду или просто хотели меня успокоить. Я вообще не уверена, что его действительно искали!

О том, что от Жени был звонок в единую диспетчерскую службу «112», офицер из Жениной части обмолвился вскоре после исчезновения солдата. Однако всю опасность ситуации Людмила осознала только когда услышала эту запись у военных следователей, попросивших женщину опознать голос сына.

— Он там открыто говорит: «Я не могу идти, я замерз, я умираю», — вспоминает женщина. – Рассказывает, что заблудился в лесу и просит определить его местоположение по телефону. Но в ответ диспетчер только разводит руками и советует развести костер. Честно говоря, я не знаю, что там могло произойти. Возможно, его попросту довели до этого! Ведь он взрослый человек и просто так не пошел бы в лес.

Сейчас поиски солдата продолжаются. По словам военных, вскоре на полигон должны доставить специальную технику, позволяющую осушить болота. Поможет ли это пролить свет на тайну исчезновения пропавшего без вести солдата, пока непонятно.

Последний раз на связь солдат выходил из леса. Фото: СОЦСЕТИ

Последний раз на связь солдат выходил из леса.Фото: СОЦСЕТИ

ОФИЦИАЛЬНО

Пресс-служба Западного военного округа:

— Военнослужащий срочной службы рядовой Евгений Николаевич Демин без уважительной причины покинул расположение воинской части на полигоне в Нижегородской области. По факту самовольного оставления части возбуждено уголовное дело. Местонахождение военнослужащего устанавливается. Расследование проводит следственный отдел при военной прокуратуре Мулинского гарнизона Володарского района Нижегородской области. В ходе работы комиссии Западного военного округа совместно с правоохранительными органами по проверке обстоятельств произошедшего, в воинской части, в которой проходит службу рядовой Евгений Демин, фактов неуставных взаимоотношений среди военнослужащих не установлено.

КОМПЕТЕНТНО

Сергей Шухрин, руководитель поискового отряда «Волонтер-НН»:

— На самом деле в Мулино такие истории бывают каждый год – солдаты в этом районе периодически пропадают и бегают. Несколько раз нас привлекали к поискам: мы брали ориентировки, клеили их по остановкам. Но на этот раз солдат пропал во время реальных учений, где велись стрельбы, ездила техника и так далее. Поэтому туда не пускали гражданских. Насколько я знаю, туда не пустили даже участкового. А самих военных не учат искать пропавших солдат-«бегунков». Вариантов в этом случае два: либо учить военных поиску людей по тем технологиям, по которым работаем мы, либо под охраной пускать туда гражданских, которые могут организовать такие поиски.

Что касается звонка в службу «112», то сама Единая Диспетчерская служба в Володарском районе действительно не может автоматически определить местоположение звонившего. Для этого из района должны позвонить в Нижний Новгород и вот там могут определить телефонную вышку, к которой привязан телефон абонента. Благодаря этому возможно определить примерный район поиска в радиусе от трех до 10 километров. Для определения точного местоположения этого явно недостаточно.

www.kp.ru

Пропавшего во время учений в Мулино солдата видели живым

Солдата Евгения Демина, который пропал во время учений в Мулино почти два месяца назад, видели живым. Об этом «Открытому Нижнему» рассказал сотрудник части, в которой служил парень.

Напомним, ранее мы писали о том, что рядовой Евгений Демин, который проходил срочную службу в Наро-Фоминске и приехал на учения в Нижегородскую область, бесследно пропал в конце сентября.

Часть, в которой служил Евгений, прибыла в регион 4 июля на российско-белорусские учения. Однако 20 сентября солдат попросту исчез. Спустя неделю в социальных сетях начали распространять объявление о пропаже молодого человека, написанное его сослуживцами. Они утверждали, что Евгений ушел в самоволку. Предполагалось, что он автостопом собирался доехать до родного города. Евгения призывали одуматься и вернуться на службу.

Однако через два месяца появилась информация о том, что на деле все было гораздо сложнее. Как пишет портал НН.РУ, мать Евгения Людмила сообщила, что ее сын не появлялся дома, а на службе у него были проблемы. В тот роковой день он ушел в лес, заблудился и стал звонить в службу спасения. Была опубликована запись телефонного разговора, во время которого молодой человек говорит диспетчеру, что он в лесу, не знает, где именно находится, и очень замерз. Однако помощи Евгений так и не получил.

Нижегородцев возмутило то, что на просьбу парня определить его местоположение, диспетчер ответила отказом. Женщина сообщила замерзающему Демину, что такой возможности просто нет. Руководитель ПСО «Волонтер» Сергей Шухрин рассказал, с чем это может быть связано.

«В ЕДДС Володарска такой техники действительно нет. За этим нужно обращаться в Нижний Новгород. Местоположение человека определяется по станциям связи. И если в Нижнем они находятся на каждом углу, то в лесу расстояние между вышками может быть  20-30 километров. Так что точное местоположение человека определить нельзя, точкой на карте оно обозначено не будет. Но можно определить радиус. Да, с большой погрешностью: возможно, пять на пять километров. Но есть шанс хотя бы определить направление от Мулино, в котором он ушел. Другой вопрос, что местоположение человека относится к его персональным данным. И по существующим законам его определять нельзя. Этот вопрос юрисдикции ФСБ.  И если при уголовных делах, при борьбе с терроризмом делаются исключения, то пропажа в лесу отдельно взятого человека не считается основанием для запуска этого механизма. Волонтеры пытаются повлиять на изменение ситуации. Госдума недавно приняла закон, по которому такие ресурсы можно задействовать при поиске детей. Но технически и это пока не работает. Свою роль здесь еще сыграло то, что молодой человек из армии. Волонтерам не приходила заявка на поиск, потому что искали сами солдаты. У ПСО в любом случае больше техники и механизмов для поиска», — рассказал Сергей Шухрин.

Однако мать парня уверена, что ее сына вообще никто не искал. А факт его исчезновения пытались замять, потому ЧП произошло во время международных учений.

Как рассказал «Открытому Нижнему» сотрудник части, где служил молодой человек, у него есть другая информация по поводу всей этой ситуации.

«Конфликтов с сослуживцами у него не было. Когда молодой человек только пропал, его стали искать. Изначально решили, что он поехал домой, не просто так. Об этом говорили в части», — поделился Иван (имя изменено).

По словам мужчины, Евгения искали везде: и в лесах, и в населенных пунктах области.

«Искала вся часть — все, кто был. Искали везде, где только возможно. Ездили по городам: Нижний Новгород, Дзержинск, населенные пункты, которые примыкают к части. И местные жители говорили, что его видели — в районе Красной горки и Ильиногорска. Поэтому его и ищут как живого», — отметил молодой человек.

Как рассказал собеседник «Открытого Нижнего», по лесу также проводились поиски, в том числе с собаками. Но они результата не дали.

«Приезжали следователи. Бегали с собаками. Но ничего не нашли. Значит, он сбежал куда-то, где-то прячется, скрывается. Возможно, мама прикрывает», — предположил мужчина.

После пропажи солдата было возбуждено уголовное дело. Чтобы узнать, как проходят поиски Евгения сейчас, «Открытый Нижний» направил официальный запрос в Министерство обороны РФ и военную прокуратуру.

Фото: соцсети

opennov.ru

«Управляй как наемный CEO и будь готов к отставке»

Фото: Алексей Сковоронский

Гендиректор и сооснователь компании Splat Евгений Демин уверен, что руководить даже собственным бизнесом нужно как наемный CEO, которого в любой момент могут отправить в отставку. Он уверяет, что смог для себя четко разделить роли акционера и менеджера, несмотря на то, что их интересы часто расходятся. В интервью Realist Евгений Демин рассказал о том, как создавался совет директоров в его компании, как подбирали независимых директоров, готов ли он передать бизнес детям и когда будет решена проблема кариеса.

Компания Splat была основана в 2001 году. Согласно собственным данным, она занимает 17,9% российского рынка продуктов по уходу за полостью рта. Экспортные поставки осуществляются в 60 стран мира.

Про победу над кариесом и университет

Евгений, разговор у нас пойдет про корпоративное управление, но сначала не могу не спросить вот о чем. Достаточно давно, несколько лет назад, вы говорили, что работаете над вакциной, которая избавит человечество от кариеса. Есть ли успехи?

Нет проблемы с тем, чтобы разработать вакцину. Проблема в том, что в результате испытаний мы выяснили: если бактерия, которая вызывает кариес, уничтожена, могут возникнуть определенные осложнения в организме. Действовать нужно не через вакцину, которая, к примеру, не даст возможности развиваться бактерии streptococcus-mutans, а через, условно говоря, перепрограммирование этой бактерии.

Решение этого вопроса – это далекая или близкая перспектива?

Я думаю, что это вопрос ближайших 5-10 лет.

Еще одна ваша цель, о которой вы когда-то говорили, касается открытия собственного университета. Все еще не оставляете подобную идею?

Университет – это, скорее, то, что хотелось бы оставить после себя. Место, где можно будет передать опыт молодому поколению и научить их мыслить, не опираясь только на опыт прошлого. Это место, где людей будут учить думать по-другому. Мы как частная компания сделали первый экспортный акселератор, например. Это тоже наш шаг в построении учебной организации.

Ваш университет будет внутрикорпоративным?

Нет, это может быть открытый университет для всех желающих. Когда-то к этому я обязательно приду.

Про совет директоров

Хорошо. Переходим к основной теме нашей встречи. Евгений, расскажите, как и зачем вы решились на такой шаг как создание совета директоров. Splat – частная компания, закон вас к этому не обязывал.

Мы создали совет директоров перед тем, как у нас появился партнер – Европейский банк реконструкции и развития. Хотя в той или иной форме наблюдательный совет у нас был и до этого. Задача совета директоров, по сути, одна – дать возможность стратегически управлять компанией и выстраивать эффективный диалог между акционерами и топ-менеджментом. В совете директоров работают независимые эксперты, независимые директора. Они помогают взглянуть на ситуацию из-за пределов нашего привычного «пузыря».

Если бы у вас не появился такой партнер как ЕБРР, вы бы все равно пошли на подобные изменения?

Думаю, да, поскольку формат наблюдательного совета у нас существовал и ранее. Нам здесь был важен не партнер, а экспертиза и возможность посмотреть со стороны на то, что делает компания, и возможность отнестись к этому критически.

Формированием совета вы занимались сами или доверили этот вопрос внешним консультантам?

Мы это делали сами. Провели несколько уровней корпоративного обучения, прочитали достаточно много материалов, изучили практики, как это делали схожие с нами по задачам компании. В первую очередь мы определились с целями и задачами: для чего должен быть создан совет директоров, будет ли этот орган управления номинальным или реальным. Затем, кто и как будет в совете принимать решения, у кого будет право вето, какие вопросы в компетенции совета директоров, а какие в зоне ответственности профильных комитетов. После этого был сформирован первый совет директоров.

JPG original-Портрет с мероприятия.jpg

Сколько человек в него входят?

Восемь, включая двух независимых директоров.

По какому принципу вы выбирали независимых директоров?

Они должны были быть, действительно, независимыми. Один из них обладает серьезной экспертизой и опытом работы в российской компании, работающей на глобальном рынке. Второй – иностранный гражданин. Это человек другого культурного кода с опытом работы только в глобальных компаниях.

Про зарубежные рынки

Ваша компания давно и целенаправленно расширяет свое присутствие на зарубежных рынках. Наличие корпоративного управления каким-то образом помогает вам в этом процессе?

Совершенно точно, помогает. Один из ключевых вопросов – это формирование новой стратегии компании. Совет директоров здесь играет очень активную роль, начиная от выбора эффективной методологии по разработке работающей стратегии.

Кроме того, совет находится в постоянной дискуссии с топ-менеджерами, чтобы стратегия была четкой, понятно, результативной. Позволяла любому человеку, который глубоко не знаком с деятельностью компании, легко понять – в чем ее смысл, фокус, конкурентные преимущества. Своей глобальной экспертизой совет директоров очень сильно помогает сделать так, чтобы стратегия была применима к внешним рынкам, где у нас есть большая заинтересованность, но меньше опыта.

Что касается международной экспансии, мы сейчас переходим из фазы, когда только начинали первые продажи, к качественной и глубокой работе с рынком. Когда не только есть офис и маркетинг, но появляются уже новые компетенции – производственные. Это более глубокое погружение в культуру и контекст этих рынков. У нас больше 100 иностранцев работают в международной команде. Наша задача — использовать знания и опыт людей разных национальностей вместе с тем, что помогло нам стать успешными здесь. Объединять наш опыт и вместе найти ключ, который позволяет открывать немецкий, китайский или турецкий рынок.

Где лучше всего идут продажи?

Рынок номер один – Европа, номер два – Азия, номер три – Ближний Восток. Экспортные продажи пока составляют 25% от наших объемов. Мы ставим задачу, чтобы они выросли до 50%. Дело не только в стабильном валютном потоке. Мы верим в конкурентоспособность продуктов, которые придуманы и произведены в России.

organic pharmaceuticals360 037.jpg

Производство «Органик Фармасьютикалз» в Новгородской области

Про готовность CEO уйти

Еще три года назад вы говорили, что совет директоров – это внутренний оппонент менеджменту в вашей компании. Эта оценка до сих пор актуальна?

Да. Между советом и менеджментом идут очень жаркие споры. Важно понимать наличие разных ролей у участников. Я как член совета директоров и как член команды топ-менеджмента могу иметь разную позицию по одному и тому же вопросу. Где-то ты работаешь как менеджер, а где-то как акционер.

И насколько комфортно вы чувствуете себя в этих двух креслах?

Я себя чувствую как наемный CEO, которого компания пригласила для того, чтобы управлять организацией. Владельцем я себя чувствую на совете директоров. Мне кажется, что это правильная позиция.

Нужно управлять так, как будто тебя наняли с рынка, а не по принципу – что хочу, то и вытворяю.  На совете же директоров потом проверять то, что ты делаешь, но уже с позиции акционера. Смотреть, насколько это верно в стратегической перспективе, насколько ты увлечен достижением долгосрочных целей, какие ценности ты создаешь для организации и акционеров. Как ты умеешь расставлять стратегические приоритеты, собирать команду и ее мотивировать.

Если вы чувствуете себя наемным управленцем, в таком случае, вы готовы к тому, что совет директоров в какой-то момент примет решение заменить CEO в вашей компании?

Это абсолютно нормальная ситуация. Если ты не готов к этому, значит, ты находишься не в позиции CEO, а в позиции управляющего акционера. Я к этому абсолютно нормально отношусь. Более того, считаю, что в какой-то момент времени так и должно быть.

Про бенчмарки

В каких российских компаниях, на ваш взгляд, корпоративное управление выстроено на образцовом уровне?

Хорошо управление выстроено в компаниях «Технониколь», «Русский стандарт», «Северсталь», «Евраз». Могу назвать еще много компаний. Ключевой фактор в этом вопросе, на мой взгляд, – желание соответствовать и превышать мировые бенчмарки. Мы очень часто как российские компании меряемся на домашнем рынке. Успокаиваемся, когда мы лучше, чем соседи по улице. Тем не менее, есть мировые практики управления, на которые стоит равняться. Надо брать для себя в качестве бенчмарка западные примеры и даже азиатские. С точки зрения корпоративного управления, в этих странах проделали гораздо больший путь. Нам точно есть чему у них поучиться.

Текущая политическая ситуация не подрезает крылья тем, кто желает равняться на Запад? С одной стороны, нас там не очень ждут. С другой, могут весьма неожиданно выставить за дверь.

Во-первых, нормально нас там ждут. Во-вторых, какой еще вариант у нас есть? Россия пока растет темпами в два раза медленнее, чем мир. Это означает, что наш вес в мировой экономике уменьшается. Наш айсберг тает. Если мы хотим, чтобы он не таял, нам нужно всем вместе стремиться этот вес увеличивать.

Количество компаний, которые играют на глобальном рынке, должно исчисляться не тысячами, а миллионами. Это вполне посильная задача. Даже в развивающихся экономиках, в Турции к примеру, несколько миллионов компаний, которые экспортируют свои товары и услуги.

Про семейную компанию           

Говорят, что в вашей компании, обычно, никто не задерживается после семи вечера. Не самая распространенная для Москвы практика. Как вам удается так управлять коллективом?

Любой из ребят подтвердит, что я начинаю смотреть подозрительно на всех, кто засиделся, еще полседьмого. Количество проведенного на работе времени имеет небольшое значение в современном мире. Работать можно откуда угодно и сколько угодно. Главное, какой результат ты получил. Мы стараемся напоминать друг другу в течение дня, что самое важное – это конкретное улучшение, сделанное для наших клиентов сегодня. Все остальное – наша внутренняя бюрократия. Мы можем ходить со встречи на встречу, но это будет бесполезным, если к вечеру не сделать что-то конкретное.

Евгений, вашу компанию можно назвать семейной?

Я считаю, что да.

Возможно, это не самая близкая перспектива, но рано или поздно вам придется решать, как и кому передавать свой бизнес по наследству. Или искать какие-то другие варианты. Видите ли вы своих детей в роли будущих собственников Splat?

Они будут решать это сами. Это точно. Мы на эту тему много размышляем и разговариваем с ними. Пока мы делаем все, чтобы они смогли больше узнать, чем компания занимается. Они приходят в офис, работают в лаборатории, делают себе зубную пасту, помогают на каких-то мероприятиях, на праздниках, ездят на производство. Они знают, чем живет компания. А дальше – они должны будут сделать свой выбор. Никого заставлять не надо, это точно.

WhatsApp Image 2019-02-28 at 18.01.05.jpeg

Евгений и Елена Демины

Вы работаете вместе с супругой.  Ваша жена, Елена, тоже в менеджменте компании – директор по развитию. У вас никогда не возникал конфликт ролей?

Конечно, возникал. Не всегда удается решить его быстро и вовремя. Кто-то перепутал роли, зоны ответственности, отнесся к другому неуважительно или просто был усталым и невнимательным. 95% конфликтных ситуаций можно решить, просто об этом поговорив. И нужно извиниться, если был не прав.

Очень легко перейти на уровень выше, если задача не решается.  К примеру, не решается на уровне менеджеров, можно встать на уровень акционеров. Если она и там не решается, можно сказать: «Я глава семьи, я так решил». И это очень большой соблазн.

Вы этому соблазну поддаетесь?

Конечно! Потом приходится думать, как по-другому можно было решить этот вопрос. Совершенно точно, это можно сделать всегда.

realist.media

Евгений Дёмин, SPLAT: «Лучше разбить коленки в 16, чем в 45 — в 16 они заживают лучше».

Лариса Парфентьева
Лариса Парфентьева

Обычно тут пишут текст, который должен заставить прочесть статью.

Мне хотелось оставить только три слова: «Евгений Дёмин, SPLAT».

Тем, кто понимает, что за ними стоит, больше не нужно ничего объяснять: они будут ловить каждую букву.

Ну а для всех остальных расскажу маленькую историю.

В 2001 году Евгению Дёмину было 23 года и тогда же первая упаковка зубной пасты SPLAT появилась в продаже. О компании никто не знал.

Сейчас Дёмину 39 лет. SPLAT принадлежит 17,4% российского рынка зубных паст. 56 стран экспорта. 1000 человек в команде.

Евгений и команда единомышленников подняли бизнес с нуля. Без богатых родителей. Без связей. И без специальных знаний. Падая, разбивая коленки и снова поднимаясь. Это были лихие «нулевые», и они развивались как могли.

Из этого текста вы узнаете, как мыслит человек, который вместе со своей командой меняет среду вокруг и представления о российском бизнесе. Как рассуждает человек, у которого есть реальные результаты, а не вычитанные из книжек теории.

Мы поговорили с Евгением о том, как он «разбивает коленки» в свои 39, когда в России появятся новые «дымовы» и «коркуновы», почему кризис — это лучшее, что может произойти с компанией, и как можно было влюбиться в зубную пасту.

Начало пути: почему паста?

— Евгений, когда я написала у себя в соцсетях, что собираюсь брать у вас интервью, была куча комментариев: «Обожаю их письма!», «Мы ждем каждое письмо». SPLAT так плотно ассоциируется с письмами, что я решила задавать вопросы, цитируя их. Они, конечно, невероятные. Вы сами их пишете?

— Да. Вот этими руками (поднимает руки и, кажется, там действительно писательские мозоли. Почти как у меня — прим. Лариса).

— Кстати, МИФ и SPLAT теперь похожи. В 2016 году мы тоже начали писать письма, которые вкладываем при покупке книг в коробочку.

 Вообще вы долго разгонялись:)

— Да, издательству 11 лет, а мы только сейчас разогнались. Прочту кусочек из февральского письма. Там есть слова Артема Степанова, нашего генерального директора: «На одном тренинге меня попросили подобрать одно слово, которое бы описывало наше издательство. Это слово — ответ на вопрос, в чем наш секрет, чем отличаемся от других». Артем долго перебирал слова и, наконец, написал «Любовь». Если учесть, что слово «любовь» уже занято, то как бы вы охарактеризовали «Splat» одним словом?

— Нормальные вы люди? Через десять лет додумались писать письма, теперь вот пришли и сразу заняли слово «Любовь»…«Ребята, слово «Любовь» уже занято, вам осталось слово «Эффективность» (все это Евгений говорит, конечно, с улыбкой и иронией, — прим Лариса. И тут же задумывается). Но, а если серьезно, то думаю, что «Splat» — это забота.

— В одном из писем вы вспоминаете ноябрь 2000 года, когда компания только появилась: «…настроение было очень светлое, меня ждали друзья и моя жена, с которыми мы вместе собирались начать делать лучшую в мире зубную пасту. Мы все только окончили университет, имели полгода рабочего стажа и ничего не знали про пасту».

Сейчас все говорят, что нужно заниматься «любимым делом». Например, мифотворцы обожают книги и мы говорим так: «Мы влюблены в книги, поэтому издаем их». Но скажите, как можно было влюбиться в зубную пасту?

— Изначально мы влюблялись не в пасту. Мы влюблялись в то, чтобы людям помогать. А желание помогать людям — это не та штука, которая приобретается по щелчку или на тренингах. Мне повезло: всей нашей небольшой команде искренне хотелось сделать продукт мирового уровня по доступной цене здесь, в России. Мы не знали точно, что это будет. Это вполне могло вылиться, например, в йогурты.

— Если бы вы сейчас выбирали бизнес, то наверняка пошли бы на какой-нибудь модный тренинг типа «Выбор ниши 2.0». Но тогда же бизнес-знаний было мало. Как вы в итоге остановились на пасте?

— Да, знаний и навыков прикладных было немного. Ход наших мыслей был простой: нам нужны продукты, которые требуются всем. Шорт-лист был понятный: мыло, зубная паста, соль, спички, керосин и так далее. Мы стали анализировать, что нам интересно. Что-то не подходило технологически, в чем-то мы не чувствовали радости. А потом кто-то сказал: «Слушайте, а зубная паста — это тот продукт, который встречает человека с утра и задает тон всему дню». И нам стало интересно, как из такого базового продукта сделать необычную трансформацию.


Евгений Дёмин и Лариса Парфентьева

Здравствуй, кризис!

— Следующее письмо. В нем вы пишете, что спустя некоторое время после образования компании вас подстерегал тяжелый кризис: «Мы были еще очень малы и совсем не известны. И в какой-то момент ситуация стала настолько плохой, что нам просто нечем было платить зарплату команде. Помню, что я собрал все деньги, которые у меня были, и их все равно не хватило. Тогда я попросил мою жену добавить мне нужную сумму, вернее, просто отдать все, что есть. Поужинать в этот день не удалось. И на следующий тоже. Телефон отключили за неуплату, в кошельке было пусто. Мы упали на самое дно, потеряли многое».

Что у вас тогда случилось? И как вы тогда «отодрали себя от асфальта», как сказал мне в прошлом интервью Артем Агабеков?

— Я думаю, тот кризис — это самое полезное, что с нами вообще происходило в жизни. Первые два года, чтобы выжить, мы производили собственные продукты в маленьких количествах, а основной оборот состоял из дистрибуции чужих товаров. И это очень незаметно нас расфокусировало. В конце концов, команда стала больше заниматься тем, что понятно и что продается — то есть чужими товарами.

И однажды вечером я посмотрел отчеты и понял, что мы бесполезно перегоняем туда-сюда эти коробки. Потом был непростой разговор с командой, и мы в один день практически прекратили дистрибутировать чужие продукты. Выручка компании на 97% рухнула в этот момент. Мы сожгли мосты.

И это было одно из самых сложных и важных решений.

Когда ты доходишь до дна, тебе больше нечего терять. А когда терять нечего, ты избавляешься от страха. И вот тогда можешь задать важные вопросы: «А зачем я это делаю? Этим ли я хочу заниматься? В чем вообще польза? В чем смысл? Если бы я сейчас начинал с нуля, стал бы я продолжать это делать?»

Это было боевое крещение. Через 6-7 месяцев начался рост компании, и сейчас мы растем ежегодно минимум на 30%. Я считаю, что мы существуем такими, какие мы есть, благодаря тому, что тогда попали в жестокий кризис.

— В одном из писем вы писали, что самое главное в компании — возможность приносить пользу людям и делать окружающий мир лучше. Когда вам впервые пришла в голову эта идея? Я имею в виду про «менять мир»?

— Так сложилось, что в школе я был командиром Звездочки, потом командиром отряда, потом капитаном команды, дальше и дальше. И как-то еще в школе я понял, что есть очень простые, но важные вещи, которые не делаются. Например, уборка во дворе. Их не делают не потому, что они дико сложны, а потому что никто не объясняет, насколько это важно сделать. Тогда я понял, что нужно предлагать такие идеи и, конечно, участвовать в них самому. Чтобы это не выглядело так: «А теперь пойдите и сделайте уборку, а я из окна посмотрю». Это работает только тогда, когда для тебя это так же важно, как для каждого из членов команды.

Драйвер роста компании

— У вас есть на сайте раздел «Сотворчество», и там написано: «Расскажите нам о продукте своей мечты, и ,может быть, именно он появится в магазинах в ближайшее время». В итоге вы сделали какой-то продукт по мотивам ваших клиентов?

— Да, у нас есть зубная паста «Dream» («Мечта»). Она была сделана вместе с читателями одного большого журнала. Все, что мы делаем, происходит из чьей-то мечты. У нас есть продукты, бытовая химия — все для стирки, уборки — и у нее есть конкретный автор, девушка. У нее была идея сделать продукт, она придумала название, виды, вкусы, запахи и так далее. Практически у каждого проекта есть человек, который реализует свою мечту через проект.

— А есть какой-то продукт, который делаете только вы — единственные в мире? Или, скажем, сделали что-то первыми?

— Мы совершенно точно первыми в мире сделали пенки для зубов. Это была мировая инновация. Идея была мощная — создать такой комплекс ферментов, которые расщепляет налет. Сделал два пшика и получил практически такой же эффект, как почистить зубы. Очень удобная штука для самолетов, поездов. Сейчас уже несколько компаний выпускает подобные продукты.

— Как вы думаете, каков ваш драйвер роста?

— Мы сделали около тысячи интервью с людьми, чтобы понять, почему им нравится Splat. И мы поняли, что коротко это можно описать двумя словами — превышение ожиданий. Человек ожидает получить от базового продукта простые вещи — «окей, белая паста, пахнет мятой», а тут он как будто вместе с этим открывает дверь в волшебный ларец.

И дело не только в продукте. Дело в принципах и политике всей компании. Например, ты можешь написать письмо в SPLAT, и тебе ответят в течение суток. Много таких маленьких-маленьких, невесомых преимуществ складываются в одно большое.

— А сколько вам пишет в месяц людей сейчас, обычных покупателей?

— Человек 200-250. Это лично мне. В саму компанию приходит в десять раз больше. Ежедневно я посвящаю один час времени ответам на письма. И честно говоря, порой мне странно слышать такие вопросы: «Как вы находите на это время, у вас же такая большая компания?» Мне кажется, это наследие советского прошлого, когда руководитель должен заниматься великим и важным, непонятно чем, но при этом быть отгорожен забором с тремя уровнями охраны от людей, для которых он трудится.

Про цифры и молодых коркуновых

— За 16 лет существования компании вы часто слышали фразу «Это невозможно»?

— Мне раз пятьсот говорили, что невозможно сделать такую компанию как «Splat». Говорили, что вокруг мощные «зубастые» корпорации, что у всех большие бюджеты, что никому не нужны новые и неизвестные продукты. И самое главное — особенно на заре становления — любой маркетолог говорил, что мы все делаем неправильно, потому что «так не летают». А сейчас у нас 9 офисов, 56 стран продаж и десять компетенций в компании.

— Как вы думаете, в России много таких предпринимателей, как вы?

— Думаю, достаточно много. Я часто сталкиваюсь с молодежным предпринимательством, но, к сожалению, пока не вижу там серьезных амбиций, в том числе и международных. Не много появляется новых коркуновых, дымовых, тиньковых.

Может, это связано с неуверенностью в будущем, непониманием, куда мы движемся как страна, или с мифами о том, что за границей все по-другому. Мы же тоже очень долго жили в плену ментальных ограничений, что мы ничего не умеем, а там, за границей, умеют все. Конечно, доля правды в этом есть. Переходя с чемпионата города на чемпионат края, страны или мира, нужно повышать уровень подготовки. Но при этом, если у тебя есть хороший продукт, то ты можешь конкурировать на международном рынке — теперь мы это знаем точно.

— В одном из писем вы писали, что ваши сотрудники выходят из отпуска пораньше, чтобы поработать. Со времен этого письма прошло 12 лет. У вас до сих пор такое бывает?

— У нас не до «сих пор такое бывает» — у нас только так и бывает.

— Но они же выходят на работу, потому что хотят, а не потому что нужно?

— Конечно, это не приоритет для нас и не традиция — работать по выходным.

При этом мы стараемся соблюдать фокус: не задерживаться на работе. Если человек долго находится на работе — все ребята знают, что уходя, я буду спрашивать: «Что происходит, почему уже семь часов вечера, а вы тут сидите? Какие задачи у вас занимают так много времени?». Пытаюсь понять, может, мы дали неправильную нагрузку. Если человек выходит в нерабочее время, то это должно быть в удовольствие. И идти изнутри.

— Но все-таки…Если начистоту, некоторые из них считают вас тираном?

— Да. Как вы думаете, почему?

— Потому что вы все время хотите сделать лучше?

— Да.

— Но тот же самый Стив Джобс вообще был довольно жестким руководителем. Как найти эту грань?

— Когда кто-то поднимает нам уровень и повышает планку, это всегда тяжело принять. Но из биологии мы знаем, что развитие происходит через боль. Поэтому либо мы развиваемся и, конечно, чувствуем себя некомфортно, либо не развиваемся, но зато сидим в комфорте.


Евгений Дёмин и Лариса Парфентьева

Советы себе 16-летнему

— Один из моих учителей говорил, что человек, который опирается на работу, стоит на одной ноге, человек, который опирается на семью, стоит на второй ноге или на двух, а человек, который опирается на Бога, он опирается на дом. На что опираетесь вы?

— Я опираюсь на веру. Но вера разной может быть. Это и вера в Бога, и вера в дом, и вера в семью, и в дело жизни. Это дает какую-то трезвость и чуть-чуть встряхивает гордыню. Мне кажется, надо понимать, что далеко не все зависит от нас. Смирение. Тогда проще живется.

— А с вами часто случается этот щелчок по носу, когда вы начинаете чувствовать себя слишком…всемогущим, скажем.

— Каждый день. Гордыня не дремлет.

— Вам сейчас 39. В одном из писем, которое было 4 года назад, вы писали: «Если бы у меня была способность изменить прошлое, вот что я бы сделал — начал работать как можно раньше, чтобы получить первый опыт». Какой бы главный совет себе 16-летнему вы бы дали сейчас?

— Во-первых, я бы пожелал взвешенных решений. Когда тебе 16, ты окрылен ощущением собственной вседозволенности. И в это время легко кого-то обидеть своей импульсивностью — родителей, близкого человека. Очень легко сделать какие-то вещи, которые потом тяжело исправить, потому что отрезаешь по живому.

Во-вторых, это мудрых людей рядом. Очень важно, чтобы рядом были люди, не только сверстники, — те, с кем тебе просто весело, но и более мудрые — те, кто готов тебя поддержать, помочь и посоветовать. К сожалению, в 16 лет ты думаешь, что знаешь все об этом мире.

В-третьих, это действовать быстрее, смелее, не бояться ошибаться. Лучше разбить коленки в 16, чем в 45, потому что в 16 они заживают лучше.

— Вы до сих пор каждый день разбиваете коленки?

— Да. Причем с удовольствием.

Блиц-опрос

— Лучшая книга для предпринимателя — это…

— Том Питерс «Представьте себе».

— Как вы думаете, почему у вас получается делать то, что вы делаете?

— Я не думаю, что у меня получается. У меня такое ощущение, что мы каждый вечер строим замок из песка. Утром приходим, и все смыло. И это нормально.

— Исходя из вашего опыта, о чем в своей жизни вы знаете точно?

— Я точно знаю, что мы в состоянии очень многое изменить. Даже то, что нам кажется неизменным и незыблемым. Я знаю совершенно точно: половина из того, о чем мы думаем как о невозможном, можно сделать. Главное, захотеть.

biz.mann-ivanov-ferber.ru

«Важно помнить о смысле того, чем ты занимаешься» — The Village

Евгений Дёмин — тот самый директор компании SPLAT, который уже 15 лет пишет письма о жизни покупателям зубной пасты. Сейчас на него работают 700 человек, а пасты с посланиями продаются в трёх десятках стран. Падение рубля заставило компанию пересмотреть расходы и обратить больше внимания на внешние рынки, где продукт из России стал более привлекателен по цене. The Village узнал у предпринимателя, где он берёт источники вдохновения и что планирует делать дальше.

— Как сейчас чувствует себя компания?

— Мы, как и все, испытываем сложности с тем, что цены на импортное сырьё выросли в два раза, а цены на российском рынке мы подняли примерно на 10 %. Но нам важно сохранять продукты такими, какими они были созданы, несмотря на изменение стоимости сырья. Кроме того, важно, чтобы потребители не чувствовали это на себе. Мы с поставщиками и с розницей стараемся делить издержки, чтобы скомпенсировать этот удар.

Мы пересмотрели наши расходы, уменьшили складские запасы, постарались автоматизировать часть работы, не делать её стереотипно. Но мы не сокращали инвестиции в людей, в развитие, в новые продукты, не пошли на сокращение в части менеджмента качества. Всё это часть оборонительная. Часть развивающаяся, которая нас радует, — это то, что продажи на российском и зарубежном рынке активно растут. В России импортные товары подорожали больше чем наши — люди переключаются на более дешёвые продукты. В СНГ примерно то же самое. В дальнем зарубежье наши продукты стали дешевле в евро и конкурентоспособность повысилась. Мы видим, что интерес к нам в Европе и Азии растёт.

Фото: предоставлено SPLAT. Изображение № 1.Фото: предоставлено SPLAT

Экспорт составляет порядка 20 % продаж, больше половины приходится на СНГ, но нам важно выходить в дальние страны. У нас открыто несколько офисов: в Турции, в Китае, в Прибалтике (он обслуживает Европу), в конце года откроются представительства в Великобритании и Германии. Почему важно попасть туда? Во-первых, это твёрдые валютные доходы. Во-вторых, нам искренне очень хочется изменить отношение к России как к стране, которая, кроме балета и водки, экспортировать ничего не может.

Надо подходить к созданию продуктов со здоровым перфекционизмом и позитивом. Где бы ни находились наши покупатели — в Мумбае или в Дюссельдорфе, — у них примерно одинаковые ценности и ожидания. Это молодые активные работающие люди, которые стараются вести здоровый образ жизни, заботятся о себе. Такие люди есть по всему миру, наша задача — стать к ним ближе. В основном за рубежом работают три канала продаж — супермаркеты, аптеки и онлайн-магазины.

— Как воспринимают SPLAT за рубежом?

— Сначала мы сами не знали, как его будут воспринимать. Есть два больших кластера потребителей. Первые не понимают, что продукт из России: он выглядит достаточно космополитично. Вторая часть людей знают, что это российский продукт, но относятся к этому прагматично. Наша чёрная зубная паста уже шесть месяцев в бестселлерах на немецком Amazon. Мы переживали, что санкции повлияют на продажи, но нашим партнёрам покупатели сказали: «Если продукт хороший и он нам нравится, политика нам не мешает его покупать».

— Какие ваши продукты наиболее популярны в России?

— Зубная паста — основной продукт SPLAT, детские продукты хорошо развиваются, активно растёт марка бытовой химии BioMio. Мы вложили в её разработку половинку сердца, и она получилась очень классной. Мои друзья мне рассказывали, что они увидели продукты в магазинах и подумали, что если б SPLAT делал бытовую химию, он делал бы её так. Переворачивают коробку — а там логотип SPLAT. Это значит, мы понимаем своих людей.

— На сколько растут продажи?

— По этому году мы растём на 20 % в штуках и на 30 % в деньгах. Общие показатели мы не раскрываем, но мы вторые на рынке России и СНГ.

— Как придумываете продукты?

— Работа делится на две части. Первая — общение с покупателями. Наши руководители отдела исследований и разработок проводят много времени в полях и разговаривают с людьми. Мой электронный адрес везде доступен — мы не понимаем, зачем прятаться за стенами лаборатории, думая, что мы знаем лучше покупателей. Но всё выяснить у них невозможно: человек не знает, насколько ему нужно то, что он ещё не видел. Надо угадать желания потребителя, разработать такой продукт, увидев который он поймёт, что именно его и искал.

Фото: Иван Анисимов. Изображение № 2.Фото: Иван Анисимов

Вторая часть: мы серьёзно подходим к технологии, анализируем данные, изучаем разные научные журналы и исследования. Продукт проходит много стадий доклинических, клинических и расширенных испытаний. Половину из них мы делаем добровольно в России и за рубежом, потому что продукт делается с прицелом на международную сертификацию. Это занимает достаточно много времени. В среднем на разработку уходит 18–20 месяцев, но иногда продукт разрабатывается четыре-пять лет.

В этом и следующем году порадуем покупателей запусками в новых категориях. Мы больше четырёх лет работали над некоторыми проектами, образцов 150 были сделаны, пока мы стали довольны результатом.

— Что вам пишут покупатели?

— Я получаю 100–120 писем в неделю и сам на них отвечаю. Это помогает понять, что чувствуют люди, даёт возможность быстро реагировать даже на незаметные замечания. Часто они касаются удобства открывания и закрывания: такие вещи трудно предусмотреть, если ты не разговариваешь с людьми и не слышишь их. Мы видим, что люди нам благодарны, они рассказывают, как им помог продукт и наше позитивное отношение. Многие пишут, что были в плохом настроении или в каком-то тупике и тут как сигнал из космоса они увидели моё письмо и поняли, что можно двигаться дальше.

Каждый понедельник я собираю письма в файл и с коротким сопроводительным письмом рассылаю по компании. На фабрике их распечатывают и вешают на стенки, чтобы рабочие тоже смогли их прочитать. Это создаёт общую атмосферу понимания, что наши покупатели — это конкретные люди, которые могут нас поблагодарить и пожаловаться, если что-то не так. Ты видишь этих людей, а не отгораживаешься от них тремя департаментами и службой PR.

— Вы принципиально не размещаете рекламу? Что это даёт?

— Такой подход сформировался исторически. Когда ты маленький, ты надеешься, что хороший продукт продаст себя сам. Но реклама — это сообщение, которое может быть роликом на Первом канале или рекомендацией от друга. Сложный, но интересный путь — мотивировать людей делиться информацией, превышая ожидания от коробочки. Я считаю, что коммуникация с покупателем должна быть не рекламой, а чем-то обучающим или развивающим. Мне неинтересно транслировать сообщение «купите это — и будете очень классными».

Фото: Иван Анисимов. Изображение № 3.Фото: Иван Анисимов

— В каждой упаковке пасты можно найти ваше письмо. Откуда берёте идеи?

— Это каждый раз личная житейская история: попал я в пробку — значит, пишу про пробку, долго стоял на паспортном контроле — пишу про это. Когда мы попадаем в сложную ситуацию, мы понимаем, что на 99 % причина находится внутри, просто не хочется с этим разбираться. Проще сказать: «Ну и ладно, я хороший, остальные меня не поняли». Но если подумать, мог ли я поступить по-другому, мог ли б я сделать больше или лучше, понимаешь, что всё могло бы быть по-другому.

Последнее письмо было про спокойствие. Сейчас наэлектризованная колючая атмосфера, и в Москве ты её чувствуешь позвоночником. В очереди и в магазине все нервные — это понятно, потому что есть состояние неопределённости. Оно сильно морально истощает человека, и он готов сорваться. Но надо понимать, что все эти истории рано или поздно заканчиваются, и мы остаёмся один на один с воспоминаниями о том, как мы себя вели в это непростое время. Наверно, надо подумать о том, как мы будем смотреть в глаза людям, на которых сорвались.

— Ваша компания на рынке уже 15 лет. Как изменилось ваше восприятие бизнеса? Не пришло ли разочарование?

— Я ещё больше стал ценить толковых открытых честных талантливых людей. Мне интересно встречаться с командой каждое утро, потому что мне могут задать неожиданный вопрос или поставить в тупик рассуждением. 

Второе — надо не бояться пробовать. Можно много размышлять и ни на что не решаться. Иногда, взвесив риски и последствия, нужно сделать первый шаг.

И важно помнить о смысле того, чем ты занимаешься, — не важно, пекарь ты, журналист или производитель чего-то. Мы нужны потребителям не за то, что мы производим кучу бумажной работы (а часто мы в этом грязнем), а за тот продукт, который они получают: вкусный хлеб, прекрасный текст, хорошую пасту. Важно помнить об этом, и всё, что не приносит пользы конечному потребителю, выбрасывать в топку, тогда будет толк.

обложка: Иван Анисимов

www.the-village.ru

Пропавший в Мулино срочник Евгений Демин мог бы быть спасен за пару часов. Но это армия, сынок, и его не нашли.

Главная новость этой недели — если не месяца — это совершенно дикая история Евгения Демина, солдата-срочника, пропавшего еще в конце сентября в Мулино. Его звонок в службу спасения, который мы обнародовали вчера, свидетельствует: парень замерзал и просил о помощи. Но его не нашли и… посчитали обычным дезертиром — даже обвинили его мать в «укрывательстве». Если бы мы не написали об этом, скорее всего, история так бы и замялась.

Но далеко не все согласны с ужасом произошедшего. Типичные комментарии к этой новости выглядит так: «Что за маменькин сынок, не мог год службы потерпеть?», «У парня была зажигалка, как он мог замерзнуть?». Что ж, мне тоже есть что сказать на этот счет.

Евгений Демин на фоне эмблемы Кантемировской дивизии. Жив и даже улыбается Евгений Демин на фоне эмблемы Кантемировской дивизии. Жив и даже улыбается

В свое время я служил в том же самом Подмосковье, только на ЦВБ Московского военного округа — и служба наша состояла в том, что мы там были натурально грузчиками: с утра до ночи разгружали вагоны да выполняли прочие хозработы. Условия были не очень-то, так что, когда у меня от переохлаждения и нагрузок стали дико болеть почки, а ноги перестали влезать в сапоги, меня, почесав репу, отправили в госпиталь (к слову, в тот самый Наро-Фоминск, где служил Евгений Демин).

Но это всё подход к снаряду. Суть в том, что в этом госпитале было специальное отделение для «психов» — ребят, которые настолько не могли находиться в своих частях, что творили с собой несусветную дичь, только чтобы вырваться. Глотали лезвия, иголки, таблетки концентрированной хлорки. При мне несколько тяжелых операций перенес паренек, съевший «бутерброд» с клеем «Момент». Про всякие переломанные руки-ноги вообще молчу. Были и «самострелы».

И вот на этом моменте хочется возразить всем этим диванным критикам паренька, который «захотел умереть» и ломанулся из части в лес. В 18–19 лет кто-то — вполне состоявшаяся личность, видевшая некоторое дерьмо и имеющая силы противостоять давлению среды. А кто-то — совсем еще ребенок, не хлебавший никакого лиха и не успевший выработать внутри никаких механизмов сопротивления. И если такого ребенка систематически гнобить (а что и как там происходит в Мулино на этот счет, мы вам скоро расскажем), он захочет и умереть, и убежать куда глаза глядят, и всё это одновременно, лишь бы прекратилось.

Всё это особенно хорошо понятно на записи его звонка в службу спасения — он говорит «я хотел умереть» (а до этого на записи мы были вынуждены, согласны закону, «заглушить» способ самоубийства, которым он собирался покончить с жизнью), а потом — «я ушел в лес». «Вы хотели совершить суицид, вы передумали?» — уточняет диспетчер. «Да», — отвечает 19-летний замерзший паренек, который сломя голову сбежал от чего-то невыносимого — и вдруг обнаружил себя в насквозь сыром лесу при едва плюсовой температуре.

А потом его не нашли.

Как по мне, трагизм ситуации не в том, что человек захотел дезертировать. У нас в армии срочники запросто едут крышей, стреляют то в сослуживцев, то в себя, и вообще творят прочее нехорошее. Это, конечно, ужасно, но ничего нового в этом нет — сколько случаев каждый год, собственно.

Трагизм тут в том, что по закону полиция, спасатели и прочие службы приняли экстренный вызов и передали его армейским — дальше действовать должны были они. Пропал солдат, а не гражданский (гражданского бы нашли часа за три).

А те отнеслись к нему… ну, не могу утверждать точно, но создается впечатление, что отнеслись по-армейски. То есть «на отшибись». Типа: «Дезертир убежал? Его проблемы. Надо искать? Пока согласуем, пока соберемся…» Это армия, сынок, тут так принято.

А может, и просто забили совсем. Не исключаю такую возможность.

Я, конечно, очень бы хотел, чтобы парня нашли живым. Но шанс на это представляется очень маленьким. И если он погиб — то виноват в этом не он сам, не плохие «службы быстрого реагирования» — а наша старая, ржавая, прогнившая насквозь армейская система, схарчившая уже не одну молодую жизнь.

Текст: Иван Бушман
Фото: архив матери героя публикации

www.nn.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *