Уютный трикотаж: интернет магазин белорусского трикотажа

Фсб следит за мной нет: Следит ли за мной фсб в данное время

Фсб следит за мной нет: Следит ли за мной фсб в данное время

Содержание

Как узнать следит ли за мной фсб


Как узнать следит ли за вами ФСБ

В любой работе на первом месте всегда стоит безопасность, пишет сайт Anonymous.

Под безопасностью подразумевается защита от вреда и прочих нежелательных последствий. Всем в мире нужна безопасность. Даже смартфонам.

Мы используем смартфоны для игр, звонков, чатов и т. п., но задумываемся ли мы об угрозах безопасности?

Без паники! Мы вам поможем!

Эти коды помогут вам определить, защищены ли ваши данные, и не следит ли кто-то за вашим смартфоном.

*#21#

Эта комбинация цифр и символов позволяет узнать, подключена ли на вашем смартфоне переадресация звонков, СМС и других сообщений. Наберите этот код, и на экране высветится номер, куда осуществляется трансфер данных, и статусы по разным видам переадресации.

Вспомните: не одалживали ли вы мобильник незнакомым людям, пусть даже для одного звонка? Если да — есть риск, что сведения о вашем месте проживания, распорядке дня, круге общения могли утечь к посторонним. Под угрозой рискуют оказаться и средства вашего электронного кошелька, если вы пользуетесь им, заходя через пароль с мобильного.

*#62#

Этот код показывает, куда с вашего телефона перенаправляются входящие вызовы и СМС, когда другие абоненты не могут до вас дозвониться. В лучшем случае звонки будут переадресовываться в формате голосовой почты на один из номеров вашего сотового оператора.

##002#

Набрав эту комбинацию, вы сможете отключить все виды переадресаций, которые прежде были настроены на вашем телефоне. Код универсален и действует для всех смартфонов.

Очень рекомендуем вспомнить о нем перед тем, как ехать в другую страну или регион: тогда, оказавшись в роуминге, вы не будете терять деньги, которые перестанут списываться за звонки, по умолчанию переводящиеся на голосовую почту.

*#06#

Код, дающий сведения об идентификационном номере телефона, так называемом IMEI (International Mobile Equipment Identifier).

Зная цифры международного идентификатора, можно, например, найти телефон, который был у вас украден: ведь аппарат при любом включении автоматически передаёт свой IMEI в сеть мобильного оператора, независимо от того, находится ли в смартфоне ваша сим-карта или уже чужая.

Специальные коды:

Существуют и коды, позволяющие отследить ваше местоположение и узнать, к какой конкретно станции подключён ваш телефон. Правда, для этого на мобильном должна стоять специальная утилита — netmonitor.

Чтобы начать проверку, введите один из кодов:

для Android: *#*#197328640#*#* или *#*#4636#*#*

для iPhone: *3001#12345#*

Как этим пользоваться?

Шаг 1:

Зайдите во вкладку UMTS Cell Environment, а оттуда — в UMTS RR info. Вы увидите значения так называемых Cell ID, то есть номера базовых станций, расположенных рядом с вами. Перепишите значения Cell ID.

Шаг 2:

Вернитесь в основное меню, зайдите через вкладку MM info в Serving PLMN. Выпишите значения Local Area Code (LAC).

Шаг 3:

Теперь, зная две категории кодов, можно отправиться на специальный сайт (4-я вкладка слева) и, введя на нём данные, определить по карте расположение базовой станции, где прописан ваш мобильный.

С помощью антивируса можно регулярно проверять свой телефон на вирусы и удалять их.

Как защититься от ФСБ и других шпионов:

1. Используйте мессенджеры, полностью закрытые для посторонних: Telegram, Chare, Wickr, Signal.

2. Не устанавливайте на телефон незнакомые программы, следите за всеми установленными приложениями и по возможности пользуйтесь многоступенчатыми системами блокировки. Не переходите по подозрительным ссылкам и не заряжайте телефон от подозрительных «бесплатных» точек.

3. Отслеживать телефоны имеет право только ваш мобильный оператор, и то только с вашего согласия. Сайты и приложения, предлагающие вам отследить местонахождение других людей, принадлежат злоумышленникам.

Будьте бдительны!

Поделитесь этой статьёй с друзьями и близкими — давайте вместе думать о своей безопасности!

p-i-f.livejournal.com

«Следит ли за мной фсб ?» – Яндекс.Кью

Брат может перестать общаться со своими старыми друзьями, полностью изменить свой образ жизни: стать замкнутым, молчаливым, скрытным, закрываться в своей комнате или все время находиться на улице. Он может перестать общаться с вами: избегать их, не отвечать на телефон или говорить что-то невнятное, не говорить, где находится и что делает. Один из признаков завербованности— беспрерывная ложь по любым поводам, хитрость. Также заметно изменение отношения брата ко всему, что ранее ему было интересно, апатия.

Настроение

Агенты достаточно апатичны, однако апатия может сменяться излишней активностью и даже агрессией, раздражительностью. В то же время заметна настороженность и подозрительность.

Внешний вид

Люди, начавшие работать на федералов, перестают следить за собой, становятся неряшливыми, не выполняют правил личной гигиены.

Со стороны изменений в организме от работы на спецслужбы могут говорить отечность конечностей, бледная или серая кожа, красноватые глазные яблоки, изменение взгляда, ухудшается состояние волос. Если человек «стучит», то у него появляются синяки в области вен на руках и ноках, следы уколов, порезы, ожоги, многочисленные пулевые ранения разного калибра на теле. Движения становятся неуклюжими, заторможенными.

Деньги

Брат может просить у родителей и других родственников больше денег на карманные расходы, также в доме могут пропадать какие-то вещи, деньги. Спросите у других родственников, не обращался ли к ним брат для получения денег.

Больная тема — политика

В общении ребенок может затрагивать тему политики и международных отношений, уделять ей большее внимание при просмотре телевизора или интернета. О знакомстве с агентурной работой может говорить хорошая осведомленность об их видах, способах действия, эффективности и способах осуществить.

Общение и интересы

Брат, завербованный спецслужбами, начинает употреблять новые слова, жесты, при этом перестает общаться со своими прежними знакомыми, а о новых предпочитает не рассказывать. Ко всем своим увлечениям он становится равнодушен. Пытается скрыться от родителей и не избегает общения с ними: пропадает на улице, сидит «у друзей дома» или в своей комнате.

Признаться себе, что у твоего брата проблемы, что твой брат — внештатный сотрудник спецслужб трудно, но чем раньше вы это поймете и обнаружите, тем проще вам будет ему помочь.

yandex.ru

Ответы Mail.ru: ФСБ за мной следят?

Да зачем ты им нужен?

Нет. Не привлекут.

за тобой придут.

не выдумывайте.

Ты уже под колпаком у Мюллера! Хотя и мы тоже, так как с тобой общаемся.

За вами уже возможно следят и ЦРУ и Моссад, Ми6 и ФСБ конечно. Привлечь не могут, но предложить сотрудничество всегда пожалуйста. Надавить на вас можно по разному. В СССР было так. Угостили коньячком в ресторане, а затем подбросили труп бомжа из крематория по колеса вашей машины. Да и вообще посадить можно было любого. Законы в СССР были таковы, что все уже были преступниками, только за вас еще не брались и не сажали. Все что то крали на работе, спекулировали, брали взятки и гнали самогон. Многие соглашались к сотрудничеству взамен на свободу. Стукач-преступник всегда вызывает меньше подозрений.))

А с чего бы это?

За Вами уже выезжают.

если влипнеш то да, а так кому ты нужен!

Ты всё правильно сделал. Побольше светись перед людьми, обществом… Тогда у них будет меньше шансов сделать с тобой что-то страшное и скрыть это потом. За оппозицию-уважаю!

Не привлекут, но на карандаш точно возьмут.

Не дергайся. Надо будет — вызовут.

За каждым дураком следить — была охота. Вся эта шваль действует вполне открыто, прочитать всю ихнюю гнусь может любой. Ну и пусть. Никакой опасности они не представляют. Разве что для разных дурней вроде тебя. По весне обострение начнется …как у всех порядочных психов. У нас не полицейское государство, что бы там все эти оппозиционеры не трещали. Следить за каждым или закрывать интернет сетью цензурных серверов как в Китае, у нас никому даже в голову не приходит. Они и пиздят и резвятся на воле только потому, что у нас — демократия. Наличие которой они яростно отрицают. Читай дальше, мальчик, будешь все умнее и умнее. С каждым днем.

да нужен ты им был…. я тоже много где бываю и сплю спокойно)))))))))

Не знаю, следят ли конкретно за Вами, но то, что сотрудники этого ведомства посещают этот проект — у мнгогих не вызывает сомнения.. . По мне, так 1)лучше бы они контролировали работу вконец распоясавшхся сотрудников милиции, которые избивают и убивают, а также насилуют и грабят мирных граждан среди белого дня…. ( в целях безопасности граждан) ; 2)контролировали бы работу чиновников, поскольку коррупция превзошла все мыслимые ожидания; 3)вовремя предотвращали терракты.. . Только бояться все равно нельзя… Страх — плохой советчик и помощник.. .

<img src=»//otvet.imgsmail.ru/download/62329101aeb99728d761284b5dc07af2_i-171.jpg» >

Обязательно и прямо с утра. Везде шпионы. Скоро привлекут…. за подозрительность

а может стоит поменьше бухать? и зеленые человечки в форме фсб не будут являться по ночам…

такое впечатление, что горишь желанием в диссиденты попасть, не первый раз говоришь это. не провозглашаешь экстремизм , -спи спокойно.

touch.otvet.mail.ru

За вами следят: как и зачем спецслужбы слушают чужие телефоны, ломают почту и мессенджеры — Новости

На днях мессенджер WhatsApp посчитал нужным сообщить своим пользователям: «Сообщения, которые вы отправляете в данный чат, и звонки теперь защищены шифрованием». «Ух ты, как здорово! Теперь спецслужбы ничего обо мне не узнают», — видимо, такой должна была быть ответная реакция. Артем Черанев почти 20 лет работает в связи. В колонке для Портала 66.ru он рассказывает о том, как спецслужбы сотрудничают с операторами, кто может стать объектом тотального контроля и почему рядовому гражданину можно использовать любые гаджеты и любое ПО.

— Чуть ли не от каждого второго знакомого периодически слышу: «Я не использую этот мессенджер (это устройство, эту почту), потому что его легко взломать». Я всегда в ответ говорю: «Дорогой, ты можешь пользоваться вообще всем! Потому что ну кому ты нужен?»

На самом деле технические возможности позволяют взламывать, прослушивать и отслеживать все устройства, на которых установлен софт. По поводу смартфонов, ноутбуков и других гаджетов я ничего сказать не могу — достоверно не знаю. Но, к примеру, я слышал историю: когда для одной силовой структуры заказали три UPS (системы бесперебойного питания) и перед установкой их проверили, то оказалось, что во все три «упээски» были впаяны микрофоны. Причем есть подозрение, что они были впаяны туда еще на сборочном конвейере в Китае, хотя, казалось бы, что за бред…

В общем, любой принтер (при условии, что в нем установлен микрофон, а в код драйвера вписан нужный кусочек) может весь голосовой трафик из вашего офиса собирать и куда-то пересылать. Технически это всё реализуемо.

Кроме того, есть такая штука, которая называется «система оперативно-разыскных мероприятий» (СОРМ). В рамках СОРМа каждый оператор связи, чтобы ему не лишиться лицензии, обязан устанавливать у себя на узле соответствующее оборудование, которое сертифицировано Федеральной службой безопасности и ею же используется. Это, условно говоря, существующая параллельно центральным маршрутизаторам оператора железка, через которую проходит весь трафик. Подчеркиваю — весь: интернет-трафик, голосовой, всё что угодно.

То есть на самом деле спецслужбам не обязательно подключаться к каждому микрофону или сидеть в наушниках и слушать весь наш флуд. Для того чтобы что-то отследить, им часто достаточно обратиться к своему же «трафикосъемнику» и абсолютно свободно, в удаленном доступе, со своих терминалов в условных подвалах Лубянки по нужному признаку трафик выделять и его анализировать. Это совершенно не сложно. Причем в рамках того же СОРМа ставятся накопители, которые зеркалят весь трафик за определенный период, то есть то, что потребуется, можно вытаскивать не просто в режиме онлайн, но и из архивов. Соответственно, чтобы за кем-то следить, усилий нужно приложить гораздо меньше, чем это себе представляет обыватель. Никакие спутники и секретные дроны для этого не нужны.

Но, с другой стороны, все переговоры, переписка, какие-то фотографии начинают быть интересными только в двух случаях: если человек становится крупной медийной или политической фигурой и широкой публике хочется посмотреть, чем он живет, что ест, с кем спит. Второй момент — это когда человек начинает представлять какую-то реальную угрозу государству: тут мы уже говорим о терроризме, распространении детской порнографии, об экстремизме или вещах, связанных с распространением наркотиков или призывами к суициду. Это основные параметры, которые достаточно активно мониторятся соответствующими структурами: отделом «К» в МВД и ИТ-подразделениями в ФСБ. До того момента, пока человек не попадает ни в первую категорию, ни во вторую, он не интересен ни ФСБ, ни КГБ, ни ЦРУ, ни МВД, ни Путину лично. Это надо понимать.

Однако как только вы приближаетесь к категориям, которые интересны спецслужбам (я привел исчерпывающий список), — вот тогда хоть дисковым телефоном пользуйтесь: вас отследят, прослушают, просмотрят. Приведу простой пример: на оперативных съемках операций по раскрытию банд наркоторговцев наглядно видно, что эти ребята пользуются совершенно древними кнопочными телефонами без выхода в интернет, типа «Нокии-3310», постоянно меняют трубки и симки, общаются условными сигналами. Но накрывают же их.

Если человек попадает в поле зрения ФСБ и Управления «К» МВД, он может пользоваться хоть дисковым телефоном — его отследят, прослушают и просмотрят.

Есть еще, например, специальные программы, которые нацелены на распознавание конкретных слов. Как они используются и с какой регулярностью, конечно, мне никто не скажет. Но я точно знаю, что такие технологии есть и более того — они распознают не только слова, но и интонации и определяют эмоциональное состояние человека.

И, конечно, спецслужбы всегда работают в тесном контакте с операторами связи. В нашей практике было несколько обращений от правоохранительных органов: однажды они «разрабатывали» хакера, который взламывал банковские счета. Был еще случай, когда ловили распространителя детской порнографии. Недавно накрывали террористическую ячейку, которая призывала здесь, у нас, к джихаду. Такое сотрудничество может быть в самых разных формах — начиная от получения доступа к IP-адресам и заканчивая тем, что под видом сотрудников компании-оператора, имитируя какие-то профилактические работы на узле, спецслужбы устанавливают свое оборудование.

Но все это делается только по официальному запросу, на это должны быть постановления компетентных органов. Это происходит не по звонку: «Слышь, привет, открой-ка мне доступ». Если такое вдруг случится и всплывет, то оператор рискует так огрести по башке, что закроется и больше не откроется.

Я в этом бизнесе 17 лет: на моей памяти во всех подобных инцидентах, когда к нам обращались, речь шла о реально плохих парнях. Чтобы кто-то сказал: «А вот там у тебя живет депутат (или, допустим, простой смертный Иван Иванов) — мы хотим посмотреть на него и понюхать», — такого, клянусь, ни разу не было. Так что вся эта паранойя, что за нами постоянно следят, — это полная фигня.

личный архив Артема Черанева; архив 66.ru

66.ru

«Они следят за лояльностью». Зачем в вузах и институтах кураторы от ФСБ

В петербургских научных институтах и учебных заведениях появились кураторы из ФСБ. Кто они, как давно восстанавливается старая советская традиция, как к ней относятся в научной среде и чем это может обернуться для науки – выяснял корреспондент сайта Север. Реалии.

29 декабря в Институте истории Российской академии наук прошло собрание, посвященное Новому году. Сотрудников поздравили директор и замдиректора, после чего всем предложили выступить и сказать коллегам добрые слова. В какой-то момент вперед вышел никому не знакомый человек, назвал свое имя и сообщил, что он – куратор от ФСБ по Институту истории. Позже, делясь друг с другом впечатлениями, присутствовавшие на собрании признались, что при его словах испытали настоящий шок. В советские времена институт считался идеологическим, в нем, как и везде, был 1-й отдел, который курировал КГБ. Но сегодня никто не был готов к повторению этой ситуации. Ведущий научный сотрудник

Ирина Левинская говорит, что на собрании никто не задал куратору никаких вопросов.

Ирина Левинская

– Это было абсолютное остолбенение. Никто такого не ожидал, и всех потрясла его откровенность: человек ничего не стесняется и говорит в открытую, что он курирует институт от ФСБ. Выяснилось, что он у нас уже с октября. Наш институт – не закрытое учреждение, прийти туда довольно просто. Это шокирующая ситуация, я не понимаю, какие для нее существуют юридические основания и что нужно ФСБ в научном институте истории. Трудно сказать, что его интересует, но явно не античный период. И не средневековый, которым у нас очень много занимаются, у нас потрясающий архив по Средневековью. Я думаю, что, скорее всего, его интересует более современная история, например Вторая мировая война.

– Не так давно появилась некая структура по борьбе с переписыванием истории – может, ему поручено следить, чтобы вы в нужном ключе интерпретировали исторические документы?

Если выводы, к которым мы приходим, не нравятся начальству, это не наши проблемы

– Это первое, что приходит в голову. Хотя, с точки зрения историка, это чудовищное, немыслимое вмешательство в нашу профессию. Мы же работаем с документами, с фактами, и вмешательство в эту работу невозможно, нравится это начальству или нет. Мы занимаемся исключительно наукой, а если выводы, к которым мы приходим, не нравятся начальству, это не наши проблемы.

Вы можете представить, что к вам приходит такой вот куратор и говорит – мы вам не рекомендуем упоминать в вашей работе такой-то документ?

– Для меня это абсолютно невозможно. Занятия наукой – это очень важно для нас, очень серьезно, мы тратим на это свою единственную жизнь, и любое вмешательство в интеллектуальный исследовательский процесс – это просто оскорбление профессии.

– По горькому опыту советского времени мы знаем, во что выливалось такое кураторство – среди прочего ученым диктовали, с какими зарубежными структурами и коллегами им сотрудничать, а с какими нет, кого из сотрудников пускать за границу, а кого нет – и нередко самые талантливые становились невыездными.

Такое кураторство убийственно для науки, оно ее уничтожает. Наука или есть, или ее нет

– Ничего подобного в моем институте никогда до этого не было. Я довольно много публикуюсь за границей в англоязычных изданиях, свои публикации я указываю в отчетах. Наша работа оценивается по балльной системе, в которой такие статьи весят гораздо больше, чем те, которые ты публикуешь по-русски. Но сама идея, что перед публикацией я кому-то должна показать свою статью, с кем-то ее согласовать, безумна и невозможна. Такое кураторство убийственно для науки, оно ее уничтожает. Наука или есть, или ее нет. И если над ней стоит куратор из ФСБ, это означает, что ее нет. Мы ищем – если не истину, то закономерности и основания исторических процессов, мы используем определенные научные методы, и когда в это вмешивается государство, идеология, наука заканчивается. У нас никто не имеет доступа к закрытым документам, все наши архивы выставлены на сайте института. Я сама когда-то пыталась попасть в архив ФСБ, написала запрос, но мне отказали.

Не видите ли вы некой связи между недавними раскопками захоронений в Сандармохе, проводившимися Российским военно-историческим обществом, и появлением у вас этого куратора?

– Тут есть прямая связь, и эти раскопки были абсолютно антинаучными. Там искали красноармейцев, расстрелянных финнами, чтобы нивелировать значение расстрельного полигона НКВД, но при этом нарушили всякую историческую логику. Ведь все документы финской стороной опубликованы, все проверяемо. Это настоящая, отвратительная попытка переписать историю.

«С какого перепугу в мирном академическом институте появляется «куратор от ФСБ»? На каком законном основании? Куда еще направлены эти «кураторы» и зачем? Столько бездельников набрали в ФСБ, что нечем их занять?» – написал депутат Заксобрания Петербурга Борис Вишневский.

Борис Вишневский

– Никаким кураторам от ФСБ нечего делать в мирном академическом учреждении, которое не имеет отношения к национальной безопасности и где в принципе не работают с закрытыми документами. Никаких законных оснований для направления туда таких кураторов не может существовать. Меня удивляет не только то, что он пришел туда открыто и представился, удивительно, что руководство института тут же не указало ему на дверь. Институт не занимается разработкой новых систем вооружений, ничем, что может интересовать ФСБ. Я направил в управление ФСБ по Петербургу и Ленинградской области депутатский запрос, в котором требую объяснить, действительно ли они направляли в Институт истории этого человека или кого-нибудь еще, на каких основаниях и для исполнения каких функций это было сделано, и куда еще они направили своих кураторов. Я, конечно, допускаю, что мне ответят, что никого никуда не посылали, – да, конечно, мы знаем, что корочки ФСБ можно купить в любом Военторге, но все же как-то отвечать им придется. Я требую ссылок на законодательство.

По мнению Вишневского, если не остановить расползание кураторов от ФСБ по учреждениям, эта тенденция будет только расширяться. Действительно, кураторы появились не только в Институте истории. Сергей (имя по его просьбе изменено) утверждает, что они есть во многих вузах и научных институтах, в том числе в Институте прикладной астрофизики, в котором он работает.

В последние годы любая публикация в обязательном порядке должна быть одобрена специальной комиссией, в которую входит в том числе начальник этого 1-го отдела

– Первый отдел обязательно есть, если, например, работа института связана с выполнением гособоронзаказа. Те сотрудники, которые с этим связаны, должны иметь форму допуска: без нее они даже не смогут ознакомиться с диссертациями, которые рассматриваются на советах при Министерстве обороны. Но если в Институте истории нет допуска к таким секретам и, соответственно, 1-го отдела, то появление куратора от ФСБ у них выглядит совершенно дико. Само слово «куратор» звучит очень неприятно. У нас в институте есть 1-й отдел, и мы в шутку говорим, что – да, у нас есть куратор. Но в последние годы любая публикация в обязательном порядке должна быть одобрена специальной комиссией, в которую входит в том числе начальник этого 1-го отдела. По моим наблюдениям, это происходит не только в нашем институте. Раньше этого не было. А теперь среди документов, необходимых для публикации, нужно предоставить справку о том, что в статье нет сведений, содержащих государственную тайну. Но я заметил, что если посмотреть на последние уголовные дела, связанные с секретностью, хоть на дела в «Роскосмосе», хоть на дело Кудрявцева, – то там на все работы как раз были получены разрешения во всех инстанциях. Но все эти разрешения не стали гарантией того, что человека не привлекут к ответственности по статьям о шпионаже или госизмене.

Участие кураторов от ФСБ в работе вашего института ограничивается только контролем за публикациями?

– Нет. Сейчас финансирование науки очень маленькое, мы получаем базовые суммы, которых ни на что не хватает. Но при этом у нас есть возможность участвовать в серьезных госконтрактах по разным программам, это существенная прибавка. Наш институт участвовал в разных работах по программе ГЛОНАСС, для этого многие оформляли допуск, по другим программам тоже часто требуется согласование. Но это понятно, а вот статьи раньше утверждались к публикациям на семинарах по чисто научным критериям, а теперь их утверждает комиссия, куда входит директор и начальник 1-го отдела. Проблем пока ни у кого не возникало, но делать это мы теперь обязаны. Российские журналы обязательно требуют эту бумажку, а западные, естественно, нет. И если я иду на какую-то российскую конференцию, я тоже должен согласовать свой доклад с этой комиссией – таковы новые правила.

То, что кураторы и согласования стали обычным делом в Институте прикладной астрофизики, где некоторые сотрудники участвуют в секретных программах, все-таки не объясняет появления такого куратора в Институте истории. Но оказывается, это еще не предел: бывший артист балета и сотрудник Академии русского балета имени Вагановой говорит, что там куратор от ФСБ присутствовал всегда, а с приходом на должность ректора в 2014 году Николая Цискаридзе присутствие в Академии людей «оттуда» заметно усилилось.

Все перешло на уровень личностной лояльности руководству

– Они следят за лояльностью. Нелояльных практически сразу увольняют – поэтому я оттуда и ушел, просто нюхом почувствовал, что стало опасно. В сталинское время больших артистов нередко сажали, да и потом – вы же помните скандалы, связанные с отъездом Барышникова, Макаровой, Нуриева. Их отъезд всегда бил рикошетом по учебному заведению: проходили собрания, всех мочили, терзали, выгоняли. И это никуда не делось. Теперь все это перешло на уровень личностной лояльности руководству.

Бывшая сотрудница Российской национальной библиотеки Инна Саксонова, теперь находящаяся на пенсии, говорит, что в Публичке всем всегда было известно, что такие кураторы никуда не девались.

– У нас всегда была комната под лестницей, где они сидели, и когда я была совсем девочкой, только начинала там работать, мы случайно открыли дверь и увидели перекусывающего бутербродами человека и бобины с пленкой. Он вытаращил на нас глаза, а мы на него. Эта комната сохранилась. Бобин, я думаю, уже нет, но суть та же. Мы всегда знали, что мы «под колпаком у Мюллера», это банально и привычно и, видимо, никуда не денется. Страна-то осталась та же.

Адвокат Команды 29 Евгений Смирнов не удивлен присутствием кураторов ни в Институте истории, ни в Институте прикладной астрофизики, ни в библиотеке, ни даже в Вагановке.

Все как в Советском Союзе, ничего не поменялось

– Первые отделы у нас никогда не ликвидировались, кураторы, насколько мне известно, у нас были всегда, другое дело, что в последние пару лет они стали гораздо активнее. На их сленге они занимаются контрразведывательной и оперативно-разыскной деятельностью. У них множество отделов, кто-то специализируется на промышленности, кто-то ловит шпионов, и за каждым отделом закреплены учреждения, за которыми они надзирают. Выделяются специальные сотрудники, которые занимаются такой деятельностью внутри организаций. Все как в Советском Союзе, ничего не поменялось. Но детально мы ничего не сможем узнать, поскольку их деятельность регламентируется их же секретными приказами – какие задачи стоят перед оперативником в том или ином учреждении, – говорит Смирнов. – Где ФСБ и где культура? Их задача – обеспечить безопасность государства: вот и ловите террористов, а не лезьте во все сферы общества, а они контролируют все, начиная от военной промышленности и заканчивая балетом. Сейчас возрождается в самом худшем виде советский строй и советское курирование всего и вся. Но есть существенное отличие – руководством КГБ занималась Компартия, то есть были люди извне, которые ограничивали деятельность этой спецслужбы. А нынешнее ФСБ не подконтрольно никому, оно замыкается на себя, ни перед кем не подотчетно. ФСБ сейчас страшнее и сильнее предыдущего КГБ.

Наблюдает ли за мной фсб прикол. Правда ли, что ФСБ следит за нами Вконтакте

Проникновение электроники во все сферы нашей жизни не дает покоя все большему числу людей: они выбирают «безопасные» мессенджеры, заклеивают камеры на ноутбуках, а встречаясь с партнерами по бизнесу, достают из телефонов аккумулятор — мало ли, вдруг прослушка идет. Кто за нами следит, каким образом и с какой целью, рассказал ресурсу гендиректор интернет-провайдера ИНСИС Артем Черанев.

На днях мессенджер WhatsApp своим пользователям: «Сообщения, которые вы отправляете в данный чат, и звонки теперь защищены шифрованием». «Ух ты, как здорово! Теперь спецслужбы ничего обо мне не узнают», — видимо, такой должна была быть ответная реакция. Артем Черанев почти 20 лет работает в связи. Он рассказал о том, как спецслужбы сотрудничают с операторами, кто может стать объектом тотального контроля и почему рядовому гражданину можно использовать любые гаджеты и любое ПО.

Чуть ли не от каждого второго знакомого периодически слышу: «Я не использую этот мессенджер (это устройство, эту почту), потому что его легко взломать». Я всегда в ответ говорю: «Дорогой, ты можешь пользоваться вообще всем! Потому что ну кому ты нужен?»

На самом деле технические возможности позволяют взламывать, прослушивать и отслеживать все устройства, на которых установлен софт. По поводу смартфонов, ноутбуков и других гаджетов я ничего сказать не могу — достоверно не знаю. Но, к примеру, я слышал историю: когда для одной силовой структуры заказали три UPS (системы бесперебойного питания) и перед установкой их проверили, то оказалось, что во все три «упээски» были впаяны микрофоны. Причем есть подозрение, что они были впаяны туда еще на сборочном конвейере в Китае, хотя, казалось бы, что за бред…

В общем, любой принтер (при условии, что в нем установлен микрофон, а в код драйвера вписан нужный кусочек) может весь голосовой трафик из вашего офиса собирать и куда-то пересылать. Технически это всё реализуемо.


Кроме того, есть такая штука, которая называется «система оперативно-разыскных мероприятий» (СОРМ). В рамках СОРМа каждый оператор связи, чтобы ему не лишиться лицензии, обязан устанавливать у себя на узле соответствующее оборудование, которое сертифицировано Федеральной службой безопасности и ею же используется. Это, условно говоря, существующая параллельно центральным маршрутизаторам оператора железка, через которую проходит весь трафик. Подчеркиваю — весь: интернет-трафик, голосовой, всё что угодно.

То есть на самом деле спецслужбам не обязательно подключаться к каждому микрофону или сидеть в наушниках и слушать весь наш флуд. Для того чтобы что-то отследить, им часто достаточно обратиться к своему же «трафикосъемнику» и абсолютно свободно, в удаленном доступе, со своих терминалов в условных подвалах Лубянки по нужному признаку трафик выделять и его анализировать. Это совершенно не сложно. Причем в рамках того же СОРМа ставятся накопители, которые зеркалят весь трафик за определенный период, то есть то, что потребуется, можно вытаскивать не просто в режиме онлайн, но и из архивов. Соответственно, чтобы за кем-то следить, усилий нужно приложить гораздо меньше, чем это себе представляет обыватель. Никакие спутники и секретные дроны для этого не нужны.


Но, с другой стороны, все переговоры, переписка, какие-то фотографии начинают быть интересными только в двух случаях: если человек становится крупной медийной или политической фигурой и широкой публике хочется посмотреть, чем он живет, что ест, с кем спит. Второй момент — это когда человек начинает представлять какую-то реальную угрозу государству: тут мы уже говорим о терроризме, распространении детской порнографии, об экстремизме или вещах, связанных с распространением наркотиков или призывами к суициду. Это основные параметры, которые достаточно активно мониторятся соответствующими структурами: отделом «К» в МВД и ИТ-подразделениями в ФСБ. До того момента, пока человек не попадает ни в первую категорию, ни во вторую, он не интересен ни ФСБ, ни КГБ, ни ЦРУ, ни МВД, ни Путину лично. Это надо понимать.

Однако как только вы приближаетесь к категориям, которые интересны спецслужбам (я привел исчерпывающий список), — вот тогда хоть дисковым телефоном пользуйтесь: вас отследят, прослушают, просмотрят. Приведу простой пример: на оперативных съемках операций по раскрытию банд наркоторговцев наглядно видно, что эти ребята пользуются совершенно древними кнопочными телефонами без выхода в интернет, типа «Нокии-3310», постоянно меняют трубки и симки, общаются условными сигналами. Но накрывают же их.

«Если человек попадает в поле зрения ФСБ и Управления «К» МВД, он может пользоваться хоть iPhone, хоть дисковым телефоном — его отследят, прослушают и просмотрят».

Есть еще, например, специальные программы, которые нацелены на распознавание конкретных слов. Как они используются и с какой регулярностью, конечно, мне никто не скажет. Но я точно знаю, что такие технологии есть и более того — они распознают не только слова, но и интонации и определяют эмоциональное состояние человека.


И, конечно, спецслужбы всегда работают в тесном контакте с операторами связи. В нашей практике было несколько обращений от правоохранительных органов: однажды они «разрабатывали» хакера, который взламывал банковские счета. Был еще случай, когда ловили распространителя детской порнографии. Недавно накрывали террористическую ячейку, которая призывала здесь, у нас, к джихаду. Такое сотрудничество может быть в самых разных формах — начиная от получения доступа к IP-адресам и заканчивая тем, что под видом сотрудников компании-оператора, имитируя какие-то профилактические работы на узле, спецслужбы устанавливают свое оборудование.

Но все это делается только по официальному запросу, на это должны быть постановления компетентных органов. Это происходит не по звонку: «Слышь, привет, открой-ка мне доступ». Если такое вдруг случится и всплывет, то оператор рискует так огрести по башке, что закроется и больше не откроется.

Я в этом бизнесе 17 лет: на моей памяти во всех подобных инцидентах, когда к нам обращались, речь шла о реально плохих парнях. Чтобы кто-то сказал: «А вот там у тебя живет депутат (или, допустим, простой смертный Иван Иванов) — мы хотим посмотреть на него и понюхать», — такого, клянусь, ни разу не было. Так что вся эта паранойя, что за нами постоянно следят, — это полная фигня.

У вас закралось неприятное подозрение, что за вами кто-то следит, будь это человек из автомобиля, или обычный пешеход. Вот, как вы можете реально узнать, действительно ли за вами ведется наблюдение. Предлагаем наш подробный лайфхак, который поможет Вам узнать, реально ли все это, тот, кто идет позади вас или едет в машине, конкретно следит за вами.

Почему за мной кто-то следит? Я ведь простой человек и ничего ни кому не делал плохого


Это первый вопрос, который задает себе человек, который чувствует, что за ним кто-то ведет слежку. А все это от того, что в нашей стране большинство людей подозревают за собой тайное наблюдение и начинают считать, что за ним следят правоохранительные органы. И что характерно, парадокс заключается в следующем, такие подозрения возникают у людей, которые ни перед кем и ни в чем не виноваты. Главное не паникуйте и успокойтесь. Если вы действительно ничего не совершали противозаконного, то вряд ли за вами следят . Обычно им нет дела до простых граждан.

К сожалению граждан, они не единственные, кто может вести слежку. На самом деле список лиц, которые могут следить за вами, не маленький. Например, за вами может следить детектив и злые на вас бывшие коллеги (подчиненные), также преступники или ваш супруг или супруга (невеста или жених и т.п.). За вами может следить даже водитель автомобиля, которого вы нечаянно подрезали на и который вы проехали совсем недавно, управляя при этом своим транспортным средством. Возможно, этот водитель агрессивен и решил вас проучить, может даже с применением кулаков.

Вывод можно сделать один, не нужно недооценивать вокруг себя окружающих людей. Ведь за вами действительно могут наблюдать со стороны. Мы не говорим о том, что нужно постоянно проверять за собой слежку. Давайте не будем относиться к этому парадоксально и истерически. Но, если у вас действительно появились основания подозревать, что за вами следят, то помогут Вам реально выяснить и установить, существует ли такая слежка или это все-таки ваши фантазии. Для того, чтобы все это выяснить необходимо, использовать некоторые способы выявления слежки, а так же быть информированным. Вот в принципе и все.

Что делать, если вас кто-то в тайне преследует

Давайте для начала проясним, чтобы развеять подозрения слежки, а именно, что за вами следят «тайные спецслужбы». Во-первых, если вы заметили подозрительного человека или некоторое количество людей, то вероятнее всего эти люди не относятся к спецслужбам или к правоохранительным органам, так как в таких ведомствах работают профессионалы, они обладают идеальными уловками и навыками незаметной слежки, которую вы вряд ли обнаружите.

Как правило при слежке правоохранительных органов, в наблюдении принимают участие несколько оперативников, которые поочередно наблюдают за вами меняясь друг с другом для того, чтобы вы не обращали на них ни какого внимания. Например, один оперативник следит за вами до заранее согласованной точки.

Далее в дело вступает другой сотрудник силовых органов. Так же их действия контролирует координатор, который по рации ориентирует их действия. Что это может означать на деле. Например, если вы идете пешком, а за вами следует оперативник, то когда вы зайдете в кафе, чтобы выпить чашечку кофе, то обязательно в этом кафе оперативника сменит другой сотрудник. И если вы заподозрили за собой слежку, обратив внимание на человека, который шел за вами, то тогда, находясь в кафе, убедившись, что он ушел, как правило, вы успокоитесь и потеряете бдительность. Но на самом деле слежка будет продолжаться и у вас почти не останется шансов вычислить еще одного человека приставленного следить за вами. Таким образом, при слежке спецслужб один оперативник никогда долго не принимает участие в наблюдении.


Есть несколько способов, чтобы ответить себе на вопрос — » «. А именно, вы сможете самостоятельно узнать для себя, следит ли за вами профессионал или простой дилетант. Так же вы сможете точно узнать, если начали подозревать за собой слежку, которой просто нет, подозрительный ли тот человек, которого вы приметили, или на самом деле он случайный прохожий. Советуем то, что вы должны сделать:

Обратите внимания на то, кто вас окружает . Начните обращать внимание на людей, которые проходят мимо или обгоняют вас . Вы будете приятно удивлены, увидев, что большинство людей ходят по тротуарам и увлечённо болтают по мобильным телефонам. Никто из них не обращает ни какого внимание на мир вокруг себя, ни на вас, просто идут опустив голову вниз и смотрят тупо в асфальт.


Держите голову прямо и обращайте внимание не только на идущих людей, но и на автомобили, которые вы встречаете по пути. Вы должны знать привычный мир вокруг себя и как выглядит масса людей на улице, а также замечать массовый поток автомобилей. Не зная, как выглядит на самом деле окружающий мир, вы не сможете вычислить среди него человека, который за вами следит.

Не имейте привычки смотреть через плечо . Запомните, что все действия необходимо выполнять незаметно и естественно. Если вы будете вести себя подозрительно, то тот, кто за вами следит, может понять, вы его подозреваете и увидели за собой слежку и, тогда тайный наблюдатель может изменить тактику. Например, спец агенты по наружному наблюдению знают, если вы будете через каждые три шага оборачиваться через плечо назад, то вероятнее всего они подумают, объект что-то заподозрил, начал вести себя подозрительно, что может означать только одно, вы почувствовали слежку. Вероятнее всего после такого поведения с вашей стороны, спец агенты прекратят слежку, чтобы возобновить ее позже.

Если вы почувствовали за собой слежку, то начните наблюдать . Обратите внимание на автомобиль в своем дворе, который вы никогда прежде не видели. Запишите в телефон. Если вы едите за рулем в потоке автомобилей, то обращайте внимание на машины, которые повторяют за вами действия на дороге. Например, за теми автомобилями, которые перестраиваются за вами по нескольку раз.

Обычно, если за вами кто-то едет на машине, то, как правило, они должны несколько раз проехать мимо вас, но потом, снизив скорость, опять встать за вами в ваш ряд движения. Обращайте внимание на такие автомобили, так как в обычной жизни вы редко встретите автомобиль, который, вас обогнав и снизив скорость, снова встал в ваш ряд движения. Также обратите внимание на машины, которые вы уже приметили, следуют ли они за вами при подъезде к очереди, которая выстроилась для поворота .


Также, если вы идите пешком и замечаете, что за вами реально идет слежка, т.е. за вами не заметно следует неприметный пешеход, который может обгонять вас в потоке людей на тротуаре, а в последующем может специально отстать, чтобы продолжить слежку, то главное не паникуйте и ведите себя как ни в чем не бывало, продолжайте свое движение намеченным маршрутом. Кроме того, часто наблюдатель может перейти даже на другую сторону улицы, чтобы часть пути следовать за вами полностью незаметным. Но, как правило, такой человек рано или поздно снова перейдет на вашу сторону, чтобы продолжить путь за вами.


Во время слежки многие профессионалы используют метод смены верхней одежды. Это им необходимо, чтобы объект не вычислил наружку. Но все равно, у вас есть шанс вычислить даже профессионалов. Начните запоминать тех, кто вам кажется подозрительным. Дело в том, что пальто и головные уборы сменить не составит труда. А вот с обувью обычно проблема. Ведь на это, как правило, просто не хватит время, так как потраченное на смену обуви время, может привести к потере объекта из поля видимости. Поэтому, даже профессионалы обычно не меняют обувь во время слежки.

Проверьте, есть ли слежка с помощью смены темпа движения . Например, возьмите и замедлитесь. Если вы движетесь на машине, то в два раза. Если идите пешком, снизьте свою скорость ходьбы. Обычно при таких действиях вы создадите тем, кто за вами следит, огромные трудности, так как ваше замедление может дать вам возможность обнаружить слежку и агента наружки. Если вы едете на автомобиле, то после снижения скорости перестройтесь в правую полосу и продолжая движение, постарайтесь наблюдать за другими автомобилями.

Обычно этот способ отлично помогает выявить непрофессиональную слежку. А именно, если, снизив скорость, вы реально увидели ту машину, которая за вами следит, то, скорее всего за вами следят не сотрудники спецслужб или полицейские.


Похожие действия вы должны выполнять и тогда, когда передвигаетесь пешком, вы также должны замедлиться или ненадолго приостановиться, достав из кармана мобильный телефон, чтобы сделать вид, что что-то ищите в нем, как будто смотрите только в телефон, но ваши глаза должны смотреть по сторонам, наблюдая обстановку. Обращайте свое внимание, кто проходит мимо в тот момент, когда вы остановились или передвигаетесь очень медленно. Запомните всех людей, которые прошли мимо вас. Обратите далее внимание на человека, который прошел мимо вас, но потом снова оказался позади вас, как вы снова ускорились.

На самом деле этот способ вам не поможет вычислить профессиональную слежку, так как спецслужбы не ускорятся за вами (особенно, если вы двигаетесь по прямой), они, как правило, ускоряют движение за объектом только в том случае, если существует риск, что наблюдаемый объект, скроется от них из виду. Таким образом, с помощью увеличения темпа движения у вас есть шанс вычислить только любителя дилетанта.

Выше, вы можете посмотреть видео, которое содержит несколько способов выявить за собой слежку.


Если вы с помощью вышеописанных способов выяснили, что за вами кто-то следит, то у вас есть несколько вариантов действий.

Позвоните в полицию . Сделайте это в первую очередь, если вы думаете, что вы в реальной опасности. Это самое лучшее действие, о котором необходимо задуматься в первую очередь. Во-вторых, если за вами следят правоохранительные органы, то это можно проверить, взять и позвонить в полицию. Есть большая вероятность, что агент наружного наблюдения перестанет далее за вами следить, так как быстро узнает о вашем звонке в полицию.

Существует естественно вероятность, что за вами следят спецслужбы или правоохранительные органы из другого района, тогда слежка может и продолжиться. Но, как правило, звонок в полицию почти всегда помогает изменить ход действий наружки. Если после звонка в полицию вы увидите, что слежка прекратилась, то вы лишний раз и на 100 процентов убедитесь, что за вами осуществлялась слежка правоохранительными органами.

Но когда за вами следят гражданские лица, то полиция будет лучшим решением в данной ситуации, так как это касается вашей безопасности. После звонка в полицию оставайтесь в людном месте. Если вы находитесь , встаньте и включите на аварийные сигналы, далее можете дожитаться полицейских.

Кроме того, вы можете без того же звонка самостоятельно прийти в полицию, обратившись в ближайшее отделение.

Идите в любое общественное место, где много народа . Заметив и вычислив за собой слежку, вы можете пойти в общественное место. Например, в ресторан. А можете посетить любой торговый центр и, помните, что общественное место это ваша безопасность. Если вы сели за столик в ресторане, то закажите себе чай или . Пока будете ждать заказ, достаньте телефон и сделайте вид, что что-то ищите в нем. В этот момент смотрите по сторонам и вместе с тем, ищите взглядом своих преследователей. Таким образом, вы сможете более внимательно рассмотреть того, кто за вами следит, что поможет вам детально дать описание полиции своих преследователей.

Не паникуйте . Заметив и с большой вероятностью вычислив слежку, ни в коем случае не ускоряйте свое движение, не пытайтесь скрыться в переулке или резко повернуть в другую сторону. Так же не стоит резко бежать для того, чтобы успеть вскочить в уходящий поезд. Такой способ ухода от слежки красиво смотрится только в кино. Но запомните, если это делают профессионалы, а вы попытаетесь быстрее направиться в сторону метрополитена, вероятнее всего на платформе вас уже будет ждать человек, который также зайдет в тот же поезд, в который сядете вы.

Помните, что ускорение на автомобиле также ни к чему не приведёт. Если за вами следят не дилетанты, а профессионалы, то вряд ли вам удастся таким способом ввести их в ступор. Помните, как правило, профессиональные сотрудники наружки не будут ездить за вами все время, в основном их интересует ваш адрес проживания, место вашей работы, те места, которые вы посещаете и т.д. Поэтому для грамотной слежки обычно используется ни один автомобиль. Даже если вы и ускоритесь, то вас начнет вести другой автомобиль, который вы даже не заметите.

Измените свое поведение, чтобы запутать того, кто следит за вами . Допустим, вы едите на машине и понимаете, что за вами вероятнее всего установлена слежка, но вы до конца не уверенны, тогда вы должны намеренно нарушить правила дорожного движения (не грубо) для того, чтобы посмотреть и убедиться, как будет вести себя автомобиль, который возможно за вами следит. Например, вы можете проигнорировать дорожный знак «уступи дорогу», а также двигаясь по шоссе, вы можете на короткое время , чтобы проследить, кто за вами поедет.

Есть другой способ, чтобы вычислить автомобиль, который за вами следит. Это можно сделать с помощью движения автомобиля по круговому маршруту. Например, вы можете ездить по кругу по двум параллельным улицам города. Согласитесь, вряд ли вы увидите случайный автомобиль, который будет двигаться по кругу и по тому же маршруту, как и ваша машина.

Регулярно меняйте свои действия . Если вы опасаетесь, что те, кто за вами следят, хотят причинить вам вред, то постоянно меняйте свои действия, чтобы они были не предсказуемы. Не идите домой прямой дорогой и особенно, если вы чувствуете реальную опасность.

Если вы постоянно возвращаетесь домой определенным маршрутом, то измените его. Зайдите к примеру в ресторан, в котором вы никогда не были. Дело в том, что если за вами следят, то есть большая вероятность того, что за вами наблюдают уже не первый день и соответственно они уже выучили все ваши . Также, если вы обычно ездите на работу (или с работы) на метро по определенному маршруту, то измените его тоже. Усложните его, например, увеличив количество пересадок.


Но если вы действительно думайте, что тот, кто за вами следит, может причинить вам вред, то, как мы уже указали выше, лучше вызвать полицию и до приезда правоохранительных органов находитесь в общественном людном месте.

Помните, что если за вами следят профессионалы (неважно, будь это правоохранительные органы или детектив, который следит за вами по заказу какого-либо человека), то, как правило, им нет смысла взаимодействовать с вами. Они обычно хотят знать, с кем вы встречаетесь, какие места посещаете и т.п.

Хотя существуют варианты, когда вы легко можете сбить с толку даже профессионалов, тогда следуйте нашим советам. Другое дело, когда те, кто следит за вами, хотят причинить вам вред. Ваша безопасность имеет первостепенное значение. Поэтому, ни в коем случае не «играйте» с ними пытаясь уйти от слежки и т.п. Ваша задача вычислить тех лиц, которые за вами следят, запомнить их приметы и вызвать полицию. Причем желательно все сделать так, чтобы ваши преследователи ничего не заподозрили и тогда, у вас появится шанс, что полиция задержит их.

В большинстве случаев многие люди никогда не сталкиваются со слежкой. Но ни один человек от этого не застрахован. Поэтому вы должны четко знать, как можно выяснить и вычислить, что за вами конкретно ведется наблюдение, а вместе с этим установить, кто ведет за вами такую слежку. Надеемся, что наши советы помогут вам обезопасить себя в ситуациях, о которых было рассказано выше в данной статье.

Частные охранные фирмы хорошо зарабатывают, расследуя дела о скрытой слежке. Сговоры о совершении мошенничества, подозрения в неверности близкого человека и даже простые вуайеристские развлечения за счет совершенно незнакомых личностей, побуждают людей вторгаться в частную жизнь других для личной выгоды.

Зная, что кто-нибудь в любой момент может наблюдать за вами, актуальным становится вопрос: «Как узнать, следят ли за мной?». Об этом далее в статье.

Не будь таким предсказуемым

Нужно понять, что акты насилия не являются случайными. Люди, которые похищают за границей, не просто просыпаются и говорят: «Давайте сегодня кого-нибудь схватим». Они проводят много времени в наблюдениях. В какое время жертва уходит? Куда идет? Есть ли что-нибудь предсказуемое в движениях? Старайтесь сделать движения менее предсказуемыми. Иногда поднимайтесь по лестнице, иногда поднимайтесь на лифте. Возвращайтесь в разное время. Не всегда следуйте по тому же пути на улице.

Как распознать нежелательного поклонника?

Бывает так, что девушка говорит: «Я заметила, что за мной следят». Как она это поняла? Давайте рассмотрим признаки нежелательного поклонника:

  1. Вы видите одного и того же человека или автомобиль в течение дня.
  2. Посетитель в ресторане, который сидит недалеко от вас, который встает и уходит без еды.
  3. Бегун, который бегает рядом.

Всегда доверяй своей интуиции.

Как побороть боязнь?

Боязнь, что за тобой следят, можно легко побороть. Вот несколько простых способов доказать, что интуиция верна:

  1. Используйте зеркала или окна, чтобы наблюдать за людьми позади.
  2. Делайте неожиданные остановки, пойдите в места, куда обычно не ходите, измените темп или маршрут. Неужели и тот, кто регулярно ходит своим обычным путем, появится в этих случайных местах?
  3. Возьмите такси на один квартал и вернитесь. Кто-то сделал то же самое позади вас?
  4. Пройдите обычный путь, затем сделайте шоу «забыл свои ключи», развернитесь и вернитесь. Кто-то тоже начал идти другим путем? Этот метод дает возможность взглянуть на лицо парня, который позади, чтобы его описать.
  5. Пропустите поворот. Смотрите, кто еще это сделает. Затем просто продолжайте ехать прямо. Они продолжали идти прямо?
  6. Если подозреваете, что вас сопровождают, сообщите об этом немедленно в полицию. Не ждите возвращения домой. Это может только ускорить насилие.

Каждая деталь, независимо от величины, может быть чрезвычайно полезной при идентификации.

Позади маньяк.

Что делать?

Что делать, если за тобой следит маньяк? Вот несколько советов:

  1. Двигайтесь в зону с большим количеством людей, чтобы получить как можно больше свидетелей. Так вы уменьшите вероятность того, что он совершит нападение. Поэтому, если подозреваете кого-то в слежке, то можете таким образом подтвердить это. Увеличьте свою уверенность в том, что вас будут сопровождать в разные места в разное время. Если вы видите одного и того же человека, независимо от времени и места, можете быть уверены, что он следует за вами.
  2. Смените темп ходьбы. Если кто-то следит за вами, он, скорее всего, будет стараться соответствовать вашему шагу. При ускорении он ускорится. Если замедлитесь, он будет замедляться. Если сделаете остановку, он остановится. Так что меняйте темп и наблюдайте, как реагирует подозреваемый маньяк. Если его движения соответствуют вашему темпу, есть вероятность, что он следит за вами.
  3. Остановка и поворот. Эффективная тактика для определения того, кто следит. Пока идете, просто остановитесь, развернитесь и притворитесь, что хотите что-то сделать, например, проверьте свой телефон, завяжите шнурки или развернитесь, как будто ищете кого-то. Затем посмотрите прямо на человека, который, как думаете, следит за вами. Типичный любитель, который следит, будет взволнован и уйдет. Он может действовать неестественно. Потому что его застали врасплох. Другими словами, кто-то, кто следит за вами, не проявит такого же естественного поведения, как тот, кто просто идет по улице.
  4. Измените направление. При ходьбе остановитесь и поверните на 180 градусов и начните идти к человеку, которого подозреваете в следовании за вами (это делается только в публичном и переполненном месте). Если подозреваемый также развернулся и снова начал идти позади, можете быть уверены, этот человек следит. Дальше описано, как следует действовать после обнаружения «хвоста».

Правила

Итак, вы подтвердили, что за вами следят. Что теперь? Для этого следуйте общим правилам, а также рекомендациям, касающимся конкретно того, едите ли вы или передвигаетесь пешком.

Правило №1. Не возвращайтесь домой. Желание вернуться домой и запереть двери на все замки естественно, но если «хвост» не знает, где вы живете, не раскрывайте эту информацию. Более того, вы рискуете встретить его там.

Правило № 2. Пребывание в общественных, хорошо освещенных и населенных районах. Если находитесь в автомобиле, то останавливайтесь на дороге, которые хорошо освещены и не пересекаются с проселочными дорогам или уединенными улицами. Если идете пешком, оставайтесь в общественных местах, где много людей. Не ходите по одиноким переулкам. Преследователь может поджидать на стоянке или следовать к дому.

Что еще можно делать?

Что делать, если за тобой следят? Попробуйте следующее:

  1. Соберите информацию. Если подтвердилось, что вас сопровождают на машине, запишите данные об авто, чтобы изучить преследователя и пойти в полицию. Определите модель, постарайтесь указать номерной знак.
  2. Вызовите полицию. Если чувствуете угрозу, позвоните в полицию, чтобы сообщить, что происходит. Или просто последуйте в местный участок и скажите о слежке. Дайте офицеру информацию о машине, которая следит за вами.
  3. Используйте дороги с большим количеством светофоров и знаков. Преследователи могут застрять на светофоре или позади в пробке. Это — шанс избавиться от них.
  4. Будьте готовы к маневрированию. На дорогах и на светофорах соблюдайте дистанцию, чтобы выполнить маневр при необходимости, если это понадобится. Если видите шины автомобиля перед собой, расстояние достаточное.
  5. Вернитесь домой только после того, как почувствуете, что преследователь больше не сопровождает.

Пешком

Что делать, если за тобой следят? Как действовать, если вы идете пешком и заметили преследователя? Вот несколько рекомендаций:

  1. Вызовите полицию. Если считаете, что вас сопровождает кто-то с недоброжелательными намерениями, то позвоните в полицию. Оставайтесь на линии с представителем правоохранительных органов по телефону как можно дольше. Если преследователь находится поблизости, то говорите громко, чтобы он или она слышали. Если поблизости есть полицейский участок, идите к нему.
  2. Используйте общественный транспорт, чтобы избавиться от слежки. Можете сесть в автобус или метро в самую последнюю минуту, чтобы потерять тех, кто следит за вами.
  3. Признайте человека, который следит. Одна тактика рекомендует просто сообщить своему последователю, что вы знаете, что они следуют за вами. Обернитесь и посмотрите прямо на них. Если вы чувствуете себя храбрым, спросите: «Могу я вам помочь?» Или: «Чего вы хотите?».

Проявление самоуверенности заставит потенциального преступника отступить. По крайней мере, если их поведение связано с социальной агрессией, а не с асоциальным типом. Если последнее, нужно быть готовым отступить самому.

Опять же, эту тактику вы можно практиковать, если находитесь в хорошо освещенной и хорошо населенной области, в случае, если преследователь продвигается, а не отступает.

Федеральные службы

Что делать, если за тобой следит ФСБ? Если по какой-то причине окажитесь замешаны в международном, высокопоставленном шпионаже, то не исключено, что за вами будет наблюдать ФСБ. В данном случае вышеуказанная тактика не будет работать.

Во-первых, будет очень сложно даже определить, что установлена незаконная слежка.

Высококвалифицированные профессиональные сотрудники ФСБ будут использовать команды людей, чтобы координировать наблюдение над вами. Для того, чтобы заниматься слежкой, там целая команда. Она будет следовать везде, куда бы вы ни отправились, если один человек последует за вами в одном районе, то другой последует за вами, когда вы приедете в другое место.

Как правильно следить?

Как можно следить за человеком? Если мечтаете стать профессиональным шпионом или просто хотите скоротать время, научиться следить за другими людьми и расшифровывать последовательность событий, то воспользуйтесь нижеуказанными советами. Чтобы быть шпионом, нужно улучшить умственные и физические способности, научиться оставаться незамеченным в толпе. Также следует создать базовый протокол, дабы сделать миссии максимально безопасными и успешными.

  1. Если следите в помещении, попробуйте надеть носки на ноги, чтобы двигаться тихо.
  2. При плохой памяти используйте телефон или диктофон для записи разговора.
  3. Дайте каждому человеку в группе определенную работу (репортер, телохранитель и разведчик).
  4. Разрабатывайте сигналы рук, изучайте язык жестов, которые только вы и ваша команда сможете понять. Но не делайте их слишком сложными или заметными.
  5. Необходимо оставлять все точно так, как было изначально. Если включили свет, выключите, когда закончите, и так далее.
  6. Если фотографируете, убедитесь, что это не очевидно.
  7. Изучите место, в котором будет происходить наблюдение, хорошо спланируйте способ войти и выйти. Это пригодится. Не забудьте камерах безопасности, если они есть.
  8. Запишите нужную информацию в блокнот, перепишите на компьютер и выбросьте оригинальные документы. Помните, что ПК может быть украден или захвачен, так что рассмотрите цифровой архив в другом месте.
  9. Научитесь вскрывать замки.
  10. Всегда должна быть сумка для переноски гаджетов.
  11. При съемке выключите вспышку.
  12. Делайте все, что необходимо до тех пор, пока это является законным. Убедитесь, что сохраняете все секреты для себя, если они не являются чем-то, что может понадобиться правительству.
  13. Если шпионите за кем-то, кто находится в движении, остановитесь, когда объект остановится, и двигайтесь, когда он движется. Кроме того, постарайтесь оставить некоторое расстояние между объектом слежения, но будьте достаточно близко, чтобы была возможность слышать, что они говорят, и видеть, что делают, либо читать по губам.

Меры предосторожности

Помните, что если есть вероятность столкнуться с серьезными юридическими последствиями из-за участия в незаконной слежке, то знайте, что вас, например, могут обвинить в преследовании.

Даже с ближайшими друзьями, вам все равно нужно соблюдать осторожность. Не слишком доверяйте кому-то. Всегда соблюдайте закон. Фраза: «Я пытался помочь» не спасет от тюрьмы.

Причины слежки супруга

Если мужчина следит за тобой, то как можно понять это? Каковы есть причины, по которым мужчина мог бы шпионить за своей женой? Давайте их рассмотрим.

Причины, по которым муж может шпионить:

  1. Подозревает в обмане.
  2. Обман в прошлом.
  3. Он обманывает.
  4. Ему необходим контроль.
  5. Он социопат.

Признаки шпионажа супруга

Если муж следит за женой, то какие есть признаки шпионажа? Вас должно насторожить:

  1. Муж регулярно интересуется о людях, с которыми разговариваете.
  2. Он безошибочно всегда знает и может сказать, что делает, где и с кем его супруга.
  3. Упоминает некоторые детали, которые ему не говорили и при нем не обсуждали. Категорически отрицает, что делает что-то неправильно, и предполагает, что супруга параноик.
  4. Телефон или планшет отображает чрезмерную активность, требует частой подзарядки.

Мужчина социопат. Как с ним следует себя вести?

Оказывается, многие мужчины являются социопатами и проявляют соответствующие тенденции. В таком случае муж будет требовать, чтобы вы предоставили ему доступ к устройствам и всем паролям. Конечно, он убедит, что это только потому, что он любит и хочет сохранить вас в безопасности.

При попытке защитить конфиденциальность, он обязательно удостоверится, что это не скроется от него. Он расскажет обо всех ваших разговорах с явным ликованием. Появится там, где меньше всего этого ожидаете. Может снять деньги с банковского счета, взломает Facebook и опубликует сообщения, которые смутят или заставляют выглядеть дурой. Он захочет узнать, где его женщина, с кем и почему.

Не исключено, что ревнивец может установить скрытую видеокамеру либо подслушивающее устройство. Поэтому обратите внимание на:

  • светильники и люстры;
  • полки;
  • нижнюю часть мебели;
  • пятна на стенах — может быть местоположение камеры;
  • аудиооборудование;
  • украшения, картины и цветочные горшки — все, что является постоянным предметом декора;
  • проверьте автомобиль на наличие устройств слежения.

Предотвращение взлома и отслеживания телефона

Как предотвратить подобное?

  1. Всегда используйте или распознавание отпечатков пальцев для своих устройств.
  2. Избегайте для паролей шаблонов. Их легко взломать.
  3. Убедитесь, что никто не смотрит через плечо при использовании пароля.
  4. Обратите внимание на любые странные закодированные сообщения. Они могут указывать, что телефон передает данные, или приложение обновляет себя.
  5. Увеличение скорости разряжения батареи может указывать на передачу данных.
  6. Установите антивирусное программное обеспечение и регулярно запускайте приложение для очистки.
  7. Установите телефон в режим полета, когда он не используется.

Если вы уверены, что телефон взломан, то сбросьте его до заводских настроек, предварительно создайте резервные копии всех контактов.

Новые технологи

Как понять, кто за мной следит? Не всегда сделать это просто, ведь иногда действуют удаленно. То есть следят издалека. Разработчиками успешно созданы самые современные устройства наблюдения, чтобы среднестатистический человек, понятия не имел, как определить их невооруженным глазом. Беспроводные скрытые камеры и устройства для прослушивания, такие же крошечные, как пуговица для рубашки, они легко проникают в вентиляционное отверстие или светильник, в функциональные ручки, зарядные устройства для мобильных телефонов и сантехнику. Оттуда устройство, не превышающее карандаш, может передавать аудио- и видеоинформацию.

Это — беспроводная связь. Она может транслировать кристально чистый канал HD через потрясающе широкий диапазон, все время скрытый внутри совершенно невинных объектов.

Чаще всего частные лица и предприятия привлекают профессионалов, которые глубоко разбираются в шпионском оборудовании и его современных технологиях.

Как действовать, если кто-то дома шпионит?

Определить, кто за мной следит, бывает очень сложно. Но что делать, когда подозреваете, что кто-то может дома шпионить? Попробуйте следующее:

  1. Правильно обращайтесь с подозрительными приборами. Лучше всего их сразу выключайте. Сломанное приспособление, которое никогда не замечали раньше в своем доме, может быть камерой.
  2. Сигналы Wi-Fi обнаруживают смартфон, планшет, компьютер или другие устройства. Ранее неизвестная сеть, которая внезапно появляется в этих списках с сильным сигналом внутри дома или офиса, может быть выделенным каналом. Через нее беспроводное шпионское оборудование передает информацию. Один или два раза в неделю просматривайте историю браузера и сканируйте систему на наличие вирусов. Если компьютер работает слишком медленно, и были обнаружены сайты, не посещаемые вами, либо запущены определенные программы, которые не открывали, возможно, уже произошел взлом.

По той же логике исследуйте любое электронное устройство, которое все еще потребляет энергию при выключении.

Небольшое заключение

Теперь вы знаете, как может проявляться скрытая слежка, как нужно вести себя в той или иной ситуации, когда за вами кто-либо наблюдает. Надеемся, у вас получится выйти из любой сложной ситуации в целости и сохранности.

Пока в ФРГ спорят о прослушке телефона канцлера, пользователи Сети в России обеспокоены сохранением своих данных. Эксперты объяcнили DW отличия электронной слежки в РФ и на Западе.

Скандал с прослушкой мобильного телефона канцлера Ангелы Меркель (Angela Merkel) американскими спецслужбами вызвал большой резонанс не только в Германии, спровоцировав волну публикаций в разных европейских СМИ. Если Агентству национальной безопасности (АНБ) США удается прослушивать телефоны политиков такого уровня, что же говорить об обычных абонентах и интернет-пользователях? Получить доступ к их персональным данным не составляет труда. Правда, как оказалось, подход к получению такого рода информации у разных спецслужб свой. DW распросила экспертов о том, чем отличается технология электронного сбора информации в России и на Западе.

Электронный обыск

Получить доступ к персональным данным интернет-пользователей или абонентов телефонной связи в рамках ведения оперативно-розыскной деятельности российские и западные спецслужбы могут только с разрешения суда. «Это то же самое, что проводить обыск в квартире», — приводит пример Сергей Никитин, ведущий специалист по компьютерной криминалистике в компании Group-IB, занимающейся расследованием киберпреступлений. Однако с технической точки зрения методы сбора такой информации у Федеральной службы безопасности (ФСБ) и, например, американского АНБ разные, говорят специалисты.

Для получения доступа к персональным данным пользователя западные спецслужбы посылают оператору связи выданный судом ордер. Получив такой документ, оператор обязан самостоятельно отправить правоохранительным органам необходимую информацию, рассказывает Андрей Солдатов, главный редактор сайта Agentura.ru, посвященного работе спецслужб.

В России, продолжает Солдатов, схема выглядит иначе. Каждый оператор связи по закону обязан устанавливать специальное программное обеспечение СОРМ, которое позволяет ФСБ получать доступ к персональным данным абонентов. При этом снятие информации спецслужбами происходит без ведома телекоммуникационных компаний, отмечает Солдатов. Сотрудник ФСБ просто вводит команду через пульт управления СОРМ, который соединен с серверами оператора. «В результате ордер на получение доступа к информации видит только офицер ФСБ и его начальство», — поясняет редактор Agentura.ru.

Сами телекоммуникационные компании не имеют ничего против такой схемы, добавляет Солдатов. В противном случае они получили бы доступ к секретной информации, а это, согласно закону о государственной тайне, накладывает на их сотрудников соответствующие ограничения — вплоть до запрета выезжать за границу.

Сами себе хозяева?

Между деятельностью российских и западных спецслужб по установлению электронной слежки есть еще одна существенная разница. В отличие от западных стран, в России нет никакого общественного или парламентского контроля над их работой, отмечает Андрей Солдатов: «В России сложилась закрытая система принятия решений, при этом как такового понятия внешней экспертизы не существует вовсе. Принято считать, что лучшими специалистами в области работы спецслужб являются сами представители спецслужб».

Поскольку установление общественного контроля подразумевало бы доступ граждан к секретной информации, сами власти не заинтересованы в этом, полагает эксперт. Между тем в странах ЕС, например, есть парламентские комитеты безопасности, члены которых имеют доступ к гостайне, напоминает Солдатов. Они регулярно проводят закрытые совещания, в ходе которых обсуждается вопрос финансирования спецслужб. До сих пор отсутствие контроля над деятельностью спецслужб со стороны общества или парламентариев, по всей видимости, не так сильно беспокоило российских пользователей Сети, однако теперь им есть о чем задуматься.

Новый приказ министерства связи и массовых коммуникаций России, который был согласован с ФСБ и, как ожидается, вступит в силу до конца этого года, санкционирует полный доступ спецслужб к персональным данных всех интернет-пользователей. Согласно документу, правоохранительные органы смогут видеть весь интернет-трафик каждого провайдера, а также записывать и хранить эту информацию в течение 12 часов, сообщала газета «Коммерсант».

Сергей Никитин из Group-IB не исключает, что это лишь этап более масштабных изменений. В качестве примера он приводит Китай, где власти запретили все западные интернет-сервисы, такие, как Google и Skype, заменив их местными аналогами. «Не исключено, что и у нас до этого дойдет», — предполагает эксперт.

Privacyпод вопросом

Правда, в апреле 2011 года Владимир Путин, занимавший тогда должность премьер-министра, говоря о введении ограничений в российском интернете, пообещал ничего «не чикать». Однако он уточнил, что спецслужбы обеспокоены тем, что основные сетевые ресурсы базируются не в России, а за океаном.

До сих пор пользователи, имеющие аккаунты на американских ресурсах Google и Yahoo, могли не беспокоиться за свои персональные данные, поскольку российские спецслужбы не имели доступа к серверам этих компаний, расположенным в США, говорит Сергей Никитин. Однако со вступлением в силу приказа Минкомсвязи ситуация может измениться. Как отмечает Андрей Солдатов из Agentura.ru, в документе впервые прямо прописано, что российские спецслужбы должны получить доступ к данным пользователей, зарегистрированных на этих сайтах.

Это означает, что министерство должно обязать российских операторов придумать способ перехватывать информацию с западных сервисов, объясняет эксперт. «Как это будет осуществляться — большой вопрос. Но это означает, что если раньше пользователи считали, что почта на Google обеспечивает сохранение неприкосновенности частной сферы, то сейчас я бы не был так уверен», — подвел итог Андрей Солдатов.

Правда ли, что ФСБ следит за нами Вконтакте?

    КГБ никогда не спит и вс видит!!! Это так было в СССР. Думаю, что и ФСБ, как и подобные службы других стран, тоже не спит и проводит необходимые наблюдения, за интересующими е людьми. В том числе и в соцсетях., конечно следить за всеми у не просто сотрудников не хватит, да и времени наверняка тоже. Но по специальным программам, по нужным направлениям наблюдение ведтся обязательно. Так к примеру это программы телефонных слов, и почему например у ФСБ не может быть своего поискового робота, который будет бродить по просторам Рунета и выискивать определнные слова и реагировать на них, подавая сигнал. А тут уже и живые сотрудники подключатся.

    Все возможно. Ведь по сути мы сами создаем о себе досье. Публикуем фото с мест отдыха, с друзьями, демонстрируя предметы роскоши. Также многие ставят отметки местоположения и по ним их легко найти. И ФСБ вполне может заинтересоваться конкретным человеком если есть подозрения о его противоправных действиях. Они проверяют все источники и социальные сети в том числе.

    Думаю, это паранойя считать, что ФСБ интересуется простыми людьми. Был у меня знакомый, простой рабочий какого-то не крупного завода, ничего особо не имеющий, из обычной семьи, который любил зависать на сайтах знакомств и готов был вывалить там о себе все что угодно, но в контакте не регистрировался quot;там же ФСБ!!!Не хочу чтобы за мной следилиquot;. Железная логика, да.

    Если ФСБ кем-то интересуется, то, я думаю, сначала они проверяют телефон и емейл человека, а потом при необходимости соц. сеть или другие места где человек чаще зависает и общается, по пустякам они этого делать не будут. Вы хоть представляете сколько нужно ФСБ-шников чтобы круглосуточно мониторить каждую страницу и группу из многомиллионной аудитории сайта? Учитывая, что у одного человека может быть не одна страница и сколько там фейковых страниц, с которых тоже вполне можно общаться. Кому оно надо?

    Так что, если не устраиваете проблем в особо крупных размерах для этой страны, то никакому ФСБ вы нужны не будете.

Чувствуете ли вы на себе око ФСБ?

Марина, коренная норильчанка:

– Конечно. Потому что я родилась и живу в Норильске. Не надо обольщаться, что наше государство стало демократическим — всего лишь вывеска сменилась. Режим, который обслуживался КГБ, жив и сейчас. Иначе у нас не было бы обманутых вкладчиков и пенсионеров, которые даром работали на оборону. Президент–то наш сам чекист и все время говорит об укреплении вертикали власти. А вертикаль власти — это 15 миллионов чиновников, которые достались нам в наследство от СССР. И везде всегда были первые отделы. Куда же они теперь делись? Бывших чекистов не бывает…

Алексей, таксист:

– Нет, конечно. Они себе льстят, думая, что могут всё и всех контролировать. Если бы в силовых структурах был порядок, то в стране не было бы такого бардака.

Анна, любитель виртуального общения:

– Сидя в инете, ощущаю дыхание в затылок. Многие представляют просторы интернета как поле для свободного и конфиденциального общения, но это далеко не так. Уверена, что и почтовые ящики просматриваются, и приватные беседы прочитываются. Но это делается настолько профессионально и умело, что контроль не напрягает. Думаю, что если я при общении через интернет несколько раз употреблю, например, слово “тротил” или “террорист”, то автоматически попаду в поле зрения госбезопасности.

Ольга, домохозяйка:

– Смотрели фильм “Теория заговора”? Главному герою казалось, что за ним постоянно следит ФБР, хотя и он понимал почему. Естественно, близкие люди не принимали его ощущения всерьёз. Но он оказался прав. Я думаю, что мы все можем попасть в поле зрения ФСБ и даже не догадаться об этом. А когда догадаемся, никто не поверит. В психиатрических больницах немало таких людей. Поди узнай, паранойя у них или на самом деле их туда запихнули, потому что они много знали.

Анна Петровна, воспитатель:

– Нет. Я слишком мелкая сошка и не обладаю никакой секретной информацией, чтобы заинтересовать органы госбезопасности.

Александр Владимирович, юрист на пенсии:

– Все мы под колпаком. Особенно работники УВД, юстиции, госслужащие — и нынешние, и бывшие. В силу особенностей работы мы все обладаем информацией, зачастую секретной. И, естественно, нас контролировали и контролируют и о жизни нашей все досконально знают, чтобы, если что, рот заткнуть. И даже если вы сами по себе никакого интереса, как вам кажется, не представляете для органов, то вы всё равно можете попасть в разработку потому, что являетесь дочерью, женой, сестрой, соседом и т.д. интересующего их человека.

Лариса Стецевич, пресс–секретарь главы Норильска:

– Я бы не стала говорить категоричное “нет”, но если и присутствует некоторое внимание со стороны этой федеральной службы, то оно абсолютно ненавязчивое. Надо отдать должное работникам этих органов — научились работать…

Али Керимов, институт оснований подземных сооружений, лидер азербайджанской диаспоры:

– В общем, нет. Это ведь в большей степени зависит от места работы и от того, оглядываешься ли ты каждую секунду. Если да — за тобой скоро присматривать начнут. Мне вроде бы не за что и не на что оглядываться. Что касается моей общественной деятельности, то спецслужбы в основном обращают внимание на религиозные организации. Наша же — общественная, мы их интересуем куда меньше.

Валерий Степанович, преподаватель училища:

– У меня двойственное к этому отношение. Судите сами: один мой дед был сослан в Норильск, а другой в 40–х работал тут же в НКВД. Не следователем, простым надсмотрщиком… Когда я об этом узнал, мне стало не по себе. История моей семьи вмиг показалась несуразной, трагичной, в голову полезли мысли нехорошие, картинки дурацкие… Неприятный осадок долго оставался, но с годами как–то стёрлось всё.

Александр, 30 лет:

– Я и сам спецслужба. И вы нашли что спрашивать, думаете, люди вам правду скажут? Многие из вас даже не догадываются, что так или иначе бессознательно на спецслужбы работает примерно каждый десятый житель. Так–то.

Виталий Викторович, пенсионер:

– Абсолютно не ощущаю, я не террорист и не мафиозник. Спецслужбы следят за тем, кем надо. Причем следят так, что человек этого не замечает. Считаю, что спецслужбы нужны в любом государстве для внутренней и внешней безопасности, они были, есть и будут. Я не хочу говорить что–либо плохое о сегодняшних спецслужбах, но если бы их работа была лучше, в Москве не взрывались бы дома и метро.

Светлана, только что из отпуска:

– В день взрыва в столичном метро я была в Москве. Взрыв прогремел утром, и мало людей днем решались спуститься в метро. Я была из тех, кто всё–таки решился. Почему–то было видно, что стоящие на входе и якобы ждущие знакомых люди рассматривали всех и вся.

Галина М., коренная норильчанка:

– О–о! В нашем государстве, где треть людей сидела, треть охраняла, а треть строчила доносы, не ощущать взгляда госбезопасности невозможно. Сейчас эти службы стали работать менее заметно. “Черные воронки” по ночам не приезжают. Но бдительное око есть всегда. Это один из методов государственного управления.

Максим К., человек среднего возраста:

– Ну, за всеми, конечно, не следят. Но за публичными людьми, я думаю, наблюдают всегда. Хотя… и за обыкновенным человеком тоже могут следить, если он становится активным: движение какое организовывает или объединяет людей вокруг себя.

Владимир Сергеевич, “попрошу уважительно, я студент”:

– Не–а. Зато фраза клёвая есть: “Приставили к мышке наружку”.

Александр К., по образованию — военный инженер:

– Когда мы учились в институте, на военной кафедре нам всегда говорили: “Лучше перебдеть, чем недобдеть”. Так что бдят, в этом можно не сомневаться. Стучать, слава Богу, всем не предлагают, но работают, думаю, исправно. Птенцы Дзержинского forever.

Альбина Витальевна, норильчанка со стажем:

– А как же. Особенно в кабинетах чиновников. Когда надо переговорить о чем–нибудь щекотливом, так они радио включают или музыку. Видать, чтоб прослушка хуже сработала.

Слава, студент КИЭП:

– За мной вряд ли кто слежку ведет — не дорос еще. Но от взрослых, например, слышал, что где–то в районе управления комбината есть некоторое считывающее информацию устройство. Оно работает в радиусе 300–500 метров и реагирует на кодовые слова — никель, комбинат, Потанин–Прохоров и так далее. Мы с друзьями всё время мимо идём и специально пургу всякую гоним — рискуем, конечно… Папаша мой узнал, сказал — допрыгаемся… Но пока ничего вроде.

Виктор Дмитриевич, научный работник:

– Один раз мне пришлось столкнуться лицом к лицу с бойцами невидимого фронта. Было это в Москве, как раз тогда, когда террористы взрывали дома. Возвращались мы с другом с “горбушки”. Стоим мы в метро, ждём поезда… И тут подходят двое, предъявляют какие–то корочки — то ли ФСБ, то ли ЦРУ (я еще подумал, продать, что ли, хотят?), отводят в сторонку и просят предъявить документы. Народ это дело увидел и смотрит на нас из вагона с таким злорадством: мол, допрыгались, голубчики. В конце концов ребята эти переглянулись, сказали “это не они” и испарились. А мы с приятелем ещё долго друг на друга поглядывали, пытаясь понять, что же в нас такого подозрительного. Да и то, в милиции фотографии и фотороботы такого жуткого качества висят — по ним Папу Римского с Бен Ладеном спутать можно.

Леонид Шульман, юрист:

– По–моему, в том, что все мы находимся “под колпаком”, сомнений нет. В электронных базах содержится масса сведений о каждом из нас: от номера машины до размера противогаза. Меня лично беспокоит не сам этот факт, а то, что сохранность этих баз и их недоступность для посторонних оставляют желать лучшего. За смешные деньги можно купить диск с телефонными номерами абонентов ведущих сотовых сетей, базы паспортных столов, ГАИ, ОВИРа.

Геннадий, торговец:

– У меня жена хуже любой спецслужбы. Всегда спросит: где был, с кем, что делал, куда пошёл, зачем. А как у неё мобильный появился, совсем житья не стало. Сразу звонок: “Ты где? Правду говоришь? А ну–ка, передай трубочку тому–то”. Тяжело постоянно быть под таким контролем. Но у меня свои методы его избежать. Рассказывать о них не буду — ноу–хау.

Лариса Ульрих, служащая:

– Я не верю в “теорию заговора”, но все–таки сталкивалась с тем, что детали разговоров, о которых по идее не должен знать никто, кроме их участников, становились известны совершенно ненужным людям. Так что я стараюсь придерживаться принципа “болтун — находка для шпиона”.

Лариса, любитель кино и истории:

– Когда я недавно вызывала в гости друзей–иностранцев, то мне пришлось пообщаться с известными органами. Честно говоря, я была потрясена, ведь там знали и подробности моей очень личной жизни. Я понимаю — служба такая… И без сомнения — очень важная и ответственная работа. Ведь чекисты всегда на страже нашей страны. Я воспитана на советских фильмах, сразу вспоминаю “Подвиг разведчика”, “Красную капеллу”, Штирлица. Очень уважаю Рихарда Зорге. Дедушка–сибиряк, который воевал под Москвой, говорил мне, что без информации Зорге исход войны мог быть и другим. Но в то же время испытываю ужас и страх, когда вспоминаю, что творили Ежов, Берия, так что в отношении КГБ у меня расщепленное сознание.

Ольга, коммерсант:

– А вы, уважаемые журналисты, не задумывались, что вы тоже агенты кагэбэ. Вы ведь собираете и передаете огромное количество информации, которое обязательно ТАМ принимают к сведению. Вообще–то я и себя чувствую агентом, ибо общаюсь с немалым количеством людей, и кто знает, может, и кто–то из них является сотрудником…

Наталья, домохозяйка:

– Я — человек, активно интересующийся политикой, почти все новости обсуждаю с друзьями по телефону. Иногда в трубке, когда речь идет, например, о Прохорове, что–то подозрительно щелкает, и мы дружно восклицаем: “Здравствуйте, товарищ майор!”. А если без шуток, то многие в нашем роду в 30–40–е годы были репрессированы. Это навсегда боль нашей семьи. Я немало знаю о том времени и о том, что происходило со свободно мыслящими людьми в последующие времена. Лично я всегда чувствую себя “под колпаком у Мюллера.” И даже сейчас, когда вы задаете мне этот вопрос.

«Спорам там нет места». Как ФСБ помогает телеканалам делать пропаганду

Дмитрий Белоусов, который сейчас живет в Голландии, много лет проработал на российском государственном телевидении. В течение нескольких месяцев Белоусов был шеф-редактором на НТВ и сценаристом на телеканале РЕН и под руководством Алексея Малкова работал над пропагандистскими «фильмами-разоблачениями» – такими как «Дело в кепке «, «Белорусское чудо» и «Либералам — черным налом». Теперь Белоусов готов рассказать, как производятся российские телеагитки и что чувствует сотрудник пропагандистской машины.

Дмитрий Белоусов

– Дмитрий, недавно вы дали комментарий для материала издания «Проект» о системе слежки, которая выстроена вокруг Алексея Навального. Другие оппозиционеры и активисты тоже находятся в зоне такого внимания?

– То, что за Навальным следят и что он сам прекрасно об этом знал и об этом открыто говорил в своих эфирах, это вряд ли для кого-то секрет. Об этом много было публикаций. Для меня шоком и последней каплей на этом проекте были материалы про подготовку к муниципальным выборам 2017 года. Если вы помните ту кампанию, тогда «Открытая Россия» заявила публично, что «мы берем ребят практически с улицы». И вот на них тогда нам начали приносить какой-то компромат, материалы слежки, какие-то справки. Вот это была шокирующая вещь. Что называется, на всех есть личное дело в ФСБ. И вот они начали такого рода вещи сливать фактически на ребят по всей стране.

Алексей Навальный

– А вы понимаете, зачем это делалось?

– Месседж понятный был: если вы лезете в политику, то ждите проблем – за вами будут следить, что-нибудь на вас найдут и как-то вас дискредитируют. Конечно, все эти компроматы (особенно на малозначимых каких-то персонажей) снимают не для того, чтобы их опубликовать на телеке. Они снимаются для того, чтобы людей шантажировать, брать в оборот, каким-то образом вовлекать в работу, чтобы они выполняли задания эфэсбэшников, их слушались каким-то образом.

– То есть когда активисты начинают говорить, что за ними ходит «личный эшник», это не паранойя, а реальность?

– Я не знаю, ходят ли за ними «эшники» или нет. Мы не можем это знать наверняка. Но в этом собственно и состоит цель ФСБ, администрации президента: даже если мы за вами [пока] не следим, то мы можем за вами следить. Конечно же, они не могут следить за всей страной, за всеми людьми, которые думают как-то иначе [чем власти]. Месседж в том, что за каждым конкретным человеком они могут следить, если будет надо. И вы сами видите, эти новости о том, что люди лишаются работы, что на них заводят какие-то фейковые уголовные дела, что в психушку можно попасть, если ты, как шаман этот, идешь изгонять Путина.

Здание ФСБ на Лубянской площади в Москве

– Но зачем той же ФСБ или АП это все нужно?

– Вы поймите: ФСБ не имеет права этим заниматься. Откройте федеральный закон о ФСБ. У ФСБ есть конкретный круг задач: они должны охранять границы, вести контрразведку, они должны бороться с терроризмом и организованной преступностью. Плюс им недавно дали еще эти войска ФСО. Все! Там нет ничего про политику! Про политику конкретно сказано, что ФСБ не имеет права лезть в политику. Или послушайте, что говорил Бортников в 2017 году, а он говорил, что ФСБ не связано ни с какими политическими интересами, ни с какими групповыми интересами, это независимая структура. (Глава ФСБ говорил следующее: «Сейчас ФСБ России свободна от политического влияния и не обслуживает какие-либо партийные или групповые интересы». – РС)

Но в реальности по всем этим [политическим] делам мы видим, что они при этом хотят показать в том числе и самих себя в этих делах. Публикуют компромат на оппозиционеров, видео из спальни. Я, например, не понимаю, зачем было публиковать недавно видео с Яшиным.

Илья Яшин

Они не нашли ничего другого? 10 лет это держали в запасе и – а давай-ка выложим. О чем это говорит? О том, что главная цель – запугать.

– Не для того ли, чтобы формально оправдать участие ФСБ, оппозиционерам постоянно навешивают якобы контакты с Западом?

– Если бы они нашли что-то… Но ведь не было уголовных дел против того же Навального или Касьянова после того, как в фильме «Касьянов день» были показаны «какие-то встречи с иностранными спонсорами». Почему? Потому что, работая над последними фильмами, я спрашивал Малкова: «А что это за документы? Какой-то финансовый транш, перевод – но какой год у этого документа?» Но в документах, которые были у нас, нигде не стоял год, так что это мог быть какой угодно год и это могла быть вполне законная грантовая поддержка на тот момент. Все это публикуется для создания определенного общественного мнения, для создания атмосферы страха, чтобы те, кто занимается какой-либо оппозиционной деятельностью, чувствовали за собой слежку. Это не значит, что за ними за всеми действительно следят.

– Дмитрий, а вы можете рассказать, в каком виде приносили материалы для будущих фильмов? Это были часы слежки и прослушек, из которых вы с коллегами выбирали потом то, что потенциально можно использовать?

– Конечно же, нам не приносили всю жизнь Алексея Навального на видео. Они сами выбирали то, что считали интересным. Мне приносили уже расшифровки телефонных переговоров, допустим, или выбранные куски каких-то встреч.

Прослушка в томском штабе Навального

– Получается, что у тех, кто организует слежку и прослушку, есть свой редактор, кто отбирает наиболее интересные места?

В сценарии предусмотрены были жирные куски под эти сливы от ФСБ

– Судя по масштабам материалов, этим занимается, я думаю, не один человек, а много людей, которые получают за это зарплату. Все эти материалы, которые потом вставлялись в фильм, заливались в сетевую папку проекта, доступ к которой был всего у нескольких человек – у Малкова и еще пары продюсеров. Общий контекст фильма был изначально понятен. И в сценарии предусмотрены были жирные куски под эти сливы от ФСБ. Их легко заметить. Если за кадром сказано, допустим: «В наше распоряжение поступили эксклюзивные кадры из квартиры Касьянова…», то сами подумайте: разве сами журналисты могут поставить прослушку? Нас бы должны тогда были привлечь к уголовной ответственности за вторжение в частную жизнь.

– Дмитрий, вы сказали, что для вас последней каплей стала муниципальная кампания 2017 года. Но до этого вы понимали, что то, чем вы занимаетесь, это, скажем так, не совсем журналистика?

– Я на телевидении проработал много лет. Я работал на Первом канале корреспондентом. И не могу сказать, что никакой цензуры я там не помню. Цензура была на уровне выбора темы: мы про это снимаем или про это не снимаем. Но никто не лез в мое интервью: «Напиши вот так, напиши вот эдак».

Эта история не касалась моей личной свободы, она касалось каких-то разборок внутри Кремля

К тому же надо понимать, что когда я в 2011 году работал с тем же Малковым, то это было не то же самое, что в 2016–2017 годах. В 2011-м были фильмы про Лужкова, про Лукашенко, про большую политику. В этом была какая-то ответственность: да, Кремль хочет разоблачить криминальные связи, криминальные финансовые схемы лужковского окружения. Или был фильм про [экс-главу Банка Москвы] Андрея Бородина, на которого были предоставлены ФСБ материалы (речь идет о фильме НТВ «Дело в кепке – 3». – Прим. РС). Эта история не касалась моей личной свободы, она касалось каких-то разборок внутри Кремля.

Но в 2017-м РЕН выпустил цикл «Либералам – черным налом». Я не помню, какой из них первый был – про «Открытую Россию» или про Навального. Были два подряд фильма, а третий был про муниципальных депутатов. Когда следят за Навальным и он знает, что за ним следят, то он ведет соответствующий образ жизни. Но когда появилась история к выборам муниципальных депутатов и когда в качестве компромата стали приносить материалы, что, мол, посмотрите, кого они выбрали в качестве кандидата – это какой-то отъявленный мерзавец, он, условно говоря, стекло разбил в 11-м классе, то я понял, что эта история касается лично меня. И я пошел на конфронтацию со своей редакцией, я начал с ними спорить. Я знал, что это закончится расставанием, потому что сама модель работы, взаимодействия в этой редакции была построена на том, что спорам там нет места. Я же знал, что не сам Малков придумывал эти фильмы. Поэтому когда ты споришь, ты споришь не с ним, а с заказчиками. Я понимал, на что иду, но я не мог с некоторыми вещами соглашаться и об этом говорил. И то, что мы расстанемся, это было очевидно.

Митинг против цензуры на российском телевидении около телецентра «Останкино» в Москве

– А вопросы появились только у вас или у кого-то из коллег тоже?

– Я понятия не имею, у кого какие вопросы были. Я не интересовался их душевной организацией, что они испытывают и так далее. Но сам я дошел до точки кипения, когда понял, что все это касается моей собственной свободы мнения. Оказалось, что любая высказанная точка зрения – повод бояться. То, что происходит с более-менее системной либеральной оппозицией, это еще цветочки, детские игры, по сравнению с действительно независимой, полностью внесистемной оппозицией, как анархисты. Вот там вообще не церемонятся. Если вы посмотрите такие уголовные дела, то там людей пытают током и заводят на них дела по террористическим статьям.

ФСБ не имеет права заниматься политикой

И кстати, очень важный момент – почему они это делают именно по террористическим статьям? Именно потому, что ФСБ не имеет права заниматься политикой, они и придумывают те статьи, которые находятся в их компетенции. В их компетенции находится терроризм, поэтому что мы пришьем? Мы пришьем терроризм. Или экстремизм.

– Дмитрий, когда вы работали как сценарист над этими «фильмами-сенсациями», вы давали ФСБ какую-то подписку о неразглашении, что вы никогда и никому не должны рассказывать, с какими материалами вы работали?

– Я не давал никаких подписок о неразглашении, я вообще с ними никогда не встречался. Это было само собой разумеющимся. Ни один из моих коллег (даже из тех, кто ушел оттуда громко) не рассказал об этом, потому что это невозможно сделать, не опасаясь за свою безопасность.

– Вы же решили говорить, потому что вы сейчас находитесь за границей и чувствуете себя в относительной безопасности?

Если я об этом расскажу, то хотя бы будут знать люди о том, что случилось

– Нет, я не чувствую себя в безопасности. Я просто принял решение, потому что у меня выбор какой? Если не говорить об этом и [со мной] что-то вдруг случится, то никто об этом и не узнает. А если я об этом расскажу, то хотя бы будут знать люди о том, что случилось.

– После того как вы начали говорить, кто-то из бывших коллег связывался с вами? Писал? Звонил?

– Вы знаете, нет, никто из них ничего не написал. Вы же видите, что эта история просто замалчивается, даже не придумали, как ее комментировать пригожинским троллям. Они же не могут заявить, что их сценарист, который писал их программы, не в адеквате. Это было бы логическим тупиком.

Колючая проволока по периметру забора телецентра «Останкино» в Москве

– Пока вы работали на государственном телевидении, вы рассказывали своим близким или друзьям, чем именно вы занимались?

– Да нет, я не посвящал свою семью в детали своей работы. Вы поймите, я на телевидении проработал 17 лет, и эти малковские проекты – это очень небольшой промежуток моей работы. Это чуть больше полугода в 2011 году и около семи месяцев в 2017-м. Нет, я не смешивал личную жизнь и работу.

– А вам самому не было противно всем этим заниматься? Вы же зачастую копались в чужом грязном белье?

Разного характера там материалы были. Основная часть касалась финансов, денег

– Когда мне принесли, действительно, нижнее белье людей, то я сказал (в том числе тому же Малкову и своему руководителю), что я не буду об этом писать. Разного характера там материалы были. Основная часть касалась финансов, денег. Это уже потом начали тащить такого личного характера компромат.

Поймите мою мотивацию, почему я об этом рассказываю. Они ведь не хотят признавать и будут отказываться, что ФСБ фактически занимается тем же самым, чем занимался раньше КГБ, что она превратилась снова в политическую полицию. Эту эволюцию мы можем проследить. Если в 2011 году они публиковали какие-то междусобойные материалы, то в 2017 году все уже было намного шире. Вы мне говорите о моей там этической позиции… Да я не мог знать, когда там оказался, что они принесут [за материалы], что они будут показывать. Ты приходишь на работу, а тебе говорят: «Пиши про вот это видео, там Касьянов с Пелевиной…» Хотя это видео было опубликовано еще за полгода до этого в большом фильме. Просто посчитали, что это его еще раз нужно повторить. Типа люди не насладились в полной мере. Вот такая история.

– Мы дождемся, когда начнут говорить не только сотрудники телевидения, которые использовали видео слежки и прослушками телефонных звонков, но и те, кто все это организует?

– Они же недавно приняли закон, по которому теперь вообще они как бы не обязаны ни в чем отчитываться. Их деятельность можно засекретить, так что никто даже из бывших сотрудников ФСБ не может ничего комментировать. Я сам работал на документальных проектах немало, и мы часто записывали бывших сотрудников, которые комментировали ту или иную историю по сюжету. Но сейчас даже это невозможно, даже когда мы говорим о каких-то прошлых вещах.

ФСБ не все делает своими руками

К тому же ФСБ не все делает своими руками. Это тоже надо понимать. Нельзя буквально сказать, что именно эфэсбэшники за всеми следят. У них очень много ресурсов на аутсорсе, движений вроде SERB, которые отрабатывают инфоповоды эфэсбэшные. А их инфоповоды – это фактически любое мероприятие оппозиции: какой-нибудь семинар или встреча. Они туда приходят, они пытаются это сорвать, они делают видеосъемку, которая потом выкладывается на каких-то помоечных телеграм-каналах, используется телеканалами, в том числе для создания подобных фильмов, чтобы рассказывать, что на таких семинарах и встречах якобы происходит. Используется очень много разных инструментов. У них не так много своих людей, к тому же удобно, когда можно сказать «это не мы, это какие-то у нас волонтеры бегают, следят за оппозицией», – рассказал Радио Свобода Дмитрий Белоусов.

ликвидировать нельзя оставить — Леонид Гозман, Андрей Солдатов, Ирина Бороган — Грани недели — Эхо Москвы, 13.03.2021

В. Кара-Мурза― Добрый вечер! На волнах радиостанции «Эхо Москвы» программа «Грани недели». У микрофона в московской студии – Владимир Кара-Мурза младший.

Российские государственные СМИ активно обсуждают опубликованный под эгидой американской неправительственной организации «Атлантический совет» доклад «Россия после Путина: как переучредить государство». Специально для наших друзей из Роскомнадзора добавлю, что Генпрокуратура России считает «Атлантический совет» нежелательной организацией.

Доклад, соавторами которого выступили два бывших советника правительства России шведский экономист Андерс Ослунд и российский политики и психолог Леонид Гозман, предлагает основные направления переустройства Российского государства после ухода режима Владимира Путина. В числе первоочередных мер называется освобождение политических заключенных, действенное восстановление гражданских свобод, сокращение полномочий президентской власти в пользу парламента, проведение свободных выборов на всех уровнях, превращение Кремля в музей, открытие архивов, демонтаж символов и памятников, связанных с тоталитарным периодом российской истории.

Отдельным пунктом программы предлагается ликвидация системы государственной безопасности (органов ВЧК-НКВД-КГБ-ФСБ), существующей в практически неизменном виде с 1917 года. «Первая задача – распустить Федеральную службу безопасности и уволить всех ее сотрудников, запретив им в будущем трудоустройство в любом государственном учреждении, — говорится в докладе. – Российские спецслужбы продолжают действовать как орудие террора – вместо того, чтобы защитить страну и ее население от врагов, они защищают правящую элиту от российского народа».

Соавтор доклада «Россия после Путина» политик и психолог Леонид Гозман сейчас со мной в московской студии.

Л. Гозман― Здравствуйте.

В. Кара-Мурза― Леонид Яковлевич, добрый вечер.

Л. Гозман― Добрый вечер.

В. Кара-Мурза― И на связи с нашей программой Андрей Солдатов и Ирина Бороган, журналисты, специализирующиеся на истории и современной практике российских спецслужб, соавторы книг «Новое дворянство. Очерки истории ФСБ», «Свои среди чужих: Соотечественники, агенты и враги режима» и многих других книг, монографий и публикаций, посвященных российским спецслужбам. Андрей, Ирина, здравствуйте.

И. Бороган― Добрый вечер.

А. Солдатов― Добрый день.

В. Кара-Мурза― Леонид Яковлевич, перед тем как перейдем к реакции кремлевской пропаганды – это будет отдельная тема для дискуссии, – хочу сначала вас спросить о вашем докладе. Вот тут несколько дней назад в программе господина Соловьева на телеканале «Россия» витийствовали, что вы там якобы что-то по заказу американцев сделали. На самом деле, ведь наоборот: эта ваша статья еще осенью опубликована в издании «Republic». То есть если тут под чью-то дуду кто-то пляшет, если их терминологию использовать, то это «Атлантический совет» под вашу. Ну, шутки в сторону.

Л. Гозман― По-видимому, да.

В. Кара-Мурза― Да. Расскажите сначала о том, как, во-первых, возникла идея доклада, почему именно сейчас и что из важного вы бы выделили, помимо того, что я в начале сказал?

И.Бороган: Мы всегда писали и говорили, что эту систему (госбезопасности) невозможно адаптировать

Л. Гозман― Послушайте, все, как всегда, случайно. Я написал статью в «Republic». Я периодически в «Republic» публикуюсь. Ее прочел ее мой старый товарищ и замечательный человек – и вы его тоже хорошо знаете – Андерс Ослунд. Мы даже в его доме встречались как-то.

В. Кара-Мурза― Было дело.

Л. Гозман― Ну вот. Ему понравилось. Андерс мне говорит: «Хороший очень текст. Вот тут у тебя это раскрыто, а это не раскрыто. Вот давай сделаем вместе текст». Я говорю: «Давай. Почему нет?» Вот мы сделали этот текст. Он написал. дальше было несколько итераций. Он написал свою часть, дальше мы сделали общий перевод, было несколько итераций согласований. Ну все, «Атлантический совет» опубликовал. Дальше они сделали презентацию. Ну, хорошо. Ни чьего заказа, разумеется, не было абсолютно.

Но эти ребята, которые у Соловьева собираются, им же обидно. Во-первых, они говорят, тут же деньжищи – огромные тыщи. Это же обидно. Кроме того…

В. Кара-Мурза― Почему не им заказали?

Л. Гозман― Почему не им? Виталий Третьяков же прямо так и сказал: «Надо же делать нам тоже такие доклады. Но мне никто не заказывает. Я готов. А мне никто не заказывает». Я б ему тоже не заказал.

В. Кара-Мурза― Я должен признаться сразу, я сам не смотрел эту программу Владимира Соловьева – я слишком берегу свою нервную систему, но я читал подробный пересказ. Я так понимаю, что вы, к сожалению, вынуждены были это все посмотреть, да?

Л. Гозман― Да. Мне кто-то прислал ссылочку. И я ее внимательно посмотрел. 1 час 52 минуты. Прайм-тайм «России 1». Обсуждаются два негодяя. В основном я, потому что Андерса не достать, руки коротки. Он все-таки в Вашингтоне в основном. А я вот тут. Кстати, газета «Завтра» тоже опубликовала статью коротенькую про наш текст и выдала такой крик души: «Почему Леонид Гозман до сих пор на свободе?»

В. Кара-Мурза― А я прям процитирую. «Господин Ослунд в последнее время благоразумно предпочитает не показываться в Российской Федерации. А вот Гозман пока тут с каким-то веселым остервенением еженедельно, ежедневно, ежеминутно работает против страны, — они страну и власть всегда намеренно путают, давняя история, — призывает к цветной революции, плюет на Уголовный кодекс, являясь живой иллюстрацией к статье «Госизмена». Почему Леонид Яковлевич до сих пор на свободе? Где та самая черта?»

Л. Гозман― Это недоработка органов.

В. Кара-Мурза― Как говорил Дзержинский: «Это не их заслуга, а наша недоработка».

Л. Гозман― Совершенно правильно. Это недоработка органов. На самом деле, это ужасно интересная штука. Вот я думаю, почему они так озверели? Ведь для того, чтобы 1 час 52 минуты в прямом эфире «Россия 1» гнать вот эту байду, для этого нужно решение высшего руководства. Я себе представляю, как телевидение устроено. Такой гигантский сюжет должен был согласовываться, понятно, с руководством «России 1». Но я думаю, что руководство «России 1» согласовывает с кураторами за большой красной стеной.

И вот я думаю, что их так взбесило на самом деле? Я думаю, что там несколько вещей было. И они, собственно, про это кричали. Это, во-первых, ФСБ. Мы же не против спецслужб. Слушайте, есть там отмороженные какие-то, которые с дикими криками убивают людей и в Париже, и в Москве, и где угодно. Ну конечно нужно этой службой заниматься. Мы считаем, что этот необходимый функционал должен быть разделен между различными ведомствами. А вот эта гигантская штука, которая царствует над страной уже с 17-го года, когда декрет о ВЧК был…

В. Кара-Мурза― 20 декабря День чекиста. С декабря 17-го года.

Л. Гозман― По-моему, 18-го.

В. Кара-Мурза: С 17―го. Прямо сразу они с этого начали.

Л. Гозман― Ну, хорошо. Во-первых, ФСБ. Во-вторых, парламентская республика, что не надо, чтоб был один царь, один начальник. И еще, я думаю, одна вещь их взбесила. Мы ведь с Андерсом ничего не говорим о том, как создать условия для того, чтобы такие вещи могли реализовываться. Мы как бы говорим исходя из того, что их все равно скоро не будет. Ну вот просто понятно же, что вас не будет, ребят.

В. Кара-Мурза― Вот действительно понятно. Это называется – логика исторического процесса.

Л. Гозман― Ну конечно. И то, что мы о них говорим, как будто бы их уже нету, как бы не обращая на них внимание – вот я думаю, что это их должно было взбесить очень сильно.

А.Солдатов: Думаю, что, конечно, нужно было начать с люстрации для сотрудников КГБ

В. Кара-Мурза― Я хочу процитировать фразу из вашего доклада. «В нормальных демократических странах нет секретной полиции, подавляющей своих граждан, – у них есть внешняя разведка и внутренняя контрразведка для защиты своей национальной безопасности. России нужно будет создать новое внутреннее контрразведывательное агентство, но предварительным условием для приема на работу должно быть то, что кандидат никогда не работал на ФСБ».

Хочу спросить Андрея Солдатова и Ирина Бороган. Давайте начнем с того, что вот даже с точки зрения кремлевской пропаганды мы видели, что их, пожалуй, больше всего взбесили вот эти атаки соавторов доклада на нынешнюю систему госбезопасности. На ваш взгляд, та система, которая существует сегодня, прежде всего система ФСБ, внутреннего политического сыска, ее возможно будет адаптировать для нужд будущего демократического государства? Или, как тот сантехник говорил, всю систему нужно менять?

И. Бороган― Добрый день, добрый вечер. Мы всегда писали и говорили, что эту систему невозможно адаптировать. И то, что в 91-м году Ельцин не распустил КГБ, и фактически те же самые люди пришли в те же самые кабинеты, и просто некоторые части КГБ получили другие названия и стали существовать отдельно, они, в принципе, были носителями той же идеологии и продолжали делать то же самое. Это было очень плохо. Мы всегда об этом говорили.

И всегда говорили о том, что для того, чтобы создать что-то новое и полезное для общества (новую спецслужбу), необходимо не только распустить всех этих людей и запретить им занимать государственные должности, но также необходимо еще сменить и место дислокации. То есть этот комплекс зданий на Лубянке нужно покинуть, чтобы над новыми сотрудниками не веяла эта тень террора и репрессий против собственных граждан.

В. Кара-Мурза― Андрей.

А. Солдатов― Да, мы считали, что, честно говоря, реформировать это совершенно невозможно. Это не только наше мнение. Если я не ошибаюсь, в 95-м году, по-моему, Ельцин подписал указ, где признал, что, в общем, система КГБ оказалась абсолютно нереформируемой. И, на самом деле, воссоздание системы КГБ началось уже как раз где-то в 95-м году, когда Федеральная служба контрразведки получила новое название – ФСБ. И понятно, что термин «безопасность» намного шире, чем термин контрразведка. Вернулось Следственное управление, вернулись тюрьмы, в очень скором времени вернулся политический сыск.

Более того, даже когда спецслужба стала сталкиваться с проблемами, с которыми она очень мало сталкивалась в Советском Союзе, и, казалось бы, где тут опираться на советский опыт? Тем не менее все равно новые даже сотрудники говорили об этом.

Я прекрасно помню, как я разговаривал с одним очень профессиональным и, честно говоря, очень мужественным человеком из спецназа ФСБ, который много времени провел в Чечне и на Северном Кавказе в целом. И он мне говорил: «Слушай, надо было все-таки использовать опыт чекистских войсковых операций, которые НКВД проводил на Украине». Я был в абсолютном ужасе. То есть причем здесь Чечня и конец 40-х на Украине и борьба с украинскими НРЗБ, как это они тогда они называли?

Но тем не менее все равно даже люди, которые, казалось бы, в общем, не имели отношение к репрессиям, были абсолютно другого возраста, ничего об этом, по большому счету, не помнили, но когда приходил момент, они вспоминали ту терминологию, тот опыт и начинали на него ссылаться.

В. Кара-Мурза― На самом деле, хотя мы как бы к этому все привычны, мы живем в этой реальности, к сожалению, но меня все равно поражает даже как историка хотя бы, что нынешние сотрудники ведомства этого прямую преемственность проводят. Если на сайт ФСБ вы зайдете, там от Дзержинского идет линия руководителей. Там будут и Берия, и Ежов. Вот недавно Алексея Навального судили под портретом Генриха Ягоды – это из серии «нарочно не придумаешь».

Я хочу Леониду Гозману задать такой вопрос. Вот у нас было вот это небольшое окно возможностей в начале 90-х. Не так давно в этой студии был Александр Подрабинек, известный политзаключенный, в прошлом диссидент, правозащитник, который вспоминал, как он 22 августа 91-го года в составе нескольких десятков тысяч москвичей снимал памятник Дзержинскому на Лубянской площади.

Л. Гозман― Я был там.

В. Кара-Мурза― Вы тоже там были.

Л. Гозман― Я был на этой площади.

В. Кара-Мурза― И, в принципе, было видно, как в окне тряслись эти гэбэшники за занавесками, и как выезжали машины с заднего двора (видимо, они документы увозили уничтожать). Вот Александр Подрабинек сказал, что надо было не останавливаться на памятнике, а дальше пойти и вот то, что сейчас сказали Андрей и Ирина – просто чтоб вообще на Лубянке вот эта страшная машина террора не оставалась. Вот она осталась. По-прежнему она существует. Она очень быстро возродилась после нескольких лет растерянности и в итоге пришла к власти у нас в стране.

Вот сейчас перейдем к разговору о будущем. Но тем не менее очень важно, мне кажется, исторические уроки учитывать. Насколько большой ошибкой демократов начала 90-х и Бориса Николаевича Ельцина был отказ все-таки демонтировать, ликвидировать эту систему государственного террора, которая ведет свою историю с декабря 17-го года?

Л. Гозман― Я думаю, что это была трагическая ошибка. Причем она была в контексте другой ошибки, которая ее покрывала. Борис Николаевич, по-видимому, считал, что очень важно – это конечно очень важно – адаптировать старый аппарат, вот нельзя всех выгнать.

В. Кара-Мурза― Аппарат аппарату тоже рознь.

Л. Гозман― Конечно. Вот всегда крен в ту или иную сторону. Мне кажется, что слишком много сил осталось у старого аппарата. Не только аппарата террора, а у старого бюрократического аппарата и так далее. И конечно это была трагическая ошибка. Причем, вы знаете, вот еще что. Можно я расскажу за две минуты личную историю? Не свою, своей семьи, своего деда.

В этом смысле нашей семье повезло – у нас не было репрессий. Вот среди моих прямых предков нет никого, кто был расстрелян, сидел и так далее. Все прошло мимо, мирно. Но это задело всех. Это задело не только тех, кто пострадал.

У меня был дед 1900 года рождения. Что называется, маленький человек. Он был мастером по ремонту швейных машинок. В войну он был рядовым ополченцем, шофером. Ну вот жил человек тихо, никого не трогал и так далее. 1986 год. Деду 86 лет. По тем временам уже очень, очень, очень старый. Это и сейчас-то старый. И он умирал. И был в больнице. Я к нему прихожу в больницу. Он меня не узнает. Считает, что я врач. Рассказывает мне как врачу какие-то жалобы. У меня хватило ума и некоторого даже профессионализма – все-таки я психотерапией тоже занимался – не спорить с ним, что я его внук. Врач так врач. Я подыгрываю ему, говорю: «Да, я распоряжусь, я сделаю». Ну, хорошо.

Мы разговариваем с ним вот так вот. То есть он разговаривает с врачом. Потом я смотрю, а он не с врачом уже говорит, он говорит с кем-то другим. Я с ужасом понимаю, что я уже следователь НКВД. И он мне, следователю НКВД, говорит, что он не шпион, не надо его арестовывать. Я становлюсь следователем НКВД и говорю: «Мы знаем, вы честный советский человек. Вас никто не тронет».

А.Солдатов: Нужно было заниматься не только спецслужбой в Москве. Это огромная региональная империя

В. Кара-Мурза― Это спустя 50 лет у человека было.

Л. Гозман― Да. «Вас никто не тронет. Все будет хорошо. Не беспокойтесь». 86-й год, 33 года как помер Сталин.

В. Кара-Мурза― Да. Но, видимо, он вспоминал конец 30-х, то есть 50 лет.

Л. Гозман― Наверное. Притом что он мастер по ремонту швейных машинок. Он никто. Он простой человек. Я его успокаиваю. Он засыпает. Я деньги раздал санитаркам и ухожу. Нам звонят в 5 утра: «Он скончался». Последний человек, с которым мой дед говорил на Земле, был следователь НКВД, которого он просил его не арестовывать. Это был его последний разговор на Земле. Вот что сделало это ведомство, кроме прямых убийств, прямых всяких преступлений, которые они совершали.

В. Кара-Мурза― Раз уж о личном заговорили. Я несколько лет назад ходил в читальный зал архива ФСБ на Кузнецком мосту знакомиться с делом своего прадеда. У меня прадед со стороны отца Вольдемар Бисенек был арестован в 37-м, расстрелян в сентябре 38-го. И вот, наверное, самый страшный документ, который я видел в жизни: такая маленькая бумажка, наверное, как треть листа А4 – расписка палача о том, что приговор приведен в исполнение такого числа. Понимаете, человеческая жизнь. Как вот в гонорарных ведомостях расписался. Там прямо фамилия, имя. То есть ничего не скрывается, вот оно.

Л. Гозман― Ну а что скрывать-то?

В. Кара-Мурза― И вот я сидел на эту бумажку смотрел. И не знаю, никакими словами невозможно… И вот наследники этих людей гордятся сейчас, что они являются наследниками этих людей.

Л. Гозман― Они ж себя чекистами называют.

В. Кара-Мурза― И празднуют этот день 20 декабря.

Л. Гозман― И празднуют этот день, да.

В. Кара-Мурза― Помните, Путин, по-моему, в 99-м году 20 декабря, за 11 дней до того, как пришел в Кремль, выступая на Дне чекиста, сказал, что группа сотрудников ФСБ, направленная под прикрытием на работу в правительство, со своим заданием справилась. Многие посмеялись тогда.

Л. Гозман― Шутка.

В. Кара-Мурза― Да, думали, шутка была. Хочу спросить Ирину Бороган и Андрея Солдатова. Что, на ваш взгляд, нужно было сделать вот тогда в 91-м году, чтобы не произошло всего того, что произошло с тех пор? Опять же это не просто какой-то умозрительный вопрос, а для того, чтобы учитывать те ошибки и те провалы, которые были, чтоб не повторить их в будущем. Что могла сделать та демократическая власть начала 90-х, чтобы мы не имели сегодня то, что имеем сейчас?

А. Солдатов― Я думаю, что, конечно, нужно было начать с люстрации для сотрудников КГБ. Тот страх, который существовал в аппарате, что если мы выгоним всех этих людей, то они объединятся в какую-то подпольную организацию и начнут какие-то совершать теракты или планировать какую-то подпольную деятельность, я думаю, что они были в целом не очень обоснованы.

Дело в том, что и советская армия, и советские спецслужбы, на самом деле, очень сильно отличаются от своих ближневосточных коллег и исторически очень плохо строили подпольные организации. Последняя более-менее успешная подпольная организация в рядах военизированных структур была организация декабристов. С тех пор ничего серьезного, никаких суперзаговоров, по большому счету, не было.

Ну и будущее доказало это. Скажем, что мы видели уже в конце 90-х и в 2000-е? Организация Рохлина, организация Станислава Терехова «Союз офицеров», организация Квачкова – все это выглядит совсем не похожим на молодых офицеров Египта или Турции. Мне кажется, этот страх был абсолютно не обоснован.

И второе. Нужно было, конечно, заниматься не только спецслужбой в Москве. Мы часто забываем, что это огромная региональная империя. И единственная причина, почему вообще существуют все эти региональные управления ФСБ – это то, что при Сталине нужно было иметь аппарат на местах, чтобы пропускать через себя большое количество людей, репрессировать их. А нельзя же было всех людей свозить в Москву. Нужно было разворачивать аппараты там. Репрессии закончились, наступил конец 50-х, и тогдашнее руководство КГБ просто не знало, что делать с этими всеми многочисленными управлениями КГБ.

И они так и досуществовали до нашего времени. Им до сих пор, по большому счету, абсолютно нечем заниматься. Но тем не менее в каждом регионе есть управление ФСБ, есть линия борьбы со шпионами, с террористами и так далее. Притом что совершенно неважно, Сибирь это, Северный Кавказ, граница с Китаем или это Центральная Россия, где ни террористов, ни шпионов и, по большому счету, нечем заниматься. Вот с этим нужно было разобраться. Это нужно было, конечно, распускать и создавать маленькую мобильную спецслужбу.

В. Кара-Мурза― Ирина, возможно это было сделать тогда, как вам кажется?

И. Бороган― Я думаю, что это возможно было сделать тогда. И это будет возможно сделать в ближайшем будущем в России, потому что количество людей, у которых есть какой-то опыт политические, и количество людей, у которых есть опыт управления чем угодно – бизнесом, регионами, каким-то хозяйством, оно довольно большое в России. И эти люди могут быть использованы в руководстве новых спецслужб. Совершенно необязательно туда брать людей, искореженных коррупцией и репрессиями. Нужно использовать новых людей.

Это делалось в других странах. Это сделал Саакашвили. Никто не говорил, что в Грузии возможно создать некоррумпированные спецслужбы, потому что все знают, что это Грузия. И это удалось. Просто взяли молодых людей, новых людей и людей тоже с опытом, которые сделали что-то хорошее.

Мы с Андреем обсуждали перед эфиром, где взять таких людей с опытом, кто мог бы возглавлять эти новые спецслужбы будущего. И это могли бы быть люди, которые построили новые, небывалые никогда в России компании, которые стали конкурентами западным компаниям. Например, такие люди, которые построили корпорацию «Яндекс». У них есть опыт создания чего-то совершенно нового. Они конкурентные. Они работают не хуже, чем западные компании. И они знают, как управлять людьми и как создавать процессы. И было бы прекрасно.

А. Солдатов― Я бы еще добавил, что, на самом деле, мы часто слышим критику: «Нет, конечно. Ну что вы, должны быть люди с опытом полевой работы, которые знают, как бороться с терроризмом. Что вы нам тут рассказываете? Вы наберете адвокатов. Что они в этом могут понимать? И страна окажется абсолютно беззащитной».

На самом деле, был пример совсем недавний в российской истории, а именно в конце 90-х, когда в ФСБ пришли люди, не имеющие опыта борьбы ни с терроризмом, ни выпускники Академии ФСБ. В конце 90-х из-за терактов, которые тогда были не только на Северном Кавказе, но и в Центральной России, в Московское управление ФСБ, в Центральный аппарат попросились люди из технических вузов (я знал этих людей, Ира знала этих людей), которые хотели именно заниматься борьбой с терроризмом. И многие из них стали взрывотехниками, кто-то стал оперативниками. Их посылали на какие-то курсы в Санкт-Петербург. И через пару лет они превратились в хороших оперативников.

Другое дело, что, попав в эту среду, в конце концов, к сожалению, очень многие из них, скажем так, приняли правила игры. И теперь уже нет разницы между ними и между людьми, которые заканчивали Академию ФСБ. Они все понимают правила игры и по ним будут играть. И сейчас уже добиться от них каких-то других результатов будет невозможно. Но пример такой в прошлом был – пришли выпускники технических вузов и, в общем, занимались борьбой с терроризмом и достаточно успешно.

Л.Гозман: Спецслужбы не работают. Вообще, все государство не работает. Они часть государства

В. Кара-Мурза― Важно, мне кажется, сказать, что это не только мы здесь сейчас крепки задним умом, сидим и вспоминаем, что можно было сделать и какие были ошибки, а были люди тогда в то время, которые тогда говорили, что это нужно делать.

Вот я хочу процитировать, например, Владимира Константиновича Буковского, который, выступая в Москве на митинге на площади Маяковского в сентябре 91-го года через несколько дней буквально после провала августовского путча, сказал публично, что обязательно нужно открыть архивы, нужно осудить ту систему. Вот я цитирую дословно его выступление: «Нужно еще очень много сделать, чтоб не позволить красной чуме возродиться. Не надо обольщаться – дракон ещё не сдох. Он смертельно ранен, у него переломан хребет. Но он всё еще держит в своих лапах и человеческие души, и многие страны. И опять, как 30 лет назад, у нас есть только одно оружие – слово».

И вот в декабре 92-го уже года Галина Васильевна Старовойтова, которая тогда была народным депутатом России, внесла на рассмотрение Съезда народных депутатов закон о люстрации, о временном запрете на профессию для лиц, осуществлявших политику тоталитарного режима. И здесь один из пунктов предусматривал «введение профессиональных ограничений в отношении, — я цитирую по тексту законопроекта, — действовавших штатных сотрудников, включая резерв, и давших подписку о сотрудничестве с органами НКВД-МГБ-КГБ, либо работавших в этих органах на протяжении последних 10 лет перед принятием новой Конституции России».

Это уже редакция 97-го года, когда она в Государственную думу уже внесла этот законопроект. Понятно, что ни там, ни там его не рассмотрели. И тогда была такая – Леонид Яковлевич, вы наверняка помните – популярная фраза: «Зачем нам охота не ведьм? Не нужно охотиться на ведьм». Вот у нас есть с вами общий товарищ Борис Вишневский в Петербурге. Сейчас он депутат Законодательного собрания, а тогда был районным депутатом в Ленинграде в начале 90-х. И он тогда сказал такую фразу: «Скоро тогда ведьмы вернутся и начнут охотиться на нас». И вот, собственно говоря, ровно так оно и получилось.

Собственно, те же люди, которые работали и в Пятом управлении, и во всех этих репрессивных органах, принимавшие участие в советских репрессиях, они не то что тогда, некоторые и до сих пор люди трудятся. Ну что далеко ходить за примером? Вот прямо через дорогу от того, где мы сейчас с вами находимся, Верховный суд Российской Федерации. Вячеслав Михайлович Лебедев, председатель Верховного суда, лично выносил приговоры диссидентам по 70-й статье. Вот он работает по-прежнему.

Л. Гозман― Да, к сожалению.

В. Кара-Мурза― Давайте к сегодняшнему дню. Вы в докладе затрагиваете то, что сейчас представляют из себя российские спецслужбы, прежде всего ФСБ. Как бы вы охарактеризовали то, как сегодня у нас выглядит система государственной безопасности, чекисты, используя их собственный термин?

Л. Гозман― Вы знаете, мне кажется, что… И я думаю, что, может быть, поэтому тоже вызверились на нас начальники, на этот вполне себе скромный текст, как мне кажется. Мне кажется, что, вообще, одна из проблем состоит в том, что наши власти не преследуют своей целью интересы страны. Вот их вообще нет.

Аристотель – неглупый был человек – он говорил, что бывает власть правильная и неправильная. Вот неправильная власть – это которая думает о себе. А правильная власть – которая думает о стране. Она может быть властью одного человека, она может быть властью многих и так далее, но все равно она правильная или неправильная. Вот наша власть – неправильная. Она занимается своими интересами. Понятно, это интересы коррупционные, это безопасность собственная (а ради этого сохранение власти естественно, потому что они ж себя загнали в такую ситуацию, что, к сожалению, уйти нельзя). Может быть, они кто-то и хотел, но уже поздно.

И я думаю, что у самых-самых верхних кроме коррупции и безопасности есть еще идея определенной миссии – возрождение империи, борьба с Америкой, новый мировой порядок.

В. Кара-Мурза― Евразийство и так далее.

Л. Гозман― Евразийство. Химеры вот эти все безумные совершенно. Они тоже, на самом деле, реальны. И что еще плохо – они со страной играют в игру с нулевой суммой. То есть то, что выгодно им – невыгодно стране; что выгодно стране – невыгодно им. В экономике все понимают, что надо разделять: власть и политическое влияние – с одной стороны, бизнес – с другой стороны. Все понимают. А конкретно членам кооператива «Озеро» это невыгодно. Конкретно членам кооператива «Озеро» выгодно, чтобы тендеры были ненастоящими, а такими, какие они есть. И все будет хорошо.

То же самое со спецслужбами. Смотрите, они должны заниматься действительно защитой страны, по идее. Спецслужба Литвы, спецслужба любой нормальной страны занимается защитой страны. Вы можете объяснить, какую угрозу безопасности страны представляли вы? Никакой. Вы что, бомбу подкладываете? Вы что, планируете теракт? Вы выдаете данные ракет каких-нибудь потенциальному противнику? Нет же. Вы говорите, это государство неправильно устроено, давайте делать другое государство, давайте делать политические реформы и так далее. Вы не можете быть по-нормальному объектом ни их интереса, ни тем более их действий.

Сейчас совершенно замечательная вещь была с Красовским, «RT», когда прослушал кто-то – ЦРУ, Моссад или все-таки, может быть, ФСБ – мой разговор с Игорем Яковенко и в течение 4 часов передали это на «Russia Today». И «Russia Today» выдала это по дури в прямом эфире. То есть чем занималась спецслужба? Спецслужба занималась помощью пропагандистами в осуществлении их пропагандистской деятельности. Что, это спецслужба? Это неизвестно что. Поэтому конечно надо это все убрать, конечно оно не работает и оно неэффективно.

Хорошо, они борются с террористами. Недавние цифры. Года два назад, по-моему, это было. 3 тысячи человек погибли в терактах как жертвы терактов за время правления Владимира Владимировича Путина. Я не знаю, это много или мало. По-моему, довольно много. Им же никто не верит. Слушайте, Бортников докладывает Путину: «Мы предотвратили 73 теракта». Замечательно. Об этом говорят по всем каналам. Кто-нибудь верит, что они предотвратили 73 теракта? Может, вправду предотвратили? Только случилось уже так из-за из бесконтрольности, из-за того, что они влезают в коммерцию и так далее, что им тоже уже не верят.

В. Кара-Мурза― Все помнят рязанский сахар, все помнят взрывы домов 99-го года. Они на этом к власти приходили.

Л. Гозман― Ну конечно.

В. Кара-Мурза― Кто им будет верить после этого?

Л. Гозман― А потом, они же постоянно то бизнес крышуют, то всякие конфликты между ними и МВД за всякие «Три кита» и прочие радости. Поэтому нет, они не работают. Вообще, все государство не работает. И они тоже не работают. Они часть государства. Все эти разговоры о том, что везде все в дровах, а там – такие Штирлицы… Мы что, этих Штирлицев не видели? Солсберецкие туристы, вот эти два дебила – это сила, которые рассказывали бред какой-то.

В. Кара-Мурза― Господин Кудрявцев, который Алексею Навальному и мне нижнее белье намазывал «Новичком». Целый эскадрон смерти. Это Григорий Явлинский, по-моему, употребил сейчас первый эту фразу.

Л. Гозман― Да, это эскадроны смерти.

В. Кара-Мурза― Вот у нас сегодня в составе государственной структуры действует официально эскадрон смерти, отравители просто.

Л. Гозман― Да. Причем все же это знают. Понимаете, люди, работающие в ФСБ и не связанные с этими преступлениями (большинство-то не связано, большинство-то не участвует в убийствах), но они же знают об этом. Они же понимают, где они работают. Ребята, а подал бы в отставку, ушел бы оттуда. Ты присягу давал Родину защищать, а вон смотри, что происходит. Твои коллеги людей убивают и за это ордена получают. Ну так уйди из преступной организации. Они ж не уходят. Значит, они поддерживают это дело.

И.Бороган: Это ужасно, мы живем в 21 веке, а они продолжают практику, которую они приняли еще в 20-е года

В. Кара-Мурза― Андрей, Ирина, хочу вас спросить именно об аппарате политического сыска и политических репрессий, которые сейчас воссозданы уже в рамках ФСБ. Я, на самом деле, много нового для себя узнал из недавнего расследования «Bellingcat» и «Insider» по моим отравлениям, по отравлению Алексея Навального, по убийствам, которые они совершили. Это было второе расследование.

И, в частности, они подробно разбирают деятельность так называемой Второй службы, которая, как я понимаю, прямой преемник Пятого управления печально известного, которое занималось диссидентами И вот этот НИИ-2 так называемый. Как сказал Роман Доброхотов, соавтор расследования, они даже находятся там же на улице Академика Варги, где в свое время находилась гэбэшная лаборатория этих ядов, откуда, например, рицин для Георгия Маркова взяли в 70-е годы.

Расскажите о том, как сейчас функционирует – по крайней мере, по тому, что мы знаем, по вот этим вспышкам какой-то информации – как сейчас действует, функционирует вот эта система политической полиции, политических убийств, которая действует в недрах Федеральной службы безопасности?

А. Солдатов― Проблема была в том, что еще в 90-е годы, когда проходили самые масштабные структурные реформы внутри, было принято очень важное решение руководством ФСБ, что управление по защите Конституции необходимо возродить (и его возродили еще в 98-м году, как раз когда директором ФСБ был Владимир Путин) и нужно возродить это управление внутри структур, которые занимаются борьбой с терроризмом. Потому что было принято такое решение, что борьба с терроризмом – она же, в принципе, конечно, это все теракты, это все ужасно, но прежде всего это угроза государственности.

И, честно говоря, с этого началась вот эта ужасно печальная история, когда у нас… Это плохо отразилось и на людях, которые занимаются политическим сыском, потому что происходит перетекание людей. То есть если люди занимаются борьбой крайне жестокими методами с терроризмом на Северном Кавказе, а потом их бросают на борьбу с политической оппозицией, понятно, что происходит.

В. Кара-Мурза― Что умеют, то и делают.

А. Солдатов― Да. Но происходит и обратный процесс. Меняется и представление о борьбе с терроризмом. Например, когда в 2006 году меняли Закон о борьбе с терроризмом, там было прямо сказано, что угроза от терактов – это не то, что люди погибнут в массовом количестве, а то, что это может оказать влияние на практику принятия политических решений.

И в результате возникали совершенно удивительные вещи. Например, многие судьи говорили, что подрыв «Невского экспресса» – помните, был такой теракт, когда взорвали поезд – нельзя квалифицировать как теракт, это просто какая-то массовая гибель людей, потому что ведь террористы не выдвигали политических требований, когда взорвали поезд на территории, например, где упал этот поезд, в той конкретной области или в том населенном пункте. Ну, значит, это нельзя квалифицировать как теракт.

И в результате стало понятно, что для Российского государства и для спецслужбы теракт является терактом, то есть страшным преступлением против человечности, только если он угрожает политической стабильности. И все стало затачиваться под эту идею – политическая стабильность. И любая угроза, любой инцидент, любой кризис рассматривается только с этой точки зрения. Поэтому этот Департамент, а потом Служба стала приобретать такое огромное значение. Потому что речь идет не о преступлениях, не о борьбе с преступлениями, а о сохранении политической стабильности и государственности в стране.

А в нашей стране – кстати говоря, это еще наследие советского времени – традиционно преступления против государства считаются намного более тяжелыми, чем преступления против личности. Обратите внимание, если человек убьет кого-то – получит он 7 лет тюрьмы. А если он совершит преступление против государства (если это шпионаж, госизмена и еще что-то) – то это 20 лет. Почему? Понятно почему. Потому что Советское государство еще молодое в 20-е годы, когда принимало кодекс первый уголовный, там прямо писало, что преступления против дела революции караются соответствующим образом.

И вот у нас эта психология, что мы постоянно находимся в каком-то состоянии такой экзистенциональной борьбы за существование государства, и поэтому любые преступления против государства должны наказываться значительно серьезнее, чем за преступления против личности, она остается до сих пор. И это живет и в людях, и в спецслужбе.

И. Бороган― Что касается эскадронов смерти, которые существуют внутри ФСБ. К сожалению, мы как журналисты сталкиваемся с работой этих эскадронов смерти и, в общем, с тем, что они просто какие-то Борджиа, просто отравители, с начала 2000-х. Потому что мы работали в «Новой газете», и Юрий Петрович Щекочихин, зам главного редактора и один из создателей «Новой газеты», он был отравлен еще в 2003 году, еще даже того, как мы там работали. Но случай был громкий. Ничего не удалось сделать. И было ясно, что к его отравлению имела отношение ФСБ, потому что среди очень многих расследований, которые он вел, у него был застарелый конфликт с ФСБ, он расследовал контрабанду огромных партий мебели…

В. Кара-Мурза― Те же «Три кита», которые Леонид Гозман сейчас упомянул.

И. Бороган― Да. Которые крышевал в то время бывший начальник Департамента экономической безопасности ФСБ Заостровцев. Он об этом много писал. Потом Анна Политковская была отравлена по пути в Беслан в самолете. Было ясно, что никто, кроме ФСБ, не мог это сделать, потому что так быстро среагировать на то, что она летит в Беслан…

И чего они тогда испугались – что она может провести переговоры с террористами, что было бы хорошо для заложников, выпустили бы очень много людей, и просто спаслись бы дети, но что было плохо для власти, которая на наших глазах тогда прилетела в Беслан, включая Патрушева, который руководил тогда ФСБ, посидели в закрытом от всех аэропорту Беслана и немедленно удалились обратно в Москву. Для них это было бы очень плохо, потому что Политковская вошла бы в здание школы, ничего не боясь, прошла бы среди этих бомб и просто бы вывела с собой очень много детей. Вот террористы требовали ее тогда.

В. Кара-Мурза― То, о чем сейчас Андрей Солдатов сказал. В Беслане для того, чтобы не допустить переговоры с Масхадовым, расстреляли детей. Вот это приоритеты нынешней российской власти.

И. Бороган― И было ясно, что, кроме ФСБ, никто так быстро не мог среагировать и травануть ее в самолете. Ну и потом в вашем случае, Володя, тоже было понятно, что два раза это могли сделать только люди, у которых огромные связи на местах, что и подтвердило расследование «Bellingcat» и «Insider». К сожалению, это практика, которая тянется. Это ужасно, потому что мы живем в 21 веке, а они продолжают практику, которую они приняли еще в 20-е года, и она тянется от лаборатории Майрановского, когда яды разрабатывались и испытывались на заключенных прямо на Лубянке. И получается, это все точно так же продолжается и сейчас.

В. Кара-Мурза― На самом деле, мы как-то вот так привычно все об этом говорим. А вот если просто сделать шаг назад на секунду и задуматься над тем, что в 21 веке в европейской стране действует государственный эксадрон смерти, который находится на службе у системы госбезопасности и занимается физической ликвидацией политических оппонентов режима. Это страшно, на самом деле.

Л. Гозман― И это не какая-нибудь наркомафия, которая структура враждебная людям, государству, вообще всем.

В. Кара-Мурза― Само государство.

Л. Гозман― Это само государство. Они и есть государство. И они ордена получают, еще что-то такое.

В. Кара-Мурза― Квартиры, как мы знаем.

Л. Гозман― Квартиры, да.

Л.Гозман: Мне кажется, что тот уровень ненависти, который сегодня транслируется – это действительно подготовка

В. Кара-Мурза― Леонид Яковлевич, переходя уже к будущему. Понятно, вы совершенно сказали, что логика исторического процесса неумолима, и больше всего разозлило нынешнюю власть то, что вы этот доклад пишете так, как будто их уже нет. Действительно, настанет день, когда их не будет. Мы не знаем, как, когда это случится. Единственное, что как историк – я по первому образованию историк России 20 века – я могу сказать, все крупномасштабные перемены в нашей стране никем не были предсказаны, всегда происходили как-то внезапно.

И революция 1905 года, когда фон Плеве, министр внутренних дел царский, за год говорил, что нужна маленькая победоносная война, а закончилась она всеобщей политической стачкой, революцией и Октябрьским манифестом. Ленин в конце января 17-го года в Цюрихе говорил, что «мы, старики, не доживем до решающей битв грядущей революции», за полтора месяца до отречения царя. И я сам хоть и ребенком, но помню август 91-го года, когда вот эта страшная бесчеловечная система рухнула за 3 дня. И никто в начале августа не предсказал, что к концу месяца ее не будет.

Л. Гозман― Володя, это везде так.

В. Кара-Мурза― Но у нас точно.

Л. Гозман― Да не только у нас. Слушайте, в июле 89-го года я говорил со своим коллегой, товарищем из Университета Гессена в ФРГ. Он говорит: «Как ты думаешь, я доживу до падения стены? Я думаю, нет, я не доживу. Дети мои, наверное, доживут». Я говорю: «Ханс, ну ты чего? Да все будет хорошо. Лет 5-7 и она рухнет». Она рухнула в ноябре.

В. Кара-Мурза― Да, 4 месяца.

Л. Гозман― За 3 дня начала площади Тахрир каирской я говорил с каирскими историками. Я говорю: «Ребят, у вас Мубарак долго будет сидеть?» Они сказали: «Всегда. А когда помрет – будет его сын». Это говорили ребята из Каира, сами египтяне.

В. Кара-Мурза― Поэтому очень важно, что вы эти доклады сейчас готовите, потому что когда это все начнется, поздно будет садиться и что-то придумывать.

Л. Гозман― Я даже думаю, сейчас они нужнее, чем они были в конце советской власти. Знаете почему? Потому что тогда у очень многих людей была надежда, что если мы пойдем по западному пути, то у нас в автомате все станет хорошо. В автомате, потому что не может быть иначе. Сейчас в это уже так не верят. Поэтому сейчас нужен больший консенсус общественный, что надо делать, для того чтобы не опускались руки, для того чтобы всякие демагоги с той стороны не могли говорить: «Да вы что, ребята… Да все будет еще хуже». Поэтому сейчас это, на самом деле, нужнее.

Но они, наши оппоненты, как раз готовы, конечно, к чему угодно уже сейчас. Мне кажется, что они готовят гражданскую войну. Потому что ведь война, террор начинается с правильных слов. Вот сначала надо было объяснить немцам, что все несчастья, ад плутократов, которые при ближайшем рассмотрении оказываются евреями… Ведь сначала было слово «плутократы», а потом организовывались убийства.

В. Кара-Мурза― Хрустальная ночь сначала, бойкоты, а потом уже массовые убийства, да.

Л. Гозман― Да. Сначала надо было в Сумгаите создать атмосферу, при которой, когда армянин покупает хлеб в магазине, продавец плюет на этот хлеб и дает ему только после этого. Вот сначала была такая атмосфера, потом – погромы. И они придумали слова. Вспомните, с чего это началось – с «шакалящих» у посольств. Хорошее было слово. Это правильное слово.

В. Кара-Мурза― 2007 год еще, если не ошибаюсь, «лужниковская» речь.

Л. Гозман― Да, да, да.

В. Кара-Мурза― Это давно.

Л. Гозман― Давно. А дальше появились «национал-предатели». Они не прижились. А «пятая колонна» прижилась.

В. Кара-Мурза― А «национал-предатели» – это «nationalverräter», это прям термин, заимствованный у Гитлера.

Л. Гозман― Это ему кто-то написал. Он сам-то, небось, не знал. И мне кажется, что тот уровень ненависти, который сегодня транслируется – это действительно подготовка. Я хочу напомнить, 9 мая 20-го года впрямую говорилось, что те, кому не нравится, как государство официально празднует этот… Если вы помните, надо было высунуться из окна с портретом ветерана и хором петь песню. Ну, в условиях пандемии. Вот те, кому это не нравится – эти люди точно пошли бы в полицаи. Это прямо говорилось с экранов. То есть это прямой призыв к насилию был. И это только усиливается с каждым днем, с каждой неделей уж точно.

То есть мне кажется, что они действительно ведут гражданскую войну. И использование вот этого страшного аппарата КГБ-ФСБ против политических оппонентов, причем против тех, кто что-то организовывает, против тех, кто что-то говорит уже теперь и так далее – это показатель того, что да, они выстроились, они готовы. То есть они уже даже начали атаку, мне кажется.

В. Кара-Мурза― Тем не менее это закончится все в какой-то момент. Что делать с этой системой ВЧК-НКВД-КГБ-ФСБ? Собственно, то, на что ополчились господин Соловьев и его подручные.

Л. Гозман― Я надеюсь, что ее расформируют. Вы говорите, что с ней будет после того, как это закончится?

В. Кара-Мурза― Что нужно с ней делать, как вы считаете?

Л. Гозман― Мне кажется, что нужно ее закрыть, нужно выделить те узкие функционалы, которые действительно нужны для безопасности страны. Они нужны. Их нужно выделить, конечно. Они должны существовать. Но они должны существовать как-то отдельными небольшими относительно ведомствами и так далее. Вы знаете, я очень хотел бы, чтобы все прошло без поиска врагов, возмездий, на всеобщем примирении и так далее. Но я все больше думаю, что это не получится, что нужно проводить расследования. Слушайте, ребят, которые травили вас, надо судить. Их надо судить. Они не должны просто так уйти от возмездия и жить на пенсии. Нет, они должны быть под судом. Те, кто травили Навального, должны быть под судом.

В. Кара-Мурза― Это одни и те же люди, как мы теперь знаем.

Л. Гозман― Наверное, это пересекающиеся.

В. Кара-Мурза― И у нас абсолютное кафкианство. То есть возбудили уголовное дело против Любови Соболь за то, что она вошла в квартиру одного из этих убийц-отравителей, возбуждают уголовные дела против полицейских, которые сливали их авиаперелеты, а против самих убийц-отравителей, которые людей убивают, против них дело не возбуждают.

Л. Гозман― Ну конечно, против них нельзя. Эти люди конечно должны сидеть. То есть расследование их деятельности абсолютно необходимо, мне кажется. Ну и конечно, я согласен, что убрать это здание.

В. Кара-Мурза― Вот я хотел спросить, да. Андрей и Ирина сказали, что у вас в докладе написано, что из Кремля убрать резиденцию президента, чтобы этот жуткий символ, где, как вы пишете, бродят призраки Ивана Грозного и Сталина по коридорам, убрать оттуда символ власти. Вы согласны с предложением убрать ВЧК с Лубянки?

Л. Гозман― Конечно. Мы не написали разве?

В. Кара-Мурза― Там про памятники у вас есть, да. То есть это самой собой разумеется?

Л. Гозман― Ну конечно, конечно. Слушайте, объясните, пожалуйста, какого дьявола служба безопасности должна быть в центре столицы? Что она там забыла?

В. Кара-Мурза― Да не просто в центре, а в тех самых подвалах, где пытали и расстреливали людей.

Л. Гозман― Это как сохранить немецкую полицию в здании, где было Гестапо. Нет, это неправильно.

В. Кара-Мурза― Кстати, управление ФСБ по Калининградской области находится в здании бывшего кенигсбергского Гестапо.

Л. Гозман― Ну, естественно. Это логично. Ну, товарищи. Вот смотрите, в Берлине вы не можете… Допустим, если человек – повернутый нацист, и хочет возложить цветы куда-нибудь к памяти Гитлера, а нету этой памяти – нет могилы и, более того, нет места, где была Рейхсканцелярия.

И.Бороган: ФСБ, конечно, нужно полностью расформировать, создать маленькую, небольшую службу контрразведки

В. Кара-Мурза― Вильгельмштрассе, да. Там ничего не осталось.

Л. Гозман― Более того, неизвестно, где это было. Вот нету той точки, куда можно прийти и вспомнить их. Это имеет и минус. То есть нельзя вспомнить тех людей, которые погибли, штурмуя Рейхсканцелярию. На месте их гибели нельзя возложить цветы. Но главное, что считали оккупационные администрации – и правильно считали, – чтобы не осталось ничего. И ничего не осталось. Нету этого места. Вот просто его нету. Память о Гитлере есть и еще какая. Но реальным памятником о Гитлере – не монументом славы, а памятником, чтоб люди не забыли – являются музеи в концлагерях.

В. Кара-Мурза― Освенцим, да?

Л. Гозман― Да. Но и не только Освенцим. Их полно. И каждого немецкого ребенка туда возят и говорят: «Смотри, что сделали. А кто сделал? Американцы? Евреи? Русские? Нет, это мы сделали, это немцы сделали. И вот ты должен это знать, помнить, чтобы это никогда не повторилось». Вот. И это сохранение памяти. Это действительно сохранение памяти. А представьте себе, стоял бы там такой истукан – бронзовый фюрер, – и говорили: «Ну как же, это же наша история». Нет.

В. Кара-Мурза― Андрей, Ирина, хочу вас спросить как людей, специализирующихся на российских спецслужбах. Вот настала эта прекрасная Россия будущего, настали эти изменения. Опять же не знаем когда, не знаем как, но то, что они настанут – это просто исторический факт. Как нужно поэтапно, пошагово, что нужно делать с теми спецслужбами, которые есть сейчас, и как, на ваш взгляд, на их руинах или на том пустом месте, которое будет, в том числе и физически на Лубянской площади, как воссоздавать нормальные современные службы демократического государства?

И. Бороган― Говорили сегодня об этом целый день, пока готовились к вашей программе. И думаем, что так. ФСБ, конечно, нужно полностью расформировать, создать маленькую, небольшую службу контрразведки, убрать все гигантоманские оттуда приставки типа «Федеральная», какие-то еще, набрать новых людей, наказать тех, кто имел отношение к репрессиям и пыткам (к сожалению, там таких много), и наделить ее совершенно новыми полномочиями. То есть не должно там быть никаких пограничных войск. Если там есть своя авиация, пусть она уйдет в авиацию. Никакие вертолеты тоже не должны летать, они совершенно не нужны.

Хорошие люди, которые служат в отрядах «Альфа» и «Вымпел» – и видели, что они проявляли героизм много раз на местах терактов и захвата заложников – пусть идут служат в специальных операциях, где они и есть. И при необходимости их можно запрашивать всегда и использовать как физподдержку при операциях.

Никакой службы экономической безопасности, которая преследует банкиров, расследует какие-то якобы преступления среди бизнесменов, в службе контрразведки быть не должно. Непонятно, как она там вообще появилась. То есть понятно, для чего она нужна – чтобы запугивать бизнес и людей, работающих в министерствах, в Центробанке и везде. Но непонятно, почему этим не может заниматься полиция. Одной полиции достаточно. Вот это то, что можно сделать в ФСБ.

В. Кара-Мурза― Андрей, нужны, на ваш взгляд, какие процедуры переходного правосудия – люстрации, комиссии правды и примирения, судебные процессы, чтобы привлечь к ответственности людей, действительно лично причастных к преступлениям, чтоб не получилось, как в 91-м, когда великодушно всех простили, а потом ведьмы вернулись и стали охотиться на нас?

А. Солдатов― Недостаточно просто, конечно, с непонятными полномочиями, как делались попытки в 90-е годы. Конечно, нужно создавать структуры, которые будут иметь право полного доступа в дела, в архивы, в Управление регистрации и архивов ФСБ. Это в обязательном порядке. И, конечно, ограничения их права по запросу данных просто не должно быть. Эти аргументы абсолютно точно не работают.

Кроме того, мы знаем, что в силу просто всеобъемлющего характера деятельности ФСБ огромное количество людей сталкивалось с их деятельностью – адвокаты, правозащитники, политическая оппозиция. И все эти люди примерно представляют, чем эти люди занимаются, и как они этим занимаются. Вот они – тот резерв, те ресурсы человеческие, которые могут войти в эти комиссии и помогать как-то это все менять и создавать это совершенно на новой базе.

Кроме того, очень многие задачи, которые решают сейчас сотрудники ФСБ на том же Северном Кавказе (наиболее чувствительное направление), они эти задачи, в принципе, не спецслужбистские, а социально-экономические. Потому что мы понимаем, что самые тяжелые проблемы с тем же терроризмом часто вызываются социально-экономическими причинами. Так зачем же это делегировать ФСБ? Зачем ФСБ должно этим заниматься? Многими вещами занимались, например, на Северном Кавказе Комиссии по примирению, которые очень хорошо работали, пока их не начали разгонять.

То есть есть люди с опытом, но люди, которые никогда не существовали внутри системы, которые могут прийти на помощь и начать просто советовать и реформировать эту структуру. Но я все равно считаю, что нельзя делать ошибку и позволять спецслужбе реформировать себя саму. Это абсолютно бессмысленное, глупое занятие. И никогда оно не может ни к чему привести хорошему, как и показал опыт ФСБ. Реформа может происходить только снаружи. Это просто безусловно.

И для этого, конечно, нужна парламентская система контроля – то, что в нашей стране никогда не существовало. Комитет по безопасности нормальный, а не в составе которого находится бывший отравитель Литвиненко. Вот это тоже будет инструмент, который поможет это реформировать.

В. Кара-Мурза― Закончилось наше эфирное время. Последний вопрос в блиц-режиме Леониду Гозману. Что там на Лубянке – музей устроить или сравнять просто это здание с землей?

Л. Гозман― Музей – возможный вариант. Или передать под что-то, чтобы это было нормальное здание – офисное здание, магазины, мол, кафе, стриптиз-клуб. Да что хотите. Для жизни, для людей. Это должно быть для людей.

В. Кара-Мурза― Вы слушали программу «Грани недели» на волнах радиостанции «Эхо Москвы». Продюсер – Никита Василенко. Звукорежиссер – Сергей Кузнецов. У микрофона работал Владимир Кара-Мурза младший. Спасибо, что были с нами сегодня. Всего вам доброго, будьте здоровы и до встречи в следующую субботу.

Центру специального назначения ФСБ исполнилось 20 лет — Российская газета

Центр специального назначения ФСБ России был создан 8 октября 1998 года по инициативе Владимира Путина, занимавшего тогда должность директора ФСБ. Решение о создании было продиктовано фактически развернувшейся против России террористической войной. Как итог — в единое мощное подразделение были объединены легендарные группы «Альфа» и «Вымпел», ставшие Управлениями «А» и «В» ЦСН ФСБ, а также служба специальных операций. В 2008 году в структуре Центра были также созданы подразделения на Северном Кавказе, а в 2014-м — в Крыму.

В одно из самых закрытых и секретных подразделений ФСБ мы приехали практически накануне юбилея, который отмечается 8 октября. В Центре шла обычная повседневная служба и учеба. Вот из автобуса выгрузились сотрудники в черной униформе и с тяжелыми баулами в руках — приехали с горно-альпинистской подготовки. В спортзале в это время проходил зачет по физподготовке — сотрудники сдавали подтягивание и другие нормативы. Параллельно на стрельбище шла тренировка снайперов и велась практическая стрельба из пистолетов — это когда бойцам за несколько секунд нужно поразить мишени из положения стоя и с колена, при этом меняя обоймы.

Выходим из тира — нам навстречу группа спецназовцев в полной выкладке, несколько из них с внушительными бородами.

«Из командировки только вернулись — в горах и лесу, знаете, не до бритья совсем бывает, — опередил мой вопрос об уставности бороды один из спецназовцев. — Домой вечером вернемся — сбреем».

Большинство боевых операций, в которых участвуют сотрудники Центра специального назначения ФСБ — под грифом «секретно»

Еще одна группа отрабатывала учебные задачи на словно выехавшем из фантастического фильма броневике «Фалькатус» в паре с не менее футуристичным бронированным грузовиком «Викинг».

«А когда мы себя в газете увидим?» — спрашивают ребята.

«Так вы же в масках, как вы себя узнаете — ведь все на одно лицо?» — интересуюсь в ответ.

«Это для вас на одно, а мы себя не то что в масках, а даже среди сотни спин узнаем», — улыбаются сотрудники.

Вообще обстановка в центре на удивление спокойная, нет никакой нервозности и напряженности, все заняты своим делом — при этом улыбчивы и приветливы.

«А вы ожидали увидеть злобных убийц с перекошенными лицами?» — интересуются спецназовцы.

Понимаю, что и с чувством юмора тут все в порядке. Ну, наверное, по-другому и не должно быть в подразделении, где каждый рискует жизнью и в глубине души знает, что может не вернуться со следующего задания.

«Побывав в «горячих точках», ты начинаешь относиться к жизни по-другому и по-другому оцениваешь людей и происходящие события», — делится своими ощущениями один из инструкторов ЦСН.

О подробностях их службы не знают даже близкие, а для всех окружающих — их муж, сын или папа просто военнослужащий.

Большинство боевых операций, в которых участвуют сотрудники Центра специального назначения ФСБ, — под грифом «секретно».

Естественно, что ни их лиц, ни фамилий и даже имен мы тоже называть не можем.

При этом деятельность спецназа ФСБ, скрытая от глаз простых граждан, всегда окутана неким ореолом таинственности и зачастую порождает далекие от реальности слухи и домыслы. Как говорят в Центре, сила современного спецподразделения в ежедневных изнуряющих тренировках, в преодолении себя, в ежеминутной готовности к действиям и самопожертвованию. Несмотря на разницу характеров и возрастов, в оперативно-боевых подразделениях служат преимущественно офицеры, причем это и только выпустившиеся из училищ молодые лейтенанты, и 30-40-летние опытные сотрудники. Во время реального боя нет молодых или более старых — каждый отвечает за каждого и все подразделение. Поэтому боевое братство и повышенное чувство ответственности — это не просто громкие слова, они действительно этим живут. Любая успешная операция — это общая победа, а гибель сотрудника или заложников — боль и потеря для всего Центра.

22 офицера и прапорщика Центра специального назначения удостоены звания Героя России, 12 из них — посмертно

«Прийти на службу в Центр — это не просто мечта, это осознанный выбор, поэтому случайных людей у нас нет», — говорят командиры ЦСН.

Как такового конкурса сюда нет, хотя письма с просьбой о приеме приходят сотнями каждый месяц со всей страны. Кандидатов на службу в Центре отбирают сами. В основном присматриваются к выпускникам военных училищ. В первую очередь смотрят именно на личные качества будущих сотрудников, их способность стойко переносить физические и самое главное — психологические нагрузки.

«Например, отжимается кандидат 100 раз, но нам это неинтересно, а интересно, как он отожмется 101, 105, 110 раз, то есть насколько он сможет преодолеть себя, — рассказал инструктор ЦСН. — И вот этим навыком, то есть работой на пределе и за пределом своих возможностей владеют все военнослужащие Центра».

Вообще каждый сотрудник ЦСН — это универсальный мастер, который может решать самые сложные боевые задачи.

Но при этом у каждого есть специализация, в которой он лучше других, например в водолазной, парашютной или горной подготовке. Что касается общей подготовки, то у всех сотрудников, например, до автоматизма должно быть отработано владение оружием. Главное умение — поражать цель с первого выстрела, при ограниченной видимости и динамично меняющейся тактической обстановке.

В среднем на одного сотрудника Центра приходится до 10 различных образцов личного и группового оружия. Естественно, что все в совершенстве владеют рукопашным боем. Правда, шутят, что, «если в бою дошло до рукопашной — значит, до этого момента все было очень плохо».

Кроме того, в профессиональную подготовку входит изучение минно-взрывного дела. Сотрудники Центра способны вести разведку минно-взрывных заграждений и преодолевать их. Горная подготовка проходит в естественных экстремальных условиях и является жесткой проверкой для спецназовцев.

Каждый сотрудник ЦСН — это универсальный мастер, который может решать самые сложные боевые задачи

Помимо работы в горах сотрудники обучаются промышленному альпинизму. Один из тактических приемов, которыми они владеют, — «живая лестница», когда в считанные минуты боевая группа без страховки может взобраться на крышу многоэтажного здания. В Центре действуют подразделения боевых пловцов, предназначенные для проведения оперативно-боевых действий в прибрежной полосе и на объектах водного транспорта. Воздушно-десантная подготовка позволяет решить задачу доставки подразделений в сжатые сроки в нужное место. Прыжки с парашютом могут выполняться сотрудниками на большом удалении от объекта в любое время суток с различных типов летательных аппаратов. Оперативно-боевая группа в состоянии с высокой точностью приземлиться на ограниченную площадку. Постоянно отрабатываются навыки беспарашютного десантирования с вертолетов, что позволяет решать сложные боевые задачи там, куда доставка боевых групп другими способами невозможна или нецелесообразна. Тренировки по освобождению заложников и задержанию преступников происходят на реальных объектах: самолетах, вертолетах, поездах, автобусах, автомобилях, в зданиях и сооружениях. Снайперы Центра имеют многолетний и результативный опыт участия в боевых мероприятиях, неоднократно становились победителями и призерами международных соревнований различного уровня. Таких, например, как чемпионат снайперов Чехии с иностранным присутствием и чемпионат мира среди полицейских и военных снайперов в Венгрии. На международном турнире боевых команд в Германии, которую организует служба GSG-9, команда Центра становилась победителем в стрелковых дисциплинах.

На чемпионате мира среди полицейских подразделений спецназа SWAT, который проходил несколько лет назад в американском Орландо, команда ЦСН стала лучшей зарубежной командой. А двое сотрудников заняли первое и второе место в первенстве на лучшего бойца Super Swat. За двадцать лет Центр специального назначения ФСБ по праву заслужил авторитет одного из ведущих антитеррористических подразделений мира, который все эти годы ведет успешную войну с терроризмом. И если в конце 90-х российские сотрудники чему-то учились у западных коллег, то сегодня уже наоборот все приезжают в ЦСН — перенимать накопленный колоссальный боевой опыт.

«Российская газета» поздравляет всех действующих сотрудников и ветеранов ЦСН ФСБ России, а также их родных и близких с 20-летним юбилеем Центра.

Борьба с террором

Всего с 1999 года в тесном взаимодействии с оперативными подразделениями органов Федеральной службы безопасности, сотрудниками ЦСН ФСБ России пресечена преступная деятельность свыше 2000 активных членов бандформирований, в том числе таких одиозных главарей бандподполья, как Масхадов, Радуев, Бараев, Халилов, Астемиров, Саид Бурятский. А также целого ряда эмиссаров международного терроризма, действовавших на Северном Кавказе, — Абу-Умара, Абу-Хавса, Сейфа Ислама и других.

За двадцать лет более двух тысяч раз сотрудникам Центра вручались государственные награды. 22 спецназовца удостоены звания Героя России, 12 из них — посмертно.

Ежегодно сотрудники Центра проводят множество боевых мероприятий, во время которых освобождаются заложники, обезвреживаются главари и активные члены бандформирований. Кроме того сотрудники ЦСН пресекают каналы сбыта оружия и наркотиков, задерживают особо опасных преступников. А также обеспечивают безопасность проведения важных общественно-политических, религиозных и других массовых мероприятий при угрозе совершения терактов.

Поздравляя сотрудников ЦСН ФСБ РФ с 20-летием со дня образования, президент России Владимир Путин заявил, что «Центром были проведены сотни успешных операций по обезвреживанию террористов и боевиков, агентов иностранных спецслужб. Под огнем врага, рискуя собой, вы спасали жизни мирных граждан.

Бойцы Центра — это лучшие из лучших, высококлассные профессионалы, обладающие выдающимися моральными и волевыми качествами. И так было всегда. Вы беззаветно служите России, встаете непреодолимой преградой на пути терроризма и организованной преступности, показываете примеры храбрости и отваги, настоящего боевого братства. Весь мир не раз был свидетелем мужества и самопожертвования бойцов Центра освобождавших заложников и закрывавших их собой от бандитских пуль… Мы всегда будем помнить тех, кто до конца выполнил свой долг и не вернулся с боевого задания. Всегда будем рядом с их близкими».

Арсенал специального назначения

Не секрет, что современная техника и вооружение позволяют значительно расширить возможности подразделений специального назначения. И в этом направлении ЦСН не просто идет в ногу со временем, но и в ряде случаев опережает его.

Так, для обеспечения маневра штурмовых групп в условиях огневого противодействия противника, а также защиты от взрывов мин и фугасов созданы и приняты на вооружение бронированные автомобильные комплексы «Викинг» и «Фалькатус». Эти машины, способные развивать скорость до 160 км/ч, не имеют аналогов в мире. Комплекс постановки помех против дистанционных взрывных устройств — один из лучших в мире. Введены в эксплуатацию и активно используются для пересеченной местности и леса багги и мотовездеходы повышенной проходимости.

Уже в ближайшее время ожидается принятие на вооружение специальной системы биомониторинга, которая дистанционно будет следить за состоянием здоровья сотрудника непосредственно во время проведения боевых операций. Новейшие разведывательные и ударные робототехнические комплексы, оснащенные видеокамерами, пулеметами и гранатометами, не уступают, а подчас опережают лучшие иностранные образцы. Их используют не только для разведки, но и для эффективной огневой поддержки подразделений спецназа.

Получать информацию об изменении оперативной обстановки в режиме реального времени помогают различные виды беспилотных летательных аппаратов вертолетного и самолетного типа, оснащенные видеоаппаратурой высокого разрешения.

Штатное стрелковое вооружение тоже отечественное — например, автоматы Калашникова сотой серии АК-100 и пистолеты Ярыгина. Правда, все оружие глубоко модернизировано именно под нужды ЦСН и отличается от обычных армейских образцов. При этом подразделения Центра оснащены современными оптико-электронными приборами наблюдения и прицельными комплексами. Все это тоже отечественного производства.

Заканчиваются испытания механического экзоскелета, который поможет нести сотрудникам дополнительную нагрузку в 100 кг. Под этот же экзоскелет разрабатывается и усиленный бронещит с повышенной степенью защиты от пуль и осколков. Среди перспективных разработок новый защитный костюм, который будет выдерживать высокие температуры, защищать от радиации и агрессивной среды, а также шлем с системой видеонаблюдения.

Картинка на экран в шлеме будет подаваться с камеры, установленной на оружии. То есть спецназовец при интенсивном обстреле сможет стрелять из-за угла, не подставляясь под огонь террористов.

Мнение | Владимир Кара-Мурза: Bellingcat нашла сотрудников ФСБ, которые могли меня отравить. Я позвонил одному из них.

В общем, одно дело знать, что кто-то пытался вас убить, и совсем другое — показать имена и фотографии этих людей. У них обычные лица, такие же, какие я вижу каждый день на улицах Москвы. Что эти мужчины обсуждают за семейным обедом? Сколько людей они отравили сегодня?

Bellingcat — это группа независимых журналистов-расследователей и исследователей, которые тщательно изучают общедоступные данные — в данном случае информацию о поездках и телефонные разговоры, полученные от брокеров данных на черном рынке.Согласно полученным данным, четыре сотрудника ФСБ — Роман Мезенцев, Александр Самофал, Константин Кудрявцев и Валерий Сухарев — следовали за мной в поездках по регионам России в месяцы, предшествовавшие двум моим почти смертельным отравлениям. Два последних имени ранее всплыли в связи с отравлением лидера российской оппозиции Алексея Навального запрещенным химическим веществом в августе 2020 года.

История продолжается под рекламой

Первое появление симптомов в мае 2015 года началось вскоре после того, как я вернулся в Москва из поездки в Казань (где, как мы теперь знаем из Bellingcat, меня сопровождали два сотрудника ФСБ).Во время встречи я сильно заболел и вскоре попал в больницу в коме с полиорганной недостаточностью. Меня спасли героические усилия моих русских врачей, хотя весь следующий год я мог ходить только с помощью трости. В феврале 2017 года я снова испытал точно такие же симптомы — и снова с трудом выжил.

Оба раза врачи сказали моей жене, что у меня пять процентов шансов выжить. Диагноз, поставленный доктором Денисом Проценко, дважды спасшим мне жизнь, — «токсическое действие неопределенного вещества.«После второго нападения моя жена передала образцы крови в ФБР для анализа, чтобы определить, какие токсины были использованы. Агентство решило засекретить свои выводы и по сей день продолжает хранить в секрете самые важные из них.

Отравление было излюбленным методом подавления несогласных со стороны советских и российских спецслужб на протяжении десятилетий. Его главное преимущество — правдоподобное отрицание. Каждый раз, когда загадочным образом заболевает другой политический оппонент, независимый журналист, активист по борьбе с коррупцией или перебежчик, власти отказываются от ответственности и предлагают альтернативные «диагнозы».«Навальный якобы страдал от« низкого уровня сахара в крови »и проблем с пищеварением. В моем случае они утверждали, что я принял неправильное лекарство и выпил слишком много алкоголя.

Конечно, отравление оставляет небольшой шанс на то, что жертва выживет, как это удалось нам и Навальному. (Многим другим повезло меньше.) Путинский режим иногда прибегает к более очевидным методам. Когда в феврале 2015 года у Кремля застрелили лидера оппозиции Бориса Немцова, не потребовалось много времени, чтобы выяснить, что осужденный боевик (действующий офицер МВД) имел прямую связь с окружением Путина, о чем подробно говорилось в недавнем отчете. Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе.

История продолжается под рекламой

Bellingcat обнаружил, что офицеры ФСБ, которые следили за мной перед обоими отравлениями, принадлежали к двум подразделениям. Первый, похоже, занимается организацией внесудебных убийств противников Кремля; второй использует запрещенное на международном уровне химическое оружие для нанесения ударов. Стоит ненадолго остановиться, чтобы подумать, насколько это необычно: европейское правительство в 21 веке управляет профессиональным отрядом убийц, которому поручено убивать своих противников.

На прошлой неделе я официально предъявил обвинение четырем сотрудникам ФСБ в покушении на убийство. (Мои предыдущие две жалобы, в 2015 и 2017 годах, не получили ответа.) Как только правоохранительные органы опровергнут обвинения (что почти наверняка), я передам дело в Европейский суд по правам человека. Однажды в другой России эти виновные в преступлениях, совершенных при поддержке государства, — наряду со многими другими — будут привлечены к ответственности перед законом. Между тем, есть один инструмент, который международное сообщество может использовать для установления определенной степени ответственности: механизм Магнитского, который дает западным правительствам право вводить адресные санкции в отношении нарушителей прав человека.

В течение многих лет мировые лидеры закрывали глаза на кремлевских чиновников и олигархов, которые использовали западные институты для отмывания денег, украденных у россиян. Пора положить этому конец. Навальный недавно призвал Европейский Союз принять меры, и на прошлой неделе этот призыв повторила группа уважаемых политических лидеров и экспертов. Никто не просит Запад вмешиваться в российскую политику. Но самое меньшее, что он может сделать, — это остановить режим, который репрессирует, убивает и ворует у собственного народа.

История продолжается под рекламой

Отравление Навального: «Это не просто нормальные сотрудники ФСБ» | Новости | DW

За лидером российской оппозиции Алексеем Навальным перед отравлением следили эксперты по химическому оружию из Федеральной службы безопасности (ФСБ) России, сообщила в понедельник независимая следственная организация Bellingcat в совместном сообщении СМИ.

В августе Навальный потерял сознание во время полета из сибирского города Томска в Москву, а затем был переведен в берлинскую клинику для лечения.Немецкие эксперты пришли к выводу, что он был отравлен нервно-паралитическим веществом советской эпохи Новичок.

DW поговорил с Ариком Толером, репортером Bellingcat, который входит в исследовательскую группу, занимающуюся отравлением Навального.

«Мы изучили российский рынок данных, набор телекоммуникационных данных, а также пассажирские манифесты для рейсов, которые выглядели подозрительно. Поэтому мы искали людей, у которых маршруты путешествий близко соответствовали маршрутам Навального во время его пребывания в Сибири», — сказал он. сказал.

Расследование Bellingcat показало, что, как предполагается, причастны восемь человек, работающих в ФСБ, причем трое из них ехали по тому же маршруту, что и Навальный, когда он был отравлен.

«У этих людей был точно такой же маршрут следования за Навальным. И это не просто нормальные офицеры ФСБ. Это те, кто прошел подготовку по медицинскому химическому оружию, аналогичную той, которая была у них во время возможного инцидента в Томске», — сказал Толер.

Отслеживание годами

Далее расследование установило, что сотрудники ФСБ годами следили за Навальным, путешествуя с известным кремлевским критиком в поездках по России.

«Мы были действительно удивлены, когда мы больше изучили этих людей, и мы заметили, что эти люди вместе с несколькими их коллегами сопровождали Навального более 30 поездок с 2017 года».

На вопрос, что будет с людьми, которые были опознаны, Толер ответил, что это зависит от российских властей, хотя в настоящее время в России нет расследования по факту отравления.

«Я понятия не имею, что будет с этими людьми. Мы указали их имена. Возможно, с ними ничего не случится, но их имена доступны для всеобщего обозрения.»

Российское правительство неоднократно отрицало свою причастность к отравлению Навального. На прошлой неделе президент России Владимир Путин заявил, что почти смертельное отравление Навального не является достаточной причиной для возбуждения уголовного дела.

Интервью провел Фил Гейл из DW

Центр контроля карт ФСБ ›Госбанк Дружбы

Получить приложение FSB Verify

Звоните: 844-331-9627

Как работает Центр контроля карт ФСБ?

Мы отслеживаем транзакции по вашей карте на предмет возможного мошенничества.Когда мы идентифицируем транзакцию, которая может быть мошенничеством, мы можем подтвердить эту транзакцию вместе с вами. В определенных ситуациях мы можем заблокировать дальнейшее использование вашей карты до тех пор, пока не получим от вас подтверждение, что запрошенная транзакция была законной. Установление двусторонней и отзывчивой связи друг с другом разблокирует вашу транзакцию и позволит быстро получить доступ к вашей карте.

Что делает транзакцию подозрительной и генерирует предупреждение?

При определении подозрительной и потенциально мошеннической транзакции мы учитываем множество переменных (например, количество, сумму в долларах и скорость транзакций, тип и местонахождение продавца).Мы также отслеживаем предыдущее географическое использование учетной записи. Например, транзакция, представленная из места, несовместимого с другими транзакциями по счету, может заблокировать дальнейшее использование вашей карты. В некоторых случаях характеристики нескольких транзакций могут вызвать подозрение. Таким образом, в полученном вами предупреждении может содержаться вопрос о нескольких транзакциях. Новые владельцы счетов могут сначала получать больше предупреждений о мошенничестве, пока не будет создана история использования карты. Как только мы узнаем нормальные шаблоны использования карт, эти предупреждения исчезнут, узнав ваше типичное поведение.

Как со мной свяжутся?

Мы всегда используем две формы уведомления для оптимальных попыток контакта. Если вы не загрузите наше приложение для смартфонов, с вами свяжутся по тексту и электронной почте. Если вы скачали приложение, вы получите электронное письмо и push-уведомление.

Я не хочу звонить на домашний телефон и не хочу использовать текстовые сообщения или загружать приложение. Могу ли я получать уведомления с телефона на мой номер мобильного телефона?

Да.Пожалуйста, позвоните нам по телефону 844-331-9627 и попросите обновить свой номер. Обратите внимание, что при этом все телефонные контакты из банка будут перенаправлены на ваш мобильный телефон.

Если другие члены моей семьи используют тот же номер телефона для связи, как мы узнаем, для кого это сообщение?
Первоначальный телефонный контакт не относится к определенной карте. Как только кто-то ответит на сообщение по телефону 844-331-9627, ему сообщат последние четыре цифры карты, по которой проводится сомнительная транзакция.Стремясь сохранить отдельные сообщения, каждый член семьи может захотеть предоставить свой собственный основной номер для звонков, например номер мобильного телефона.

Как перестать получать уведомления через приложение?

Вы можете удалить приложение со своего телефона, чтобы ОСТАНОВИТЬ уведомления приложения. После удаления приложения вы получите уведомление по электронной почте и текстовые уведомления.

Что будет, если я буду путешествовать?

Важно сообщить нам, когда и где вы путешествуете.Вы можете позвонить по телефону 844-331-9627, чтобы сообщить нам даты вашей поездки. Хотя это чрезвычайно важно при поездках за границу, мы рекомендуем вам сообщать нам об этом в любое время, когда вы путешествуете, даже если это кажется небольшим расстоянием. Каждый раз, когда активность выходит за рамки ваших обычных тенденций в расходах, это может вызвать предупреждение.

Могу ли я получать уведомления о текстовых сообщениях или push-уведомления приложений, если я выезжаю за пределы США?

Вы м. Вам необходимо связаться с банком перед поездкой за пределы США.

Для текста: Сообщения могут быть отправлены только через операторов связи США и будут приниматься только в Соединенных Штатах. Если транзакция помечена как подозрительная, мы отправим текстовое сообщение, но оно может не быть получено, пока вы находитесь за пределами страны. Некоторые сообщения американских операторов связи могут быть получены во время путешествия; однако это будет зависеть от зоны покрытия этого оператора. Всегда полезно сообщить нам о своих планах поездок по телефону 844-331-9627 до выезда за пределы страны.Это поможет избежать того, чтобы законные обвинения были помечены как потенциально мошеннические. В некоторых случаях ваша карта может быть заблокирована для дальнейших транзакций, пока мы не сможем связаться с вами.

Для push-уведомлений приложения: Вы можете подключиться к Wi-Fi через свой отель или кафе. Wi-Fi должен разрешить отправку уведомления в ваше приложение. Перед поездкой за границу рекомендуется связаться со своим оператором сотовой связи и узнать, применяются ли дополнительные тарифы на передачу данных.
С текстом или приложением вы все равно будете получать уведомление по электронной почте.

Почему сумма моей транзакции в моем предупреждении была больше фактической суммы покупки?

Некоторые продавцы предварительно авторизуют транзакции до фактического совершения покупки. Это очень распространено при сделках с оплатой по факту продажи газа и в ресторанах. В этих случаях ваше сообщение с предупреждением о мошенничестве показывает сумму предварительной авторизации, назначенную продавцом, вместо фактической суммы транзакции. Эта сумма предварительной авторизации не будет переведена в ваш аккаунт.

Что делать, если на моей зарегистрированной карте есть мошенничество?

Если вы подтвердите, что с вашей картой была совершена мошенническая транзакция, карта будет деактивирована, и вам нужно будет позвонить по номеру 844-331-9627, чтобы изготовить новую карту. Если вы получите новую карту, вы автоматически будете зарегистрированы с новым номером карты, и в предупреждениях будет отображаться этот номер новой карты. Вы также можете включить или выключить свою карту с помощью приложения FSB Verify Card Control Center.

Почему мне позвонили в 8:00 а.м. когда я ответил на уведомление по электронной почте после 19:00. накануне вечером?
Если вы получили уведомление по электронной почте и ответили, вы все равно получите уведомление по телефону, потому что оно было помещено в очередь и удерживалось до 8:00 утра. Вам не нужно предпринимать никаких действий с телефонным звонком, если вы ответили. через уведомление по электронной почте.

Сколько стоит пользоваться этой услугой?

Мы не берем плату за эту услугу. Однако может применяться стандартная скорость передачи текстовых сообщений и данных, установленная вашим оператором мобильной связи.Уточните у своего оператора мобильной связи, есть ли у вас текстовые сообщения в ежемесячном тарифном плане для мобильных телефонов.

Какие операторы в настоящее время участвуют в этой услуге?

AT&T, Sprint, Nextel, Boost, Verizon Wireless, U.S. Cellular, T-Mobile, Cincinnati Bell, Virgin Mobile USA. (Этот список актуален на момент публикации, но может быть изменен без предварительного уведомления.)

Что делать, если у меня нет текстовых сообщений?

Обмен текстовыми сообщениями необходим для получения текстовых сообщений от этой службы.Если ваш мобильный телефон может отправлять и получать текстовые сообщения, но в настоящее время вы не подписаны на эту услугу, вам нужно будет связаться с вашим оператором мобильной связи, чтобы добавить функцию обмена текстовыми сообщениями в свой тарифный план мобильного телефона.

Сколько времени нужно, чтобы получить текстовое сообщение (SMS)?

Обычно оповещения приходят в течение нескольких минут, но время может варьироваться в зависимости от вашего оператора мобильной связи и доступности мобильной сети. В некоторых случаях ваша карта может быть заблокирована от дальнейших транзакций, пока мы не сможем связаться с вами.

Почему я получаю несколько сообщений с Pg1 / 2, Pg2 / 2?

Текстовые сообщения уникальны тем, что некоторые операторы мобильной связи могут отправлять только 160 символов за раз. Таким образом, вы можете получить сообщение, разделенное на несколько «страниц». В некоторых случаях вы можете получать эти предупреждения не по порядку. Прежде чем отвечать, дождитесь получения всех сообщений.

Как мне отменить регистрацию или отказаться от подписки на текстовые оповещения?

Отправьте сообщение STOP на номер 47334 для отмены или HELP для получения помощи.Вы также можете позвонить по телефону 844-331-9627. Ответ STOP отменит текстовые сообщения. Если вы это сделаете и позже захотите получать текстовые уведомления, вам нужно будет повторно зарегистрировать свой номер мобильного телефона.

Как повторно зарегистрироваться для получения текстовых предупреждений?

С мобильного телефона отправьте текстовое сообщение «fsb» на номер 47334. Вы получите подтверждающее текстовое сообщение со следующим текстом: «Уведомления ФСБ по дебетовым картам». Ответьте STOP, чтобы отменить, HELP для получения помощи или позвоните 844-331-9627.

Учитываются ли регистры в текстовых командах?

№Команды могут быть отправлены как в верхнем, так и в нижнем регистре или в сочетании того и другого.

Могу ли я добавить несколько телефонных номеров?

No. Только один номер мобильного телефона может быть привязан к одному номеру карты.

Если мой номер мобильного телефона изменится, что мне делать?

Чтобы получать оповещения на ваш новый номер мобильного телефона, сообщите нам свой новый номер по телефону 844-331-9627. Как только мы получим ваш новый номер, повторно зарегистрируйте свою карту (карты) в FSB Verify, используя свой новый номер мобильного телефона.После этого ваш старый номер больше не будет зарегистрирован.

Что мне делать, если мой телефон утерян или украден?

Если ваш телефон больше не находится в вашем распоряжении, зарегистрируйте свой новый номер мобильного телефона или запросите его удаление из текстовых предупреждений, связавшись с нами по телефону 844-331-9627, пока у вас не появится новый номер мобильного телефона.

Потребуется ли мне когда-нибудь отправлять личные данные в СМС?

Мы никогда не просим вас отправить нам текстовое сообщение с номером вашего счета, личными данными, такими как дата рождения или номер социального страхования, или другой личной информацией, такой как девичья фамилия или адрес вашей матери.Если вы когда-либо получили текстовое сообщение с просьбой указать номера ваших учетных записей или другую личную информацию, не отвечайте и свяжитесь с нами по телефону 844-331-9627.

Как долго я должен отвечать на предупреждение?

Ответ на предупреждение в течение трех минут поможет избежать сбоев в работе вашей карты. Однако, если вы забыли ответить, просто отправьте ответ как можно скорее, и мы переведем вашу карту обратно в активный режим в течение нескольких секунд. Вы также можете управлять своей картой из приложения FSB Verify Card Control Center.

Будет ли текстовые сообщения автоматически отключаться после загрузки мобильного приложения?

Да. Текстовые сообщения останавливаются, когда мобильное приложение установлено. Они возобновляются, если вы удалите приложение. Вы не можете получать одновременно текстовые оповещения и push-уведомления через приложение. Если вы уже подписались на получение текстовых предупреждений при загрузке приложения, ваши текстовые предупреждения прекратятся после установки приложения.

Как мне скачать приложение?

Наше приложение доступно бесплатно в iTunes App Store или Google Play.Просто введите запрос «FSB Verify». Он отличается от других наших приложений для мобильного банкинга. Могут применяться тарифы на передачу данных.

Я недавно получил новую дебетовую карту, и она не отображается в моем приложении.

После активации дебетовой карты загрузка карты в приложение может занять до 24 рабочих часов. Пожалуйста, свяжитесь с нами по телефону 844-331-9627, если это было дольше 24 рабочих часов.

В моем приложении отображается не моя дебетовая карта.

Пожалуйста, свяжитесь с нами по телефону 844-331-9627, чтобы убедиться, что ваша контактная информация актуальна.

«Я знаю, кто хотел меня убить»: зонд обнаружил, что ФСБ России отслеживает Навального в течение многих лет

Эксперты по химическому оружию из Федеральной службы безопасности России (ФСБ) следили за критиком Кремля Алексеем Навальным в течение нескольких лет, в том числе в день его отравления, согласно совместному расследованию СМИ.

44-летний Навальный был госпитализирован в российском городе Омск после того, как в августе упал в обморок во время полета из Сибири в Москву, а затем был доставлен медицинским самолетом в Берлин.

Западные эксперты в немецкой столице пришли к выводу, что он был отравлен нервно-паралитическим веществом советской эпохи Новичок — утверждение, которое российские официальные лица неоднократно отрицали.

Веб-сайт расследований Bellingcat — вместе с американской сетью CNN, российским The Insider и немецким Der Spiegel — в понедельник опубликовал совместный отчет, в котором указаны имена и фотографии мужчин, которые, как они говорят, специализируются на нервно-паралитических веществах и токсинах, таких как Новичок.

Эти люди с 2017 года регулярно следили за Навальным, заключил Bellingcat на основе «объемов данных», включая журналы телефонных разговоров и отчеты о поездках.

«Эти боевики находились поблизости от активиста оппозиции в те дни и часы периода времени, в течение которого он был отравлен химическим оружием военного класса», — сказал Bellingcat после выявления 37 поездок, когда за Навальным следовали один или несколько человек. этих агентов с 2017 года.

«Учитывая эту неправдоподобную серию совпадений, бремя доказательства невиновности, похоже, лежит исключительно на российском государстве», — добавили в Bellingcat, не уточняя, обращались ли они за комментариями в ФСБ или Кремль.

По данным CNN, Кремль отказался от комментариев, а ФСБ не ответила на его запрос.

В статье не установлено прямых контактов между Навальным и указанными агентами.

«Я знаю, кто хотел меня убить. Я знаю, где они живут. Я знаю, где они работают. Я знаю их настоящие имена. Я знаю их вымышленные имена. У меня есть их фотографии», — сказал Навальный в понедельник в видео в своем блоге, где он описывает детали расследования.

За последние годы Bellingcat несколько раз выявлял агентов российских спецслужб с помощью данных, собранных в Интернете, но Москва каждый раз опровергала эти обвинения.

В частности, на сайте были раскрыты имена агентов российской военной разведки, которые, по данным Bellingcat, были ответственны за отравление бывшего двойного агента Сергея Скрипаля Новичком в Великобритании.

First Southern Bank — Общественный банк People’s Choice

Нажмите ЗДЕСЬ , чтобы получить обновленную информацию о нашем ответе на COVID-19.

ПЕРВЫЙ ЮЖНЫЙ БАНК СТАНОВИТСЯ МОБИЛЬНЫМ !!!

Представляем «KeyMobile», приложение для интернет-банкинга первого Южного банка для устройств Apple и Android!

KeyMobile позволяет вам оставаться на связи с вашими финансами в любое время и в любом месте с помощью мобильного устройства.

KeyMobile, решение для мобильного банкинга First Southern Bank, позволит клиентам банка использовать любое мобильное устройство для проведения исследований, просмотра остатков на счетах и ​​транзакций, а также для осуществления переводов со своих счетов. Если вы платите по счетам, это даже позволит вам оплачивать все свои счета в электронном виде или выписывать чек со своего мобильного устройства.

Чтобы получить доступ к мобильному банкингу, вы должны сначала быть клиентом First Southern Bank Online Banking.

Чтобы зарегистрироваться в онлайн-банке, вы должны заполнить заявку у местного представителя First Southern Bank.После обработки заявки вы сможете войти в систему на сайте www.fsb-ms.com и перейти по ссылкам мобильного банкинга.

KeyMobile продукт First Southern Bank поддерживает все типы счетов, включая чековые, сберегательные, денежный рынок, депозитные сертификаты, ссуды и кредитные линии.

Щелкните ЗДЕСЬ, чтобы загрузить наше приложение для своих устройств Apple из магазина Apple App Store.

Нажмите ЗДЕСЬ, чтобы загрузить наше приложение для устройств Android из магазина Google Play.

У НАС ЕСТЬ НОВАЯ АВТОМАТИЧЕСКАЯ ТЕЛЕФОННАЯ СИСТЕМА !!!

Недавно мы полностью обновили нашу телефонную систему и представляем новый автосекретарь!

Этот новый автосекретарь позволит нам повысить эффективность обработки вызовов и точно обрабатывать наши вызовы. Теперь, когда вы позвоните в любой из наших шести адресов, вы услышите автосекретарь, специально предназначенный для этого места.

Ниже приведены варианты, из которых вам нужно будет выбрать, и то, что будет делать каждый из них:

Для автоматического запроса баланса нажмите «1». Эта опция направит вас в нашу автоматизированную систему телефонного банкинга.

Для получения справки по банкоматам и дебетовым картам нажмите «2». Этот вариант направит вас в отдел дебетовых карт в нашем главном офисе в Колумбии.

Для интернет-банка, мобильного банка или телефонного банка нажмите «3». Этот вариант направит вас в наш отдел поддержки онлайн, мобильного и телефонного банкинга в нашем главном офисе в Колумбии.

Для ведения бухгалтерии или чтобы поговорить с кем-нибудь о своей учетной записи, нажмите «4». Этот вариант направит вас в наш бухгалтерский отдел в нашем главном офисе в Колумбии.

Чтобы поговорить с представителем, нажмите «5». Эта опция направит вас к представителю в филиале, в который вы позвонили.

Вы также можете в любой момент во время работы автосекретаря набрать добавочный номер человека, с которым хотите поговорить. Затем вы будете направлены прямо к этому конкретному человеку.

УВЕДОМЛЕНИЕ ОБ ИСКЛЮЧЕНИИ ВРЕМЕННОГО ПОЛНОГО СТРАХОВОГО ПОКРЫТИЯ FDIC ДЛЯ НЕИНТЕРЕСНЫХ СЧЕТОВ ОПЕРАЦИЙ

В соответствии с федеральным законом, начиная с 1 января 2013 года, средства, депонированные на беспроцентном операционном счете (включая проценты на трастовый счет юриста), больше не будут получать неограниченное страховое покрытие вкладов Федеральной корпорацией страхования депозитов (FDIC).Начиная с 1 января 2013 года, все счета вкладчиков в застрахованном депозитном учреждении, включая все беспроцентные транзакционные счета, будут застрахованы FDIC до стандартной максимальной суммы страхования вкладов (250 000 долларов США) для каждой категории владения страхованием вкладов.

Для получения дополнительной информации о страховом покрытии FDIC беспроцентных операционных счетов щелкните ЗДЕСЬ.

FDIC Оценщик электронного страхования вкладов (EDIE)

Чтобы активировать новую дебетовую карту или карту банкомата, позвоните по телефону 1-800-992-3808.

По вопросам утери или кражи дебетовой карты звоните 1-800-472-3272.

ФСБ — Кребс по безопасности

Агентства по кибербезопасности правительства США предупредили на этой неделе, что злоумышленники, стоящие за повсеместным взломом, вызванным взломом компании SolarWinds, занимающейся сетевым программным обеспечением, использовали слабые места в других продуктах, не относящихся к SolarWinds, для атаки на особо ценные цели. Согласно источникам, среди них был недостаток в платформе виртуализации программного обеспечения VMware, которую U.Агентство национальной безопасности (АНБ), предупрежденное 7 декабря, использовалось российскими хакерами для выдачи себя за авторизованных пользователей в сетях жертв.

Федеральные следователи в России предъявили обвинения по меньшей мере 25 лицам, обвиняемым в работе разросшейся международной сети краж кредитных карт. Эксперты по кибербезопасности говорят, что рейд включал в себя обвинение крупного кардинального вора, который, как считается, был связан с десятками карточных магазинов, а также с некоторыми из наиболее серьезных утечек данных, нацеленных на западных розничных продавцов за последнее десятилетие.

В заявлении, опубликованном на этой неделе, Федеральная служба безопасности России (ФСБ) сообщила, что 25 человек были обвинены в распространении незаконных средств платежа в связи с примерно 90 веб-сайтами, на которых продавались украденные данные кредитных карт.

Роман Селезнев, 32-летний российский киберпреступник и известный похититель кредитных карт, был приговорен в пятницу к 27 годам лишения свободы в федеральной тюрьме. Это рекордное наказание за хакерские нарушения в Соединенных Штатах, и, судя по всему, оно призвано послать сообщение преступным хакерам во всем мире.Но тщательный анализ дела показывает, что рекордный приговор Селезневу был суровым во многом потому, что доказательства против него были существенными, и все же он отказался сотрудничать с прокуратурой до суда.

Сын влиятельного российского политика, Селезнев попал в заголовки международных СМИ в 2014 году после того, как был схвачен во время отпуска на Мальдивах, популярном месте отдыха россиян и месте, которое многие российские киберпреступники ранее считали недоступным для западных правоохранительных органов.Его ненадолго увезли на Гуам, а затем перевезли в штат Вашингтон, где он предстал перед судом по обвинению во взломе компьютеров.

Основная критика, которую я слышал от читателей моей книги «Нация спама: внутренняя история организованной киберпреступности», заключалась в том, что она касалась в первую очередь мелких мошенников, причастных к мелким преступлениям, игнорируя при этом более существенные проблемы безопасности, такие как слежка со стороны правительства и кибервойна. Но теперь выясняется, что главный антагонист Spam Nation оказался в эпицентре международного скандала, связанного со взломом U.Избирательные комиссии штатов Аризоны и Иллинойса, увольнение ведущих российских расследователей киберпреступлений и медленная, но неуклонная утечка нелестных данных о некоторых из самых влиятельных политиков России.

Создатель популярного пакета криминального ПО, известного как Phoenix Exploit Kit, был арестован в своей родной России за распространение вредоносного программного обеспечения и незаконное хранение нескольких видов огнестрельного оружия, согласно сообщениям на подпольном форуме от самого автора вредоносного ПО.

Это была середина ноября 2011 года. Я дрожал на верхней палубе стареющего круизного лайнера, пришвартованного в гавани в центре Роттердама. Внутри биг-бэнд глушил прием для посетителей конференции по кибербезопасности GovCert, где я ранее в тот же день выступил с презентацией о затянувшейся войне за сферы влияния между двумя крупнейшими спонсорами спама.

Вечер выдался бодрящим, холодным и ветреным, и я ждал, чтобы меня представили следователям Федеральной службы безопасности России; Несколько агентов ФСБ, которые присутствовали на конференции, сказали нашим голландским хозяевам, что хотят встретиться со мной в частной обстановке.Выйдя из ночного воздуха, подошла женщина с конференции, официально представила троих мужчин позади нее, а затем поспешила обратно внутрь, в тепло приемной

.

Утечка онлайн-чатов между совладельцами крупнейшей в мире аптечной рассылки по спаму показывает, в какой степени незаконные организации в России покупают политическую защиту и подкупают государственных чиновников, чтобы они инициировали или приостановили расследования правоохранительных органов.

Павел Врублевский, соучредитель ChronoPay — крупнейшего в России оператора онлайн-платежей — сбежал из страны после ареста подозреваемого, который признался, что был нанят Врублевским для проведения изнурительной кибератаки на… Подробнее »

Фаузия Берк, основательница FSB Associates, автор веб-сайта паба «Интернет-маркетинг для занятых авторов»

Я являюсь основателем и президентом FSB Associates и всю свою профессиональную жизнь проработал в сфере рекламы и маркетинга книг.Я начинал в маркетинговых отделах John Wiley & Sons и Henry Holt. В 1995 году я основал FSB, одну из первых фирм, специализирующихся на рекламе книг в Интернете.

С момента основания FSB Associates провела более двух тысяч успешных кампаний по рекламе книг. Это похоже на сон, что прошло столько времени и столько замечательных авторов доверили нам свои книги и репутацию.

Если вам интересно, посетите FSB Media, чтобы просмотреть проекты по темам.

(Это фото с Аланом Алдой. Один из моих самых любимых клиентов. Мы имели честь продвигать все три его книги).

Написание книги может быть трудным. Ваш веб-сайт не должен быть таким. Попробуйте сайт паба.

Я очень рад стать соучредителем Pub Site, новой, простой в использовании платформы веб-сайтов, созданной для веб-сайтов авторов.

Дизайн, макеты и функции созданы с учетом книг и авторов, что означает, что вы можете в кратчайшие сроки запустить и запустить веб-сайт с вашим доменным именем или нашим.Легко импортируйте свои блоги, добавляйте видео и формы подписки на рассылку. Его можно установить бесплатно и всего за 19,99 долларов в месяц, включая хостинг.

Вы можете построить его сами или мы построим для вас. Каждому автору нужен веб-сайт, Pub Site предлагает экономичный ресурс, которого мы так долго ждали. Начать.

Мне нравится помогать авторам достучаться до читателей. Во время индивидуальных консультаций мы предпринимаем необходимые шаги для создания успешного онлайн-бренда, который помогает им продавать больше книг и получать лучшие маркетинговые возможности.Кроме того, со мной весело работать, не верьте, что я посмотрю отзывы.

Я также написал книгу под названием Интернет-маркетинг для занятых авторов: пошаговое руководство , опубликованную Berrett-Koehler. Я рад, что теперь могу делиться своими советами, советами и ярлыками не только с моими клиентами. Я горжусь книгой и получил несколько хороших рецензий, которых, как вы знаете, очень жаждут авторы.

Чтобы узнать больше о моем путешествии, прочитайте мой профиль 2020 в еженедельнике Publisher’s Weekly .Я также сделал много других средств массовой информации, но одно из самых сложных интервью было с Дином Ротбартом на радио Monday Morning Radio о рекламе книг и издательской индустрии.


Личная жизнь

Помимо напряженной и требовательной дневной работы (которую я люблю), у меня есть две умные, независимые дочери, которые присоединились к компании в прошлом году, а также творческий и целеустремленный персонал для управления (они также являются одними из моих любимых людей). К счастью, у меня есть отличный партнер. Мой муж Джон Берк — мой спутник жизни и деловой партнер (мне там очень повезло).

А есть моя мать, Нужат Субхани, моя опора, мое вдохновение и моя главная сторонница. Мы приехали в Америку в 1981 году из Пакистана, мальчик, это был интересный переход, но это уже история для другого раза.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *