Конспект по истории «Государства майя»
«ГОСУДАРСТВО МАЙЯ»
Ключевые слова конспекта: Государства майя, аява, религия, письменность, города.
Государства майя — города-государства на территории Центральной Америки (Паленке, Тикаль, Копан, Киригуа и другие). За ряд сходств в культуре и полисную организацию майя называют «греками Америки».
Родиной майя является южное побережье Карибского моря (p-он Белиза). Города майя на территории современной Мексики, Гондураса и Гватемалы возникли в I тыс. до н. э. Находились под влиянием местной ольмекской цивилизации. Город был центром одного из племен майя: кокомы, канепи, тутуль шпу, печи и чели. Города майя представляли собой рабовладельческие деспотии восточного типа, религиозные и политические центры, объединявшие значительное число сельскохозяйственных общин. Основной хозяйственной деятельностью населения было подсечно-огневое земледелие; проводилась мелиорация заболоченных местностей. В обществе майя были развиты ремесла и торговля. Города были не только храмовыми и племенными центрами, но и региональными пунктами обмена. Постройка сложных сооружений (дворцов, храмов и обсерваторий, стадионов, изготовление стрел, оружия) требовало большого числа людей, оторванных от сельского хозяйства, и их высокой специализации.
Политические структуры отличались в зависимости от региона, времени и проживающего в городах народа. Наряду с наследными королями под руководством «аява» (правителя), имели место также олигархические и аристократические формы правления.
Города майи часто воевали друг с другом. Войны велись по многим причинам. Установление контроля над территорией, овладение торговыми путями. Но из сохранившихся сведений об истории майя известно, что победоносная война не приводила к присоединению завоеванных земель, ее целью был захват пленных для превращения в рабов и приношения в жертву; вожди были заинтересованы в войне для поддержания своей репутации. Оружием майя были боевые дубины, духовые трубки, стрелы, ножи, копья, топоры, щиты из древесины и кожи животных.
Религия государства майя была политеистической. Пантеон майя состоял из сотен богов. Главными были Бог неба, Бог кукурузы, Бог Полярной звезды, Бог смерти, были боги каждого отдельного дня года и боги каждой из двадцати цифр системы майя. Майя изобрели цифру ноль, которая также была представлена божеством. Боги являлись аналогичными людям смертными существами: были боги-младенцы, а также глубоко старые боги. В связи с этим человеческое жертвоприношение рассматривались древними майя как акт продления жизни богов. Как и у других народов Центральной Америки, человеческая кровь играла у майя особую роль. Основным был ритуал кровопускания — нужно было проколоть тело, протянуть сквозь него хлопковую веревку, а затем сжечь ее на огне. Также совершались человеческие жертвоприношения, через терзание (вырывание сердца), повешение, утопление, отравление, избивание, а также посредством захоронения заживо. В жертву приносились как захваченные в ходе войн представители других племен, так и члены собственной группы, в том числе и высший слой. Массовые жертвоприношения характерны для периода до X в. н. э. Затем религия стала играть меньшую роль в жизни общества. Многие храмовые комплексы носят следы намеренного разрушения, возможно, в результате социального выступления против жреческого сословия.
Прежде чем стать жрецом, майя должен был получить знания по астрономии, иероглифическому письму и астрологии. Майя верили в цикличный характер времени. Религиозные ритуалы и церемонии были тесно увязаны с природными и астрономическими циклами. Календарь, разработанный майя, использовали и другие народы Центральной Америки.
Применялась иероглифическая система письма . Обычно знаки имеют вид квадрата или продолговатого овала; один или несколько знаков могут располагаться вместе, образуя так называемый иероглифический блок. Многие такие блоки расположены в определенном порядке в прямолинейной решетке. Также большой вес имеют пиктографические знаки, часто изображающиеся со многими деталями животных, людей, частей тела и предметов быта. Первую попытку расшифровки предпринял епископ Юкатана Диего де Ланда; он записал несколько сот иероглифов, считал их алфавитом. В 1950-е гг. Ю. Кнорозов расшифровал письменность майя, исходя из версии, что это переходная форма письменности — сочетание идеографического и фонетического письма.
Упадок городов майя в IX-X вв. ученые объясняют с помощью различных версий; разрушение тольтеками, изменение климата, оскудение почв, эпидемии, последствие междоусобных войн, восстание против жрецов. Затем в XI в. возникло майя-тольтекское государство со столицей в г. Чичен-Ица, а после его гибели в конце XII в. — в г. Майяпан.
Испанцы, встретившись с майя в 1502 г., уже через несколько лет под руководством Франсиско де Монтехо начали покорять некогда великую цивилизацию. Однако ввиду географической и политической разобщенности племен майя испанцам потребуется около 170 лет, чтобы полностью подчинить себе регион. В гибели всех цивилизаций Нового света играл большую роль эпидемический фактор.
Это конспект по теме «Государства майя». Выберите дальнейшие действия:
GEO. Мини-тест: Города-государства майя
Столица Мутульского царства, крупнейший город майя в I тысячелетии н.э.
Столица Баакульского царства
Пьедрас-Неграс
Американский археолог Татьяна Проскурякова исследовала столицу царства Йокиб до конца своей жизни
Пьедрас-Неграс
Современное название «Piedras Negras» (исп. «чёрные камни») происходит от цвета камней, использованных при сооружении зданий. Оригинальное название города на языке майя звучало как Йо’ки’б («вход» или «ворота»). На берегу реки Усумасинта стоит скала, на которой выгравирован знак Йо’ки’б (древнее название города). Известный американский археолог русского происхождения Татьяна Проскурякова длительное время изучала и зарисовывала Пьедрас-Неграс. Скопированные ей надписи, неизвестные в СССР, позволили независимо подтвердить дешифровку письменности майя, которую совершил Ю. В. Кнорозов. Татьяна Проскурякова похоронена здесь же.
Между 900 и 1050 годами н.э. держава контролировала северный и центральный Юкатан
Основана, вероятно, около 455 года. В середине XI века Чичен-Ица стала столицей тольтекского государства. В 1178 была разгромлена объединённым войском трёх городов-государств — Майяпана, Ушмаля и Ицмаля. После 1194 года город окончательно опустел. Ко времени испанских завоеваний (середина XVI века) Чичен-Ица представлял собой безлюдные развалины.
Великолепная монументальная архитектура города позволила заслужить ему прозвище «Афины древних майя»
Город на берегу реки Усумасинта известен большим количеством скульптур
Расположен на реке Усумасинта на территории современного штата Чьяпас в Мексике. В древности город, по-видимому, назывался Исанканак (Izancanac). Суммировав все известные в городе эпиграфические и скульптурные памятники, Т.Проскурякова сумела выделить среди них «каменную летопись» о жизни и деяниях трех правителей Яшчилана, получивших условные названия «Щит-Ягуар», «Птица-Ягуар» и «Птица-Лапа Ягуара» по внешнему виду связанных с этими лицами иероглифов.
Самый древний город майя
Мотуль-де-Сан-Хосе
Период расцвета города приходится на промежуток времени от 800 до 400 годов до н. э., во время которого Накбе представляет собой первый крупный город майя. Начало архитектурного развития города приходится на период между 1000 и 800 годами до н. э.
Расцвет города приходится на XIII — XV века, когда он являлся центром крупной политии, охватывавшей большую часть Юкатана
Мотуль-де-Сан-Хосе
Майяпанская лига — союз между тремя городами майя: Чичен-Ицей, Ушмалем и Майяпаном, образовалась в 1007 году н. э. Абсолютным гегемоном и этого союза и столицей всего тогдашнего Юкатана был город Чичен-Ица. Сначала это был более-менее крепкий союз. Но со временем Чичен-Ица превратилась в настоящего гегемона-тирана. Правители Чичен-Ицы имели абсолютную власть, им платили дань города, находившиеся даже на расстоянии 1000 км. Более того, жрецы Чичен-Ицы, обладавшие огромной властью в городе, требовали от своих данников людей, для принесения в жертву богам. И в конце концов правители Майяпана, Ушмаля и Ицмаля — Хунак Кеель, Чан Токиль и Улиль затеяли заговор против Чичен-Ицы. 22 ноября 1194 года майяпанские войска Хунак Кееля атакуют и захватывают Чичен-Ицу. Так Кокомы, династия правителей Майяпана, становятся неограниченными правителями северного Юкатана.
Город был столицей государства Ковох, которое было покорено испанцами в 1697 году
В XIII—XV веках город вёл междоусобные войны с Майяпаном и Чичен-Ицой за политическое владычество на Юкатане
Мини-тест: Города-государства майяРасскажите о GEO на своей страничке или в блоге!
Стелы майя как исторический источник | Города-государства майя. (Структура и функции города в раннеклассовом обществе) | Гуляев Валерий Иванович
ИНТЕРПРЕТАЦИЯ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ
Успешное изучение раннеклассовых цивилизаций древности во многом зависит от накопления нового археологического материала. Археологические находки — «та реальная вещественная основа, которая непосредственно была связана с обществами прошлого и, естественно, сохранила информацию об этих обществах»[559]. Однако не менее хорошо известно и то, что извлечение исторической (социологической) информации из вещественных источников — одна из наиболее сложных методических проблем археологической науки.
«Исходным моментом для исторических реконструкций по данным археологии, — подчеркивает В.М.Массон, — является критика источника с целью выяснения его познавательных возможностей…»[560]
Выше уже говорилось о том, что важнейшая задача данной работы состоит в выделении из общей массы древних поселений майя I тысячелетия н.э. крупных городов — столиц вероятных городов-государств. Отмечалось также, что основными видами археологического материала для решения этой задачи послужили каменные резные стелы, дворцовые комплексы и царские погребения. В целях выяснения познавательных возможностей этих видов источников мне представляется необходимым дать здесь их краткий критический анализ.
СТЕЛЫ МАЙЯ КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК
В археологии майя вряд ли есть еще другой такой предмет или элемент культуры, который можно было бы сравнить по значимости с каменными резными стелами. Появление этих внушительных, вертикально поставленных, каменных плит отмечает, по мнению многих исследователей, рождение цивилизации на майяской земле. Большое значение для изучения искусства и социально-политических институтов майя классического периода имеют и запечатленные на стелах разнообразные культовые и светские сцены. Наконец, многие монументы с очень раннего времени сопровождались иероглифическими надписями календарного и исторического характера (последние до сих пор еще не прочитаны), что уже само по себе служит великолепным признаком наличия цивилизации[561]. Взятые изолированно, эти важнейшие элементы майяской культуры — письменность, календарь, мотивы искусства — получили достаточно подробное освещение в специальной литературе. Однако общий анализ стелы, как средоточия всех упомянутых черт, как совершенно уникального и самостоятельного культурного явления — до сих пор никем не производился. Между тем такой подход открывает самые широкие перспективы в освещении многих важных проблем истории майя.
Следует отметить, что стелы хотя и представляют собой ценный источник по майяской культуре, но источник необычайно сложный и запутанный, с трудом поддающийся общей интерпретации. Многофункциональное назначение стел, их перестановка, намеренная порча и уничтожение в древних городах, соотношение времени изготовления и установки монумента с высеченной на нем календарной датой по эре майя, наличие рядом со стелами алтарей для жертвоприношений и тайников с ритуальными дарами — вот далеко не полный перечень тех проблем, с которыми постоянно сталкивается современный исследователь.
Видимо, именно по этой причине в майянистике до сих пор не решен до конца даже основной вопрос относительно данных памятников искусства — функциональное назначение стел.
С.Г.Морли считал, например, что эти каменные монументы устанавливались майя исключительно для отсчета определенных циклов времени — как хронологические вехи «двадцатилетий-катунов»[562]. Сходного мнения придерживается и Г.Гиллемин[563].
Более разнообразное назначение приписывал стелам крупнейший специалист в области искусства майя Г.Спинден. «Крупные каменные монументы майя… — писал он, — могут служить в некоторых случаях как погребальные (надмогильные) памятники, но если так и было, то не часто. Под несколькими из них сделаны небольшие крестообразные камеры, содержащие остатки ритуальных приношений в честь установки памятника. Однако главное назначение стел остается неизвестным. Они могли быть идолами, в том же самом смысле, в каком являются идолами изображения Будды. Вряд ли стелы изображали индивидуумов, поскольку они, во-первых, лишены индивидуальности; а во-вторых, потому, что все они имеют календарную дату… Их можно связать, таким образом, преимущественно с окончанием определенного периода времени и, возможно, с историческими событиями, имевшими место в течение этого периода времени…»[564]
Существует мнение, что на майяских стелах изображались обычно только боги и жрецы[565]. Правда, в настоящее время эта точка зрения теряет почву под ногами, подвергаясь справедливой критике со стороны многих советских и зарубежных ученых. Большая заслуга в становлении и развитии нового направления в майянистике принадлежит американской исследовательнице Т.Проскуряковой.
В подавляющем большинстве случаев резные стелы встречаются группами по нескольку штук и, как правило, в той или иной связи с архитектурными сооружениями (храмами)[566]. Именно этот факт и послужил отправным моментом для исследований Проскуряковой в городе Пьедрас Неграс. Она установила, что все монументы (35 шт.) располагались отдельно стоящими группами, общее число которых составляло семь. Причем в пределах каждой такой группы отрезок времени, отраженный на всех календарных датах имеющихся там стел, никогда не превышал средней продолжительности одной человеческой жизни. Это сразу же навело исследователя на мысль, что каждая группа таких памятников служит своеобразной каменной «летописью» жизни и деяний одного конкретного правителя. Первый монумент каждой группы сопровождался изображением юноши, сидящего в нише, на платформе, или на троне. Здесь же были высечены две важные даты. Одна из них, дополненная иероглифом, наподобие человеческой головы с подвязанной щекой, означала, по мнению Т.Проскуряковой, время прихода изображенного лица к власти, а другая — с иероглифом в виде лягушки, задравшей кверху лапки, — указывала на время рождения того же человека. Более поздние монументы той же группы посвящены таким событиям, как браки, рождение наследников, военные победы и т.д. Следовательно, фигуры, изображенные на рельефах и стелах классического периода, — не боги и не жрецы, а представители правящих династий[567].
Глубокий анализ стел майя — как отражения важных исторических процессов и явлений — содержится в работе Ю.В.Кнорозова «Письменность индейцев майя». Описывая так называемые юбилейные стелы, которые устанавливались в честь окончания «двадцатилетия», он отмечает, что эти стелы «неразрывно связаны с культом богов, правящих поочередно в течение определенного периода. Религиозные представления о переходе власти от одного бога к другому, несомненно, являются реальным отражением существовавшего института смены правления по родам. Появление юбилейных стел, по-видимому, свидетельствует о том, что захват власти одной династией получил религиозную санкцию. Смена власти происходит уже не в реальной жизни, а у богов. Земной владыка вместо того, чтобы передавать власть, получает от очередного бога инвеституру на правление»[568]. Интересные соображения приводит и Р.В.Кинжалов. «С нашей точки зрения, — подчеркивает он, — воздвижение стел и их назначение были тесно связаны с зародившимся культом правителя города-государства… Вполне вероятно, что при этом имели место обряды, аналогичные древнеегипетскому празднику хеб-сед. Назначением их было укрепление силы правителя для предстоящего, нового двадцатилетия его царствования»[569].
Однако следует несколько дополнить и развить тезис о назначении стел в классический период. Особенно это касается утверждения о том, что стелы непосредственно связаны с культом правителя.
Прежде всего напомним твердо установленные общие факты о майяских стелах.
1. Стелы стоят, как правило, у основания монументальных каменных построек — чаще всего возле храмов, в очень редких случаях возле дворцов (у подножья главной лестницы, на нижних уступах пирамиды и т.д.).
2. Иногда одиночные стелы находят и внутри храмовых помещений (это — либо вторичное их использование, как, например, в Тикале — стелы 26 и 31, либо первичное, как в Тонина).
3. Стелы в большинстве случаев сопровождаются круглыми алтарями (в том числе и с явными следами сжигания благовоний и принесения жертвоприношений — угли, копоть, краска и т.д.) и подземными тайниками с ритуальными дарами специфического содержания (под основанием стелы или вблизи него).
Из этого следует, что стелы (а соответственно и изображенные на них персонажи высокого ранга) служили у майя в I тысячелетии н.э. объектом поклонения, объектом постоянных и сложных ритуалов[570].
4. В 90% всех случаев стелы стоят группами на главной площади (или нескольких площадях), возле храмов, в самом центре города или селения, считавшемся у древних майя «зоной престижа», местом обитания правителя, высшей знати и жрецов.
5. Исследование больших серий монументов из некоторых классических майяских городов выявило, что почти все ранние стелы города были еще в древности намеренно повреждены, разбиты или переставлены со своих первоначальных мест и затем использованы вторично. Уцелели, как правило, лишь позднеклассические памятники данного города. Гипотеза о том, что эти «ненормальности» со стелами происходят лишь в самом конце I тысячелетия н.э. и связаны с восстаниями низов против ненавистных угнетателей-теократов, не выдерживает критики: акты разрушения и порчи стел зафиксированы в самые разные периоды существования городов и самое главное даже после своего разрушения стела часто не переставала быть объектом почитания со стороны майя (груду обломков или крупных кусков монумента со всеми почестями устанавливали вновь и приносили ей ритуальные дары и жертвы).
6. Опираясь на аргументацию, изложенную в работах Т.Проскуряковой, Д.Келли, М.Д.Ко, Ю.В.Кнорозова и Р.В.Кинжалова, можно утверждать, что в большинстве случаев на стелах изображены не боги и жрецы, а представители правящих царских династий майяских городов-государств.
7. Об этом говорит также и чисто антропоморфный облик изображаемых персонажей, отсутствие признаков, характерных для богов пантеона майя X–XVI вв., наличие у них специфических и строго стандартных атрибутов власти («ритуальных полос», «гротескных скипетров» и круглых щитов с маской солнечного божества)[571] и явственная повторяемость (канон) основных мотивов, запечатленных там: это три главных группы мотивов — «военная», «династическая» и «ритуальная», находящие прямые аналогии на монументах царей Древнего Востока[572].
8. Помимо «юбилейных» стел, выделенных Ю.В.Кнорозовым, т.е. памятников в честь окончания очередного «двадцатилетия» (катуна) и более мелких циклов в 10 (лахантун) и 5 (хотун) лет, можно предложить разделение стел, исходя из мотивов, изображенных на их лицевой стороне: на победные, или военные, династические и культовые (ритуальные).
9. Многие стелы майя вообще лишены каких-либо резных надписей и изображений. Однако судя по их местонахождению (возле тех же самых храмов, где стоят и резные монументы) и наличию ритуальных приношений в тайниках (под основанием стелы), они функционально ничем не отличались от своих скульптурных собратьев. Существует весьма обоснованное предположение о том, что в прошлом эти ныне гладкие монументы были покрыты слоем белого штука и затем расписаны иероглифами и всякого рода изображениями. Во-первых, раскраске подвергались и резные стелы (следы ее сохранились в углублениях скульптуры на стелах из Коба, Йашуна, Тикаля, Пьедрас Неграс и др.)[573]. Во-вторых, в постклассическом центре юкатанских майя — Тулуме удалось найти стелу, часть лицевой стороны которой была расписана в голубой цвет, а другая — сохраняла естественную белую окраску штукатурки (стела №4). Никаких рисунков, правда, и в данном случае не оказалось[574]. Бог Ицамна, расписывающий краской поверхность стелы, изображен в Мадридской иероглифической рукописи майя, относящейся приблизительно к XV в. н.э.[575] Следовательно, есть все основания считать, что и гладкие стелы из классических городов майя тоже были когда-то оштукатуренными и расписанными.
При работе над данной темой автором учтено и использовано около 400 резных стел только из 18 предполагаемых столичных городов I тысячелетия н.э. в Центральной области майя. Кроме того, сюда можно добавить но менее 50 розных монументов из малых центров того же периода. И это не считая сходных по тематике изображений на каменных резных алтарях, каменных и деревянных притолоках, настенных росписях и полихромной керамике.
Полученная в результате анализа этих стел информация в сочетании с другими видами источников — археологическими, историческими и этнографическими — будет использована ниже для решения двух проблем: а) в какой мере связаны резные стелы майя с правящими династиями городов-государств, б) как практически можно использовать стелы при классификации майяских городов.
Хронологические рамки обычая возводить стелы в Центральной области майя охватывают время с 292 по 889 г. н.э. Однако на Юкатане эта традиция сохранилась и позднее, вплоть до начала европейского вторжения в Новый Свет в XVI в. И это несмотря на то, что в X в. н.э. юкатанские майя испытали на себе значительное воздействие центральномексиканской культуры, принесенной завоевателями-тольтеками. Видимо, тогда здесь произошли не только серьезные культурные сдвиги (в области религиозных концепций, форм культа и т.д.), но и частичная замена верхушки господствующего класса со всеми вытекающими из данного факта последствиями. Но вопреки всем переменам, разрушившим или сильно расшатавшим прежние устои жизни в верхах майяского общества, обычай возводить стелы и поклоняться им был сохранен и тщательно поддерживался майя-тольтеками.
В одном из наиболее значительных городов постклассического Юкатана — в Майяпане археологи нашли 13 резных и 25 гладких стел. Все они, как и в классические времена, были установлены в центре города, близ важнейших храмовых ансамблей. На одной из стел (стела 1) запечатлена весьма характерная сцена: сидящее на троне божество (похожее на богов из иероглифических рукописей майя) вручает стоящему перед ним на низкой платформе антропоморфному персонажу в пышном костюме какие-то предметы, напоминающие инсигнии правителя[576].
Диего де Ланда видел в XVI в. на Главной площади Майяпана 7–8 таких стел с изображениями и надписями. «Полагают… — пишет он, — что они поставлены в память основания и разрушения этого города. Другие похожие есть в Силане, поселении на берегу, хотя более высокие. Местные жители, спрошенные о них, отвечают, что был обычай воздвигать один из этих камней через каждые 20 лет, число которое они употребляют, чтобы считать свои века»[577].
Испанский хронист XVII в. Лопес де Когольюдо также упоминает о ритуале возведения местными индейцами «резных камней» через каждые 20 лет[578].
«В этот год (1517) закончилось двадцатилетие, — писал около 1562 г. индейский вождь Накук Печ, — и тогда был установлен камень в городе, ибо каждый двадцатый год они устанавливали в городе камень… После прихода испанцев это прекратилось»[579]. Однако обычай воздвигать стелы через каждое двадцатилетие существовал, по-видимому, далеко не во всех городах Юкатана накануне испанского завоевания. Во всяком случае, в книге «Чилам Балам» из Чумайеля приводится список таких «избранных» городов, где устанавливались «камни», т.е. стелы в честь «катуна»: Оцмаль, Сисаль, К’анкаба, Хунакт’и, Атик’ух, Чокальна, Эван, К’инколош и др. Майяский текст по этому поводу звучит так:
48. (Двадцатилетие) 12 Владыки, был воздвигнут в Оцмале его камень.
49. (Двадцатилетие) 10 Владыки, был воздвигнут в Сисале его камень…[580]
Ю.В.Кнорозов называет эти поздние майяские монументы Юкатана «юбилейными», поскольку они устанавливались по случаю «юбилеев» двадцатилетней продолжительности. «По текстам колониального периода, — указывает он, — известно, что в это время происходила смена батабов (вожди, правители городов и крупных селений. — В.Г.)… По другим источникам известно, что в это же время, по жреческим учениям, сменялись боги — покровители „двадцатилетий“… На юбилейных стелах обычно изображался бог-покровитель наступающего „двадцатилетия“, а в сопровождающей надписи указывалось имя бога и время его прихода к власти. Такие стелы служили местом поклонения богу текущего „двадцатилетия“»[581].
Все книги «Чилам Балам» дают имя катуна, места, где устанавливается камень в его честь и божества, которое названо «лицом катуна», причем катун и его бог-покровитель выступают всегда с атрибутами и аксессуарами земных владык — правителей городов-государств (циновка, трон, скипетр и т.д.): «Катун 11 Ахав воссел на циновку, воссел на трон, когда утвердился их правитель. Йашаль Чак — есть лицо их правителя»[582]. Налицо, таким образом, прямая связь между богом-покровителем данного катуна и земным правителем, реально царствовавшим в течение тех же 20 лет, на что справедливо указывал Ю.В.Кнорозов. Можно, конечно, и прямо сопоставлять «юбилейные» стелы постклассического и классического периодов. Однако следует при этом подчеркнуть и значительные различия между ними. Так, в I тысячелетии и. э. на тех же «юбилейных» монументах божества, как правило, не изображались совсем, а были представлены вполне земные персонажи в пышном костюме и с инсигниями власти. Единственным указанием на их связь с небесными силами были головные уборы с масками некоторых богов, аналогии которым удастся найти в пантеоне майя XVI в. Следовательно, речь, видимо, идет о людях, выступающих как воплощение богов. Непонятно и другое. Если уже в классический период правители городов-государств майя стали царствовать пожизненно, получая через каждые 20 лет новые полномочия на власть от очередного бога — покровителя катуна, то почему в крупнейших майяских центрах получила широкое распространение практика возведения «юбилейных» стел через 1/4 и 1/2 катуна, т.е. через 5 и 10 лет? Зачем правителю нужно было подтверждать свое право на власть каждые 5 и 10 лет, когда ему выгоднее было делать это как можно реже, скажем, раз в 20 лет?
Мне представляется, что, в отличие от позднеюкатанских обрядов и изваяний, стелы майя I тысячелетия н.э. играли гораздо более важную роль в социально-политической и религиозной жизни общества. Во-первых, судя по характеру изображенных там персонажей, можно считать, что это — не боги, а обожествленные люди или лица, представляющие на земле богов. Во-вторых, этим персонажам (как и стеле в целом) поклонялись, приносили жертвы и т.д. (алтари, тайники с дарами). И в-третьих, стелы стояли обычно у храмов, многие из которых были посвящены обожествленным предкам царской династии (наличие гробниц под основаниями храма и подчиненное положение храма по отношению к гробнице и т.д.). Эти стелы стоят обычно близ храмов, но на широких площадях, способных вместить большое число людей, и, следовательно, ритуалы и жертвоприношения, осуществляемые на алтарях возле стел, носили массовый, общественный характер (в отличие от замкнутых в узком кругу лиц особо важных ритуалов внутри крохотных храмовых помещений, вознесенных на вершины гигантских пирамид). Все вышесказанное позволяет предполагать, что стелы и изображенные на них персонажи имели прямое отношение к культу царских предков и благодаря их возведению и ссылке на священный авторитет и всевозможные заслуги предков новый правитель получал и обоснование, освящение своей власти: будь-то на 20 лет, на 10 или на 5. И в таком случае более частые ссылки на божественных предков как раз в наиболее могущественных городах Центральной области в I тысячелетии н.э. уже не кажутся странными.
Видимо, в постклассический период на Юкатане в связи с тольтекским завоеванием произошло известное переосмысление всей обрядности комплекса стелы-алтаря, хотя общее его назначение — подтвердить право на власть со стороны правителя — сохранилось: только вместо ссылки на авторитет предков династии стали ссылаться на богов-покровителей катунов.
Происхождение обычая возводить стелы, как считает Ю.В.Кнорозов, связано со «священным», или «мировым», деревом майяских мифов, реальное воплощение которого в виде старой сейбы или другого крупного дерева служило в древности местом общеплеменных собраний и обрядов, включая и выборы вождя. Позднее, уже в ольмекский период, к концу I тысячелетия до н.э. такое дерево заменил каменный столб-стела (например, монумент «Е» из Трес Сапотес), возле которого происходили перевыборы правителя на следующий срок правления (полгода, год и т.д.)[583].
По представлениям майя XVI в., земля имела прямоугольную форму (ср. прямоугольные пропорции главных площадей в майяских городах), над ней было 13 небес («слоев неба»), а внизу — 9 подземных миров. «По четырем углам мира, на востоке, севере, западе и юге, находились „мировые деревья“ которые соответственно назывались Красное, Белое, Черное и Желтое дерево (символика цветов). В центре мира находилось Зеленое дерево. На четырех мировых деревьях по странам света обитали боги дождя Чаки. Здесь же были четыре гигантских кувшина с водой; когда боги лили из них воду, шел дождь…»[584]
Ссылаясь на свидетельства книг «Чилам Балам», американский исследователь Р.Ройс сопоставляет эти «мировые деревья» с изображениями стилизованных «крестов» с птицей наверху из Паленке и Йашчилана (I тысячелетие н.э.). С этими же основными частями света и деревьями мифологическая традиция майя связывает различные божества — покровителей ветра, воды, дождя, растительности — четырех Бакабов (с соответствующей цветовой символикой), четырех Чаков и четырех Павахтунов. Четыре брата Бакаба, по преданиям, поддерживают по углам небесный свод, дабы он не упал. Так, именно к культу Бакабов прямо относятся и четыре камня — Красный, Белый, Черный и Желтый «Акантуны», которые мазали своей кровью молящиеся. «Акантун» Р.Ройс приравнивает стеле и подчеркивает, что эти «акантуны» стояли, как и «мировые деревья», по 4 углам света[585]. Следовательно, налицо прямая внешняя и, вероятно, функциональная связь стелы и «мирового дерева».
Уместно заметить, что в виде пережитка такие «мировые деревья», облаченные в узорчатый плащ правителя, изображены в Дрезденской и Мадридской рукописях[586]. Весьма красноречива и этимология некоторых слов: в словарях майя-испанского языка XVI в. (Мотуль и др.) «канте» означает «желтое дерево» (т.е. «мировое дерево», стоящее на юге и часто облаченное на рисунках рукописей в плащ правителя) и «канте» означает также «трон», «тот, кто владеет тропом». В Мадридской рукописи с желтым «мировым деревом» всегда связано число «1 Ахав». По Ю.В.Кнорозову, это день выборов военного вождя в эпоху архаики.
Известная взаимосвязь существует у майя и между понятиями «трон» и «стела». В пророческих текстах книг «Чилам Балам» есть выражение, где вместо «возводится стела» в виде синонима использован оборот «бог сел на свой трон»[587].
Отчетливая связь стелы с личностью правителя города-государства хорошо видна и на таком примере. Когда узурпатор Хунак-Кеель силой захватил власть в Чичен-Ице, он первым делом приказал уничтожить (бросить в воду) все имевшиеся в городе стелы[588].
Факты намеренной порчи лица у запечатленного на стеле персонажа или уничтожения всего монумента неоднократно отмечались археологами при исследованиях городов I тысячелетия н.э. Как объяснить их?
Во-первых, можно предполагать, что стелы служили у майя как бы олицетворением данного города-государства в целом и его правящей династии в частности. И не случайно, что в ходе многочисленных столкновений между соседними городами в случае успеха враги первым делом уничтожали и портили стелы и разрушали храм главного местного божества.
Несомненно, часто имели место и акты внутреннего «вандализма» — либо ритуального порядка (например, ритуальное «убийство» стелы спустя определенный цикл времени одновременно с разрушением и перестройкой храма, где она стояла), либо связанные с борьбой за власть внутри правящей верхушки.
До сих пор речь шла преимущественно о «юбилейных» стелах, связь которых с личностью правителя хотя и улавливается, но требует привлечения самого широкого круга источников. Однако в городах майя I тысячелетия н.э. были стелы — и прежде всего военные, т.е. со сценами военных действий, побед и триумфа, которые имеют непосредственное отношение к правящим династиям городов-государств.
Известно, что в иероглифических рукописях постклассического периода стелы назывались у майя «ках-тун» (cah-tun) — «городской камень» и в одном случае, если это не описка жреца, «каб-тун» (cab tun) — «сельский камень»[589].
Исходя из вышесказанного, казалось бы вполне логично сделать вывод, что уже сам факт присутствия каменных стел с изображением правителя в данном населенном пункте майя доказывает его принадлежность к классу городов и, более того, к классу столиц. Но в действительности дело обстоит не совсем так. В ходе археологических исследований памятников I тысячелетия н.э. очень скоро выяснилось, что не только крупные городские (и столичные), но и сравнительно небольшие центры и селения майя имели какое-то (пускай и незначительное) число резных каменных стел, на которых представлены все три группы выделенных мною мотивов — военная, династическая, ритуальная.
В доиспанский период городки и селения, входившие в состав данного города-государства, всегда копировали и внешне, и по структуре, хотя и в уменьшенном виде, свою метрополию. В каждом более или менее значительном селении был свой храм божества-покровителя общины и общественно-административная постройка для батаба — главы селения. Все это находилось на центральной площади. Здесь же, вблизи упомянутых зданий, стояли обычно и стелы — от одной до нескольких штук. Каково же было их назначение в этом захолустье, часто удаленном на многие километры от столицы? Может быть, это реальное подтверждение притязаний верховной власти на данную территорию и факт признания селением зависимости от нее? Пограничный знак? Ю.В.Кнорозов на материале рукописей доказал, что в постклассическое время стелы в селениях майя почти потеряли свою социально-политическую значимость и использовались жрецами лишь как место отправления культа в честь бога-покровителя двадцатилетия и сбора (как можно более частого) приношений в его пользу[590]. Можно ли переносить эту ситуацию на классический период — сказать сейчас трудно.
На мой взгляд, стелы все же следует использовать для выделения столиц в Центральной области майя в I тысячелетии н.э. Во-первых, в отличие от крупных городских центров малые имели всегда сравнительно небольшое количество резных каменных монументов: чаще всего 1–3, реже — до 8–10 штук. В предполагаемых же столицах таких памятников находят в среднем по 18–20 и больше.
Во-вторых, как правило, на стелах малого центра представлены весьма однообразные изобразительные мотивы и сцены (либо это только династическая сцена, либо только военная и т.д., но никогда не представлены все три группы сразу), которые к тому же демонстрируют явственную стилистическую связь с близлежащим крупным центром.
В-третьих, именно наличие длительных и почти непрерывных (судя по датам) серий стел в больших городах свидетельствует о существовании там непрерывных династий правителей.
В-четвертых, установлено, что стелы в честь окончания 10-, 5-летних циклов встречаются лишь в наиболее крупных и значительных городах майя I тысячелетия н.э., поскольку только могущественные, обладавшие большими материальными возможностями, правители могли позволить себе роскошь изготовлять и ставить огромные скульптурные монументы чаще обычных двадцатилетий[591].
И следовательно, список памятников с такими стелами в известной мере соответствует числу наиболее крупных городов майя в I тысячелетии н.э., хотя и здесь требуется известная коррекция на основе других видов источников. Следует помнить и о таких вещах, как совершенно непонятное отсутствие резных стел в Паленке, который по всем другим признакам относится к столичным центрам, или об отсутствии хотунов (5-летий) и лахантунов (10‑летий) в гигантском Тикале. Весьма ненадежный критерий и общее число стел, т.к. их количество сильно меняется с началом широких археологических работ в данном городе.
Использование стел в качестве критерия для выделения майяских столиц классического периода следует сочетать с другими, не менее существенными показателями — количество и качество монументальной архитектуры, размеры городища, наличие царских захоронений и т.д.
В заключение необходимо отметить, что стелы у майя — это не столько реальные изображения царей-богов, сколько «символические образы», «иконы, а не портреты»[592]. Конечно, на каждом изображении чувствуется и какая-то локальная специфика и даже некоторые черты индивидуальности. Но главное для древнего мастера заключалось в показе (путем массы символических деталей, инсигний и т.д.) силы и могущества, магических способностей царя как образа собирательного, а отнюдь не индивидуального. К сожалению, символика классического периода майя нам почти неизвестна, отчего и масса ценной исторической информации по-прежнему остается недоступной.
[559] Массон В.М., 1976а, с. 5.
[560] Массон В.М., 1976б.
[561] Кнорозов Ю.В., 1971, ч. 1, с. 83–84., с. 22.
[562] Morley S.G., 1938, vol. IV, p. 250, 251.
[563] Guillemin G.F., 1968, p. 32.
[564] Spinden H., 1913, p. 120.
[565] Proskouriakoff Т., 1965, p. 471.
[566] Maler Т., 1901. p. 43–58.
[567] Proskouriakoff Т., 1960, p. 454–475.
[568] Кнорозов Ю.В., 1963, с. 12.
[569] Кинжалов Р.В., 1968, с. 29, 32.
[570] Adams R.Е. and Gatling I.L., 1964, p. 112.
[571] Гуляев В.И., 1972б, с. 116–134.
[572] Гуляев В.И., 1972а, с. 207–214.
[573] Сое W.R., 1962, р. 494.
[574] Lothrop S.К., 1924, р. 45.
[575] Кнорозов Ю.В., 1963, с. 533.
[576] Pollock H., Roys R., Proskouriakoff Т., Smith А., 1962, p. 134–136, fig. 12-a.
[577] Ланда, Д. де, 1955, с. 118–120.
[578] Tozzer А.M., 1941, p. 38–39.
[579] Кнорозов Ю.В., 1963, с. 215.
[580] Там же, с. 70.
[581] Там же.
[582] Roys R.L., 1967, р. 77, 185.
[583] Кнорозов Ю.В., 1973, с. 87.
[584] Кнорозов Ю.В., 1963, с. 29.
[585] Roys R.L., 1967, р. 170, 171.
[586] Кнорозов Ю.В., 1963, с. 478.
[587] Там же, с. 86, 92.
[588] Там же. с. 76.
[589] Пользуясь случаем, выражаю искреннюю благодарность Ю.В.Кнорозову, любезно предоставившему эти данные в мое распоряжение.
[590] Кнорозов Ю.В., 1975, р. 256.
[591] Morley S.G., 1956, р. 63.
[592] Шаревская Б.И., 1961, с. 151.
Цивилизация майя: от расцвета до заката
Они не знали колеса, но знали строение солнечной системы и проводили хирургические операции. Многие века величайшая цивилизация Америки хранила свои секреты. В наши дни археологи открыли неизвестные страницы истории и приблизились к разгадке тайны гибели этой культуры.
Город Ушмаль на полуострове Юкатан достиг пика могущества много позже, чем другие центры классической цивилизации майя. «Голубятня» с витиеватыми зубчиками крыш появилась в IX веке. Великие города майя на юге Мексики к тому времени уже лежали в руинах.
Слуга Короны — золотой век майя начался с него. Он создал новую политику, стоял у истоков небывалого взлета культуры. Но этот человек не был ни художником, ни жрецом, ни королем. Возможно, он даже не был… майя.
Чужеземец появился когда сухой сезон начал укреплять тропинки в джунглях, позволяя войскам пройти. Под охраной воинов он вошел в город Вака, по широким площадям проследовал мимо храмов и рынков. Горожане стояли, разинув рты. Их поражала мощь пришельцев, причудливые головные уборы с перьями, копья и зеркальные щиты — странные вещи из таинственного западного города. Но зевакам и в голову не могло прийти, что эти чужаки изменят судьбу их народа. И что в последующие десятилетия имя незнакомца, идущего во главе этого мирного посольства, появится на монументах по всей территории майя — могущественной цивилизации в джунглях Центральной Америки.
Посмертная маска, сложенная из 340 кусочков нефрита, навеки запечатлела образ правителя Пакаля.
В древних надписях указывается дата — 8 января 378 года и имя чужеземца — Рождающий Огонь. Он прибыл в Ваку (территория нынешней Гватемалы) в качестве посла могучей державы в высокогорьях Мексики. Именно под его влиянием майя достигли вершин своего развития и пять веков удерживались на этом пьедестале.
Правители майя стремились подчеркнуть свою связь с легендарным иноземцем по имени Рождающий Огонь. Они переняли чужеземное вооружение: защитные очки и дротик, с которым он изображен на этом современном рисунке.
МИССИЯ ГОРЦА
Майя всегда были загадкой. Еще несколько десятилетий назад, изучая царственные руины их городов, прекрасную и таинственную письменность, многие ученые представляли себе миролюбивое общество, состоящее сплошь из служителей культа, писцов и любителей астрономии. Но дешифрованные иероглифы поведали совсем о другом: воюющие династии, борьба за власть, предательства, коварные убийства, поджоги дворцов. Зато теперь на страницах истории майя можно начертать точные даты, написать имена и героев, и злодеев.
Этот нефритовый сосуд (слева), увенчанный изображением правителя, — свидетельство высокого уровня развития искусства. Широко была распространена у майя и торговля. Деньгами служили какао-бобы. Именно поэтому из тела керамической богини (справа) «вырастают» стручки «шоколадного дерева».
В IV веке нашей эры по землям майя прокатывается волна перемен. Меняется политика, укрепляются связи городов-государств. Искусство переживает небывалый взлет. Но что вызвало эти события? Расшифрованные недавно тексты кое-что проясняют. Как минимум, они называют имя виновника перемен: Рождающий Огонь. Именно он, совмещая дипломатию и силу, образовывал союзы, утверждал новые династии и расширил влияние далекого Теотиуакана, расположенного в Центральной Мексике, близ нынешнего Мехико. Хотя, возможно, майя в любом случае было суждено стать великими, а Рождающий Огонь просто пришел в нужное время.
город-государство и деревня. Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки
Управление: город-государство и деревня
Насколько хорошо функционировало такое теократическое государство? Диего де Ланда полагал, что оно функционировало очень хорошо: «До того как испанцы завоевали эту страну, местные жители жили вместе в городах и вели очень цивилизованный образ жизни. Они следили за тем, чтобы земля была хорошо очищена от сорняков, и сажали очень полезные деревья. Города их были устроены следующим образом: в центре города стояли их храмы с красивыми площадями; вокруг храмов располагались дома владык и жрецов, а затем стояли дома самых высокопоставленных должностных лиц. Следом шли дома богатых людей, затем купцов, которые пользовались величайшим уважением, и на окраинах города стояли дома простых людей».
Точка зрения большинства археологов состоит в том, что город майя «не был городом в нашем понимании этого слова, потому что это был церемониальный, а не городской центр». На самом деле имеется мало археологических доказательств существования городов у майя; большинство найденных построек – это храмы, пирамиды и церемониальные сооружения. Жилища людей строились на глиняных возвышениях из непрочных материалов, это были мазанки, крытые соломой. Века стерли их с лица земли. Но среди городов майя, расположенных в горах (они были не так давно изучены, и выяснилось, что они подверглись меньшему разрушению, чем те города, которые были расположены в более низменных и влажных районах), есть такие, в которых все-таки просматривается структура города майя. Из сотен мест, которые подверглись тщательному исследованию (даты колеблются в пределах 300 и 1200 г. н. э.), эти горные города обнаруживают основные черты городского планирования. Подчинялся ли город прихотям местности или своего строителя, он сохранял в себе определенные общие черты: в центре – церемониальный двор, окруженный большой площадью, на которой проводились рыночные торги, затем дома вождей, жрецов и других должностных лиц, и только после них дома простых людей. Площадка для игры в мяч если и не находилась на огороженной священной территории, то была поблизости. А. Ледьярд Смит отметил, что в этих местах «постройки располагаются в определенном порядке и сориентированы друг относительно друга». Таким образом, археология, в целом, соглашается с Диего де Ландой, когда он описывает вид и назначение городов майя. Теократический склад ума майя и европейских монархов эпохи барокко был схож; последние сознавали эмоциональную связь между властью и монументом огромных размеров и парадным выходом. Абсолютизм и огромные площади подходят друг другу.
Огромные города-государства, построенные майя, предполагают высокую степень социальной организации. Город должен иметь спланированную структуру. Если постройки детально разработаны (каковыми и было большинство храмов майя), то это значит, что человеческие ресурсы были организованы и всегда под рукой. Должны быть в наличии и подготовленные ремесленники. Самым древним и большим городом майя был Тикаль. Он был таким огромным, что его окончательные границы до сих пор еще не определены. В настоящее время подсчитано, что он занимает свыше 10 гектаров джунглей. (В настоящее время считается, что площадь Тикиля с пригородами составляла около 64 кв. км, а центральная часть, раскопанная археологами, занимает 16 кв. км. – Ред.) Огромная площадка, расположенная приблизительно в его центре, имеет размеры 122 на 76 м. Рядом находятся самые высокие пирамиды, самая большая из которых возвышается над площадью почти на 70 м. Здесь есть много сотен других построек, начиная от небольших площадей до огромных водоемов, широких насыпных дорог, площадок для игры в мяч и все еще неопределенное количество монументов меньших размеров. Каждая из больших пирамид содержит в себе около 200 куб. м наполняющей их породы. Согласно расчетам, потребовалось около 100 000 человеко-часов, чтобы просто засыпать наполнитель в такую пирамиду. Трудно определить число искусных ремесленников, необходимых, чтобы резать и класть камень, штукатурить, покрывать резьбой, делать отливки. В Тикале есть сорок больших построек и двести меньших размеров. Сколько нужно было рабочих рук, чтобы поднять эти громады в неприветливых джунглях, невозможно подсчитать, особенно если вспомнить, что у майя не было ни металлических инструментов, ни тягловых животных. К тому же у них, очевидно, не было рабочих-профессионалов, так как каждый человек был в той или иной степени ремесленником.
Храмовый город майя был как гражданским, так и религиозным центром. Это был le fait urban, городской пейзаж с постройками. Причина, по которой нет никаких следов городских домов в таких местах проживания древних майя, как Копан, Тикаль и Паленке, состоит в том, что жилища делали из очень непрочных материалов, поэтому они исчезли, не оставив ничего, кроме остатков ям для столбов. Найти и обрисовать в общих чертах такой город – тяжелый и часто нерентабельный археологический труд. Но утверждение, что такой город, как Тикаль, мог быть построен народом, чьи дома были разбросаны в произвольном порядке по джунглям на расстоянии нескольких километров от его центра, не дает представления о том, как такие города строились или как такое общество функционировало.
Майяпан (Маяпан) был единственной известной столицей майя. Факты его существования подлинные: написанная символами майя история, давняя традиция и доказательства, предоставленные археологическими раскопками. Так как это единственный город майя, имеющий все это, то его следует изучить, чтобы сформировать представление о структуре и функционировании города майя. Майяпан был основан в 987 (или 941) году после того, как племя ица при поддержке тольтеков овладело городом Чичен-Ица и прилегающими к нему областями. Однако Майяпан начал выступать в роли столицы страны майя лишь после 1200 года (с 1194. – Ред.). Индейцы ица говорили на диалекте языка майя, который назывался чонталь. Считается, что они пришли из Табаско, тех краев, где из какао производился шоколад, на котором были зациклены майя. Точное время появления ица на Юкатане до сих пор не установлено. Хотя датой повторной оккупации ими Чичен-Ицы обычно считается 987 год, Эрик Томпсон полагает, что некоторые даты, относящиеся к этому городу, наводят на мысль о том, что мексиканская архитектура проявила себя там уже в 889 году. Кто такие были ица и как звали их вождя, также сбило с толку Диего де Ланду, когда он собирал свои истории. «…Среди индейцев нет единого мнения относительно того, прибыл ли Кукулькан до или после ица или вместе с ними». Но они, ица, здесь появились. И те, кто пришел вместе с индейцами ица, не были майя. Тольтеки принесли с собой столь точное воспроизведение храмов, которые стояли в далекой Туле (Толлане) в Мексике в 1200 км от Чичен-Ицы, что многие архитектурные мотивы и украшения являются подражаниями Туле, последней столице тольтеков.
Майяпан дал свое название, которое означает «знамя майя», союзу городов-государств, в который он, согласно преданию, объединился с Чичен-Ицей и Ушмалем. Этот союз, вероятно, контролировал гораздо большую территорию. В одном из испанских отчетов утверждается, что Майяпан «завоевал все эти провинции», а время и исследования, ведущиеся в этом регионе, выявят (благодаря открываемым дорогам, ведущим в Майяпан), что он был специально построен с целью осуществлять контроль над большей частью северной части Юкатана. Города, деревни и города-государства, подвластные этому союзу, были столь многочисленны, писал Диего де Ланда, «что весь этот край казался одним городом». В 1194 году, став победителем войны с Чичен-Ицей, Майяпан превратился в главную силу на севере Юкатана.
На месте Майяпана раньше было поселение, но его название неизвестно. Так как владыки майя (халач уиники) на протяжении тысячи лет вели друг с другом войны в походах за рабами, то, вероятно, было нелегко определить, в каком из трех городов следовало поместить свою столицу союзу Майяпана; по-видимому, старое поселение было выбрано, чтобы избежать ссор. Соблазнительным, вероятно, показалось наличие воды; внутри обнесенной стеной территории были найдены по крайней мере девятнадцать пригодных для пользования подземных озер. Вокруг города была построена стена из камня высотой около 4 м, толщиной от 2,7 до 3,7 м и длиной около 9 км. В ней было пять официальных ворот, которые в ширину имели от 0,9 до 1,8 м, и таким образом их было легко защищать. Было вычислено, что площадь города внутри стены составляла 6,5 кв. км. «В центре Майяпана они построили пирамиду, которая похожа на пирамиду в Чичен-Ице» (за исключением того, что она была меньше). Археология подтвердила слова Ланды. Четыре лестницы пирамиды были ориентированы по четырем сторонам света.
Дома главных вождей были расположены рядом с центральной площадью. В действительности все «настоящие владыки» этой страны были обязаны построить дом в Майяпане и жить в нем в определенное время года. Это было похоже на обычай инков: когда они завоевывали новую территорию, вожди завоеванных народов должны были пребывать в Куско, чтобы гарантировать свою лояльность.
Для административных целей Майяпан был поделен на четыре части, соответствующие частям света. В нем были свои рынки, чиновники и даже система помощи калекам. «У них был обычай искать в городах калек и слепцов и восполнять их нужды». В одном из первых испанских отчетов говорилось, что в Майяпане, «обнесенном стеной, подобно городам в Испании, было шестьдесят тысяч домов». Согласно современной оценке Морриса Джонса, в Майяпане более трех с половиной тысяч домов, но чтобы как-то объяснить расхождение между двумя оценками, следует вспомнить, что с тех времен прошло четыреста лет, во время которых деревья росли и производили свою разрушительную работу. Кроме того, современный подсчет проводился с воздуха. Возьмем в таком случае три с половиной тысячи домов; эта цифра предполагает наличие жителей в количестве свыше 20 000 человек. Город и так был перенаселен. Информаторы Диего де Ланды из племени майя рассказали ему (а поскольку город был разрушен и покинут лишь в 1441 году, информация была достоверной), что правители «приказали, чтобы дома строили вне стен».
В каждом доме у владыки майя был свой калькуак, вроде нашего мажордома, которого можно было узнать по специальному жезлу, которым он щеголял, когда шел в центр города «за всем тем, в чем была нужда… птицей, кукурузой, медом, солью, рыбой, дичью, тканями и другими вещами, потому что каждый из этих домов за пределами стен находился в ведении его господина». Торговцы, новый растущий класс в стране майя, также имели дома в городе. Как и во всех городских обществах, «денежные аристократы» имели тенденцию перемещаться на орбиту высших слоев общества.
Майяпаном управляли совместно две племенные династии: Кокомы, которые утверждали, что они ближайшие потомки тольтеков, и Тутуль шиус, которые, хотя и принадлежали к племени ица, претендовали на господство, оставленное им Кукульканом. «Эти владыки Майяпана, – объяснял Диего де Ланда, – держали в повиновении всю страну, и ее жители платили им дань. Все те, кто жил внутри стен Майяпана, были освобождены от податей и налогов, а жили там знатные люди этой страны… Все земли были общими, так что между городами не было границ или межи… Соляные купола тоже были общими [что подтверждает точку зрения автора, состоящую в том, что союз Майяпана простирался далеко за пределы трех городов] в тех провинциях на побережье Северного моря, и они снабжали солью всех жителей страны».
В течение двух с половиной веков, когда Майяпан был столицей, его управляющих назначал халач уиник. Выбор компетентного человека основывался на некоем подобии экзамена. Экзамен этот назывался «опросом вождей» и проводился каждый катун, т. е. каждые двадцать лет. Кандидат на должность должен был предоставить доказательства своего законного рождения, благородного происхождения и знания преданий и тайного «языка цуйуа». Таким образом отбраковывались люди, непригодные для этой должности. Однако большинство должностей передавались по наследству. «Владыки назначали правителей, и если их кандидатуры были приемлемыми, они утверждали их сыновей на должность», так что должность батабоба со временем превращалась в должность, сравнимую с должностью итальянского мэра; она была фактически наследуемой.
В таком случае Майяпан имел все элементы, внешние и политические, городской организации. К тому же он не был одним в своем роде. Тулум, обнесенный стеной город на берегу моря, был Майяпаном в меньшем масштабе и вел свое начало со времен Старой империи (Древнего царства). Другой город за стенами, Шельха, расположен в нескольких километрах к северу на том же самом побережье. Он также старше Майяпана и был связан с расположенным в глубине материка городом Коба одной из самых длинных и известных насыпных дорог. Сам город Коба относится к эпохе Древнего царства. И хотя он был несколько видоизменен индейцами ица, план города, как это показывает Майяпан, без сомнения, характерен для майя.
У Майяпана не было упорядоченной красоты Чичен-Ицы. Он считается «печальным вырождением» последнего; камни в нем отшлифованы грубо, и каменщики покрывали неаккуратную постройку штукатуркой. Кастильо представляет собой почти полную копию сооружений в Чичен-Ице, однако здесь они меньше. Жители Майяпана возвели в Кастильо четыре круглые постройки, напоминавшие знаменитый Караколь в Чичен-Ице (предполагают, что он был чем-то вроде астрономической обсерватории), и здесь находятся остатки длинного зала с колоннами, как в храме Воинов в более известном городе. Но в Караколе не обработанный камень, а штукатурка. Некоторые археологи применительно к этому городу употребляют слово «упаднический». Прекрасную пуукскую архитектуру – которая включает в себя Ушмаль, Кабах и Сайиль – также иногда называют «упаднической». Эта архитектура другая, не упадническая. В исторических документах нет ничего, что позволяет давать такую моральную оценку Майяпану, которая так взволновала благоразумного и спокойного в других случаях доктора Эрика Томпсона. Томпсон полагает, что Майяпан представляет собой сдвиг от сравнительно мирной теократии к воинственной светской автократии. Упор на «миролюбивой» позиции майя, принимая во внимание кровь и грабеж, которые изображены на скульптурах и фресках в Бонампаке, является археологическим атавизмом. Томпсон ссылается на «военизированные организованные группы людей… агрессивные диктатуры» и, несмотря на ошеломляющие доказательства, утверждает, что древние майя были мирными звездочетами, собирателями информации об астрономических явлениях. Обратное вопиет с большинства скульптур и настенных рисунков. Нет таких вещей, по словам Ницше, как нравственные явления; есть лишь нравственное толкование явлений.
И хотя Майяпан был основан, если брать всю историю майя, очень поздно, он является такой же «древней» столицей, как и столицы других теократических солнечных царств Америки. Куско, знаменитая столица инков, стала столицей лишь в 1100 году, а островная столица ацтеков, Теночтитлан, была основана только в 1325 году.
В 1194 году эта «двойная монархия» Майяпана после двухсот лет совместного управления «взорвалась» насилием. Чичен-Ица, один из городов союза Майяпана, оказался в руках Тутуль шиус, традиционных соперников Кокомов. Так как обе стороны по силе были почти равны, Ко комы отправились в Шикаланго и наняли небольшую армию тольтеков, оказавшуюся там после того, как в 1156 году была разрушена и сожжена чичимеками Тула, что заставило тольтеков уйти из нее (как это сделал Кецалькоатль с соратниками во второй половине X в.). И тольтеки с их лукми, стрелами и копьями (со смертоносными копьеметалками атль-атль) сделались наемниками. Вождь Кокомов Хуанк Силь привел мексиканцев на Юкатан. На этот раз все источники согласны с этим; сами имена, данные их вождям, мексиканские. Захват Кокомами и их наемниками города Чичен-Ица изображен на фресках, барельефах и даже на золотых дисках, которые были брошены в сеноте, а в XIX веке выловлены оттуда. Контраст между мексиканцами и майя в одежде, внешнем виде, оружии легко заметить. Когда соперники Кокомов были изгнаны из города Чичен-Ица и его окрестностей, город был отстроен заново.
Майяпан был теперь главным городом, и Кокомы правили в нем. Другая соперничающая династия, династия Тутуль шиус, не успокоилась; они вынашивали свою ненависть на протяжении двухсот пятидесяти лет. (Это соперничество за право править Юкатаном напоминает борьбу гвельфов и гибеллинов, которая происходила приблизительно в это же время в Италии.) В 1441 году (или в пределах десяти лет от этой даты) вождь Ах Шупан из Тутуль шиус, будучи в заговоре со своими сторонниками внутри стен Майяпана, поднял хорошо организованный мятеж. Было спланировано, что он произойдет, когда все правители из династии Кокомов окажутся внутри городских стен. Когда началась резня, все вожди были убиты, за исключением одного, который в то время отсутствовал, будучи по торговым делам в Гондурасе.
Существуют местные записи о падении Майяпана, поскольку к моменту прихода сюда первых мексиканцев (всего через несколько десятилетий) это была еще живая и кровоточащая рана. До нас дошла одна из хроник майя, печальный отголосок трагедии, переданный в глубоких и ярких стихах:
Это случилось 7 Ахау.
Это было тогда, когда смерть охватила Майяпан.
Зло было обещано катуном с его великой силой…
Это случилось вновь, когда великий жрец Чилам Балам
нарисовал вид катуна 8 Ахау[37].
Коллективную ненависть легко возбудить. По словам Олдоса Хаксли, «ненависть в своей непреодолимой настойчивости похожа на похоть; однако она более опасна, нежели похоть, потому что это страсть, не так сильно зависимая от тела… Ненависть… имеет то, что напрочь отсутствует у похоти, – настойчивость и последовательность…»
В нападении на Майяпан и были те «настойчивость и последовательность»; стены домов были снесены, а статуи, главным образом бога Кецалькоатля, которые, казалось бы, стояли у каждого жителя в его домашней святыне, были разбиты вдребезги, свидетельствуя о стремительности натиска[38].
Это был конец единственной известной столицы майя.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.Читать книгу целиком
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
Правители майя — Википедия
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Правители Цивилизации Майя являлись центрами власти. Каждый город-государство находился под контролем определенной династии.
Многие правители Майя, чтобы доказать свою власть, возводили памятники, некоторые из которых сохранились до сих пор, а некоторые превратились в руины.
Правители чувствовали обязательство узаконить свои притязания на власть. Сделать это можно было, например, построив храм или пирамиду. Храм I (Тикаль) является ярким примером проявления власти. Он был построен во времена правления Хасан-Чан-Кавиля I. Другой царь по имени Пакаль-Кинич-Джанааб позже продемонстрировал свою власть посредством строительства Храма надписей в Паленке.
Правители Майя считались богоподобными созданиями. Когда умирал правитель, не имевший наследников, как правило начинались кровопролитные войны за престол. В городе Паленке, что расположен на юге современной Мексики, после смерти правителя на престол пригласили двенадцатилетнего мальчика из династии, правившей в соседнем городе. Мальчика звали Пакаль.
Пакаль и его предшественники не только строили сложные храмы и пирамиды, они также расширяли свои города-государства. Под предводительством Хасан-Чан-Кавиля I город Тикаль завоевал Калакмул и другие города, образовав супер город-государство.
Правители Майя возглавляли походы на конкурирующие города-государства, а также жертвовали свою кровь, для удовлетворения богов.
- Lucero first=Lisame Joyce (2006). Water and Ritual: The Rise and Fall of Classic Maya Rulers. Austin, TX: University of Texas Press. ISBN ISBN 0292709994. OCLC 61731425.
- Tiesler, Vera and Andrea Cucina (2006). Janaab’ Pakal of Palenque: Reconstructing the Life and Death of a Maya Ruler. Tucson, AZ: University of Arizona Press. ISBN 0-8165-2510-2. OCLC 62593473.
Майя государства — это… Что такое Майя государства?
- Майя государства
- Майя государства — древнейшие города-государства на территории Мексики, Гондураса и Гватемалы. Их появление относится к 1-му тыс. н.э. Известно свыше 100 городов, наиболее крупные: Паленке, Тикаль, Копан, Киригуа и др. В них находились монументальные каменные сооружения — храмы, дворцы, стадионы. В 9—10 вв. большинство городов было разрушено вторгшимися тольтеками. В Юкатане (Мексика) возникло майя-тольтекское государство, столицей которого в середине 11 в. стал город Чичен-Ица, а после его гибели в конце 12 в. — Майяпан. Позднее были завоёваны испанскими конкистадорами, вторгшимися на континент в начале 16 в.
Исторический словарь. 2000.
- Майордом
- Макбет
Смотреть что такое «Майя государства» в других словарях:
майя государства — Храм Солнца в Паленке. VII VIII вв. Храм Солнца в Паленке. VII VIII вв. майя государства древнейшие города государства на территории Мексики, Гондураса и Гватемалы. Их появление относится к 1 му тыс. н.э. Известно свыше 100 городов, наиболее… … Энциклопедический словарь «Всемирная история»
майя — Рельеф на крышке саркофага из «Храма надписей» в Паленке. Известняк. VII VIII вв. Культура майя. Национальный музей антропологии. Мехико. майя (maya), индейский народ, живущий в Мексике, на полуострове Юкатан (около 600 тыс. человек, 1978) … Энциклопедический справочник «Латинская Америка»
Майя — единственный народ Америки, оставивший письменные памятники. В начале нашей эры в южной части Юкатана, к северо востоку от озера Петен Ица, начали образовываться первые города государства. Древнейший известный памятник каменная стела в городе… … Всемирная история. Энциклопедия
Майя цивилизация — Майя цивилизация. Центральная группа храмов в Тикале. МАЙЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ, города государства, возникшие в 1 м тысячелетии нашей эры на территории юго восточной Мексики, Гондураса, Гватемалы. Создана иероглифическая письменность, дворцовая и… … Иллюстрированный энциклопедический словарь
Майя (индейский народ в Мексике) — Майя, индейский народ в Мексике (полуостров Юкатан) (340 тысяч человек, 1970) и в Белизе (13 тысяч человек). Язык М. относится к семье языков майя киче. Часть М. знает испанский язык. По религии М. формально католики, но фактически у них… … Большая советская энциклопедия
МАЙЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ — МАЙЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ, города государства, возникшие в 1 м тысячелетии нашей эры на территории юго восточной Мексики, Гондураса, Гватемалы. Создана иероглифическая письменность, дворцовая и храмовая архитектура, изобразительное искусство и др. После… … Современная энциклопедия
Государства Древнего мира — Это служебный список статей, созданный для … Википедия
Майя — (Mayan) Определение майя, история развития, календарь майя Информация об определении майя, история развития, календарь майя Содержание Содержание Оприделение Области проживания Полуостров Юкатан Чьяпас Гватемала сегодня Календарь Майя Корреляция… … Энциклопедия инвестора
Майя (цивилизация) — У этого термина существуют и другие значения, см. Майя. Территория, которую занимала цивилизация майя. Красным выделена граница культуры майя, чёрным территория месоамериканской цивилизации Майя цивилизация … Википедия
майя — Арка «Дворца правителей» в Ушмале. Культура майя. майя государства, древнейшие города государства на территории Мексики, Гондураса и Гватемалы. Их появление относится к 1 му тысячелетию н. э. Известно свыше 100 городов, наиболее крупные: Паленке … Энциклопедический справочник «Латинская Америка»
Книги
- Устойчивое развитие. Экономические, социальные и экологические аспекты, Бертонцель Андрей, Бервар Митя, Мешко Майя. Знакомство с монографией, авторами которой выступили известные словенские специалисты по проблематике устойчивого экономического развития, не только интересно, но и весьма поучительно для… Подробнее Купить за 504 грн (только Украина)
- Экспансия, Авраменко Александр Михайлович, Гетто Виктория. Трепещут и дрожат племена, населяющие Америку, — с гор за добычей спустились племена людоедовмайя. Никогда ещё городагосударства не посылали за добычей столько воинов! Словно безжалостная… Подробнее Купить за 397 руб
- Экспансия, Авраменко Александр Михайлович. Трепещут и дрожат племена, населяющие Америку, — с гор за добычей спустились племена людоедов-майя. Никогда ещё городагосударства не посылали за добычей столько воинов! Словно безжалостная… Подробнее Купить за 225 руб