Интервью с Ильей Найшуллером, создателем «Хардкора» — Новости
Фантастический боевик «Хардкор», вышедший на экраны 7 апреля — оригинальное авторское кино, непохожее на прочие российские фильмы. Лента снята от первого лица — всё происходящее зрители увидят глазами главного героя. Сайт mirf.ru пообщался с режиссёром и сценаристом «Хардкора» Ильей Найшуллером и расспросил его про фильм и про состояние российской кинофантастики в целом.
Вопрос банальный, но необходимый. Почему вы решили снимать фильм именно от первого лица? В чём плюс такого подхода, кроме, конечно, оригинальности?
Дело и в оригинальности тоже. Кроме того, это своеобразный вызов. Я хотел сделать то, что никому ещё не удавалось: снять боевик от первого лица и при этом рассказать интересную историю. А когда тебе предлагают сделать то, чего никто раньше не делал, глупо отказываться, ведь это настоящий подарок судьбы.
А зритель не устанет, его не укачает за полтора часа дрожащей камеры?
Как снимался «Хардкор»? В фильме, по сути, оператор — он же и актёр, играющий главную роль. Как вы подбирали человека, который может и то, и другое, и ещё трюки исполнять? И правильно я понимаю, что на самом деле их несколько?
Всего их наберётся, если я не ошибаюсь, двенадцать или тринадцать человек. Всем пришлось нелегко. Сначала снимал Сергей Валяев, после этого Андрей Дементьев, который к тому же играет одного из злодеев, подхватил роль и снял, наверное, больше половины фильма.
Источник: kinopoisk.ru Кое-что снял я сам — в основном спокойные сцены и разговоры, а также пару перестрелок. Остальной десяток — это самые разные каскадёры. Для автомобильных сцен был нужен отличный водитель. Сцену с вертолётом, где герою режет верёвку, снимал бейсджампер. Когда Генри горит, снимался тот, кто умеет гореть, в сцене с лошадью снимался профессиональный жокей, и так далее.
Кстати, а мы увидим в фильме лицо Генри? Например, в зеркале, мельком?
Нет, потому что зритель — это Генри. По той же причине он не говорит — чтобы не портить погружение в кино. Ведь каждый зритель в похожей ситуации стал бы говорить что-то своё. Поэтому Генри только жестикулирует. Местами это позволяло с юмором обыгрывать «немоту» героя.
«Хардкор» выглядит очень оригинально на общем фоне современного российского кино. Это только кажется или у нас действительно снимают очень мало таких необычных фильмов?
Спасибо за комплимент. Думаю, везде снимают мало экспериментальных фильмов, потому что «эксперимент» обычно переводится как «сейчас ты потратишь деньги на фигню». Я думаю, что в России просто очень мало хорошего кино. Потому что большинство фильмов снимают с абсолютно неправильными намерениями.
Источник: kinopoisk.ru У нас очень мало картин, которые сняты с желанием сделать что-то хорошее, что-то важное. Я понимаю, что кино — это бизнес, и в Америке, и в России, и в Индии. Просто разница в том, что в России всё заканчивается на мнении продюсеров, хотя режиссёры и актёры стараются.
На ваш взгляд, почему у нас вообще снимают так мало фантастики? Не только же из-за нехватки денег.
Кадр: Базелевс Продакшн Фантастика требует больше времени на разработку, дизайн и прочее. У нас много писателей, которые могут написать фантастику, но мало людей, которые могут это снять. И дело не только в актёрах и режиссёрах. Непросто найти художника-постановщика, который сделает декорации. У нас, к слову, работала Маргарита Аблаева, которая до этого делала очень камерные, артовые фильмы. Красивые, но жизненные. В «Хардкоре» всё по-другому, но Рита замечательный художник, поэтому она отлично справилась с этой работой.
В России фильм называется «Хардкор», а в США — Hardcore Henry. Почему?
Когда мы только начали делать фильм, наш продюсер Тимур Бекмамбетов сказал: надо придумать рабочее название. Я решил, что «Хардкор» — хороший вариант. Через несколько дней я понял: это название очень чётко описывает то, что я хочу снять. Я знал, что уже были фильмы с названием «Хардкор», но по законам США можно называть фильмы одинаково, пока в суде не удастся доказать, что люди будут их путать. Наш фильм трудно спутать с чем-то ещё.
Промо: Базелевс Продакшн Но потом выяснилось, что у дистрибьюторов есть внутреннее правило: они не могут присваивать фильмам названия, права на которые есть у других студий. Пришлось выдумывать новое. Девяносто девять процентов предложенных вариантов оказались абсолютной ерундой, и только один, «Хардкор Генри», всем понравился. И я понял, что это даже круче. «Хардкор Генри» звучит как Дюк Нюкем или Безумный Макс. В конце концов, это название проще найти в интернете. Я, честно, доволен, что так вышло.
Но в России «Хардкор Генри» уже не звучит, поэтому мы оставили старое название. Вообще оно в разных странах разное. Самое классное у португальцев — они называют фильмы как в Советском Союзе: «Хардкор: Экстремальная миссия».
Самый известный из актёров вашего фильма — Шарлто Копли. Расскажите, как удалось привлечь его к этому проекту? Как с ним работалось?
Привлечь Шарлто оказалось даже проще, чем я ожидал. Когда я начал писать сценарий, то понял, что для одного персонажа мне нужен определённый актёр. Когда Тимур Бекмамбетов спросил меня, кто, я ответил: «Шарлто Копли». А они, оказывается, были знакомы.
Кадр: Базелевс Продакшн Потом мы встретились, я пересказал ему сюжет, описал стилистику, признался, что это мой первый фильм, бюджет скромный, снимается в России, короче, может получиться полная чушь, но, возможно, выйдет что-то грандиозное. И если ему интересно, то я напишу под него роль. Он не испугался и сказал: «Пиши, и если роль классная, то я с вами». И потом у меня была паническая неделя, когда я пытался придумать, чем можно заманить Шарлто так, чтобы он не смог отказаться. Поэтому я придумал Джимми, его героя, таким, чтобы актёр не смог сказать: «Нет». Самое интересное, что если бы он отказал, то я даже не знаю, к кому бы пошёл потом. Я больше никого не видел в этой роли.
Источник: kinopoisk.ru Шарлто выложился на все сто. Бывали трудности, но он ни разу не пожаловался. Человек верил в проект и работал на совесть. Можно сказать, пахал. И, конечно, этим задавал правильный тон для всей съёмочной группы. Все стали верить в проект ещё больше, за что я безумно благодарен Копли.
Как вы пришли к тому, чем занимаетесь? И к съёмкам этого фильма, и вообще к выбору профессии режиссёра и сценариста?
В конце восьмидесятых мой отец торговал VHS-кассетами, и у нас дома лежали большие коробки с фильмами. Я смотрел абсолютно всё. Как-то раз, когда мне было, наверное, лет восемь, я посмотрел фильм «Голдфингер» и спросил у мамы: «А кто это делает, мам?» Она говорит: «Снимает оператор, пишет сценарист, актёры играют, режиссёр режиссирует». И я понял: «Вот! Режиссёр! Буду режиссёром!»
Источник: kinopoisk.ru Первые попытки писать какую-то ерунду были лет в десять-одиннадцать, слава богу, ничего не сохранилось. Первый короткий метр я снял в четырнадцать — это был слэшер про маньяка в загородном домике. Крайне неожиданный такой сюжет, очень, очень свежий. Так и остался где-то на кассете, боюсь его смотреть: уверен, что там редчайшая ерунда, но это первый опыт.
Потом я пошёл учиться в институт теле- и радиовещания. Там меня дико раздражало почти всё: эти поточные лекции, бездумное зазубривание билетов ради экзамена. В итоге институт я бросил и начал заниматься музыкой, а параллельно стал подрабатывать в «Мосфильме». Я делал там всё подряд: был водителем, ассистентом, кофе носил, хлопушкой хлопал.
Источник: kinopoisk.ru Потом я начал снимать клипы, писать сценарии. Но у меня не ладилось с продюсерами: я показывал им сценарии, не идеальные, конечно, но неплохие, которые можно было дорабатывать. А мне говорили — это полная чушь. Они читали сценарий и говорили что-то типа: «Нельзя начинать первую сцену не с главного героя». Я говорил: «Где такое написано? Тысяча классных фильмов начинается не с главного героя». Я осознал, что эти люди, по сути, ничего не понимают в кино. У них нет ни одного фильма, который я могу уважать, и слушать их абсолютно бессмысленно.
И вот подруга, с которой мы ходили по продюсерам, сказала: «Ты их не слушаешь. А кого бы ты стал слушать?». Я ответил: «Я послушал бы Тимура Бекмамбетова». И вот потом, когда Тимур позвонил мне и предложил «Хардкор», подруга сказала: «Ты говорил, что послушал бы Тимура. Если он тебе это предлагает, есть смысл его послушать». Здорово, что я послушал.
Источник: kinopoisk.ru
Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.
www.ivi.ru
Рецензия на фильм Хардкор от Антона Долин
Антон Долин посмотрел первый боевик, снятый от первого лица, и утверждает, что это кино вполне способно отстреливаться от зарубежных конкурентов.
Редчайший случай, когда фильм равно обязателен к просмотру как любителями всего модного и современного, что творится на мировых экранах, так и поклонниками отечественного кинематографа. Обычно эти две категории не совпадают. Собственно, в последний раз совпадали чуть меньше года назад, когда хоррор «Убрать из друзей» порвал кассу в Штатах. Но в том фильме россиянами были только режиссер Леван Габриадзе и продюсер Тимур Бекмамбетов, в остальном картина выглядела вполне американской. В «Хардкоре» же, который выходит по всему миру и уже получил приз на главном индустриальном фестивале Северной Америки в Торонто, кроме вездесущего Бекмамбетова и его нового подопечного Ильи Найшуллера (постановщик и сценарист) задействованы русские операторы-постановщики и артисты. Плюс действие разворачивается в Москве, которую так до сих пор не снимал никто и никогда. Не фильм, а экстремальный путеводитель по городу.
Это российское кино мирового класса, никак иначе. При этом совершенно непонятно, как и кто будет его смотреть у нас. Из-за сцен крайней жестокости и некоторой эротики (впрочем, невинной) у картины рейтинг «18+», хотя возраст идеальной целевой аудитории колеблется, надо думать, как раз между 13 и 17 годами: адреналин, тестостерон, движение и минимум слов. В кинотеатрах других стран «Хардкор» вызовет неминуемый ажиотаж, и этим вполне можно будет гордиться. Хотя картина поддерживает стереотип России как страны тотального беспредела, делает она это так обаятельно и лихо, что ничего, кроме патриотического подъема, не испытываешь. Наши — они такие, голыми руками не возьмешь.
«Хардкор» рекламируют как первый фильм, снятый от первого лица, — так же, как и видеоклип на песню «Bad Motherfucker» группы самого Найшуллера Biting Elbows, сделанный им пару лет назад. Первый или нет (вспоминается как минимум «Маньяк» Фрэнка Халфуна 2012 года с Элайджей Вудом), в самом деле, с первого кадра мы смотрим на мир исключительно глазами главного героя. Он киборг, собранный в секретной лаборатории — в момент побега выясняется, что та расположена в облаках над Москвой. Оказавшись на поверхности, герой, которому не успели настроить голос (так что он не только невидимый для зрителя, но и безмолвный), пускается в бега. Он то спасается от неведомых негодяев, вооруженных до зубов, то вооружается сам и преследует тех самых негодяев в надежде узнать тайну своего происхождения и предназначения. С парковки в районе Третьего кольца — в лабиринты сталинской высотки, из подпольного борделя — в спрятанный за городом бункер, на маршрутке и пешком, в вертолете и в танке, — герой не останавливается ни на секунду, пока не доберется до финального game over.
Разумеется, сравнений с компьютерными играми-шутерами здесь не избежать, но они скучны и предсказуемы: к тому же относятся исключительно к типу съемки (в случае «Харкдора» не уныло-монотонной, а весьма изобретательной). Закономернее вспомнить легенду об искусственном человеке — от Голема пражского Рабби Лёва, гомункулуса Фауста и чудовища Франкенштейна до чапековского «Р.У.Р.», булгаковского Шарикова и верхувенского Робокопа, из которого здесь есть прямые цитаты. Потому что в «Хардкоре» есть не только анонимный (сыгранный не артистом, а камерой GoPro) киборг Генри, но и создавший его ученый-экспериментатор. Его роль, а точнее многочисленные роли, вдохновенно и будто шутя сыграл южноафриканец Шарлто Копли, знакомый по «Району № 9». Вторая нерусская звезда — менее известная, но более эффектная внешне блондинка Хейли Беннетт, здешняя «невеста Франкенштейна». Но и за честь России есть кому постоять. В числе эпизодических противников, союзников и жертв — не будем уточнять, кто есть кто, во избежание спойлеров — успевают засветиться Равшана Куркова и Александр Паль, Сергей Шнуров и Светлана Устинова, Кирилл Серебренников и Дарья Чаруша (она же автор музыки). Тим Рот появится ненадолго, хоть его выход незабываем. Зато превращенный в инфернального блондина Данила Козловский идеально вписался в амплуа садиста с паранормальными задатками и неотразимым русским акцентом.
Безусловно, «Хардкор» — создание Найшуллера, одаренного и остроумного молодого режиссера с собственным голосом. К тому же нет причин не верить подопечным Бекмамбетова, которые клянутся, что в их работу тот не лезет (тем более что у него есть собственная задача поважнее — «Бен Гур», прокат которого запланирован на конец лета). Однако трудно не увидеть в «Хардкоре» прозрачной метафоры, связанной с продюсером Бекмамбетовым. Он тот самый доктор Франкенштейн, азартный и слегка безумный, выпускающий в мир одного голема за другим: «Горько!» и «Елки», «Черная молния» и «Он — дракон», «Убрать из друзей» и «Девять». Не все проекты успешны — одни проваливаются с треском, другие срывают банк, — но в каждом есть авантюрность и новизна, каждый интересен и необычен. «Хардкор», безусловно, удался. Он браво отстреливается от многократно превосходящего противника, с каждой минутой все больше убеждаясь в своей неуязвимости. Да, пока это киборг без голоса и лица, зато бегает и дерется лучше всех. На анемичном фоне бесконечной российской обломовщины это уже победа.
Отрезаем лишнее, оставляя суть: в этом сообщении меньше 280 символов — так же, как и в нашем твиттереdaily.afisha.ru
Режиссер Илья Найшуллер о своем фильме «Хардкор»
«Хардкор» очень ловко имитирует специфику шутера от первого лица. А какие компьютерные игры непосредственно повлияли на фильм?
Сложно сказать, какие конкретно. Я могу назвать, во что я много играл в своей жизни. Это Battlefield 2, Left 4 Dead, StarCraft (хотя вот он здесь вообще никаким местом). Red Orchestra 2: Heroes of Stalingrad – замечательная игра. Что еще? Естественно, в детстве были Doom и Wolfenstein, но Battlefield – наверное, самая любимая. И рекордсмен по потраченному времени.
То есть, вы геймер со стажем?
Да, как в 7 лет мне подарили геймбой, так и играю. Но в последние годы редко играю, потому что совсем нет времени.
Как на счет сцены с Лабораторией Джимми (вы ее выкладывали в Сеть в прошлом году)? Создается впечатление, что это кусок из Counter-Strike.
Вообще, мы ее придумали уже на месте. Я знал, что должна быть какая-то такая сцена боя, и мы нашли подходящий заброшенный объект – в городе Калязин Тверской области, это двести километров от Москвы на север – и просто прошлись по нему с постановщиками трюков («Вот здесь можно сделать вот то, здесь можно сделать вот это») и сняли, насколько позволяли возможности.
В этой сцене Джимми (герой Шарлто Копли) появляется сразу в трех, если не путаю, образах («снайпер», «полковник», «панк»), а всего их у него где-то 10. Почему столько, наверное, пока раскрывать нельзя, чтобы не портить впечатление, но можете рассказать, как вы их придумывали? Когда я предложил Шарлто идею с множеством Джимми, он загорелся, и мы с ним придумали около 30 вариантов. Пока я писал сценарий, он присылал мне разные пробы, мы все вместе смотрели, обсуждали, так чтобы это двигало сюжет и просто было весело. Там принцип, в общем, был один – начинать знакомство надо было с самого приземленного образа, а заканчивать самым сумасшедшим. Насколько активно Шарлто участвовал в креативе? Он сильно повлиял на троих Джимми. Например, Хиппи Джимми. Сначала это должен быть байкер, но нас подвели татуировщики и тогда он быстро выдал идею сделать из байкера хиппи, и получилось действительно круто. Авторство «полковника» мы разделили 50 на 50. Я предложил такого персонажа, а Шарлто нашел аудиозапись настоящего генерала Второй мировой, который говорит речь перед битвой. Он не только снял его манеру разговаривать – мы напичкали речь «полковника» аутентичным сленгом Второй мировой (например, «яйца» вместо гранат и прочее). А Тим Рот когда появился в проекте? Уже после победы на фестивале в Торонто? («Хардкор» взял там главный приз в программе Midnight Madness – прим. ред.)Нет, я изначально планировал эту линию с родителями Генри, она была в сценарии, правда в первой версии была мать, но в итоге решили вставить отца. Я был знаком с Тимом Ротом до этого, планировал даже снимать кино с ним в главной роли – это не случилось, однако он сказал: «Если что – звони». Ну я и позвонил.Мы приехали в Штаты, поставили аппаратуру, он пришел и сыграл идеально с первого же дубля. Мне было как-то неловко ибо с ним ничего не надо было режиссировать. Единственно, я только попросил чуть сдвинуть камеру (смеется).
Его не смущало, что роль маленькая?
Ну это же для фана скорее. Надеюсь, ему было приятно стать частью хорошего фильма. Конечно, если реально смотреть на вещи, он просто сделал нам приятное – Тиму Роту явно было чем еще заняться.Как вы с ним познакомились?
После клипа Bad Motherfucker я приехал в США. Все агентства хотели меня вписать, спрашивали, с кем бы я хотел познакомиться. Я и сказал: «Хочу познакомиться с Тимом Ротом». Я как раз специально под него написал сценарий фильма. И через несколько дней я сидел у него дома и просто разговаривал о своих планах. О том, что хочу делать «Хардкор», а что потом будет – не знаю. У нас обнаружилась любопытная параллель в биографиях. Мне было тогда 27, я был в Лос-Анджелесе в первый раз, это был мой первый маленький успех. И Тим Рот рассказал, что он тоже приехал в Штаты из Англии в 27 – с надеждой, что из него что-то здесь получится. И в том же году Тарантино взял его в «Бешеные псы».А еще он дал мне совет: «Ты многообещающий новичок в Голливуде только один раз. Поэтому наслаждайся моментом – он больше не повторится» (смеется).
Это список людей, кто нам так или иначе помог. На счет Саши Барона Коэна – я должен был снимать ему вступление в «Братьях Гримсби» в стиле клипа Bad Motherfucker, но не смог, потому что постоянно был занят на «Хардкоре». Тем не менее, я показал ему первые готовые куски. Это был еще очень сырой материал, и тогда было непонятно, получается у нас что-либо или нет. А он сказал, что с «Хардкором» все будет хорошо: он как НЛО – когда прилетит, все будут только о нем говорить. Это был первый раз, когда я услышал слова поддержки от крутого человека со стороны, которого уважаю. Нил Бломкамп тоже посмотрел один из вариантов. Я попросил комментарий, и он сказал: «Я реально не понимаю, что я посмотрел, но это очень круто!». Это тоже было очень кстати. Джаред всегда выкладывал у себя мои клипы, и меньшее, что я могу для него сделать, это вставить благодарность в титры. А вообще он очень интересный человек сам по себе. Мы с ним периодически общаемся. Точнее, где-то раз в полгода я ему пишу: «Поздравляю с «Оскаром»! Поздравляю с классным Джокером!», а он зовет меня, когда приезжает в Москву с концертом. Как-то так. Теперь о Даниле Козловском. Вы сначала придумали злодейскую роль альбиноса-телепата и искали актера или специально переписали роль под него?Нет, это все в сценарии было прописано, от белесых волос до плаща. Вообще, это был мой плащ, который я зачем-то купил – единственная дорогая вещь в моем гардеробе. Я его носил всего три раза и бросил – потому что он был слишком крутой для меня (смеется).
Для чего это все было нужно: у нас были интересные варианты западных актеров на роль злодея, и мне хотелось, чтобы артист был не похож сам на себя. А когда выбор пал на Данилу, мы все равно решит выдержать Акана в такой странной манере. В качестве противовеса – если бы злодей у нас был стандартный, то Джимми просто бы выносил мозг. А так – и тот больной на голову, и этот. Баланс (смеется). Мы с ним встречались, обсуждали роль, и все было хорошо, но потом ему предложили роль в «Черном море» с Джудом Лоу, и он поехал сниматься туда.
Ясно. Расскажите, как вы снимали экшн-сцены в Москве. Какая была самая сложная? Почти все кинематографисты жалуются, что обычно много проблем с получением разрешений. Трудно что-то выделить. Несколько сцен нам действительно пришлось снимать без разрешения – точнее, мы все получили у префектуры, но приезжала полиция, говорила «нельзя», и мы делали свое дело тайком.
Самый стрессовый момент был, когда мы снимали на шоссе приземление капсулы – там нужно было перекрыть все три полосы. Мы получили все документы, но заявился мент и сказал: «нет у вас разрешения». А это была очень важная сцена – первая смена для актрисы, которая только-только приехала в Москву. На дворе октябрь, дождь, хотя по сюжету – лето, Хейли мерзнет в юбке, а тут стоит мент и ведет себя отвратительно. Но, к счастью, не все полицейские такие – были и нормальные, которые просто делали свою работу.Как на счет драки на Арбате?
Арбат был сложен тем, что там постоянно много людей и нельзя полностью перекрыть улицу. Нужно было огородить съемочную площадку, но при этом сделать так, чтобы прохожие не маячили на фоне и не смотрели в кадр. В итоге мы набрали больше массовки, которая окружила съемку и имитировала реакцию ничего не подозревающей публики. Вышло довольно натурально.
Вообще такие моменты повышают градус стресса, но проблемы интересно решать. В этом, в принципе, и есть суть кинопроизводства – постоянно решать возникающие проблемы. И так как мы почти не повторялись, у нас каждый день был новый объект, и новые задачи. Это позволяло держать себя в тонусе.
Как я понимаю, самой главной проблемой для вас стала съемка от первого лица (она же, собственно, и главное достоинство фильма). «Хардкор» идет наперекор, наверное, всем традициям зрительского кино, а именно – чтобы сопереживать протагонисту, мы должны видеть его лицо. Вы осознавали всю сложность, когда приступали? Конечно. Я отсмотрел все предыдущие подобные эксперименты. Например, крайне неудачный триллер «Леди в озере» 1947 года. Там есть закадровый голос (как бы от лица «невидимого» героя), камера двигается на стэдикаме – и это неинтересно, потому что нет правильного ощущения. Наша задача была именно создать ощущения присутствия. В «Хардкоре» главный герой – это зритель. Поэтому Генри не говорит. Поэтому камера показывает так, как мы бы увидели все происходящее в реальной жизни. Мало поставить эффектные экшн-сцены, нужно было еще придумать, как стабилизировать изображение, чтобы картинка не тряслась, и это было бы комфортно смотреть на экране.Я сознательно сделал линию Генри максимально простой – мальчик спасает девочку. Все остальное – то, что он киборг, что у него есть друзья-недруги – просто дополнительные детали. И неслучайно, что главная эмоциональная арка происходит не с ним, а с Джимми. Он и есть, с точки зрения драматургии, протагонист в этой истории, кому мы должны сопереживать. А Генри – как бы аватар для зрителя.
Что сейчас происходит с вашей карьерой в Голливуде? Что будет дальше, после «Хардкора»?Пока я выбираю проекты. Точнее, я уже кое-что присмотрел, но пока поставил на «паузу», чтобы несколько месяцев отдохнуть, позаниматься музыкой или просто ничего не делать. Мы делали фильм три года, и сегодня я полностью эмоционально и творчески выжат. Ну и надо все хорошенько обдумать – выбирать следующий фильм, который отнимет еще три года, следует очень аккуратно. Жизнь коротка, по чисто объективным причинам у меня не получится снять совсем много фильмов, поэтому хочется, чтобы каждый был крутым. Как минимум, потенциально мог им стать.
Тимур Бекмамбетов как-то сам рассказывал, что после «Ночного Дозора» ему в Голливуде предлагали в основном похожие проекты, и эту инерцию восприятия трудно преодолеть. Чувствуете что-то подобное? Лично вы в каком направлении хотели бы развиваться? Я просто жду правильный сценарий. Тот, что мне понравился – это триллер с элементами экшна. На самом деле, я не против фильма, где полтора часа будут разговаривать два человека. У меня нет фиксации на экшне – мне нравится такое кино, я себя в нем довольно комфортно чувствую, но мне хочется делать то, что стало бы вызовом самому себе. «Хардкор» был таким вызовом – я понятия не имел, как это вообще сделать. Поэтому мне было интересно. Сейчас мне нужен проект, который вызвал бы у меня страх.www.kinomania.ru
На съемках фильма «Хардкор»
«Хардкор» – первый в истории мирового кино полнометражный боевик, полностью снятый от первого лица: на протяжении полутора часов главный герой ни разу не появляется в кадре. Съемки фильма велись на портативную камеру GoPro, популярную у спортсменов-экстремалов, которая была закреплена на голове оператора. Его глазами фильм увидят зрители, которые смогут почувствовать себя на месте героя остросюжетного боевика и столкнуться с врагами буквально лицом к лицу.
Илья Найшуллер
Декорацией эпизода стала лестничная площадка одного из сталинских домов в центре Москвы. Лестницы запружены экранной охраной – одинаковыми молодыми людьми в белых рубашках и строгих черных костюмах. Пока техники наполняют капсулы бутафорским порохом и кровью, мы беседуем с Ильей Найшуллером. Видеоклип Bad Motherfucker, снятый лидером инди-рок-группы Biting Elbows, в прошлом году стал одним из хитов Youtube и Vimeo, попал в новостные выпуски федеральных российских телеканалов и был отмечен крупнейшими зарубежными режиссерами, актерами и музыкантами – Робертом Родригесом, Дарреном Аронофски, Сэмюэлем Л. Джексоном, Сильвестром Сталлоне, Сашей Бароном Коэном, Тимом Ротом, Паком Чхан Уком, Джаредом Лето, группой Placebo и другими. Именно с музыки и начинается наш разговор.
– Принято считать, что ваш клип, ставший точкой отсчета для фильма «Хардкор», был первым в своем роде, первым, простите за тавтологию, снятым от первого лица. Но это ведь не так…
– Нет, конечно, это не так. Я отнюдь не претендую, что я первый снял что-то от первого лица. Конечно, я играл и Wolfenstain, и Smack My Bitch Up у Prodigy видел. Все дело в том, как мы снимаем и что мы снимаем. Наша фишка в том, что мы снимаем экшен, и мы снимаем на камеры GoPro. Остальные, когда снимают от первого лица, вешают камеры на плечи, за спину, это огромные неповоротливые махины. С этим не снимешь экшен, кино, которое ты смотришь от лица героя, убивающего 150 человек. Это чисто наше достижение.
На съемочной площадке фильма «Хардкор»
– Как и зачем вы из музыки перешли в режиссуру?
– Я не музыкант, ставший режиссером. Я режиссер, занимающийся музыкой. Режиссером я захотел стать еще в 11 лет. Уже тогда представлял, чем хочу заниматься. В 15 подумал, что музыка – это тоже круто. В музыке все очень быстро, ты написал песню – выступил – получил реакцию зала. Кино более долгосрочный проект, мы снимаем с прошлого июня, и я пока не получаю обратную реакцию, которую жду. Поэтому музыка необходима для меня, чтобы поддерживать этот обмен энергиями. Это безумно важно.
– Музыка в вашей жизни продолжается?
– Продолжается. Она будет в фильме, совсем немного. В ноябре у нас будет большой концерт, до ноября кино на первом плане.
– А как же обязательный для режиссера ВГИК?
– Да ну… Я знаю много режиссеров, которые не заканчивали ВГИК. Стивен Спилберг не заканчивал ВГИК, и ничего, неплохо у дядьки идут дела…
На съемочной площадке фильма «Хардкор»
– Насколько просто вам дался переход на позицию режиссера?
– Проще, чем я ожидал. Меня сразу предупредили, что через неделю съемок я буду всем недоволен, буду думать, зачем я за это взялся, буду хотеть все бросить. Так и случилось, но выход из этого тоже очень простой – снимать, снимать и снимать.
Тем временем на площадке появляется человек, одетый в нелепый шлем, опутанный проводами. Лицо человека закрыто большими очками-мониторами, две маленькие камеры расположены на уровне подбородка. Именно это приспособление, по сути, и является главным действующим лицом картины. Выясняем тонкости работы с удивительным устройством у режиссера:
– Что конкретно вы снимаете сегодня?
– Сегодня мы снимаем проход главного героя во время выполнения первой миссии, на которую персонажа отправляет герой Шарлто Коупли. Наш герой должен достать часть тела одного из злодеев, мы вместе с ним пробираемся сквозь орды охранников. Сегодня очень много синхронных действий, в кадре временами по 7-8 человек находится, поэтому мы много репетируем.
На съемочной площадке фильма «Хардкор»
– Насколько похожа ваша технология на фильмы жанра Found Footage и в чем их отличие?
– У нас совсем про другое. Found Footage – это удобный прием для тех, кто снимает за копейки. Действительно хороших фильмов наберется полтора-два со времен «Ведьмы из Блэр». Мы идем совсем другим путем. Там снималось на плохую камеру то, что можно было снять на хорошую, чтобы сэкономить, единственное исключение – фильм «Монстро», стоивший 50 миллионов. У нас другая точка отсчета, новое слово в жанре экшен. Наш фильм не просто снят от первого лица, это непрерывное, очень близкое к реальности ощущение причастности.
– Вы не боитесь, что эта технология, по сути, одноразовая? Вряд ли такой прием сможет работать из фильма в фильм.
– Возможно. Сейчас у меня было множество предложений снять для западных студий какие-то куски фильмов в этой стилистике, предлагали быть консультантом. Так что в следующем году, скорее всего, мы увидим такие вставки сразу в нескольких фильмах. Я надеюсь, что зрители окажутся восприимчивы к такой технологии. Наш фильм покажет.
– Зрителю сразу не снесет крышу от эффекта первого лица?
– Нет. Мы очень плавно вводим зрителя в это состояние. У нас начинается все умеренно, много актерской игры, а к финалу, конечно, драйв уже зашкаливает.
На съемочной площадке фильма «Хардкор»
– Сами вы примеряли камеру на себя?
– Да, конечно. Особенно на начальном этапе. Нужно было понять, как это будет работать, плюс было много импровизации. Я снимаю и сейчас, но там, где не стреляют и где нет опасности сделать себе больно.
– И как ощущение?
– Ох, кто-то великий говорил, что когда мне предстоит сказать речь, я надеваю ботинки на два размера меньше, чтобы долго не говорить. Так и здесь – надеваешь этот шлем, и сразу хочется снимать с первого раза, а не с десятого дубля. И вообще хочется в стороне посидеть, за мониторами понаблюдать. Да и когда ты сам бегаешь, прыгаешь, кажется: «Как же круто!» – а потом смотришь как зритель и кажется: «Так себе…» Поэтому лучше сразу со стороны смотреть. Кроме того, наша технология и камера влияют на драматургию. Мы не можем с помощью камеры держать крупный план, не можем делать паузы. За всем этим нужно следить.
– В одном из интервью вы говорили, что работаете по максимуму, реализуете все, что можете придумать с этой технологией. После вас останется «выжженная земля»?
– После того разговора прошло 50 смен, и у меня появилось огромное количество идей, которые сейчас мы уже просто не успеваем реализовать. Если будет продолжение, то у меня уже есть список, что еще мне хотелось бы попробовать.
На съемочной площадке фильма «Хардкор»
– Перед началом съемок вы говорили, что в фильме не будет спецэффектов.
– Так мы и задумывали, но когда столкнулись с производством, то поняли, что некоторые вещи просто нереально ухватить камерой. Спецэффекты будут, но не трехмерные объекты, какие-то машины или монстры, а затирание проводов, тросов. В процессе съемок оказалось, что выгоднее и быстрее многие вещи не физически сделать, а чуть подправить, подрисовать на постпродакшене. Но все трюки в фильме настоящие. Есть только один кадр, где нам пришлось просто скинуть камеру, мы не успевали отснять по времени. Все остальное, что вы в кадре видите, – это камера, которая висит на актере. Это наше главное преимущество над всеми. В других фильмах какие-то прыжки от первого лица снимают большой камерой с вертолета, а потом приклеивают какие-то руки Супермена впереди. Это прикольно, но это иначе работает. У нас зрители прочувствуют каждое движение, произведенное актером.
– Почему выбран жанр фантастики?
– Основополагающей идеей, от чего все пошло, была задача сделать фильм, в котором главный герой бы не говорил. Потому что нельзя снимать кино от первого лица, в котором герой бы разговаривал, – голос не привязывается к картинке. Если он просто не говорит – это бред, если ему отрезают язык – это жестоко даже для нас, третий вариант – давайте сделаем его киборгом. Этим мы оправдали и то, что он прыгает с этажа на этаж и бегает как заведенный. Вот так мы и сделали героя киборгом, он у нас получеловек-полуробот. У него металлическая рука, половина ноги, в мозгу что-то не то и камеры вместо глаз. Так что фантастика у нас всего лишь помогает реальности.
На площадку к этому времени прибывает Сергей Шнуров, которого ждет непростая роль. Сам музыкант относится к своему участию в фильме философски: «Я не боюсь умирать в кадре, здесь я совсем не суеверен. Мы ведь в жизни умираем много раз – первый раз я умер года в три, в детском саду, когда играл в войнушку». Единственное, что беспокоит Шнура, – то, что нос его был неоднократно сломан, и ему не хотелось бы снова испытать все «радости» травм в стычке с плоскогубцами. Впрочем, реквизиторы тщательно подготовились к съемкам – Сергей спустя пару секунд после знакомства с инструментом уже охотно позирует фотографам.
Сергей Шнуров
А мы возвращаемся к Илье Найшуллеру:
– Кого на площадке играет Сергей Шнуров?
– Он один из охранников. Выделяется среди остальных тем, что герой хватает его плоскогубцами за нос и таскает, чтобы выведать информацию. Хорошая идея, я знаю. Это не личная месть какая-то, мне просто нравится Сергей, нравится группа «Ленинград». У нас был список, кого бы мы хотели увидеть в таком образе, там был и Шнур. Мне говорили, что он не согласится, зачем ему это нужно, но я решил спросить его самого, мы познакомились, и он сказал: «Давай!»
– С остальными актерами все было так же просто?
– Да. Надо просто пробовать. Мне в самом начале один умный человек сказал: «Пробуй. Что ты теряешь? Нет? Нет, до следующего раза». Пока все, кого мы хотели у нас видеть, давали согласие.
– Как вы подбирали актеров?
– Все пошло от сюжета. Когда я понял, что 90-минутный клип у меня не получится, я начал писать сюжет. Сперва хотел сделать одного из героев украинцем, но потом мы подумали, что нам нужен англоговорящий актер, чтобы мы могли пускать фильм в международный прокат. Стали думать, кого из американцев, англичан можно было бы позвать. Когда лично меня спросили, я предложил Шарлто Коупли. Все оказалось просто, мне дали его скайп, мы проговорили несколько часов, и он согласился. Сначала даже не сниматься согласился, а приехать поговорить. Но мы уже тогда поняли, что раз он решился ехать в далекую страну, к неизвестному режиссеру, в безымянный проект с непонятным бюджетом, то он уже наш.
Сергей Шнуров на съемочной площадке фильма «Хардкор»
– Участие Шарлто – это не просто рекламный ход?
– Нет, мы используем его как актера. Не такого, что он появится на две секунды, а мы потом на постер его поставим.
– А Данилу Козловского сложно было заполучить?
– Нет. Актеры же тоже любят удивлять зрителей новыми жанрами и новыми образами. Если Коупли уже играл в научной фантастике, то Данила – нет. Нам нужен был российский актер, потому что мы хотели оставить какую-то русскую частичку в фильме, эта экзотика очень ценится в мире. Поэтому мы отказались от американского актера в роли злодея и позвали Данилу.
– Образ слепого альбиноса был прописан в сценарии?
– Что-то было прописано, что-то мы добавили на этапе проб грима.
– В клипе вы присутствовали в кадре. Здесь появитесь?
– Да.
– Это большая роль или вас снова походя убьют?
– Не буду рассказывать, вы увидите. Я очень хочу быть актером и знаю, что у меня получается.
– Мы видели во «Все и сразу»…
– Ну, там у меня был отличный режиссер. Роман Каримов знал, что он от меня хотел. Я только исполнял.
На съемочной площадке фильма «Хардкор»
Кстати, о коллегах Ильи. Публичные похвалы со стороны маститых режиссеров, актеров и музыкантов в адрес музыкального видео, снятого Найшуллером, стали настоящим сюрпризом для него самого и его поклонников. Вот что думает об этом сам герой новостей:
– Осознали ли вы, чем ваш клип так зацепил, что на него обратили внимание такие известные люди?
– Тут достаточно просто все. Мы сделали что-то новое, что-то интересное, и сделали это качественно. Плюс мы неизвестны, это очень помогает на первом этапе. Когда появились все эти оценки, я не ожидал. Я не смотрел ролик полтора года, недавно взглянул и понял в принципе, что людей зацепило. Но тогда да, это удивило. Ну и подфартило нам тогда, конечно…
– Чье внимание вам наиболее польстило?
– Все было неожиданно. Никто же не думал, что Даррен Аронофски, который снимает «Черного лебедя» и «Ноя», тепло отзовется о том, что от него так далеко эстетически. Два человека, которые лично мне запали в сердце, это Уильям Фридкин, режиссер «Изгоняющего дьявола» и «Французского связного», и Роберт Родригес, который сказал, что это лучшее, что он видел за десять лет. Ну и еще я встречался с Пак Чхан Уком, режиссером «Олдбоя», и он спросил меня, как мы снимали некоторые из сцен. Я сижу и думаю: «Он меня спрашивает, как мы снимали? Это я должен спрашивать, как ты все снимал!» Это было самое-самое.
– В России вы попали под прицел компании Bazelevs. Насколько велико было влияние продюсера Тимура Бекмамбетова на новый фильм?
– У нас прошло сто смен, снимаем мы больше года, но кроме поддержки и уважения к тому, что я делаю, мы от Тимура ничего не слышали. Все на уровне «Хочешь вот это попробовать? Делай». Мне очень понравились его слова, которые Бекмамбетов сказал мне в самом начале: «Это ваш поезд. Я просто хочу на нем проехать». И вот мы едем в этом поезде, Тимур заглядывает иногда в купе и говорит: «Вы молодцы. Поезд классный». На площадке он был всего два раза, и это очень здорово. Значит, есть полное доверие и взаимопонимание.
На съемочной площадке фильма «Хардкор»
Заключительная смена подходит к концу, а нам хочется вернуться к началу и при этом заглянуть в будущее:
– Илья, что казалось самым сложным перед запуском проекта?
– Боялся, что не получится сделать из клипа фильм. Пять минут беготни в клипе – это весело, для 90-минутного фильма нужно больше начинки. Но ничего, посидел, подумал, набрали фишечек, примочек для целого фильма. Обязательно нужен был сюжет, без сюжета фильм не получится. Мы придумали историю.
– Насколько вам удалось сочетать экшен и драматургию в этой истории? Не уснет ли зритель на диалогах и не поспешит ли покинуть зал от отсутствия мысли?
– Мы сделали первую сборку монтажа, ощущения перекоса в какую-то из сторон у нас не было. Хронометраж еще укоротится, все станет компактнее, плотнее, мы рассчитываем, что скучно не будет никому. Нет заранее определенного соотношения между драмой и экшеном, но мы постараемся быть максимально близкими к идеалу. Кроме того, у нас есть замечательные актеры, которые тянут на себе драматургию, на них интересно будет посмотреть. За это я не переживаю.
– Кассу уже прикидывали?
– Я скажу так. Деньги – это бонус. Это мое любовное письмо видеоиграм и фильмам. Я очень надеюсь, что «Хардкор» выйдет в России, в Штатах хотят видеть наше кино, то, что я показывал, уже хвалят. Наша задача – сделать все максимально качественно и интересно. А дальше – как пойдет.
На съемочной площадке фильма «Хардкор»
– Какое будет продолжение всего этого?
– Скажем так – я знаю, что будет дальше.
Выход фильма «Хардкор» в прокат ожидается в феврале 2015 года. Нам остается только пожелать Илье Найшуллеру удачи на этапе постпродакшена и ожидать в кинотеатре конечный результат – необычный фильм-эксперимент, который обязательно вскружит голову каждому зрителю.
www.film.ru
Илья Найшуллер о «Хардкоре», Тиме Роте и боязни Трампа
Так получилось, что последний раз мы с Ильей Найшуллером виделись на концерте группы Placebo — там группа Ильи Biting Elbows разогревала состав Брайана Молко в свете пурпурных лучей и стробоскопов. После этого подающий надежды русский рокер и автор клипа «Bad Motherfucker» вплотную занялся съемками своего дебютного фильма «Хардкор», доводка которого проходила в Лос-Анджелесе. Именно там со своей женой Дарьей Чарушей (и одной из актрис фильма) Найшуллер и пребывает на постоянной основе, разрабатывая новые проекты (из России предложений ноль, зато есть возможность поработать с Джейсоном Сигелом в Америки) и наблюдая за тем, как его «Хардкор» будет принят в России завистливыми соотечественниками.
Архив RS Biting Elbows: «Если будет человек 30 на концерте, мы в деле», 2011
«Если сосед что-то хорошее сделал — значит, пошел на х… такой сосед», — бесцветным голосом и вполне деловито констатирует 32-летний Илья, явно не питающий насчет приема своего боевика «от первого лица» особых иллюзий. Картина находилась в производстве три года — Найшуллер считает, что это ненормально долго. «Но по другому это кино нельзя было сделать», — говорит Илья, по-прежнему похожий на строгого аспиранта, а совсем не амбициозного режиссера боевиков из Европы (вспомните молодых Пауля Верхувена или Ренни Харлина) и уж тем более не на панк-рокера. Зато саундтрек «Хардкора» говорит, что любовь к гитарной музыке он не растерял — там и пара новых треков Biting Elbows, и The Stranglers.
Доработка «Хардкора» шла фактически до конца марта — появился вариант с новой цветокоррекцией, которая могла бы сделать боевик лучше, а также была вероятность, что ремикс на песню Biting Elbows сделает известный молодой электронщик Зедд. В общем, в плане подачи «Хардкора» и поиска ему нужной молодой геймерской аудитории делалось многое. 7-го апреля лента в прокате. «Процесс бесконечный, — рассказывает Илья. — Дистрибьютор дал денег на новую графику и мы как раз стали делать ее после фестиваля в Торонто. Сделали мы и звук в Dolby Atmos. Странно было бы не делать то, что позволяет фильму выглядеть лучше на порядок». Так все и тянулось — перфекционизм точно не бывает лишним.
Интерес к играм у тебя совершенно очевидно искренний.
Я всегда любил игры. Когда мне было лет семь-восемь, мне подарили геймбой. До этого я сталкивался только с советской фигней типа «Ну, погоди!». И когда я увидел первый раз геймбой, и там экран двигался и были бесконечные комбинации пикселей. Мне просто крышу сорвало. И когда у меня геймбой в первый раз появился, дня не проходило, чтобы я в него не играл. Игры и кино — это у меня всегда рядом проходило. Все параллельно шло.
И с кино свое первое столкновение ты тоже помнишь, конечно.
Я отлично помню фильм, после которого я сказал себе, что буду заниматься «вот этим». Я еще точно не понимал, как «это» называется. Я просто спросил, показывая на экран: «Мама, а кто вот это все делает?»
Что же это был за фильм?
Это был «Голдфингер» джеймс-бондовский. Еще мне дико в детстве нравилось «Нечто» Карпентера. Да он сейчас мне нравится. Я помню, что когда я его первый раз осилил и не обосрался, — это был «большой» для меня момент.
А в какой атмосфере ты с этим кино знакомился?
Родители не занимались моей цензурой, я мог делать все, что угодно. Когда появились все эти пиратские коробки, у нас дома был целый склад. Отец работал на «скорой помощи» и параллельно торговал этими кассетами. Мне просто говорили: «Не смотри порнуху. И то, что сильно страшно, тоже не смотри».
То есть поглощалось все?
Ты же помнишь, какие тогда кассеты были. Сначала «Лучший стрелок» Тони Скотта записывали, потом «Маленькую русалочку», а еще третьим номером «Playmate Of The Year». Наши пираты знали, как всей семье сразу угодить. Я правда смотрел все. На Бонде я понял, что меня этот фильм поразил прямо до корней. Я отлично помню, как я залезал на шкафчик, чтобы достать эту кассету, вставлял и смотрел.
С группой ты продолжаешь работать?
Сейчас они пишут альбом, есть где-то 700 набросков.
Они ждут тебя?
Я хочу вернуться домой, и надо доделать все. Возможно EP с парой новых песен к выходу фильма выпустим.
Что поменялось в Biting Elbows?
Все стало мягче, ребята выросли. Попса у нас не получилась бы, но в целом стало мягче. Сам услышишь — скажешь. что это. Я сам пока не до конца понимаю. Где-то брейкбит, где-то какие абсолютно спокойные клавишные истории. Мы вообще против правил работаем — не так, чтобы в едином каком-то узком ключе, чтобы чего-то добиваться.
Ну это уже один раз выстрелило, почему бы не развить успех.
У меня все эта история с фильмом напоминает стебную сказку. Уже через две недели после выхода клипа Biting Elbows «Bad Motherfucker» я был в Америке и вел переговоры с агентами.
Ты какие-то выводы после выхода клипа сделал?
Клип вообще на самом деле ни хера не значил. Он хороший, все здорово. Но то, что вокруг него был такой ажиотаж, мне казалось довольно-таки смешным. У меня появился достаточно хороший агент, и мы с Тимуром Бекмамбетовым договорились делать вот этот «Хардкор». Ради этого стоило заниматься музыкой столько лет, чтобы сделать клип, который бы все за собой потянул. Одно другому помогло.
И в твоем дебюте сразу снимаются Шарлто Копли и Тим Рот. Неплохо.
Еще до начала съемок мы знали, кто будет сниматься. Только Тим Рот появился позже, потому что я понял, что хочу кое-что переснять и расширить историю. Я просто был с Тимом Ротом знаком, позвонил и сказал: «Ну вот, такая тут штука». Нужно все быстро сделать и будет круто. Я показал ему куски фильма. Точнее, я рассказал ему про фильм и сказал, что все получается. Классно, что он согласился.
Сильно он от русских актеров отличается как профессионал?
У нас актеры совсем не хуже. Просто у нас те актеры, которые работают не в театре, а в кино, никому не нужны. Им не то что нечего играть — просто фильмов нету. Сколько у нас хороших фильмов выходит в год? Можно объективно посчитать на пальцах одной руки. А у западного актера, если он хоть сколько-нибудь известен, имеется гораздо больше шансов попасть в интересный проект.
Когда мы с Тимом Ротом снимали первый кадр, у него был монолог примерно на страницу или даже чуть поменьше. Работаем на камеру, снимаем первый дубль — все идеально. Даже странно как-то. А до этого мы с ним только уговорились, какой будет акцент. Нью-Йорк — значит Нью-Йорк.
Фото опубликовано Ilya Naishuller (@naishuller) Мар 12 2016 в 5:44 PST
Репетитора ему специального взяли — для постановки произношения. Он пришел и сразу первый дубль выдал идеальный, потом второй дубль идеальный, третий дубль идеальный. И я тут думаю: «Ну надо же все-таки что-то сказать, я же режиссер». И говорю: «Давайте камеру подвинем». В итоге до двенадцатого дубля дошли. Тогда он уже сам срезал лишнее в монологе. Потому что когда много раз одно и то же проговариваешь, понимаешь, что можно выкидывать. Ничего страшного.
То есть такой идеальный актер может стать еще и редактором.
Если не можешь монтировать в своем фильме, надо монтировать на площадке. Тим в итоге после дюжины дублей одну лишнюю строчку скинул и закончил работу. Я ему говорю: «Не хочешь посмотреть?» Он такой: «Да нет, все нормально».
Это опыт такой богатый?
Тим просто и так постоянно смотрел плейбэк, делал какие-то выводы для себя на следующую сцену. Просто у него совсем другой, чем у русских, подход. Не то, что это хорошо или плохо. Главное же — это результат.
И ты, наверное, из Америки еще и все проблемы русского кино увидел.
Мне кажется, что все проще, чем кажется. Перед нашим кино надо просто поставить задачу снимать хорошие фильмы. Продюсеров это тоже касается — надо думать о том, чтобы снять хорошее кино, а не о том, чтобы украсть в процессе. И чуть-чуть потом заработать в кинотеатрах. Нужно снимать такое кино, которое ты сам потом будешь с гордостью смотреть. И показывать. И тебе будет не стыдно, что в титрах написано твое имя.
Илья Найшуллер, фото: Bazelevs
Тебя спасать русское кино тоже вроде бы не вызывают.
Отличный показатель того, что все плохо, — то, что из Америки ко мне поступает огромное количество предложений. Из России — ноль. Мне не обидно, ничего страшного. Просто у нас не принято видеть то, что все видят. Почему, когда вышел «Bad Motherfucker», предложение о фильме поступило только от Тимура? Только из Германии еще что-то было — военное кино с очень плохим сценарием.
Ну, теперь тебе будет попроще? С таким-то опытом.
В Америке тоже все занимаются деньгами. Там в первую очередь кинобизнес работает, нет никакого стремления делать искусство в первую очередь. Интересно то, что искусство обязательно идет во вторую очередь. Все хотят снять большое кино, заработать хренову тучу денег. Но всем хочется, чтобы еще и фильм всем понравился.
И еще время от времени там возникает интерес к русским — с их непредсказумостью с мачизмом.
В Голливуде всегда нужно что-то новое. Посмотри, кто снимает здесь фильмы. Всех сюда зовут снимать. В том числе оказалась нужна и вот эта русская брутальность. Американцам брутальность совсем не свойственна, и это здорово.
Фото опубликовано Ilya Naishuller (@naishuller) Мар 14 2016 в 12:18 PDT
А как вообще устроен процесс в Америке? Это увлекательно?
Тебе присылают сценарий. Если он тебе нравится, ты встречаешься с человеком в студии и рассказываешь свои впечатления. Если ему нравится — он пересылает его на уровень выше, и так ты доходишь до самого большого босса, который говорит: «Давай». Или: «Иди в задницу». В случае с Тимуром Бекмамбетовым я, например, не знаю, почему ему достался именно «Особо опасен». В моем случае люди просто посмотрели «Bad Motherfucker» и сказали: пусть он читает сценарии, может быть, что-нибудь найдет. Я прочитал их огромное множество. И нашел.
Ну, может, тебя восприняли таким безумным самородком типа Бломкампа?
С Бломкампом у нас общее только то, что у меня в первом фильме снялся Шарлто Копли — актер, который у него снимается в трех фильмах. Я, кстати, показывал Нилу фильм, и он мне давал комментарии, когда мы монтировали — очень продуктивно. Еще у нас общее то, что нам в районе тридцатки и мы снимаем кино.
Фото опубликовано Ilya Naishuller (@naishuller) Мар 14 2016 в 1:03 PDT
Тебе, наверное, его достоинства понятнее, чем прочим.
Нил — просто гениальный дизайнер. То, что мы видим в фильме, — это просто вершина айсберга. Он может нарисовать тебе макет космического корабля, и внутри ты увидишь каждый отсек. У него мозг устроен как-то уникально.
Как тебе политическая ситуация в Америке? За кого Голливуд?
Американец может рассказать, как он трахает свою жену, но не скажет, за кого он голосует. Нормальные люди сейчас боятся Трампа — потому что не дай бог. У него есть какой-то сумасшедший шарм, и если его выберут, я не удивлюсь. Смотришь на эти дебаты республиканцев и думаешь: «Б…, ну это же ненормально». Кто-то выложил ролик дебатов Буша с Рейганом. И ты смотришь: та же партия, но 30 лет назад. И ты уже видишь, насколько объективно все нехорошо уже тогда. Мне лично очень нравится, что и как говорит Берни Сандерс. Это человек болет за страну. Он похож на человека, которому не по х….
Чтобы ты порекомендовал посмотреть из последних релизов, кроме «Хардкора»?
В апреле должна выйти «Зеленая комната» — про панковскую группу, которая попадает в очень неприятную историю. Непонятно только, когда она в России выходит. «Ведьма», кстати, тоже не выходит. Вообще неясно, почему такую картину, как «Ведьма», например (Найшуллер смотрел ее три раза в кино, — прим. RS) нельзя сразу после успешного уикенда в Америке брать — у нее хорошие рецензии, она заработал много, стоила мало. Маленьким релизом можно было взять.
Видео опубликовано The Witch (@thewitchmovie) Мар 2 2016 в 3:35 PST
Мой любимый фильм 2015 года, кроме «В центре внимания», который получил «Оскара» (я два раза ходил на драму в кино, такого в жизни со мной не было) — это «Конец тура» с Джейсоном Сигелом. Я не понимаю, почему его на «Оскар» не номинировали. Это чисто американская хрень какая-то. И еще мне понравились ужасы «Оно» («It Follows» прошлого года, — прим. RS). И еще «Катастрофа» («Blue Ruin») от того же режиссера Джереми Солнье, который «Зеленую комнату» снял.
Немало.
Хорошее кино — это когда я понимаю, что завидую режиссеру, когда я понимаю, что хотел бы такое снять.
«Хардкор»
Фильм в прокате с 7 апреля. Саундтрек доступен для заказа в iTunes.
www.rollingstone.ru
Фильм Хардкор (2015) смотреть онлайн в FullHD качестве на tvzavr
Простой парень Генри просыпается в неизвестной лаборатории. Он не может говорить и не понимает, что с ним происходит. Единственное, что он помнит – эту любимую супругу Эстель, с которой был счастлив. Именно она стоит рядом с ним и пытается успокоить его. Не успел Генри ничего понять, как его супругу похищает злодей. Герою не остаётся ничего другого, кроме как пустить в погоню. Скоро перед ним откроется шокирующая правда, которая изменит его жизнь.
Фильм «Хардкор» смотреть онлайн
«Хардкор» – фильм, ставший одним из самых оригинальных проектов в истории мирового кинематографа. Эта российско-американская картина уникальна тем, что полностью снята от первого лица на камеру «GoPro», для которой была даже разработана специальная программа, стабилизирующая съёмку. Главным продюсером фильма «Хардкор» стал небезызвестный Тимур Бекмамбетов, а место сценариста и режиссёра занял молодой и на тот момент никому не известный Илья Найшуллер. Основные роли в картине достались таким отечественным и зарубежным звёздам, как Данила Козловский, который сыграл главного антагониста, Шарлто Копли, Хейли Беннетт и Сергей Шнуров. Примечательно, что основного персонажа сыграло около 10 разных человек, начиная от режиссёра картины и заканчивая профессиональными каскадёрами.
К главным достоинствам фильма «Хардкор» можно причислить необычную подачу, отличное музыкальное сопровождение и великолепную динамику. Данный фантастический боевик является одной огромной и не прекращающейся экшн-сценой. Тем удивительнее тот факт, что бюджет картины составил всего 2 млн долларов, при этом солидная часть этих средств была собрана в интернете с помощью простых людей. Фильм «Хардкор» по праву стал одним из самых обсуждаемых и нашумевших проектов за последнее время. Эта картина обязательно понравится всем поклонникам необычного, динамичного, интересного и захватывающего кино.
В интернет-кинотеатре tvzavr фильм «Хардкор», как и все другие представленные картины, сериалы и мультики, можно легально смотреть онлайн в хорошем качестве.
www.tvzavr.ru
«Шнуров не приезжал на съемочную площадку» — Статьи на КиноПоиске
Режиссер Илья Найшуллер («Хардкор») — о том, как создавался новый клип «Кольщик» группы «Ленинград», об Аль Пачино, «Ла-Ла Ленде» и лучших режиссерах в мире.
Головокружительный сюжет музыкального видео «Кольщик» группы «Ленинград» — оно вышло 15 февраля и уже собрало более 3 миллионов просмотров — заставил сотни тысяч пользователей пересматривать клип по несколько раз, связывая воедино параллельные линии сюжета и пытаясь понять причины катастрофы в цирке. КиноПоиск поговорил с режиссером Ильей Найшуллером о том, как создавалось это видео, над чем он работает сейчас и когда выйдет его следующий фильм после «Хардкора».
— Откуда взялся клип для «Ленинграда»? С чего все началось?
— Началось с того, что со мной связался Дмитрий Муравьев — он из [продюсеров] Fancy Shot production, которые снимают большинство клипов «Ленинграда» — и сказал, что Сергей Шнуров хочет, чтобы я снял ему клип на тему «****** (полный крах — Прим. ред.) в цирке».
— И вы ему сказали: давайте много-много тысяч долларов?
— Нет, я сказал, что мне надо подумать. Потому что если делать клипы, то надо делать клипы, у которых изначально есть потенциал для экстраординарного события. Поэтому мне стало интересно, и надо было придумать идею, которая бы мне по-настоящему очень понравилась. Цирк для меня — это не самое интересное пространство. У меня, скажем так, отсутствие любви к этому месту. Но, подумал я, давайте действительно устроим «******» (полный крах — Прим. ред.), если Сергей хочет, только это нужно сделать максимально круто и эффектно.
«Кольщик»Где-то через неделю был готовый сценарий. Я его отправил и съездил к Сергею в Питер. У нас была встреча где-то минут на пятнадцать. Он задал только один вопрос: «Сюжет будет понятен?» Я сказал: «Будет». Дело в том, что для красоты и для экшена всегда было самым простым сделать эффектный кадр. Если есть команда, деньги и все остальное, это не составляет мне особого труда. Вопрос был в том, можно ли задом наперед рассказать историю, чтобы она была внятной. Существуют, конечно, примеры клипов и рекламы, которые идут задом наперед, но это редко встречающаяся практика. Хотя есть один клип, который очень круто использует этот прием. Задача была сделать максимально масштабный дебош, но чтобы при этом сюжет можно было проследить, и, даже если ты не поймешь его в первый просмотр, чтобы захотелось смотреть второй раз и все встало бы на свои места. Когда масштаб и бюджет стали понятными, я подключил свой продакшен, Versus Pictures, и мы вместе с Fancy Shot вели этот сложный проект. А вообще Сергей позволил мне снимать так, как я хочу, и весь сценарий вы видите на экране. Там менять ничего не пришлось.
«Кольщик»— Подождите, а что за клип-то такой вы имели в виду?
— А, это видео британской группы alt-J. Он называется «Breezeblocks». Там все происходит в одной квартире, и он очень простой технически, но в рассказываемой истории там постоянно происходят такие маленькие повороты, что ты чувствуешь, как будто у тебя из-под ног ковер вытаскивают.
— Другие примеры, которые вспоминаются при просмотре вашего видео, — работы Спайка Джонса и Мишеля Гондри. Любите то, что они делают?
— Это замечательный комплимент, спасибо. Первый клип, который мне по-настоящему понравился в детстве, был «Sabotage» Beastie Boys, который снял как раз Спайк Джонс. Это был для меня пример того, как сделать нечто такое, что явно было очень весело снимать, и при этом получилась очень заразная веселуха. Спайк Джонс меня всегда этим брал, в его рекламе и клипах есть очень правильный энергетический, подростковый, максималистский дух. Мишель Гондри — просто один из самых творческих людей на планете. Я не большой его поклонник, но по количеству идей, которые он постоянно изобретает, он, конечно, даст фору большинству.
— Говорят, у клипа «Кольщик» какой-то сумасшедший бюджет, который превосходит бюджеты всех прежних клипов «Ленинграда» вместе взятых.
— Если честно, я не знаю, какие бюджеты были у «Ленинграда» до этого, и мне это не особо интересно, а рассказывать про данный бюджет я сейчас не вправе.
— Известно, что люди, которые встречались со Шнуровым, ожидали увидеть такого хулигана-дебошира, а встречали, по их словам, очень интеллигентного человека. Каково у вас впечатление от встречи и общения с ним?
— Мы с Сергеем относительно давно знакомы, он же снимался у меня в «Хардкоре»…
— В камео…
— Все равно для этого надо было с ним встретиться и познакомиться. Мы мало виделись, но я и до этого никогда не считал, что он должен быть хулиганом или агрессивным дебоширом. Было очевидно, что это очень умный, интеллигентный и развитый, следящий за миром человек. И это всегда подтверждалось при наших встречах и разговорах. Поэтому после почти каждой встречи с Сергеем я обнаруживаю, что у меня в телефоне записано очередное название книжки, которую мне стоит прочитать. И это очень здорово.
— Какая была последняя из тех, что он вам посоветовал?
— Не уверен, что мне стоит разглашать, что читает Сергей. Но, скажем так, хорошая и очень развивающая книга. (Смеется.)
— Когда он выступает заказчиком, каково с ним работать? Он предоставляет полную свободу и потом видит результат? Или он приезжал постоянно на съемочную площадку, что-то предлагал?
— Он не приезжал на съемочную площадку. Мы с ним встретились в первый раз, когда был готов сценарий, и потом встретились еще один раз в Москве, когда было примерно понятно, что будет по бюджету. Сергей говорит «да» сюжету, «да» бюджету — и вперед. Когда я делал клип «False Alarm» для The Weeknd, там был очень похожий подход: люди, которые уверены в себе, уверены в своем творчестве и финансово чувствуют себя комфортно, дают возможность таким людям, как я, делать то, что мы считаем нужным, потому что иначе зачем к нам обращаться?
«Кольщик»— В «Хардкор» пригласили не только Шнурова, а целый ряд знаменитостей. Не было ли у вас идеи и в клип «Кольщик» подгрузить подобные фигуры?
— Нет, была идея снять Юлию Топольницкую и закончить линию ее персонажа из «Лабутенов» (речь об актрисе из клипа «Экспонат» — Прим. ред.,) и этого было вполне достаточно. Нам не нужно ставить знаменитых личностей, чтобы людям понравился клип. Мне кажется, это дешевый ход. Для «Хардкора» я использовал знаменитостей потому, что я кого-то из них знал, с кем-то мне было интересно пообщаться, и я думал, что это просто будет весело. Но не ради маркетинговой стратегии. А с цирком я был уверен, что это будет очень хороший клип и что не стоит отвлекать людей. Если бы они узнавали в персонаже, например, дрессировщика известного актера, что бы это дало истории, ее восприятию? Что-то бы даже отняло, считаю я. Поэтому дрессировщика играет мой старый друг и замечательный актер Иван Исьянов.
Иван Исьянов в «Кольщике»— Заметно, и об этом уже писали, что открывающая сцена клипа, где люди выбегают из цирка, сделана на хромакее, причем достаточно броско, чтобы подчеркнуть, что все это нереально. Например, там у людей нет теней, когда они бегут. Специально такой ход?
— У меня прямо язык чесался перебить, пока я слушал вопрос. Но я стерпел, а теперь скажу, что первая сцена снята в Твери при -12 и совсем не хромакеем. На экране жители Твери, которые пришли к нам сниматься, феноменально отдались этому процессу. Они бегали по морозу в майках, когда все мы, съемочная группа, мерзли в алясках и шапках. То, что нет тени, когда пасмурный день, — это в принципе нормально. Но я обожаю, когда мне всякие «крутые специалисты» говорят: «О, это сделано на хромакее, а это сделано так».
Хромакей в этом клипе, конечно, есть. Он используется несколько раз, когда мы едем в машине с полицией, в кадре с отрубленной головой и когда рушится VIP-ложа. Когда ты рассказываешь весьма жесткую историю, где по сюжету тигр бьет женщину по лицу, люди горят и вообще много всего неприятного, ты ходишь по тонкой грани. Чтобы получилась черная, но все-таки комедия. Поэтому и картинку такую мы сделали. Я нашему оператору Гене Медеру сказал: «Гена, нужно сделать карамельку». Потому что если ты это снимешь мрачно, то смотреть будет невозможно. В итоге на экране происходит некая форма жести, и нельзя это утрировать визуальным рядом, поэтому почти везде у нас теплые цвета — в каждой сцене, в каждом кадре.
«Кольщик»Нельзя покидать территорию комедии, и эта тональность строится даже не в сценарии, а в режиссерском видении и операторском подходе к делу. Это важно. Когда ты уже готов к съемкам, ты должен понимать, к какому состоянию ты должен привести зрителя. Ты можешь показывать ужасные вещи, например тигра с ногой в зубах, потому что этот тигр сейчас съел женщину. Но у нас это, я надеюсь, работает комедийно. Когда пуля прилетает тигру в голову и у него расширяются зрачки в этот момент, это опять же черная комедия. Не триллер. Мне не нужно кого-то пугать. Мне нужно, чтобы человек улыбнулся, а если повезет, то и засмеялся. И вроде бы мы этого достигли.
— Здорово, конечно, вы нас посрамили. Тогда скажите вот о чем: в сети лежит еще клип «Кольщик» в прямой хронологии. Это продюсеры предложили такое сделать для тех, кому непонятно?
— Нет, у нас никогда не было идеи сделать две версии, потому что мы сразу знали, что, как только мы загрузим клип, через 10 минут рядом будет висеть версия в антиреверсе, и нам нечего стесняться. Клип был специально снят назад, и сценарий был написан задом наперед. Было очень весело писать: «Кровь залетает обратно в нос, и нос отталкивает кулак от лица». Меня не очень обламывает, что люди выкладывают видео в обратную сторону, это тоже своего рода творчество. И мне нравится, что людей достаточно зацепило, для того чтобы они тратили свое время и выкладывали свой вариант того, что я сделал.
— Какие у вас дальше планы на клипы?
— Хочется сказать, что больше планов на клипы нет. Моя компания Versus Pictures позволяет мне сейчас работать над несколькими фильмами в качестве продюсера. Мы участвуем в фильме «Я худею» режиссера Леши Нужного по его сценарию с Колей Куликовым. А как режиссер я сейчас рассматриваю западные проекты фильмов. Клипы — это весело, но это не то, чем, как я чувствую, должен заниматься в этой жизни.
— Сегодня у вас была смена. Вы что снимали?
— Сегодня я не снимал, а снимался, как ни странно. С интересом наблюдал, как австрийская съемочная группа снимает и мучается со мной. Я был актером-примадонной, который капает всем на мозги. Мы делали рекламу «Пумы». Было очень холодно и не совсем весело.
— Вы как-то говорили, что попробовали красиво показать насилие на экране, а дальше собираетесь что-то такое другое попробовать, и тут опять выходит клип с кучей насилия, пусть и комичного. В какую сторону дальше в плане эстетики вы будете двигаться?
— Сейчас самый честный ответ будет: давайте подождем и посмотрим, что будет. Сценарии, которые сейчас в разработке, очень разные, и я не знаю, какой из них выбрать. И сейчас загадывать, как точно, как нужно это будет снимать, это не совсем правильно.
«Хардкор»— Проект Коли Куликова не единственный. Вы собираетесь параллельно работать над несколькими?
— Я так работаю уже полтора года. В середине работы над «Хардкором» я запустил работу над сериалом, а еще у нас с Куликовым есть одна идея, которую мы не торопясь в свободное время обсуждаем. Хоррор с безумно интересной зацепкой. Есть еще один американский проект, про который совсем рано говорить, но он по духу, наверное, ближе всего к фильму «Старикам тут не место». Но неизвестно, что из этого удастся запустить. Пока это все на уровне «было бы классно это сделать». Буду работать и посмотрим, где окажемся.
— «Кольщик» продолжает ваши формальные эксперименты? Вы специально ставите перед собой такие сложные задачи?
— Вот вы сейчас сказали и на самом деле абсолютно правы в том смысле, что в последних работах я как будто придумываю себе сложности, а потом их решаю. Я никогда так не ставил задачу, но это действительно так и есть. Например, когда от меня хотели, чтобы я снял видео для The Weeknd именно от первого лица, я решил сделать пятиминутный клип, где не будет ни одной склейки или по крайней мере заметной склейки. Это был такой технический бонус, который мне было интересно сделать просто так, для себя.
С «Ленинградом» идея снять все задом наперед была на уровне сценария. Когда я все это писал, то понимал, что начинать историю с девочки с пузырем можно, но как-то не круто. Гораздо интереснее раскрывать потихоньку, как мы пришли к этому беспределу. И это скорее было режиссерское решение, но оно ни в коем случае не продиктовано тем, что я хотел как-то выпендриться или усложнить себе жизнь. Я хотел сделать то, что меня бы впечатлило лично, если бы не я снял «Кольщика», а кто-то другой. Чтобы я завидовал бы создателям этого видео так же, как я завидую авторам фильмов и клипов, которые мне очень нравятся.
— Вы сказали после пресс-показа «Хардкора», что вы думаете и о второй части, и она начнется там же, где заканчивается первая. Это была просто шутка или есть реальные какие-то движения в эту сторону?
— Я поначалу не думал, что нужно снимать вторую часть. Но, когда был постпродакшен «Хардкора», стало понятно, что, возможно, от меня захотят получить продолжение. И Бекмамбетов сказал, что стоит подумать об этом заранее, пока было свободное время. И я подумал и решил: неинтересно. Но, когда идеи появляются в голове, ты их уже не можешь остановить. Так что к моменту выхода «Хардкора» у меня уже был план про вторую часть. Я знал, в какую сторону дальше пойти, а поскольку я пишу сценарии относительно быстро, оформить все это мне ничего не будет стоить. Содержательный план у меня в голове уже давно.
«Хардкор»— То есть вы просто ждете, что какая-то крупная студия предложит возможности, деньги и т. д.?
— Нет, я не жду. Я не горю желанием это сделать. Я буду счастлив, если это никогда не произойдет, так же как буду счастлив, если кто-нибудь скажет: «Давайте сделаем!» Много всего интересного осталось такого, что можно снять внутри той концепции, если включить фантазию, но есть и множество замечательных сценариев и замечательных идей, которые тоже можно снимать от первого лица и которые не называются «Хардкор 2». Поэтому будет что будет.
— В какую сторону у вас основной прицел?
— Все мои планы именно для режиссерской деятельности сейчас связаны исключительно с Западом. Я хочу снимать на языке, который открывает намного больше дверей, открывает потенциальную аудиторию, значительно большую, чем если снимать на русском.
— У вас есть актеры мечты, под которых вы готовы даже специально написать сценарий?
— Я не думал об этом специально, но вообще я бы написал проект для Аль Пачино.
— Для старого, теперешнего Аль Пачино?
— Все эти замечательные актеры, которых мы очень любим, которые сделали огромное количество шикарных фильмов и сыграли крутейшие роли, которые сейчас снимаются, скажем так, в не самых своих лучших картинах — они не стали хуже. Может быть, имидж их из-за этого изменился, но любой из них сейчас может выйти и сыграть не хуже, чем играл 30 лет назад. Хороший актер никогда не становится вдруг плохим актером. Меняется материал, меняются режиссеры, задачи, но мастерство и харизма — с ними ничего нельзя сделать. Ты не можешь его пропить, ты не можешь его снаркоманить. В этом я уверен на 100%.
Аль Пачиноwww.kinopoisk.ru