Glenn O’Brien

HOW TO BE A MAN: A Guide To Style and Behavior For The Modern Gentleman

© 2011 Rizzoli International Publications, Inc. Text©2011 Glenn O’Brien «Glenn O’Brien: A Portrait»

© 2011 Jean-Philippe Delhomme Illustrations

©2011 Jean-Philippe Delhomme

© Куликов Д.А., перевод на русский язык, 2012

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2012

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Джине и Оскару

I. Суть мужская

Как быть мужчиной

Хватит валяться без дела. Вставай и эволюционируй!

Пенис, два яичка и Y-хромосома могут быть у кого угодно. Конечно, быть мужчиной можно с чисто технической точки зрения, но в нынешние времена этого уже недостаточно. Будь мужчиной на все сто – от пяток до макушки. Как гласил некогда девиз армии США: «Будь всем, чем можешь быть». Будь один в поле воин. Будь «альфой» в человеческой стае, да и «омегой» тоже. Ты, дорогой сэр, венец творения. Пока еще. Так что не облажайся.

Наш мир – это царство человеческое, и тебе по силам им править. Работай головой. Рискуй и выигрывай. Не сдавайся без боя. Громко спрашивай, четко отвечай. Выкладывай как есть. Была не была и будь что будет. Пошли всех подальше. Не криви душой. Выложись по полной. Взялся – ходи. Сказано – сделано. Обещал – выполни. Бей не в бровь, а в глаз. Не вали с больной головы на здоровую. И в конечном итоге сделай что-то такое, за что тебя будут помнить.

«Познай самого себя», – сказал Сократ. «Будь собой. Все прочие роли уже заняты», – сказал Оскар Уайльд. «Не иди на поводу ни у святого, ни у философа, а будь человеком», – сказал Мэтью Арнольд. «Человек – это то, что должно преодолеть», – сказал Ницше. А я говорю: «Чего ты дожидаешься, мужик? Действуй!»

Заслуженно или незаслуженно, человек всегда считал себя существом особенным. Мы мним себя довольно точными копиями Бога. Но слишком уж часто мы, оказавшись в затруднительном положении, ожидаем, что предполагаемый создатель немедленно бросится нам на выручку. Это неприемлемо! Как отметил Марк Твен: «Человек – единственное животное, умеющее краснеть и которому это бывает нужно». В соответствии с нашим предполагаемым руководством по эксплуатации мы, будучи венцом творения, должны править планетой и всеми ее обитателями. И тот факт, что у нас все это не очень-то хорошо получается, – это лишняя причина стараться посильнее. Если вдруг с небес к нам спустится Бог (я этого не ожидаю), похожий на строгого спецназовского инструктора в милю ростом (а это мне бы понравилось), мы должны быть готовы крикнуть, вытянувшись по стойке смирно: «Виноват, сэр, но я сделал все, что мог, сэр!»

«Человек – единственное животное, умеющее краснеть и которому это бывает нужно».

Марк Твен

В действительности быть мужчиной – это значит быть и стать всем, чем может быть и стать мужчина. Эволюция – это дело для нас. При правильном стечении обстоятельств и при надлежащем старании мужчина может быть больше, чем просто мужчиной: он может быть джентльменом, спортсменом, изобретателем, художником, философом, бардом, волшебником или героем. Иной думает, что можно стать даже божеством, но это – отдельный разговор.

Эта книга – всего лишь подборка соображений на предмет того, как быть мужчиной… лучше, чем раньше. Шаг за шагом. Вперед или, может быть, назад, в зависимости от ситуации.

Мир меняется очень быстро. Человек, как говорит нам наука, меняется медленно. Чтобы превратить нас в то, чем мы являемся сегодня, природе понадобилось миллион лет. Десять тысяч лет она придумывала волосы в носу, еще десять тысяч оттачивала механизм солнечного загара. Да, нам пришлось пройти долгий путь, чтобы обрести характеристики, гарантирующие выживание даже в самых сложных условиях. Но все эти суперсложные механизмы жизнеобеспечения не помогут нам выбраться из той засады, в которую мы угодили сегодня! Наша песенка спета. Весь мир уже трясет от нашего присутствия. В результате теперь нам нужно все внимательнее и внимательнее следить за тем, как надо адаптироваться к сложившейся ситуации, учитывать все достоинства и недостатки наших веками формировавшихся организмов и управлять ими во все более и более враждебной среде обитания.

Во времена Гомера один отдельный человек вполне мог знать ровно столько же, сколько все человечество, взятое как биологический вид. Ну, скажем так, почти все. Короли, вожди и жрецы служили депозитариями знаний и коллективной мудрости своих племен и народов. Герои общались с богами и иногда даже с ними спаривались. Человеческий мозг, который при недостаточно эффективной работе нередко размазывался по лезвию бронзового топора оппонента, был единственным доступным человеку источником гигабайтов. Человек был велик, потому что вмещал в себя всю полноту человечества. Он знал названия звезд и далеких племен, до которых ходу было аж много дней. Когда чего-нибудь никак не называлось, он брал и придумывал название. Он знал своих богов и понимал, что нужно сделать, чтобы их ублажить. Он знал, как построить дом. Он знал, какими травками можно вылечить рану, а какими – изменить сознание. Он знал, как расположить к себе силы природы, как выращивать урожай и разводить скот, как делать вино и воевать с врагами. Он знал, как говорить с людьми и что нужно сказать, чтобы они начали действовать. Он умел танцевать и знал, что после особых танцев, возможно, пойдет дождь.

Сегодня человек может обладать только крошечной долей суммарных знаний человечества. В результате экспоненциального развития нашей расы значимость отдельного индивидуума сократилась до минимума. Из всех знаний ему доступен малюсенький децл. Его мысли и действия могут не иметь вообще никакого значения. И что, неужели мы с вами готовы с этим смириться?

Человека редуцировали буквально во всем, превратив его в такого же раба улья, как муравей или пчела, вынудив не покладая рук трудиться над выполнением чисто механических заданий, даже не приближаясь к пониманию конечной цели своей деятельности и не надеясь сотворить что-нибудь великое. Всесторонне развитых и образованных «людей эпохи Возрождения» больше не существует, потому что не существует самой эпохи Возрождения. Или наоборот?

Может быть, пришло время все поменять? Настала пора полной перезагрузки. Прекрати болтать и начинай делать дело. Будь капитаном на мостике, а не человеком за бортом. Просыпайся.

Поднимайся на ноги. Переверни страницу истории.

Как быть джентльменом

Большинству из нас еще в детстве привили определенные представления о том, что такое «быть джентльменом». Поначалу мальчишке это слово кажется смешным, ведь не женская ли доля эта самая «жантильность» (кокетливость, жеманность. – Прим. ред.) и не нам ли, мужикам, потеть и рубить в капусту врага, притаскивать домой туши оленей, а также размахивать во все стороны дубиной и, работая локтями, карабкаться на то и дело меняющую свое расположение вершину эволюционной лестницы? Но потом мы постепенно узнаем, что эта «жантильность» и мягкость в действительности требуется от нас только в совершенно определенных локациях, по большей мере в стенах своего или чужого дома, и что предполагает она хорошие манеры и приличное поведение, противопоставляемое жлобству, дурным манерам и безобразному поведению. Мы начинаем соображать, что «джентльменство» – это всего лишь внешняя оболочка, под которой вполне может скрываться наше «мужчинство» со всеми сопутствующими ему брутальностями. Мы можем говорить «пожалуйста», «спасибо», «прощения просим», прилежно открывать перед дамами двери и в то же самое время оставаться начеку и быть готовыми сию секунду отправиться бороться с диктаторами в каких-нибудь далеких странах.

Но в действительности не слово «gentleman» происходит от мягкого слова «gentle», а совсем даже наоборот. Это «gentle» происходит от слова «gentleman», а оно, в свою очередь, происходит от слова «gens», то есть обозначения «рода» или «породы», подразумевающего принадлежность к знатному семейному клану, обладание «голубой кровью» и первосортной ДНК. А это, понятное дело, означает (или означало до недавнего времени) «правильную» классовую и расовую принадлежность. В нынешние времена, мне кажется, это значить быть «парнем что надо».

Некогда звание «джентльмен» позволяло мужчине носить оружие, а такое право, ясное дело, безопаснее всего было предоставлять исключительно хорошо воспитанным людям из приличной семьи.

Ведь, если что, всегда можно позвать на помощь толпу крестьян с вилами и топорами. Джентльмен был витязем, благородным героем, способным приехать на какую-нибудь войну на собственной лошади, со своим оружием и оруженосцем. Еще со времен древних греков джентльменами/кавалерами/шевалье были только те, кто могли себе позволить все эти недешевые прибамбасы. В Средние века концепция джентльменства стала ассоциироваться со стандартом поведения, теперь называемым «рыцарским кодексом».

Некогда звание «джентльмен» позволяло мужчине носить оружие, а такое право, ясное дело, безопаснее всего было предоставлять исключительно хорошо воспитанным людям из приличной семьи.

Сегодня под рыцарством понимается способность вовремя открыть женщине дверцу машины или подержать ее за руку, пока она будет ковылять по брусчатке на шпильках от Manolo Blahnik. Короче говоря, теперь сутью рыцарства считается умение дать женщине почувствовать себя настоящей леди. Истоки современной куртуазности мы видим в рыцарском кодексе кавалеристов-крестоносцев. Но сами они многие аспекты концепции рыцарской чести переняли у рыцарей Ислама, для которых честность, преданность и учтивость были качествами настолько же важными, как воинское мастерство и правила светского поведения. Джентльмен знал, как надлежит обращаться с дамой, как выбрать на столе нужную вилку, как вести переговоры о капитуляции и как максимально учтиво и вежливо рубить головы пленникам.

Прошли столетия, и теперь, когда кавалерия утеряла свое решающее значение, главным признаком джентльменства перестало быть право на ношение того или иного оружия или принадлежность к древнему роду. Теперь джентльмен – это прежде всего мужчина «рыцарских инстинктов и благородных чувств». Когда я учился в Джорджтаунском университете, основанном в 1789 году и по сей день существующем в Вашингтоне, округ Колумбия, мы с группой однокурсников обнаружили, что в силу того, что студенты Джорджтауна были провозглашены джентльменами актом Конгресса, нам дозволяется носить сабли. У нас до этого руки как-то не дошли. Возможно, потому, что местная полиция, доведенная до крайней нервозности бунтами на расовой почве, поджогами и антивоенными демонстрациями, косо смотрела на людей с оружием… даже на подготовишек с саблями. Однако этот древний закон служил лишним подтверждением того факта, что даже в бесклассовом обществе там и сям видны могучие руины общества классового, что знание тех или иных правильных слов, формальностей, символов или, возможно, тайного ритуального рукопожатия может послужить пропуском в компанию людей, принадлежащих к определенному социальному классу. Пусть улицы охвачены огнем, но позволять кому ни попадя испортить званый ужин все-таки ни к чему.

Джентльмен соблюдает определенный кодекс, и кодекс этот может немного разниться в зависимости от страны и региона проживания. Он вырабатывался и развивался на протяжении очень долгого времени и состоит из множества как совершенно тривиальных пунктов, так и достаточно recherché правил, но соблюдать этот кодекс может не только тот, кто был рожден и воспитан во дворце. Львиную долю аспектов джентльменской модели поведения можно освоить путем внимательного наблюдения за окружающими и прилежного обезьянничанья. Это вам, как говорится, не бином Ньютона. Это больше похоже на простенькую арифметику, а то и вообще на клятву бойскаута. И хотя кодекс джентльмена развивался веками, он на сегодняшний момент достаточно серьезно деградировал. Нынче всем ясно, что мы живем в одну из декадентских эпох «заката и распада», когда рушатся великие цивилизации и те, кто был всем, становятся ничем. Другими словами, сегодня у мужчины есть шанс прослыть джентльменом почти в любом месте, если он всего лишь не будет там сморкаться в рукав или прилюдно колотить жену.

Сегодня у мужчины есть шанс прослыть джентльменом почти в любом месте, если он всего лишь не будет там сморкаться в рукав или прилюдно колотить жену.

Таким образом, на нашу с вами долю выпало встать стеной на пути исторического тренда к закату и распаду. Варвары уже не за крепостной стеной, а внутри нашего города. Это мы с вами должны остановить нарастающую волну вульгарности баррикадами элегантности и изысканности. Это нам с вами нужно подтолкнуть человеческий род вперед и вверх, чтобы кривая эволюции снова не спикировала в культурное болото мрачного Средневековья. И всем нам понятно, что случится, если мы не ответим на этот вызов. Хаос выводит на авансцену законопослушную толпу, а мы с вами знаем, как с этими людьми весело жить.

Умение быть джентльменом – это в действительности умение быть деликатным и наблюдательным в любой ситуации, не оскорбляться самому и не оскорблять оппонента, перешедшего в общении с вами на повышенные тона. Джентльмен – это живое воплощение рассудка и благоразумия. Он умеет импровизировать. Тем не менее хорошая образованность в вопросах этикета (даже в самых устаревших и канувших в Лету его проявлениях) сильно добавляет человеку привлекательности и шарма. Этикет – это наука, основанная на прецедентах, и, самое малое, она сможет помочь вам нравиться дамам и пожилым людям.

Великолепная тактика – это неукоснительная и безусловная учтивость. Если быть веселым и заботливым, казаться добрым и внимательным, вас будут привечать почти где угодно. Даже совершенно незнакомые люди будут верить, что вы относитесь к ним с симпатией. Даже враги будут обезоружены и, возможно, даже повержены непрестанно излучаемыми вами положительными вибрациями.

Джентльменское поведение – это тайный ключ к построению идеального утопического общества. Маркс, Энгельс и Ленин проповедовали «отмирание государства», веря, что единственным предназначением государства является регуляция классового конфликта. Но на данном этапе истории смерть государства будет обеспечена вовсе не вооруженной борьбой, а культурно насаждаемыми кодексами поведения. Я верю, что истинный анархист, настоящий проводник свободы и враг назойливо вторгающихся в нашу частную жизнь правительств, должен понимать, что единственной и неизбежной заменой государственным законам являются хорошие манеры. Здоровому обществу не нужно много законов, потому что в нем «просто не принято» вести себя плохо.

Эпоха безраздельной власти средств массовой информации стерла из нашего сознания традиционные концепции морали. Сегодня, говоря о морали, мы имеем в виду секс. Но секс – это всего лишь видимая часть айсберга, пустившего на дно «Титаник» культуры. Наличие истинной морали автоматически исключает возможность существования не только таких пороков, как корыстолюбие, скупость или мздоимство, но и всей старой доброй семерки смертных грехов, представленной злобой, алчностью, праздностью, гордыней, завистью, чревоугодием и слишком уж широко разрекламированной в последнее время похотью. Одним словом, «добродетель», обозначаемая словом «virtue», происходящим от «virtus», то есть древнего кодекса мужских достоинств, это гораздо больше, чем умение не выпускать лишний раз это самое мужское достоинство из штанов.

Здоровому обществу не нужно много законов, потому что в нем «просто не принято» вести себя плохо.

Один из ныне основательно подзабытых, но некогда занимавших верхние строчки хит-парада пороков, грехов – это «acedia». На слух похоже на очередную модель «Тойоты», но в действительности это слово обозначает уныние, апатию или безразличие ко всему. Уныние можно и нужно убивать на корню простой дружеской поддержкой и взаимопомощью, но теперь на него почти не обращают внимания и видят в нем только симптом, требующий медикаментозного лечения. Нет никаких сомнений, что среди нас существует великое множество людей, кому всего несколько вовремя сделанных комплиментов и атмосфера сердечности и неравнодушия с легкостью заменили бы курс приема селективных ингибиторов обратного захвата серотонина (антидепрессанты. – Прим. ред.).

Еще одна категория греха, которую джентльменам и другим серьезным исследователям морали и общественного сознания следовало бы вернуть к жизни, это тщеславие или, проще говоря, суетная самовлюбленность, которая сродни гордыне, только в сто раз глупее по сути и идиотичнее во внешних проявлениях. Сегодня тщеславие – это, наверное, самый широко распространенный грех в нашей нарциссической стране, за исключением, может быть, штатов Среднего Запада и Юга, где до сих пор с незначительным отрывом продолжает лидировать чревоугодие.

Сегодня из-за бредовых кодексов поведения, выдумываемых многочисленными религиозными фанатиками, даже сама концепция греха оказалась какой-то подпорченной и искаженной. Тогда как на Ближнем Востоке слишком увлеклись побиванием камнями, у нас в США многие христиане уверовали, что грех – это: (1) нежелание жены беспрекословно подчиняться мужу, (2) недовольство уровнем своей заработной платы, (3) элементарное чувство юмора, (4) готовность слушать притчи и сказания, а также (5) нежелание упорно дожидаться неминуемого возвращения Иисуса Христа. Ах да, и еще (6) презрительные усмешки. Если говорить о последнем пункте, то тут я грешу почти постоянно.

В определенных обстоятельствах джентльмен просто обязан презрительно усмехнуться. Для нас презрительная усмешка является одним из самых лучших инструментов корректировки поведения окружающих, когда они перестают следить за своими манерами или преступают границы морали. В религиозном понимании грех – это нарушение моральных правил. Но с мирской точки зрения именно дурные манеры являют собою нарушение моральных норм, коим следует быть никак не менее всепроникающими и строгими, чем те, что устанавливаются религией. В основе светских манер, как правило, лежит здравый смысл и разумное внимание к окружающим. Манеры не обязательно должны приходить нам в мистических озарениях, а приводят они нас к еще более высокому стандарту существования – духовной чистоте.

Я рекомендую своим клиентам древние книги по этикету, потому что они позволяют со всей ясностью увидеть глубину нашего падения. Конечно, изданная в 1922 году книга Эмили Пост «Этикет» в настоящий момент не может быть применимой во всех ее деталях (взять, к примеру, запрет дамам сидеть по левую руку от джентльмена в карете), но сам дух ее этикета и теперь остается актуальным, как никогда (издательство «Эксмо» выпустило «Энциклопедию этикета от Эмили Пост. Правила хорошего тона и изысканных манер на все случаи жизни». – Прим. ред.). Я уж не говорю о том, как полезно нам было бы сегодня возродить некоторые правила, по определенным причинам напрочь вышедшие из обихода.

Особенно мне импонирует следующее предписание: «Вы не должны знакомить людей друг с другом в общественных местах, не имея полной уверенности, что это знакомство будет приятно обоим. Нет более вопиющего социального промаха, чем попытка представить человеку с положением в обществе кого-то, кого этому человеку знать совершенно незачем…»

Все, что необходимо знать настоящему джентльмену, любой сообразительный молодой человек может почерпнуть из Золотого Правила жизни в обществе, обычно формулируемого следующим образом: поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой. Мелкие детали и подробности можно извлечь из книг по этикету, да и внимательно перечитать «Никомахову этику» Аристотеля – тоже не помешает. Из нее можно почерпнуть информацию о добродетелях и пороках, ныне уже не входящую в план обучения человека цивилизованным манерам.

В основе светских манер, как правило, лежит здравый смысл и разумное внимание к окружающим.

Мы живем в эпоху бескультурья и деградации социальной жизни, когда элегантность балов и задушевность бесед во время званых ужинов сменилась безумными корпоративными пьянками с алкогольными спонсорами, приглашениями, распределяемыми в соответствии со штатным расписанием, громилами, стоящими на посту у бархатных веревок, хамоватыми секретаршами, ставящими галочки в списке гостей, беспардонными профессиональными халявщиками, манерными позами, повторяемыми ровно столько раз, сколько нужно для хорошего кадра наглым папарацци, и барами, закрывающимися в девять вечера. Приличия и утонченные манеры канули в Лету. Но вместо того чтобы смириться с этими законами культурной пустыни, мы должны отнестись ко всем этим пощечинам человеческому достоинству как к вызовам на бой, коими они и являются, и нанести ответный удар, стремясь при любой возможности заново познакомить общество с духовностью и интеллигентностью, являющимися необходимыми атрибутами цивилизации. Или умереть в этой битве. Но вести эту войну мы будем как джентльмены новой эры. Оружием нашим будет не меч, кистень или булава, а юмор, сатира, насмешка и упрек. Оружием нашим будет не острый глаз, а острое слово.

Сегодняшний вечер я отгуляю так, будто на дворе 1599 год.

Читать онлайн «Быть джентльменом. Гид по стилю, этикету и жизни для современного мужчины» автора О’Брайен Гленн — RuLit

Гленн О’Брайен

Быть джентльменом. Гид по стилю, этикету и жизни для современного мужчины

Джине и Оскару

I. Суть мужская

Как быть мужчиной

Хватит валяться без дела. Вставай и эволюционируй!

Пенис, два яичка и Y-хромосома могут быть у кого угодно. Конечно, быть мужчиной можно с чисто технической точки зрения, но в нынешние времена этого уже недостаточно. Будь мужчиной на все сто – от пяток до макушки. Как гласил некогда девиз армии США: «Будь всем, чем можешь быть». Будь один в поле воин. Будь «альфой» в человеческой стае, да и «омегой» тоже. Ты, дорогой сэр, венец творения. Пока еще. Так что не облажайся.

Наш мир – это царство человеческое, и тебе по силам им править. Работай головой. Рискуй и выигрывай. Не сдавайся без боя. Громко спрашивай, четко отвечай. Выкладывай как есть. Была не была и будь что будет. Пошли всех подальше. Не криви душой. Выложись по полной. Взялся – ходи. Сказано – сделано. Обещал – выполни. Бей не в бровь, а в глаз. Не вали с больной головы на здоровую. И в конечном итоге сделай что-то такое, за что тебя будут помнить.

«Познай самого себя», – сказал Сократ. «Будь собой. Все прочие роли уже заняты», – сказал Оскар Уайльд. «Не иди на поводу ни у святого, ни у философа, а будь человеком», – сказал Мэтью Арнольд. «Человек – это то, что должно преодолеть», – сказал Ницше. А я говорю: «Чего ты дожидаешься, мужик? Действуй!»

Заслуженно или незаслуженно, человек всегда считал себя существом особенным. Мы мним себя довольно точными копиями Бога. Но слишком уж часто мы, оказавшись в затруднительном положении, ожидаем, что предполагаемый создатель немедленно бросится нам на выручку. Это неприемлемо! Как отметил Марк Твен: «Человек – единственное животное, умеющее краснеть и которому это бывает нужно». В соответствии с нашим предполагаемым руководством по эксплуатации мы, будучи венцом творения, должны править планетой и всеми ее обитателями. И тот факт, что у нас все это не очень-то хорошо получается, – это лишняя причина стараться посильнее. Если вдруг с небес к нам спустится Бог (я этого не ожидаю), похожий на строгого спецназовского инструктора в милю ростом (а это мне бы понравилось), мы должны быть готовы крикнуть, вытянувшись по стойке смирно: «Виноват, сэр, но я сделал все, что мог, сэр!»

…

«Человек – единственное животное, умеющее краснеть и которому это бывает нужно».

Марк Твен

В действительности быть мужчиной – это значит быть и стать всем, чем может быть и стать мужчина. Эволюция – это дело для нас. При правильном стечении обстоятельств и при надлежащем старании мужчина может быть больше, чем просто мужчиной: он может быть джентльменом, спортсменом, изобретателем, художником, философом, бардом, волшебником или героем. Иной думает, что можно стать даже божеством, но это – отдельный разговор.

Эта книга – всего лишь подборка соображений на предмет того, как быть мужчиной… лучше, чем раньше. Шаг за шагом. Вперед или, может быть, назад, в зависимости от ситуации.

Мир меняется очень быстро. Человек, как говорит нам наука, меняется медленно. Чтобы превратить нас в то, чем мы являемся сегодня, природе понадобилось миллион лет. Десять тысяч лет она придумывала волосы в носу, еще десять тысяч оттачивала механизм солнечного загара. Да, нам пришлось пройти долгий путь, чтобы обрести характеристики, гарантирующие выживание даже в самых сложных условиях. Но все эти суперсложные механизмы жизнеобеспечения не помогут нам выбраться из той засады, в которую мы угодили сегодня! Наша песенка спета. Весь мир уже трясет от нашего присутствия. В результате теперь нам нужно все внимательнее и внимательнее следить за тем, как надо адаптироваться к сложившейся ситуации, учитывать все достоинства и недостатки наших веками формировавшихся организмов и управлять ими во все более и более враждебной среде обитания.

Во времена Гомера один отдельный человек вполне мог знать ровно столько же, сколько все человечество, взятое как биологический вид. Ну, скажем так, почти все. Короли, вожди и жрецы служили депозитариями знаний и коллективной мудрости своих племен и народов. Герои общались с богами и иногда даже с ними спаривались. Человеческий мозг, который при недостаточно эффективной работе нередко размазывался по лезвию бронзового топора оппонента, был единственным доступным человеку источником гигабайтов. Человек был велик, потому что вмещал в себя всю полноту человечества. Он знал названия звезд и далеких племен, до которых ходу было аж много дней. Когда чего-нибудь никак не называлось, он брал и придумывал название. Он знал своих богов и понимал, что нужно сделать, чтобы их ублажить. Он знал, как построить дом. Он знал, какими травками можно вылечить рану, а какими – изменить сознание. Он знал, как расположить к себе силы природы, как выращивать урожай и разводить скот, как делать вино и воевать с врагами. Он знал, как говорить с людьми и что нужно сказать, чтобы они начали действовать. Он умел танцевать и знал, что после особых танцев, возможно, пойдет дождь.

Читать онлайн «Быть джентльменом. Гид по стилю, этикету и жизни для современного мужчины»

Как быть мужчиной

Хватит валяться без дела. Вставай и эволюционируй!

Пенис, два яичка и Y-хромосома могут быть у кого угодно. Конечно, быть мужчиной можно с чисто технической точки зрения, но в нынешние времена этого уже недостаточно. Будь мужчиной на все сто – от пяток до макушки. Как гласил некогда девиз армии США: «Будь всем, чем можешь быть». Будь один в поле воин. Будь «альфой» в человеческой стае, да и «омегой» тоже. Ты, дорогой сэр, венец творения. Пока еще. Так что не облажайся.

Наш мир – это царство человеческое, и тебе по силам им править. Работай головой. Рискуй и выигрывай. Не сдавайся без боя. Громко спрашивай, четко отвечай. Выкладывай как есть. Была не была и будь что будет. Пошли всех подальше. Не криви душой. Выложись по полной. Взялся – ходи. Сказано – сделано. Обещал – выполни. Бей не в бровь, а в глаз. Не вали с больной головы на здоровую. И в конечном итоге сделай что-то такое, за что тебя будут помнить.

«Познай самого себя», – сказал Сократ. «Будь собой. Все прочие роли уже заняты», – сказал Оскар Уайльд. «Не иди на поводу ни у святого, ни у философа, а будь человеком», – сказал Мэтью Арнольд. «Человек – это то, что должно преодолеть», – сказал Ницше. А я говорю: «Чего ты дожидаешься, мужик? Действуй!»

Заслуженно или незаслуженно, человек всегда считал себя существом особенным. Мы мним себя довольно точными копиями Бога. Но слишком уж часто мы, оказавшись в затруднительном положении, ожидаем, что предполагаемый создатель немедленно бросится нам на выручку. Это неприемлемо! Как отметил Марк Твен: «Человек – единственное животное, умеющее краснеть и которому это бывает нужно». В соответствии с нашим предполагаемым руководством по эксплуатации мы, будучи венцом творения, должны править планетой и всеми ее обитателями. И тот факт, что у нас все это не очень-то хорошо получается, – это лишняя причина стараться посильнее. Если вдруг с небес к нам спустится Бог (я этого не ожидаю), похожий на строгого спецназовского инструктора в милю ростом (а это мне бы понравилось), мы должны быть готовы крикнуть, вытянувшись по стойке смирно: «Виноват, сэр, но я сделал все, что мог, сэр!»

В действительности быть мужчиной – это значит быть и стать всем, чем может быть и стать мужчина. Эволюция – это дело для нас. При правильном стечении обстоятельств и при надлежащем старании мужчина может быть больше, чем просто мужчиной: он может быть джентльменом, спортсменом, изобретателем, художником, философом, бардом, волшебником или героем. Иной думает, что можно стать даже божеством, но это – отдельный разговор.

Эта книга – всего лишь подборка соображений на предмет того, как быть мужчиной… лучше, чем раньше. Шаг за шагом. Вперед или, может быть, назад, в зависимости от ситуации.

Мир меняется очень быстро. Человек, как говорит нам наука, меняется медленно. Чтобы превратить нас в то, чем мы являемся сегодня, природе понадобилось миллион лет. Десять тысяч лет она придумывала волосы в носу, еще десять тысяч оттачивала механизм солнечного загара. Да, нам пришлось пройти долгий путь, чтобы обрести характеристики, гарантирующие выживание даже в самых сложных условиях. Но все эти суперсложные механизмы жизнеобеспечения не помогут нам выбраться из той засады, в которую мы угодили сегодня! Наша песенка спета. Весь мир уже трясет от нашего присутствия. В результате теперь нам нужно все внимательнее и внимательнее следить за тем, как надо адаптироваться к сложившейся ситуации, учитывать все достоинства и недостатки наших веками формировавшихся организмов и управлять ими во все более и более враждебной среде обитания.

Во времена Гомера один отдельный человек вполне мог знать ровно столько же, сколько все человечество, взятое как биологический вид. Ну, скажем так, почти все. Короли, вожди и жрецы служили депозитариями знаний и коллективной мудрости своих племен и народов. Герои общались с богами и иногда даже с ними спаривались. Человеческий мозг, который при недостаточно эффективной работе нередко размазывался по лезвию бронзового топора оппонента, был единственным доступным человеку источником гигабайтов. Человек был велик, потому что вмещал в себя всю полноту человечества. Он знал названия звезд и далеких племен, до которых ходу было аж много дней. Когда чего-нибудь никак не называлось, он брал и придумывал название. Он знал своих богов и понимал, что нужно сделать, чтобы их ублажить. Он знал, как построить дом. Он знал, какими травками можно вылечить рану, а какими – изменить сознание. Он знал, как расположить к себе силы природы, как выращивать урожай и разводить скот, как делать вино и воевать с врагами. Он знал, как говорить с людьми и что нужно сказать, чтобы они начали действовать. Он умел танцевать и знал, что после особых танцев, возможно, пойдет дождь.

Сегодня человек может обладать только крошечной долей суммарных знаний человечества. В результате экспоненциального развития нашей расы значимость отдельного индивидуума сократилась до минимума. Из всех знаний ему доступен малюсенький децл. Его мысли и действия могут не иметь вообще никакого значения. И что, неужели мы с вами готовы с этим смириться?

Человека редуцировали буквально во всем, превратив его в такого же раба улья, как муравей или пчела, вынудив не покладая рук трудиться над выполнением чисто механических заданий, даже не приближаясь к пониманию конечной цели своей деятельности и не надеясь сотворить что-нибудь великое. Всесторонне развитых и образованных «людей эпохи Возрождения» больше не существует, потому что не существует самой эпохи Возрождения. Или наоборот?

Может быть, пришло время все поменять? Настала пора полной перезагрузки. Прекрати болтать и начинай делать дело. Будь капитаном на мостике, а не человеком за бортом. Просыпайся.

Поднимайся на ноги. Переверни страницу истории.

Как быть джентльменом

Большинству из нас еще в детстве привили определенные представления о том, что такое «быть джентльменом». Поначалу мальчишке это слово кажется смешным, ведь не женская ли доля эта самая «жантильность» (кокетливость, жеманность. – Прим. ред.) и не нам ли, мужикам, потеть и рубить в капусту врага, притаскивать домой туши оленей, а также размахивать во все стороны дубиной и, работая локтями, карабкаться на то и дело меняющую свое расположение вершину эволюционной лестницы? Но потом мы постепенно узнаем, что эта «жантильность» и мягкость в действительности требуется от нас только в совершенно определенных локациях, по большей мере в стенах своего или чужого дома, и что предполагает она хорошие манеры и приличное поведение, противопоставляемое жлобству, дурным манерам и безобразному поведению. Мы начинаем соображать, что «джентльменство» – это всего лишь внешняя оболочка, под которой вполне может скрываться наше «мужчинство» со всеми сопутствующими ему брутальностями. Мы можем говорить «пожалуйста», «спасибо», «прощения просим», прилежно открывать перед дамами двери и в то же самое время оставаться начеку и быть готовыми сию секунду отправиться бороться с диктаторами в каких-нибудь далеких странах.

Но в действительности не слово «gentleman» происходит от мягкого слова «gentle», а совсем даже наоборот. Это «gentle» происходит от слова «gentleman», а оно, в свою очередь, происходит от слова «gens», то есть обозначения «рода» или «породы», подразумевающего принадлежность к знатному семейному клану, обладание «голубой кровью» и первосортной ДНК. А это, понятное дело, означает (или означало до недавнего времени) «правильную» классовую и расовую принадлежность. В нынешние времена, мне кажется, это значить быть «парнем что надо».

Некогда звание «джентльмен» позволяло мужчине носить оружие, а такое право, ясное дело, безопаснее всего было предоставлять исключительно хорошо воспитанным людям из приличной семьи.

Ведь, если что, всегда можно позвать на помощь толпу крестьян с вилами и топорами. Джентльмен был витязем, благородным героем, способным приехать на какую-нибудь войну на собственной лошади, со своим оружием и оруженосцем. Еще со времен древних греков джентльменами/кавалерами/шевалье были только те, кто могли себе позволить все эти недешевые прибамбасы. В Средние века концепция джентльменства стала ассоциироваться со стандартом поведения, теперь называемым «рыцарским кодексом».

Сегодня под рыцарством понимается способность вовремя открыть женщине дверцу машины или подержать ее за руку, пока она будет ковылять по брусчатке на шпильках от Manolo Blahnik. Короче говоря, теперь сутью рыцарства считается умение дать женщине почувствовать себя настоящей леди. Истоки современной куртуазности мы видим в рыцарском кодексе кавалеристов-крестоносцев. Но сами они многие аспекты концепции рыцарской чести переняли у рыцарей Ислама, для которых честность, преданность и учтивость были качествами настолько же важными, как воинское мастерство и правила светского поведения. Джентльмен знал, как надлежит обращаться с дамой, как выбрать на столе нужную вилку, как вести переговоры о капитуляции и как максимально учтиво и вежливо рубить головы пленникам.

Прошли столетия, и теперь, когда кавалерия утеряла свое решающее значение, главным признаком джентльменства перестало быть право на ношение того или иного оружия или принадлежность к древнему роду. Теперь джентльмен – это прежде всего мужчина «рыцарских инстинктов и благородных чувств». Когда я учился в Джорджтаунском университете, основанном в 1789 году и по сей день существующем в Вашингтоне, округ Колумбия, мы с группой однокурсников …

Читать книгу Быть джентльменом. Гид по стилю, этикету и жизни для современного мужчины Гленн О’Брайен : онлайн чтение

Принимая приглашение остаться на ночь в доме другого человека, вы заключаете с хозяином негласный контракт. Условия этого соглашения, конечно, не фиксируются на бумаге, но исполняться, тем не менее, должны неукоснительно. Приезжать и уезжать необходимо в четко оговоренные сроки. Нельзя привозить с собой девушек, дружков-приятелей, детей и домашних животных, если хозяева не были предупреждены об этом загодя. Точно так же не принято приходить в гости с пустыми руками.

С собой можно привезти хорошее вино, забавный сувенир, цветы или шоколад. Если вкусы у вас с хозяевами совпадают, можете принести какой-нибудь полезный для дома предмет, скажем, ароматическую свечку или изготовленную по древнеяпонским технологиям метелку для уборки со стола крошек. Не так давно один из гостей привез мне в подарок электрический штопор, и теперь я просто не понимаю, как без этого гаджета обходился раньше.

С утра уберите за собой постель. Даже если дома вы никогда этого не делаете.

Если в доме нет прислуги, предложите хозяевам свою помощь в сервировке стола и последующей уборке. Вызовитесь помыть посуду. Или вытирать ее полотенцем. Одним словом, постарайтесь помочь, но не навязывайтесь. Если хозяева намекают, что лучше бы вам сидеть на своем месте, прислушайтесь.

Если вы привыкли спать в голом виде, делайте это у себя дома. В гостях же наденьте пижаму на случай пожара, экстренной ситуации медицинского характера, вторжения вооруженных грабителей, землетрясений, ураганов и прочих форс-мажорных обстоятельств. Кроме того, гостю рекомендуется привезти с собой и банный халат.

Если вас разместили не в отдельном гостевом домике, а в комнате для гостей, воздержитесь от криков, воплей или воя во время оргазма, особо болезненных лечебных или массажных приемов, громких плача, истерик и скандалов со своими женами или спутницами.

Самое главное правило для оставшегося на ночевку гостя – вовремя уйти, и при выборе времени расставания лучше ошибиться в сторону «пораньше». Если вы начнете собираться слишком уж рано, хозяева дома сами уговорят вас остаться на ланч и поехать уже потом.

Гостю, будь то приходившему на званый ужин или остававшемуся на весь уик-енд, обязательно следует отправить хозяевам письменную благодарность за гостеприимство. Электронное сообщение просто покажет, что вы не варвар. А написанная от руки и на хорошей почтовой бумаге записка, отправленная через государственную почтовую систему, предпочтительно в конверте с маркой, приуроченной к какому-нибудь юбилейному событию, продемонстрирует хозяевам, что у вас есть сердце и оно им премного благодарно.

Как ходить в ресторан

Еще одно великое удовольствие – это выход в ресторан. Чем старше становишься, тем больше ресторанные вылазки начинают заменять то, что в молодости называли «ночной жизнью». Да, я получал огромное удовольствие от концертов великих групп в маленьких клубах и плясок до утра в знаменитых дискотеках, но сегодняшнюю ресторанную жизнь я на все это нипочем не променяю. Если даже не брать в расчет вопросы вкусной еды и хорошего вина, я не могу вспомнить, чтобы часто разговаривал с людьми в шумных ночных клубах, тогда как самые блистательные фрагменты даже очень давних застольных бесед до сих пор живут у меня в памяти.

Тогда как «гурманы» мечутся по самым модным на текущий момент ресторациям в поисках кулинарного грааля, новейших веяний в молекулярной кухне или загадочных этнических кушаний, я предпочитаю оставаться завсегдатаем нескольких очень хороших заведений. Очевидно, что одним из главных преимуществ, сопутствующих статусу постоянного клиента, являются привилегии в обслуживании. Если в вашем любимом ресторане наблюдаются постоянные аншлаги, вы, будучи завсегдатаем, всегда сможете забронировать лучший столик даже без предварительного предупреждения, тогда как остальные клиенты этой возможности будут лишены. Кроме того, тот факт, что владелец или метрдотель ресторана обращается к вам по имени, относится к вам с симпатией и знает ваши привычки и предпочтения, произведет огромное впечатление на ваших спутников или спутниц. А иногда, когда владелец или управляющий оказывается в прекрасном расположении духа или в недостаточно трезвом состоянии, завсегдатаи получают от заведения подарки в виде дополнительного аперитива, десерта или бокала вина. Короче говоря, завсегдатай чувствует себя как дома и даже лучше, потому что после трапезы не нужно будет мыть тарелки.

Я обнаружил, что владельцы очень хороших ресторанов или их управляющие часто оказываются близкими мне по духу людьми. Они ценят вкусную еду, хорошее вино и душевную компанию. В отличном ресторане сделают все, чтобы добропорядочный клиент стал постоянным посетителем, и постараются отвадить от своего заведения любителей слишком громко разговаривать, выпивох и людей с чрезмерно раздутым самомнением. Конечно, таким типам время от времени все равно удается пробираться даже в самые первоклассные заведения, но их владельцы и руководители обязательно найдут способ быстро от них избавиться и сделать так, чтобы у них не возникало особого желания возвращаться. К счастью, демонстративное гурманство – это всего лишь одна из форм показного потребления, и такие люди, как правило, тянутся к ресторанам, не уступающим им самим по претенциозности.

Самый лучший способ правильно потратить деньги – это использовать их в качестве благодарности за хорошее обслуживание.

Самые лучшие рестораны предлагают чудесные блюда и вина по ценам сносным, но в то же самое время слишком высоким для охотников недорого перекусить или искателей городских приключений из провинции. Таким образом, самый лучший ресторан сродни закрытому клубу, обслуживающему в основном постоянных и проверенных клиентов.

В дополнение к самым любимым заведениям нужно иметь несколько альтернативных точек, где вас хорошо знают. Запомниться легче всего щедрыми чаевыми. Вообще, самый лучший способ правильно потратить деньги – это использовать их в качестве благодарности за хорошее обслуживание. Если хотите стать завсегдатаем или «своим человеком» в ресторане, не торопитесь. Лучше пусть вас запомнят за частые визиты, отменный вкус и безупречное поведение, чем за попытки подружиться с официантами.

В кино нам часто показывают, как персонажи фильма дают крупные взятки метрдотелям или официантам, чтобы занять в ресторане столик. Мой опыт показывает, что в заведения, где такая практика считается в порядке вещей, слишком уж часто захаживать не стоит. Я не говорю о том, что владельцам ресторанов и метрдотелям нельзя давать чаевых. Это вполне допускается во время праздников, в дни их рождения, если вы о них знаете, или в тех случаях, когда вы собираетесь арендовать их заведение, чтобы устроить там свою собственную званую вечеринку.

Бронируя столик, сообщайте не только свою фамилию, но и имя. Делать это следует одновременно по двум причинам: во-первых, они могли его где-нибудь слышать, а во-вторых, так они лучше запомнят его на будущее.

Если забронировать столик не удается, перезвоните еще раз и представьтесь, подставив перед своим именем слово «конгрессмен». Столик на шестерых конгрессмену О’Брайену? Будет сделано! Еще я заметил, что в некоторых районах страны имена типа Вашингтон и Рузвельт срабатывают лучше, чем мое собственное.

Салфетки следует класть на колени, только когда все усядутся за столом, никак не раньше. Во время ланча салфетку надо разворачивать наполовину, во время вечернего ужина – полностью. Почему нужно делать именно так, меня даже не спрашивайте, но правило мне нравится. Этим правилом можно пренебречь, если в составе ланча будет подаваться что-нибудь с томатным соусом.

На заметку рестораторам: салфетку себе на колени я предпочитаю класть сам. Кроме того, в действительности у меня нет никакой надобности знать имя официанта. Если даже я захочу на него потом пожаловаться, я всегда смогу сам спросить, как его зовут.

Делать заказ за дам – привычка отвратительная. Конечно, это можно сделать, если вы с дамами обсудили меню заранее и дамы не против, но чаще всего они, как вполне взрослые люди, предпочтут выполнить это важное дело самостоятельно. Просто спросите у дам: «Вы позволите сделать заказ мне?» Никогда никому не заказывайте то, чего они сами не выбирали, если, конечно, вы не разбираетесь в меню этого заведения лучше всех остальных пришедших с вами людей и если они не предоставили вам в этом отношении полный карт-бланш.

Дамы заказывают первыми. Пригласивший – последним.

Отправлять бутылку вина обратно на кухню только потому, что оно не понравилось, не принято, хотя если сомелье сам упомянет о такой возможности, то он, скорее всего, заберет вино без возражений. (А потом сам же его и выпьет.) По идее, отказываться от вина можно только в тех случаях, если оно пропахло пробкой, потеряло вкус от жары или холода в процессе хранения или испортилось по каким-то другим причинам. Никаких споров о качестве вина и быть не может, оно либо хорошее, либо негодное, и любой сомелье или исполняющий его обязанности официант прекрасно это знает. Запах поселившегося на пробке грибка можно учуять, даже не пробуя это вино на вкус. Кроме того, если бутылка окажется испорченной, она не повиснет мертвым грузом в ресторане, они смогут вернуть ее дистрибьютору.

Отказываться от вина можно только в тех случаях, если оно пропахло пробкой, потеряло вкус от жары или холода в процессе хранения или испортилось по каким-то другим причинам.

Я помню, как однажды вечером застукал владельца одного из своих любимых заведений в безнадежном подпитии. Во вчерашнем номере «New York Times» прошла статья о том, как следует возвращать негодное вино в ресторане, и ему пришлось выпить несколько бутылок, только чтобы доказать, что клиент прав не всегда.

Платить по счету в ресторане должен приглашавший. Конечно, ради приличия можно и возразить. Но не настойчиво. Не устраивайте споров в отношении ресторанного чека. Упорное стремление перещеголять друг друга в щедрости выглядит не очень-то привлекательно. Если вы и впрямь настроены заплатить за обед, договоритесь об этом заранее, скажем, по пути в туалет или из туалета, но не выкидывайте таких фокусов, если являетесь в этот вечер приглашенным.

Хорошим друзьям не возбраняется разделить расходы на всех, но предлагать это должен не тот из вас, кто заказал себе макароны с трюфелями и сыром за семьдесят пять долларов и заполировал их четырьмя рюмочками «Hennessy Paradis». Наоборот, такой человек должен совершить настоящий мужской поступок и, достав свою кредитную карточку, рассчитаться за себя самостоятельно.

Если каждый платит за себя и все отсчитывают наличные, выкладывайте наличные. Если все достают карточки, вынимайте карточку. Помните, официант не обязан заниматься за вас бухгалтерией. Если вы с компанией дали ему пять кредиток и попросили разделить счет поровну, это должно найти отражение в размере чаевых.

Гардеробщику давайте по доллару за каждый предмет верхней одежды. Если это симпатичная девушка, то по два. И еще по доллару за каждую шляпу, зонтик или пакет с покупками.

Я редко оставляю официанта без чаевых. Даже очень плохого официанта. Если он безнадежно испортил вам трапезу, оставьте ему десять процентов сверх счета. Это для него будет гораздо оскорбительнее, чем полное отсутствие чаевых. Если вас обслуживали откровенно чудовищно, пожалуйтесь начальнику. При сносном уровне сервиса оставляйте пятнадцать процентов, за хорошее обслуживание официант заслуживает и двадцати.

Если винами во время трапезы заведовал сомелье, ему оставьте чаевые за вино, а официанту – за остальные блюда.

Если по счету заплатил кто-то другой из вашей компании и при этом поскупился на чаевые, добавьте немного из своих, чтобы покрыть разницу, после того как сцену преступления покинет этот скупердяй. Справедливость – превыше всего. Но плюс к этому, вы в это заведение еще можете не раз вернуться, и вам совсем ни к чему, чтобы вас презирали по ассоциации с тем происшествием.

Возможность ошибок в ресторанном счете исключать нельзя. У официантов очень тяжелая и стрессогенная работа, а в хорошем ресторане всегда много народу, в результате чего потенциальная возможность ошибки только возрастает. Многие мужчины считают ниже своего достоинства проверку ресторанного чека. В действительности же ничего, кроме простого здравого смысла, в этой процедуре нет. Нередки случаи, когда официанты просто путают столики и приносят счет за съеденное соседней компанией.

С годами я стал замечать, что в некоторых ресторанах неточности в счете более вероятны, чем в других. Конечно, это может означать, что у официантов в них просто гораздо больше работы, но не в том случае, если эти ошибки неизменно совершаются в пользу заведения. Это – признак того, что в данном заведении такой мухлеж в порядке вещей. Не стесняйтесь проверять цифры и указывать на неточности… тем не менее, обнаружив ошибку в свою пользу и не сообщив об этом персоналу, вы сами уподобитесь мошеннику-официанту. Если же опыт покажет, что ресторан последовательно и целенаправленно раздувает чек в ущерб вам, не поленитесь попросить у них завести специальное досье ваших посещений и выдавать вам детализированные счета.

Иногда ресторанный счет составляется вообще каким-то совершенно таинственным образом. В одном шикарном китайском ресторане, куда я в свое время частенько захаживал, сумма чека, казалось, никак не зависела от состава моего заказа и определялась в основном тем, много ли в этот вечер в заведении было посетителей. Но я никогда не спорил (ну, может быть, возразил раз-другой), потому что все это было, так сказать, частью представления. В некоторых национальных культурах положено торговаться и делать скидки, в других – нет.

Но самым неправильным ресторанным счетом следует считать тот, который приносят, когда ты еще его не просил.

IV. Культура и общество

О снобах и снобизме

 
«Я сноб… Я сноб…
Коль в ящик сыграю скоро,
Саван мне закажите у Диора».
 

Борис Виан (перевод Жака Петивера)

По словам тринадцатого герцога Бедфордского, первого английского пэра, начавшего за деньги пускать в свое поместье туристов, термин «сноб» появился в Средние века в Оксфорде и Кембридже, когда там рядом с именами студентов неблагородного происхождения начали ставить пометку sine nobilitate («без титула»), которая в конечном счете превратилась в аббревиатуру s. nob. Понятно, что нетитулованным молодым людям в социальном соперничестве с представителями наследственной аристократии приходилось стараться изо всех сил. Ведь чтобы достичь успеха им нужно было, как говорил герцог, «перепэрить всех пэров».

Бурный рост городов, индустриализация, коммерциализация и колонизация породили новую прослойку общества, так называемый средний класс, представители которого самым естественным образом начали тянуться к роскошествам и благам жизни, которые были придуманы для себя потомственной знатью и которыми эта знать демонстративно пользовалась. По сути, эти новые богатеи изо всех сил старались победить родовых аристократов на их собственном поле, а те, с детства приученные считать неблагородных выскочек недостойными своего внимания, просто не видели никакой необходимости от них свою поляну охранять и оборонять.

Автор «Ярмарки тщеславия» и множества сатирических романов Уильям Мейкпис Теккерей написал и собственноручно иллюстрировал «Книгу снобов» (1848), сборник эссе, популяризовавших этот термин. Теккерей заметил, что чем больше потомственная знать начинала зависеть от капиталов особо успешных простолюдинов, тем больше у этих разбогатевших выскочек появлялось возможностей достичь королевских высот гламура и навсегда избавить себя и своих потомков от ненавистной частицы «sine». Вот как восхитительно описал все плюсы родовых титулов Теккерей:

«Ваши заслуги так велики, – говорит нация, – что вашим детям дозволяется некоторым образом править нами. Не имеет ни малейшего значения, что ваш старший сын дурак: мы считаем ваши заслуги настолько ценными, что к нему перейдут все ваши почести, как только смерть освободит ваше место».

Конечно, можно подумать, что снобы появились в мире в тот момент, когда один человек впервые отвесил поклон другому, но в действительности снобизм как феномен появился в девятнадцатом столетии, ведь только в эту эпоху у человека из народа появилась возможность совершать эффектные восхождения на самую вершину социальной лестницы. Бо Браммел, мещанин, достигший положения закадычного дружка принца-регента (позднее короля Георга IV), стал первой настоящей «звездой-знаменитостью». Экстраординарность стиля и манер Браммела настолько привлекала принца, что тот сделал его своим наперсником (а то и идолом). В результате этот непростой простолюдин вошел в высочайшие круги общества и стал самым имитируемым человеком своей эпохи. Браммел определил критерии снобства, существующие и действующие по сей день. Он показал, что вознестись до небывалых высот мужчина может, обладая всего лишь безупречным вкусом и идеальными манерами, и в процессе продемонстрировал, что в эру демократии главным козырем является реклама. Тем не менее Бо Браммел – фигура трагическая, потому что низвергли его с достигнутой вершины те же самые люди, благодаря которым ему туда удалось забраться. Славившийся своими колкостями в адрес тех, кого он считал ниже себя, Браммел преступил все границы, спросив у компаньона изрядно охладевшего к нему в последнее время дородного принца: «Алванли, а как зовут твоего толстого друга?»

Браммел допустил фатальную ошибку, уверовав, что может ни от кого не зависеть, тогда как в реальности сноб по определению является существом социальным, общий ранг которого определяется статусом и количеством его почитателей. Снобы не могли обойтись без покровительства королевских особ, а аристократии нужны были снобы. Аристократам нужны были деньги, а снобам – слава. Хотя поначалу появление снобского класса казалось наглядным подтверждением триумфа городской буржуазии над поместным дворянством, уже в самом скором времени эта прослойка успешных выскочек стала служить аристократам гарантией полной безопасности. В демократиях титулованная аристократия будет сохраняться в качестве жизненной цели, ролевой модели и идеального аксессуара, покуда в сих же демократиях будет существовать достаточное количество стремящихся подняться вверх по социальной лестнице богатых разночинцев.

Даже сегодня без снобов не существовало бы ни королевских семейств, ни расплодившихся по всему свету претендентов на фантомные троны, потому что снобизм по сути своей является классовой религией со священными реликвиями в виде рыцарских званий и благородных титулов. Снобизм – это сплошная претензия, и нет претензии более высокой, чем претензия на трон. Ничто в наши времена не кажется большей сказкой, чем красивая жизнь принцев и принцесс из стран, весело и беззаботно сбросивших с тронов свои монархические династии, и нет почести более вожделенной, чем рыцарское звание, присваиваемое выдающимся личностям типа Боно, Билла Гейтса, Акиро Мориты, Майкла Кейна, Плачидо Доминго и Элтона Джона. Право носить перед именем префикс «Сэр» кажется нам абсолютным волшебством. Большей честью может быть только причисление к сану святых, да только удовольствия от этого мало.

Сегодняшний сноб мало отличается от сноба-первопроходца двухсотлетней давности. Сноб живет ради аффекта. Его или ее существование и благосостояние полностью зависят от того, как его или ее воспринимают окружающие, а в результате жизнь сноба превращается в постоянное притворство и непрестанные попытки манипулировать социальной средой в надежде выжить за счет саморекламы. При этом сноб верит, что и все остальные люди ведут себя точно так же и по тем же самым причинам. Да, сноб – это льстец и подлиза, но если внимательно посмотреть на природу, выяснишь, что эволюция благоволит льстецу не меньше, чем воину, а льстить в сто раз легче и безопаснее, чем рубиться с врагами.

В двадцатом столетии мерилом классового превосходства стали уже не фамильные земли, а в основном деньги. Но одного богатства, равно как и одной славы, снобу уже недостаточно. Сноб прекрасно разбирается в особенностях поведения нуворишей и относится к ним с презрением. Он, как правило, делает вид, что стоит выше своего богатства и давно к нему привык, что его деньги – вовсе не результат упорного труда, а какое-то ярмо, которое ему приходится тащить через жизнь по вине своих предков. Внезапное богатство – это даже хорошо, а вот соответствующее поведение – это плохо. Кому охота быть нуворишем и парвеню в глазах окружающих? Естественно, определенные послабления в этом вопросе делаются для знаменитостей. К закидонам и излишествам звезд относятся с благодушным изумлением, но тоже до поры до времени. Заметьте, что и Мик Джаггер, и Эрик Клэптон, и Джей-Зи стараются носить правильную одежду, жить в правильных домах и водить компанию с правильными людьми. Ведь снобы готовы закрыть глаза на то, каким способом вы попали в их компанию, покуда, оставаясь в ней, вы будете играть по заведенным там правилам. Мне слабо верится, что Киту Ричардсу когда-нибудь дадут рыцарское звание или что он согласится стать «сэром Китом», если ему предложат. Хотя нет, прецеденты все-таки были. Взять, например, сэра Фрэнсиса Дрейка или сэра Генри Моргана.

Любимое занятие сноба – всему дать оценку и обо всем высказать свое суждение. Он все на свете раскритикует и всему даст свой вердикт. Вас он будет оценивать по образовательному уровню, по профессиональной принадлежности, по адресу, оформлению дома, книгам и объектам искусства, в нем находящимся, одежде, украшениям, осанке и выправке. Кроме того, он сделает о вас определенные выводы, исходя из того, в какую школу ходят ваши дети, где вы проводите отпуск, на какой ездите машине, в каких магазинах закупаетесь и какими бытовыми услугами пользуетесь. Тем не менее несколько зон безопасности все-таки есть: критерием снобской оценки никогда не послужат ваши знания или идеи. Недостатки ваши не послужат мишенью для атаки со стороны сноба, покуда будут являться достаточно стандартными для людей вашего круга или класса, а некоторые дурацкие причуды, например привычка носиться со своей маленькой собачкой как с избалованным ребенком, даже поощряются.

Снобизм не является характеристикой, присущей какому-то конкретному классу. Слуги зачастую бывают большими снобами, чем их работодатели, и уж точно мало кому удастся переснобить продавцов из люксовых бутиков, судя по всему, твердо решивших, что впечатление на клиента можно произвести только демонстрацией полного к нему презрения, и метрдотелей и официантов из особо модных ресторанов. Не так давно в Париже меня сильно позабавил официант в «Fouquet’s». Когда я спросил, есть ли у них «кока-кола», он саркастически заявил: «Есть, но пить ее я вам не советую!» Возможно, вы помните швейцара большого и до невозможности дорогого магазина «Bijan» на Пятой авеню, который сам решал, позволить вам войти внутрь или нет. Или историю о том, как Опру Уинфри не хотели пускать в парижский магазин «Hermès»? И уж точно вам не раз приходилось в одиночестве бродить по бутику, потому что расфуфыренные продавцы или продавщицы были слишком увлечены беседой на жизненно важные темы. Вообще, переснобить магазинных продавцов способны только швейцары. А ведь звонки у закрытых дверей, бархатные веревки и VIP-залы не перестанут расползаться по нашим городам, покуда существует надежда, что иллюзии недоступности какого-либо места или заведения для широких масс будет достаточно, чтобы эти массы в него заманить.

Снобизм не является характеристикой, присущей какому-то конкретному классу. Слуги зачастую бывают большими снобами, чем их работодатели.

Степень заинтересованности сноба в вашей персоне обратно пропорциональна суммарному объему гламурной публики в помещении. Он может прикидываться вашим лучшим другом на небольшом коктейле, но даже не заговорит с вами на балу Института костюма в Метрополитен-музее. Сноб все время балансирует на грани, он находится в постоянной готовности скорректировать и умерить свои амбиции в соответствии с почти эфемерными изменениями в текущем состоянии своего социального статуса.

В беседе о знаменитостях сноб неизменно называет их по имени: «А когда позвонил Марлон… Недавно я болтал с Гвинет…» Естественно, в тех случаях, когда произвести нужное впечатление на собеседника не получается в силу неуникальности имени звезды, за упоминанием Джорджа или Джонни последует раздраженная пауза и пояснение в виде фамилии: Клуни, Депп и так далее.

Существуют и снобские идеалы. Снобы обожают благотворительность. В действительности для них благотворительная деятельность – это что-то типа профессиональной обязанности. Но позволить себе расстаться с деньгами тихо и без шума сноб не может. Передача денег должна происходить во время помпезного бала, часто в обмен на объекты искусства, пожертвованные трудягами-художниками, которым за это даже не сделают налоговых скидок.

Сноб чаще всего избегает споров на политические темы, но поступает таким образом вовсе не потому, что ему нечего по этому поводу сказать, а из-за того, что он почти не способен высказать свое мнение, не оскорбив оппонента. В результате добившийся успеха сноб предпочитает заявлять о своих взглядах не словами, а поступками. Например, он будет демонстрировать свою экологическую сознательность, разъезжая на гибридном автомобиле с наклеенными на бампер стикерами «Я – за чистые реки», «Свободу Тибету» или (у особо отважных) «Гринпис», а также пытаясь заставить правление своего кооперативного дома заменить в помещениях общественного пользования обычные лампочки на энергосберегающие. Снобы-интеллектуалы уже начали вычислять объемы персональных выбросов углекислого газа в атмосферу и искать возможность списать часть потребленного кислорода на компанию, в которой работает, или на членов своей свиты. Энвайронментализм нынче стал писком моды и чрезвычайно богатым полем деятельности для сноба-хоббииста. Хотя на вершине хит-парада по-прежнему остаются лошадки, все больше и больше входят в моду овцы и козы, изготовление собственных сортов сыра или даже выведение и разведение экзотических пород скота. Еще можно выращивать черемшу, помидоры старинных сортов, а также заняться биодинамическим виноделием. Сейчас американцы начинают открывать для себя то, что бритам было известно на протяжении многих поколений: быть фермером – серебро, а притворяться фермером, особенно органическим, – золото.

Большинство старинных техник снобизма, описанных еще Торстейном Вебленом в «Теории праздного класса», до сих пор в ходу, пусть и в немного видоизмененной форме. Демонстративное потребление сменилось потреблением ритуально-символьным, а демонстративное расточительство по причине его неэкологичности стало маскироваться под дружеские посиделки или акты благотворительности. Тогда как раньше можно было просто набрать полный аэробус друзей-приятелей и дунуть в Марракеш хорошенько оттянуться, сегодня это делается исключительно во благо группы каких-нибудь лишенцев, причем чем более убогих, тем лучше. Мода, особенно для сноба женского пола, не утеряла своего решающего значения, и хотя экологические соображения стали занимать в жизни сноба весьма заметное место, в коллекции прошлого сезона он или она по-прежнему ходить не будет ни за какие коврижки. Истинный защитник природы откладывает безнадежно «прошлогодние» вещи до той поры, пока они не превратятся в «винтажные», или передает их в благотворительные организации в обмен на серьезные налоговые поблажки.

Бесполезность издавна была у богатых главным критерием оценки вещей, и все, в чем хотя бы угадывался намек на утилитарность и практичность, считалось безнадежно вульгарным, но за последние десятилетия в результате совпадения нескольких факторов произошли почти революционные перемены. Старая мода служила показателем богатства, потому что в такой одежде человек, очевидно, не имел возможности не только заниматься физическим трудом, но и зачастую даже передвигаться без посторонней помощи. Сегодня же общество переключилось на неформальную одежду, и произошло это по двум причинам. Вопервых, в постиндустриальную эпоху мир наводнился легионами вульгарных и малообеспеченных персон, так и сяк не имеющих никакого касательства к физическому труду, в результате чего отказ от практичности в одежде утерял свое изначальное значение. Во-вторых, у класса богатеев возникла потребность в камуфляже. В Соединенных Штатах не меньше восьми миллионов миллионеров и больше 400 миллиардеров. (Может быть, пришло время вернуться к олигархии четырехсот?) В руках одного процента населения сосредоточено почти пятьдесят процентов всего богатства.

Понятно, что этот факт все больше и больше раздражает людей, даже несмотря на то, что те, у кого нет ни фига, упорно продолжают голосовать за политические решения, выгодные тем, у кого всего до фига. А побуждает их к этому отчасти традиционная для политиков тактика «кнута и пряника», отчасти традиционная для любого бедного американца вера в то, что он тоже может разбогатеть и непременно это когда-нибудь сделает. Американцы с одним и тем же отчаянным оптимизмом голосуют за налоговые поблажки миллиардерам и покупают лотерейные билеты. «Джинсовые пятницы» и все большая неформализация офисного дресс-кода помогают богатым не слишком-то выделяться, а бедным не чувствовать себя слишком уж обделенными. К счастью, мода – механизм необычайной гибкости, и дизайнерам удается создавать одежду, дороговизна которой может быть видна только представителям одетого в нее класса. Таким образом, состоятельные люди получают возможность узнавать друг друга, почти не бросаясь в глаза всякой шушере. Все чаще и чаще на ценниках джинсов и кроссовок можно увидеть числа, приближающиеся к четырехзначным, а термин «ограниченная партия» стал вообще писком моды применительно к обуви, дамским сумочкам, ремням и футболкам. Таким образом, мы имеем возможность наблюдать за расцветом, так сказать, масонской моды, то есть моды, основанной на тайных знаках и символах.

Снобизм – это бесконечная гонка и бескомпромиссное соревнование. Но выигрывает в нем тот, кто не только окажется где-то первым, но и первым потом из этого места уйдет. Сноб должен стать первым завсегдатаем нового ресторана и первым забыть в него дорогу, когда в нем, как говорил Йоги Берра, «станет так много народу, что все в него перестанут ходить». Снобы без конца жалуются на это неудобство, хотя сами же себе его и создают.