Леонид Парфёнов «Намедни. Наша эра. 1961-1970»
События, люди, явления. То, без чего нас невозможно представить, еще труднее – понять.
348 феноменов пятилетия
Новое, переработанное и дополненное издание тома «Намедни 1961–1970» – самая объёмная книга серии. Ключевое советское десятилетие «нашей эры» представляет мозаика из 348 событий-людей-явлений.
Карибский кризис и КВН, выходной в субботу и вынос Сталина из Мавзолея, квартиры-хрущёвки и «Куба – любовь моя!», Гагарин и Гленн, поручик Ржевский и Пьеха, ушастый «Запорожец» и убийство Кеннеди, прима Плисецкая и песни Пахмутовой, расстрел в Новочеркасске и Роднина, КСП и коммунизм к 1980-му, высылка Бродского и возвращение Стрельцова, Зорге и землетрясение в Ташкенте, твист и Театр на Таганке, Магомаев и МКАД, смещение Хрущёва и самиздат, Берлинская стена и «Бриллиантовая рука», Анжелика и американцы на Луне, стройотряды и Софи Лорен, хулахуп и хунвейбины, бегство Нуриева и Братская ГЭС, плащ-болонья и пенсии колхозникам, Грушинский фестиваль и Генсек Брежнев, Окуджава и «Операция “Ы”», искусственный мех и Индира Ганди, Шестидневная война и шесть соток, «В мире животных» и ввод войск в Чехословакию, Брумель и балет «Спартак», янтарь и «Я шагаю по Москве», Солженицын и «Спидола», мини-юбки и мелиорация, война во Вьетнаме и вратарь Яшин, автобусы «Икарус» и Андропов во главе КГБ, два года в армии и дворцы бракосочетания, студент Шурик и «Спортлото», Чебурашка и чеканка, Олег Попов и Останкино, Даманский и деревенская проза, нейлоновые рубашки и нефтепровод «Дружба», выходной 8 марта и Вицин–Никулин–Моргунов.
Том иллюстрируют свыше 700 фотографий, плакатов, рисунков, карикатур, кадров из фильмов и сериалов десятилетия.
- Гран-при конкурса «Книга года» Агентства по печати и массовым коммуникациям и Московской международной книжной выставки-ярмарки;
- Книга года по результатам голосования читателей журнала «Афиша»;
- Приз «Лучшая книга журналиста» Федерального Агентства по печати и массовым коммуникациям;
- Приз «Серебряный слиток» от радиостанции «Серебряный дождь» в числе событий года.
От автора
«Мы живем в эпоху ренессанса советской античности». Это была первая фраза предисловия к тому «Намедни 1961–1970», вышедшему в конце 2008 года. С тех пор у нее только прибавилось актуальности.
Телесериал «по годам» мы делали на тогдашнем НТВ в 1990-х, когда еще все взрослые поколения были советскими и хотелось провести инвентаризацию их опыта: мол, вот с чем мы вошли в новую эпоху.
В конце 2000-х, перестав быть штатным телевизионщиком, я затеял эти тома-альбомы, поняв, как много в российской жизни сохраняется черт советской. И, значит, нужно всмотреться в них снова.
Серии «Намедни» на YouTube мы стали снимать, когда СССР в официальной РФ уже прямо считали образцом: империя с вождистским правлением. Притом что люди, не заставшие той прошлой страны, успели достичь среднего возраста. Не какая-то там авторская прозорливость сделала проект долгоиграющим – жизнь забуксовала.Почти за 15 лет выпущено 10 томов «Намедни», от 1921 года до 2015-го. Но всё-таки 1960-е мне кажутся особенно важным периодом. До него – слишком давнее сталинское время, после – догнивание строя. А тут еще бодрая, уверенная в себе система. В основе по-прежнему ложь и насилие, но в нее в последний раз преданно и даже романтично верит абсолютное большинство населения. Идеал для нынешних реконструкторов былой державности.
Со времени первых тиражей тома «1961–1970» сам печатный формат проекта изменился, к тому же возникли новые возможности иллюстрирования.
Счастливо!
Вот почему захотелось подготовить переработанное и дополненное издание, сохранив прежний набор феноменов. Журналистика, даже если она книга в твердом переплете, обращенная к прошлому, – всё равно про сегодня. И, вновь занимаясь людьми-событиями-явлениями полувековой давности, думаешь: когда же все они окончательно уйдут в историю? И останутся только стилем – «шестидесятническим». Ровесник эпохи, я особенно остро чувствую: она себя изжила.Пять причин прочитать книгу Леонида Парфенова «Намедни. Наша эра. 1931-1940» Даже если вы не поклонник предыдущих томов этой серии — Meduza
В издательстве Corpus вышла книга «Намедни. Наша эра. 1931-1940» — продолжение исторического проекта тележурналиста Леонида Парфенова. Литературный критик «Медузы» Галина Юзефович рассказывает, чем новый том серии отличается от предыдущих семи, и объясняет, почему на него обязательно стоит обратить внимание.
1.
Это удобный и доступный путеводитель по эпохеВосьмой том книжного проекта Леонида Парфенова сильно отличается от семи предыдущих. Если раньше автор фокусировал внимание читателя на материальных, бытовых и эмоциональных феноменах эпохи, рассчитывая в первую очередь на радость узнавания («У меня были такие же!» или «Я помню этот день!»), то говоря о 1930-х он пытается сформировать комплексное и концептуальное видение самого, пожалуй, драматического периода в новейшей истории страны.
Как результат, в книге рассматриваются и культурные тренды (например, «соцреализм», который сами его основатели туманно описывали как «правдивое, исторически конкретное изображение действительности в ее революционном развитии»), и важные мифологемы (вроде Павлика Морозова, официальный культ которого учреждается в 1932 году после потрясшего страну убийства двух пионеров за Уралом), и поворотные политические события (вроде строительства Беломорканала или убийства Кирова), и даже такие трудно вербализуемые вещи, как крылатое сталинское выражение «Жить стало лучше, жить стало веселей», определившее повседневный уклад СССР на годы вперед.
Впрочем, материальные мелочи вроде тюбетеек, футболок-соколок (тех самых, со шнуровкой на груди, которые мы знаем по множеству изображений советских комсомольцев и физкультурников) или микояновских сосисок с горошком тоже не остаются без внимания.
То, что получается в итоге, уже не просто иллюстрированная энциклопедия быта и нравов, как это было раньше, но настоящий путеводитель по эпохе — удобный и емкий, в оптимальной пропорции сочетающий в себе панорамные съемки — с крупным планом.
2. У книги идеальная фокусировкаУмение выбрать самые «говорящие» и репрезентативные объекты, а после, грациозно перепрыгивая с одного на другой, создать цельную и непротиворечивую картину прошлого всегда было главной суперспособностью Леонида Парфенова. Вот и на сей раз он мастерски выделяет события и явления, наиболее полно отразившие облик эпохи, ухитряясь найти даже в широко известных фактах необычный ракурс.
Рассказывая о строительстве Комсомольска-на-Амуре, Парфенов одновременно говорит и о советском кинематографе (городу и его обитателям был посвящен один из первых советских блокбастеров «Девушка с характером», а также шедевр режиссера Герасимова «Комсомольск»).
Описывая важную культурную новацию — парки культуры и отдыха, в качестве опорного сюжета он использует судьбу знаменитой и растиражированной скульптуры «девушка с веслом»: обнаженная в столице, в провинции она стыдливо облачается в закрытый купальник с пояском. А повествуя о трагедии Голодомора 1933 года, Парфенов кратко и точно обозначает прямую связь между катастрофой села и индустриализацией, которую до сих пор считают чуть ли не главной заслугой сталинского режима.
В отличие от прежних книг серии, сконцентрированных преимущественно на внутренней жизни страны, нынешний том «Намедни» куда более глобален. Аннексия Манчжурии Японией, гражданская война в Испании, приход нацистов к власти в Германии, выход США из Великой депрессии, захват Италией Эфиопии — показывая, как все эти события влияли на действия СССР (или, напротив, ими определялись), Парфенов делает как сталинскую, так и общемировую политику 1930-х годов куда более прозрачной и понятной.
Сравнительно легко сохранять нейтральную, безоценочную интонацию, когда речь идет о вегетарианских 1960-х или 1970-х годах. Гораздо сложнее удержаться от обличительного пафоса и патетики, говоря о людоедских 1930-х — и, тем не менее, Парфенов почти везде справляется с этой задачей. Даже в самых эмоционально напряженных местах (таких, как физическое уничтожение «кулаков» в 1931-м или Большой террор 1937 года) он удерживается от оценок и прямого давления на читателя: выводы о том, каким было сталинское время, тот может делать совершенно самостоятельно, опираясь исключительно на предложенные факты.
5. Прекрасный иллюстративный материалВсе книги серии «Намедни» великолепно оформлены, однако на сей раз иллюстрации превращаются в самостоятельный аттракцион. Лучший разворот в книге — панно Василия Ефанова «Знатные люди Страны Советов», которое можно рассматривать бесконечно. На нем создатели книги любовно опознали и отметили сорок с лишним персонажей — от режиссера Соломона Михоэлса до народного казахского поэта Джамбула, от летчицы Полины Осипенко до маленькой Мамлакат Нахагоновой, пионерки из Таджикистана, поставившей рекорд по сбору хлопка.
Книга историка Натальи Лебиной исследует взаимосвязь материального и духовного на примере повседневной жизни СССР в 1930-е годы. Формирование новой советской элиты влечет за собой необъяснимую на первый взгляд волну самоубийств; массовое избрание рабочих в местные и республиканские советы оборачивается катастрофическим ростом пьянства в их среде, а весьма скромные уступки власти в том, что касается обустройства быта, фактически легитимизируют репрессии. Жизнь, уродливая на идеологическом и нравственном уровне, порождает столь же уродливый быт — и наоборот.
Самая взвешенная и компетентная биография Сталина, написанная на сегодня по-русски. Историк Олег Хлевнюк не испытывает к вождю ни ненависти, ни любви, и это обстоятельство позволяет ему взглянуть на своего героя с абсолютной кристалльной ясностью.
Он ни в малой мере не пытается обелить Сталина, однако и лишних грехов ему приписать не стремится, и из этой спокойной и трезвой непредвзятости рождается поразительный эффект: любой разговор об эффективности и оправданности сталинского руководства страной становится не просто неприличным, но попросту невозможым.
Формально книга писателя Александры Литвиной и художника Ани Десницкой рассчитана на детей и подростков, но на самом деле читать ее можно в любом возрасте. Состоящая преимущественно из картинок и подписей к ним, «История старой квартиры» — это энциклопедия советского быта, выстроенная вокруг истории одной большой коммуналки и ее обитателей. Книга охватывает почти сто лет отечественной истории — с начала ХХ века до начала века ХХI, но 1930-м годам в ней уделено особое внимание: жильцов уплотняют, кого-то из них навсегда увозит «черный воронок», на смену бытовому аскетизму приходит осторожный и скудный советский уют, а за окнами сгущаются тени близкой войны.
Галина Юзефович
«Книги тянуть не будем — пока сами себе не выровняете корешок» Как война и новые анти-ЛГБТК+ законы о цензуре ввергли в кризис российских издателей и книготорговцев
Санкт-Петербургское «Подписные издания» ») — один из лучших книготорговых магазинов России и излюбленное место городских книголюбов. Его соучредитель Михаил Иванов рассказал независимому медиа-проекту «Бумага» о состоянии российской издательской индустрии, которая в настоящее время оказалась в ловушке между расплывчатыми цензурными требованиями нового российского анти-ЛГБТК+ законодательства и растущим списком запрещенных авторов, обозначенных как « иностранных агентов». Иванов описал осажденную и хаотичную картину, когда издатели теряют международные контракты, книготорговцы вынуждены снимать со своих полок бестселлеры, а писатели лишены возможности издавать свои произведения в России. «Медуза» передает размышления книготорговца о том, что происходит с российской книжной индустрией, в собственном вольном и лаконичном переводе.
Новый закон о цензуре так называемой ЛГБТК+ «пропаганды» полон запретов, но не имеет четких критериев, что допустимо, а что подлежит цензуре. К тому же речь идет о десятках тысяч новых наименований — и полном отсутствии ясности, кто их всех будет проверять на соответствие закону. И это не только художественная литература: у нас также есть научно-популярные и научные книги — все они подвержены возможности того, что кто-то где-то может не согласиться со случайным словом между обложками.
На этом осажденном книжном рынке власти ожидают, что издатели сами будут обеспечивать соблюдение закона, подвергая цензуре свою собственную продукцию. Не говоря уже об абсурдных требованиях вроде пластиковой упаковки для любой книги, в которой есть какое-то «взрослое» слово. Одно появление слова «петух», и книга запечатана в пластик. Мы серьезно? Неужели мы действительно воображаем, что 16-летний подросток не найдет способа купить эту книгу с «петухом» в ней? Он может купить алкоголь и сигареты — наверняка купит и эту книгу.
Еще в СССР люди умудрялись надевать джинсы и жевать жевательную резинку.
Мы не участвуем в цензуре в нашем книжном магазине. С нашим штатом из 100 книготорговцев, каждый со своим мнением, далеко не уедешь с таким автором, как Борис Акунин, или Леонид Парфенов, или Людмила Улицкая, или Катя Гордеева. Смешно даже думать об этом. Мы не будем тянуть ни одну книгу — пока наши собственные корешки не станут горизонтальными.
Периодически к нам приходят посетители, которые говорят нам: «Смотрите, у вас здесь только эти либеральные книги». Или они говорят: «Ваши книги все о войне», «Ваши книги все о Х». Это как красота: все в глазах смотрящего. Если это то, что вы заметили, это то, что вы увидите. И то, что вы увидите, будет лишь одним процентом от наших 40 000 наименований на самые разные темы, от советской мебели до средневековых гербариев.
Если книга написана квалифицированным, отмеченным наградами автором, мы собираемся продавать ее, независимо от ее национальности или его политических взглядов.
Некоторые клиенты могут ошибочно принять наше стремление к качеству за цензуру, и эту разницу трудно объяснить. Наша внутренняя политика – это политика баланса: мы хотим продавать самые лучшие книги как можно более широкому кругу читателей. Мы продвигаем книги — чтобы люди их покупали и читали, ведь это поможет другим людям издавать их больше.
Среди наших недавно переизданных книг была книга Федерико Феллини « Создание фильма ». Мы долго пытались найти родственников русской переводчицы, которые могли бы иметь права на ее перевод, считающийся лучшим из существующих. Мы защитили права и опубликовали наше издание.
Мы начали работать и с американской прозой, и вообще с более масштабной прозой. Мы опубликовали « птиц Америки» Лорри Мур , и это было очень хорошо, с хорошими отзывами и хорошими продажами. Это заставило нас почувствовать, что мы нашли золотую середину и привнесли что-то действительно новое и уникальное на наш книжный рынок.
Совсем скоро мы выпустим новую интерпретацию «Буллады о буксире» Иосифа Бродского. Стих, конечно, тот же, но наш иллюстратор Кася Денисевич воплотила его в жизнь совершенно по-новому.
Если говорить о правах, то здесь американцы и итальянцы не доставили нам никаких проблем. Наши проблемы связаны с британцами, которые являются главными союзниками Украины, а Лондон — крупнейший центр художественных изданий в Европе. Вот почему у нас сейчас такая проблема с книгами по искусству. Некоторые авторы тоже отказались работать с русскими.
Учитывая стоимость печати и нехватку бумаги, мы не можем больше рисковать. Издатели теперь должны будут максимально щепетильно оценивать перспективы книги. Это означает, что у нас больше не будет смелых проектов — книг, которые издатель может печатать на свой страх и риск, надеясь, что они взлетят и добавят расцвета предсказуемому книжному рынку , как это иногда случалось в прошлом.
Держать читателей ближе к писателям Я чувствую ответственность за своих сотрудников, которые, мягко говоря, удручены.
Я думаю обо всех них как о своих детях — в том смысле, что я хочу, чтобы они все были в порядке, как родитель. Прежде чем вы сможете позаботиться о клиентах, позаботьтесь о своих сотрудниках.
С самого первого дня мы позиционировали себя как островок безопасности среди драмы Литейного проспекта, усеянного борделями, с Мариинской больницей по соседству. Мы хотели, чтобы люди заходили в наш книжный магазин — и чувствовали себя хорошо, забыв обо всем, что оставили снаружи.
Во время пандемии мы были очень активны в социальных сетях, и наш посыл сообществу был таким: «Друзья, книги все еще рядом. Ты все еще рядом, и мы все еще рядом. Давай попробуем вместе что-нибудь сделать, чтобы дальше жить». Если это помогло одному или двум людям, я думаю, все это стоило того.
Наш книжный магазин устроен таким образом, что вы легко можете потратить несколько часов и увидеть лишь небольшую часть того, что есть в наличии. У нас еще есть клиенты, которым нужно сказать, что у нас есть второй этаж.
Люди приходят, чтобы отвлечься от происходящего и от своих проблем. Я думаю, что это хорошо, и это то, что мы пытаемся предложить.
Недавно мы открыли книжный клуб. У нас было так много заявок, что мы закрыли регистрацию через пять минут после того, как открыли ее. Когда мы устроили пикник в честь дня рождения в Итальянском саду за нашим домом, нас посетило 7000 человек. Мы предлагаем курс творческого письма для подростков, где 8–10 детей собираются в магазине и вместе пишут.
Есть вещи, как на книжном рынке, так и в книжном мире в целом, для реализации которых требуется время. У нас книжный рынок и так стагнирует: говорят о «реализации» какой-то «государственной программы по привлечению читательской аудитории» — но читательская аудитория не растет сверху вниз . Никто не знает этого лучше, чем книготорговцы и издатели. Но для охвата людей, которые, возможно, еще не знают, что они любят книги, книготорговцам и издателям нужны ресурсы. Им нужна свобода — и деньги.
Мы всегда стараемся меньше волноваться и вместе придумывать новые занятия. Так мы обретаем душевное спокойствие. Если наш книжный магазин пользуется успехом, то это потому, что люди, которые работают здесь день и ночь, очень преданы делу.
«Наши основные клиенты были вынуждены уйти»Доставка книг за границу стала затруднительной еще во время пандемии. Почтовая служба не работала; склады закрывались. Раньше это был очень хороший источник дохода, поскольку доставка оптом становится более рентабельной, поэтому люди заказывали много вещей одновременно. В Украине много любителей интеллектуальной нон-фикшн, которые будут читать по-русски то, что не опубликовано по-украински. Но примерно в то же время, когда началась пандемия, Украина приняла закон об ограничении импорта книг из России.
Когда мы поняли, что 90 процентов наших посылок были потеряны в пути или вернулись к нам, мы прекратили предлагать международную доставку. Если кто-то просит нас отправить что-то за границу, мы пытаемся найти способ в каждом конкретном случае.
Платежи с Запада также проблематичны. В общем, мы сейчас работаем только с Казахстаном, Беларусью и Арменией, так как их обслуживает курьерская служба СДЭК и Почта России.
Многие наши постоянные клиенты уехали из России. Теперь они отмечают нас на фотографиях из других книжных магазинов. Мы чувствуем, что нашим основным клиентам пришлось уйти — и это трагедия для всех нас.
Как и у любого ритейлера, у нас есть своя аналитика. Итак, если посмотреть на бестселлеры 2022 года, человек интересуются двумя вещами. Они говорят: «Помогите мне понять, что происходит». А еще: «Помоги мне забыть обо всем этом». Они подбирают романы — большие, вневременные романы. Или же они ищут ответы.
Когда люди ищут информацию, они обращаются к книгам как к последнему средству, когда они не могут найти то, что ищут, где-либо еще. Книги успокаивают людей: информация в книге подтверждается репутацией автора, издателя и редакторов. Читатель может взглянуть на эти учетные данные и решить, доверять ли тому, что находится между обложками.
Но ежедневное количество посетителей сократилось на 15 процентов. Учитывая то, как цены подскочили с новыми налогами, которые мы платим, это настораживает. За десять лет нашего существования мы всегда видели рост и еще больший рост. До сентября спрос казался нормальным, и продажи были в порядке. Но в октябре и ноябре наша прибыль обнулилась. Одни покупатели ушли, другие копят деньги — зная, что им очень скоро понадобятся эти деньги, и не на книги.
Перевод Анна Разумная .
- Share to or
The Other Day 1961-2003: Our Era (TV Series 1997–2003)
Episodes43
Browse episodes
TopTop-rated
3 seasons
321See all
7 years
2003200220012000199919981997See All
Фотографии
Top Cast
Leonid Parfyonov
- Self — Host
Renata Litvinova
- 9099 ACTRATR .
- Economist…
- Политолог…
- Self -Complytator…
- All Cast & Cempor. этот
НМДНИ
Российская Империя
Русские Евреи. Фильм первый. До революции
Русские евреи. Фильм третий. После 1948 года
Российские евреи: Фильм 1918-1948
On vam ne Dimon
Russia in Bloom
Ptitsa-Gogol
Glaz Bozhiy
2004-2010 s Leonidom Parfyonovym
Unbelievable Adventures of Italians in Russia
InterNYET: A History of the Russian Internet
Сюжетная линия
Знаете ли вы
Отзывы2
Обзор
Избранный обзор
10/
10
Пик документального кино!
Обратите внимание — это не сюжетная игра и не мультфильм.
Это сериал, состоящий из нескольких документальных фильмов, каждый из которых посвящен определенной эпохе новейшей советской/российской истории. Начинается с 1961 и продолжается год за годом. В чем смысл? В основном, чтобы освежить в памяти эти 40 лет нашей великой истории и увидеть в ней лучшие и самые позорные моменты. Каждый фильм представляет собой небольшой отдельный блок, в котором собраны кадры, яркие комментарии и яркие воспоминания тех, кто видел то или иное событие и хотел бы кое-что сказать. Что делает его совершенно выдающимся и таким блестящим, так это Говорящая Голова — человек, который все это сделал и чьим детищем является этот сериал — Леонид Парфенов. Леонид — известный российский телеведущий, он прославился несколькими прекрасными документальными фильмами о жизни Александра Пушкина или Михаила Булгакова, а также своими замечательными документальными фильмами об истории Российской империи. Здесь его безупречное чувство юмора, его милая ирония и умные комментарии делают этот тяжелый сериал таким легким и таким лично близким каждому из нас.
..4444444444444444444444444444444444444444444444444444444444444444444444444444444444444444444444444444444.0003Sergey Karaganov
Anatoli Strelyany