О Тихонове, Гумилеве и характерной ошибке О. Лекманова
Попалась недавно на глаза заметка Олега Лекманова «Об одном «блоковском» стихотворении Николая Тихонова«.
Не останавливаясь на самой заметке и проводящихся в ней параллелях между стихотворениями Блока и Тихонова, замечу лишь вскользь: думается, весьма опрометчиво называть великое стихотворение Тихонова «Мы разучились нищим подавать» блоковским, не соотнося рассматриваемые «опорные» образы его с другими тихоновскими стихами 1920-х годов. Речь же пойдет о начале заметки, где сказано: «В мемуарной книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы» приводится развернутая презрительная реплика Николая Гумилева о неком «молодом поэте»:
– <…> меня, – говорит он, усаживаясь в красное сафьяновое кресло, – сейчас атаковал Т.
Т. — молодой поэт, один из многих отпавших от Гумилева учеников, не пожелавших поддаться его «муштре и учебе».
Гумилев хмурится:
– Льстец. Хитрая Лиса Патрикеевна. Стал меня ни с того ни с сего уверять, что я лучше Блока.
Я его осадил: «Бросьте! Я ведь знаю, что вы к Блоку на поклон ходили и клялись, что я ему в подметки не гожусь». Ничего такого я не знаю, а, должно быть, правда. Покраснел, смутился, стал что-то бормотать… До чего противно!..»
«В Т., — пишет Лекманов, — без особого труда удается опознать очень популярного в первой половине 1920-х годов среди самых взыскательных ценителей поэзии стихотворца Николая Семеновича Тихонова».
Итак, «без особого труда» О. Лекманов узнает в некоем молодом поэте Т., трущемся вокруг Блока и Гумилева, молодого Николая Тихонова. Подкрепляет свое утверждение исследователь ссылкой на свою же книгу — путеводитель по воспоминаниям Одоевцевой. К ней мы еще вернемся, а пока откроем сами воспоминания. В них говорится сперва о встрече автора с Гумилевым в «мартовский день 1920 года», а затем, всего через несколько страниц, предваряя интересующий нас разговор с упоминанием «молодого поэта Т.», Одоевцева пишет: «В тот весенний вечер Гумилев позвонил мне из Дома литераторов…» Естественно предположить, что речь идет все о той же весне 1920 года.
Отметив это, обратимся теперь к «Устной книге» Н. Тихонова, где поэт вспоминает о первых своих послевоенных буднях в Петрограде:
Только что закончилась гражданская война… Печататься было негде <…> В 1920 году из газет я узнал, что в Петрограде основано отделение Всероссийского союза поэтов, которое принимает в члены Союза и просит желающих присылать в приемную комиссию стихи. В приемную комиссию входили Блок, Гумилев, Лозинский, Кузмин. Секретарем комиссии был Всеволод Рождественский. Я отобрал стихи самых разных направлений и даже две маленькие поэмы <…> Я послал все это в отделение Союза. Но никакого ответа я не получил.
Трудно ручаться за память Одоевцевой, но подтверждением слов Тихонова является документ, сохранившийся в архивах и опубликованный в 1987 году1
Секретарю Петроградского отделения
Всероссийского союза поэтов
ЗАЯВЛЕНИЕ
Желая вступить в члены Всероссийского союза поэтов, посылаю Вам, согласно правилам Союза, 15 своих стихотворений.
Николай Семенович Тихонов
Адрес: Петроград, Гороховая, 11, кв. 20.
Итак, в сентябре 1920 года Тихонов отправил свое заявление, после чего и состоялась первая встреча с Гумилевым. Однако случилось это лишь полгода спустя, при посещении Тихоновым очередного вечера поэзии в знаменитом петроградском Доме искусств.
Однажды, когда мы с Груздевым пришли на такой вечер, он меня спросил, получил ли я ответ из Союза. Я ответил, что не получил. Тогда в перерыве Груздев указал мне на Всеволода Рождественского:
— Спроси его, как твои дела.
<…>
…В следующем перерыве Рождественский сам отыскал меня:
— Мы вас давно разыскиваем. Идемте, вас хочет видеть наш синдик.
Это было в апреле 1921 года. Сегодня мы знаем, что встрече Тихонова и Гумилева предшествовал отзыв последнего о стихах, присланных молодым поэтом: «По-моему, Тихонов готовый поэт с острым видением и глубоким дыханием». Не удивительно, что при встрече у них произошел такой разговор:
Гумилев спросил:
— Вы петроградец?
— Да, я петроградец.
— Вы никуда не должны уезжать из Петрограда, — сказал он.
— Почему?
— Потому что скоро литературный Петроград будет непредставим без вас, как вы без него.
Эти слова показались мне несерьезными, и я рассмеялся и сказал, что меня могут послать куда угодно.
В этом — весь Тихонов. Гусар и красноармеец, прошедший две войны, уже написавший на Первой мировой сильнейший цикл «Жизнь под звездами», а после ряд стихов, вошедших затем в первую легендарную книгу «Орда». Вернемся теперь к Одоевцевой и комментарию Лекманова, который «без особого труда» усмотрел в некоем юном льстеце, идущем «на поклон» то к Блоку, то к Гумилеву, Николая Тихонова. Не нужно никаких дат и документов, чтобы понять, что Тихонов по всему своему облику и характеру никак не может быть описанным Гумилевым (со слов Одоевцевой) «молодым поэтом Т.». Т. — некий неизвестный поэт, который, надо полагать, ходил в учениках Гумилева (еще не «отпав») примерно в то время, когда Тихонов находился на фронтах Гражданской, а то и Первой мировой.
Но будь Тихонов в те годы даже в Петрограде, представить его бегающим от Блока к Гумилеву, заискивающим перед последним, чтобы «понравиться», — какой дешевый фарс!
Теперь, однако, мы видим, что все сходится (а точнее, не сходится — у Лекманова) и по датам, и по важнейшим документальным свидетельствам, таким как приведенный выше отзыв Гумилева о Тихонове или сохранившаяся гумилевская надпись на книге «Колчан» (1921): «Дорогому Николаю Семеновичу / Тихонову / отличному поэту / Н. Гумилев».
Это Лисе-то Патрикеевне, «одному из многих отпавших учеников», к которому относилась «развернутая презрительная реплика», Гумилев посвящает восхищенный отзыв и надписывает книгу? Сам факт этой надписи был на памяти у многих близких Гумилеву поэтов: «Гумилев, незадолго до смерти, подарил ему (Тихонову — К. Ш.) одну из своих книг с надписью исключительно лестной», — вспоминал Г. Адамович, знавший цену такой гумилевской надписи.
Кажется, все ясно. В уже упомянутой книге Лекманова единственным косвенным подтверждением гипотезы о Тихонове служат цитаты из писем Г.
Иванова поэту и литературоведу В. Маркову, где он неприязненно отзывается о Тихонове, в частности называя его (а заодно и Заболоцкого)… учеником Одоевцевой, что якобы признавал сам поэт. Марков, незадолго до того составивший блистательную антологию «Приглушенные голоса. Поэзия за железным занавесом» (1952), куда были включены объемные подборки обоих «учеников», как можно видеть по ответным письмам Иванова, конечно, нисколько не соглашался с такого рода предвзятыми оценками.
При этом вызывают большие сомнения и другие слова Иванова в цитируемом Лекмановым письме, где, к примеру, сказано о Тихонове 1920-х, «которого я, своей властью, только что принял в союз поэтов». Какой «властью» должен был принимать Иванов Тихонова, когда на заявление последнего горячо откликнулись председатель Союза Гумилев и М. Лозинский?
Впрочем, сам Иванов предупредил наши сегодняшние сомнения, заранее отмахнувшись от посторонних «толкований» в другом письме тому же Маркову: «…Писем моих, впредь, не читайте «посторонним лицам».
Я ведь пишу, как близкому человеку, Вам лично — мало ли что я еще могу написать…»
Между тем Лекманов, комментируя слова Гумилева, ссылается исключительно на Иванова, на брошенную им мимоходом небрежную реплику о Тихонове, — совершенно не считаясь с мнением о нем самого Гумилева!
Возникает вопрос: для чего понадобилось Лекманову возводить эту шитую белыми нитками напраслину на Николая Тихонова? Зачем эти скороспелые и нелепые выводы, сделанные явно «без особого труда», словно бы наугад? Уж не потому ли, что уважаемому исследователю, известному филологу, неизвестны другие поэты того времени с фамилией на Т.?
Увы, дело обстоит куда сложней, и здесь опять приходится говорить о застарелой нашей литидеологии, по законам которой Тихонова для начала «без особого труда» заключили, как в клетку, в стереотип об ученичестве у Гумилева (хорошо еще, что не у Одоевцевой!), представив это как аксиому. Лично мне неизвестен ни один разбор первых книг Тихонова в контексте гумилевского влияния на автора «Орды» и «Браги»; остается довольствоваться лишь самыми поверхностными параллелями, как то: мужественность, установка на героику, «балладность» и порой мерцающее ритмическое сходство.
Характерно, что единственное полноценное исследование (на которое ссылается и Лекманов), предпринятое в попытке сопоставить пути двух поэтов, привело автора, В. Шошина, к выводам, которые никак не устраивают Лекманова и других наших литидеологов: «Интересные наблюдения и приводимые ценные сведения подчинены ложной, как кажется, задаче — во что бы то ни стало представить Тихонова поэтом того же, если не более крупного масштаба, что и Гумилев» (Лекманов). Легче всего объявить расходящееся с твоим мнение «ложной задачей». Почему бы кому-либо из тех, кто желает «во что бы то ни стало» принизить значение Тихонова общим местом о влиянии на него Гумилева и др., не написать самому полноценное исследование, не подчиненное «ложной задаче»? Было бы о чем поговорить и с чем поспорить по существу. Но нет, все ведь и так дается «без особого труда», особенно ярлыки и домыслы (подчиненные, очевидно, задаче «истинной»).
Ошибка же Лекманова — не просто ошибка, это, если хотите, оговорка по Фрейду: сквозь брешь такого промаха можно разглядеть не одну только профессиональную недобросовестность.
Да, именно таким Тихонова и хотят представить читателю, много лет создавая ушедшему поэту своего рода антимиф. Удобно протянуть нить от послушного седовласого чиновника до пресмыкающегося перед знаменитостями молодого поэта, легко решив судьбу его наследия в пользу влияния Гумилева и Киплинга, без малейшего желания осмыслить и прочесть самого Николая Тихонова.
Лекманов, отметим, не давая себе труда ни разобраться в биографии Тихонова, ни прочесть как следует его стихи, называет автора «Орды» и «Браги» стихотворцем. Николай Гумилев, прочитав в рукописи несколько тихоновских стихотворений, без колебаний назвал его поэтом. Хочется надеяться, что сегодняшний читатель не даст снова ввести себя в заблуждение и, отметя́ наконец всякого рода домыслы и идеологическую возню, решительно встанет здесь на сторону Гумилева — на сторону Тихонова — на сторону поэзии.
- См. День поэзии. Альманах. Л.: Советский писатель, 1987. С. 183.[↩]
Гумилев – учитель поэтов / / Независимая газета
Тэги: цдл, николай гумилев, поэзия, музыка, театр, рахманинов, георгий иванов, георгий адамович, ирина одоевцева, николай оцуп, константин вагинов, николай тихонов, нина берберова
Андрей Коровин, Наталья Терехина и Ольга Медведко на открытии Гумилевского вечера.
Фото Елены Краснощековой
Гумилевские вечера в Большом зале ЦДЛ в апреле ежегодно собирают до 400 читающе-мыслящих людей, чтобы снова услышать, понять и осмыслить феномен Гумилева. Гумилевское общество проводит их в день рождения поэта начиная с 2011 года. У этих встреч выработался свой жанр – концерта-повествования, спектакля-рассказа, в котором разные номера сплетаются в общий живой альбом. Говорили о Гумилеве в самых разных его ипостасях, но была главная тема: Гумилев – Учитель.
Пианистка Наталия Терехина открыла вечер исполнением прелюдии Рахманинова. Валерий Баринов так прочел стихи Гумилева «Я и Вы», «Шестое чувство», а также стихи его учеников Георгия Иванова и Георгия Адамовича, что загипнотизировал зал своим страстным прочтением, которое можно назвать «мощь нежности». Конечно, несколько раз пересек зал «изысканный жираф». Он бродил в разной стилистике и в разных вариациях, и всегда это было тонко и проникновенно.
На Гумилевских вечерах традиционно вспоминают о том, что было сделано за прошедший год. Ольга Медведко, основатель и председатель Гумилевского общества, рассказала о V Гумилевских чтениях в Петербурге, в которых участвовало 140 человек, о 15-м Гумилевском фестивале на Бежецкой земле, о драматической, если не сказать трагической, 20-летней истории с конкурсом на памятник Николаю Гумилеву в Кронштадте. Конкурс вызвал бурю споров, решение официальной комиссии вступило в резкое противоречие с мнением общественности…
Столь же содержательна была и презентация Юрия Щеголькова, директора МВЦ «Дом Гумилевых в Бежецке». Миссия этого проекта весьма разнообразна: это не только сохранение памяти о семье Гумилевых, но для молодежи города это еще и дверь в мир культуры. Музей создан и живет за счет народных пожертвований. Щегольков также рассказал о проекте «Путь Гумилева» и выставке «Художники – Гумилеву», маршрут гастролей которой впечатляет: Москва–Бежецк–Санкт-Петербург–Каир.
Поэзию и театр объединили проект «Любовь без парашюта» с участием Андрея Коровина, Нины Дунаевой, Сергея Куликова, а также актриса Екатерина Ишимцева.
Выступления поэтов Максима Амелина и Олега Хлебникова были глубоки и оригинальны. Рассказ сильного оратора Станислава Айдиняна о судьбе «школы Гумилева» и его учеников произвел глубокое впечатление. Гумилев всю жизнь вел упорную и вдохновенную работу по созданию школ поэтического мастерства – три цеха поэтов, две студии: «Живого слова» и «Звучащая раковина». Многие его современники скептически относились к этой деятельности, но время все расставило по своим местам. Труды Мастера не пропали даром. Его ученики – Георгий Иванов, Георгий Адамович, Ирина Одоевцева, Николай Оцуп, Константин Вагинов, Николай Тихонов, Нина Берберова и др. – стали интересными поэтами, заметными творческими личностями своего времени.
Вечер подготовили и вели бессменные ведущие: культуролог Ольга Медведко и поэт Андрей Коровин.
Они делают это вот уже 10 лет. Доверительное общение с залом, интеллектуальный, беспафосный разговор, тонкий юмор – вот что делает Гумилевские вечера такими притягательными и популярными.
Н. Гумилев (1886-1921) | Открытая библиотека
89 работ Поиск книг по теме Н. Гумилев (1886-1921).
От «тени» к «пальме»
Грачева Диана
Нет в библиотеке
Нет в библиотеке
Николай Гумилев
Вера Лукнит︠с︡кай︠а︡
Нет в библиотеке
Мастера слова
Леонид Иван Страховский
Нет в библиотеке
Посмотреть в глаза чудо
Андрей Лазарчук
Нет в библиотеке
Ахматова Анна и Гумилев Николай
Казанцаева Анастасия
Нет в библиотеке
Занять
Николай Степанович Гумилев, 1886-1921, русский поэт и писатель
Рудольф Левенталь
Нет в библиотеке
[Неизданное и несобранное
Н.
Нет в библиотеке
Ранний Гумилев
Михаил Баскер
Нет в библиотеке
Неизвестный Николай Гумилев
Андрей Леонидович Никитин
Нет в библиотеке
Николай Гумилев
Иван Панкеев
Нет в библиотеке
История публикации
Это диаграмма, показывающая историю публикации изданий работ по этой теме. По оси X отложено время, а по оси Y — количество опубликованных изданий. Нажмите здесь, чтобы пропустить диаграмму. Сбросить график или продолжить увеличение. На этом графике представлены издания, опубликованные на эту тему.Издания опубликованы
У вас должен быть включен JavaScript, чтобы увидеть изящную диаграмму!
Год публикации
Предметы
Критика и интерпретация,
русские поэты,
Биография,
История и критика,
русская поэзия,
Конгрессы,
русская литература,
Поэты, русские,
Поэзия,
Российские авторы,
Дневники,
Фантастика,
Путешествовать,
Библиография,
переписка,
Отношения с мужчинами,
Отношения с женщинами,
Мировая война, 1914-1918 г.
Места
Россия, Африка, Россия (Федерация), Бежет︠с︡к, Крым, Эфиопия, Зарубежные страны, Франция, Коктебель, Санкт-Петербург, Советский союз, Тверь (Россия), Украина
Люди
Анна Андреевна Ахматова (1889-1966), Осип Мандельштам (1891-1938), Александр Александрович Блок (1880-1921), Валерий Яковлевич Брюсов (1873-1924), Алексей Алексеевич Брусилов (1853-1926), Константин Кавафис (1863-1933), Федор Сологуб (1863-1927), Георгий Аполлонович Гапон (1870-1906), Иннокентий Анненский (1855-1909), Иосиф Бродский (1940-)
Times
20 век, 19 век, 1801-1917
Плодотворные авторы
написавшие больше всего книг по данной теме
Н. Гумилев,
9 книг
I︠U︡. В. Зобнин,
5 книг
Дэвидсон, А.Б.,
3 книги
Вадим Крейд,
3 книги
Владимир Акимов,
2 книги
Майкл Баскер,
2 книги
Р.
Д. Тименчик,
2 книги
В. Шубинский,
2 книги
Евгений Степанов,
2 книги
Климчукова В.Н.,
1 книга
Валерий︠а︡ Норченко,
1 книга
Т. Б. Альбрехт,
1 книга
Деннис Двински,
1 книга
Сафиулина Р.М.,
1 книга
Устиновская А.А.,
1 книга
Мычко-Мегрин А.В.,
1 книга
Ольга Черненкова,
1 книга
Федотова К.С.,
1 книга
Россия) Гумилевские чтения︠а︡ (1976- ) (2006 Санкт-Петербург,
1 книга
Карла Пьермарини,
1 книга
Международная научно-практическая конференция «Анна Ахматова и Николай Гумилев в контексте отечественной культуры» (2009 г. Тверь, Россия, и Бежецк, Россия),
1 книга
Мартынов И.Ф., 1 книга
Глеб Струве, 1 книга
Орест Высоцкий, 1 книга
Списки
следить за изменениями или экспортировать все записи
Добавить в список
Создать новый список
×ЗакрытьВраждебность Путина к Западу глубоко личная и уходит корнями в тысячу лет назад
Президент России Владимир Путин на церемонии, посвященной 1030-летию принятия христианства главой Киевской Руси князем Владимиром, в Москве, 28 июля 2018 г.
Президент России Владимир Путин на церемонии, посвященной 1030-летию со дня принятия христианства главой Киевской Руси. принятие христианства князем Владимиром, лидером Киевской Руси, в Москве, 28 июля 2018 г. АЛЕКСАНДР ЗЕМЛЯНИЧЕНКО/AFP via Getty Images
Независимо от того, прекратится ли вторжение Владимира Путина в Украину в ближайшее время, несомненно, сохранится неизменная ненависть и недоверие российского президента к Соединенным Штатам и другим западным державам, которые, по его мнению, не оставили ему другого выбора, кроме как начать операцию. неспровоцированная война.
Не только Путин. Эти взгляды разделяют многие представители российской элиты, которые поддерживали его на протяжении двух десятилетий.
Они также были главной причиной популярности Путина внутри страны — по крайней мере, до недавнего времени, когда его вторжение натолкнулось на ожесточенное сопротивление, — даже несмотря на то, что он превратил себя в диктатора, а Россию — в почти тоталитарное государство, напоминающее Советский Союз в худшем его проявлении. Эту вражду стоит изучить глубже, хотя бы для того, чтобы понять, почему Вашингтон и Запад почти наверняка столкнутся с новой «долгой сумеречной борьбой» с Москвой — по словам бывшего президента США Джона Ф. Кеннеди, — соперничающей с 45-летней холодной войной.
Непрекращающийся антагонизм президента России по отношению к Западу — это сложная история, состоящая из 69-летней личной истории Путина как ребенка времен Второй мировой войны и карьерного советского шпиона, а также из запутанной тысячелетней истории самой России. — или, по крайней мере, путинское прочтение. Внизу Путин и многие правые российские чиновники, представители элиты и ученые, которые его поддерживают, не только не хотят быть частью Запада и его послевоенной либеральной системы ценностей, но и верят, что судьба их страны — стать великой.
Даже если Путин каким-то образом будет отстранен от власти, окружающие его генералы и силовики так же заинтересованы в его агрессии, как и он сам. И уже сейчас Россия почти так же изолирована экономически, как и в советское время.
Действительно, Путин, возможно, готовился к этому моменту дольше, чем люди думают: после того, как российский лидер аннексировал Крым в 2014 году, давний кремлевский идеолог Владислав Сурков написал, что это ознаменует «конец эпического путешествия России на Запад, прекращение неоднократных и бесплодных попыток стать частью западной цивилизации». Сурков предсказал, что Россия будет существовать в геополитическом одиночестве как минимум ближайшие сто лет.
«У Путина нет пути назад», — сказала Анна Оганян, политолог из колледжа Стоунхилл и автор нескольких книг о России. Как и другие эксперты по России, Оганян в какой-то момент за 20 лет пребывания Путина у власти полагал, что он ищет способ использовать российское влияние в институтах международной системы, пытаясь создать новые, уравновешивающие институты, такие как Шанхайская организация сотрудничества.
Теперь большинство этих инициатив обратились в пепел. «Бросая вызов территориальным нормам, он отбрасывает перспективу пути, который строил сам», — сказала она.
Чиновники администрации Байдена все еще борются с последствиями новой долгосрочной борьбы. Для этого они уже отложили публикацию своей новой стратегии национальной безопасности, запланированной на весну. В то время как администрация рассчитывает сохранить свое внимание к Индо-Тихоокеанскому региону, официальные лица говорят, что агрессия Путина приводит к гораздо более интенсивным усилиям по достижению того, что уже было одной из ключевых целей президента США Джо Байдена: возрождение НАТО и западного альянса, особенно новая милитаризация. крупных стран Европейского Союза, таких как Германия, которые до сих пор не желали играть ведущую роль в обороне.
- Путин зажигает свечу на открытии памятника легендарному средневековому князю Александру Невскому, ключевой фигуре Киевской Руси, в селе Самолва, Россия, 11 сентября 2021 года.
АЛЕКСЕЙ ДРУЖИНИН/SPUTNIK/AFP via Getty Images
АЛЕКСЕЙ ДРУЖИНИН/SPUTNIK/AFP via Getty Images- Украинские православные священники, монахи, монахини и верующие собираются у памятника Святому Владимиру во время молебна в центре Киева, Украина, 27 июля 2016 года, по случаю 1028-й годовщины крещения Киевской Руси. Виталий Головин/Corbis через Getty images
Украина стала пробным камнем антизападных настроений Путина во многом потому, что российский лидер и его сторонники видели в своей исторической братской нации последнюю красную черту в длинной череде западных унижений. Путин в своих выступлениях неоднократно называл это «антироссийским проектом» Запада. Эти мнимые унижения уходят корнями в далекое прошлое — не только через 30 лет после окончания холодной войны, и даже не за 100 лет с момента образования Советского Союза в 1919 году.22. Они восходят к эпохе европейского Просвещения более трех столетий назад, которая породила свободу, демократию и права человека.
Для таких русских националистов, как Путин, эти события постепенно затмили особый характер России как цивилизации.
По его собственным словам, Путин считает себя не наследником Советов, а поборником русской цивилизации и евразийской империи Москвы, чьи корни уходят в гораздо более ранний Владимир-Санкт-Петербург. Владимир, великий князь киевский с ок. 9 г.с 80 по 1015 год. Святой Владимир был правителем того, что русские считают своей первой империей, славянского государства, известного как Киевская Русь, базировавшегося, конечно же, в Киеве, столице нынешней Украины. Обращение святого Владимира в христианство в 988 г. позже породило идею о том, что Россия станет «третьим Римом» — наследницей павших Римской и Византийской империй после сдачи Константинополя османам. Вот почему, как и Путин, многие россияне называют Киевскую Русь «колыбелью русской цивилизации», а Киев — «матерью русских городов».
Вся эта история является ключом к пониманию бредового мнения Путина о том, что Украина не является и никогда не может быть отдельной страной и «никогда не имела традиции подлинной государственности».
Путин ясно дал понять это в своем выступлении 21 февраля, за три дня до вторжения, и в эссе из 6800 слов от июля 2021 года под названием «Об историческом единстве русских и украинцев». В этом эссе он вернулся более чем на 10 веков назад, чтобы объяснить, почему он был убежден, что «русские и украинцы были одним народом — единым целым». Он заявил, что важно понимать, что русские и украинцы, наряду с белорусами, «все являются потомками Древней Руси, которая была самым большим государством в Европе». Путин писал: «Духовный выбор, сделанный Святым Владимиром… и сегодня во многом определяет нашу близость».
Некоторые ученые считают, что эта одержимость давней историей является причиной того, что Путин, которого в течение его двух десятилетий у власти часто считали хитрым и сдержанным тактиком, допустил самый большой просчет в своей карьере во время вторжения в Украину. При этом он одним безрассудным шагом объединил против себя украинцев и европейцев, а также весь остальной мир. «Он не понимал, что даже большинство русскоязычных на востоке Украины считают себя теперь украинцами, что за последние 30 лет украинцы сформировали свою страну.
Он не осознавал, что их чувство идентичности изменилось», — сказал Петр Ельцов, профессор Университета национальной обороны и автор новой книги 9.0180 Длинная телеграмма 2.0: Неокеннанистский подход к России . «Он также убил весь прогресс, которого он добивался в разделе Европы. Даже Финляндия и Швеция, ранее занимавшие нейтральную позицию, теперь говорят о вступлении в НАТО. Он добился результата, на 100% противоположного желаемому».
Путин (слева) и тогдашний президент Украины Леонид Кучма на церемонии, посвященной завершению Года России, программы интенсивного культурного обмена, в Киеве, 23 января 2004 г. АЛЕКСАНДР НАТРУСКИН/AFP via Getty Images
Путин историческая направленность также призвана передать его глубоко укоренившуюся веру в то, что Россия — это отдельная цивилизация, имеющая мало общего с Западом.
Это ключевой элемент «евразийства», российской имперской идеологии, которой более 100 лет, но сегодня она направлена против того, что Путин и его сторонники называют «мещанством» Запада и коррумпированностью его демократий, сказал Келли. О’Нил, историк России из Гарвардского университета. Она предположила, что нежелание Путина полностью интегрировать современную Россию в глобальную экономику — помимо продажи ей большого количества нефти и газа — основано на евразийской вере в то, что Россия и ее доминионы — это «отдельные экономики, принадлежащие этому прекрасному имперскому целому. Это защитный механизм. Если вы интегрируетесь, то становитесь более уязвимыми. Их точка зрения такова: «Мы — крепость Россия». Нам больше никто не нужен».
Такое отношение также имеет глубокие корни в российской истории, особенно в российской вере в то, что православное христианство выше либерального христианства Запада, которое Путин и другие консервативные русские считают испорченным идеями Просвещения.
В начале 19 века русским ответом на кредо Просвещения Французской революции «Liberté, Égalité, Fraternité (Свобода, Равенство, Братство)» было «Православие, Самодержавие и Народность» — что Сергей Уваров, министр народного просвещения при царе Николая I, сформулированные как концептуальные основы Российской империи. Это трехстороннее кредо не упоминается в речах и письмах Путина — ему все еще нравится притворяться, что Россия — это демократия, — но на него ссылались крайне правые мыслители, которые, как говорят, оказывают влияние на Путина, включая Александра Дугина, Льва Гумилева, Ивана Ильина, Константина Леонтьева, Сергея Петровича Трубецкого и других двухсотлетней давности.
«Евразийство — это имперская идея, потому что она предлагает способ примирить единство людей в целом и их разнообразие», — сказал О’Нил. «Это трудно сделать, если у вас нет империи».
«Формула Уварова объясняет, почему в периоды кризиса кажется, что Россия всегда реанимирует автократическую империю — как это было после большевистской революции 1917 года и сейчас после распада Советского Союза», — сказал Ельцов.
Евразийские цели Путина также могут жить или умереть только благодаря самодержавию и имперской власти, говорят Ельцов и другие ученые. «Евразийство — это имперская идея, потому что она предлагает способ примирить единство людей в целом и их разнообразие», — сказал О’Нил. «Это трудно сделать, если у вас нет империи».
Для Путина идея восстановления евразийской империи под его правлением, частью которой должна быть Украина, кажется центральной в его понимании судьбы как лидера. Россия, обширная земля между Европой и Азией, представляет собой цивилизацию, которая никогда не могла решить, является ли она более европейской или азиатской — дилемма усугубляется тем фактом, что монголы правили ею в течение 240 лет, оставив после себя миллионы татарских потомков. . Россия тоже не может договориться о том, какими должны быть ее границы, даже через тысячу лет.
«В Европе границы установлены по рекам и горным хребтам, но Россия не так смотрит на установление границ. Со временем они менялись», — сказал Томас Грэм, бывший высокопоставленный американский дипломат и эксперт по России, который сейчас работает в Совете по международным отношениям, в значительной степени из-за опасений Москвы перед вторжением.
«Люди давно говорят, что в истории никогда не было русского национального государства, что это всегда была империя того или иного рода. Границы России сегодня в значительной степени совпадают с границами России в 1721 году, когда была основана империя. Как они это видят сейчас, [распад СССР] 1991 свел на нет 200–300-летние геополитические успехи».
Главной целью Путина на посту президента было максимально изменить эту тенденцию. Или, как писал в 2019 году кремлевский идеолог Сурков: «Обвалившись с уровня СССР на уровень [Российской Федерации], Россия перестала рушиться, начала восстанавливаться и возвращаться в свое естественное и единственно возможное состояние как великая земля, объединяющая и увеличивающая общность ее народов». В результате, заключил Сурков, Россия скоро вернется к былой славе и высшим чинам геополитической борьбы.
Грэм и другие эксперты по России сказали, что было бы ошибкой рассматривать Путина просто как разъяренного бывшего аппаратчика КГБ, расстроенного распадом Советского Союза и вторжением НАТО после холодной войны, как его часто изображают западные комментаторы.
Сам Путин ясно дал понять это в своем выступлении 21 февраля, когда он отрекся от советского наследия, обрушившись на ошибки, допущенные бывшими лидерами Владимиром Лениным и Иосифом Сталиным в предоставлении Украине хотя бы частичной автономии. Напротив, Путин и другие русские националисты сегодня считают марксизм-ленинизм всего лишь еще одним достойным сожаления западным импортом.
Путин и Кучма зажигают свечи во время службы в соборе Киево-Печерской лавры в Киеве 24 января. 2004. ВЛАДИМИР РОДИОНОВ/АФП через Getty Images
Путин скорее русский мессианский националист и евразиец, чьи постоянные ссылки на историю, восходящую к Киевской Руси, пусть и правдоподобные, являются лучшим объяснением его взгляда на то, что Украина должна быть частью российской сферы влияния. влияние, считают эксперты. В своем эссе в июле прошлого года Путин даже предположил, что формирование отдельной демократической украинской нации «сравнимо по своим последствиям с применением против нас оружия массового уничтожения».
Как показал Путин, превратив краткий эксперимент постсоветской России с демократией при бывшем президенте России Борисе Ельцине в структуру своей личной власти, он также никогда не проявлял никакого сочувствия западному послевоенному порядку либерально-демократического капитализма. Вместо этого для него период после окончания холодной войны был в основном связан с изменением границ и власти. Путин руководствовался главным образом старой стратегической концепцией, принятой диктаторами Наполеоном Бонапартом, Адольфом Гитлером и другими традиционными стратегами последних столетий, о необходимости «стратегической глубины» или буферных зон для защиты своих границ. Для Путина, чей отец воевал во Второй мировой войне (Путин каждый год несет его фотографию на национальном параде, посвященном тому, что русские называют Великой Отечественной войной), и для многих других россиян определяющим событием в их жизни стала травма гитлеровского вторжения и гибели десятков миллионов своих соотечественников.
Это сравнивали в то время и до сих пор с пагубной войной Наполеона против России столетием ранее.
«Это чувство уходит вглубь веков: чтобы выжить, вам нужна стратегическая глубина, поэтому вам нужно отодвинуть границы как можно дальше от центра земли».
«Россия неоднократно подвергалась вторжению. Это то, что нам в Соединенных Штатах очень трудно понять, потому что мы никогда не сталкивались с катастрофой такого масштаба», — сказал Грэм. «Это чувство уходит вглубь веков: чтобы выжить, вам нужна стратегическая глубина, поэтому вам нужно отодвинуть границы как можно дальше от центра страны — не столько физические, сколько геополитические барьеры. Вы просто давите, пока не встретите что-то, что может сопротивляться вам».
Странное обещание Путина «денацифицировать» Украину, чтобы оправдать свое вторжение — особенно странное, потому что президент Украины Владимир Зеленский — еврей, — лучше понять, если учесть, что он может на самом деле верить, что все еще воюет во Второй мировой войне, когда значительное количество украинцев присоединился к нацистам.
Национальный герой Украины Степан Бандера, чье имя украшает многие улицы Киева, столицы Украины и других городов, а статуи которого можно найти по всей стране, сам был крайне правым националистом, который вступил в союз с нацистами и руководил еврейскими погромами. В своих речах Путин часто превращал борьбу союзников против нацистов в триумф, в основном, России. «Вероятно, он искренне верит, что воспроизводит войну, снова борясь с нацизмом», — сказала Марлен Ларюэль, исследователь России из Университета Джорджа Вашингтона.
Консолидация власти Путиным и попытки вернуть части бывшего советского блока, начиная с его вторжения в Грузию в 2008 году, также являются результатом того, что Ельцов называет «веймарским синдромом» — жгучим чувством поражения и унижения после советской России. поражение в холодной войне. По словам Ельцова, одна из причин, по которой Путин до сих пор так популярен, заключается в том, что многие простые россияне разделяют его чувство национальной несправедливости.
Это аналогично тому, что произошло в Германии после Первой мировой войны, когда народное возмущение Версальским договором, слабость и хаос в Веймарской республике спровоцировали правую реакцию и, в конечном счете, приход к власти Гитлера.
Реплика картина известного русского художника Репина «Заседание Федерального собрания», созданная Сергеем Калининым и Фаридом Богдаловым, на которой изображен Путин в царском костюме в Москве 16 сентября 2004 года. МЛАДЕН АНТОНОВ/АФП через Getty Images
Не каждый русский, конечно, разделяет эти антизападные взгляды, пусть и на сотни лет назад. Великие деятели русской истории, особенно два ее самых прославленных царя, Петр Великий и Екатерина Великая, часто стремились принять Запад и европейскую идентичность России.
Петр, правивший с 1682 по 1725 год, был настолько очарован Западом, что приказал своим боярам, или панам, обучать своих детей в Европе и даже ввел «налог на бороды», чтобы заставить их выглядеть чисто выбритыми европейцами. Екатерина переписывалась с философом-просветителем Дени Дидро, называла своим героем французского писателя Вольтера и первоначально стремилась создать парламент и освободить крепостных. Многие королевские и аристократические русские семьи охотно скрещивались со своими европейскими собратьями; Сама Екатерина была родом из Пруссии.
Но и Петр, и Екатерина тоже были завоевателями. И эти реформистские усилия по интеграции, хотя они и помогли модернизировать Россию и породили всех тех франкоязычных русских аристократов, которые населяли произведения Льва Толстого и Антона Чехова, почти всегда затмевались более глубокими консервативными страхами перед Россией. Сегодня российские националисты высмеивают западные реформаторские усилия Петра Великого, называя их бунтарской «пятой колонной».
Даже Борис Немцов — либеральный оппонент путинского режима, убитый на мосту у Кремля в 2015 году, — еще в 19-м году предположил, что России может быть выгодна конституционная монархия.93.
В той степени, в которой многие жители Запада мало что понимают, почитаемые ими русские литераторы, такие как Федор Достоевский и Александр Солженицын, также были приверженцами этой идеи «великой России» под властью абсолютного самодержца. Солженицын, лауреат Нобелевской премии, наиболее известный своими работами, разоблачающими ужасы советского ГУЛАГа, позже стал одним из любимых интеллектуалов Путина. Перед смертью в 2008 году Солженицын писал в эссе: «Все разговоры об отдельном украинском народе, существующем где-то с девятого века и имеющем свой нерусский язык, — это недавно придуманная ложь». Незадолго до своей смерти в 1881 году Достоевский писал: «Для народа царь есть воплощение его самого, всей его идеологии, его надежд и верований».
Многие эксперты по России говорят, что Путин всего лишь последний царь России, и именно так его должны рассматривать западные стратеги, которые сейчас ищут способы остановить его.