Знакомьтесь, Марк Лапин — новое лицо империи Ginza Project
Выпускник юрфака Марк Лапин и его отец, основатель ресторанной группы Вадим Лапин, теперь работают в креативном бизнес-тандеме. Как он устроен, выяснила Алла Шарандина.
Вопрос «Кем хочешь стать, когда вырастешь?» в адрес кронпринца Ginza Project Марка Лапина всегда считался риторическим. «Марк вырос в ресторанах. В хороших ресторанах, — подчеркивает создатель гастрономической галактики Вадим Лапин. — Мы не оставляли его нянечкам, брали с собой даже на ужины. Заснул на диване — ничего, подложили подушки». Суровое детство с пятью сменами блюд, лего из перечниц и сказками на ночь от сомелье предсказуемо вылилось в подростковый протест: Марк, по воспоминаниям отца, увлекся программированием. Но в итоге остыл к JavaScript быстрее, чем паста аль денте на вечернем ветру. Отец Вадим Валентинович таким поворотом остался доволен: «Мой папа был „красным директором“, заведовал цехом на оборонном заводе. А я учился на инженера-экономиста, слушал Анатолия Чубайса на лекциях. И какие могли быть дома разговоры? Он про ракеты мне расскажет, я ему про Чубайса. Общей темой оставался только футбол. Поэтому я рад, что с Марком постоянно есть что обсудить. Совместные интересы сплачивают семью. Проблема отцов и детей решилась у нас очень благополучно».
Сейчас 23-летний Марк все важные встречи назначает в самой первой «Гинзе» на Петроградке, давшей название всей группе: «Я помню, как она открывалась в 2003 году: на этом месте был стадион „Телебашня“, подальше — аптекарские корты, куда я бегал играть в теннис». Импринтинг, не иначе. Трудовая книжка Лапина-младшего, в отличие от него самого, пылится без дела. Выпускник юрфака не занимает номинальную должность в Ginza Project, а владеет ее частью. Вадим Валентинович поясняет: «Недавно я переоформил на сына доли в нескольких проектах, которые мы запускали. Не было смысла вводить его в компанию каким-нибудь директором по закупкам. Когда ты собственник бизнеса, это совсем другая мера ответственности и вовлеченности. Став младшим партнером в новых ресторанах, Марк регулярно в них мотается, несмотря на то что они находятся не в центре города».
В рабочем графике Лапина-младшего также — дегустации сезонных меню во всех ключевых заведениях Ginza Project и ревизорринг в разбросанных по городу восьми десятках остальных. План на день Марк составляет самостоятельно и даже немного оскорбляется вопросу: «Вы еще скажите, что нужна секретарша. Слава богу, пока я все помню сам. Что-то записываю в заметки айфона, этого хватает. И я всегда за личные коммуникации. Не люблю испорченный телефон, терпеть не могу имейл — старомодно и официозно». Кабинета у него тоже нет, и отрезает возражения младший партнер очень веско: «Уединиться и подумать удобно за рулем в машине. Отдельное помещение точно не станет важной составляющей продуктивного рабочего дня».
Это, впрочем, семейное. Кабинет Вадима Лапина — такой же умозрительный конструкт. В его офисе хранятся стол, стул и склад не относящихся к работе вещей. Все совещания глава компании проводит в полях. С сыном — за завтраком или обедом.
Вдумчивые приемы пищи и есть основной род занятий обоих поколений династии. Марк далеко не фуд-блогер, но из всех путешествий привозит фото классных блюд и помогает повару воспроизвести их «с листа». «В наших ресторанах я тоже постоянно все пробую: салат, пасту, горячее, а потом еще десерт. Бывает, после дегустации нужно показать шефу, как, к примеру, довести вкус заправки до ума, — я должен в этом разбираться».
Девиз «Критикуешь — предлагай» в семье взят за основу. Оба Лапиных отлично готовят. Вадим Валентинович — маэстро пасты (рецепты подсмотрены в итальянском пищепроме) и наваристых супов: «Моя бабушка вела хозяйство у командующего Балтийским флотом. Научила всему и кухарку в своем подчинении, и мою маму, и меня. Поэтому борщ приготовить вообще не проблема». А Марк специализируется на легких салатах с руколой, помидорини, оливковым маслом, бальзамико и морской солью, а также на сочных стейках. Ради последних он пошел на криминал, установив на собственном балконе гриль. В оладьях с панкейками Лапин-сын тоже не видит «ничего сложного». Тем не менее меню от Марка, несмотря на евангельский и маркетинговый потенциал названия, в Ginza Project пока ждать не стоит: «Давайте я сначала дома всех накормлю, а уже потом буду думать о продвижении своих способностей на публике. Возраст позволяет отложить создание личного бренда».Что младший Лапин точно не откладывает на потом,
Постмиллениалы и правда могут выразить весь спектр эмоций найденной с закрытыми глазами гифкой «Телеграма». Но это не единственная особенность благополучных 20‐летних. Все друзья Марка, помимо того что строем прошли через сито спецвыпусков журнала «Собака.ru» о завидных женихах, развивают свой бизнес, берегут узкий круг близких (закрытый инстаграм и стаж знакомства с яслей), плотно сидят на спорте и ЗОЖе. Лапин-младший ни разу не участвовал в шампань-пати на яхте и вообще поднимает бокал только под многозначительным взглядом отца. «Заставляю Марка иногда пробовать хорошее вино, а он все время норовит заказать лимонад», — делится Вадим Валентинович родительскими горестями.
Вообще, замечания со стороны членов семьи — единственная критика, которую Марк Лапин по-настоящему берет в расчет. Это касается и оценки ресторанных блюд: «Мы все неплохо разбираемся в гастрономии. Но это не значит, что, если какой-то фуд-блогер или кулинарный критик напишет разнос на Ginza Project, мы будем это игнорировать. Гость превыше всего. Кто он по профессии, неважно. И мы сделаем все, чтобы выявить ошибки и провести над ними работу».
Сын основателя холдинга отслеживает отзывы на все рестораны. И соревнуется с мощной службой сервиса холдинга в скорости поисковых работ: «Недавно увидел негативный пост про „Гинзу“ в „Инстаграме“, только поднял телефон, чтобы дать знать о нем нашей службе, как замигало обновление. Под постом уже появился фидбэк с вариантами разрешения ситуации».
То, что уже прекрасно функционирует, не нужно переделывать, уверен Марк: «Я не фанат кардинальных решений. Меняться нужно аккуратно, плавно и постепенно». Всеобщее помешательство на здоровом питании в нынешнем Ginza Project отражено осторожным ростом числа веганских блюд в большинстве меню и указанием калорийности каждой порции. «Концепция адаптируется под вкусы гостей. Но тренд остается один на все времена — вкусная, понятная, простая еда без выкрутасов. Людям нравится, когда подача блюда полностью совпадает с тем, что они видят на картинке в меню».
В частной жизни Марк тоже за стабильность. План на ближайшую пятилетку прост: «Развивать личные отношения, укреплять семейные и дружеские, часто путешествовать, смотреть мир, узнавать новое». И, очевидно, пробовать его на вкус!
Текст: Алла Шарандина
Фото: Даниил Ярощук
Подписывайтесь на канал ресторанного обозревателя «Собака.ru» в Telegram — открытия, эксклюзивы и личные переживания по поводу петербургского общепита.
предприниматель и учредитель, генеральный директор Лапин Вадим Валентинович (ИНН 782500176623)
Сведения об организациях и ИП, в которых участвует Василенок А. В.
Реестр массовых руководителей: не состоит
Реестр массовых учредителей: не состоит
Регион присвоения ИНН: Ростовская область
ВсеРуководитель (2)Учредитель (1)
- Должность
- Временно исполняющий обязанности директора
- ИНН
- 8902209772
- ОГРН
- 5857341571037
- Дата регистрации
- 6 февраля 2003 г.
- Основной вид деятельности
- 51977 Образование профессиональное среднее
- Должность
- Генеральный директор
- ИНН
- 3514235762
- ОГРН
- 3061432786102
- Дата регистрации
- 28 декабря 2002 г.
Организация ликвидирована
- Руководитель юридического лица
- Батоян Паруир Вельгелмович
- ИНН
- 3061898813
- ОГРН
- 2644989009102
- Дата регистрации
- 18 декабря 2002 г.
- Основной вид деятельности
- 25.13.3 Производство труб, трубок, рукавов и шлангов из резины
Информация по организациям, в которых Василенок Александр Васильевич является/являлся учредителем и/или директором, приведена с учетом ИНН физического лица.
Вадим Лапин
В Северной столице рестораторов, специализирующихся на запуске дорогих и модных проектов, можно пересчитать по пальцам одной руки. Еще меньше тех, кто вслед за заведениями fine dining пробует себя в демократичном сегменте. Холдинг Ginza Project, совладельцем которого является Вадим Лапин, за каких-то три года открыл несколько модных ресторанов, а также демократичную сеть, с которой вышел на московский рынок. Для беседы с Лапиным в Санкт-Петербург съездила Анна Людковская.
Вадим Лапин – очень красивый мужчина. Наверное, самый красивый из всех рестораторов, с кем мне доводилось общаться. Высокий, подтянутый и с правильными чертами лица. Чувствуется, что на свой внешний вид Вадим тратит немало времени: волосы как в рекламе шампуней, абсолютно ровная кожа и маникюр на руках. Пальто отличного кроя, модный свитер и начищенные ботинки. «Мне всегда нравилось одеваться, я еще в школе продумывал, во что и как буду одет», – рассказывает Лапин.
Бизнес Лапина тоже можно назвать красивым. В конце января он открыл цветочный салон «Цветочный домик «Гинза», где на небольшой площади флористы собирают роскошные букеты из свежих цветов. Предполагается, что эти цветы будут заказывать постоянные гости ресторанного холдинга Лапина, которые, по мнению Вадима, страдают из-за отсутствия в Санкт-Петербурге свежих букетов, сделанных со вкусом. Салон напоминает европейские лавочки, где стеллажи из грубых досок, покрытых морилкой, уставлены всевозможными безделушками и кактусами. В углу клетка с огромным попугаем и кофе с конфетами, что делают в Tiffany’s Cafe.
Лапин рассказывает, что хочет сделать жизнь состоятельных людей Северной столицы проще. Например, думает открыть аптеку «Гинза», где будут продаваться лекарства импортного производства, привезенные непосредственно с заводов, а не купленные незнамо где. «Аспирин должен быть аспирином, а не подделкой, – объясняет Лапин на пресс-конференции по поводу открытия цветочного салона. – Большинство моих знакомых вынуждены везти из-за границы целую сумку лекарств, а если мы откроем аптеку, то покупать лекарства впрок будет не нужно».
Ресторанами Вадим Лапин занялся около трех лет назад. Сейчас ему с партнером Дмитрием Сергеевым принадлежат рестораны «Гинза», Jelsomino Cafe, Tiffany’s Cafe, La Terrazza на Казанской улице, а также сеть демократичных суши-баров «Япошка», заведение которой уже полгода работает в Москве. Еще в нескольких ресторанах идут отделочные работы, открытие намечено на весну-лето 2007 г. В интервью газете «Деловой Петербург» Лапин заявлял, что суммарный объем инвестиций в дорогие рестораны превысил $8 млн.
Вадим признается, что ресторатором стал случайно. Он закончил Ленинградский инженерно-экономический институт, служил в армии, после которой устроился в кооператив. Начал с должности бухгалтера, а через несколько лет вошел в долю. «Меня прельстил уровень зарплаты: в частном бизнесе люди получали в разы больше, нежели на госпредприятиях. Кроме того, в бизнесе была свобода действий, мобильность, а не та косность, которой нас учили в институте, – делится Лапин. – Советские плановые накопления, отчисления, амортизация были так далеки от реальной жизни!» Сначала компания занималась сбытом одежды и обуви, а затем открыла сеть магазинов. Далее взялась за торговлю продуктами питания. «Помню, мы продавали спирт «Рояль», – смеется Лапин. – Единственное, чем я не занимался, – это нефтепродуктами и цветными металлами. Так что вышел сухим из воды, когда многие сталкивались с криминалом из-за передела сфер влияния и подобных вещей».
Благодаря одежно-обувному бизнесу Лапин посмотрел мир: он занимался закупкой товаров, ездил на выставки в Италию и Францию. Первым привез в Россию обувную марку Ermanno Scervino, которую сейчас почитают за честь продавать в бутиках. За одежным бизнесом Вадим скорее наблюдает, чем руководит им: там отлажена логистика, выстроена сеть, кроме того, есть отличный партнер. Впрочем, выставки в Италии Вадим посещает до сих пор: выбирает меха и солнцезащитные очки. «Мне нравится следить за появлением новых коллекций. Да и Италия – это та страна, в которую хочется возвращаться. Там прекрасная кухня», – добавляет ресторатор.
О себе Вадим рассказывает очень быстро. Родители из-под Питера, уехали на Украину, затем вернулись домой. Все детство Вадим провел в поселке Морозово Ленинградской области (мать и отец работали инженерами на оборонном заводе). Бабушке со стороны отца сейчас 104 года. Она живет на Украине, в Луганске, о ней время от времени пишут в местных газетах…
Вот, собственно, и все. И хотя об интервью я договаривалась задолго и ради этой встречи приехала в Питер, Вадим выделил мне 40 минут в «Корова-баре». Он заказал мясо, я ограничилась чаем с десертом. Приходилось поглядывать на часы, чтобы не опоздать на поезд. Впрочем, торопился и Лапин: в Tiffany’s Cafe кто-то его ждал…
«Помимо «Корова Бар» на этой площади пять или шесть заведений, можно было пойти куда-то еще. Но здесь хороший ресторан, я знаю владельца [Эдуарда Мурадяна]. В большинстве заведений я не получаю того, чего хочу: люди не умеют строить рестораны», – рассуждает Лапин. Он убежден, что никому не известный человек сейчас не может создать успешное заведение. На рынке дорогих проектов имя стало решающим фактором. «Первый вопрос, который задают люди: а чей это ресторан? кто владелец?», – продолжает Вадим. По вечерам он обязательно находится в одном из своих ресторанов, общается с гостями. «Это представители бизнеса, политики, люди искусства, масс-медиа, – рассказывает он. – Других людей я не знаю, просто не соприкасаюсь с ними, так как не езжу на метро и не ем в закусочной».
Ресторатором Вадим стал совершенно случайно. Его хороший знакомый Михаил Лусенкевич четыре года назад построил спортивный клуб, где выделил площадь под ресторан. За помощью он обратился к Лапину с партнером. Сначала в планах было построить суши-бар, но затем идея трансформировалась в ресторан «Гинза». «Мы, конечно, ничего не знали, но нам повезло. Интерьер создала Джени Яснец, архитектуру здания – Михаил Бархин, а талантливого повара Сергея Хана мы переманили из Москвы», – вспоминает Лапин. Немалая заслуга в успехе и партнера Дмитрия Сергеева. «Он удивительный человек, не боится никаких трудностей. Если бы сказали, что надо запустить ракету на Луну, думаю, мы бы ее запустили… при соответствующем финансировании», – улыбается Вадим. Сначала ресторан доверили менеджерам, но затем в управление пришлось вмешаться и на некоторое время встать у руля самим. Это помогло разобраться в принципе работы общепита. Вскоре Лапин и Сергеев стали рассматривать рестораны как отдельный и перспективный бизнес.
Вадим в компании отвечает за управление. Он признает, что креативщик из него никакой. «Знаете, как я сначала предлагал назвать «Гинзу»? Ресторан «Бамбук Проджект»!» – хохочет он. Названия и концепции придумывает Сергеев, который сейчас живет в Москве. Лапин, конечно, участвует и в закупке мебели, и в разработке дизайна интерьера, но его главная обязанность – стоять у руля.
Сейчас партнеры строят два новых заведения: «Царь» – это дорогое заведение русской кухни, а «Мари Vanna» – проект с домашней едой. Лапин говорит, что русская кухня востребована, как никогда. «Русская пища нам более привычна, мы же на кухнях варим не спагетти альденте, а пельмени. Даже в Tiffany’s Cafе в лидерах продаж борщ и салат «Оливье», хотя в меню много блюд из редких и модных продуктов, – рассуждает он. – И если в Москве есть «Шинок», «Кафе Пушкинъ», «На мельнице», то в Петербурге ресторанов с домашней едой толком нет, разве что в сегменте столовых. Мы хотим занять эту нишу». При этом в «Царе» не будет самоваров и хохломы, там будет воссоздан стиль эпохи, когда, по мнению Лапина, Россия была великой державой. На стенах повесят портреты императоров, в меню перепела, зайцы и тому подобное. Открытие запланировано на май этого года.
Кафе «Мари Vanna» откроется еще раньше. На кухне будет готовить женщина, которая всю жизнь стряпала для родных борщ, вареники, пельмени. То есть концепция «Мари Vanna» – это домашняя, простая кухня, которую все помнят с детства. Вадим не особенно щедр на подробности, лишь рассказывает, что повариха уже есть, и нашли ее в украинской деревне.
Отдельно от дорогих проектов Лапина и Сергеева живет сеть суши-баров «Япошка» (средний чек – $20). Там японской кухне противопоставляется домашняя русская кухня в блоке «антисуши». И как признает Лапин, русская еда пользуется большим спросом. «Очень многие наши знакомые, имея демократичные заведения, пытались открывать дорогие рестораны, но все безуспешно. А мы попытались, наоборот, сделать недорогой ресторан, – рассказывает он. – И надо сказать, что очень довольны результатами». Сейчас работают четыре заведения, в планах – открытие суши-баров в российских регионах. Впрочем, прежде нужно выстроить систему управления и выбрать модель развития: собственные точки или франчайзинг. Инвестиции в один ресторан составляют порядка $900 тыс.
Файл:Вадим Валентинович Лапин.jpg — Википедия
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поискуКраткое описание
| ОписаниеВадим Валентинович Лапин.jpg | Русский: На фото: Вадим Валентинович Лапин, предприниматель, ресторатор, совладелец холдинга Ginza Project. |
| Дата | |
| Источник | собственная работа |
| Автор | F-PR |
Лицензирование
Я, владелец авторских прав на это произведение, добровольно публикую его на условиях следующей лицензии:
| Этот файл доступен по лицензии Creative Commons Attribution-Share Alike 4.0 International | |
https://creativecommons.org/licenses/by-sa/4.0 CC BY-SA 4.0 Creative Commons Attribution-Share Alike 4.0 truetrue |
История файла
Нажмите на дату/время, чтобы посмотреть файл, который был загружен в тот момент.
| Дата/время | Миниатюра | Размеры | Участник | Примечание | |
|---|---|---|---|---|---|
| текущий | 08:22, 10 августа 2017 | 4000 × 2666 (2,74 Мб) | F-PR | User created page with UploadWizard |
Использование файла
Нет страниц, использующих этот файл.
Файл содержит дополнительные данные, обычно добавляемые цифровыми камерами или сканерами. Если файл после создания редактировался, то некоторые параметры могут не соответствовать текущему изображению.
Вадим Лапин
На его счету такие заведения, как Ginza, «Мари Vanna», Terrassa и Tiffany’s cafe в Петербурге, Blackberry, Prada cafe и Sorry, babushka в Москве, а Los Dados, открытый Лапиным в Нью-Йорке, вошел в десятку лучших мексиканских ресторанов Америки. Этой осенью он не только представляет новые проекты – «Царь» и семейный итальянский ресторан Francesco – в родном городе, но и планирует ресторанную экспансию в Лондон.
Кто вы по образованию?
Я экономист, закончил Инжэкон. Время, когда я учился, было неспокойное – трудно было понять, какие профессии будут востребованы. Экономическое образование я считал универсальным. Среди моих преподавателей, между прочим, был Анатолий Чубайс, он вел у нас предмет «Научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки», объяснял алгоритм написания научной работы. Уже тогда было понятно, что Чубайс на экономику смотрит шире, чем все прочие выросшие при социализме. Я считаю, что во время перестройки он, Егор Гайдар и еще группа политиков перевели страну на правильные рельсы. Конечно, что-то можно было сделать менее болезненно для населения, но вы же знаете, как у нас все происходит. Я уверен, что Чубайса еще оценят в будущем, хотя сейчас он в народе не популярен. Мне очень повезло, что я учился у такого прогрессивного преподавателя.
Как вы пришли в ресторанный бизнес?
Как и все, случайно, по совету своего друга Димы Сергеева, бизнесмена из Москвы. Там открылось огромное количество суши-баров, и он посоветовал мне сделать такое же заведение здесь. Как раз в то время другие мои друзья, владельцы фитнес-центра, хотели открыть по соседству ресторан здорового питания. А у нас ведь с полезной едой почему-то ассоциируются исключительно суши. Так появилась Ginza.
А вы сами умеете готовить?
Конечно. Могу сделать борщ, уху, грибной суп, причем по всем правилам. Я жил в очень хлебосольной семье, на праздники к нам приходило много гостей, и я всегда помогал маме покупать продукты на рынке, готовить, знал, как сделать любой салат. У нас были свои фирменные рецепты, оставшиеся от бабушки: наполеон, сметанник. Бабушкины пироги – это вообще самое яркое воспоминание из моего детства. Они были совершенно изумительные, просто таяли во рту! Теперь пирожки по этому рецепту пекут в ресторане «Мари Vanna».
Рестораторов в городе не так много. Соревнуетесь?
Когда-то мы все говорили: мы не конкуренты, чем больше хороших ресторанов, тем лучше. Но сейчас соперничество уже ощущается, каждый старается стать первым. Тем не менее у меня прекрасные отношения с рестораторами Эдиком Мурадяном, Арамом Мнацакановым, Леней Гарбаром, Вовой Львовским, Женей Пригожиным. Мы давно знакомы, это мои друзья по жизни.
Со стороны кажется, что ваш бизнес развивается стабильно и без эксцессов. Но ведь наверняка и с непредвиденными обстоятельствами сталкиваться приходилось?
Пару лет назад в ресторане Ginza случился пожар. В тот вечер там выступала группа «ВИА Гра». Когда девушки исполняли заключительную песню, загорелся занавес. Это было эффектно – гости решили, что видят кульминацию программы. Наутро, когда новость о пожаре разлетелась по городу, многие приехали посмотреть на пепелище, но сгорела только терраса, ресторан работал как ни в чем не бывало. Друзья потом долго спрашивали, не приснилось ли им все это.
Большинство людей в ресторане отдыхают, вы – и отдыхаете, и работаете. Как вы проводите досуг?
Скажу честно, даже на досуге меня тянет в рестораны. Заглядывать с друзьями в свои заведения я не люблю: там действительно чувствуешь себя как на работе, замечаешь недочеты, начинаешь нервничать; друзья тоже нервничают, что ты не уделяешь им должного внимания. Поэтому если мы хотим пообщаться и поболтать, ходим в «чужие» места, где нас не знают. Кроме того, я люблю спорт и путешествия. Недавно пошел заниматься боксом ради аэробной нагрузки – мне очень понравилось, такой интеллектуальный вид спорта оказался! Англичане-то были не дураки. Даже чисто технически попасть в лицо другого человека очень сложно, почти как в фехтовании. К тому же идет очень интенсивная нагрузка: сорок минут в боксе – это как два часа в фитнесе.
Вы много путешествуете. В какой стране вам нравится больше всего?
В Италии. Итальянцы очень похожи на русских и темпераментом, и ментальностью. Например, понятие «друг» у них всегда выше понятия «долг». Они менее вредные, чем остальные европейцы, в меньшей степени националисты, чем французы и немцы. В Италии я не чувствую себя иностранцем, мне там дышится легко и свободно.
Некоторые бизнесмены говорят, что раз в пять-десять лет надо менять сферу бизнеса, чтобы не было скучно. У вас не возникало желания заняться чем-то принципиально новым?
Когда ты понимаешь, что достиг всего, чего мог, пожалуй, стоит двигаться в другом направлении. Но если ты видишь перед собой поле непаханое, делать это рано. Ресторанный рынок в России пока находится в зачаточном состоянии, поэтому еще многое предстоит делать и переделывать. У меня на ближайшие пять-десять лет очень большие планы.
Афиша Город: Лапины дочки – Архив
— Ходят слухи, что вы ищете 100 помещений в Москве под «Япошу».
— Ну да.
— Сто помещений?
— Просто продолжаем развивать «Япошу» и планируем три сетевых проекта. А так в ближайшее время еще десяток ресторанов откроем. Или пятнадцать. Да, штук 15–20 к осени откроем.
— Новикова обогнали уже?
— У него полтинник есть уже? Ну мы рядом где-то. В Петербурге летом еще несколько штук откроем. Еще весной в Нью-Йорке в Meatpacking District откроется лаунж-бар Double Seven. Cейчас мы досматриваем еще помещение одно, тоже в Meatpacking. У нас в Нью-Йорке хорошо рестораны идут — и «Мари Ванна», и Los Dados. Неделю назад в «Мари Ванне» Клинтоны отметили день рождения дочери, а за неделю до этого Мик Джаггер с семьей был. Все едят сало, представляете? Им это прикольно.
— Как это они называют? Стопроцентный fat?
— Да так и называют: сало. Борщ еще с бефстрогановом метут, пельмени. Но сало — это хит.
— Это правда, что вы потратили 2 миллиона долларов, чтобы «Япошку» в «Япошу» переименовать?
— Ну а сколько, вы думаете, надо — все меню-вывески поменять?
— И зачем это надо было?
— Скажем так, в большей степени из-за планов на будущее, связанных с политкорректностью.
— Где вы в свои заведения работников находите?
— На самом деле первый ресторан тяжело открыть, второй ресторан тоже тяжело, третий еще тяжелее, чем первый и второй, а потом уже проще. Формируется команда — и если она успешная, люди сами собой находятся.
— А официанты? Опытных ищете или, как у Новикова, с улицы берете и выращиваете?
— Молодых растим.
— А постарше не берете? Как в «Маминой пасте»: все официантки — женщины за сорок.
— О, это мечта каждого ресторатора, но у нас они просто еще не сформировались, ресторанный бизнес все-таки молодой еще.
— А научить людей постарше?
— Мы в это не верим. Переучить никого невозможно. К нам приходили с круизных судов официанты, им уже за 30, так вот, их было абсолютно уже ничему научить невозможно. Зато у нас хостес отличные. Они все очень красивые, в них влюбляются, женятся. Есть правило такое: девушки работают хостес два-три месяца — и все, очень быстро выходят замуж. Недавно даже один мой достаточно близкий товарищ увел хостес из караоке «Джельсомино», женился, уже ребенок есть.
— Это вы с помощью хостес сделали мертвый «Манон» главным светским местом Москвы?
— Ну вы же сами знаете, успех ресторанного бизнеса не в чем-то конкретном, особенно в России. Успех чаще всего состоит из нюансов. Когда мы пришли в «Манон», то предложили Андрею (Деллосу, владельцу ресторана «Манон». — Прим. ред.) что-то корректировать. Например, мы изменили барную стойку. Та, которая там была, нам показалась непривлекательной — из холодного металла, находиться за ней было некомфортно. Немного адаптировали кухню — она была вкусная, но мы понимали, что для этой аудитории нужно попроще. Свет чуть-чуть приглушили. Звук исправили.
— То есть существует какой-то вполне конкретный рецепт успеха?
— Для каждого случая все индивидуально — вот официанты, например, у того же Айзека (Корреа, основателя сети кафе Correa’s. — Прим. ред.) в первом ресторане на Грузинской очень friendly, там нет суперуслужливости, но при этом они спрашивают, как дела, разговаривают с тобой о чем-то. Для Correa’s это очень хорошо, а для какого-то другого места абсолютно неуместно. Но стопроцентные рецепты тоже есть — например, кальян. Клубный проект без кальяна невозможен.
— Откуда это у нас? Восточная совсем история вдруг превратилась в народную забаву.
— Я, честно говоря, не люблю кальян, но есть те, кто любит. Кто-то любит белые трюфели, а кто-то кальян. Люди выбирают места, где хороший кальян, и даже если кухня им не нравится, они все равно туда приезжают.
— Но это же не белые трюфели! Кальян — это массовое помешательство, все его теперь курят.
— Тенденция сейчас такая, но я думаю, что это может скоро пройти. Вот был мате несколько лет назад, вы сейчас вспомните, что это такое? Это же полное помешательство, я сам бегал, искал эти трубочки специальные, калебас нигде нельзя было достать, какие-то люди привозили. Постоянно все спрашивали мате, если не было, никто не оставался, дальше шли искать. А кальяны… Может, они и дольше продержатся.
— А вам не кажется, что это надо как-то подавлять? Или невозможно с кальянами бороться?
— Где-то это странно — в «Пушкине» или в итальянском ресторане. В восточных, азиатских и тусовочных, мне кажется, нормально. Мы, кстати, в Нью-Йорке пытаемся купить заведение с кальяном. У них там таких мест три, по-моему. Мы их посмотрели, поняли, что это ужасно, и решили сделать российскую кальянную, будет дико популярно. Нью-Йорк — это 25 миллионов населения. На любое направление находятся свои потребители. Даже если не будет массового ажиотажа, все равно найдешь тех любителей, которые будут приходить. Хотя бы одни русские, они все ищут, где кальяны.
— Ну а караоке? Это что? Тоже ведь азиатская традиция абсолютно.
— Ну это крик не крик, но душа поет. Мы за караоке. Только пусть ведут себя хорошо, а то люди русские агрессивны, когда выпьют. Мы в Лондоне караоке собираемся делать. Там точно пойдет, русских много, а все местные караоке ужасные. Вообще, в силу востребованности мы понимаем, что важно публике, сами себе наступаем на одно место и делаем, как просят. Общие столы, например, знаете, как я люблю! Мы их везде пытаемся внедрять, у нас в «Пихто» стоит стол, в Ginza. Но вот у нас в нью-йоркской «Мари Ванне» все за таким столом сидят нормально, а здесь за них садятся только иностранцы. Не хочет никто вместе сидеть, ментальность такая. В Black Berry нам даже пришлось стол раздвинуть. А вообще мы за демократичный сегмент больше.
— А как же платье Одри Хепберн, которое вы за миллион для украшения кафе Tiffany’s пытались купить?
— Мы уже переделали Tiffany’s в «Бегемот», но я до сих пор жалею, что мы его на Christie’s не смогли купить. Мы готовы были 700 тысяч заплатить, но платье ушло примерно за миллион какому-то сумасшедшему пакистанскому торговцу оружием. Зато мы купили все остальное, что было про Одри, — афиши, фотографии, пригласительные на премьеру «Завтрака у Тиффани». А платье я сейчас и за миллион бы купил.
— И вы хотели миллион вложить в оформление ресторана?!
— Нам просто нравится все, что с Одри связано. Классная женщина.
— А Пэрис Хилтон как вам? Она у вас, говорят, в «Джельсомино» была.
— Ну так, прикольная. На диван залезла тут же, чего-то пела даже. Ну она же не актриса, это тебе не Одри.
— А у вас Медведев в ресторанах был?
— Путин с Медведевым в «Террасе» были в Петербурге.
— Что ели?
— Китайская утка им очень понравилась, двойную порцию попросили. Ели суши еще и пасту.
— А ресторан закрывали?
— Нет, они, наоборот, попросили, чтобы не закрывали. Посетители вдруг замечали — бац! — и переставали понимать, что происходит. Нас предупредили заранее, что мы никому не имеем права ничего говорить. В Америке так же. Мы за три дня знали, что Клинтоны будут, приезжала служба безопасности проверять продукты, сертификаты всякие, везде охрана, и нам запретили в Америке говорить кому-либо об этом. Представьте, Хиллари две женщины охраняют. А Матвиенко «Террасу» очень любит и еще Francesco, она к нам ходит, несколько раз с Путиным приходила. Во Francesco еще теперь все время Спалетти ходит (Лучано Спалетти, главный тренер «Зенита». — Прим. ред.).
— А к вам в караоке политики ходят?
— Еще как.
— И что поют?
— Ясное дело, патриотические песни, что ж еще. «Офицеры, офицеры, ваше сердце под прицелом». Душещипательно.
| Административное судопроизводство | |
| Представительство в административных органах | 5000 |
| Представительство в суде (1 судодень) | 5000 |
| Составление жалобы | 5000 |
| Гражданское судопроизводство | |
| Изучение материалов дела (1 том) | 5000 |
| Составление искового заявления, кассационной и надзорной жалоб, претензии, иного документа | 20000 |
| Участие в суде I инстанции (1 судодень) | 7000 |
| Уголовное судопроизводство | |
| Участие на предварительном следствии (1 день) | 15000 |
| Подготовка и участие в судебном заседании по избранию меры пресечения (1 день) | 15000 |
| Составление апелляционной, кассационной, надзорной жалобы адвокатом, не участвовавшим в деле, в том числе ознакомление с делом | 20000 |
| Изучение материалов (1 том) | 15000 |
| Арбитражное судопроизводство | |
| Участие в суде первой инстанции (1 судодень) | 7000 |
| Составление апелляционной (кассационной) жалобы, отзыва на апелляционную (кассационную) жалобу | 20000 |
| Участие в исполнительном производстве (1 день) | 7000 |
| Иная юридическая помощь | |
| Составление жалобы в Конституционный Суд Российской Федерации | 50000 |
| Составление жалобы в Европейский Суд по правам человека (Страсбург) | 50000 |
| Правовое обслуживание юридических лиц по договору (1 месяц) | 30000 |
| Услуги семейного адвоката (1 месяц) | 30000 |