Оксиморон: интервью о сериале «Лондонград» с прототипом и автором главной темы | GQ
– Насколько то, что показано в
«
Лондонграде
»
, похоже на твой опыт жизни в Лондоне?
– Если абстрагироваться от того, что концентрация событий выше, чем в реальной жизни – элементарно потому, что это кино, – все очень достоверно. В то время градус безумия, с которым я сталкивался ежедневно по работе, был невероятно высоким. Вообще начну издалека: когда я только-только переехал в Англию вместе с семьей в 2000 году, то сразу понял, что тамошние русскоязычные живут в среднем крайне авантюрно. Причем это было еще до 2004 года, когда открылись границы с Прибалтикой и приехало много обычных трудяг. До той массовой иммиграции «русский в Лондоне» означало либо олигархическую прослойку, либо дипломатов, либо разнообразнейших проходимцев. Так, в 2000 году, чтобы познакомиться хоть с какими-то русскоязычными, я предпринимал разнообразные шаги, и везде мне попадался один и тот же мутноватый типаж русскоязычного, занятый сразу всем и ничем – машинами и запчастями, киносъемками и подозрительными кастингами, туманными инвестициями, кредитками и так далее. И в принципе то, чем занимаются герои сериала – это нечто среднее между вот этим классическим русско-лондонским типажом и той более рафинированной деятельностью, которой я занимался в конце нулевых, выполняя поручения состоятельных людей из бывшего СССР, скажем так. Что касается меня лично, главный герой безусловно не является мной, а я не являюсь им. Но истории, которые я рассказал Михаилу (Идову. – Прим. ред.), когда мы с ним познакомились, стали некой основой.
Тони Парсонс о русских в Лондоне
– Он говорил, что все это написано не без твоего влияния.
– Я сильно отличаюсь от главного героя хотя бы потому, что я не гениальный математик, а достаточно посредственный гуманитарий. (
Смеется.
) Но учеба в Оксфорде, при том что главный герой не вписывается в оксфордское общество и пытается идти своей дорогой после университета, в целом его отношение к российской элите – смесь иронии, искреннего желания помочь и чувства превосходства – это абсолютно моя история. В главном герое уживается нон-конформизм с конформизмом – он работает в том числе с теми, над кем подтрунивает и кто ему неприятен, потому что ему остро нужен кеш. После университета я не совсем понимал, что хочу делать, но точно понимал, что не хочу идти в банк, офис, на какую-то размеренную работу. И в итоге меня занесло туда, где я сейчас – в музыку. Но между университетом и музыкальным успехом пролегала вот эта история длиной в четыре года, которая и легла в основу «Лондонграда».
Секс, трава и классовая ненависть в Оксфорде
– Приятно выйти из такой истории победителем.
– Не хочу разговаривать штампами, но Лондон, как и любой мегаполис, знает множество историй, которые закончились иначе. Много тех, у кого не получилось, и наблюдать финалы таких историй довольно тяжело. Причем занятно, что истории успеха или фиаско не зависят от изначальной социальной прослойки (я перевидел все варианты), а лишь от силы воли и характера каждого конкретного человека. Вообще, если дать мысли немного уйти в сторону, то в Англии безумно классовое общество – может, даже больше, чем в России, просто там не такое сильное расслоение – и поэтому англичанин, выросший в поместье либо, наоборот, в социальном жилье, с огромной вероятностью там же и помрет. Социальный лифт минимален. Но у предприимчивых русских – и это очень интересный момент – есть возможность лавировать между местными социальными слоями, так как на них жесткие британские культурные коды как бы не распространяются. Они не вписаны в наследие Британской империи (вроде не европейцы, а вроде белые), и в целом англичане относятся к ним (во всяком случае, по моему опыту) как к диковинным исключениям из правил. Что и является ключом к посреднической и авантюрной деятельности.
– В первой серии главный герой встречает московского мальчика в аэропорту, ты в одной из песен как раз говорил, что тебе надоело «засовывать в частные школы арбатских мажоров». Происходили с тобой какие-то плохие истории?
– Здесь есть пикантный момент: когда я изначально говорил с Михаилом Идовым, я, в принципе, не очень хотел рассказывать эти реальные истории даже ему. Поэтому в итоге случаи, которые я ему рассказал, были существенно видоизменены. To protect me. (
Смеется.
) Но бывали курьезные моменты. Например, в России состоятельный человек может легко приставить к дражайшему чаду охрану и слежку – в Англии же это несколько более накладно, да и есть ощущение, что в этом нет необходимости: ну типа в Англии все и так спокойно. Понятно, что та же серия с ирландскими цыганами – это вымысел, но как минимум одна схожая история была. В каждом, даже самом зажиточном районе по соседству живет обычная английская гопота. И при невероятном столкновении отпрысков российской элиты и английской гопоты возникают самые причудливые (
смеется
) ситуации, которые потом приходится разруливать: это может быть плохая компания, долги, мелкий криминал, запрещенные субстанции – и все это приходится решать, потому что бизнесмен Х на Рублевке недоволен и не может понять, как это его сын отправился в чопорную Англию, а связался с гопниками, о существовании которых никто даже не подозревал back home.
– И разруливал это ты?
– Я, соратники, конкуренты.
– А как ты пришел к образу жизни человека, который решает чужие проблемы в чужой стране?
– Я понял, что пришел к этому, убегая от решения собственных проблем, которых тогда была масса. А вообще случайность, наверное, и связи. С Оксфордом у меня не очень складывались отношения – уже то, что я туда поступил, психологически выбило меня из колеи. Это был абсолютно гаррипоттерский мир, а я туда пришел из обычной школы, без связей, без понимания того, что меня ждет, и прочего. И меня сам факт успешного поступления так парализовал, что я почему-то подсознательно решил: «Ну все, я поступил, остальное меня в принципе не интересует». (
Смеется.
) И занимался чем угодно, кроме непосредственно учебы. Например, воевал с клинической депрессией, писал рэп, а также был президентом оксфордского студенческого Русского общества (первым президентом которого был граф Юсупов, чуть позже убивший Распутина). И вот там у меня завязались кое-какие полезные связи и знакомства, хотя я это никогда не форсировал. Поэтому еще до того, как я окончил университет, представилась возможность чем-то таким заниматься.
Куда ходят русские в Лондоне
– В оксфордской серии многое ли соответствует действительности?
– Оксфордская серия соответствует действительности в плане сеттинга: реальные места, бары, библиотеки и все такое – местность воссоздана максимально правдиво, не без моего участия. Что касается истории, то я не хочу спойлерить, но это своего рода интеллектуальная игра, как бы это более поэтично сказать, навеянная туманными шпилями Оксфорда… (
Смеется.
) Не надо искать там правду. Но серия крутая, и вызывает у меня дикую ностальгию.
– Скажи, а правда, что в Лондоне можно «потеряться» с правильными людьми, получить через них визу и жить себе там припеваючи?
– Я много чего видел. Нужно немного разделять периоды. Лондон времен книги и фильма «Больше Бена» – это вообще лафа, и там это очень хорошо описано. Это был конец 90-х – начало 2000-х, и там можно было творить просто все что угодно. Потом приехало очень большое количество русских, поэтому сейчас англичане уже все больше «на стреме» – наплыв людей, приспособленных к «муткам», привел к тому, что англичане начали ощутимо закручивать гайки. На моей памяти можно было, найдя по определенным каналам реальные европейские водительские права на чье-то имя, послать их с убедительно написанным письмом и своей реальной фотографией и получить настоящие британские на чужое имя, но со своей фотографией. И спокойно ездить. Есть целые русскоязычные семьи, живущие в Лондоне нелегально десятилетиями, не говорящие на английском и вообще никак не пересекающиеся с местной реальностью. О состоятельных людях я вообще не говорю – тут возможно все.
– Есть районы в Лондоне, в которые не стоит соваться ни при каких обстоятельствах?
– Смотря какие у тебя цели. (
Смеется.
) Одно время существовала вполне реальная бизнес-идея под кодовым названием «Хасл Турс», которая так и не была реализована, так как я перестал общаться с этим кругом людей – наверное, если бы я не занялся рэпом, сейчас бы занимался ей, потому что затея крайне хлебная. Если я правильно помню, в одной из более поздних серий «Лондонграда» есть линия, навеянная «Хасл Турс». Задумка была полной противоположностью деятельности агентства «Лондонград» – намеренно показывать грязную и опасную изнанку Лондона людям, которые устали от гламурного отдыха и при этом обладают значительными денежными средствами. Погружать их в гетто. Таких людей я бы привез в район Пекхэм на юге, чтобы сразу огорошить. С наступлением темноты там появляться точно не стоит.
Вообще есть исключения, но в целом разделение Лондона таково, что север и запад – богатые, юг и восток – бедные. Кстати, если задуматься, это разделение очень сильно напоминает модель мира в миниатюре. Многие районы пережили джентрификацию: например, Брикстон раньше был очень криминальным районом, а сейчас туда понабежали хипстеры. С Хакни такая же история – вроде кое-где до сих пор стреляют, а вроде и условные капкейки с митболами.
Как одеваются в разных районах Лондона
– Ты ведь еще и написал заглавный трек для сериала. Начинается песня со строчки из одного из твоих баттлов. Это случайность или ты сделал это специально?
– Я люблю заранее разбрасывать маленькие подсказки и намеки.
– Как ты написал трек? Это была твоя идея или СТС?
– Ни то, ни другое: предложение пришло от Михаила Идова. Честно говоря, я написал трек больше для себя, как некое послесловие к тому периоду жизни. Условно говоря: если бы в те времена, когда я бегал по Лондону в поношенной куртке цвета хаки и с трудом сводил концы с концами, у меня в плеере заиграла бы эта песня как саундтрек, мне бы это очень сильно психологически помогло, я думаю. Выход этого трека для меня – пресловутое закрытие гештальта.
Фото: oxxxymiron.com
Часто проверяете почту? Пусть там будет что-то интересное от нас.
Oxxxymiron и Михаил Идов о «Лондонграде»
С 7 сентября канал СТС начинает показ сериала «Лондонград». The Flow поговорил о нем со сценаристом Михаилом Идовым и Оксимироном, с биографией которого сериал косвенно пересекся.
У сайта The Flow активные читатели. Один из них полгода назад прислал письмо о том, что он каким-то образом посмотрел материалы сериала «Лондонград» — и это биография Oxxxymiron’а, о чем мы немедленно должны написать. Это так?
Михаил Идов: Отличное начало (смеется). Разумеется, это не биография Мирона. Тут непростая история. Ко мне и Андрею Рывкину, с которым вместе с Мироном мы дружим уже несколько лет, пришли с предложением сделать сериал — тогда еще пилот — про русских в Лондоне. Наш бриф практически состоял из трех слов: «Русские в Лондоне». Некоторое время мы сидели и чесали затылки, потому что от фразы «русские в Лондоне» в уме сразу возникают какие-то олигархические истории, которые ни меня, ни Андрея не интересовали. И именно Андрею принадлежит сакраментальная фраза: «А давай делать Мирона».
Оксимирон: Что интересно, эту историю я сейчас слышу в первый раз. Так вот, оказывается, кто всю эту кашу заварил. Салют Рывкину в Лос-Анджелес.
Идов: Мы знали, что окончив Оксфорд, Мирон некоторое время занимался деятельностью, слегка похожей на то, чем сейчас занимается главный герой сериала. Мне кажется, на этом моменте я должен поставить точку и дать Мирону самому высказаться, его это биография или нет.
Премьера: новый клип Oxxxymiron «Лондонград»
Мирон, тогда поделись, насколько это твоя история.
Оксимирон: Достаточно забавный момент: недавно я наткнулся на вопрос, заданный мне в моей группе Вконтакте аж в 2008-ом: «Чем ты зарабатываешь на жизнь?» На что я тогда ответил: «Когда-нибудь я обязательно расскажу, но время еще не пришло». Раскрывать карты на тот момент было неразумно, да и чревато неприятностями. И вот получилось так, что семь лет спустя я пускай не напрямую, но отвечаю на этот вопрос через сериал. Моя история легла в его основу, но это ни разу не байопик и не «Восьмая Миля». Главный герой «Лондонграда» тоже учился в Оксфорде, тоже не прижился в тамошних кругах из-за непоседливости, а после тоже занимался авантюрным фрилансом в Лондоне в сфере услуг для бывших соотечественников. В сериале рассказано несколько историй, схожих с теми, в которые попадал я. На этом параллели заканчиваются. Основная связь между мной и сериалом — в деятельности главного героя. В решении проблем и вопросов, с которыми сталкиваются русскоязычные люди, попадающие в Лондон.
Дети богатых людей?
Оксимирон: Не только дети, и не только богатых. В сериале все это, кстати, хорошо показано. Запросы, предложения и просьбы о помощи могли быть совершенно разные.
Хочется конкретики. Помочь ребенку поступить в частную школу?
Оксимирон: Или в университет. Или на курсы, стажировку, даже на работу. Если конкретно об учебе в топовых учебных заведениях — то это довольно тонкий вид деятельности, потому что в Англии не работают те механизмы, к которым привыкли, например, состоятельные люди в России. Блат и взятки тут практически исключены, система в гораздо большей степени является меритократией, поэтому если ребенок из России попадает в Англию, то его обычно сначала нужно «причесать» для того, чтобы он вообще имел шанс поступить куда-либо. Его нужно многому обучить, а зачастую — отучить от многого, к чему он привык на Рублевке или в казахских дворцах. В моем случае эта деятельность была причудливым коктейлем из менторства, опекунства, репетиторства и дружбы, пропорции ингредиентов которого варьировались от случая к случаю. Тем более, как уже было сказано, работой с детьми эта деятельность не ограничивалась. Задания могли быть какими угодно: закупки, консультации, разруливание конфликтов, сопровождение, контакты — работа была настолько же разношерстная, насколько стрессовая и безумная. И это важный момент. В сериале очень высокий темп развития событий плюс градус сюрреализма происходящего. Понятно, что кинематограф — не реальная жизнь, здесь многое заострено, но градус накала и трэша более чем сопоставим с тем, как все происходило в реальности. Я доставал людей из британских обезьянников и мониторил наркозависимость отпрысков элиты, выслушивал пугающие признания олигархов, бывших полевых командиров и порноактрис. В одно время моя записная книжка в мобильнике была похожа на что-то среднее между списками Форбс, Татлера и Интерпола, но при этом далеко не все клиенты были богаты. Параллельно я, например, готовил к собеседованию прибалтийских иммигрантов и отмазывал от суда за пьяный дебош бывших соотечественников. Вообще для меня это была очень крутая школа жизни и настоящий кладезь смешных и грустных историй.
Оксимирон: Добавлю, что эта «серая зона хастла» — очень, в принципе, типичная вещь для русскоязычной тусовки Лондона. В последние 15 лет, если вынести за скобки олигархические структуры и элиту, то все остальные русскоязычные, которых я встречал в Лондоне, занимались в основном чем-то насквозь авантюрным. Я говорю не о прямом криминале, а именно о схемах, замутах и так далее. За годы в Англии я познакомился с достаточным количеством бывших соотечественников, чтобы с уверенностью сказать, что герой сериала во многом представляет собой собирательный портрет русскоязычного в Лондоне. Без преувеличений. Воспользуюсь моментом и передам привет двум таким реальным лондонским остапам бендерам, нынче, впрочем, остепенившимся — В. Коновалову и Дикому.
Мирон, как ты узнал об этом сериале?
Оксимирон: Когда мы с Мишей только познакомились весной 2012-го, мы прямо вцепились друг в друга, так как находились в удивительно схожих ситуациях: и он, и я тогда более или менее неожиданно попали в Москву после долгих лет на Западе. И, конечно, обменялись самыми разными историями, в том числе я рассказал про свою деятельность в Лондоне, про то, на что жил после окончания университета. Миша сразу среагировал с неподдельным интересом, а в начале, кажется, 2013-го он сказал: «Вот есть такая идея». Но есть важный момент: к телевидению я отношусь крайне осторожно. С недоверием — это мягко сказано.
Идов: Я тоже (смеются).
Оксимирон: На самом деле в последнее время мне поступало немало разных предложений, связанных с ТВ, но я туда не стремлюсь. Причем даже не стоит искать в моих словах какой-то там антисистемный пафос, просто я с каждым годом убеждаюсь, что телевизор, как и радио — в целом мертвый формат, и не очень понятно, зачем с ним связываться. Однако в случае с «Лондонградом» я столкнулся с сериалом про тот самый город, который занимает центральное место в моих текстах. Да еще и писали его мои друзья, а в основу легла часть моей истории. Беспрецедентная ситуация.
Идов: Еще одна важная для меня деталь: мне тоже, после того, как я перешел из журналистики к сценарному делу, много разного предлагали. И уникальность «Лондонграда» как проекта в том, что и у меня, и у Андрея, и у наших соавторов Лили Идовой и Лены Ваниной было абсолютно беспрецедентное, даже несколько сюрреалистическое количество творческой свободы. Я и подумать не мог, что на российском телевидении мы сможем сделать сериал, действие которого происходит полностью в Лондоне, в котором задействованы десятки британских актеров, и в ряде серий которого 50-60% оригинального диалога будет идти на английском языке. То есть, сказать, что «Лондонград» не похож на среднестатистический русский сериал — это ничего не сказать. Я не говорю, что он лучше, это зрителю судить. Но он явно принадлежит к какому-то другому биологическому виду.
А как вы сами считаете, зачем семейному каналу «СТС», на котором прекрасно идет сериал «Кухня», вообще понадобился «Лондонград»?
Идов: Дело в том, что «Лондонград» мне абсолютно не кажется нишевым продуктом. В первую очередь это сериал, который рассказывает массу, на мой взгляд, крайне захватывающих историй. И я твердо верю в то, что история и персонажи — это главное. Если они интересны — люди будут смотреть. Если неинтересны — не будут. И то, снимался ли он в Лондоне, Африке или на Марсе — где-то через одну-две серии странным образом перестает иметь значение. Когда мы просим зрителя побыть с нами не час, не два, а 16 часов подряд, мы обязаны рассказать ему крутые истории. В данном случае, мне кажется, мы это обязательство выполняем.
Идов: Но чисто теоретически это мог бы быть и сериал про пуэрториканцев в Нью-Йорке.
Приходилось ли идти на какие-то компромиссы, исходя из того, что «СТС» — семейный канал, на котором нельзя показать, скажем, наркотическую оргию?
Михаил: Эээ, вы удивитесь (смеются). Все, что я могу сейчас сказать, это то, что в диалогах на английском языке нет цензуры. Поэтому, если очень сильно прислушиваться, можно услышать много интересных слов под русским дубляжом.
Оксимирон: Я не знаю насчет семейного канала, но по-моему, столкновение русской мафии и ирландских цыган… Я же не слишком спойлерю? По-моему, это отлично вписывается в семейную программу на воскресный вечер, ага.
Трек Оксимирона — это песня для титров?
Оксимирон: Нет, это не песня для титров — это песня, которую Миша предложил написать к запуску сериала. Как я уже сказал, для меня было важно не вписываться в телеэфир — и меня там по-прежнему нет. Клип смонтирован из кадров сериала, но для интернета, а не для телевидения. Были конкретные предложения по раскрутке трека на телевидении и радио, использовании в рекламе и так далее, но мне по разным причинам не хочется в такое вписываться, несмотря на финансовую составляющую. А реально интересно мне было лишь изначальное предложение, благодаря которому захотелось написать такую абсолютно экспериментальную песню, даже близко не похожую на то, что я обычно выпускаю. Гимн авантюристам для авантюрного сериала.
Идов: Мне кажется, эта песня — такой братский параллельный продукт к сериалу. Наверное, это лучший способ описать ее.
А мне вот показалось, что эта песня написана будто под бриф. Она действительно не похожа на то, что вы писали раньше. Но непохожа в том смысле, что вы словно говорите себе «давай я напишу что-то более понятное, сравню город с заповедником, с муравейником». Не ваш уровень, что ли.
Оксимирон: Все проще: я не хотел перегружать текст своими обычными громоздкими рифмоконструкциями, хотелось сделать нечто, вообще не привязанное к рэпу и субкультуре. Я уже столько написал про Лондон сугубо рэперски-граймерского, куда еще-то. Оно бы и к сериалу не подошло. Тут, учитывая жанр «Лондонграда», наоборот, само собой напрашивалось нечто, стилизованное в плане музыки под такую околофанковую, даже биг-бэндовую ретро-историю, в духе чуть ли не саундтреков к бондовским фильмам или, наоборот, песен, которые в советском кино мог бы исполнить какой-нибудь персонаж Андрея Миронова (я, разумеется, говорю об ориентирах, а не сравниваю уровень). И это стало для меня определенным вызовом — а в состоянии ли я такое написать, и чтобы это звучало круто? Я помню, все когда-то жаловались, что у меня мало песен, одни баттловые треки да демки — вот я песню и сделал.
Идов: Ну, во-первых, что такое бриф? Ты же поначалу не разговаривал на канале ни с кем, кроме меня. Единственным «брифом» был наш разговор по скайпу зимой, когда я сидел в Тайланде, а ты в Лондоне.
Как название «Лондонград» обрело дополнение «Знай наших»?
Идов: С самим названием все просто. Когда пишешь сериал про русских в Лондоне, название «Лондонград» неизбежно. Мы всячески пытались его избежать, потому что это реально первое слово, которое приходит в голову. Мы пробовали «Лондонский мост», «Небо Лондона» и так далее и так далее. Но если название просится само, то сопротивление бесполезно. Я, кстати, считаю, что когда вам нравится сам материал, то название быстро наполняется конкретным смыслом из этого материала. Пример — вот я сейчас смотрю сериал «Мистер Робот», который мне очень нравится. Какого хрена он называется «Мистер Робот», малопонятно. При этом никаких вопросов это не вызывает: с первой же серии ты принимаешь этот факт — и все. А «Знай наших» — это тэглайн, маркетинговый слоган. Но да, я тоже заметил, что в последнее время он присоседился к названию. Для меня «Лондонград» — это сама вещь, а «Знай наших» — то, при помощи чего она продается.
Мирон, вопрос к вам. Было ли желание засветиться в камео?
Оксимирон: На самом деле, было, просто ради эпичности момента. Но не вышло: когда снимали первый сезон, мы находились в туре «арХХХеология». Видимо, мой ангел-хранитель в очередной раз спас меня от попадания в телевизор.
Идов: А у меня то же самое не получилоcь по причине полного отсутствия актерских способностей. Пробовался на две маленькие роли — не получилось.
Мирон: Возможно, меня ждала бы та же самая участь.
Проблемы русских олигархов и лондонской диаспоры кажутся актуальной историей года так 2012-го. Когда всей стране еще не был дан приказ относиться к Европе как к врагам. А сейчас вам не кажется, что вы немного про прошлое снимаете фильм? Что проблематика немного изменилась?
Идов: А на что изменилась? «Сколько гусей нам задавить бульдозером»?
К сожалению, да. Есть ощущение, что людей, которые смотрят на диване телевизор, теперь волнуют другие темы.
Оксимирон: Скажем так, от людей, которые на диване смотрят телевизор, Лондон и проблемы русских в Лондоне были равно далеки как сейчас, так и три года назад. И тут вступает в игру то, про что говорил Миша. Что это некие архетипические истории, которые могли происходить где угодно. Нужно подчеркнуть, что хоть там есть и легкий олигархический след (так, главная героиня — бунтарская дочка состоятельного человека из России), в остальном проблемы людей в сериале — проблемы не элиты, а обычных русских людей, которые попали в Лондон. Это все та же старая тема, которую я пытался демифологизировать еще в конце нулевых: смешное представление о том, что все русские в Лондоне – это абрамовичи. А на деле большой разницы между тем, что происходит здесь и там в жизни обычных людей, нет. Это не «Богатые тоже плачут», а реальные истории выживания. И мой трек к сериалу — все о том же страггле , просто без всей этой гетто-истории, которая у меня на первом альбоме присутствовала. А насчет того, насколько это стало актуально или неактуально — ну, мы не идиоты, мы понимаем суть вопроса. Тем и интереснее, наверное, что этот сериал выходит сейчас.
Идов: Можно я немного нагло и слегка по-рэперски отвечу? Ровно те же вопросы мне задавали перед фильмом «Духлесс-2». «Не считаете ли, что дауншифтинг на Бали интересовал всех в 2013?». Ровно в каждом интервью я отвечал на этот вопрос. Это не помешало «Духлесс-2» стать самым кассовым российским фильмом 2015 года.
Правда ли, что это самый дорогой проект канала в этом сезоне?
Идов: Я честно скажу: я не считал деньги канала. Но мне хочется думать, что это самые эффектно потраченные деньги канала в этом сезоне.
Оксимирон: Эффектно или эффективно?
Идов: Эффективно — посмотрим, эффектно — точно!
Сколько времени вы вообще друг с другом знакомы?
Идов: С начала 2012-го, когда я переехал в Москву из Нью-Йорка и параллельно со мной Мирон приехал из Англии.
Оксимирон: Могу рассказать забавную предысторию. Мой отец крайне всегда крайне скептически относился к моим околомузыкальным занятиям, и когда-то честно сказал мне: «Слушай, вот то, чем ты занимаешься — я никогда не смогу это принять. И даже если за это начнут платить, мое отношение не изменится. Разве что если какой-нибудь уважаемый мной известный человек скажет, что то, чем ты занимаешься — круто». Тогда это и для него, и для меня звучало, как нечто абсолютно нереальное, но разговор я, естественно, запомнил. Много лет спустя отец при встрече восхищался книгой «Кофемолка» некого писателя из Америки, но я пропустил это мимо ушей. А спустя месяц мне друзья из Москвы написали, мол, посмотри, что про тебя написал главред GQ в твиттере. Там был крайне позитивный отзыв — и только потом я соотнес, что этот главред — и есть тот самый американский писатель, автор той самой «Кофемолки». Разумеется, я написал отцу сообщение в духе: «Нате, пожалуйста». Ответ был характерным: «Ну что, я рад, что твоя известность хоть немного вышла за пределы одиозных кругов». А потом мы с Мишей познакомились вживую.
Идов: При этом, переехав в Москву, я тоже оказался в немного одиозных кругах московского гламура, из которых довольно быстро начал давать задний ход — как раз при помощи сценарной работы. Я приехал редактировать журнал, то есть вот буквально править в нем запятые — а попал в непредвиденный статус публичной, так сказать, фигуры. Поэтому мне было невероятно важно срочно найти в Москве свой круг общения и поддержки — так у меня сложился небольшой, но крутой круг товарищей, большинство из которых какую-то часть жизни прожили на Западе. У Андрея Рывкина такая же биография, поэтому мы и оказались вокруг этого проекта. И Мирон тоже стал одним из немногих людей, с которыми у меня возникло тотальное взаимопонимание.
Оксимирон: Я в те времена, помнится, в основном депрессовал, смотрел «Прослушку» и бухал на лавочке с Андреем Михеевым — и очень сильно ***** [
слово, выражающее высшую степень удивления] от дальнейшего развития событий. У нас уже есть такой running gag, мол, Миша меня уже который год затягивает в окологламурный околомейнстрим. Но по факту — как бы людей ни возмущало мое появление в каких-то новых и непривычных контекстах, но мне это интересно делать хотя бы ради разношерстности биографии. I did it for the vine.
Михаил, можно говорить, что вы тоже внесли вклад в то, что известность Мирона вышла за пределы «одиозных кругов»?
Идов: Наверное, нет. Мне кажется, было бы наглостью такое утверждать. Я просто был частью того хора голосов, которые в тот момент начали петь осанну Мирону. У меня не было никакой задачи что-то популяризовать, мне просто изначально нравилось то, что он делает. Первые вещи Мирона, которые я слышал — это был выпрыгнувший по ютубовским ассоциациям клип «Я хейтер», которого он, по-моему, сейчас немного стремается. Но даже этого хватило, чтобы тут же сесть и начать смотреть все остальные.
Оксимирон: На самом деле не хотелось бы превращать этот разговор в «кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку». Но последнее, что могу сказать — Миша отлично шарит в западном хип-хопе, например, так что все было достаточно органично.
Давали ли вы Мирону какие-нибудь советы или, может быть, предостерегали от чего-то?
Оксимирон: Миша, ты был моим продюсером, признавайся?!
Идов: Я бэк-МС был, на самом деле. Вообще, ОХРА – это я (оба смеются). Но все-таки мы с Мироном оба движемся по довольно причудливым траекториям — и иногда они идут параллельно. Мне кажется, Мирон сам кому угодно насоветует, что делать, а чего не делать в медийной индустрии. Так что скорее нет, чем да. Но если мы не разосремся вокруг «Лондонграда», то, мне кажется, после этого ничего не страшно.
Тогда последний вопрос. Вы оба глобальные люди — что уже звучало в интервью. Что вы думаете а) о патриотизме, неожиданно охватившем всю страну, б) как вы себя ощущаете среди всего этого?
Идов: Я обычно прячусь от таких вопросов за американский паспорт — кому интересны мои рассуждения о стране, гражданином которой я не являюсь. И вообще я безродный космополит. Но только в том смысле, что настоящий патриотизм для меня связан не с государством, а с культурой и языком. Я очень болею за Россию — и в первую очередь мне хочется, чтобы она была страной, которая рулит мировой культурой. Производит книги, которые все читают, и музыку, которую все слушают. И, да, сериалы, которые все смотрят.
Оксимирон: У меня немного другая история. Хотя я прожил на Западе чуть ли не дольше, чем Миша, но не считаю себя немцем, англичанином и так далее. Я очень привязан к российской культуре и к российскому пейзажу, а к Питеру — так прямо-таки приварен с детства. Но это совершенно не означает, что я привязан к структурам и институтам, выросшим на этой почве. Очень долгое время, когда я жил на Западе, у меня было то же самое правило, которого придерживается Миша: не говорить о том, что происходит в России, о том, чего не знаешь. Но сейчас я очень много времени провожу в Питере, а значит то мое эмигрантское правило постепенно теряет смысл. Поэтому отвечу на вопрос. Что такое патриотизм? Если это привязанность к определенному пейзажу, настрою, к речи, то есть нечто достаточно хрупкое и личное, то и я, получается, патриот. Как минимум — Петербурга. Недаром у меня эта татуировка на шее. Если же патриотизм — это поиски врага, то мы это все уже сто раз проходили. Любой человек, знакомый хотя бы со школьной программой по литературе (из которой пока еще не удалили Салтыкова-Щедрина) или с историей Европы 20-х 30-х гг, словит сегодня нехилое дежавю. У Умберто Эко было такое эссе — «Средние века уже начались». Это и есть самый точный ответ.
Лондонград (OST Londongrad) текст песни(слова)
Друзья! Обращаем Ваше внимание: чтобы правильно исправить текст песни, надо выделить как минимум два слова
Все тексты песен(слова) Oxxxymiron
В основу главной осенней премьеры СТС — сериала «Лондонград» — легли лондонские приключения Мирона Федорова, нынче более известного как рэп-исполнитель Oxxxymiron. Премьера клипа на песню, написанную им специально для сериала.
Лондонград из андеграунда на экран,
По моим приключениям снимается сериал.
Лондонград из андеграунда на экран,
По моим приключениям снимается сериал.
Не старайся понять меня. Говори, что я — демон!
Но не пытайся менять меня, ведь это — гиблое дело.
Кто бы не гадал — мне на картах всегда выпадает дорога;
Но, это будет завтра. Я уйду внезапно, чтобы не провожали с порога.
А город, как заповедник. Каждый за богатством охотник.
Не важно — статский советник ты или дамский угодник,
Но у тебя есть то, чего не бывало у меня в кармане с рождения.
Что ж, надо поделиться, нам — авантюристам надо продолжать похождения.
Припев:
Пойте медные трубы. Говорите со мной барабаны.
Раз мы дети фортуны — значит, метим судьбою в романы.
На экраны, и ты помнишь — я шел сюда долго. Брат,
Пусть для них это — Лондон, но для нас это — Лондонград!
Пойте медные трубы. Говорите со мной барабаны.
Раз мы дети фортуны — значит, метим судьбою в романы.
На экраны, и ты помнишь — я шел сюда долго. Брат,
Пусть для них это — Лондон, но для нас это — Лондонград!
Не пытайся лечить меня. Я здоров и не ранен. Нет!
И не пытайся учить меня, тут каждый год, как экзамен.
Улицы, дома; бесконечно далекое звёздное небо —
Все это лишь кулисы, у всех тут бенефисы.
Все постоянно в поиске хлеба!
А город, как муравейник; если не спешишь — ты покойник.
И не торгаш, коробейник; но и не плохиш, не разбойник.
Я делаю дела, нахожу варианты, решаю проблемы.
Что ж, нет, ты не романтик, но если воровать,
То как минимум — бриллиант королевы.
Припев:
Пойте медные трубы. Говорите со мной барабаны.
Раз мы дети фортуны — значит, метим судьбою в романы.
На экраны, и ты помнишь — я шел сюда долго. Брат,
Пусть для них это — Лондон, но для нас это — Лондонград!
Пойте медные трубы. Говорите со мной барабаны.
Раз мы дети фортуны — значит, метим судьбою в романы.
На экраны, и ты помнишь — я шел сюда долго. Брат,
Пусть для них это — Лондон, но для нас это — Лондонград!
Recorded at SuperFly Records.
Mixed and mastered by Maxim Kravtsov.
Video by Michael Idov & Ilya Vass.
Oxxxymiron — Лондонград (OST Londongrad).
Август, 2015.
Oxxxymiron — Лондонград, аккорды для гитары
C
Лондонград – из андеграунда на экран,
Am
По моим приключениям снимается сериал.
C
Лондонград – из андеграунда на экран,
Am
По моим приключениям снимается сериал.
Проигрыш: Em | Em | Em | Em/G
Em Em/G
1.Не старайся понять меня, говори что я демон,
Em Em/G
Но не пытайся менять меня, ведь это гиблое дело.
C C/D
Кто бы не гадал мне на картах - всегда выпадает дорога,
Em
Но, это будет завтра, я уйду внезапно,
Em/G
чтоб не провожали с порога.
Em Em/G
А город как заповедник, каждый за богатством охотник,
Em Em/G
Не важно, статский советник ты, или дамский угодник
C C/D
Но у тебя есть то, чего не бывало у меня в карманах с рождения,
Em
Что ж, надо поделиться, нам авантюристам
Em/G
надо продолжать похождения.
Припев:
C Am
Пойте медные трубы, говорите со мной барабаны
C Am
Раз мы дети фортуны, значит метим судьбою в романы,
Em Em/G
На экраны и ты помнишь, я шел сюда долго, брат
Em Em/G
Пусть для них это Лондон, но для нас это Лондонград.
C Am
Пойте медные трубы, говорите со мной барабаны
C Am
Раз мы дети фортуны, значит метим судьбою в романы,
Em Em/G
На экраны и ты помнишь, я шел сюда долго, брат
Em Em/G
Пусть для них это Лондон, но для нас это Лондонград.
Em Em/G
2.Не пытайся лечить меня, я здоров и не ранен.
Em Em/G
И не пытайся учить меня, тут каждый год как экзамен.
C C/D
Улицы, дома, бесконечно-далекое звездное небо,
Em
Всё это лишь кулисы, у всех тут бенефисы,
Em/G
все постоянно в поиске хлеба.
Em Em/G
А город как муравейник, если не спешишь - ты покойник.
Em Em/G
И не торгаш - коробейник, но и не плохиш, не разбойник.
C C/D
Я делаю дела, нахожу варианты, решаю проблемы,
Em
Что ж, нет, я не романтик, но если воровать,
Em/G
то как минимум бриллиант Королевы.
Припев:
C Am
Пойте медные трубы, говорите со мной барабаны
C Am
Раз мы дети фортуны, значит метим судьбою в романы,
Em Em/G
На экраны и ты помнишь, я шел сюда долго, брат
Em Em/G
Пусть для них это Лондон, но для нас это Лондонград.
C Am
Пойте медные трубы, говорите со мной барабаны
C Am
Раз мы дети фортуны, значит метим судьбою в романы,
Em Em/G
На экраны и ты помнишь, я шел сюда долго, брат
Em Em/G
Пусть для них это Лондон, но для нас это Лондонград.