OLEG KLODT | ARCHITECTURE & DESIGN
Архитектурное бюро Олега Клодта отмечает 20-летний юбилей. За прошедшие годы бюро росло и развивалось, создавая не только неповторимые интерьеры мирового класса, но и коллекции авторской мебели, текстиля, ковров, света и обоев. Творческий тандем руководителей бюро – Олега Клодта и Анны Агаповой – стал движущей силой всей команды. За это время нам посчастливилось сотрудничать с невероятно талантливыми, яркими и креативными специалистами по всему миру. Мы гордимся, что они стали не просто нашими партнерами и соавторами коллекций, а настоящими единомышленниками.
Мы продолжаем рубрику «20 // 20», в которой знакомим вас с коллегами и друзьями – художниками, дизайнерами, мастерами, рассказываем об их вкладе в наш успех и раскрываем профессиональные секреты создания произведений современного искусства.
Наша сегодняшняя гостья – Евгения Микулина, бывший главный редактор журнала Architectural Digest, основательница влиятельного медиа-ресурса designchat.
com, посвященного дизайну и архитектуре.
— О чем вы мечтали в детстве?
— Может прозвучать странно, но в детстве я мечтала быть вдовой великого человека с двумя детьми. Я не шучу сейчас. Это была одна из моих самых распространённых фантазий в 12 лет.
— Какая была первая профессия, о которой вы задумались?
— С 10-и лет я твёрдо планировала заниматься театром, собиралась быть актрисой и там, собственно говоря, встретить того самого великого актера. После, когда мне исполнилось 15, обнаружилось, что у меня очень хороший певческий голос, я стала тренироваться петь и готовиться стать певицей и вдовой великого певца. Потом мне стало лень этим заниматься, потому что в театре очень сложно пробиваться, придя совсем из другого мира.
Несмотря на это, после окончания школы я попробовала поступить в театральный, но поняла, что это не мое и ушла в другую сторону. Много лет спустя я осознала, что мне просто нужно было поступать не на актерский, а на режиссерский.
— Архитектурное образование родителей как-то повлияло на ваш выбор вуза – МАРХи?
— Естественно, повлияло. Мои родители не просто архитекторы – они преподаватели МАРХи, профессора. Я постоянно наблюдала не только их работу и практические проекты, но и бесконечные диссертации их аспирантов, которые приходили к нам домой консультироваться. Быть архитектором, жить среди архитекторов – это было абсолютно естественное состояние для меня, но никакой особой тяги к этой профессии я не испытывала. После школы я пошла работать методистом-переводчиком, потому что хорошо знала английский. И тогда же поняла, что с образованием надо поступить прагматично: МАРХи был знакомым и понятным местом, поэтому я собрала мозги в кучку и поступила.
— Учиться там вам нравилось?
— Да, я считаю образование в МАРХи одним из лучших в архитектуре, какое только можно представить, ведь оно абсолютно идеально сбалансированно.
После выпуска ты умеешь считать, так как без этого ты не сможешь построить ни одну конструкцию; ты умеешь читать, потому что без этого у тебя нет знания культуры; и ты умеешь работать руками, так как там много чего нужно делать самому. Очень достойное архитектурное образование!
— В одном из интервью вы сказали: «По образованию я архитектор, по призванию – писатель». Думали вы когда-нибудь сменить профессию?
— Я, на самом деле, не меняю профессию и по сей день. В МАРХи я закончила кафедру теории и истории архитектуры – и, строго говоря, являюсь архитектурным критиком. С тех пор по специальности и работаю, хотя бывает, пишу всякую «белиберду», помимо профессиональной. Честно говоря, хотела бы дожить до момента, когда за эту «белиберду» будут платить достаточно денег – тогда можно будет серьезно подумать о смене профессии.
— У вас была очень творческая семья. А со своими детьми вы уже обсуждали профессиональное будущее?
— К счастью, моя старшая дочь, которой уже 16, не хочет быть творческим человеком.
Она планирует стать Президентом Российской Федерации и подходит к этому делу очень практично. Это не из серии: «Когда я вырасту, я буду космонавтом…», нет! Она собирается получить юридическое образование в сфере Political Science и довольно серьезно заниматься вопросами общественного устройства. А моей младшей дочери скоро исполнится четыре. Вчера она хотела быть летучей мышью, а большую часть времени планирует стать принцессой.
— Расскажите о вашем творческом пути, который привел вас в 2002 году в Architectural Digest.
— На последних курсах института я уже писала статьи в разные около-архитектурные журналы, поэтому, а когда закончила МАРХи, в журнале «Проект Россия» очень удачно открылась вакансия редактора. Этот журнал тогда выходил раз в три месяца, и поэтому все работали не спеша. В редакции мне дали первое задание, довольно большое – собрать со ста участников конкурса «Золотое сечение» всю информацию по их проектам. Это задание я выполнила за неделю.
В журнале, конечно, все обалдели – они не привыкли, что все происходит так быстро, и очень обрадовались. Так я начала работать и постепенно стала заместителем главного редактора. Проработала довольно длительное время. И вот, в России решили запускать журнал AD, искали архитектурного редактора – и позвали меня. Однако озвученные условия меня совершенно не устроили, о чем я прямо сказала. AD ушли думать и вернулись уже с совсем другим предложением, которое я приняла. Откровенно говоря, они меня просто купили (смеется). Так в июле 2002 года я ушла работать в AD простым редактором, в сентябре 2002 года вышел первый номер, и к Новому году я уже была заместителем главного редактора. Секрет успеха – работоспособность!
— Интервью считается одним из сложнейших жанров в журналистике. А как для вас?
— Когда ты берешь интервью, самое сложное – перестать болтать самой. Ты сидишь с интересным человеком, и всё, чего тебе хочется от жизни – разговаривать с этим человеком. Но поскольку это интервью, которое является возможностью этому человеку высказаться, очень важно молчать и слушать.
У меня есть несколько приемов, которые упрощают интервью. Например, если ты вообще ничего не знаешь про гостя, разговор начинаешь с прекрасной фразы: «Мы все знаем ваши великолепные достижения. Расскажите, что особенно ценно именно для вас?» Человек начинает отвечать, а ты параллельно вспоминаешь, кто он такой и что сделал. Также всегда хорошо работают вопросы: «Ваша самая большая неудача?», «Ваш самый большой успех?», «Ваше самое маленькое здание?», «Самое большое здание?» А мой любимый вопрос, когда интервью выходит совсем скучным: «Вопрос, который вам никогда не задавали, но вы всегда хотели его услышать?»
— Работая в AD, вам приходилось выбирать работы для публикации, тем самым выделяя одних дизайнеров на фоне других. Насколько сложно брать на себя такую ответственность?
— Во-первых, есть некоторый качественный ценз, набор профессиональных свойств, которые видны в проекте и говорят, что это хороший проект. Одно из них – отсутствие фейков. Дальше начинается подбор проектов для издания, и это уже не вопрос выбора одного дизайнера или другого.
В каждом выпуске издания должны присутствовать проекты максимально разные по стилю: один – прованс, одна – классика, один – модернизм, один – минимализм, и так далее. Это нужно, чтобы любой купивший журнал человек обязательно нашел в нем хоть что-то, что ему нравится. У всех вкусы разные, всем сразу угодить сложно, поэтому, если ты сделаешь полностью минималистический номер, ты оттолкнешь людей, которым нравятся какие-то более мягкие вещи. Поэтому так важно соблюсти этот баланс. Далее из проектов, которые поступили в редакцию и были признаны достойными, редакция в порядке живой очереди отбирает проекты по стилю для следующих выпусков.
— Однажды вы работали над номером AD вместе c Филиппом Старком. Он вас чем-то удивил?
— Мы выбрали Старка, потому что это самое большое имя из всех возможных. Наше знакомство произошло достаточно неожиданно. Он приехал презентовать какой-то проект, я буквально поймала его и сказала, что мы хотим сделать с ним номер. На мое великое удивление, он просто сказал: «Хорошо, пришлите тезисы» – и так завязалась работа.
Старк удивил меня тем, что абсолютно нестандартно мыслит. Его подход к жизни действительно прагматичный, но при этом он всегда по-настоящему обаятельный. Хотя, если говорить, что меня по-настоящему поразило… Мы сделали для этого номера специальную обложку с его портретом, провели очень дорогую съемку, с компьютерной графикой, которая намекала, что Старк – мутант. Мы хотели сделать обложку, как у Esquire, но руководство запретило мне ставить на обложку AD «бородатого мужика», потому что это не подходило нашей концепции – на обложке AD должна быть мебель. Нам пришлось сделать две обложки: лимитированный тираж не для продажи с портретом Старка, а другой – с какой-то интерьерной фотографией. И, как бы я его не оттягивала, пришел момент, когда мне нужно было объяснять Старку, что на обложке его не будет. Тогда меня по-настоящему поразило, что он не устроил никакого скандала, а просто сказал: «Не вопрос, просто пришлите мне в Париж часть тиража со мной, чтобы я мог показывать знакомым».
Это было классно, потому что отсутствие истерики у звезды такого масштаба – это серьёзно!
— С какими еще знаковыми фигурами в сфере архитектуры, дизайна вам было бы интересно поработать?
— Самое удивительно, что я за свою профессиональную карьеру уже почти со всеми поработала. Сейчас всё настолько размылось – все постоянно что-то выпускают, постят. Я бы сделала что-то с Ником Хасламом. Не важно, что именно. С людьми такого масштаба хочется просто поработать – и не так важно над чем. В этом мире очень важно соприкасаться с прекрасными людьми.
— Какие тенденции в развитии интерьерного искусства вы заметили в последнее время? Что-то стало для вас неожиданностью?
— Я считаю, что слово «тенденции» не может быть применено к интерьерному искусству. Есть социально значимые истории – такие, как экологические материалы, искусственные материалы, возобновляемые вместо не возобновляемых, нано-технологии в прошивке тонких швов. Но это, скорее, не тенденции, а инновации.
А то, что называется тенденциями в популярном смысле этого слова (цвета сезона, латунные ножки) – это расширенное торговое предложение. После вся эта одинаковая продукция называется трендом и повсеместно распространяется, но это не тенденция, а тренд.
— По вашему мнению, искусство может обидеть?
— Да, конечно, может. Настоящее искусство настолько эмоционально заряжено, что оно, скорее, может не обидеть намеренно, а чем-то задеть человека за чувствительное место, из-за чего это может восприниматься как личная боль.
— Несколько лет назад вы создали свой собственный проект – designchat.com, который сейчас становится очень влиятельным ресурсом. Не страшно было так круто развернуть карьеру и начать что-то новое?
— Наш девиз – слабоумие и отвага (смеётся)! У моего любимца Тони Старка, персонажа комиксов Marvel, была прекрасная фраза на пресс-конференции, когда он вернулся из Афганистана: «Я осознал, что стал заложником системы, погрязшей в собственной безответственности».
Вот и я, проработав в интерьерном глянце 16 лет, поняла, что обслуживаю систему, с которой не согласна, которая движется не туда (и в коммерческом, и в идеологическом плане). Поэтому я ушла и запустила свою собственную площадку, где я могу говорить о том, о чем не получается говорить в глянце. На тот момент я чувствовала в рынке коммерческий потенциал другого взаимодействия медиа с рынком. У нас все в процессе, мы же еще молоденькие. Медиа начинает хорошо работать через три года, нам сейчас два, и уже это похоже на правду.
— Расскажите о вашем знакомстве с творчеством Олега Клодта и Анны Агаповой. Вы помните первый совместный проект?
— О самом Олеге я услышала достаточно давно, еще в университетские времена – ученик с такой фамилией был известен в культурной среде. Первая работа, которую я помню – загородный дом, который был прислан в редакцию AD. Это был очень интересный проект, сделанный в необычной манере, который сильно выделялся на фоне остальных. Его отличительной чертой было покрытие из темной фанеры, которое выглядело очень эффектно, архитектурно и оригинально.
По этому проекту сразу стало понятно, что за творчеством этого бюро надо следить.
И было прямо удовольствием видеть, как каждый новый проект становился все лучше и лучше. Я люблю такие истории, люблю, когда на моих глазах происходит что-то правильное. А это именно такая история!
— У вас есть любимый проект бюро Олега Клодта?
— Мне очень нравится квартира Олега, которую он недавно показал, но она не характерна для его стиля. Также мне запомнились загородные дома в Быково и на Рублевке. Мне нравится, как развивается эта марка, логичность и правильность вашего пути. Сначала просто интерьеры, затем коллекция предметов мебели и света, линейка текстиля, филиал в Лондоне… Для многих бюро уже стало лондонским – это такая совершенно английская, я бы сказала, интерьерная история. А шотландские коллекции настолько прекрасны, что у меня даже слов нет.
— Как бы вы охарактеризовали стиль Олега и Анны?
— Это то, что называют современной классикой, то, что возникает в моей голове, когда говорят про английский стиль.
В интерьере важен баланс между тем, как пространство построено, и тем, как оно заполнено на тактильном и колористическом уровне. Это взаимоотношение и интонация в интерьерах бюро Олега Клодта всегда идеально соблюдены.
— Вам близок этот стиль?
— Да, очень. Кому не нравится обстановка уютного английского дома? Это своеобразный идеал, который в нас вскормлен приключенческими романами, фильмами и детективными сериалами про Пуаро.
— Совсем недавно, 14 октября, открылась фотовыставка «Интерьер – это искусство», где вы выступили куратором. Какие ещё проекты планируете в ближайшее время?
— У нас много всего планируется! На этой выставке я, как куратор, и Ассоциация дизайнеров и декораторов интерьеров России собрали работы 51-го ведущего российского дизайнера, отснятые лучшими фотографами. Я отобрала эти 51 картинку, чтобы показать, насколько фотографии интерьера могут быть прекрасными, насколько это может быть значимо и красиво..jpg)
Мы сделали проект с огромным удовольствием и, между прочим, эти фото можно купить. Так вот, если говорить о будущем… Во-первых, я хочу, чтобы эта выставка стала регулярной. Во-вторых, также я хочу сделать книжку про русский интерьер, в которую включу все эти работы.
— Что для вас самое важное в жизни?
— Очень важно понимать, что ты живешь. Счастливые дети бывают, когда счастлива их мать, а матери, чтобы быть счастливой, нужно чувствовать: всё, что она делает – она делает не зря. Самое важное – сохранять некоторый баланс между семьей и профессиональной востребованностью.
— Поделитесь, как вы сохраняете этот баланс?
— Я никогда не задерживаюсь на работе чаще двух раз в неделю. Я никогда не работаю по выходным. Я беру детей на работу, когда есть возможность. Это всегда тайм-менеджмент в плане расстановки приоритетов, потому что я знаю, что нет ничего важнее, чем самой уложить ребенка спать.
— О чем мечтаете сейчас?
— Прямо сейчас я больше всего хочу сделать ту книжку, о которой говорила выше… Возможно, отсутствие какой-то глобальной мечты свидетельствует, что у меня всё, в принципе, неплохо (улыбается).
Как выглядит дача журналиста Евгении Микулиной в Кратово
Старый дачный дом перестроили, увеличив высоту мансардного этажа, но в остальном его облик и пропорции сохранены. Переплеты веранды отреставрированы. Сад вокруг дома — работа ландшафтного бюро «Мох».
- Фото
- СТЕФАН ЖУЛЬЯР (STEPHAN JULLIARD)
Я «дачный» человек, мои лучшие воспоминания связаны с долгими летними месяцами в безалаберно-прекрасных старых домах под Москвой. После рождения старшей дочери Вали мы много лет снимали дачу в Кратово.
Журналист Евгения Микулина на террасе «библиотеки», ее проектированием занимался Николай Лызлов, строительством — компания «Карт Бланш Инжиниринг». Дверь, компания «Атмосфера 9». Уличная мебель, ИКЕА.
- Фото
- СТЕФАН ЖУЛЬЯР (STEPHAN JULLIARD)
Это удивительно заповедное место: город близко, а здесь тихо, огромные сосны, в озере плещется рыба, утки и даже выдра.
Потом родилась младшая Саша, и ее отец, такого же дачного воспитания человек, заявил: «Нам нужен свой дом». И не просто дом, а Дача с большой буквы, которая подарит девочкам «наши» детские впечатления.
Отреставрированное крыльцо ведет на маленькую веранду, где расположена игровая младшей дочери.
- Фото
- СТЕФАН ЖУЛЬЯР (STEPHAN JULLIARD)
Детская игровая, расположенная на маленькой веранде старого дома. Мебель, ИКЕА. Диван, винтаж. Дверь, компания «Атмосфера 9». Старые переплеты отреставрированы.
- Фото
- СТЕФАН ЖУЛЬЯР (STEPHAN JULLIARD)
Очаровательная довоенная зеленая дачка с белыми верандами нашлась в идеальном месте: рядом с озером, на огромном участке. Но она была крохотная.
Проект реконструкции сделал архитектор Николай Лызлов. Он разместил на месте сараев «библиотеку» (выносную гостиную) и трехкомнатный гостевой дом — мы зовем его «мотель Бейтса».
Интерьер «библиотеки». Камин проектировала компания «Термоспецмонтаж», он облицован плиткой Original Style. Мебель, ИКЕА. Антикварная люстра в стиле ануво — семейная собственность мужа хозяйки. Восточный ковер перед камином — подарок дизайнера Лейлы Улуханли.
- Фото
- СТЕФАН ЖУЛЬЯР (STEPHAN JULLIARD)
Старый дом почти не тронули, сохранили и веранды, и низкие потолки; лишь на метр подняли чердак — подросток Валя получила уединенную мансарду. Стройку вела компания «Карт Бланш Инжиниринг», а мне оставалось только «творить», воссоздавая детали дачной атмосферы. С мебелью не заморачивалась: дачные вещи должны быть простыми, и я честно отправилась в ИКЕА.
Вид из кухни на веранду.
Кухня, компания «Стильные Кухни». На полочке стоят гжельские кружки из семейной коллекции и чашка, купленная в Сорренто, на столешнице — тарелка, Seletti, и гжельская масленка. Кухонный фартук и пол из плитки, Original Style. На веранде — винтажная хрустальная люстра, на подоконнике — витраж, нарисованный старшей дочерью хозяйки. Стул, ИКЕА.
- Фото
- СТЕФАН ЖУЛЬЯР (STEPHAN JULLIARD)
«Нам был нужен не просто дом, а Дача с большой буквы»
Терраса «библиотеки». Мебель, ИКЕА. На столе — подсвечник работы итальянского дизайнера Франческо делла Фемина, подаренный хозяйке дома автором.
- Фото
- СТЕФАН ЖУЛЬЯР (STEPHAN JULLIARD)
Теплоту дому придают книги, акварели на стенах — мои работы и работы моих родителей-архитекторов.
И дурацкие детали вроде семейной коллекции бутылок или абажуров с бахромой: муж уверен, что без них дача — не дача. Они у нас разноцветные и зонируют гостиную. Он же настоял на каминах в библиотеке и в гостиной — я сомневалась, но идея была гениальная.
Гостиная в старом доме. Камин проектировала компания «Термоспецмонтаж», он облицован плиткой Original Style. Стол XIX века куплен в «Антикварной лавке в Калашном переулке» и отреставрирован Эдуардом Татывосяном. Остальная мебель — ИКЕА. Тканевые абажуры зонируют комнату — желтый над столом, красный над «диванной группой». На каминной полке — акварель матери хозяйки, архитектора Елены Микулиной. На шкафах — винтажные бутылки из семейной коллекции.
- Фото
- СТЕФАН ЖУЛЬЯР (STEPHAN JULLIARD)
Наш «просто дачный сад» — филигранная работа бюро «Мох». По-моему, у нас все получилось: кажется, дом был таким всегда, мы и не строили ничего.
И детям ужасно нравится, а ради этого все и затевалось.
Старый дом почти не тронули: остались и веранды, и низкие потолки
Вид из дальней части участка на «библиотеку». Выступ в кровле сделан специально, чтобы сохранить старую березу.
- Фото
- СТЕФАН ЖУЛЬЯР (STEPHAN JULLIARD)
Теги
- дача
- Подмосковье
- загородный дом
- традиционный
- яркий
Ночь сюрреалистического стиля
В прошлом месяце парижский суперзвездный дизайнер интерьеров и архитектор Жан-Луи Денио отпраздновал пятнадцатилетие своего бизнеса и запуск суперуспешной студии Jean-Louis Deniot Interiors (Rizzoli).
Он придумал остроумный, современный, слегка провокационный и совершенно безумный бал, в котором приняли участие Марго и Миа, The Dolls из Лос-Анджелеса, невероятно талантливые ди-джеи и фокусники с электронной скрипкой. Неряшливый дуэт, лучшие друзья Кэти Перри, взбудоражил гостей на танцполе безумными движениями. Это был мечтательный туман старинных люстр, буазери, версальского паркета, мраморных скульптур, широких лестниц, зеркальных стен и образов космоса, проецируемых сквозь туман на потолки и стены.
Бал «Black Tie and Leather» был проведен в конце января, когда шел снег, в историческом особняке восемнадцатого века, Hôtel Salamon de Rothschild, с призрачным садом, огромными туманными комнатами, ди-джеями, за которых можно умереть, друзьями-дизайнерами. со всего света.
Дизайнер, Хозяин
Дизайнер интерьеров Жан-Луи Денио, одетый в черный кожаный головной убор, разработанный Эриком Галлеем, спланировал вечеринку.
Это было в честь нашей новой книги «Интерьеры Жана-Луи Денио»… а также в честь его пятнадцатилетия в бизнесе. Его также планировалось приурочить к Paris Haute Couture, а также к Maison & Objet и DecoOff, ведущим событиям сезона в области моды и дизайна интерьера.
Мяч
Это было галлюцинаторное и романтическое столкновение величия восемнадцатого века и озорной современности. «Черный галстук и кожа», — гласило приглашение, и триста пятьдесят гостей прибыли в костюмах, включая тщательно продуманные головные уборы, маски, головы лошадей из черной кожи, роскошные кожаные платья и жакеты, слишком гламурные, чтобы их упоминать, и все были готовы танцевать. Было разлито шампанское Ruinart, а ди-джеи The Dolls завели танцоров в неподходящее время. Миры столкнулись и растворились. Ксавье Бежо, фотограф книги, присутствовал вместе со своей женой Морган и божественными друзьями, прибывшими из Лос-Анджелеса, Москвы, Чикаго, Майами, Ченнаи, Сан-Франциско, Лондона, Нью-Йорка, Рима, Милана, Антверпена, а также со многими ведущими дизайнерами интерьеров и модельерами Парижа, а также с законодателями моды, тренд-лидерами и архитекторами со всего мира.
Главный редактор Architectural Digest Russia Евгения Микулина, недавно пригласившая Жана-Луи в качестве приглашенного редактора AD Russia за декабрь 2014 года, прилетела из Москвы со своими сотрудниками. Она сказала: «Жан-Луи Денио — самый влиятельный и уважаемый дизайнер в современном мире» и дала ему карт-бланш на ее редакционную статью. В AD Deniot представлены 100 страниц. Вау.
Спасибо, Дэмион Мэтьюз
Великий редактор и риелтор из Сан-Франциско Дэмион Мэтьюз был первым, кто сообщил и опубликовал яркий отчет о бале, когда он начал получать фотографии с места происшествия в Instagram от друзей, таких как Миа Моретти, и других гостей на балу.
Вот часть очень инсайдерского отчета Дэмиона с его популярного веб-сайта SFLUXE, www.sfluxe.net:
«Атмосфера была пропитана ощущением тайны и темного гламура, танцпол, густо затянутый туманом, напоминающим вступительной сцены к «Голоду» Катрин Денев или фотосессии Деборы Турбевилль.
Присутствовали ведущие деятели моды и дизайна интерьеров, образ вечера был утонченным, соблазнительным. Гости были в сексуальных масках, в черной коже от кутюр и в озорном поведении.
Джей Джефферс и Майкл Парди из Сан-Франциско сочетали свои смокинги с великолепными кожаными масками лошадей, разработанными Бобом Бассетом для Givenchy (найдены в Sui Generis), в то время как несколько других были одеты в изысканные вещи, разработанные Эриком Галлеем. Художник и ювелирный дизайнер Эрве ван дер Стрэтен произвел ошеломляющее впечатление своей маской из золотых шипов, также работы Эрика Галлея. Среди тех, у кого были открыты лица, были дизайнер мужской одежды Нил Барретт из Милана и дизайнер интерьеров Мартин Лоуренс Буллард, а также Уильям Холлоуэй, Шарлотта Мосс, Джейми Крил, Юри и Рита Аугусти и другие».
— ДЭМИОН МЭТЬЮС, SFLUXE
Гости
Мы праздновали и пили Ruinart вместе с куратором парижского музея Памелой Голбин, главным редактором Майклом Будро, Жаном-Франсуа Лесажем, Эрве Ван дер Стрэтеном и Бруно Фризони, Шоном Яшаром и Олив Ферт, Эриком Янсеном, Холли Хант, Джейми Крил и Марко.
Стиль был хорошо представлен Джейн Пендри, Мелони Хеннесси, Дорис Шеврон, Мартином Лоуренсом Буллардом, Сесилией Старин с Алексис Лускатофф, Энн Кроуфорд, Уильямом Холлоуэем, Вирджини Денио и модельером Нилом Барреттом со своим партнером Карло Бароне и Синтией Лунд. деловой партнер Уилла Херста и танцоров с движениями до смерти.
Ди-джеями после полуночи, сводившими с ума танцоров в дымящемся особняке, были Гарольд Берар и Агнес Форкад, двое самых старых друзей Жана-Луи Денио. Божественный.
Сказочный Эрик Галлей
Остроумный и экстравагантно талантливый парижский дизайнер Эрик Галлей, изображенный выше (и да… он связан с астрологами «Кометы Галлея»)…) создал остроумный и резвый головной убор/маску для Жана-Луи Денио.
Он также разработал золотой колючий головной убор/маску для Hervé Van Der Straeten и многие маски для самых роскошных гостей-женщин.
Искусный и замысловатый дизайн Эрика Галлея можно было увидеть повсюду: на подиумах Chanel и Alexander McQueen, а также в центре внимания на электрических сценах презентаций таких суперзвезд, как Мадонна и Бейонсе.
Жан-Луи, Мяч, Концепция
Идея заключалась в том, чтобы уйти как можно дальше от пафосного мероприятия.
Бал задумывался праздничным и эксцентричным. Я хотел, чтобы все мои гости повеселились. Я хотел декадентского чувства с элегантностью и тайной.
Впечатление без ограничений, в пространстве, декоре, шампанском Ruinart и невероятной музыке.
Очень атмосферно, поэтично, сюрреалистично… было моей целью.
Очень величественный особняк был идеальным фоном для неоновых инсталляций, 360-градусных космических проекций, очень слабого и загадочного общего освещения, чтобы сделать интерьер угрюмым и сексуальным.
Архитектурные элементы, люстры 18-го века, висящие в клубах дыма, и динамичные зеленые лазеры — все это создавало атмосферу танцевального клуба.
Автор и друзья
Дайан с Эрве Ван Дер Стрэтеном (в головном уборе парижского дизайнера Эрика Галлея). Эрве — фантастически талантливый парижский дизайнер, создавший на заказ мебель, освещение и зеркала для интерьеров Жана-Луи Денио. Он в книге. И мой новый лучший друг, Фабрицио Ролло. Читатели, которые следят за SARTORIALIST (Scott Schuman), знают Фабрицио по множеству снимков уличной моды в Милане в сезоне Pitti Uomo. Фабрицио — редактор стиля бразильского Vogue и невероятно талантливый дизайнер интерьеров.
Я встретил жизнерадостную и милую Дорис Шеврон, главного редактора Architectural Digest. Ей очень понравился мой головной убор из страусиных и павлиньих перьев (и бриллиантов) с черной кожаной повязкой, сделанный на заказ для меня удивительно талантливой Дениз Фидлер и нашим другом Петрушкой в Сан-Франциско.
Мой вечерний пиджак от модельера Джейн Пендри. У Джейн, живущей в Париже, есть частные клиенты для ее модной коллекции Dovima Paris, которая производится в Париже из итальянских тканей и тканей Комо. Люкс, правда. (www.dovimaparis.com).
О, и урожай. Лихой подарок, и много удовольствия. Он прибыл в элегантной упаковке с карточкой «Поддайтесь своим желаниям».
L’Equipe Jean-Louis Deniot, Париж
Команда Жана-Луи Денио из штаб-квартиры на улице Верней выбыла из строя. Это очень мирская и привлекательная группа дизайнеров, архитекторов, антикваров и талантов. Многие из них работали с Жаном-Луи с тех пор, как он впервые открыл свою компанию на Левом берегу пятнадцать лет назад.
Среди групповых портретов: Жан-Луи Денио + Уильям Холлоуэй, Виржини Денио, Сюзанна Маунд, Патриция Де Оливейра, Алексис Ламеста, Шарль Альбессар, Жан-Шарль Содемон, Лео Могас, Симон Песен, Гийом Ле Галль, Одри Бертунеск, Валери Кортенред , Джулия Дромер, Беатрис Серр, Селин Хуг, Ромен Хуг, Орели Леблан Ким Калио, Аликс-Мари Робло, Кэрол Ринк, Франсуа Варно, Джейн Александр..jpg)
Синтия Лунд (слева), деловой партнер Уильяма Рэндольфа Херста, в Kleiner Perkins Caufield Byers, Силиконовая долина. Справа Джейн Александер, сотрудник студии Жана-Луи Денио и директор антикварного магазина OnSite в Париже (и прекрасный повар).
Бредовый вечер
Гости танцевали до ночи. Зрячий.
Об отеле Salomon de Rothschild
Он находится в восьмом жилом округе, в нескольких минутах ходьбы от Елисейских полей и авеню Осман.
О… и это не отель. Это охраняемая частная резиденция со скульптурой сфинкса в саду и мифическими существами из камня, охраняющими главный вход.
Отель Salomon de Rothschild внесен в список исторических памятников.
Архитектура, чистый неоклассицизм с примесью барокко и рококо, выражает чистые архитектурные вкусы конца 18 века. Интерьеры представляют собой кавалькаду мраморных каминов, виртуозных лестниц, роскошных потолков и видов на сады.
И да, были восхитительные закуски и закуски, все это было придумано супер-шефом Янником Аллено, многозвездным, который руководит кейтерингом. Подумайте о нежных и изысканных закусках мифического лакомства… крошечный лук-порей в желе с икрой, кусочки кролика (не для меня, я вегетарианец) и маленькая морковь, а позже маленькие миньяры из шоколада со сливками и довольно маленькие глазированные фрукты. Слишком божественно.
Дизайнер интерьеров из Сан-Франциско Джей Джефферс и его партнер Майкл Парди, основатель дизайнерского магазина Cavalier в Сан-Франциско.
Их кожаные головные уборы были среди звезд вечера.
Также танцевали под The Dolls, гуляли среди буазери и падали в обморок на двойной мраморной лестнице Джо Уджобаи и Эдуардо Ардилес, Александр Бьяджи, Крис Берч, принцесса Суки де Сомали, Сюзанна Каслер, Энди Шанбахер и Том О’Коннор, Томас Вассер, Джейн Пендри и Оливье Жермен, Анн Сокольски, Од де ла Конте, Хайме Хименес (Баккара), великий Тимоти Корриган, Сюзанна Слесин, Келли и Лоран Шампо, Маллери Робертс Морган, Мануэла Зервудачи, Кифу Аугусти и другие слишком божественные и невероятно, чтобы упомянуть.
И так мы танцевали в ночи, с моментами бегства на темную и романтическую террасу с колоннами с видом на сад, чтобы покурить или поболтать и предаться воспоминаниям и романтике.
Позже, возможно в 4 утра, пошел снег.
И мы унеслись, в конце концов, в мечтательной дымке и шквале снежинок.
Убер прибыл, чтобы отвезти нас домой, на улицу Лилль, на остров Сен-Луи, Шантильи, Пигаль, Нувель-Афины, авеню Матиньон и Пале-Рояль.