Наследие. Комнаты без людей | Фестиваль «Территория»
Сценическая инсталляцияДальнобойщики и дворники, проститутки и строители, высокие технологии и низкие помыслы – пожалуй, нет в мире такой темы, за которую бы ни рискнули взяться Штефан Кэги и компания «Римини Протокол». На сей раз они обратились к теме смерти, поставив в Лозанне спектакль о приготовлениях к уходу в мир иной.
Что останется от меня, когда исчезнет мое физическое тело? Как я прожил свою жизнь? Что будет с близкими после моей смерти? Будут ли помнить обо мне? Сколько лет проживет это воспоминание?
Мы привыкли думать, что сколько ни готовься к смерти, встретить ее во всеоружии все равно не удастся. Но авторы сценической инсталляции «Наследие. Комнаты без людей» решили помочь живым понять, каково это – умирать. Целых два года постановочная группа колесила по Швейцарии (стране с потрясающей продолжительностью жизни и массой узаконенных способов ухода из нее), общаясь с врачами и сотрудниками похоронных бюро, юристами и неврологами, сотрудниками домов престарелых и священниками. С результатами этого общения теперь можно познакомиться в восьми комнатах, посвященных восьми историям взаимоотношений со смертью. Одинокая пенсионерка и отчаянный джампер, экс-посол в Африке и художник-комиксист, буржуазная семейная пара и серьезный ученый – никто из них не выходит «на сцену», но все рассказывают свои истории посредством видео, фото, личных вещей и т.д.
Расхожая шутка про то, что «Римини Протокол» называют театром только потому что это не музыка, живопись или кино, шутка лишь отчасти. Созданная в 2002 тремя выпускниками Института прикладного театроведения театральная компания за 15 лет своего существования снискала славу главного новатора европейского театра. Римини работают во всех мыслимых форматах и жанрах, но что бы они ни ставили – «бродилку», флешмоб или документальный спектакль – Кэги, Ветцель и Хауг всегда очень серьезно подходят к делу и проводят обязательное «полевое» исследование.
Штефан Кэги:
«Спектакль «Наследие. Комнаты без людей» – это попытка описать не смерть, но тот путь к ней, который каждый из нас рано или поздно должен будет пройти. Можно ли изобразить отсутствие чего-либо? Как рассказать о том, что вскоре нечего будет сказать, потому что история закончится?»
Ольга Гердт в газете «Ведомости»
«О том, что происходит за каждой закрытой дверью, лучше, конечно, не рассказывать. И не потому, что будет «не интересно» – это «не интересно» по определению: не обхохочешься и мелодрамы ждать тоже не приходится. Констатация, протокол, объемная инсталляция личных человеческих файлов. Рассказывать нельзя потому, что все это надо пережить лично.»
Копродукция: компания «Римини Протокол», театр Шаушпильхаус Цюрих, Bonlieu Scène nationale Annecy et la BâtieFestival de Genève в рамках программы INTERREG Франция-Швейцария 2014-2020, Майон, Страсбургский театр, Государственный театр Амстердама, Государственный театр Дрездена, Центр исполнительcких искусств штата Каролина, США.
Гастроли осуществляются при поддержке Pro Helvetia – Швейцарского совета по культуре.
Премьера состоялась 14 сентября 2016 года в театре «Види-Лозанна», Швейцария.
Спектакль идёт на английском и французском языках с русскими субтитрами.
Продолжительность – 1 час 50 минут.
без антракта
Возрастное ограничение 18+
Место: Винзавод. Цех Белого
ст. метро Курская / Чкаловская
4-й Сыромятнический пер., 1/8, стр. 6
Фото © Samuel Rubio
Спектакль Наследие. Комнаты без людей
Инсталляция на тему смерти от одного из лидеров документального театра.
Дальнобойщики и дворники, проститутки и строители, высокие технологии и низкие помыслы – пожалуй, нет в мире такой темы, за которую бы ни рискнули взяться Штефан Кэги и компания «Римини Протокол». На сей раз они обратились к теме смерти, поставив в Лозанне спектакль о приготовлениях к уходу в мир иной.
Что останется от меня, когда исчезнет мое физическое тело? Как я прожил свою жизнь? Что будет с близкими после моей смерти? Будут ли помнить обо мне? Сколько лет проживет это воспоминание?
Мы привыкли думать, что сколько ни готовься к смерти, встретить ее во всеоружии все равно не удастся. Но авторы сценической инсталляции «Наследие. Комнаты без людей» решили помочь живым понять, каково это – умирать. Целых два года постановочная группа колесила по Швейцарии (стране с потрясающей продолжительностью жизни и массой узаконенных способов ухода из нее), общаясь с врачами и сотрудниками похоронных бюро, юристами и неврологами, сотрудниками домов престарелых и священниками. С результатами этого общения теперь можно познакомиться в восьми комнатах, посвященных восьми историям взаимоотношений со смертью. Одинокая пенсионерка и отчаянный джампер, экс-посол в Африке и художник-комиксист, буржуазная семейная пара и серьезный ученый – никто из них не выходит «на сцену», но все рассказывают свои истории посредством видео, фото, личных вещей и т.д.
Расхожая шутка про то, что «Римини Протокол» называют театром только потому что это не музыка, живопись или кино, шутка лишь отчасти. Созданная в 2002 тремя выпускниками Института прикладного театроведения театральная компания за 15 лет своего существования снискала славу главного новатора европейского театра. Римини работают во всех мыслимых форматах и жанрах, но что бы они ни ставили – «бродилку», флешмоб или документальный спектакль – Кэги, Ветцель и Хауг всегда очень серьезно подходят к делу и проводят обязательное «полевое» исследование.
Наедине со смертью | «Наследие. Комнаты без людей» – сценическая
До 22 октября 2017-го Цех Белого на ВИНЗАВОДЕ превратился в место тихих и приятных встреч с теми, кого уже нет. Или скоро не станет. Звучит зловеще, однако давно я не сталкивался с таким умиротворяющим театральным опытом.
Правда, у каждого он окажется уникальным: 8 эпизодов «Наследия» вы располагаете в произвольном порядке, самостоятельно выбирая, какой из комнат продолжить маршрут. Точнее, за вас решает судьба – подсказок нет, у дверей только таблички с именами хозяев, заранее увидеть, что внутри, нельзя, и выбор легче всего сделать, посмотрев на таймер над дверью: идешь в ту комнату, что быстрее освободится.
Сейчас я быстро расскажу, как в общем устроен спектакль (за неимением лучшего слова, назову копродукцию Rimini Protokoll и швейцарского театра Vidy Lausanne по старинке, спектаклем, хотя в нем нет ни живых актеров, ни привычных театральных правил, всё больше походит на выставочный проект, однако в оригинале проект носит подзаголовок Pièces sans personnes, то есть, «Пьесы без людей», и в каждой комнате действительно разыгрывается короткая пьеса, вмещающая целую человеческую жизнь). Этот фрагмент текста никому не возбраняется читать. А вот дальше – про мой личный трип с описанием содержимого комнат, и тут уж вы сами решайте, нужны ли вам подробности или лучше испытать всё самим.
Авторы «Наследия» – режиссер Штефан Кэги, один из создателей самой нестандартной театральной компании мира Rimini Protokoll, и художник Доминик Хубер. Некоторые проекты Кэги прекрасно адаптируются для разных стран: благодаря продюсеру Фёдору Елютину, в Москве есть свой Remote и свой Cargo. Те, кто побывал на потусторонней прогулке по столице и прокатился в сентиментальном грузовике, знают, как умело Кэги сочетает технологии с меланхолией. В его проектах к чувственному опыту приводит отлаженный технологичный аттракцион. В «Наследии» достижения научной мысли бросаются в глаза уже в коридоре, на потолке которого мерцает электронная карта мира с вспыхивающими точками – маркерами ежесекундно умирающих на планете людей.
Двери в комнаты открываются и закрываются автоматически, кроме шести-восьми зрителей в них никого, но всё (звук, свет, видеопроекция, специальные эффекты ) работает с компьютерной четкостью без видимого участия персонала; эти пространства похожи на разумных роботов, выступающих посредниками между вами и людьми, некогда здесь обитавшими.
В одной из комнат к вам обратятся: «Люди будущего». Путешествуя из одной комнаты в другую, вы действительно оказываетесь в прошлом – не каком-то абстрактном, но вполне конкретном прошлом девяти персонажей (в одной из комнат – два героя, поэтому общее число «отсутствующих» людей больше количества комнат), причем все они – реальные люди; театр, который делает Кэги, абсолютно документален.
Где-то невидимый хозяин предложит вам прилечь на кровать, где-то – придется стоять, где-то – усесться на ковер, предварительно сняв обувь: в каждой комнате свой интерьер, имитирующий узнаваемые места – от гостиничного номера до подсобки. Есть одно исключение – полностью фантастическое пространство, в котором вам предложат погрузиться в ирреальный мир из зеркал и видеопроекции; да, это единственная комната, в которой ваш собеседник-проводник не просто до сих пор жив, но и вряд ли скоро умрет (
Ценность предложенного наследия в том, что оно позволяет думать о смерти без тоски, без страха, со спокойным сердцем и, отчего бы и нет, с улыбкой.
Это очень простое и бесконечно остроумное произведение; работа, у которой нет прямых аналогов; спектакль огромной художественной и психотерапевтической ценности. Рекомендую безоговорочно. Дальше – короткий отчет о моем личном хождении по комнатам. Для ноосферы и тех, кто предпочитает узнавать о важнейших событиях в искусстве из рецензий.
Первой открытой дверью оказывается четвертая в левом ряду; здесь царство Ричарда Фраковяка, лондонского профессора неврологии. Под вальс Иоганна Штрауса я и еще пятеро человек попадаем в круглое, ослепительно белое, смахивающее на отсек космического корабля пространство со сложной конструкцией в центре – она, в свою очередь, напоминает перископ подлодки: шесть расположенных по периметру овальных стеклянных экранов, смотреть в которые рекомендуется, максимально приблизившись. До того, как погаснет свет, видно лицо человека, оказавшегося напротив, после того, как в отсеке станет темно, а из наушников польется голос Фраковяка, на внутреннем экране возникнут фотографии самого героя (
Профессор представится, расскажет о сфере своей деятельности и поделится размышлениями об умирании как долгом процессе, в финале которого мы лишаемся памяти и перестаем осознавать себя людьми. Смерть в сознании предпочтительнее деменции – вывод, к которому подводит доктор.
Уходя из дома на «Наследие», я оставил на кухонном столе книгу Григория Чхартишвили «Писатель и самоубийство», дочитанную до абзаца «Если человек в глубокой старости решает поставить точку самостоятельно – что это значит? Только одно: он защищает своё достоинство, своё «я». Иными словами – свой разум. В ХХ веке разум ценится выше веры».
Вторым пунктом моего маршрута – комната Джелаля Тайипа, турка-мусульманина из Эрликона, спального района Цюриха. Здесь надо сидеть, разувшись, на ковре, поедая приторно-сладкий рахат-лукум; на мониторе в углу, прямо над полкой для обуви, идет фильм, в котором Джелаль рассказывает о похоронном ритуале в своей родной Турции и весело делится с нами новостью – о том, что он и гроб он себе уже купил, и саван подготовил (гроб нужен для транспортировки до кладбища, а в землю покойника по мусульманскому обычаю опускают в саване), и место на стамбульском кладбище забронировал. В неизбежной когда-нибудь смерти Джелаль не видит ничего дурного – если жил, следуя заповедям Корана, попадёшь в рай.
В каждой из комнат-пьес есть своя финальная кода; здесь это – ветерок, который шлет нам неунывающий герой: по мановению невидимой руки включается вентилятор.
Третий собеседник – Михаэль Швери; его комната похожа на бункер, где гремит калифорнийский панк, любимый музыкальный стиль героя. По фото на стене видно, что Михаэль молод и полон сил. С чего бы ему готовиться к смерти? Но на стене – парашют, а из динамиков льется шуршание парашютного шелка: Михаэль – бейсджампер, прыгающий с высоких альпийских гор. На его глазах погиб уже не один товарищ; следуя неписанной традиции, перед каждым прыжком он звонит кому-то из близких – никогда жене, незачем лишний раз тревожить.
В какой-то момент пол за решеткой под нашими ногами превращается в экран: мы видим восхождение Михаэля и прыжок – в небо, которое вдруг становится таким близким.
Михаэль на экране парит, Михаэль в динамиках говорит, что если его парашют когда-нибудь не раскроется, настоящие друзья крепко выпьют и врубят рок.
Четвертая комната похожа на крошечный театр. Её хозяйки уже нет в живых: француженка Вадин Гросс, мечтавшая стать актрисой, но всю жизнь проработавшая секретаршей, записывает свой монолог 18 августа 2015 года, перед поездкой в Базель для эвтаназии.
У Надин рассеянный склероз, она дважды безуспешно пыталась покончить с собой, пока не убедила сына-полицейского отправить её в последнее путешествие в Швейцарию – для достойной и верной кончины.
Актрисой Надин стала после смерти: за распахнутым желтым занавесом – аскетичная белая декорация с пушистым джемпером, связанным руками Надин 25 лет назад; она сама подпевает старой французской песенке про Тома Филиби, что в детстве сделала её звездой домашнего театра. Надин поёт, на белой стене танцует луч света.
Пятая комната – старомодна и уютна; на стене – мозаика с котиками, на полках в углу – настольные игры (с неслучайным названием Memory), в центре, под абажуром – круглый стол, усыпанный фотографиями. Это палата дома престарелых, живущей здесь Жанне Белленги – 91 год. Свои последние деньги она заранее потратила на похороны, поэтому теперешнее её пребывание оплачивает дочь. Всю жизнь Жанна увлекалась фотографией – десятки старых карточек напоминают архивы, которые есть почти у каждого. Жанна говорит, что снимки похожи на мертвые тела – они также красивы и неподвижны. А еще Жанна шутит, что в раю никому не нужны будильники: сама она работала на часовом заводе. Жанна предлагает нам завести стоящие на столе будильники на пять минут – пока она делится воспоминаниями.
По прошествии этих минут звенит только «закадровый» будильник самой Жанны – наши пока молчат. Но когда-нибудь, конечно, прозвенят и они.
Шестым пунктом оказывается офис пожилой супружеской пары из Штутгарта: Аннемари и Гюнтер Вольфарты предлагают нам, «людям из будущего», бизнес-консультацию. Однако завершается она воспоминаниями о юности в нацистской Германии и призывом не верить в сказки о том, что нужно умирать ради флага. И никогда не покупаться на ложный лозунг: «Ты – ничто, твой народ – всё». Старик Гюнтер извиняется за то, что не может приготовить кофе – но предлагает хотя бы выпить воды из кулера (что очень кстати после приторно-сладкого рахат-лукума в комнате у Джелаля).
Воду я наливаю в необычный стаканчик с остроконечным дном; в реальном мире такие не используются, только в потустороннем.
Герою из седьмой комнаты, заядлому рыболову и путешественнику Александру Бержерио (он общается с нами с телемонитора), онколог сказал, что нет смысла бросать курить:
Александр точно умрет не от рака легких.
У него редкое генетическое заболевание – синдром Гиппеля-Линдау, уже сведший в могилу сестру Алексанлра: её смешной предсмертный портрет можно найти под кроватью. Эта комната похожа на гостиничный номер со стеной-окном: Александр вспоминает мотели, в которых останавливался, когда путешествовал по Америке с 13-летней дочкой. Он бы не стал заводить детей, если бы знал о своем недуге заранее; дочь, к счастью, здорова. В ящике прикроватной тумбочки находятся затейливые рыболовные крючки, сделанные самим Александром. Незадолго до расставания с ним, стена-оконо превращается в экран, на него проецируются кадры волшебной рыбалки.
Последним пунктом путешествия – комната Габриэль фон Броховски, долгие годы проработавшей послом Евросоюза в Африке. Теперь пожилая дама готовится расстаться с миром – предварительно избавившись от скопленных за годы артефактов: эта комната похожа на складское помещение, доверху заваленное коробками. В них – уйма африканских статуэток, альбомов с фотографиями, буклетов и гроссбухов:
Вид этого скопленного за годы архива попадает мне прямо в сердце. Потому что всё, что останется после меня, – бесчисленные коробки с тысячами театральных программок, альбомов по искусству, фестивальных каталогов, тяжеленных ташеновских томов, cd, dvd и пластинок. Когда-нибудь придется упаковать их – и не для перевозки на другую квартиру.
Чему быть, того не миновать. Спасибо товарищу Кэги за теплое и сладкое, как лукум, осознание этого факта. Маршрут по «Комнатам без людей» оказался построен точно.
Спектакль «Наследие. Комнаты без людей»
XII Международный фестиваль-школа современного искусства TERRITORIЯ и Центр современного искусства «Винзавод» представляют спектакль «Наследие. Комнаты без людей» — совместную работу театра «Види-Лозанн» (Швейцария) и компании «Римини Протокол» (Германия). Авторы спектакля — Штефан Кэги и Доминик Хубер — предлагают зрителю пройти восемь комнат и послушать восемь историй людей, заранее подготовившихся к собственной смерти, восемь посланий нам, живым. Спектакль состоится в партнерстве с Центром современного искусства «Винзавод» в Цехе Белого при поддержке швейцарского совета по культуре в Москве Про Гельвеция.
Дальнобойщики и дворники, проститутки и строители, высокие технологии и низкие помыслы — пожалуй, нет в мире такой темы, за которую бы ни рискнули взяться Штефан Кэги и компания «Римини Протокол». На сей раз они обратились к теме смерти, поставив в Лозанне спектакль о приготовлениях к уходу в мир иной.
Что останется от меня, когда исчезнет мое физическое тело? Как я прожил свою жизнь? Что будет с близкими после моей смерти? Будут ли помнить обо мне? Сколько лет проживет это воспоминание?
Мы привыкли думать, что сколько ни готовься к смерти, встретить её во всеоружии все равно не удастся. Но авторы сценической инсталляции «Наследие. Комнаты без людей» решили помочь живым понять, каково это — умирать. Целых два года постановочная группа колесила по Швейцарии (стране с потрясающей продолжительностью жизни и массой узаконенных способов ухода из нее), общаясь с врачами и сотрудниками похоронных бюро, юристами и неврологами, сотрудниками домов престарелых и священниками. С результатами этого общения теперь можно познакомиться в восьми комнатах, посвященных восьми историям взаимоотношений со смертью. Одинокая пенсионерка и отчаянный джампер, экс-посол в Африке и художник-комиксист, буржуазная семейная пара и серьёзный учёный — никто из них не выходит «на сцену», но все рассказывают свои истории посредством видео, фото, личных вещей и т. д.
Расхожая шутка про то, что «Римини Протокол» называют театром только потому что это не музыка, живопись или кино, шутка лишь отчасти. Созданная в 2002 тремя выпускниками Института прикладного театроведения театральная компания за 15 лет своего существования снискала славу главного новатора европейского театра. Римини работают во всех мыслимых форматах и жанрах, но что бы они ни ставили – «бродилку», флешмоб или документальный спектакль — Кэги, Ветцель и Хауг всегда очень серьёзно подходят к делу и проводят обязательное «полевое» исследование. В Москве компанию «Римини Протокол» знают, прежде всего, как авторов спектаклей-бестселлеров — Remote Moscow и Cargo Moscow.
Штефан Кэги:
«Спектакль «Наследие. Комнаты без людей» — это попытка описать не смерть, но тот путь к ней, который каждый из нас рано или поздно должен будет пройти. Можно ли изобразить отсутствие чего-либо? Как рассказать о том, что вскоре нечего будет сказать, потому что история закончится?»
Ольга Гердт в газете «Ведомости»:
«О том, что происходит за каждой закрытой дверью, лучше, конечно, не рассказывать. И не потому, что будет «не интересно» — это «не интересно» по определению: не обхохочешься и мелодрамы ждать тоже не приходится. Констатация, протокол, объёмная инсталляция личных человеческих файлов. Рассказывать нельзя потому, что все это надо пережить лично».
Спектакль идёт на английском и французском языках с русскими субтитрами.
Премьера состоялась 14 сентября 2016 года в театре «Види-Лозанна», Швейцария.
Продолжительность — 1 час 50 минут. Без антракта.
Возрастное ограничение 18+
Место: ЦСИ «Винзавод»
ст. метро Курская / Чкаловская
4-й Сыромятнический пер., 1/8
Цех Белого (14 подъезд)
Наследие. Комнаты без людей. (Фестиваль «Территория») — спектакль в Москве, афиша и билеты
XII Международный фестиваль-школа современного искусства «TERRИTORИЯ»
Театр «Види-Лозанн» / компания «Римини Протокол»
Швейцария / Германия
Режиссёр — Штефан Кэги
Режиссёр — Доминик Хубер
Сценограф — Доминик Хубер
Видеохудожник — Брюно Девиль
Драматург — Катя Хагедорн
Дальнобойщики и дворники, проститутки и строители, высокие технологии и низкие помыслы – пожалуй, нет в мире такой темы, за которую бы ни рискнули взяться Штефан Кэги и компания «Римини Протокол». На сей раз они обратились к теме смерти, поставив в Лозанне спектакль о приготовлениях к уходу в мир иной.
Что останется от меня, когда исчезнет мое физическое тело? Как я прожил свою жизнь? Что будет с близкими после моей смерти? Будут ли помнить обо мне? Сколько лет проживёт это воспоминание?
Мы привыкли думать, что сколько ни готовься к смерти, встретить её во всеоружии всё равно не удастся. Но авторы сценической инсталляции «Наследие. Комнаты без людей» решили помочь живым понять, каково это – умирать. Целых два года постановочная группа колесила по Швейцарии (стране с потрясающей продолжительностью жизни и массой узаконенных способов ухода из неё), общаясь с врачами и сотрудниками похоронных бюро, юристами и неврологами, сотрудниками домов престарелых и священниками. С результатами этого общения теперь можно познакомиться в восьми комнатах, посвящённых восьми историям взаимоотношений со смертью. Одинокая пенсионерка и отчаянный джампер, экс-посол в Африке и художник-комиксист, буржуазная семейная пара и серьёзный учёный – никто из них не выходит «на сцену», но все рассказывают свои истории посредством видео, фото, личных вещей и т.д.
Расхожая шутка про то, что «Римини Протокол» называют театром только потому что это не музыка, живопись или кино, шутка лишь отчасти. Созданная в 2002 году тремя выпускниками Института прикладного театроведения театральная компания за 15 лет своего существования снискала славу главного новатора европейского театра. Римини работают во всех мыслимых форматах и жанрах, но что бы они ни ставили – «бродилку», флешмоб или документальный спектакль – Кэги, Ветцель и Хауг всегда очень серьёзно подходят к делу и проводят обязательное «полевое» исследование.
Штефан Кэги: «Спектакль «Наследие. Комнаты без людей» – это попытка описать не смерть, но тот путь к ней, который каждый из нас рано или поздно должен будет пройти. Можно ли изобразить отсутствие чего-либо? Как рассказать о том, что вскоре нечего будет сказать, потому что история закончится?»
Спектакль идёт на английском и французском языках с русскими субтитрами.
Продолжительность: 1 час 50 минут (без антракта)
Фото и видео
Наследие. Комнаты без людей | Kaegi. Rimini Protokoll: inner_emigrant — LiveJournal
Подошел к «Цеху Белого» на WINZAVODеr. Стою, курю, а зайти не решаюсь. Не спектакль, а погружение в смерть, в культуру смерти, в опыт эвтаназии – тут сложнее себя убедить, что все игра и все не по-настоящему. А я все же не самый психически устойчивый человек, со своим мешочком неврологических проблем и опасениями довести себя до ручки.
Выдохнул. Зашел.
Тут же подхватывают меня под руки молодые, красивые ребята, и заботливо так провожают в полную темноту. О, невинные ангелы, находящиеся еще в состоянии расцветания, знали бы вы как сложны такие упражнения над собой, когда уже перешагнул черту физического увядания!
Иду по совершенно темному коридору, по стенке, на ощупь. Выхожу в своего рода лобби, где вместо потолка карта мира, сегодняшняя дата, сегодняшнее время и подпись «Смерть мира» — мир в своем непрерывном умирании. Осматриваюсь по сторонам – 8 дверей, за каждой как будто чья-то смерть, над каждой идет обратный отсчет. Ну все, думаю, выбраться бы отсюда пусть не целым и невредимым, но хотя бы в прежнем состоянии.
И вот таймер одной двери обнуляется, дверь автоматически открывается, и у тебя есть выбор – зайти или ждать другую дверь. Если ты не зайдешь, дверь перед тобой закроется, и действие пройдет без тебя (даже если никто вообще не войдет), но шанс войти в следующий момент «обнуления» за тобой останется.
А дальше меня ждали тотальный шок и потрясение. Все, чего я так опасался напрочь отсутствовало. Как отсутствовали и актеры. Театр, без артистов, который при этом все еще театр, где главное действующее лицо – именно ты. Ты ходишь по комнатам, взаимодействуешь с вещами, мебелью, предметами и голосами реальных людей, которых нет (уже нет вообще или конкретно здесь и сейчас – это не столь важно). Ты узнаешь множество историй, где люди, столкнувшиеся лоб в лоб со смертью ведут себя менее смущенно и трусливо, чем ты в этот момент. Кто-то добровольно ушел, кто-то уходить и не собирается, кто-то просто подстраховывается, кто-то уже очень близок. Чья-то история глубже, чья-то поверхностнее. Ты узнаешь, запоминаешь этих людей, но в театре нет никого. Всего 8 комнат.
Режиссер Stefan Kaegi давно известен (России как минимум по проекту ‘Remote X’) своим убедительным утверждением, что театр больше не должен говорить с освещенной сцены, откуда “виртуозные гении” стремятся, чтобы люди, в темноте смотрящие на сцену, любовались и восхищались ими. И я много иммерсиного посещаю (включая Remote), но ничего про это не пишу, поскольку однозначно хорошего сказать про этот формат мне нечего. Однако конкретно этот интимный мемориал, который Кэги совместно с Rimini Protokoll, Théâtre de Vidy (Lausanne) и дизайнером Dominic Huber воздвиг – гарантированно лучший образец жанра из всех мной виденных, убеждающий, что старейшая форма искусства, так же как и наша жизнь, и наша реальность, становится более сложным и требует обновления.
Практически сразу сталкиваешься с вопросами: «Это симуляция?», «Если да, то имеет ли это значение?», «Что отсутствует?», «Что остается?». В этом больше нет эффекта присутствия, но и нет в чистом виде эффекта отсутствия. Я бы сформулировал происходящее как «присутствие отсутствия».
Рано или поздно мы все умрем. Для кого-то эта мысль является пугающей, кто-то старается об этом вообще не думать, кому-то это осознание помогает решаться на поступки, которые бы возможно никогда не совершились. У каждого из нас свои отношения со смертью, свои личные переживания, свои надежды и разочарования, и спектакль обращается напрямую к ним. Поэтому никто (ни один даже самый талантливый человек) не сможет вам рассказать о чем спектакль «Наследие». С каждым «со-участником» спектакль говорит о своем, своим языком и на свою тему. Более того, в зависимости от того зайдет ли в комнату с вами кто-то незнакомый, или войдете ли вы с друзьями, или вообще в одиночестве – воздействие спектакля будет меняться критически. Поэтому рекомендую испробовать разные комбинации.
Поскольку я убежден, что любые рецензии, отзывы, мнения и даже самые «объективные» обзоры об этом спектакле – либо навязывание личного, либо просто лишние спойлеры, сам воспользуюсь запрещенным приемом, и спрячусь за спину великого (что как бы эффектно сейчас не выглядело – снова не более, чем обращение к моему личному опыту изучения философии культуры в аспирантуре).
Один из самых ярких экзистенциалистов Heidegger, Martin утверждал, что смерть носит «личный» характер, она – всегда «моя», никем не может быть со мной «разделена», «никто не может отнять у другого его смерть». Смерть – это то, что не выбрано нами, мы брошены в наше «бытие к смерти». Эта брошенность открывается нам в ощущении ужаса, который в отличие от страха не имеет «объекта» и ставит нас перед самими собою, а не перед чем-то другим.
В повседневной жизни человек «забывает» про смерть, вытесняет ее из жизни, превращая в объект, которого следует бояться, окружая его обрядами и ритуалами, или стремится избегать ситуаций, которые могут к смерти привести. Смерть других «людей» является для нас опытом утраты, однако утраты лишь в пределах нашего бытия-в-мире, смерть недоступна для нас на уровне личного опыта (человеку доступен только опыт умирания других людей). От этого «очевидность» и несомненность смерти не ставится под сомнение, однако воспринимается как «эмпирическая».
Человек отказывается придавать значение этому феномену с помощью временной неопределенности («я когда-нибудь умру»). Между тем формула аутентичного сознания смерти – «я умру» – заставляет нас рассматривать смерть не как реальное событие в будущем, а лишь как будущую возможность. Поскольку условия и обстоятельства смерти недоступны рефлексии (смерть принципиально непредставима), важно не то, что человек думает о самом событии смерти, но то, какое она может иметь значение для понимания человеком своих бытийных возможностей, для понимания «полноты» жизни.
Готов поклясться, что все будут для красоты слова повторять эту мантру «спектакль не о смерти, спектакль о жизни», но с помощью Хайдеггера я хочу подчеркнуть, что «Наследие. Комнаты без людей» гораздо сложнее, и его эффект куда глубже и значительнее. Хайдеггер когда-то ввел понятие «Дазайн» (‘Dasein’ – здесь-бытие). Это сложная к пониманию философская категория, обозначающая сокровенную способность человека понимать бытие вообще. Но спектакль Кэги позволяет эту абстрактную, ускользающую категорию не просто осмыслить рационально, а именно почувствовать эмоционально. Да, даже тем, кто про «дазайн» никогда не слышал и по прежнему не понимает о чем это все.
Поэтому, хотя все подтвердят, что обычно я этого не делаю, я сейчас это сделаю: на этот спектакль нужно идти. Это новый театр, который не поддается описанию, у которого неуловимая концепция, которую невозможно четко сформулировать. Это богатейший комплекс идей. При этом полезный не только философам, лингвистам (тут живая речь сразу на немецком и французском языках), гуманитариям, но и человеку вообще.
Я обещаю, что вне зависимости от ваших эмоций, вашего позитивного или негативного опыта (или его полного отсутствия) контактов с иммерсивным театром, этот спектакль вы не забудете никогда. Он навсегда изменит даже не ваше понимание современного театра, а ваше восприятие бытия. И да, вы безусловно не выйдете прежним, но страшно и депрессивно не будет. Спектакль гораздо больше и сложнее этих категорий.
Поэтому для вашего удобства подскажу напоследок немного технических деталей:
1. «Сеансы» на сайте носят очень условный характер. Вы вольны уходить когда заблагорассудиться, заходить только туда, куда пожелаете и когда этого захотите. Если вы придете раньше или позже сеанса, скорее всего вас не заставят долго ждать и сразу проведут в «зал».
2. Продолжительность полного неспешного осмотра – около 1 ч 40 минут.
3. Возможно вам потребуется разуваться (вроде мелочь, но многих это отпугивает), будьте готовы.
Спектакль пропитан высокой культурой разговора и взаимодействия с вами. Он наделяет вас почти неограниченной свободой. Той хайдеггеровской свободой, когда каждый человек не свободен от смерти как от актуального реального события, но свободен понимать свою возможность быть или не быть (подлинный модус существования), а также свободен не понимать ее как возможность (неподлинный модус).
Просто грандиозное спасибо фестивалю Territoriя за это невероятное событие!
___________
Источник материала: https://www.facebook.com/inner.emigrant/posts/348458715603038
Самые свежие обзоры и обсуждения всегда первыми в Facebook: https://www.facebook.com/inner.emigrant
Telegram-канал: https://t.me/inner_emigrant
Спектакль «Наследие. Комнаты без людей» пройдет в пространстве Винзавода
XII Международный фестиваль-школа современного искусства TERRITORIЯ и Центр современного искусства «Винзавод» представляют спектакль «Наследие. Комнаты без людей» — совместную работу театра «Види-Лозанн» (Швейцария) и компании «Римини Протокол» (Германия). Авторы спектакля — Штефан Кэги и Доминик Хубер — предлагают зрителю пройти восемь комнат и послушать восемь историй людей, заранее подготовившихся к собственной смерти, восемь посланий нам, живым.
Дальнобойщики и дворники, проститутки и строители, высокие технологии и низкие помыслы — пожалуй, нет в мире такой темы, за которую бы ни рискнули взяться Штефан Кэги. На сей раз они обратились к теме смерти, поставив в Лозанне спектакль о приготовлениях к уходу в мир иной.
Что останется от меня, когда исчезнет мое физическое тело? Как я прожил свою жизнь? Что будет с близкими после моей смерти? Будут ли помнить обо мне? Сколько лет проживет это воспоминание?
Мы привыкли думать, что сколько ни готовься к смерти, встретить ее во всеоружии все равно не удастся. Но авторы сценической инсталляции «Наследие. Комнаты без людей» решили помочь живым понять, каково это — умирать. Целых два года постановочная группа колесила по Швейцарии (стране с потрясающей продолжительностью жизни и массой узаконенных способов ухода из нее), общаясь с врачами и сотрудниками похоронных бюро, юристами и неврологами, сотрудниками домов престарелых и священниками. С результатами этого общения теперь можно познакомиться в восьми комнатах, посвященных восьми историям взаимоотношений со смертью. Одинокая пенсионерка и отчаянный джампер, экс-посол в Африке и художник-комиксист, буржуазная семейная пара и серьезный ученый — никто из них не выходит «на сцену», но все рассказывают свои истории посредством видео, фото, личных вещей и т.д.
Расхожая шутка про то, что «Римини Протокол» называют театром только потому что это не музыка, живопись или кино, шутка лишь отчасти. Созданная в 2002 тремя выпускниками Института прикладного театроведения театральная компания за 15 лет своего существования снискала славу главного новатора европейского театра. Римини работают во всех мыслимых форматах и жанрах, но что бы они ни ставили – «бродилку», флешмоб или документальный спектакль — Кэги, Ветцель и Хауг всегда очень серьезно подходят к делу и проводят обязательное «полевое» исследование. В Москве компанию «Римини Протокол» знают, прежде всего, как авторов спектаклей-бестселлеров — Remote Moscow и Cargo Moscow.
Даты проведения: 17-22 октября
Адрес: ЦСИ Винзавод, Цех Белого
Билеты по ссылке.