Уютный трикотаж: интернет магазин белорусского трикотажа

Оксимирон нацист: Оксимирон — Тесак, Тимати — нацист. Известный американский рэпер поверил, что русские исполнители — фашисты

Оксимирон нацист: Оксимирон — Тесак, Тимати — нацист. Известный американский рэпер поверил, что русские исполнители — фашисты

alexxlab Разное

Содержание

Американский рэпер Талиб Квели назвал Тимати «нацистом»

Легендарный американский рэпер Талиб Квели устроил длительный (и выходящий за все рамки приличия) спор с российскими хип-хоп-исполнителями в Twitter. Досталось, в частности, Тимати, Оксимирону и даже Владимиру Путину с Михаилом Боярским. «Газета.Ru» рассказывает, как это было.

Известный американский рэпер Талиб Квели в соцсетях поспорил с россиянами (и, в частности, — отечественными хип-хоп исполнителями) на тему расизма. Предварила конфликт серия записей 44-летнего музыканта в Twitter, в одной из которых он выразил мнение, что «только белый расист будет отрицать существование белых привилегий».

Позднее Квели ответил российский рэпер i1, ранее записывавшийся с Оксимироном. Он среди прочего указал музыканту из США на то, что российскому человеку, учитывая национальный бэкграунд, сложно всерьез слушать о белых привилегиях.

«Для человека из России, где большинство людей белые, рабство существовало до 1861 года, а полиция терроризирует бедных и диссидентов, так тяжело постоянно читать только о белых привилегиях. Когда финансовые привилегии, привилегии таланта и личных качеств чаще являются более значительными», — заявил он.

Уже в ходе спора с i1 Квели назвал его «тупицей», а также привел тезис, что «темнокожих и других не белых людей часто угнетают, сажают и стреляют в них только по той причине, что они не являются белыми».

Произошел конфликт у американца и с PLC — российский музыкант попытался вежливо объяснить свою (и не только) позицию западному рэперу, однако тот обвинил его в «нытье» и лжи.

«Я являюсь фанатом вашей музыки на протяжении долгих лет. Я родился с белой кожей, и для меня это цвет, ничего больше. Ваша музыка глобальна, и не только американцы ее слушают. Рабство — это грустная страница американской истории, но в этом нет вины всех белых людей в мире», — аккуратно заметил PLC, на что получил куда менее вежливый ответ: «Когда я говорил, что рабство — вина всех белых в мире? Никогда. Я никогда не говорил этого. Тогда почему ты врешь и ноешь? Ни один мой фанат так никогда бы не сделал. Ты не фанат».

Примечательно, что в общей сложности связанная со спорами о расизме битва Квели против пользователей Twitter растянулась (и до сих пор, кажется, очень далека от завершения) на более чем сутки, в результате чего получила совсем уж массовый характер — впоследствии россияне стали не только дискутировать с американским рэпером, но и откровенно его троллить.

При этом сам музыкант — пытаясь противопоставить оппонентам что-то по-настоящему веское — начал постепенно разбираться в тонкостях российской хип-хоп индустрии и нашел много для себя интересного. Так, например, Квели, участник группы Black Star, узнал, что лейбл с идентичным названием есть и в России — и, надо же было такому случиться, на глаза ему попался кадр из комедии «Гитлер капут!», на котором Тимати, лидер отечественного хип-хоп объединения, сидит на фоне свастики.

«Этот нацистский русский рэпер входит в группу под названием Black Star», — ужаснулся американец.

Совсем уж грустно рэперу стало, когда он узнал, что его «нацистский» коллега из России входит в круг президента страны Владимира Путина. Под совместной фотографией политика и хип-хоп-исполнителя он написал: «Расистский русский рэпер с Путиным. Его группа называется Black Star. На заметочку».

Позднее под горячую руку попала и бургерная Тимати — российский рэпер Obe 1 Kanobe отметил Квели на меме, где обыгрывалось название ресторана быстрого питания и аббревиатура «Ку-клукс-клан» (то есть вместо «Black» там был «BlacKKK». При этом Obe 1 Kanobе также решил уточнить у западного коллеги: «Где был твой дед, когда мой воевал за твою свободу? Сидел дома и называл всех расистами? Ты не знаешь, о чем говоришь, ты полон ненависти и не уважаешь других людей».

Тот, в свою очередь, подчеркнул, что оба его деда являются ветеранами — и россиянин «прячется за наследием своего родственника, будучи никчемным трусом».

Удивительно, но в длительную разборку в итоге оказался замешан даже Михаил Боярский: Квели сильно разочаровал снимок (хотя, очевидно, это была фотожаба), где российские рэперы Оксимирон и СД (еще один из решившихся на спор с американцем в Twitter), показывающий гитлеровское приветствие, был запечатлен в объятиях звезды фильма «Д’Артаньян и три мушкетера». Позднее уроженец Нью-Йорка также репостнул запись одного из пользователей соцсети с фотографией, на которой «молодой Оксимирон» играл мускулами на фоне свастики, — на самом же деле это был отбывающий наказание в тюрьме националист Максим «Тесак» Марцинкевич, внешне немного похожий на популярного отечественного рэпера.

Оксимирон об Оксфорде, траве, идеологии и проблемах русского рэпа – Архив

— Вы поступили в Оксфорд на специальность «средневековая английская литература». Я все могу понять, но почему средневековая-то?

— Ну я пошел на «английскую литературу», потому что у меня всегда хорошо было с английским в школе. А почему средневековая… Ну упрямство такое. Очень мало русскоязычных людей вообще когда-либо учились в английских университетах по литературной линии — а на средневековой не учился, по-моему, вообще никто. Вот я ее и выбрал. У нас все кончалось Чосером, а начиналось с «Беовульфа» — то есть это по сути была такая смесь лингвистики, изучения манускриптов и немного археологии. В общем, более задротскую тему сложно себе представить. Там учились такие чуваки! У одного татуировка на спине была на староанглийском, например. Кстати, я параллельно поступал — и поступил — в Лондонскую школу экономики на «международные отношения». И постфактум жалею, что туда не пошел. Понятно, что Оксфорд — это бренд, понятно, что узнав, что меня приняли, я … и пошел туда. Но смысл в литературоведческом дипломе нулевой. Даже оксфордском. Понты, как максимум.

— Ну а познавательная какая-то ценность?

— Ноль. Ну то есть для кого-то она и была, может быть, но я безумно лениво вел себя в университете, и ничему новому там меня не научили. У меня вообще пик интеллектуального развития пришелся на 14–16 лет, с тех пор я ничего нового не выучил. Серьезно, это не поза. Как раз когда я поступил на «английскую литературу», я читать и перестал, потому что это стало обязанностью. Я практически сразу забил на учебу и начал заниматься русским студенческим обществом.

— Клубом, что ли? Это как в книжках у Ивлина Во?

— Ну на практике все отличается. В зависимости от президента общества, они могут либо собираться вместе, смотреть по 150-му разу «Иван Васильевич меняет профессию» и бухать вместе, либо какими-то более адекватными вещами заниматься. Я в качестве президента туда привозил Буковского, Мишу Вербицкого с лекцией про антикопирайт, на которой его осыпал мукой трансвестит Тельников. Вербицкий, наверное, оказал на меня самое большое влияние из ныне живущих людей. Какой-то набор моих моральных ценностей — свобода информации, примат творчества над любой другой человеческой деятельностью, кроме секса, — во многом идет от Вербицкого. Но ни в какой культ я его не возводил, конечно, особенно когда мы познакомились и он меня назвал зловонным карликом. (Смеется.) Ну и музыку какую-то тоже я через него услышал — «Банда четырех», «Утро над Вавилоном», я все это до сих пор люблю.

— Ого. Не ждешь такого от русского рэпера, честно скажу.

— А я тогда рэпом и не занимался. С 2002-го по 2007-й у меня была пауза — только потом познакомился в Лондоне с ребятами, и они меня сподвигли на то, чтобы что-то записать.

 

 

 

— И как рэперу вам оксфордское образование ничего не дало?

— Абсолютно. Я всегда смеюсь над людьми, которые говорят: «Ну да, у него такие умные тексты, он закончил Оксфорд». Это вообще никак не связано, мне Оксфорд ничего не дал, кроме нескольких депрессивных лет и полезной галочки в биографию. Ну и друзей.

— То есть рэп до Оксфорда появился?

— Да, конечно. Хип-хоп я начал слушать в Германии, а до того слушал русский рок. Ну это от родителей. Я, кстати, до сих пор «Аквариум» и «Гражданскую оборону» люблю. И Янку Дягилеву, и какой-то еще сибирский панк. Мне кажется, это что-то мое, что-то очень русское; и если, скажем, то, что я делаю, во многом просчитано, то здесь такие пласты бессознательного. Ну что я там еще слушал… Регги, Joy Division. А потом мне попались, кажется, The Fugees. Мне понравилось, я начал как-то копать. А делать я рэп начал, потому что понял, что не умею ни петь на таком уровне, чтобы на этом что-то построить, ни писать стихи сами по себе. Ну то есть на тот момент я тупо копировал Бродского, а начитанный 14-летний мальчик, который пишет с интонациями еврейского старика, — это в лучшем случае забавно. И когда я услышал рэп — опа! Там-то ничего этого уметь не нужно. Соответственно, я начал выкладывать какие-то опусы на hip-hop.ru, свой первый альбом записал в 2000-м на кассетник, в 2001 году даже участвовал в баттле… Другое дело, что потом была пауза, ­потому что я понял, что делаю сугубо некачественный продукт, и бросил записываться.

— Наверное, поэтому кажется, что вы как-то очень быстро появились и взлетели, без разгона.

— Нет, это радикально не так. Я в 2008-м уже начал активно что-то делать — но до позапрошлого года обо мне знали только рэперы. И я считаю, что это бонус на самом деле. Я никогда не был каким-то арт-проектом из тех, что любит столичная публика, — ну там «Птицу емъ», вот это все. Я совершенно из другого контекста. То есть по сути я гораздо ближе к чувакам, которых считаю за говнорэперов, ко всему российскому мейнстриму. Я прошел весь тот же самый путь.

 

 

 

— Но ведь посыл у вас сразу был довольно ломовой, тут уж точно разгона никакого не было.

— Да. Тут две причины. Во-первых, ровно такой посыл я слышал у моих любимых западных исполнителей. Эмси должен появиться и сразу заявить о себе — причем не песней про любовь, потому что он просто еще не будет достаточно технически подкован, чтобы эту тему преподнести. А во-вторых, я всегда поражался очень низкому уровню развитию русского рэпа. Тому, как люди ленятся, не хотят развиваться, а вместо этого сидят и говорят: «Да насрать, что это хреново, зато это наше, родное». Причем по содержанию все не так плохо — есть интересные идеи и так далее. Но по форме… Классическое отношение примерно такое: «Зачем нам флоу, зачем нам читка? Это все для ниггеров». Это все равно как если ты учишься играть в баскетбол, сказать: «А зачем мне учиться дриблингу, я лучше сразу подойду и положу мяч в кольцо». Да пошел ты на …! Ты играешь в эту игру — и ты должен выучить правила. Иначе это превращается в стихи под музыку. Если я, не дай бог, что-то зачитал и вылетел из ритма на миллисекунду, я вернусь на студию через весь город и перезапишу. А в русском рэпе офбит — это часть общего пофигистического подхода, чаще всего это просто халатность. Двойные рифмы тоже не являются моим изобретением, это стандарт в хип-хопе уже 15 лет. Если в Америке сейчас выйдет чувак и зачитает без двойных рифм, его просто не будет никто слушать — причем, разумеется, ни один черный не знает, что такое двойные рифмы, это на уровне условного рефлекса. Ну и так далее. Мне еще все это потому обидно, что если, например, сравнить Россию с Англией, английская хип-хоп-тусовка у русской в финансовом плане откровенно посасывает. Там нет таких денег и гастролей, нет такого коммерческого успеха — и при этом там гораздо больше оригинальных эмси.

 

— А вот как так вышло? Ну это же с ума сойти — что в России хип-хоп больше, чем в Англии.

— Все логично. Рэп очень легко воспроизводим. Раньше такая фигня была с песнями под гитару, а тут теперь даже гитара не нужна — компьютер и интернет есть у всех, каждый сам себе рэпер. Это, конечно, приводит к понижению качества, но я не буду жаловаться, как старички: ой, вот раньше нам надо было, чтобы записаться, ехать на студию на окраину Москвы, платить деньги… Ну надо было — потому русский рэп и был таким скудным. Никакого контроля качества — у кого есть доступ к студии, тот и герой. А нынешняя тотальная демократия — это замечательно. Если б у меня не было интернета, хрен бы я пробился. Да и тем более интернет не мешает всем лениться. Даже я, если бы не ленился, был бы гораздо круче. Я к себе в этом плане очень критично отношусь. Наверное, если бы я курил траву много, лучше относился бы.

— Да, трава — это для русского хип-хопа важная вещь.

— На мой взгляд, это один из главных тормозов русского рэпа. На русского белого человека в среднем трава влияет убийственно — расслабляет, отупляет. Я даже проводил следственный эксперимент — пару раз накуривался в полную смятку и ставил «АК-47» и все такое. И меня впирало! Я начинал чувствовать, как басы хорошо входят, восприятие менялось абсолютно. Но в трезвом состоянии это слушать невозможно. И когда я смотрю клип какого-нибудь Scrufizzer и меня совершенно разрывает то, как он шпарит, — а потом вижу, что в России миллион просмотров собирает чувак, который рифмует «кровь» и «любовь»…

 

 

 

«Я даже проводил следственный эксперимент — пару раз накуривался в полную смятку и ставил «АК-47» и все такое. И меня впирало! »

 

 

 

— Ну вот да. Все равно ведь при всех ваших навыках и стараниях у какого-нибудь Бахти просмотров сильно больше, чем у вас.

— Меня это не обламывает. Все равно русский рэп сейчас развивается куда больше, чем пару лет назад. С другой стороны, я искренне не верю в то, что могу конкурировать с людьми вроде Бахти. Не то чтобы я считал себя каким-то большим интеллектуалом, но это просто вопрос среднего образовательного уровня населения. У Бахти, может, и душевные песни, но, на мой взгляд, это очень дешевая музыка. Для меня куда большей загадкой является моя собственная популярность, а не его. Которая, к слову, иногда несет с собой однозначные минусы — потому что люди, которые должны были бы пойти на концерт Бахти, приходят ко мне. Я раньше думал, что если буду делать музыку поинтеллектуальнее, они сами отпадут, но нет — по-прежнему регулярно наблюдаю в первых рядах чуваков, которые между песнями кричат: «Красава, давай еще …!»

— Так разве это не хорошо? Ну образовательная функция какая-то, например.

— У меня никаких мессианских чаяний нет. Когда люди говорят, что, послушав меня, они начали читать книги… Ну, по-моему, это свидетельствует только об очень плачевной ситуации с образованием в России.

 

 

 

— Мне вообще казалось, что у вас аудитория не вполне характерная для русского рэпа. Вы же сами читали — «теперь меня слушают хипстеры, арт-богема». Когда Навальный в твиттере спросил, какой бы русский рэп ему послушать, вас назвали в первую очередь.

— Меня это и радует, и раздражает. Раздражает, потому что эти люди ни фига не понимают в хип-хопе: получается, что они меня слушают просто за то, что у меня словарный запас не как у Эллочки-людоедки. Я вообще не могу определиться, кто мне ближе — чувак, который ни одной книжки не прочитал и при этом интуитивно шарит в рэпе, или чувак, который читает журнал «Афиша», но про рэп ничего не знает. К тому же у этой публики очень короткая память: сегодня Муджус, завтра я, послезавтра «Копы в огне». Это не те люди, которые будут меня кормить. А кормить меня будут 16-летние чуваки в бейсболках.

— Вы умудряетесь одновременно общаться и записываться с Луперкалем, который читает про то, как надо мигрантов из страны выгонять поганой метлой, — и приятельствовать с Лехой Никоновым из «П.Т.В.П.». Мне кажется, если бы эти два человека оказались в одном пространстве, они бы сразу подрались.

— Почему?

— Ну потому что Никонов — ярый левак, а Луперкаль — очевидно правый. И странно, конечно, что именно вы, человек, который сам был в шкуре мигранта, так его привечаете.

— Ой, да ну. Мне кажется, что в современном мире линия фронта проходит совершенно по другим рубежам. Грубо говоря, и Луперкаль, и Никонов — люди читающие, думающие, не чуждые каких-то душевных порывов. Что им делить? Ну что один считает, что нужно выдворять мигрантов из страны, а другой левак? Да это чушь! Идеология ничего не стоит; не по ней проходит разлом. Я уверен, что оба этих человека — за свободный интернет, за общество без цензуры, без политических репрессий. Какая разница, нацист человек, ультракоммунист или пидор? Важно, чтобы он мог существовать и биться за свои культурные ценности. Эти люди не враги друг другу. Их враг — это бюрократ в костюме, который лицемерит про семью, религию и мораль. Вот кто враг, а не бритый чувак и не энбэпэшник. Левые, правые… Есть два типа людей. Первые при виде неизвестного явления хотят его запретить. Вторые — не хотят. С первыми я не могу общаться, со вторыми — могу. Вот и все.

— Окей, но вам не становится стремно, когда вы слышите, например, трек Луперкаля «Тут не Франция»: «Давно доказан факт, человек не уживается со стаей горилл и макак», вот это все…

— Мне не очень хочется обсуждать политические вопросы. У вас есть условный рефлекс, который задан вашим социальным окружением: о Боже, наверное, завтра будут погромы, Луперкаль придет и разгромит «Солянку» и «Стрелку». На самом деле гораздо раньше к вам придет кто-нибудь сверху, закроет вас и параллельно закроет Луперкаля.

 

 

 

— Интересно, вы так пылко об этом говорите, притом что собственно в песнях ваших этих материй почти не касаетесь.

— Я их не касаюсь по той же простой причине, по которой я считаю, что надо начинать не с треков про любовь, а с техники. С социалкой надо быть очень аккуратным. Это такая штука, что если не безумно хорошо сделано — значит, сразу очень плохо. Плюс, честно говоря, не хочется быть Андреем Вознесенским, который по любому поводу писал стихотворение. Вообще, это хороший и сложный вопрос. Я сейчас его в своей голове решаю. С одной стороны, есть позиция, что с политикой нельзя вязаться вообще никак, потому что рано или поздно это выйдет боком. С другой — когда это влияет на твою каждодневную жизнь, молчание может быть приравнено к трусости.

— Вы же недавно как раз написали, что вас … ваш рэп и надо перепридумывать себя заново. Это и имеется в виду под решением вопроса?

— Я ж говорю, я не знаю. Понимаете, для меня-подростка, конечно, главным рэпером был Эминем. Эминем вывез первые свои три альбома — великие — на том, что рассказывал про себя. На первом — про то, как ему плохо. На втором — про то, как ему неожиданно стало хорошо. На третьем — как ему плохо, оттого что хорошо. Я этот путь повторить уже не могу. Неинтересно. Я сейчас немножко чувствую, что мои тексты не соответствуют месту, которое я занимаю или должен занимать. Конечно, провоцировать порнухой и расчлененкой — это круто, но это однообразно. Хочется чем-то новым шлюзы свои заполнить и при этом вырасти. Я хочу ответить на вопрос, можно ли вырасти, не став мягче. А, ну да, и юмора не растеряв. Ну то есть не юмор, ненавижу это слово. Но если я начну когда-нибудь вещать что-то с серьезным фейсом, если у меня появится вот этот перст указующий, вот это «у-тю-тю»; короче, если я когда-нибудь выпущу свой альбом «Ясно»… Не дай бог, в общем.

 

Оксимирон беседует с самим собой в прошлом

Мирону «Oxxxymiron» Федорову — три­дцать лет. Под выход первого за четыре года альбома «Афиша» прошлась вместе с Мироном по разным ­вехам его жизни, собрав вызывающие твиты, посты и статьи одного из самых заметных русско­язычных рэперов.

Очень веселят евреи, уверенные, что у нас с ними автоматически налажен коннект: «Прикинь, я тоже еврей!» <…>, я счастлив. Дальше? / 2 мая 2015 года / twitter.com /

Есть такая тема. Не знаю, как там у других народов, но у евреев она обострена, видимо, за счет специфики истории и культуры. Конечно, не все — это было бы обобщением, — но многие считают, что если перед ними человек их национальности, то они должны по умолчанию дружить. Так же думают и многие юдофобы, кстати. Для меня упоминание собственного еврейства — это скорее хип-хоп-фишка по аналогии с тем, как американские негры свое происхождение подают, отсюда название альбома «Вечный жид» и все прочее. Баттл-рэп — это брат-близнец рестлинга: и в одном и в другом у каждого персонажа есть своя особенность (один — пуэрториканец, другой — карлик, а третий — коммунист), поэтому в рэпе я со своей кошерной темой. Некоторые ошибочно думают, что это болезненная гордость за свой народ, но те, кто знает лично, понимают, что я угораю.

Ролевухами я серьезно увлекался года 2 назад.
У меня брат двоюродный очень большая шишка в питерском управлении Рпгэшек.)
На самом деле, ни одно неформальное объединение молодежи России не содержит в себе столько приличных и классных людей, сколь их содержит Толкинская братия. / 1 марта 2002 года / hip-hop.ru /

Родством чуток ошибся. Действительно, один из моих троюродных братьев плотно сидел на ролевой теме — то, что сейчас называется LARP, — и сидит до сих пор. Он таскал меня с собой в походы по лесу с деревянными мечами, когда я приезжал в Россию. Честно сказать, у меня двойственное отношение ко многим субкультурным явлениям — с одной стороны, это, безусловно, торжество гиковства, фричества и эскапизма. А с другой стороны, почему бы и нет, концентрация интеллектуалов в такой среде достаточно высока, просто часто это люди зажатые и слабо способные к коммуникации в реальном мире. Так ведь и я отчасти такой же — и тут ничего особо не изменилось. «Хоббита» я прочел в шесть лет, «Властелина Колец» в девять, а потом «Сильмариллион», я его … [стащил] из Библиотеки Блока на Невском, где работала мама. До сих пор так и не вернул, позор на мою голову. Ну и помимо Толкина я много читал фэнтези — Урсула Ле Гуин, Желязны, даже Ник Перумов. Фэнтезийные игры — это нишевая тема, но вообще все человечество играет в те или иные формы подобных игр: кто‑то работает офисным клерком, а в пятницу переодевается в Stone Island и идет на махач. Десятилетним я переехал в Германию и познакомился с человеком по имени Йога, ему было лет пятьдесят, он был слепой, жил с сыном в избушке в лесу и занимался ролевухами. Вокруг него собрался кружок подростков, которые угорали по Dungeons & Dragons, у них была куча самопальных расширений для игры, костей-многогранников и всякого такого, а еще он пел баллады менестрелей под гитару — про драконов, воинов и прекрасных дев. Сейчас рассказываю и понимаю, что звучит это все жутко, как оазис пожилого педофила, но на самом деле есть же на свете просто странные харизматичные люди. Меня всегда завораживал вопрос вымышленных, но при этом убедительных миров. Это, кстати, напрямую связано с новым альбомом, который густо замешен на этой теме.

Любители «абстракта» и прочего «интеллектуального» хип-хопа — такое же стадо, как и любители Гуччи Мейна. Просто социальные маркеры разные. / 18 июня 2010 года / twitter.com /

Вообще-то, так и есть, да. Я не понимаю чрезмерной элитарности в музыке, когда люди любят какой‑то коллектив, потому что его знают три человека, а музыканты семплируют исключительно ситар из XIX века и читают на эсперанто задом наперед. Это такое же дрочерство на поверхностные проявления стиля, такая же фетишизация формы в ущерб содержанию, как и самый тупой мейнстрим. Я из‑за этого настороженно отношусь к абстрактному хип-хопу, который типа моден среди людей поумнее. Я вот люблю, чтобы хип-хоп качал.

Хип-хоп музыка, конечно, самый что ни на есть постмодернизм — я имею в виду сэмплирование. <…> часто музон изменяют до не-узнаваемости. Тут немного другой подход, скорее воровство чем цитата. А в х-х текстах я ссылки, аллюзии и цитаты с большим количеством исторических имен и мест вообще не перевариваю… Раньше такие нравились, даже сам так писал… Потом стало ясно, что это дешевый путь, чтобы показалось, что текст заумный) суррогат своих слов… Лучше СВОЙ текст… / 24 апреля 2002 года / hip-hop.ru /

— Не совсем понимаю свою «гениальную» мысль 17-летнего про то, что это скорее воровство, чем цитата. Окей, с точки зрения текущего копирайт-законодательства это воровство. А с точки зрения культуры просто цитирование. Вся человеческая культура — это семплирование. Хип-хоп как явление тотально противоречит копирайту. Теперь насчет того, что я не перевариваю ссылки, аллюзии, цитаты. Здесь мы видим «становление меня как личности». В 13 лет я начал слушать немецкий рэп, группу Freundeskreis. Это был 1997–1998 год, кстати, крутая группа, если сейчас посмотреть уже после всех этих этапов вкусовых, хотя и наивно левацкая, пропагандирующая точку зрения мульти-культи-антифа из обеспеченных немецких семей. Там было всегда много налеплено в каждой строчке: «Я как Фидель Кастро, как Че Гевара, как скрипка Страдивари на обломках Ассирии», в таком духе. Потом я подсел на берлинский рэп типа группы MOR образца 1999-го, который был абсолютным отрицанием вежливого немецкого хип-хопа от интеллектуального мидл-класса. Берлинский рэп был баттловым в духе «на по … [лицу]!»: жесткий, циничный, то есть в принципе то, что я в итоге сам начал делать по-русски. В их текстах тоже было много аллюзий, но они этим не бравировали. Как любой юный фанат рэпа я моментально начал отрицать то, что еще вчера слушал. Отсюда такой максимализм.

Самый первый клип Оксимирона был снят 7 лет назад, назывался «Я хейтер» и обещал устроить переворот в русском рэпе — так оно, в сущности, и получилось

Нестыковочка, на первый взгляд, тут в том, что я сам нынче использую в текстах массу аллюзий и редких терминов. В сотый раз скажу это: никакой я не сверхэрудит, у меня просто есть определенный культурный багаж, где‑то на уровне среднестатистического читателя журнала «Афиша», я думаю. Иногда я сижу и рифмую, мне приходит в голову слово, допустим, имя какого‑то исторического персонажа. И допустим, я процентов на пятьдесят помню, кто это, но без деталей. В этом случае, чтобы избежать ошибок, которые у меня бывали, я залезаю в «Википедию» и проверяю факты. А то я как‑то перепутал в тексте стегозавра и бронтозавра, было позорно. Еще было про «ржавый медный замок», хотя медь не ржавеет. Печальнее всего те, кто ошибочно гордится тем, что слушает «очень умного» рэпера: «Он круче всех, потому что он закончил Оксфорд». 99% рэперов, которых я чту и на которых ориентируюсь, вообще не читали книг. И у меня нет и не было бравирования интеллектуализмом, я просто хотел показать, что не все рэперы разговаривают в духе группы «АК-47». Другое дело, что новообретенное поле «книжного хип-хопа» стало сейчас уж совсем комедийным, потому что после меня появилась целая плеяда ребят, крайне нелепо копирующих то, что они воспринимают как интеллектуальную браваду. Это невозможно слушать, потому что средство поставлено впереди цели. Возвращаясь к изначальному посту тринадцатилетней давности. Я согласен с утверждением, что лучше свой текст, но без чужих цитат, отсылок и аллюзий он невозможен, культура — единое целое, все переплетено.

Вы читаете рэп? Да. Это бэттл-рэп? Нет. Значит, это графоманские стихи, положенные на бит. / 16 февраля 2005 года / hip-hop.ru /

— О, это из моей легендарной темы на hip-hop.ru «Русский рэп, снимите с головы влагалище». … [Классно]. В ней тогда отметились Ассаи, Драго, Стим, «Стороны Ра» и еще куча рэперов. Там много идиотизма и трэша, но я ее, несмотря на это, пару раз перечитал за эти десять лет — были там и разумные мысли. На момент написания поста я решил, что правильным рэпом может считаться только баттл-рэп, и тут же начал яро это отстаивать. Конечно, очень подростковое мышление, сейчас я понимаю, что форма произведения вообще не важна — пусть это будет баттл-рэп, попсовый рэп или колядки, не суть, значение имеет только талант автора. С другой стороны, я до сих пор известен в первую очередь как баттл-рэпер — значит, я не отошел от заданной тогда дорожки.

Хочет ли подсознательно РУССКИЙ человек, чтобы было хорошо? Скажем так. Глядя на Россию сейчас, можно сказать однозначно: да, хочет. Но ведь именно поэтому так искусственно и выглядят «новые» аспекты российской жизни, что они НЕ НАШИ? Многие недооценивают чудовищный мазохизм русского народа. Люди лучше посрут на все и напьются С ГОРЯ, чем будут жить хорошо и работать. Это не легенда, выдуманная на Западе. Это действительно так. Нам нужен человек, который будет думать за нас, пока мы будем его восхвалять, хулить и бояться, и который будет нас бить, если мы что‑нибудь сделаем не так. Партайгеноссе Геббельс все правильно сказал. Причем тут экономика? Да это фантом нового времени. / 16 мая 2002 года / hip-hop.ru /

— О-о-о, пошло-поехало. Пост о русском мазохизме. Думаю, не стоит говорить, что это безумно упрощенное и максималистское утверждение. Если я правильно припоминаю, это период моего дикого увлечения текстами такого противоречивого персонажа, как Александр Гельевич Дугин. Удивительно, но такие разные люди, как Вербицкий и Дугин, в конце девяностых открыли совершенно новый интеллектуальный пласт молодежи определенного склада ума. Все это культурное наследие развалившейся НБП. Изначально я просто взял у отца с полки двухтомник Дугина «Русская вещь», а человек я впечатлительный, и вскоре проштудировал чуть ли не весь разношерстный набор авторов, которых Дугин использовал как свою теоретическую базу, — Эволу, Юнгера, Шпенглера, Дебора, Мамлеева, Кроули, даже зачем‑то Головина и Генона, которых было практически нереально понять, но любознательность брала верх. Подумать только, мне было 17 лет, я жил в гопническом городе Слау и при этом читал Генона и Головина. Ядерная смесь, конечно, да и нонсенс, но было жутко интересно. Тогда же я стал общаться с разнообразными постнацболами по интернету — чуть позже мы с ними вместе журналы делали, это было в пору расцвета ЖЖ. Прошло десять лет, и испытание временем выдержал из персоналий того времени только Вербицкий. Как по мне, Дугин по-прежнему один из сильнейших русских интеллектуалов в плане эрудиции и умения жонглировать терминами и понятиями, но что с ним случилось, это отдельный разговор. Дугин хитроумно объединил антиглобализм, национализм и традиционализм, но в какой‑то момент я начал видеть белые ниточки, которыми это все шито, притянутые за уши связи и аналогии. Понял, что труды Дугина — это поп-продукт, а не наука, поэтому пока это существовало как арт-объект, все было замечательно, а когда это постепенно стало политической программой целой страны — начались проблемы. Вся эта история меня научила тому, что важен не масштаб явления или идеи, а лишь ее живучесть, способность вирусно распространяться и влиять на людей. Вирус идеи может годами жить в рамках узкого круга людей, но при резком изменении климата в обществе неожиданно овладеть умами масс. Например, еще в начале 2000‑х околодугинскую среду составляли фрики и маргиналы, а сейчас его идеи стали частью государственной политики, и это уже не шутки. Возвращаясь к цитате, хоть она и звучит, на первый взгляд, как некое русофобское утверждение, на тот момент оно, как ни смешно, таковым не являлось — это пересказ патриотической метафизики Дугина с его парадоксальным мышлением в духе «русские — рабы, и это прекрасно, ведь это наш особый путь». Разумеется, сейчас я с этим совершенно не согласен, мое сообщение 2002 года как раз демонстрирует, насколько опасны радикальные идеи, ведь подростки принимают их на веру, не фильтруя, и я был не исключением. Да, в России есть тяга к сильному лидеру в ущерб личной свободе. Причем далеко не только в России, в массе стран по всему миру это прослеживается. Значит ли, что это хорошо? Нет. Значит ли, что так будет всегда? Нет. Значит ли это, что все население России таково? Да конечно, нет. Сейчас сильны патриотические настроения, но это маятник, в 90-е одно, сейчас другое, а что будет завтра — не знает никто. Русские в целом ничем не хуже (но и не лучше! — это тоже важно) других народов и в той же мере заслуживают достойной жизни. Я со временем понял, что проблемы народа начинаются с философии исключительности. Это и у евреев так, и у русских — вся эта богоизбранность, народ-богоносец, особый путь. Я не понимаю кайфа от этой исключительности. Возвращаясь к НБП и всему, что оно породило в культурном плане, — это же было не про патриотизм, а про сопротивление обывательщине. Корни всего крутого, что сейчас в русской культуре есть, в НБП — Летов, Курехин, тот же Сантим, еще не испортившиеся Лимонов и Дугин, — это был уникальный сплав, который, если вдуматься, не имел ничего общего ни с левыми, ни с правыми, ни с политикой вообще. Мне пора, наверное, немного вырасти, но я до сих пор считаю, что сопротивление миру, в первую очередь культурное, — это единственное, ради чего стоит существовать. А зачем еще жить? Чтобы пельмени есть?

Звучит как сюр, но здесь Оксимирон рассказывает Ивану Урганту, что его альбом понравился Константину Эрнсту

Идеальный жанр музыки — МРАЧНАЯ ПОПСА. / 14 апреля 2010 года / hip-hop.ru /

— До сих пор так думаю. Для меня мрачная попса — это группа «Кино», например, или их западный аналог The Sisters of Mercy. Я понимаю, что в музыкальной классификации это проходит как постпанк или нью-вейв, но чистая попсятина же по мелодиям? Мрачная синтезаторная попсятина. Или вот есть попса французов Dernière Volonté, они называют это martial pop. Очень круто звучит. С совершенно другой стороны к этому же музыкальному полю примыкают последние альбомы Канье Уэста. Я, кстати, пытался добиться чего‑то похожего на мрачный синтипоп в треке «Хитиновый покров», но, как всегда, получилось что‑то совсем другое.

Короче… этой зимою я первый раз МНОГО выкурил… До этого так — по чуть-чуть… А тут [ох] … Выяснилось, что у меня аллергия на траву. Я не помню, сколько выкурил… Но у меня были ГЛЮКИ… Самые реальные… Потом стало страшно жечь горло… Я чуть коньки не отбросил… С корешем короче сидим в метро… Я сажусь в поезд… И все вертится назад. Я хватаюсь за поручни… И блююююююю в течение 5 минут… С тех пор не курю. Действительно, оказалось (потом еще проверял) организм мой травы не выносит. / 30 мая 2002 года / hip-hop.ru /

— Я помню этот эпизод очень хорошо, мы в этот день еще должны были с моим другом Серегой (про него есть в треке «Mama I’m Sorry») пойти посмотреть первую часть «Властелина Колец», она только вышла в Германии. Насчет аллергии на траву — это, конечно, юношеское преувеличение с непривычки, никакой аллергии у меня нет, хотя траву я по-прежнему не люблю: не нравится, как она на меня действует. Тогда я выкурил жирный блант и заблевал два вагона (то есть буквально: мы пересели, и все началось сначала), чем страшно переполошил немцев вокруг. Потом мы дошли до кинотеатра, я тут же отрубился и проснулся в момент, когда Сэм спасает Фродо, — и все, титры. В итоге я нормально посмотрел фильм только лет через пять.

После долгих лет травли диссиденты справа доживают свой век в кромешном забвении, нищете и голоде; у Ханта в холодильнике живет одна плесень, при том, что его личный вклад в развитие антиглобализма начала 90‑х тотален (антиглобализм вообще изобретение Новой Правой и Ханта в частности; факт, тщательно умалчиваемый левыми). <…> Плохо быть старым, хорошо быть молодым. Похоже, молодость и есть та самая непреложная ценность, которой тщетно пытаются найти замену картонные религии; а потерпев неудачу, устраивают молодости геноцид. Степень зловредности той или иной идеологии измеряется исключительно ее отношением к молодости: либеральный капитализм есть коллективный вампир Носферату, пьющий только молодую кровь, фашизм манит молодость молодящейся эстетикой, но обманывает, ставя к станку или в окоп, а коммунизм это молодость мира, и его возводить молодым; однако зачастую в окопе и у станка. / Лето 2005 года / zinnober.lenin.ru /

— Эта статья документирует переход от книжного мальчика к юноше, который начитался всего уже — и ему хочется как‑то себя выразить. Тут просто ужасный стиль текста, безумно цветастый. Чистое эстетство.Тут несколько раз упоминается Ричард Хант — речь еще об одном представителе маргинальной контркультуры, просто малоизвестном. Чувак был теоретиком зеленого анархизма с существенной примесью национализма — довольно безумная смесь, но меня это тогда интересовало. Я случайно узнал, что он живет в гетто под Оксфордом, и пошел взять интервью для журнала, который пытался делать. Думал увидеть полного сил современного мыслителя, а увидел немощного старика в маразме, который доживал свой век над торговым центром в засранной комнатушке, сплошь залепленной мухами. На меня очень сильно повлияла эта история, я задумался о том, что если последовательно идти по дорожке маргинальной политики, то придешь к тому, как закончил Хант. Вернемся к тому пассажу. Единственная внятная мысль тут — «хорошо быть молодым, плохо быть старым», я сам был молодым, и понятно, что так писал. Да я и сейчас так считаю. Но здесь под это подводится псевдоинтеллектуальная база, и это просто … [чепуха] зеленая незрелая. Я это опубликовал на сайте Вербицкого, здесь очень сильно заметно его стилистическое влияние, не скрываю, что активно его читал. Как и мой давний оппонент по хип-хопу — Бабангида. А с Мишей мы продолжаем общение, хотя и не очень регулярное. Что мне в нем нравится — он при всем своем кажущемся безумии остается очень адекватным и порядочным человеком. Возможно, это потому, что у него была и есть вторая жизнь — математика и семья, которые держат его, чего не хватает многим другим упомянутым персонажам. Да, по взглядам его очень сильно мотало, это такой человек, который всегда будет против. Но он против того, что становится обывательской нормой, пусть это будет либерализм или ура-патриотизм, не важно. Вербицкому я признателен за то, что научился из‑за его текстов максимально непредвзято относиться к любым явлениям. Спокойное, ровное отношение — это редкость, даже либералы зачастую столь же нетерпимы, как и нацисты. Не надо забывать, что 282‑я статья в России была введена при широкой поддержке демократической общественности, хотя по факту это статья за инакомыслие. А Миша, да и я, может спокойно общаться с геем, нацистом, левым, исламистом, кем угодно, чтобы понять, почему он так думает и что у него за душой. Никакого биения в грудь и призывов раздавить гадину — все это после lenin.ru было просто невозможно.

Все что вы хотели узнать о рэп-баттлах, но боялись спросить есть в поединке между Оксимироном и его соперником Джоннибоем, собравшем на YouTube непостижимые 10 млн просмотров

И вот вчера меня разбудил телефонный звонок. Звонил Игорь, человек, вечно что‑то предпринимающий, добывающий деньги самыми разнообразными способами… На мой зевок он заявил, что хватит дрыхнуть, и вообще, пора на кастинг для клипа Pet Shop Boys. <…> Первого на кастинг вызвали меня. Четыре мужика (нигер, латинос и два бобика) задавали мне вопросы общего плана (откуда, что, почему), сфотографировали морду — и все. <…> Ближе к вечеру мне позвонил Игорь, и сказал, что я получил роль — один из 40 претендентов. Я выпал в осадок, осознав, что 600 зеленых у меня в кармане, и от радости выпил много пива, очень. Но, вернувшись домой и набрав «Пет Шоп Бойс» в поиске, я понял, что зря в свое время проигнорировал тему Герба про Эминема и Бойсов, зря не удосужился прочитать ее. Ибо я узрел прямую связь группы с гомо­сексуализмом, грубо говоря, два старых педика поют не то диско, не то еще что‑то. И вот тут я призадумался. И помрачнел. И загрустил. И подумал — а так ли мне нужен микшер и новые джинсы? <…> Я почувствовал неприятное прикосновение мира, к которому чувствовал самую натуральную брезгливость. <…> я позвонил на кастинг и отказался. / 14 сентября 2002 года / hip-hop.ru /

— Абсолютно правдивая история. В начале двухтысячных в Лондоне было много темных личностей, которые занимались мутными делишками. Я же хотел общаться с русскоязычными, пытался даже связаться с местным КВН. И вот этот Игорь подбросил нам халтуру на 600 баксов — тогда для меня это были баснословные деньги. Про Pet Shop Boys я не знал ровным счетом ничего, более того, я даже сейчас не вспомню ни одной их песни. А отказался я, потому что был типичным семнадцатилетним гомофобом, вот и все. Для любого гетеросексуального подростка гомофобия — очень естественная (я не говорю «нормальная») штука. Ты еще как бы не совсем мужчина и сильно опасаешься всего, что может подставить под сомнение твою мужественность. И самый простой способ ее доказать — утвердиться за чужой счет. То есть это не идеология, а просто условный рефлекс — «фу, пидорасы». В эстетическом плане ничего особо не изменилось — если я увижу двух целующихся чуваков, то, скорее всего, автоматически скривлю фейс. Но вот в плане отношения к геям в обществе я, конечно, прошел определенную эволюцию. Сначала я поступил в Оксфорд, где впервые вообще узрел живых геев, и увидел, что это не сатана с рогами и копытами. Но по-настоящему я переосмыслил отношение после возвращения в Россию. Потому что здесь гомофобия, это не «фу, не нравится» — а «лишить прав, запереть дома, забить камнями». И естественно, что с такими взглядами я себя ассоциировать не собираюсь, это клинический идиотизм и массовая истерия, которую используют для зарабатывания политических очков. У совсем озверевших гомофобов, которые ни о чем другом говорить не могут, в идеальном мире должны быть свои клубы, чтобы они туда ходили, все это там обсуждали и не мешали нормальным людям. Теперь касательно твоего вопроса о баттл-рэпе и беспрестанного обзывания соперника «пидором» — как же я это себе позволяю, если не гомофоб. Объясняю. Я не люблю тупую гомофобию, но ее инверсия в лице лицемерной европейской политкорректности (в духе «нельзя говорить слово «пидор») — ничем не лучше. Что одно, что другое — форма навязывания мне чужой точки зрения. Есть баттл-рэп — жанр с определенными рамками, канонами, черным юмором и нецензурщиной. Есть просто мужской юмор, в конце концов, и шутки про пидорасов тоже входят в сей джентельменский набор. И ни один ЛГБТ-активист не сможет мне доказать, что я своими баттлами ущемляю права геев. Как на эту тему хорошо сказал Жижек, грязный юмор и ритуальные оскорбления — а это, прошу заметить, основа баттл-рэпа как жанра — это цивилизованный способ предотвращать кровопролитие, преодолеть бытовую нетерпимость, сексизм и ксенофобию. Политкорректностью здесь не поможешь — от того, что негра нельзя будет называть негром, а пидора пидором, цвет и ориентация не поменяются, а иррациональная нетерпимость к «другому» никуда не денется, даже если будет находиться под маской терпимости. Это абсолютно провальная стратегия, как показывает европейский опыт. Зато, гипертрофируя, высмеивая этнические и половые стереотипы и «инакость» друг друга в словесных баталиях, можно прийти к взаимному уважению, преодолению этих самых стереотипов. «Ну и что, что он негр, ну и что, что она лесбиянка, зато какой крутой / крутая» — вот он первый шаг к настоящей, а не лицемерной терпимости. И я на полном серьезе считаю, что в этом важнейшая культурная миссия баттлов по всему миру. При всей своей внешней грубости и жесткости, баттл-рэп — одна из самых терпимых сфер в современной культуре, подлинное международное братство. Вернемся к гомофобии. Я понимаю, что когда подростки насмотрятся видосов с баттлов, где «пидор» — это оскорбление, то в их глазах это может как‑то легитимизировать гомофобию. Но эта такая капля в море по сравнению с разжиганием системной гомофобии сверху, принятием законов, маргинализирующих подростков нетрадиционной ориентации, и т. д. Не надо винить баттл-рэперов там, где явно виновата власть и общество. А на самом деле этот длинный ответ можно было заменить цитатой из моего баттла с Криплом: «мне настолько насрать на геев, что я даже не гомофоб». Вот это максимально точно.

Интересно, всплывет ли когда‑нибудь мой первый «альбом» под мои биты на Иджее, записанный на 5 кассет в 2000 году. свою копию я <…> / 2010 год / twitter.com /

— Было дело, очень хотелось бы его найти, я пытался, но он так и не всплыл. Это мой, считай, нулевой альбом, мне было тогда 15 лет, я биты сам делал в Hip Hop EJay — самая примитивная программа, такой неполноценный сэмплер для дебилов, причем я его на лицензионном диске купил. А писал все на кассетный магнитофон, со встроенным микрофоном, рядом стоял динамик от компьютера, с которого звучал бит, а я читал в промежуток между ними. Получилась кассета, в основном всякое копирование западных чуваков и селфрепрезенты. Название забылось, увы. Всего песен десять было, я был продуктивнее чем сейчас (смеется).

А каким образом то, что я в эмиграции, не дает мне права выносить этические суждения? Я на колонию не работаю, наоборот, деньги из колонизатора сосу. Ходор говно, но это неважно. Он заинтересован в развале колонии сильнее, чем остальные, да и харизмы у него побольше чем у путинской команды профессиональных уродов. Поэтому пусть лучше Ходор. А твой лозунг это «сделаем нашу банановую республику комфортнее». Когда дом насквозь прогнивает, его сносят. Потому что может рухнуть. Ты предлагаешь косметический ремонт. / 20 октября 2005 года / hip-hop.ru /

— Это из бесед с Бабаном. Пик моего юношеского швыряния из стороны в сторону в плане политики, я до этого еще, по-моему, успел пройти ультрасионистский период, читал Меира Кахане, серьезно! А тут, судя по мыслям, я начал интересоваться не менее безумным Галковским и заразился его идеей фикс про криптоколонии, про то, что королева Елизавета на самом деле управляет Россией, и прочей конспирологией. Что тут скажешь — у меня в этом посте крайне слабая аргументация, какие‑то разрозненные мысли, к тому же чужие. Даже комментировать нечего. Тут только один стоящий внимания момент — «когда дом насквозь прогнивает, его сносят». Такие лозунги в духе «до основания, а затем» снова и снова всплывают в массовом сознании. В 20 лет я не нес ответственность за проговариваемые слова, к сожалению, сейчас стараюсь нести. И поэтому для меня теперешнего все эти «до основания, а затем» — то это очень сложный и актуальный вопрос, на самом деле, причем не сугубо российский, конечно. Я постоянно об этом думаю, вот теперь и в отношении Сирии тоже. Не надо приукрашивать режим Асада, но и ежу понятно, что то, что пришло ему на смену — это апокалипсис. И пирамида потребностей Маслоу нам говорит, что сначала все-таки безопасность, кров и еда, а потом уже свобода слова, допустим. Если подумать о своей семье, друзьях и так далее, то, выбирая между неприятным режимом и хаосом гражданской войны, большинство людей выберет неприятный режим. С другой стороны, может ли это являться апологией неприятного режима? Конечно нет. Важно понять, что в любом кровавом бунте в первую очередь виновата власть, закрутившая гайки до предела и не оставившая людям выхода, вместо того, чтобы дать пару выйти. Без этого не возымеет должного эффекта ни вмешательство в дела других стран извне (как это любит делать Америка), ни внутренние волнения. Закрутили гайки — быть беде.

«У индустрии нервный тик» — песня-манифест «Город под подошвой» подводит итоги последних, наиболее успешных лет в карьере Оксимирона

В середине 2000-х унция обычной травы, продаваемой на юге Англии по четвертинкам, приносила около 140 фунтов, а если раскидывать 10-фунтовыми пакетами — то намного больше. В то же время в существенно менее благополучном Бирмингеме унция нормального стаффа, взятого у бывших одноклассников, стоила мне 40 фунтов. Я поразмыслил над этой простой формулой, прикинул стоимость месячного проездного на рейсовые автобусы National Express и принялся за дело. Родители были рады (хоть и несколько удивлены) видеть меня каждые вторые выходные, а я мнил себя вторым Говардом Марксом, крупнейшим торговцем марихуаной 70-х, заложившим фундамент своей империи во время учебы в Оксфорде на факультете физики. / Из материала в журнале GQ «Секс, трава и классовая ненависть в Оксфорде» /

Очень крутая статья, читал ее в журнале GQ (смеется). Там есть некоторые фактологические ошибки, но в целом все места очень узнаваемы. Про саму статью могу сказать только, что на нее была очень интересная реакция — во-первых, в комментариях на сайте GQ отметилось очень много знакомых лиц, которые с пеной у рта кричали, что это поклеп на университет. Во-вторых, представители русского студенческого общества Оксфорда написали донос на анонимного автора статьи главе университета с требованием провести проверку по факту продажи наркотиков. И глава Оксфорда с официальной страницы Оксфордского университета в фейсбуке написал под статьей на сайте GQ, что все это ложь, после чего журналу пришлось в следующем номере опубликовать официальные извинения. Практически международный скандал, офигительно. Что касается публицистики как способа самовыражения в целом, то это мне попросту не нужно. Когда я начал опять серьезно заниматься рэпом, то нашел в нем единственно нужную мне отдушину. До этого, как мы видим по твоей подборке, я пытался самоутверждаться с помощью бездарного копирования чужих стилей письма. Я вообще легко подпадаю под влияние чужого литературного стиля.

Персональный конец света — это когда Тимати на рэп.ру называет тебя «настоящим бунтарем». <…> я проснулся вообще / 2012 год / twitter.com /

— Тимати действительно тогда назвал «Песенку гремлина» треком года или как‑то так. В то время меня еще смущало внимание поп-кругов к моей скромной персоне — сейчас уже нет, я воспринимаю это как данность. Вообще, если честно, было дико сложно привыкнуть к статусу популярного артиста (я надеюсь, понятно, что это сейчас не понты). Ни один человек не рождается для того, чтобы его массово узнавали на улице, или чтобы стоять на сцене перед двумя тысячами людей. Это невероятный стресс, независимо от того, сколько раз ты уже это проделывал. Разумеется, я не жалуюсь — было бы смехотворно жаловаться на то, что является мечтой кучи людей. Но психологически это действительно мегастранно, у тебя начинается как бы внутреннее отчуждение от той части тебя, которая стала твоим образом — и это при том, что у меня образ и личность различаются намного меньше, чем у многих артистов. Но часто есть ощущение, что я стою рядом с чуть ли не прижизненным памятником себе, с которым себя совершенно не отождествляю. Долгое время единственным способом справляться с этим представлялось ежедневное употребление всякого разного, но это, разумеется, совершенно не помогает. Все эти странные преломления своего «я», когда ты артист и на виду у других, накладываются на общую эрозию личности под воздействием социальных сетей — проблема, с которой сталкиваются все люди, не только известные. Большинство людей не уверены в себе, и потому выстраивают улучшенную версию себя в публичном пространстве соцсетей. Получается такое параллельное «я», которое понемногу кормится твоим настоящим. А ведь у нас нет образцов или моделей для поведения в этом новом мире, потому что мы фактически первое поколение, столкнувшееся с этим расслоением своего «я». Я не говорю, что это плохо, такова логика исторического и технического процесса. Просто когда это накладывается на сюрреальный мир внезапной «известности», то пространство для постепенного съезжания крыши становится необъятным. Зато это дико интересно.

Талиб Квели назвал Тимати и Окси нацистами: история конфликта

В соцсетях разгорелся скандал между американским рэпером Талибом Квели, российскими хип-хоп-исполнителями и троллями. Началось все с твита Талиба про расизм со стороны белых людей, а закончилось обвинением Тимати, Гуфа и Оксимирона в нацизме. Теперь исполнителя активно троллят в Сети, а он на это ведется. Подробнее о том, как российская хип-хоп-сцена превратилась в пристанище нацистов в глазах американцев, — в материале «360».

Спор о привилегиях

Американский рэпер Талиб Квели в Twitter, отвечая одному пользователю, написал, что только «белый расист будет отрицать наличие белых привилегий». На эти слова отреагировал российский рэпер i1. Он посчитал, что «белые привилегии» — это концепт, применимый, возможно, к США, но не к России. С этой фразы начался конфликт, затянувшийся на несколько дней.

«Для человека из России, где большинство людей белые и рабство существовало до 1861 года, а полиция терроризирует бедных и диссидентов, так тяжело постоянно читать только о белых привилегиях. Когда финансовые привилегии, привилегии таланта и личных качеств чаще являются более значительными», — заявил рэпер.

Завязался спор, в котором Квели довольно резко реагировал на высказывания музыканта, а после назвал его расистом и послал куда подальше. Если бы дело закончилось на этом, все было бы нормально. Люди имеют право на разное понимание расизма, а уж спорить в Сети — любимое дело.

Вот только американец сцепился с еще одним российским исполнителем — PLC. Тот написал, что является большим фанатом музыки артиста на протяжении многих лет. Однако обвинять всех белых людей в рабстве, которое было в США, — это неправильно. Стоит ли говорить, что американский рэпер от таких замечаний не пришел в восторг?

«Когда я говорил, что рабство — вина всех белых в мире? Никогда. Я никогда не говорил этого. Тогда почему ты врешь и плачешься? Ни один мой фанат так никогда бы не сделал. Ты не фанат», — написал Талиб.

PLC еще некоторое время продолжал объяснять свою точку зрения. Он рассказывал, что раньше люди в России тоже были несвободны. Их продавали как вещи, наказывали кнутами, убивали и многие другое. Так музыкант хотел донести мысль о том, что между странами был схожий опыт в прошлом и что проблема не в цвете кожи, а в плохих людях, которые существуют везде.

Рэпер этими словами не проникся и закончил общение с артистом с посылом на три буквы. А еще добавил, что не является его рабом и не обязан быть с ним добрым.

Тимати в рядах нацистов

Конфликт стал обретать некрасивые формы. Люди начали использовать грубые выражения, не обошлось и без личностей радикальных взглядов. Настоящей проблемой стало то, что оскорбленный американец начал распространять ложную информацию о других российских хип-хоп-артистах.

Талиб является участником хип-хоп-дуэта Black Star, основанного в 1997 году. Узнав, что в России есть лейбл с аналогичным названием, созданный Тимати, он оскорбился и назвал это «культурным стервятничеством». Дальше рэперу посчастливилось наткнуться на кадр с Тимати из комедии «Гитлер капут!». Там российский хип-хоп-исполнитель сидит на фоне нацистской свастики. И вместо того, чтобы разобраться в ситуации, Талиб просто обозвал Тимати нацистом на широкую аудиторию.

«Этот нацистский русский рэпер входит в группу под названием Black Star. На заметочку».

В комментариях люди попытались объяснить, что кадр вырван из контекста и все не так, как кажется. Рэпер никого слушать не стал и продолжил публиковать фото российского артиста. Такая откровенная клевета многих возмутила. Некоторые решили, что Талиб даже не хочет ничего понимать и просто пытается попасть в заголовки новостей. Не получается сделать это с помощью музыки, пытается пробиться через скандалы.

На удивление сам Тимати отнесся к такому поведению очень спокойно.

«Гуф, по-братски, это ты у него тел забрал?» — написал исполнитель под постом Талиба.

Однако многие отмечают, что конфликт перешел за грани разумного. Легендарный американский исполнитель мог не соглашаться с доводами россиян, мог посылать их, но обозвать человека нацистом на огромную аудиторию — это другое. Не приложить ни малейших усилий, чтобы проверить достоверность информации — это крайне безответственно. И уж тем более крайне некрасиво выкладывать фото Тимати с маленькой дочкой, где он очевидно тянется рукой к камере, а не пытается отдать нацистское приветствие. Квели не хочет строить диалог, а хочет добиться признания собственной правоты любыми подручными способами.

Атака троллей

Чем дольше длится спор, тем больше людей в нем участвует. А это значит, что среди них обязательно найдутся и шутники, и тролли, и настоящие расисты. Квели пишут десятки людей в Twitter, среди них немало тех, кто отзывается о нем в крайне нелестной форме. Артист, в свою очередь, без устали отвечает почти каждому в не менее агрессивной манере.

Он также абсолютно не замечает троллинга и ведется на вбросы о том, что и другие российские хип-хоп-артисты являются «нацистами, как Тимати». Досталось даже Михаилу Боярскому. Он якобы позировал вместе с российскими рэперами Оксимироном и Витей СД, изображающим всем известное приветствие. Российского актера на этот кадр добавили при помощи фотошопа, но разве это кому-то интересно? Лучше просто оклеветать побольше людей в надежде набрать лайки.

Талиб, видимо, решил репостить все, что включает в себя фразу «российский рэпер нацист». Иначе как объяснить то, что он поделился твитом одного пользователя с изображением «молодого Оксимирона». Известный рэпер якобы хвастается своими мускулами на фоне флага со свастикой. Только на фото вовсе не Оксимирон, а находящийся в тюрьме националист Максим Тесак Марцинкевич.

Кажется, конфликт никогда не закончится. Квели отказывается прекращать реагировать на твиты, а тролли продолжают донимать артиста. История дошла до той точки, где правых уже нет. Разговор, начавшийся с «белых привилегией», можно было направить в конструктивное русло. Мог получиться диалог, в котором и россияне, и американцы узнали бы что-то новое. Однако он ушел в русло агрессии, а от этого ничего хорошего не случается. Талиб оклеветал невиновных людей, повелся на троллей и в итоге навлек на свой аккаунт пришествие настоящих расистов. Теперь в глазах его иностранных слушателей Россия — это жуткая страна, а в глазах россиян Талиб — «неадекватный дядя».

😂 Американский рэпер Талиб назвал русских рэперов нацистами, но в его твиттер ворвались россияне — SnatchNews

Добро пожаловать в ад.

Редакция Snatch не поддерживает нацизм. Мы лишь хотели поржать. 

Американский рэпер Талиб Квели вчера несколько часов подряд обвинял в твиттере русских рэперов в нацизме, чем открыл портал в ад. Началось все с того, что он начал спорить с какими-то чуваками про расизм, и в беседу ворвался русский рэпер i1. Постепенно Талиб начал изучать русских рэперов и (шок-контент) нашел фото Тимати на фоне свастики. С этого у него сильно подгорело, так как Талиб Квели стал известен после того, как организовал американский хип-хоп дуэт Black Star. Получается, что Тимати не только нацист, но и вор.

Сначала русские пользователи пытались объяснить ему простым языком, что это всё шутки-прибаутки, но потом просто начали троллить и скидывать провокационные посты. Вот несколько постов Талиба и ответов от троллей.

Фото: The Flow

  1. Пост Талиба с Оксимироном, Боярским и СД

    «Я нашел фотографию расистского русского рэпера, который троллит меня прямо сейчас. СД (справа) делает нацистское приветствие. Удивительно. Это отвратительно, учитывая, как нацисты относились к русским», – пишет под фотографией Талиб.

  2. Талиб назвал Тимати нацистом из-за кадра из фильма «Гитлер капут!»

    «Этот нацистский русский рэпер Тимати входит в группу под названием Black Star», – возмутился рэпер.

  3. Рэпер-нацист Тимати еще и дружит с президентом

    Вот как Талиб прокомментировал это фото: «Расистский русский рэпер Тимати с Путиным. Его группа называется Black Star».

  4. Ответы пользователей на твиты Талиба

    «Кстати, это русский рэпер Оксимирон в молодости»

  5. – Этот рэпер-нацист Тимати входит в группу, которая называется Black Star

    – Бро, они делают черные бургеры из черного мяса и черной булки

  6. Один из самых известных русских рэперов Гуф тоже нацист

  7. Егор Крид, бывший участник Black Star. Ушел с лейбла из-за своих радикальных текстов про кавказцев. На фото он даже ОДЕТ в русскую нацисткую одежду.

Американский рэпер назвал российских музыкантов нацистами

Известный американский рэпер Талиб Квели участник дуэта Black Star выступил с обвинениями в адрес нескольких популярных российских музыкантов. Он обвинил рэпера Тимати (Тимур Юнусов), Оксимирона (Мирон Федоров) и Витю SD (Виктор Гевиксман) в расизме и национализме.

В подтверждение своих слов американский музыкант в своем Твиттере опубликовал фотожабу, на которой изображен «зигующий» Витя SD и Оксимирон в обнимку с Михаилом Боярским.

Что касается Тимати, то тут все оказалось намного интереснее. Квели опубликовал фотографию Тиматии на фоне нацистского флага со свастикой. Отметим, что этот кадр был сделан во время съемок черной комедии «Гитлер Капут».

Но этим снимком американец не ограничился. Также он разместил фото Тимати с его дочерью Алисой, где он вытягивает правую руку вверх. В этой безобидной фотографии отца с маленькой дочерью, Талиб Квели увидел расистский подтекст.

— «Мы должны обеспечить существование нашего народа и будущее для белых детей», — так, по мнению Талиба, Тимати подписал свое фото с дочкой.

Также Квели обвинил Тимати в плагиате, из-за того, что название его музыкального лейбла совпадает с названием дуэта, в составе которого выступает американский рэпер.

Русскоязычные подписчики Талиба Квели подняли его на смех и встали на защиту соотечественников. Они объяснили, что фото на фоне нацистской символики, это лишь кадр из фильма, и посоветовали лучше проверять информацию, прежде чем делать такие громкие заявления.

Однако многочисленные комментарии нисколько не убедили перевозбудившегося американца. Он продолжил обвинять российских музыкантов во всех смертных грехах и заявил, что на российской сцене сплошь одни нацисты.

Примечательно, что в полемику с ним вступил Витя SD. Перепалка между нашим и американским артистом привела к тому, что в скандал приплели самого Филиппа Киркорова, вид которого очень рассмешил Квели. Ему показалось забавным, что у короля российской эстрады накрашены глаза.

Тимати тоже не оставил скандал без внимания. Он в шутку написал под твиттом американского коллеги:

— «Гуф, по братски это ты у него тел забрал?», — намекая на то, что это рэпер Гуф (Алексей Долматов), пишет чушь от имени Квели в отместку за скандал с клипом Москва.

Оксимирон и Филипп Киркоров пока никак не отреагировали на этот странный выпад американца в свой адрес.
Мы бы рекомендовали Талибу Квели быть осторожнее в своих высказываниях. Ведь, учитывая, что, по крайней мере, трое из российских музыкантов, обвиняемых им в национализме и расизме, имеют еврейские корни, ему самому можно выдвинуть обвинения в антисемитизме.
 

Oxxxymiron — Он улыбнулся? — Wattpad

                                          
"Я пока тебя то знаю пару часов,
Но усек одно, ты мой крест,
Как я тебя заебался ждать и нашёл, 
Моя девочка пиздец."
[Oxxxymiron-Девочка пиздец]
Я смотрю на сцену и не могу поверить с своим глазам как вдруг ко мне подходит парень с бутылкой виски.
-Привет, я Игорь. Не хочешь выпить?-Спрашивает парень, а я отрицательно качаю головой.-Да ладно тебе, всего пара глотков.-Я беру бутылку из его руки и делаю глоток.-Хорошая девочка.
После я продвигаясь ближе к сцене пытаюсь свалить от преставучего типа. И стоя прямо напротив нациста, я понимаю что он заметил меня, погодите что? Он улыбнулся? Где-то через минуту мне становится плохо,все становится мутным, голова начинает кружится, и я теряю сознание.

                          
Просыпаюсь от какого-то шума. После понимаю что я нихрена не в своей комнате. Тут так красиво и светло. Кровать из чёрной древесины, белоснежные стены, небольшой камод, полностью подходящий кровати по цвету и фактуре, над ним красуется большое зеркало, а лёгкая тюль прикрывает большие окна. Поднимаюсь с кровати и сразу же жалею о том что сделала это. Потому, что кровь в висках начинает бить сильней и я  падаю на постель. После я более мягко поднимаюсь и выхожу из комнаты. Иду на звуки шума и вхожу в светлую кухню, в которой стоит этот гребнный нацист.
-Эмм...Доброе утро?-Говорю я, но это больше похоже на вопрос.
-Доброе,-Говорит он жестом указывая на барный стул.-Есть будешь?

                          
Что за херня? Как будто не из-за него меня выгнали с работы.
-Только чай.-Говорю я и он улюбается какой-то непонятной мне улыбкой.
-Хорошо, что только чай, потому, что похоже у меня больше ничего нет.-Продолжает улыбатся уголками губ парень, но после мрачнеет.-Ты понишь что вчера произошло?
-Эм...помню пошла на концерт, выпила, после ко мне парень пристал.-Говорю я вспоминая.-Предложил выпить. Я отказалась. Он не отстал. И тогда я выпила. Помню решила свалить и пошла ближе к сцене. Потом не помню.
-А я помню что ты пизданулась в обморок посреди концерта, а потом я попросил охранника отнести тебя в гримерку.-Говорит он поставив чай напротив меня.-Только не выливай его на меня.-Улыбнувшись произносит он.-А потом помню что отвез тебя к себе.
-Спасибо.-Говорю я отпивая горячий чай.
-Не за что.-Говорит он и садится на рядом стоящий стул.-Как тебя зовут?
-Маша.-Отвечаю я смущаясь от того, как пристально он смотрит мне в глаза.
-Мирон.-Произносит он обнажая белоснежные зубы.-Приятно познакомится.
-Взаимно.-Говорю я допивая чай.

Визуальный подход Гарри Райхера к закону и Холокосту • Документальные фильмы и закон • Закон Пенна

Генерал Эйзенхауэр в Ордруфе (Музей Холокоста США, любезно предоставлено Феличе Град)

Регина Остин

Я познакомился с Гарри Райхером (1948–2014), когда мы с ним вместе ехали на поезде между нашими домами в Нью-Йорке и юридической школой Пенсильвании в Филадельфии. Гарри, который почти два десятилетия преподавал в Пенсильвании право и холокост, широко использовал наглядные материалы в своем курсе.Авторитет в области международных прав человека и преданный своему делу преподаватель, он с энтузиазмом рассказывал о фрагментах визуального материала, которые он собирал вместе, как о ценных данных для своих учеников. (Его программу можно найти на веб-сайте Программы Пенна по документальным фильмам и закону.) Я был настолько заинтригован предложением Гарри, что однажды сел с ним и сделал записи, пока он объяснял отрывки, которые использовал в своем курсе.

Гарри был взволнован тем, что его выбрали первым преподавателем Рутмана в USC Shoah Foundation — Институте визуальной истории и образования.Ближе к концу своего недельного пребывания на этой должности в июле прошлого года он выступил с докладом на тему «Использование фильмов в обучении правовому измерению Холокоста». В докладе дается очень полезное объяснение того, как Гарри использует визуальные образы в своей педагогике.

Гарри считал «Исследования Холокоста в области права» нелогичной идеей, «абсолютным оксюмороном». Он сказал, что «нацисты не были новичком в использовании законов для дискриминации евреев» или кого-либо еще. Однако они все же «довели это до крайности и даже до одержимости.«Они не уважали закон». «Они не уважали конституцию», «законы, правовые процессы или правовые системы».

У нацистского режима было две причины для использования закона в такой степени. Законы предназначались для «общественного потребления, особенно для потребления за границей», чтобы Рейх мог утверждать, что это не «общество беззакония». «Более того, у вас в Соединенных Штатах есть свои негры, у нас есть наши евреи. И их очень утешал тот факт, что в Соединенных Штатах существуют законы, законы Джима Кроу, столь вопиющие дискриминационные по отношению к афроамериканцам.Так что закон был очень и очень полезным инструментом пропаганды ». Второй и, возможно, основной причиной зацикленности на законах был «милитаристский дух, пронизывающий страну». «Людей воспитывали, чтобы поклоняться прусскому военному офицеру». «[K] идов воспитывали с чувством порядка и упорядоченности». «И они были приучены к послушанию отцовской фигуры…. [а] и это было легче передать фюреру ».

По мнению Гарри, Холокост был «за пределами нормального человеческого опыта.Варварства, совершенные нацистским режимом, были настолько велики и ужасны, что мы не можем себе представить их; мы не можем относиться к ним, и поэтому зрение имеет еще большее значение для усвоения и передачи уроков ». То, что эти варварства совершались под прикрытием закона, усугубило их ужас.

Как он объяснил в своем выступлении, Гарри использовал отрывки из редких архивных материалов, повествовательных фильмов и документальных фильмов, чтобы оживить закон Холокоста для своих учеников. Он начал свое выступление с видеороликов о посещении генералом Эйзенхауэром 14 апреля 1945 года концентрационного лагеря Ордруф, где, по словам Гарри, началось «использование пленки для рассказа истории Холокоста».Он благодарит Эйзенхауэра за то, что он приказал армейским фотографам и кинематографистам сделать визуальную запись обстановки там из-за того, что Эйзенхауэр предвидел, как ее вероятное использование в будущем, то есть в качестве доказательства на военных испытаниях и для разоблачения отрицателей Холокоста, которые приписывают истории о том, что произошло у Ордруфа к пропаганде. Далее Гарри показал отрывки из документального фильма Лени Рифеншталь о съезде нацистской партии 1934 года «Триумф воли», в котором анализируется «Führerprinzip» или загадочность Гитлера как «квазимессианского полубога».Он закончил отрывком из исторического художественного фильма Романа Полански «Пианист», который проиллюстрировал, как закон «влияет на повседневную жизнь евреев».

Нацисты издали около 2000 законов, которые Гарри сгруппировал по девяти темам: определение еврея; Расовая чистота; Отказ в получении полного гражданства; Лишение возможности получать доход; Отчуждение имущества; Исключение из возможностей получения образования; Изоляция и ограничение передвижения; и брендинг. А потом было «Окончательное решение.Перейдя в своем анализе от макро к микро, Гарри начал с общих контуров закона и перешел к «выдержкам из [письменных] мемуаров, дневников и свидетельских показаний выживших», чтобы передать собранный опыт жизни в соответствии с законодательством. под каждую тему. В его визуальном архиве был «пробел» в отношении «прямого и непосредственного воздействия [этих законов] на повседневную жизнь обычных людей, ходьбы, разговоров, мышления, ощущений человека, как и каждого человека или нас …». «Он увидел в архиве визуальной истории фонда USC Shoah Foundation с его примерно 52 000 интервью, касающихся Холокоста, возможность воплотить это воздействие в жизнь« таким образом, которого не может сделать само печатное слово.«Детали, которые появляются о работе правовой системы на практике, в реальном мире на низовом уровне, [являются] просто экстраординарными».

В качестве примера Гарри резюмировал интервью с женщиной, которая девочкой ходила в школу с понедельника по субботу. Однажды субботним утром учитель сообщил ей и нескольким ее одноклассникам, что они больше не будут ходить в школу в субботу. Когда ученица сообщила матери о заявлении учителя, ее мать предположила, что ученик плохо себя вел и был наказан.В понедельник утром мать провела свою дочь в школу, чтобы обсудить этот вопрос с классным руководителем. «Учитель говорит, что нет, [ребенок] не вел себя плохо». Поступило постановление, гласящее, что … еврейские школьники не могут посещать школу по субботам. Суббота была для них лучшим днем ​​недели. Почему? Потому что все внеклассные мероприятия… проходили в субботу. Для этой девушки это был ужасный удар ».

Гарри отметил, что он «изучал, как система образования постепенно закрывалась для евреев, но это один из способов ее воплощения в жизнь».А эта уже пожилая женщина говорит, что она была очень, очень расстроена, но приспособилась. Как она приспособилась? Она начала думать иначе. До сих пор у меня был только один выходной в неделю, теперь у меня два выходных в неделю «. Вместо этого она планировала занятия с другими еврейскими девушками.

Гарри сделал еще один вывод из интервью: «Она не знала, что другие девушки были евреями, пока они не встали в тот день. И они не знали, что она еврейка. И во многих случаях Гитлер внушал детям, что они евреи, и заставлял их осознать, что они евреи.И это был великолепный тому пример ».

Гарри заключил: «Когда ты сидишь и слушаешь эти свидетельства, каждое слово почти становится сокровищем, потому что оно находит отклик … [T] его вид наглядных свидетельств оживляет так много нюансов и деталей. И вы не можете почувствовать тот же вкус, читая одно и то же в книге, в мемуарах или дневнике ».

Гарри не привел цитату из интервью с женщиной, которая вспомнила, что была «очень недовольна» тем, что ей запретили посещать субботние уроки (например, музыку и драму) в 1935 году, поэтому мне пришлось провести небольшое исследование в Архиве Катастрофы, чтобы найти его.Я прослушал отрывки из более чем 100 интервью, в которых упоминалось об исключении из образования, которое посещали еврейские дети, подростки и молодые люди, прежде чем я нашел то, что искал: Маргарет Ганс Старк, интервью номер 12123. Теперь я совсем не такой. преследовал исследователя, как Гарри. Я продолжал, потому что мне было трудно не слушать еще одну историю о ребенке, который был лишен равного образования из-за религии и этнической принадлежности, еще одну историю, которая могла бы быть той, которую рассказал Гарри, еще одну историю, которая была такой же универсальный, поскольку он был частным.

Постепенно меня осенило, почему я продолжал искать девушку в примере Гарри. Ощущение того, что меня отвергают из школы из-за расы или этнической принадлежности, было тем, с чем я отождествлялся из-за опыта, который я испытал в 1953 году, когда мне было почти пять лет. Моя мама отвела меня в школу, расположенную в нескольких кварталах от дома моей тети (где мы и оказались после разлучения родителей), чтобы записать меня в детский сад. Сразу за дверью нас встретила белая женщина и сообщила, что я не могу ходить там в школу, потому что я негр.Я помню это! Ближайшая школа для черных была далеко. Я ходил в эту школу всего один год. Решение Brown , предписывающее отмену сегрегации в государственных школах, было вынесено в 1954 году; это изменило все и ничего.

Я могу только представить, каким восторгом должен был быть Гарри, окунувшись в сокровищницу визуальных данных, хранящихся в Фонде Шоа. Ученым-правоведам следовало бы подражать страстным поискам Гарри наглядных свидетельств того, как закон действительно влияет на жизнь людей.Мы слишком часто забываем, что люди не только принимают закон, но и обходят его, подрывают его и сопротивляются ему. Мы должны усердно стремиться к визуальному знанию того блага, которое закон может принести, и, тем более, вреда, который он действительно причиняет.

Были ли нацисты социалистами? | Britannica

Библиотека Конгресса, Вашингтон, округ Колумбия

Были ли нацисты социалистами? Нет, ни в каком значимом смысле, и уж точно не после 1934 года. Но чтобы полностью разобраться с этой уткой, нужно начать с рождения партии.

В 1919 году слесарь из Мюнхена по имени Антон Дрекслер основал Deutsche Arbeiterpartei (DAP; Немецкая рабочая партия). Политические партии все еще были относительно новым явлением в Германии, и DAP, переименованная в Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei (NSDAP; Национал-социалистическая немецкая рабочая партия или Нацистская партия) в 1920 году, была одним из нескольких периферийных игроков, борющихся за влияние в первые годы. Веймарской республики. Вполне возможно, что нацисты остались бы региональной партией, изо всех сил пытающейся получить признание за пределами Баварии, если бы не усилия Адольфа Гитлера.Гитлер присоединился к партии вскоре после ее создания, а к июлю 1921 года он достиг почти полного контроля над нацистским политическим и военизированным аппаратом.

Сказать, что Гитлер понимал ценность языка, было бы огромным преуменьшением. Пропаганда сыграла значительную роль в его приходе к власти. С этой целью он на словах придерживался принципов, предложенных таким названием, как «Национал-социалистическая рабочая партия Германии», но его основной — по сути, единственной — задачей было достижение власти любой ценой и продвижение своей расистской и антисемитской программы.После провала пивного путча в ноябре 1923 года Гитлер пришел к убеждению, что для достижения своих целей ему необходимо использовать неустойчивые демократические структуры правительства Веймара.

В последующие годы братья Отто и Грегор Штрассеры многое сделали для развития партии, связав расистский национализм Гитлера с социалистической риторикой, обращавшейся к страдающим низам среднего класса. При этом Штрассерам также удалось расширить влияние нацистов за пределы своей традиционной баварской базы.Однако к концу 1920-х годов, когда экономика Германии находилась в состоянии свободного падения, Гитлер заручился поддержкой богатых промышленников, которые стремились проводить откровенно антисоциалистическую политику. Отто Штрассер вскоре осознал, что нацисты не были ни партией социалистов, ни партией рабочих, и в 1930 году он отделился, чтобы сформировать антикапиталистический фронт Шварце (Черный фронт). Грегор оставался главой левого крыла нацистской партии, но жребий идеологической души партии был брошен.

Гитлер вступил в союз с лидерами немецких консервативных и националистических движений, и в январе 1933 года президент Германии Пауль фон Гинденбург назначил его канцлером.Так родился Гитлеровский Третий Рейх, и он был полностью фашистским по своему характеру. В течение двух месяцев Гитлер достиг полной диктаторской власти благодаря Закону о полномочиях. В апреле 1933 года коммунисты, социалисты, демократы и евреи были исключены из государственной службы Германии, а в следующем месяце профсоюзы были объявлены вне закона. В июле Гитлер запретил все политические партии, кроме своей собственной, а видные члены Коммунистической партии Германии и Социал-демократической партии были арестованы и заключены в концентрационные лагеря.Чтобы не осталось вопросов о политическом характере нацистской революции, Гитлер приказал убить Грегора Штрассера, что было совершено 30 июня 1934 года в Ночь длинных ножей. Все оставшиеся следы социалистической мысли в нацистской партии были потушены.

Перейти к основному содержанию Поиск