40 лет назад в Кампучии был ликвидирован режим красных кхмеров Пола Пота
7 января 1979 года руководство красных кхмеров эвакуировалось из Пномпеня, куда вошли совершившие интервенцию вьетнамские войска. Режим Пола Пота, виновный в гибели, по разным оценкам, от 1 до 3 млн человек, не продержался в Кампучии и четырех лет. Сам диктатор обвинял в своем свержении «экспансию Советского Союза», который якобы отдавал приказы руководству Вьетнама.
40 лет назад в результате военной интервенции был свергнут один из самых кровожадных политических режимов в мировой истории — режим красных кхмеров во главе с Полом Потом. За 3 года, 8 месяцев и 20 дней пребывания на вершине власти в Кампучии (современная Камбоджа) небольшая группа людей, называвших друг друга «братьями», вместе со своими женами установила жесточайший террор, уничтожив до 3 млн собственного населения. Под предлогом осуществления политики «народного благоденствия» красные кхмеры убивали ни в чем не повинных граждан самыми изощренными способами.
В ноябре 2018 года этот людоедский режим официально признали в Камбодже виновным в геноциде. До сих пор остается большой загадкой, как красным кхмерам удалось управлять страной так долго.
Эти люди захватили центральную власть после изнурительной гражданской войны в 1975 году.
Политическое ядро составили сторонники Пола Пота в Коммунистической партии Кампучии (КПК) — решительные радикалы, жаждавшие сражаться с внешним агрессором и «внутренними врагами». В полном соответствии с традициями, заложенными в среде левых, лидер движения использовал псевдоним: Пол Пот является сокращением от французского «politique potentielle» — «политика возможного». Его настоящее имя — Салот Сар, под ним скромный камбоджиец в начале 1950-х учился в Париже, где впервые познакомился с коммунистическими идеями и приобрел связи в политических структурах. Возвращался на родину Сар-Пот преисполненным желания коренным образом изменить общество, которое он считал несправедливо устроенным.
В силовом отношении красные кхмеры опирались на молодых неграмотных крестьян из далекой провинции, многие из которых лишились родных из-за американских бомбардировок.
Они стремились отомстить, а потому охотно вступали в полпотовскую Революционную армию Кампучии. Предполагалось, что после гибели «буржуазного» поколения именно этих вооруженных подростков Пот поведет к коммунизму. Не прекращавшаяся зависимость от иностранных держав придавала сподвижникам Пота значительную популярность. Широкая поддержка низших слоев позволила красным кхмерам разогнать правительство Лон Нола, которого коммунистический вождь называл «наймитом американских империалистов», и взять столицу Пномпень.
Другим внешним противником считался Вьетнам: согласно новой идеологии, эта страна занимала «исконно кампучийские земли», а потому подлежала разделу. В своих эмоциональных выступлениях перед народными массами Пот призывал к воссозданию средневековой Кхмерской империи, которая включала территории современных Таиланда, Лаоса, Вьетнама с культурно-политическим центром в Камбодже. В градации вождя вьетнамцы объявлялись «врагом номер один, который должен быть разгромлен любой ценой».
При красных кхмерах во всю мощь работала антивьетнамская пропаганда.
Популярными лозунгами были: «Готовы воевать с Вьетнамом 700 лет!», «Кампучиец, убей 30 вьетнамцев, и мы победим!», «За нами — 800 миллионов китайцев!»
Мао Цзэдун и его преемники активно помогали Поту. В обмен на поставки в Китай риса кампучийцы получали военную технику, оружие и боеприпасы. Аналитики на Западе полагали даже, что кампучийско-вьетнамский конфликт является завуалированной частью противостояния Китая и СССР, отношения которых в данный период были предельно напряженными. Советское руководство, как известно, поддерживало коммунистический Вьетнам, а к красным кхмерам имело предельно негативный настрой.
«Клика Пола Пота — Иенг Сари по указке Пекина проводила наглую политику в отношении соседних государств»,
— подобные формулировки давала советская официальная пресса, где красных кхмеров не стеснялись называть «китайскими марионетками».
Продолжительный срок кампучийцы досаждали вьетнамцам посредством локальных операций.
Диверсионные отряды нарушали государственную границу, вторгались на чужую территорию и учиняли жестокие расправы над мирным населением, оставляя всюду посылы о том, что «это наша земля». При появлении частей регулярной армии неприятеля провокаторы спешно возвращались на исходные позиции.
«Физически хорошо сложенный мужчина с изящным и приятным лицом, не красивым, но привлекательным, с отполированными жестами и манерами»,
— так описывала внешность «брата номер один» американская журналистка Элизабет Бэккер, приглашенная в Кампучию для проведения интервью. Ей Пот жаловался на заговор Вьетнама и СССР по уничтожению его страны.
Беспощадному истреблению подверглись вьетнамцы, проживавшие в Кампучии, а также китайцы, тайцы и другие национальные меньшинства — суммарно 15% населения. Заявляя о цели создать единый народ без различий по этническому признаку, красные кхмеры казнили и выдворяли десятки тысяч мирных жителей, не представлявших на самом деле никакой опасности режиму.
Под страхом смерти запрещалось облачаться в национальную одежду, соблюдать традиции и обычаи.
Не избежали гонений и так называемые «реакционные» религии, под которыми власть подразумевала буддистское большинство, исламские и христианские общины. Высшие иерархи были умерщвлены с поистине садистской жестокостью. Храмы взрывали, мечети превращали в свинарники, книги сжигали, а всех пытавшихся возражать расстреливали без суда. По самым скромным подсчетам, за годы полпотовского террора численность мусульман и католиков уменьшилась в Кампучии наполовину.
Относительно вольготно чувствовали себя только привилегированные «сословия» — чиновники из администрации красных кхмеров, верные режиму военные, беднейшее крестьянство. Остальные категории населения подлежали жестким чисткам. На особом подозрении у властей находились жители оккупированных американцами территорий, среди которых искали шпионов, и население городов — интеллигенция, старый госаппарат, офицеры армии Лон Нола.
Едва только захватив власть, Пол и его «братья» организовали беспрецедентное переселение жителей Пномпеня и других крупных городов в джунгли.
По задумке, за выращиванием риса и выкорчевыванием деревьев горожане должны были избавиться от своих «буржуазных» замашек и морально очиститься до уровня тружеников-крестьян. По дорогам Кампучии потянулись вереницы преподавателей, коммерсантов и врачей. До 40% людей умерло в этом исходе, многие погибли по прибытии на места от голода, увечий и унижений. Страна осталась практически без работников сферы образования, без частного производства и медицинского обеспечения. Из 3 млн человек в Пномпене сохранили свой статус и права не более 20 тыс.
«Я не видел никаких признаков голодания. Я видел сотни простых кампучийцев. По моим наблюдениям, они питались адекватно», — писал, тем не менее, очевидец событий военкор из США Ричард Дадмэн.
Сам Пот как во время руководства Кампучией, так и в поздний период цинично заявлял, что количество жертв, якобы неизбежных при переустройстве страны, не превышало нескольких тысяч человек.
Безрассудная жестокость в конечном счете восстановила против Пота и его ближайшего окружения даже недавних соратников.
По всей стране прокатились бунты, жестоко подавлявшиеся армией. Однако власти красных кхмеров пришел конец, когда «юнцы Пота» впервые столкнулись с действительно серьезной силой — вьетнамскими войсками.
Взбешенный наглым нападением на один из своих приграничных городов, Вьетнам наконец сам пошел в контратаку большими силами. Широкомасштабная наступательная операция с привлечением пехоты, мотострелковых частей и танков началась 25 декабря 1978 года. Почти не встречая сопротивления, интервенты в количестве 14 дивизий уверенно продвигались вглубь Кампучии и уже 1 января 1979-го осадили Пномпень. Солдаты и офицеры Пота разбегались и массово сдавались в плен, а сам главнокомандующий храбрился только на словах, грозя «советской экспансии» неминуемым разгромом.
Расчет вождя не оправдался: Китай и западные державы не заинтересовались ситуацией и проигнорировали хитрую «приманку».
Ранним утром 7 января элита красных кхмеров экстренно эвакуировалась из обстреливаемой столицы. Сотни чиновников бежали на поезде, а Пот с несколькими доверенными людьми улетел на вертолете.
Глава МИД Иенг Сари вырвался из окружения под видом босоногого оборванца. Сверженные полпотовцы и остатки верных им воинских подразделений спаслись в джунглях близ границы с Таиландом.
«Удирая, банды Пола Пота — Иенг Сари заставляли население следовать за ними, чтобы служить в качестве прикрытия, — сообщали советские СМИ. — Повсюду, где они проходили, они занимались грабежом, уничтожали урожаи сельскохозяйственных культур и зернохранилища, грабили население».
Особо подчеркивалось, что «указанные преступники, приговоренные на родине к смертной казни», не имеют ничего общего с коммунистическим движением».
Чтобы замаскировать факт переворота путем иностранного вмешательства, при непосредственном участии вьетнамцев был создан Единый фронт национального спасения Кампучии (ЕФНСК), собравший под свои знамена камбоджийских диссидентов и политических эмигрантов.
Его лидер, бывший красный кхмер Хенг Самрин возглавил новое коммунистическое правительство, хотя в реальности организация не сыграла заметной роли в свержении Пота, а потому находилась под влиянием Вьетнама.
Вьетнамская интервенция вызвала неоднозначную реакцию в мире. Так, государства — члены Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) в совместном заявлении выразили сожаление в связи с вооруженным вторжением в Кампучию, «подрывавшим ее независимость, суверенитет и территориальную целостность».
Во многом поэтому тотального разгрома красных кхмеров не случилось. Опасаясь гегемонии вьетнамцев в этой стране, за разгромленного, но остававшегося на свободе Пота вступились США и Таиланд. Боевые действия на периферии, то затухавшие, то разгоравшиеся с новой силой, затянулись на десятилетие. Благодаря внешней поддержке полпотовцы сумели перегруппироваться и частично восстановить силы. Однако на возвращение власти во всей стране они, потеряв доверие населения, уже не претендовали, сосредоточившись на партизанской войне.
ВЗГЛЯД / Образ «самого жестокого диктатора в истории» сильно исказили :: В мире
Ровно 45 лет назад под натиском красных кхмеров пала столица Камбоджи − Пномпень.
В стране обнулилось до «нулевого года» время и воцарилась диктатура, которую называют самой кровавой и жестокой в истории. «Мускулами» новой власти выступили 12-15-летние неграмотные подростки с мотыгами, и то, что мы знаем об их зверствах − правда. Но образ лидера кхмеров − Пол Пота − был сильно искажен.
О Пол Поте слышал практически каждый. Зачастую к этой партийной кличке (от французского politique potentielle – политика возможного) сводятся все знания аполитичного человека о стране под названием Камбоджа.
Корни его земной славы понятны. Он стал единственным коммунистическим лидером, кто таки построил коммунизм (в смысле – отменил деньги), а заодно основал наиболее бесчеловечный режим в истории человечества, погубивший, согласно максимальной оценке, до трети населения семимиллионной страны всего за четыре года. Другими словами, он стал легендой с толстой прослойкой из мифов и лжи.
Двуликий кхмер
Разрозненные детали биографии Пол Пота складываются в злодея, как будто сошедшего со страниц комиксов – умного, рискового, расчетливого гения стратегии и тактики, обладавшего при этом звериной жестокостью, гипнотизирующим взглядом и нескончаемой жаждой власти.
Талантливый юноша, отправленный своим нищим государством за образованием во французскую Сорбонну, начитался там Маркса и Ленина, после чего вернулся на родину и партизанил в жутких условиях, пока наконец в ходе беспрецедентной по наглости операции возглавляемые им красные кхмеры не заняли Пномпень и не занялись, вопреки кличке вождя, искусством невозможного – построением утопии такими методами, которые обычному человеку не пришли бы в голову.
Например, двухмиллионная столица обратилась в город-призрак всего за три дня – все ее жители было насильно согнаны в деревни-коммуны. Официально это было эвакуацией – камбоджийцев как бы «спасали» от американской армии, которой в Пномпене даже не пахло. С идеологической точки зрения это стало уравниванием всех граждан через превращение их в «людей будущего», сиречь крестьян. Ну а с политической – первым и наиболее сильным ударом по «вредителям» (целые группы населения, от интеллигенции до духовенства, подлежали уничтожению), одномоментной аннигиляцией сразу всей оппозиции и превращением города в цитадель правящего режима: в Пномпене осталось только руководство красных кхмеров, сотрудники государственного аппарата и обслуга.
Важной деталью считается то, что среди горожан, насильно выгнанных из домов, умиравших от голода или уничтожаемых самыми варварскими методами (пули предписывалось экономить), были и ближайшие родственники Пол Пота. Он не предпринял ничего, чтобы их спасти – жертвой красных кхмеров стал даже старший брат вождя Салот Чхай, довольно известный в стране журналист (Салот – фамилия; настоящее имя Пол Пота Салот Сар).
Однако останавливаться на жестокостях режима (реальных и приписываемых ему) подробнее не имеет смысла. Это информация из серии чистых ужасов, которые мешают спать по ночам одним людям и нездорово будоражат других. Интерес к садизму и массовым убийствам свойственен публике, поэтому репрессии красных кхмеров описаны в печати широко и подробно – повторяться не стоит.
Главное, что мы имеем дело с нелюдем, практики которого поразили бы даже Гитлера.
Но есть и другой взгляд на Пол Пота – как на Фиделя Кастро без бороды, как на бесстрашного, упорного и авантюрного лидера революции, который сверг режим коррумпированного проамериканского диктатора Лон Нола, покончил с колониальным прошлым Камбоджи, поднял на недосягаемую высоту сельское хозяйство, установил социальную справедливость и наступил на хвост англосаксам: руководству США и британской элите.
Такая точка зрения была популярна у левых интеллектуалов Запада в период активной деятельности диктатора (в числе его бывших фанатов сам Жан-Поль Сартр). Теперь ее подхватили постсоветские «советские патриоты», реагирующие, судя по всему, на показной антиамериканизм красных кхмеров и на их партийный флаг – точно такой же, какой был у СССР, только серп и молот находятся не в крыже, а по центру.
Подобный подход к Пол Поту грешит против истины буквально во всем (за исключением характеристики режима Лон Нола). Однако взгляд на него, как на харизматичного тирана и опереточного злодея, также ошибочен. В реальности режим Демократической Кампучии, как называлась страна при красных кхмерах, уникален не только в своей жесткости, а примерно во всем. Он просто не может соответствовать пускай привычным и понятным для нас, но слишком одномерным и плоским моделям.
Пол Пот далек от привычного образа диктатора и окажется чужаком в ряду, куда можно поставить Гитлера, Сталина, Франко, Мао, Кима, Кастро, Каддафи, Хусейна и прочих «людей-брендов». В первую очередь потому, что он не был единоличным лидером красных кхмеров и не обладал тем, что мы понимаем под абсолютной властью.
«Кровавый вождь и красный тиран»
Пол Пот стал премьер-министром только через год после захвата Пномпеня, но лидерский пост в партийной иерархии занял задолго до этого – официально он именовался «братом номер один». При этом в наиболее сложный, «революционный» период партия красных кхмеров «Ангка» была по сути семейным предприятием. Основные решения принимал Пол Пот, его свояк, будущий глава МИД Кампучии Иенг Сари и их жены – родные сестры Кхиеу Поннари и Иенг Тирит. Все они познакомились во время учебы в Париже.
Однако к моменту прихода красных кхмеров к власти это «политбюро» расширилось (что интересно, многие другие бонзы кхмеров тоже были приняты в «ближний политический круг» вместе со своими женами) и управление в «Ангка» стало коллегиальным.
С некоторыми оговорками Пол Пота можно было назвать «первым среди равных», да и то с перерывами. В результате внутрипартийной борьбы он даже вынужден был на месяц уступить премьерство «брату номер два» Нуон Чеа, что, впрочем, было маневром – с Нуоном они были соратниками и ведущими идеологами партии.
Кто из этих идеологов был важнее, сказать трудно. Номинально Пол Пот, но есть и та точка зрения, согласно которой основным мозгом и «Ильичом» «Ангка» выступал именно Нуон. Просто, в отличие от старого друга, он не любил публичных выступлений и предпочитал держаться в тени. Настолько, что о ео существовании узнали только после падения режима.
Салот Сар, он же Пол Пот (фото: Global Look Press) |
Формальным главой государства Пол Пот тоже не был – президентское кресло занимал «брат номер пять» Кхиеу Сампхан. Это мало чем напоминало конструкцию Сталин – Калинин: Кхиеу обладал несоизмеримо большим весом, чем «всесоюзный староста».
Впоследствии он перейдет на первую позицию и в партии тоже, а потом приговорит Пол Пота к пожизненному заключению за «предательство революции».
Что же касается неописуемых жестокостей и массовых репрессий, их главным вдохновителем и мотором, судя по всему, выступал «брат номер четыре» Та Мок, получивший в партии «ласковое» прозвище «Мясник» и руководивший силовым блоком. Те зверства, что прославили Кампучию, он начал внедрять на подведомственной ему территории, будучи еще партизанским командиром.
Фанатичный Та Мок подходит под голливудский образ садиста-мастермайнда с каменным сердцем значительно лучше, чем «брат номер один», и имеет на то больше оснований. По крайней мере, он стал именно тем человеком, кто в итоге уничтожил Пол Пота – сперва политически, потом физически. Ему приписывают интригу, в рамках которой Пол Пота натравили на Сон Сена, еще одного «силовика» в «Ангка». Сон и все члены его большой семьи, включая младенцев, были убиты, это вызвало возмущение в партийных рядах и спровоцировало низложение бывшего «брата номер один».
Остается добавить, что государственная машина красных кхмеров (она же – машина смерти) функционировала при полном отсутствии явления, без которого почти невозможно представить диктаторские режимы – без культа личности. Одним из принципов «Ангка» была строжайшая анонимность. Пол Пот был известен в мире, но внутри страны его и прочих «братьев» не знали ни в лицо, ни по фамилии. Он даже не подписал ни одного более-менее значимого документа.
Дошло до того, что в первый год режима красных кхмеров население Кампучии считало, будто главой государства является бывший король Нородом Сианук, а главой правительства – пятикратный премьер-министр Пенн Нут. Формально так оно и было, фактически оба сидели под домашним арестом, однако выжили. Годы спустя Сианук даже вернул себе трон – нынешним королем Камбоджи является его сын.
Итого: хотя Пол Пота и называли «кампучийским Сталиным», его политическим статусом Сталин бы побрезговал.
«Наш советский человек»
Воплотив «мечту советского народа» – построив коммунизм в отдельно взятой стране, Пол Пот остался человеком абсолютно антисоветским. Несмотря на партийный флаг, Демократическую Кампучию можно назвать антиподом СССР. В том числе и поэтому симпатии «советских патриотов» к «брату номер один» комичны.
Другое дело, что оба этих проекта начались с одной точки – с Карла Маркса. Нужно понимать, что концепция будущего государственного устройства у автора «Капитала» базировалась исключительно на рабочих: они воспринимались как главная революционная сила, противостоящая консервативному «старорежимному» крестьянству. «Государство рабочих и крестьян» придумал уже Ленин, переделав Марксову теорию под локальные нужды, так как Россия была страной преимущественно аграрной и крестьянской.
Пол Пот же вовсе отказал рабочим в праве на светлое будущее – его идеальное государство состояло из одних только селян, отсюда и «эвакуация» городов.
Режим красных кхмеров отрицал все то, что было неоспоримо для ВКП(б), а потом и для КПСС. Вместо индустриализации – закрытие всех производств. Вместо электрификации – предельное упрощение труда и быта. Вместо ликвидации неграмотности и создания «народной» системы здравоохранения – полное упразднение и здравоохранения, и образования (любой, кто умел читать, считался «испорченным» и подозрительным; это было основанием для казни). Вместо Коминтерна – абсолютная закрытость страны, сотрудничавшей только с другими авторитарными ультралевыми режимами: маоистским Китаем, КНДР и Албанией.
Наконец, в том месте, где у наших большевиков была «мировая революция» и «братство народов», у «Ангка» был жесткий этнический национализм и мечты о возрождении Кхмерской (она же Ангкорская) империи XIII века, занимавшей почти весь Индокитай. Но – этнически однородной, все меньшинства либо беспощадно вырезались, либо насильственно «окхмеривались»: под строжайшим запретом находились национальные языки, одежда, традиции, кухня, имена.
До того, как стать «братом номер один», Пол Пот получил в мировом коммунистическом движении определенную известность, поэтому его воззрения на жизнь и на Маркса не были секретом для международного отдела ЦК КПСС. Социалистический блок помог «Ангка» прийти к власти – в период борьбы с режимом Лон Нола войска просоветского Северного Вьетнама заняли четверть Камбоджи, купившись, в частности, на антиамериканские эскапады красных кхмеров. На «окончательную победу революции» Москва откликнулась сухой поздравительной телеграммой, но вскоре после этого предпочла забыть об «Ангка», как о страшном сне – с такими «товарищами» нам было не по пути, даже без поправки на их азиатскую жестокость.
Главным международным патроном Кампучии выступал Китай, благо был ближе к ней не только географически, но и идеологически – по крайней мере, между воззрениями красных кхмеров и «крестьянским коммунизмом» Мао можно найти определенное сходство.
В КНР тех лет отношение к СССР было резко враждебным, и оно быстро передалось Кампучии.
Когда Пол Пот прервал свое затворничество и начал давать интервью западной прессе, то призывал ни много ни мало к «народной войне» с «Варшавским блоком», который обвинял в бедах своей страны столь же яростно, как прежде американцев. Хуже нас были только вьетнамцы – по той причине, что хуже вьетнамцев на белом свете нет вообще никого. Пол Пот смотрел на них так же, как Гитлер на евреев, и даже «внутренних врагов» называл «людьми с телом кхмера и умом вьетнамца».
Те же – и вьетнамцы
Неприязнь к восточным соседям в принципе характерна для Камбоджи и имеет длинные корни. Если коротко, кхмеры считают себя предками всех народов Индокитая, отводя вьетнамцам роль «паразитов». Даже в современном Королевстве Камбоджа популярный политик Сам Рейнгси, до недавнего времени возглавлявший оппозицию и председательствовавший в либеральной вроде бы партии, выступал как закоперщик антивьетнамских погромов.
В начале 1970-х борьба с проамериканскими диктаторскими режимами сделала «Ангку» и вьетконговцев союзниками, но, получив полную власть над своими странами почти одновременно (Сайгон пал через две недели после Пномпеня), они моментально вернулись к кровной вражде.
В качестве национальной геополитической цели жителям Кампучии было навязано уничтожение всех вьетнамцев у себя и захват Вьетнама по формуле «один к тридцати», где «один» – это погибший в бою кхмер-солдат, а «тридцать» – количество убитых им вьетнамцев.
Красные кхмеры устраивали регулярные набеги на территорию соседа, вырезая местное население и захватывая заложников для показательных казней у себя. Подобных вылазок было много, самые знаменитые: разграбление крупнейшего острова Вьетнама Фукуок (запомнилось тем, что стало первой такой акцией), бойня на острове Тхотю (там взяли максимальное количество заложников – 515 человек) и нападение на деревню Батюк (более 3100 человек убиты, спастись удалось двум).
Достаточно долгое время «Ангке» удавалось водить наследников Хо Ши Мина за нос. Когда вьетнамские войска поспевали к месту бойни, кхмеры уже успевали вернуться в Кампучию. «Пограничные инциденты» подавались как самодеятельность отдельных партийных групп, которым якобы противостоял «друг Вьетнама» Нуон Чеа.
Вьетнамцы не только верили в это, но и помогали «своему человеку» товарами и оружием.
Супруга Пол Пота и «мать революции» Кхиеу Поннари на вьетнамской теме и вовсе повредилась рассудком – у нее появилась мания преследования и развилась шизофрения. Пол Пот, вполне возможно, был здоров, но чувство реальности все же утратил – в конце концов наглые набеги довели соседей до «белого каления». Война и интервенция стали неизбежными, победа оказалось легкой, и красные кхмеры были вынуждены вернуться к тому, с чего начали – к партизанщине и джунглям. В Пномпене село провьетнамское и просоветское правительство, а весь мир наконец-то узнал кровавую подноготную Демократической Кампучии.
Собравшийся тут же трибунал живо расписал невообразимые жестокости красных кхмеров, часть из которых были придумкой самого трибунала – чтобы было еще страшнее, ярче и убедительнее, хотя куда уж страшнее и ярче.
Зато у Пол Пота, в пару к Китаю, появился еще один влиятельный адвокат – и не кто-нибудь, а Соединенные Штаты Америки.
Зверства «Ангки» ставились под сомнение. Новое правительство не признавалось (поэтому люди Пол Пота представляли Камбоджу в ООН вплоть до начала 1990-х). Засевшим в джунглях кхмерам помогали деньгами и оружием.
Все потому, что американцы смотрели на кхмерско-вьетнамский конфликт как на прокси-войну между СССР и Китаем, с которым президент Никсон к тому моменту уже подружился в пику Москве. Помогая Пол Поту, Вашингтон, с его точки зрения, вредил сразу двум своим неприятелям: Советскому Союзу как врагу глобальному и коммунистическому Вьетнаму как кровному врагу из совсем недавнего прошлого – поражение во Вьетнамской войне воспринималось в Госдепе и Пентагоне крайне болезненно.
Пекин так и вовсе напал на Вьетнам, то ли пробуя силы, то ли искренне пытаясь подставить союзнику плечо. В любом случае кампания завершилась для него неудачно – уже через месяц вьетнамцы прогнали китайцев обратно при равном счете по потерям. И хотя за это пришлось заплатить локальным разрушением промышленности, главная цель КНР достигнута все же не была – там планировали поистрепать вьетнамскую армию, но вьетконговцы сделали ставку на ополчение.
Впрочем, это уже другая история. А история красных кхмеров закончилась внутренними распрями, небольшими «диктатурками» в труднодоступных районах страны, перемирием с властями – и в конце концов судом за преступления против человечества.
Которых, вероятно, не было бы, если бы коррумпированная тирания Лон Нола не настроила против себя население Камбоджи, а американская авиация, стремясь поддержать своего союзника и сдержать вьетконговцев, не вбомбила бы страну в каменный век, открыв тем самым дорогу на Пномпень не только самому жестокому, но и самому странному коммунистическому режиму в мировой истории.
Смотрите ещё больше видео на YouTube-канале ВЗГЛЯД
Иенг Сари некролог | Камбоджа
Иенг Сари, скончавшийся в возрасте 87 лет, много лет был «братом № 3» в иерархии коммунистических красных кхмеров в Камбодже и приходился зятем Пол Поту, загадочному лидеру красных кхмеров. Когда красные кхмеры находились у власти в Камбодже между 1975 и 1979 годами, за это время, по оценкам, четверть населения была убита, умерла от болезней или голода, Иенг Сари служил режиму в качестве его заместителя премьер-министра и министра иностранных дел.
дела.
Он отказался от обоих портфелей после того, как красные кхмеры были отстранены от власти и отправлены в изгнание в Таиланд, но оставался представителем движения до начала 1990-х годов. В 1996 году он перешел на сторону правительства в Пномпене и был амнистирован королем Нородомом Сиануком.
Иенг Сари много лет комфортно жил в Пайлине, на северо-западе Камбоджи, и на просторной вилле в Пномпене, но против него возбудили дело, и в 2007 году он был арестован. В 2011 году он предстал перед Чрезвычайными палатами судов Камбоджи, совместным камбоджийско-международным трибуналом, по обвинениям, включая преступления против человечности, военные преступления и геноцид. На момент его смерти продолжались разбирательства, как и в отношении двух других бывших лидеров красных кхмеров, Нуона Чеа и Кхиеу Самфана.
Иенг Сари родился в китайско-кхмерской семье в южной вьетнамской провинции Травинь, где до сих пор проживает значительное камбоджийское меньшинство. Родившийся как Ким Транг, он изменил свое имя после переезда в Камбоджу, находившуюся тогда под протекторатом Франции, в 1942 году.
Будучи студентом единственной средней школы Камбоджи, он вступил в Демократическую партию, выступающую за независимость, и помог организовать антиколониальную забастовку в школа в 1949 году.
В то время в Камбодже не было высших учебных заведений, и в 1950 году демократы в министерстве образования Камбоджи предоставили Иенг Сари стипендию для изучения политологии во Франции. Как и несколько других камбоджийцев того времени, в том числе Салот Сар, позже известный как Пол Пот, Иенг Сари любил жить в Париже и пренебрегал учебой. В 19В 51 году он вступил во Французскую коммунистическую партию. Благодаря исключительной силе своей личности он доминировал в марксистской исследовательской группе, которую он основал в Париже вместе с пожилым камбоджийцем Кенгом Ваннсаком.
В том же году он женился на радикальной однокурснице Кхиеу Тирит, но в 1953 году стипендия Иенг Сари была отозвана из-за его политической деятельности. Пара задержалась в Париже еще на три с половиной года. Тем временем Камбоджа обрела независимость от Франции, и Сианук вступил в 17-летнее своеобразное единоличное правление.
Оставаясь во Франции, Иенг Сари, который предполагал, что он будет играть важную роль в небольшом подпольном коммунистическом движении Камбоджи, был обойден Салот Саром, вернувшимся домой в 1919 г.53 и ненадолго присоединился к возглавляемому вьетнамцами сопротивлению французам.
В 1956 году Салот Сар женился на старшей сестре Тирит, Кхиеу Поннари, которая разделяла его радикальные идеи. Когда Иенг Сари и Тирит вернулись в Камбоджу в 1957 году, они какое-то время жили с Салотом Саром и его женой. Все четверо стали учителями в Пномпене и выполняли организационные задачи для зарождающегося и преследуемого коммунистического движения, переименованного в Рабочую партию Кампучии в 1960 году, когда Иенг Сари стал членом ее центрального комитета из пяти человек.
Салот Сар возглавил комитет три года спустя, после того как его предшественник, Ту Самут, был убит полицией Сианука. В том же году, опасаясь ареста, Иенг Сари, Салот Сар и несколько их коллег бежали на вьетнамскую коммунистическую военную базу, которая перемещалась взад и вперед через камбоджийско-вьетнамскую границу, оставаясь там на два года.
Когда война во Вьетнаме обострилась, они перебрались в отдаленную малонаселенную северо-восточную провинцию Мондолькири и сменили название своей партии на Коммунистическую партию Кампучии (КПК). В течение следующих пяти лет обособленное управление КПК вербовало последователей и планировало захватить власть. Мало что известно о роли Иенг Сари в этих дискуссиях. КПК начала вооруженную борьбу против Сианука в начале 1968, но сопротивление было неэффективным до 1970 года, когда Сианук был свергнут в результате проамериканского переворота. Красные кхмеры быстро объединились с вьетнамскими коммунистическими силами, которые предоставили им оружие, оборудование и обучение.
Сопротивление новому режиму в Пномпене якобы возглавлял Сианук, обосновавшийся в богатой эмиграции в Пекине. Иенг Сари приехал туда в 1971 году как «представитель внутренних дел», то есть Пол Пота и других лидеров КПК, воевавших в Камбодже. Его работа заключалась в том, чтобы следить за переменчивым поведением Сианука.
Двое мужчин презирали друг друга, но достаточно проглотили свою гордость, чтобы вместе отправиться в так называемые освобожденные зоны Камбоджи в 1919 году.73. К тому времени вьетнамцы вывели свои войска, и боевые действия в Камбодже, усиленные массированными бомбардировками США, переросли в гражданскую войну.
Пномпень пал перед силами красных кхмеров в апреле 1975 года, когда Иенг Сари находился в Пекине. Он не принимал участия в военных кампаниях, приведших к победе. Когда в 1976 году сформировалось новое правительство Демократической Кампучии, он был назначен заместителем премьер-министра и министром иностранных дел, сохранив при этом свой пост в центральном комитете партии. Есть свидетельства того, что ему не доверял заместитель командира КПК Нуон Чеа, не одобрявший его «буржуазной» точки зрения.
В течение следующих трех лет Иенг Сари был представителем режима, ездил за границу на конференции и хвастался, что камбоджийская революция превосходит все, что когда-либо происходило где-либо еще.
Благодаря своей репутации правдивого интеллектуала он привлек сотни молодых камбоджийцев из-за границы. Вскоре после их прибытия многие из этих обманутых патриотов были казнены. В Пномпене, где Иенг Сари жил комфортно, он позаботился о том, чтобы его жена и семья занимали относительно нетребовательные должности в режиме.
Поскольку Демократическая Кампучия ужесточила свою позицию по отношению к Вьетнаму в 1977 году и вступила в войну со своим бывшим союзником в 1978 году, Иенг Сари работал над расширением узкого круга стран, с которыми Демократическая Кампучия поддерживала дипломатические отношения. Произошло несколько открытий, но они произошли слишком поздно, чтобы предотвратить вьетнамское вторжение в декабре 1978 года, которое в следующем месяце отстранило Демократическую Кампучию от власти.
В 1979 году на показательном процессе в Пномпене Иенг Сари и Пол Пот были объявлены «фашистами» и заочно приговорены к смертной казни за преступления геноцида. В 19В 80-х годах, когда красные кхмеры реформировались в Таиланде, Иенг Сари взял на себя ответственность за военные и экономические отношения с Китаем.
К началу 1990-х годов, когда он предложил, чтобы красные кхмеры участвовали в национальных выборах, как это предусмотрено Организацией Объединенных Наций, руководство отодвинуло его на второй план. В 1996 году он перебрался в Пномпень.
Когда он вышел из тени, стало ясно, что его высокомерие и интерес к хорошей жизни не покинули его. Чувствуя себя в безопасности после полученной амнистии, он обвинил в ужасах Демократической Кампучии других людей: вскоре после этого на пресс-конференции он заявил, что Пол Пот «был единственным и высшим архитектором линии, стратегии и тактики партии». В 1997, борьба красных кхмеров, за которой последовала смерть Пол Пота под домашним арестом в 1998 году, а также захват или выдача оставшихся лидеров означали, что движение прекратило свое существование.
Иенг Тирит была арестована вместе со своим мужем в 2007 году, но признана психически неспособной предстать перед судом. Она переживает его. Их сын Иенг Вут — заместитель губернатора Пайлина.
Иенг Сари (Ким Транг), политический деятель, родился 24 октября 1925 г.; умер 14 марта 2013 г.
Умер старший лидер красных кхмеров Иенг Сари
Опубликовано
Иенг Сари был одним из самых высокопоставленных лидеров жестокого маоистского режима поддержал суд объявил.
На момент своей смерти 87-летний мужчина находился под судом за геноцид, совершенный маоистским режимом 1975-79 годов.
Он был министром иностранных дел режима и часто был единственным контактным лицом между правителями Камбоджи и внешним миром.
Он и трое сообвиняемых обвинялись в проведении кампании массовых убийств, в результате которой погибло до двух миллионов человек.
«Мы можем подтвердить, что Иенг Сари скончался сегодня утром после госпитализации с 4 марта», — сказал представитель суда Ларс Олсен.
Иенг Сари, также известный как «Брат номер три», предстал перед судом в ноябре 2011 года вместе с «Братом номер два» Нуоном Чеа и бывшим главой государства Кхиеу Самфаном. Все трое отвергли обвинения.
Его жена, Иенг Тирит, также была привлечена к ответственности, но была признана неспособной предстать перед судом из-за плохого состояния здоровья. Предполагается, что она страдает от болезни Альцгеймера.
Иенг Сари был зятем лидера красных кхмеров, «Брата номер один» Пол Пота, вместе с которым он основал организацию. Пол Пот умер в 1998 году, когда прятался в джунглях Камбоджи.
«Манипулятивный»
Как министр иностранных дел, Иенг Сари, как говорят, был ответственен за то, чтобы убедить многих образованных камбоджийцев, бежавших от красных кхмеров, вернуться, чтобы помочь восстановить страну.
Многие были затем замучены и казнены в рамках чистки интеллектуалов.
Иенг Сари дезертировал из красных кхмеров в 1996 году, когда они начали распадаться, и был помилован.
Однако создание международного трибунала привело к его аресту шесть лет назад.
Иенг Сари был известен как твердый сторонник экстремистских революционных идей красных кхмеров, и его часто описывали как двуличного и манипулирующего человека, сообщает корреспондент Би-би-си в Юго-Восточной Азии Джонатан Хэд.
Его смерть обнажила ограниченность неповоротливого трибунала, в состав которого входят как камбоджийские, так и международные судьи, добавляет наш корреспондент.
Многие камбоджийцы выразили разочарование темпами работы поддерживаемого ООН суда по делам о геноциде, выразив обеспокоенность тем, что оставшиеся подсудимые могут умереть до того, как предстанут перед правосудием.
«Мы разочарованы тем, что не смогли завершить судебное разбирательство в отношении Иенг Сари», — сказал г-н Олсен. International призвала к «скорейшему судебному разбирательству» над Нуон Чеа и Кхиеу Самфаном «с соблюдением прав на справедливое судебное разбирательство»9.