Александр Раппопорт: «Я человек ленивый и хитрый» | ForbesLife
В юности я очень увлекался поэзией начала XX века и верю в идею акмеизма. Другими словами, слово и звук порой важнее всего остального, и уж точно — первично. Также и в еде: иногда даже не понимаешь, как будет выглядеть блюдо, но знаешь, что оно уже получилось с точки зрения буквообразования. Например, при создании меню «Dr. Живаго», мы придумали такие блюда, как «Пшонка с раковыми шейками» или «Голубцы с лангустинами». Уже в виде идеи это казалось очень вкусным. То же самое и с рестораном «Восход»: сама идея объединить кухни народов СССР вполне аттрактивная как для взрослого, так и молодого поколения. У кого-то она вызывает ностальгию, а у кого-то – ощущение, что эта еда нам знакома подсознательно. Здесь происходит еще один парадокс. Существует две страны: Франция и Италия, между которыми сейчас фактически нет границы, но с точки зрения кулинарной – между ними «Китайская стена». В российской же кухне сочетаются гастрономические традиции многих народов. Нам привычны и плов, и борщ, и чебуреки – эта еда, которую мы можем есть каждый день. С точки зрения геополитических отношений, мы живем в одних реалиях, а с точки зрения геокулинарных – совсем в иной. У 15 разных стран есть нечто объединяющее — и это еда.
Почему именно эта идея? И почему именно сейчас?
Проектов, которые бы четко позиционировали свое меню, как кухню 15 народов СССР, на сегодняшний день нет. Попытки были, но они закончились неудачно. А мне нравятся пустующие ниши, поэтому мы и сделали этот ресторан.
По-вашему, русская кухня равно советская кухня?
Совершенно не так. Во-первых, российская кухня. Ведь русская кухня, по своей сути, кухня рецептурная. Когда мы говорим о российской кухне, то подразумеваем продукты. Морской гребешок или камчатский краб – разве это русская еда? А ведь качественных продуктов в нашей стране очень много, даже лучше зарубежных аналогов. Есть ли понятие «Советская кухня»? Конечно, есть. Существуют блюда, которые были созданы в условиях тех ограничений или, если хотите, условий, в которых жил советский человек. Например, сациви, которое не имеет никакого отношения к советской эпохе, тем не менее, сохранилось в том виде, в котором мы привыкли его видеть в советских столовых. Но самое главное, что кухня ресторана «Восход» совсем не советская. Ведь я говорю про кухню бывших советских республик, территорий, на которых готовили эти самые блюда сотни лет, и еще будут готовить много веков.
В чем идея дизайнерского решения в оформлении интерьера?
Мы взяли идею космоса, как нечто объединяющее людей всех стран и народов. Название «Восход» использовали, как ассоциацию с «Зарядьем» (заря-восход). Ну и конечно, нельзя забывать про космический корабль «Восход». Ресторан выполнен в стиле ретро-футуризма, а именно — то, как человек 1960-х годов представлял сегодняшний день. В нашем случае – это некая утопия как мог бы выглядеть советский союз, доживи он до нашего времени. Получился неоностальгический ресторан без чрезмерной ностальгии.
Музыка в зале тоже ностальгическая?
Каждый вечер у нас в ресторане играет вокально-инструментальный ансамбль. И это то, что было присуще заведениям в недалеком прошлом. Прийти в ресторан и потанцевать — этого давно уже никто не делает, но наши гости постепенно раскрепощаются.
«Зарядье» позиционируется как современный урбанистический парк. Но при этом ваши заведения здесь, напротив, отсылают нас к русским традициям, к истории. Почему так?
Когда вы попадаете в ресторан, то видите будущее. Только другими глазами. Мы хотим показать то самое будущее, которое видел человек несколько десятков лет назад. А что такое будущее? Это хорошо забытое прошлое. При этом мы, я считаю, отлично вписались в инновационный парк. Орбиты, космос, аппараты с космическим питанием — все это наводит на ассоциации с прогрессом. Своим рестораном мы хотим рассказать людям о том, что нас объединяет.
Вы тоскуете по советскому времени?
Странно мне задавать такой вопрос. Конечно, я не тоскую. Но нет такого человека, который не вспоминал бы свою юность. Я не отношусь к тем людям, которые считали СССР эталоном счастья. Но тогда было и много того, что, с эмоциональной точки зрения, заставляло людей творить и делало их счастливыми.
Давайте поговорим о другом вашем заведении в парке – «Гастроцентре Зарядье». А точнее о его гостях. Все ваши заведения подразумевают, на мой взгляд, некий социальный статус гостя. Бытует даже такое выражение, как «публика Раппопорта». Но гастроцентр как-то выбивается из этого списка. Вам было тяжело перестроится на новую для вас аудиторию?
Очень жалко, что вы так думаете. Потому что всегда во всех своих интервью и при запуске проектов я говорил ровно противоположное тому, что вы сейчас сказали. Наверное, вы правы и можно использовать понятие «публика Раппопорта» и мне даже, в какой-то степени, приятно это слышать. Но оно прямо противоположно тому, о чем мы сейчас говорим. Раньше реально существовало такое понятие как «целевая аудитория». В зависимости от нее рестораторы и выстраивали концепцию своего нового заведения. Мы первые на рынке, кто решил смешать аудитории. К нам может приехать гость на Maybach или на мопеде, в наших заведениях будет комфортно любому гостю. Конечно, у нас есть рестораны премиального уровня, например, «Белуга». Но даже там мы старались не завышать цены. Качественная еда и комфортный чек—то, что мы приводим в соответствие в каждом новом заведении.
«Гастроцентр Зарядье» — продолжение этой идеи. Здесь, безусловно, чек меньше, чем в любом другом нашем ресторане. Но парадокс в том, что размер чека не означает изменение аудитории. Гастроцентр, главным образом, создан для посетителей парка, независимо от их социального статуса. При этом на сегодняшний день порядка трети всех гостей целенаправленно приезжают сюда за вкусной, качественной и недорогой едой.
Скорее визуально ваши проекты создают впечатление о том, что здесь дорого.
Вы правы. Это и наша вина – мы создаем некую иллюзию. Мы хотим, чтобы наш гость проводил время в красивом дорогом интерьере, но не чувствовал себя дискомфортно из-за цен в меню.
Может быть глупый вопрос. Какой проект ваш самый любимый, а какой — самый сложный?
Отвечая на последний вопрос, скажу, что за все время у нас никогда не было простого проекта. А любимый проект все же есть, и я вам скажу какой, если вы никому не расскажете.
Договорились.
Любимый — всегда последний. У меня один ребенок, и мне не с чем сравнивать. Но мне кажется, если у тебя много детей, то уж точно первое время ты отдаешь больше любви и внимания самому маленькому. Так же и с ресторанами. Я мало занимаюсь оперативным управлением уже налаженных ресторанов. Но в новом проекте я присутствую каждый день, контролирую кухню, пишу меню и пробую каждое блюдо по несколько раз. Поэтому сейчас самый любимый проект — это «Восход».
Созданием кухни занимаетесь вы?
Нет. Я занимаюсь тем, что придумываю концепцию. Дальше — дело за шеф-поваром, который становится моим партнером во всем, что связано с кухней. Но порой донести свою идею мне проще, самому написав меню таким, каким я его вижу. И это не означает, что шеф должен в точности его исполнить. Это лишь начало для нашего диалога. Я никогда не буду учить шеф-повара тому, как готовить то или иное блюдо. На кухне «Восхода» три шеф-повара и один бренд-шеф, каждый из которых отвечает за свое направление. Смешно узбеку объяснять, как правильно готовить плов. Рассказать о своих пристрастиях я могу. И я знаю, что нравится людям. В узбекской кухне считается «высшим пилотажем» делать плов без специй, но мне это не нравится, я считаю, что это слишком тонко. Для меня специи в плове подчеркивают вкус блюда. Исходя из моих предпочтений, и создается меню. Я работаю с поваром в логике фразы, произнесенной в 1990 году Борисом Ельциным: «Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить». Здесь то же самое — придумывайте и предлагайте столько блюд, сколько захотите. Я даю шеф-повару максимальную свободу на кухне.
В обновлениях тоже участвуете?
Конечно, я участвую во всех дегустациях. Шеф пишет новые блюда, я предварительно ознакомляюсь с ними и прихожу пробовать. В дальнейшем прописывании меню после запуска я, как правило, не участвую.
Вы не пытаетесь оседлать популярные темы, вроде винных баров, бургеров, поке. Почему?
Я следую трендам, но не придумываю их. Объявить всем: «Я придумал что-то, следуйте за мной!», я не видел ни одного случая, чтобы это сработало. Я человек ленивый и хитрый. Я не люблю «толкаться», поэтому предпочитаю выжидать и докручивать эти самые тренды по-своему. Я не знаю, что бы могло заставить меня открыть сейчас итальянский ресторан. Как я уже говорил, мне нравится приходить на пустующую нишу. Я не верю в рестораны без концепции, но это не значит, что их не может быть. Они есть – рестораны-настроение, музыкальные и другие. Но такие заведения нигде в мире не существуют вечно. А проекты с выстроенной концепцией еды будут существовать всегда. Для меня идеальный пример – «Белое солнце пустыни». Гениальный, с точки зрения концепции, ресторан – все четко, изящно и вкусно. Для меня очень важен концепт, где кроме меня никого нет. Это не значит, что он будет не в тренде. Иногда это получается, а иногда и нет. Например, когда мы делали «Китайскую грамоту», никто не знал, что такое китайская еда. Но, как мы с вами уже говорили, это уже звучит вкусно! В Москве на тот момент были только классические доморощенные китайские рестораны, которые держали сами китайцы. Современных, в нью-йоркском, шансхайском или гонгконгском стиле, ресторанов просто не было. А нам удалось это сделать. Мы сами задали тренд, и после нас сразу же открылось порядка 10 модных китайских ресторанов, успешных и неуспешных. То же самое было и с современным тайским рестораном Black Thai, правда, после нас никто даже не попытался открыть похожий проект. Как ни странно, схожая ситуация была и с «Dr. Живаго». Это стыдно и неправильно, когда в таком городе, как Москва, ресторанов с российской кухней можно пересчитать по пальцам одной руки с двумя перебитыми пальцами. Это была опять же пустующая ниша. И здесь мы решили делать не исторический русский ресторан, а затронуть другую эпоху и осовременить ее.
Если вы возьмете любой наш проект, то увидите, что мы попытались создать то, чего раньше не было.
Расскажите о неудачных проектах
Три года назад мне казалось, что одна из самых востребованных кухонь в мире, которой является перуанская, сможет прижиться после Лондона и Нью-Йорка и в Москве. Я и Борис Зарьков открыли перуанские рестораны («Латинский квартал» и Chicha, прим. Forbes Life) с разницей в пару недель. Затем проекты с той же концепцией стали открываться один за другим. Но мейнстримом эта еда в Москве не стала. Хотя, я считаю, что в Chicha еда на порядок вкуснее, чем в любом перуанском ресторане Лондона, а еду Тимура Абузярова в «Севичерии» вообще считаю блестящей.
Сегодня важно поймать мировой тренд и понять, сможет ли он имплементироваться в российскую реальность. Ну и попытаться это сделать.
Вы говорили про «вечные рестораны». Среди ваших проектов есть такие?
У меня, конечно, есть мания величия, но я стараюсь периодически с ней бороться. Такие рестораны, как «Доктор Живаго» и «Эрвин» могут жить всегда. Люди всегда будут есть русскую еду и морепродукты. Каждый свой ресторан мы изначально делаем из расчета, что он будет существовать вечно.
В своих проектах вы ориентируетесь на туристов?
Понятно, что есть проекты, которые создаются исключительно для столичной публики, но есть и те, для кого важны, в первую очередь, туристы. У нас есть прекрасное необистро «Жеральдин», но мне трудно представить, что человек, который приехал в Москву на пару дней, пойдет есть французскую кухню. В первую очередь, мы, конечно же, ориентируемся на московского гостя. Если «Белуга» будет забита москвичами, то и туристы туда придут. А если я забью «Dr. Живаго» иностранцами, то не факт, что это привлечет москвичей. Мне не хочется делать ресторан, который был бы ориентирован только на иностранцев. Для меня важна самая сложная целевая аудитория, и в данном случае важны столичные жители, затем российские туристы, а иностранцы идут уже «бонусом».
Почему закрылись ваши рестораны в Сочи?
Самый честный ответ будет – «не знаю». У ресторана «Микоян» была блестящая, остроумная концепция с объективно хорошей кухней. «Китайская грамота», успешная в других городах, тоже не нашла своего гостя. Мы не «попали в цель», что касается того, что нужно сочинцам. Что-то не совпало, а плюс ко всему всегда сложно открывать ресторан не в родном городе. Даже в Петербурге мне сложнее реализовать проект, нежели чем в Москве.
Но ведь в Санкт-Петербурге же все в порядке, хотя чек для этого города в ваших ресторанах достаточно высокий.
Вы правы, но всегда нужно идти наперекор устоявшимся правилам. «Блок» смог дать тот продукт, которого раньше в городе не было. Это касается и кухни, и интерьера, и еще множества составляющих ресторана. И местным жителям проект очень понравился, хотя поначалу у меня были сомнения на этот счет – четвертый этаж, охрана… Что касается «Китайской грамоты», то я считаю ее самой красивой в сети. И, честно сказать, она идет хуже, чем другие «Грамоты».
В чем, по-вашему, проблема?
Возможно, мы не умеем делать в Питере пиар. Мне казалось, что «Китайская грамота» — как раз очень «питерский» проект, построенный на иронии.
Планируете еще что-то там открывать?
Нет, я очень скептически отношусь к своим возможностям в других российских городах. Необходимо чувствовать местную ментальность и запросы жителей. То, что может быть крутым и «понтовым» в одном городе, в другом может превратиться в «отстой».
А франшиза?
Сейчас мы открываем по франшизе первый «Воронеж» в Екатеринбурге.
Вы же какое-то время жили в Нью-Йорке. Вы бы открыли ресторан там?
Думаю, да. Но, в отличие от многих моих коллег, мне сложно открывать проект там, где я не нахожусь физически. Особенно в период запуска, когда тебе нужно посвящать проекту все свое время. И так как я не собираюсь в ближайшее время переезжать в Нью-Йорк, таких планов у меня нет.
А предложения поступают?
Очень много. Из Штатов, Лондона, Рима и других городов. И мне это очень приятно.
Вы говорили про иронию. Так или иначе, она прослеживается в каждом из ваших проектов…
Я надеюсь. Человеку жить без юмора крайне сложно. А ирония играет в этом важную роль. Когда в ресторане есть ирония – в названии, рецепте, концепции в целом – это выделяет его из общей массы.
Вы создаете концепцию под определенную локацию или ищете место под идею?
В Нью-Йорке есть греческий ресторан под названием It’s Greek to me. Что в переводе с нью-йоркского на русский означает «Китайская грамота». Еще тогда мне это показалось настолько изящным и смешным, что через более чем через 10 лет я открыл первую «Грамоту». Концепция для «Доктора Живаго» тоже была придумана очень давно, и мы пытались ее реализовать до этого на трех разных площадках. А вот концепции «Паб Ло Пикассо» и Black Thai появились уже после того, как Ginza предложила нам конкретные помещения. В обновленном «Жеральдин» мы докручивали идею с уже имеющимся названием, такой была мягкая просьба Владимира Владимировича (Познера, — прим. Forbes Life).
А какое название вы бы предложили для него?
Очень сложно придумать самому себе имя. Сегодня я считаю, что более точного названия, чем «Жеральдин», уже не придумать. Кстати, такая же история была и с рестораном Erwin. И мы сами нашли, что Эрвин в древней мифологии – покровитель морей. И это очень хорошо легло в нашу концепцию.
Заканчивая тему, гид Gault & Millau признал «Жеральдин» открытием года. Как вы относитесь ко всем ресторанным рейтингам? Они важны больше для вас или для ваших гостей?
Будучи человеком тщеславным, я очень ценю любые награды. К большинству существующих премий я отношусь скептически, так как нет рейтинга, который мог бы объективно оценить то, что здесь происходит. Но когда тебя награждают, это всегда приятно. На бизнес влияет не сама награда, а то, что вы с ней делаете. Если у вас пиар, который может раскрутить это и затем «продать», то награда становится очень ценным инструментом для раскрутки проекта. И у нас есть команда, которая блестяще справляется с этой задачей.
Культурный код: колонка Александра Раппопорта, адвоката и ресторатора
Однажды в Америке, в моем любимом магазине Barnes & Noble, в кулинарном его отделе, на глаза мне попалась книга с названием Cod: A Biography of the Fish that Changed the World. То есть «Треска. Биография рыбы, которая изменила мир». «Ничего себе заявочка», — подумал я и принялся листать страницы. Вскоре я уже знал, что без трески ни Колумб, ни Васко да Гама далеко не уплыли бы, а значит, не были бы открыты ни Америка, ни морской путь в Индию. Потому что в бесконечном скитании по океанам морякам нечего было бы есть.
Выживание человечества всегда зависело от того, удастся ли найти пищу, которую легко добывать, которая была бы питательна и в то же время хорошо сохранялась. Одним из таких продуктов оказалась треска. Она всегда водилась в водах Атлантического и Тихого океанов, просторы которых бороздили искатели приключений. Викинги сушили и солили треску прямо на кораблях. Норвежцы, их потомки, до сих пор заготавливают и едят ее по старинке: хорошенько отбивают сушеную треску, примерно как мы воблу (мордой, пардон, об стол), посыпают солью, приправами и поливают растительным маслом. Эта северная треска сушится несколько месяцев – в тенечке, на семи ветрах. Получается прекрасный продукт, который в Португалии называется bakkaljaw, а в Италии baccalo. Но если скажете dried salt cod, вас поймут на любом континенте.
Тут мы наблюдаем один из парадоксов кулинарной истории: треска у берегов Португалии и Испании не водится, но бакальяу в этих странах – не просто излюбленный, но и, можно сказать, национальный продукт. Из него на Рождество готовят жаркое: рыбу вымачивают в воде двое-трое суток, меняя воду по несколько раз в день, потом тушат с помидорами, чесноком и картошкой. Еще одно вкуснейшее блюдо, бакальяу по-каталонски, готовится тоже с помидорами, перцем и чесноком, но главное в нем – сухофрукты, миндаль и много жареного лука. В Сан-Себастьяне, кулинарном рае гурманов мира, меня восхитили пинчос из бакальяу (лучшие подают на улице 31 Августа).
Считается, что самая экологически чистая треска водится в Норвежском море. Эту прекрасную рыбу подают в самых дорогих ресторанах (к примеру, в трижды мишленовском The Fat Duck в Беркшире – с мидиями и соусом из свежих устриц).
Треска – мечта адепта ЗОЖа (в ста граммах всего девяносто калорий). Весь жир накапливается в печени, и это не просто жир, а рыбий жир. Кроме того, печень трески – деликатес. Не та, которая продается в железных банках. Я имею в виду большие куски тающей во рту печени в собственном соку. В Москве ее не так просто найти, но в ресторанах «Эрвин» и «Белуга» есть, и готовят ее там почти по-домашнему. Моя жена считает треску лучшей рыбой на свете. Во-первых, потому что в ней мало костей, а во-вторых, она вообще «не пахнет рыбой». Что лишний раз доказывает – о вкусах лучше не спорить. Когда это касается вашей жены.
Ресторатор года 2014: Александр Раппопорт
Смокинг из тонкой шерсти с атласными лацканами, хлопковая рубашка, галстук-бабочка из шелка, все Giorgio Armani
«Китайская грамота» — первый ресторан, сделанный лично Раппопортом от начала и до конца.
Об адвокатуре и ресторанах
Работа для меня — это все, что связано с адвокатурой. Рестораны и кулинария вообще — хобби. Да, сейчас они отнимают все больше времени и приносят деньги, но для меня главное, чтобы они дарили позитивные эмоции. В работе же все-таки неизбежен компромисс, часто ты работаешь потому, что просто надо работать. Как ресторатор я отвечаю исключительно за концепцию вновь открываемого места, но подхожу к ней со всей серьезностью, работая над интерьером, меню, музыкой, цветом посуды и униформой официантов. Я подбираю людей на ключевые должности. Директора, управляющего, но главное, конечно, — шеф-повара, потому что он должен быть партнером, мы должны понимать друг друга. Вместе с ним мы выбираем су-шефа. Но что касается самой команды ресторана — этим они занимаются сами, и я считаю, что не имею права в это лезть. Когда ресторан открыт, его контролирует команда, я бываю там один-два раза в неделю, не чаще.
Со своими проектами я всегда старался занять пустующую нишу. «Мясной клуб» мы делали, когда в Москве была от силы пара стейк-хаусов. До «Brasserie Мост» французскую кухню представляли только как высокую кулинарию, а простая фермерская еда мыслилась в основном итальянской. До «Грамоты» в Москве, за исключением одного-двух, китайские рестораны были либо совсем традиционными, либо очень невысокого качества. Притом что к китайской кухне люди в массе относятся очень позитивно, даже если они толком не знают, что это такое.
О «Китайской грамоте»
Заняться китайской кухней я хотел еще с начала 2000-х. Лет десять назад я ездил в Гонконг, у нас там была большая сделка, и я попросил партнеров устроить меня работать по вечерам поваром в ресторане — на три недели. И это был невероятный опыт.
В Китае есть восемь основных кулинарных школ, совершенно не похожих друг на друга. У нас с советских времен известна северная китайская кухня, а мы взяли противоположную ей и географически, и концептуально — гуанчжоускую, из Южного Китая. Здесь очень жесткие требования к подбору продуктов (они, например, должны сочетаться по цвету) и к структуре питания. Блюда готовятся либо меньше минуты, либо больше двух часов. Более девяноста процентов блюд из меню «Грамоты» совершенно отсутствуют в Москве. Это не то, что мы привыкли называть китайской кухней, но мы однозначно воспринимаем ее как таковую, и она понятна для наших вкусовых рецепторов.
Я считаю, что одна из главных причин успеха «Грамоты» — то, что она изначально заняла очень удачную нишу. В «Китайской грамоте» мы могли использовать более дешевые продукты не в ущерб качеству. Поэтому здесь одинаково комфортно себя чувствуют и олигархи, и интеллигентные хипстеры.
О будущем
Главный, растянутый на годы тренд — рестораны перестают быть местом, куда мы ходим по случаю. Чем дальше, тем больше это просто место, куда мы приходим, когда голодны. Недавний бум хинкальных, например, это подтверждает. Мне кажется, актуален будет некий формат современных русских рюмочных. Сейчас все стали пить вино, но водка — хорошего качества и в контролируемых объемах — это наш напиток, и нужны места, где можно ее быстро выпить и соответствующим образом закусить. Есть и общемировые тенденции, которые у нас иногда подхватывают, а иногда нет. Сейчас бум перуанских ресторанов, они открываются во всех мировых столицах. Будет ли он в Москве, сможет ли кто-то сделать перуанский ресторан, отвечающий нашим ожиданиям, не знаю.
О национальной кухне
В Москве, большом космополитичном городе, вообще не хватает хороших национальных ресторанов, хотя здесь можно открыть любой ресторан любой кухни. Надо просто понимать местную публику. Ее вкусы другие, не хуже и не лучше, но их надо учитывать. Переносить в Россию иностранную кухню такой, как она есть, в лоб — это значит обрекать себя на неудачу. В Америке есть напиток — root beer. Того, кто первый раз его пробует, просто выворачивает, а там целые поколения по нему с ума сходят. Если вы дадите его людям и скажете: вот это вы теперь будете пить каждый день — это не сработает. Вы должны сделать root beer, но по вкусу он должен быть квасом.
Мне кажется, будущее ресторанного бизнеса в Москве как раз за развитием национальных кухонь. Фьюжн, эклектика вроде паназиатской кухни, на мой взгляд, себя исчерпали. Нельзя играть серьезные джазовые импровизации, не зная темы. И нельзя заниматься смешением кулинарных техник, не освоив каждую по отдельности.
Сейчас я занимаюсь двумя национальными проектами. Первый — это тайский ресторан. В Москву приходили очень успешные мировые тайские сети, тот же Blue Elephant. Я очень люблю Blue Elephant и в Бангкоке, и в Лондоне, но здесь он не заработал. Это была очень доморощенная, очень острая и пряная кухня. Я хочу сделать ресторан с настоящей тайской, не адаптированной, но понятной москвичам кухней.
Второй проект — это современный русский ресторан. При словах «русская кухня» нам сразу представляется XIX век, трактиры, какая-то несовременная картина. Во всем мире кухня развивается, появляются новые техники, рецепты. И мы хотим сделать такой русский ресторан, каким он должен быть в XXI веке.
Церемония «GQ Человек года» будет показана на телеканале СТС в ночь с 19 на 20 сентября в 00:20.
Коллекционный номер журнала GQ, посвященный людям года, в продаже с 18 сентября, как и его iPad-версия.
Официальный хэштег премии: #GQчеловекгода.
Фото: Слава Филиппов; Стиль: Вадим Галаганов
Часто проверяете почту? Пусть там будет что-то интересное от нас.
Раппопорт — Википедия
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Раппопо́рт (Рапопо́рт, Роппопо́рт, Раппапо́рт, Рапапо́рт; ивр. רפפורט, идиш ראַפאָפאָרט) — еврейская фамилия, составившаяся из фамилий Рапа (Раппе га-Коген, רפא כ״ץ) и Порто (восходит к названию португальского города Порту) после заключения брачного союза между двумя их представителями[1]. Известные носители:
Раппопорт:
- Раппопорт, Александр Абрамович (род. 1942) — советский и российский физик-теоретик, известный под фамилией Белавин.
- Раппопорт, Андрей Натанович (род. 1963) — председатель правления ОАО «Федеральная сетевая компания» (с 2002 года).
- Раппопорт, Евгений Григорьевич (1934—1977) — советский журналист и литературовед, критик.
- Раппопорт, Ксения Александровна (род. 1974) — актриса.
- Раппопорт, Павел Александрович (1913—1988) — советский археолог, автор монографий по истории древнерусского зодчества.
- Раппопорт, Шарль (1865—1941) — французский писатель-публицист и журналист, социалист.
- Раппопорт, Шлойме-Занвл (более известен как Семён Аки́мович А́н-ский; 1863—1920) — русский и еврейский писатель, поэт, драматург, публицист, этнограф, революционер, общественный и политический деятель.
Раппапорт:
- Раппапорт, Александр Гербертович (род. 1941) — архитектор, теоретик архитектуры, архитектурный критик, искусствовед.
- Раппапорт, Бен (род. 1986) — американский актёр.
- Раппапорт, Герберт Морицевич (1908—1983) — советский кинорежиссёр и сценарист.
- Раппапорт, Мориц (1808—1880) — врач, писатель.
- Раппапорт, Маврикий Яковлевич (Якимович), (1824, 1826 или 1827—1884[2]) — театрально-музыкальный критик[3].
- Раппапорт, Яков — русский врач, поэт и филантроп, живший в XIX веке.
- Раппапорт, Эмиль Станислав (1877—1965) — польский еврейский юрист и публицист.
Рапапорт:
Рапопорт
- Рапопорт, Анатолий Борисович (1911—2007) — американский философ, биолог, психолог, представитель операционализма.
- Рапопорт, Андрей Михайлович (род. 1960) — актёр.
- Рапопорт, Арон (1895—1964) — американский поэт на идише, журналист.
- Рапопорт, Борис Завельевич (род. 1946) — советский футболист и российский тренер.
- Рапопорт, Борис Менделевич (1939—2004) — советский и российский художник-экспрессионист.
- Рапопорт, Владимир Абрамович (1907—1975) — советский кинооператор и режиссёр.
- Рапопорт, Григорий Яковлевич (1890—1938) — деятель советских спецслужб.
- Рапопорт, Евгений Менделевич (род. 1934) — заслуженный архитектор России.
- Рапопорт, Ингеборг (1912—2017) — немецкий учёный.
- Рапопорт, Иосиф Абрамович (1912—1990) — советский учёный-генетик.
- Рапопорт, Иосиф Матвеевич (1901—1970) — театральный режиссёр и педагог.
- Рапопорт, Кирилл Иосифович (1926—1983) — советский драматург и киносценарист.
- Рапопорт, Лев:
- Рапопорт, Леонид Львович (1899—1952) — советский военный и хозяйственный деятель.
- Рапопорт, Мирон Бурихович (род. 1932) — геофизик.
- Рапопорт, Мордехай (Mordché W. Rapoport; 1873—?) — историк талмудического права[4].
- Рапопорт, Натан (1911—1987) — скульптор.
- Рапопорт, Самуэль Митя (1912—2004) — немецкий учёный.
- Рапопорт, Семён Исаакович (р. 1933) — гастроэнтеролог.
- Рапопорт, Семён Исаакович (1858—1920) — российский журналист; один из авторов «ЭСБЕ» и «ЕЭБЕ»[5]
- Рапопорт, Соломон Иегуда Лейб (1790—1867) — учёный из Галиции, участник движения просвещения в еврейской культуре.
- Рапопорт, Юрий Александрович (1924—2009) — историк, специалист по истории и культуре Древнего Хорезма.
- Рапопорт, Яков:
Псевдонимы
- Анатолий Миронович Наль (настоящая фамилия — Раппопорт-Орочко; 1905—1970) — советский актёр театра, режиссёр, поэт и переводчик.
45-летняя Ксения Раппопорт тайно развелась с мужем
Ксения Раппопорт развелась с мужем, 39-летним ресторатором Дмитрием Борисовым. В свое время ради красавицы-актрисы мужчина оставил жену и дочь и переехал из Москвы в Санкт-Петербург. Однако счастье влюбленных продлилось недолго.
Ксения Раппопорт с дочерью Аглаей Тарасовой
Ксения Раппопорт рассталась с супругом после трех лет брака. В апреле артистка подала на развод, пишет «СтарХит». В мае этого года 45-летняя Ксения официально стала незамужней. Пара всегда скрывала подробности своей личной жизни. Об их тайной свадьбе в 2016 году знали только самые близкие. Тайный развод супругов стал полной неожиданность даже для друзей пары. Причина разрыва не известна.
Когда живешь на 18-м этаже офигительной лондонской гостиницы, ждешь час лифт после спектакля, добираешься, наконец, до номера и обнаруживаешь, что ключ размагнитился!
Напомним, в союзе с предпринимателем Виктором Тарасовым у Ксении родилась старшая дочь Дарья-Аглая, а от гражданского мужа Юрия Колокольникова в 2011 году на свет появилась София. В личной биографии артистки был еще один страстный роман. Случился он еще до отношений с Колокольниковым. Тогда Ксения влюбилась в режиссера Эдуарда Боякова, который затем стал художественным руководителем театра «Практика», а сейчас возглавляет МХАТ имени Горького. Но отношения продлились недолго.
Просто Микеле, мой партнер на съемках, снова
Каждое расставание актриса переживала тяжело. После развода Раппопорт с головой ушла в работу. Сейчас она снимается в Италии в остросюжетном фильме с комиссаром Катани из сериала «Спрут» Микеле Плачидо.
Александр Раппопорт: «Если я что-то делаю — то делаю по-максимуму»
Александр Раппопорт. Фото: ТАССАлександр Раппопорт — адвокат, ресторатор, владелец и создатель объединенной компании «Рестораны Раппопорта» — объяснил, почему в его заведениях большое меню и зачем он составляет его сам.
Как рассказал Раппопорт в интервью РБК, маленькое меню в ресторанах — это «модно» , «изящно» , облегчает логистику и оптимизирует расходы, однако «мы стараемся оптимизировать расходы на других составляющих бизнеса». Он подтвердил, что составляет меню для своих заведений сам.
«Я должен создать ресторан, который будет нравиться мне. И для меня очень важно первое впечатление гостя: он должен ахнуть, открыв меню». — сказал Раппопорт.
Он отметил, что большое меню связано с тем, что «во всех нас глубоко в подсознании засела мечта об изобилии».
«Мне сложно описывать концепции, гораздо проще сесть и написать меню. Оно лучше любых слов расскажет о замысле. Если я что-то делаю, то делаю по максимуму», — сказал Раппопорт .
По его словам, российским поварам необходимо учить иностранные языки, чтобы обмениваться опытом с зарубежными коллегами.
«Ты можешь быть бесконечно талантливым поваром, но если ты не знаешь языков в сегодняшнем поварском мире — когда все общаются и обмениваются новыми идеями, — тебе крайне сложно состояться как профессионалу», — подчеркнул Раппопорт.
Он также отметил, что греческая кухня сегодня является альтернативой итальянской, «захватившей мир» из-за тренда на здоровое питание, разумное потребление, поэтому он открывает ресторан «Пифагор».
«Для меня «Greek is a new Italian». Греческая кухня — простая, понятная и при этом полезная еда. Свежие овощи, фрукты, фета, рыба. Греческий ресторан — это тренд, способный сработать», — сказал Раппопорт.
Он добавил, что общемировым трендом становится также трансформация ресторана из места отмечания в места постоянного потребления пищи.
«Еда из праздничной превращается в хорошем смысле этого слова в рутинную, давая человеку возможность вкусно и правильно питаться каждый день», — заключил он.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram: @incnews