%d0%a0%d0%b8%d1%87%d0%b0%d1%80%d0%b4%20%d0%a1%d0%bc%d0%be%d0%bb%d0%bb%d0%b8 in Romanian — Russian-Romanian Dictionary
Насколько же это было уместно, ведь выпускники назначались служить в 20 стран мира!
O introducere potrivită, având în vedere că absolvenţii au fost repartizaţi în 20 de ţări!
jw2019Я знала, как высоко Бог ценит человека и его тело, но даже это не останавливало меня. Дженнифер, 20 лет
Ştiam că Dumnezeu preţuieşte mult corpul omenesc, dar nici chiar asta nu m-a oprit să-mi fac rău singură.“ — Jennifer, 20 de ani.
jw2019Спорим на 20 баксов, что ты не сможешь провести целый день одна.
Pun pariu cu tine pe 20 de dolari că nu poţi să-ţi petreci întreaga zi singură.
OpenSubtitles2018.v3Когда мы помогаем другим, мы и сами в какой-то мере испытываем счастье и удовлетворение, и наше собственное бремя становится легче (Деяния 20:35).
Când ne dăruim altora, reuşim să-i ajutăm şi, în plus, ne bucurăm de o măsură de fericire şi de satisfacţie care ne face poverile mai uşor de suportat. — Faptele 20:35.
jw201920 Слова Иисуса из Матфея 28:19, 20 показывают, что креститься следует тем, кто сделался Его учеником.
20 Cuvintele lui Isus consemnate în Matei 28:19, 20 arată că numai discipolii trebuie să fie botezaţi.
jw2019Речь и обсуждение со слушателями, основанные на «Сторожевой башне» от 15 июля 2003 года, с. 20.
Cuvântare şi discuţie cu auditoriul pe baza revistei Turnul de veghe din 15 iulie 2003, pagina 20.
jw2019Ну, в то время, мы говорим о 80-х, в то время это было модно.
Ei bine, la timp, suntem vorbesc anii’80, la momentul, care a fost la modă.
OpenSubtitles2018.v3В 1999 году был назван величайшим североамериканским спортсменом 20-го века по версии ESPN, был вторым после Бейба Рута (англ.
Babe Ruth) в списке спортсменов века по версии Ассошиэйтед Пресс.
În 1999, el a fost numit cel mai mare atlet nord-american a secolului 20 de ESPN, și a fost al doilea după Babe Ruth pe lista Associated Press de sportivi ai secolului.
WikiMatrixОн уехал 20 минут назад.
A plecat acum 20 de minute.
OpenSubtitles2018.v320 Я приведу их в землю, о которой клялся их предкам+, в землю, где течёт молоко и мёд+, и они будут есть+ досыта, разжиреют+ и повернутся к другим богам+.
+ 20 Căci îi voi duce pe pământul despre care le-am jurat strămoșilor lor,+ pământ unde curge lapte și miere,+ și vor mânca,+ se vor sătura, se vor îngrășa,+ se vor întoarce spre alți dumnezei+ și le vor sluji, mă vor disprețui și vor încălca legământul meu.
jw2019Я был женат 20 лет.
Am fost căsătorit 20 de ani.
OpenSubtitles2018.v320 Оставлена родителями, но любима Богом
20 Abandonată de părinţi, dar iubită de Dumnezeu
jw2019(Смех) А теперь, встаньте те, кто сел, когда я сказал 20.
(Râsete) Hai să-i vedem pe cei care s-au aşezat la 20, ridicaţi-vă din nou.
ted2019Его терпение позволяет также каждому из нас «со страхом и трепетом» совершать «свое спасение» (Филиппийцам 2:12) (15.9., страница 20).
De asemenea, răbdarea lui ne dă fiecăruia posibilitatea de a „continua să lucrăm la salvarea noastră, cu teamă şi tremur“ (Filipeni 2:12, NW). — 15/9, pagina 20.
jw2019У меня в 20:30 очень важная встреча.
Am o intalnire deseara la 8:30.
OpenSubtitles2018.v3Она ушла минут 20 назад.
A plecat acum 20 de minute.
OpenSubtitles2018.v3Ты сейчас рванул с 20 до 150 километров за 2 секунды!
Ai sărit de la 10 la 110 km / h în două secunde.
OpenSubtitles2018.v3Когда в 80-х годах люди якудзы увидели, как легко брать ссуды и «делать» деньги, они создали компании и занялись операциями с недвижимым имуществом и куплей-продажей акций.
Văzând cât de uşor a fost să împrumute şi să câştige bani pe parcursul anilor ’80, grupările yakuza au format societăţi şi s-au lansat în speculaţii care vizau proprietăţi imobiliare şi acţiuni.
jw201920 Даже преследование или заключение в тюрьму не может закрыть уста преданных Свидетелей Иеговы.
20 Nici chiar persecuţia sau închisoarea nu poate să închidă gura Martorilor lui Iehova care au devoţiune.
jw2019Ты был в отключке минут 20.
Ai fost leşinat vreo 20 de minute.
OpenSubtitles2018.v3Есть ещё кое- что в начале 20— го века, что усложняло вещи ещё сильнее.
Mai există totuși altceva la începutul secolului al XX- lea care a făcut lucrurile și mai complicate.
Если перестаёт помогать этот напиток, ребёнку дают и чистый лауданум, часто по 15–20 капель на один приём.
«Cînd «»cordialul «» nu mai ajută, i se dă copilului chiar lauda num pur, uneori 15-20 de pic ături deodată.
«
б) Чему мы учимся из слов, записанных в Деяниях 4:18—20 и Деяниях 5:29?
b) Ce învăţăm din Faptele 4:18–20 şi din Faptele 5:29?
jw2019Это всего на 20 минут позже, чем положенное время кормления.
La 20 de minute distanţă de ora când ar trebui să-l hrănesc.
OpenSubtitles2018.v3«К одинадцати Апостолам» был причислен Матфий, чтобы служить с ними (Деяния 1:20, 24—26).
Matia a fost numit să slujească „împreună cu cei unsprezece apostoli“. — Fapte 1:20, 24–26.
jw2019Svetla.com
Сейчас во всем мире уделяется самое пристальное внимание перспективам применения фуллеренов (аллотропной формы углерода) в области нанобиотехнологий и в медицине. Физики с помощью фуллеренов создают солнечные батареи, материалы со сверхпроводимостью, химические лазеры и т.д. Медики и биологи применяют фуллерены для доставки в клетки различных препаратов, антибиотиков, гормонов и даже генов.
Прекрасные результаты демонстрируют фуллерены в качестве катализаторов и адсорбентов.
В 1995 году была получена устойчивая композиция фуллерена и воды, получившая название гидратированного фуллерена С60 (HyFn). Исследования биологической активности HyFn показывают исключительно положительное влияние его на многие биологические процессы. Поэтому более 15 лет ведутся интенсивные научные работы in vivo в целях более глубокого и всестороннего изучения влияния HyFn на процессы старения, борьбы с тяжелыми заболеваниями и в целях профилактики. (In vivo (лат. — буквально «в (на) живом»), то есть «внутри живого организма» или «внутри клетки». В науке in vivo обозначает проведение экспериментов на (или внутри) живой ткани при живом организме).
Углерод — один из самых распространенных элементов на Земле. Была известна способность углеродных атомов сплетаться в сложные молекулы, порой сложные и большие. Молекула же строгой каркасной формы из атомов углерода оказалась настоящим открытием.
Именно так выглядит фуллерен. Он похож на футбольный мяч, оболочка которого сделана из 20 шестиугольников и 12 пятиугольников. Это форма самого устойчивого из фуллеренов С60, названного Бакминстерфуллерен, по имени Ричарда Бакминстера Фуллера, автора куполообразных каркасных сооружений из пятиугольников и шестиугольников. Открытие фуллеренов, возможно, самое удивительное открытие ХХ века. Группа химиков из Англии и Америки Гарольд Крото, Ричард Смолли, и Роберт Керл, получила Нобелевскую премию в 1996г. за открытие фуллеренов.
СФЕРЫ ПРИМЕНЕНИЯ ФУЛЛЕРЕНОВ
- Механика
- Оптика
- Композитные материалы
- Медицина
- Биохимия
- Микроэлектроника
- Искусственные алмазы
- Энергетика
Области применения фуллеренов весьма разнообразны. Это обусловлено тем, что строение фуллерена, внешне похожего на футбольный мяч, вбирает внутрь этого «мяча» все, что желательно туда поместить, от части генетического кода, витаминов, лекарственных препаратов до различных газов.
Фуллерены обладают удивительной способностью встраиваться в поверхности клеточных мембран. Они не только являются уникальными антиоксидантами, но и такими же уникальными проводниками самых различных веществ, что позволяет применять их для многих научных и практических целей.
На изображении, приведенном ниже (см.рисунок), наглядно продемонстрировано, каким образом фуллерен организует вокруг себя кластеры воды.
Рисунок 1.
ГИДРАТИРОВАННЫЙ ФУЛЛЕРЕН С60 (HYFN — ДОНОРНО-АКЦЕПТОРНЫЙ КОМПЛЕКС С60@ {h3O}N),
ОКРУЖЕННЫЙ УПОРЯДОЧЕННЫМИ ВОДНЫМИ ОБОЛОЧКАМИ.
Вероятная модель HyFn, основанная на данных о динамическом рассеивании света (ДРС),
малоугловом рассеивании нейтронов (МУРН),
Низкотемпературной дифференциальной сканирующей калориметрии (ДСК) и
молекулярном моделировании профессора М. Чаплина.
Судя по имеющимся у нас результатам исследований, уникальное оздоравливающее действие фуллеренов связано именно с его способностью создавать особые структуры оболочек воды, формирующихся вокруг его молекул.
Зная об удивительных антиоксидантных свойствах фуллеренов, мы первые стали использовать воду, обогащенную фуллеренами, для ежедневного применения. Это самый простой способ дать возможность людям вступить на путь оздоровления и продления жизни. Теперь каждый из вас может прикоснуться к технологиям долголетия будущего уже сегодня
Ричард Э. Смолли – биографический
- Роберт Ф. Керл мл.
- Сэр Гарольд Крото
- Ричард Э. Смолли
Я родился в Акроне, штат Огайо, 6 июня 1943 года, за год до дня «Д» — вторжения союзников в Нормандию. Младший из четырех детей, я вырос в удивительно стабильной, любящей семье с сильными ценностями Среднего Запада. Когда мне было три года, моя семья переехала в Канзас-Сити, штат Миссури, где мы жили в красивом большом доме в прекрасном районе, где жили представители высшего среднего класса.
Моя мать, Эстер Вирджиния Роадс, была третьей из шести детей Шарлотты Крафт и Эрретта Стэнли Роудс, богатого производителя мебели в районе Канзас-Сити. Ей так понравилось необычное имя Эррет, что она дала его мне в качестве второго имени. Она выбрала имя Ричард в честь английского короля-крестоносца (Львиное Сердце), но, будучи добропорядочной американкой и подозрительно относящейся к королевской семье, она любила называть меня «мистер Ричард». Президент». У нее были большие планы на меня, и она любила меня сверх всякой причины.
Мой отец, Фрэнк Дадли Смолли-младший, был вторым из четырех детей, родившихся у Мэри Райс Беркхолдер и Фрэнка Дадли Смолли-старшего, служащего железнодорожной почты в Канзас-Сити. Хотя моего отца звали Джун (сокращение от Младший), он так и не простил своего отца за то, что он не дал ему собственного имени и не стремился к большему в жизни.
Мой отец начал работать плотником, а затем печатником в местной газете, The Kansas City Star, 9.0016 и более поздние версии для торгового журнала сельскохозяйственных орудий, Орудия и тракторы. К тому времени, когда он вышел на пенсию в 1963 году, он уже давно стал генеральным директором этой компании и группы из нескольких других, которые издавали торговые журналы в быстро развивающейся сельскохозяйственной отрасли в Западном полушарии. Он был невероятно трудолюбивым, талантливым и увлекался как бизнесом, так и технологиями. У него был прекрасный аналитический ум, он любил споры, открытые дискуссии и доморощенную философию. Во время депрессии в начале 19В 30-х он женился на моей матери (которая влюбилась в его голубые глаза) и был быстро уволен с работы. История его карьеры — это история полной преданности как работе, так и семье, преданности, которая сохранялась на протяжении ряда невзгод, многие из которых я только сейчас начинаю ценить. Он тоже любил меня, но видел во мне себя и знал мои недостатки насквозь.
У моего интереса к науке много корней. Кое-что пришло от моей матери, когда она получила степень бакалавра. Учился в колледже, когда был подростком. Она влюбилась в науку, особенно благодаря занятиям по основам физических наук, которые вел великолепный профессор математики Университета Канзас-Сити, доктор Норман Н. Ройалл-младший. Я заразился от этого профессора из вторых рук, через сотни часов разговоров на коленях моей матери. Именно от моей матери я впервые узнал об Архимеде, Леонардо да Винчи, Галилее, Кеплере, Ньютоне и Дарвине. Мы часами вместе собирали одноклеточные организмы из местного пруда и наблюдали за ними в микроскоп, который она получила в подарок от моего отца. В основном мы разговаривали и читали вместе. От нее я научился чуду идей и красоте Природы (а также музыке, живописи, скульптуре и архитектуре).
Однако основным толчком к тому, чтобы я начал свою карьеру в науке, стал успешный запуск спутника в 1957 году и бытующее тогда убеждение, что наука и техника будут в центре событий в ближайшие десятилетия. Хотя в течение многих лет я был довольно непостоянным учеником, я внезапно стал очень серьезно относиться к своему образованию в начале моего первого года обучения осенью 1959 года.
Младшая сестра моей матери, доктор Сара Джейн Роадс, была одной из первых женщин в Соединенных Штатах, получивших звание профессора химии. После получения докторской степени. в 1949 году вместе с Уильямом фон Эггерсом Дерингом, который тогда работал в Колумбийском университете, она посвятила свою жизнь преподаванию и исследованиям на химическом факультете Университета Вайоминга. В 1982 году она получила медаль Гарвана Американского химического общества за вклад в физическую органическую химию, особенно в изучение перегруппировок Коупа и Клайзена.
Она была единственным ученым в нашей большой семье и была одной из самых ярких и, вообще, одной из самых впечатляющих человеческих существ, которых я когда-либо встречал. Она была моим героем. Раньше я ласково называл ее «Колосс Роадский». Ее пример был основным фактором, который побудил меня заняться химией, а не физикой или инженерией. Одним из самых приятных воспоминаний моей ранней жизни было лето (1961) Я работал в ее лаборатории органической химии в Университете Вайоминга. Именно по ее предложению я решил той осенью поступить в колледж Хоуп в Холланде, штат Мичиган. У Хоуп тогда была (и есть сейчас) одна из лучших программ бакалавриата по химии в Соединенных Штатах.
В колледже Хоуп я провел два года в плодотворной учебе, но решил перевестись в Мичиганский университет в Анн-Арбор после того, как мой любимый профессор, доктор Дж. Харви Кляйнхексель, умер от сердечного приступа, а профессор органической химии, с которым я надеялся провести исследование, доктор Геррит Ван Зил объявил о своей отставке.
В то время как следующие два года в Анн-Арборе были успешными, я настолько запутался в бурном романе с прекрасной девушкой еще в Хоуп-колледже, что не мог сосредоточиться на науке столько, сколько должен был бы. Однако я многому научился. Больше всего я узнал от своих сокурсников, и особенно от Джона Сили Брауна, аспиранта по математике, который жил в квартире дальше по коридору в небольшом доме за пределами кампуса (в настоящее время он является директором Исследовательского центра Xerox в Пало-Альто, PARC). . Джон продемонстрировал смелость мысли и интеллектуальные амбиции, которые я редко встречал у кого-либо. Я и мои соседи по дому были заражены мыслью, что мы можем освоить любой предмет, и временами нам удавалось хотя бы почувствовать, что мы сблизились.
Ко времени моего выпуска в 1965 году рынок труда для ученых в Соединенных Штатах был на рекордно высоком уровне, и даже выпускники-химики со степенью бакалавра пользовались большим спросом. Вместо того, чтобы поступать сразу в аспирантуру, я решил устроиться на работу в химическую промышленность, чтобы выиграть немного времени, чтобы понять, чем я действительно хочу заниматься в науке, и немного пожить в «реальном» мире.
Это оказалось потрясающим решением.
Осенью 1965 года я начал работать полный рабочий день в Вудбери, штат Нью-Джерси, на большом заводе по производству полипропилена, принадлежащем Shell Chemical Company. Я начинал как химик, работая в лаборатории контроля качества на заводе, работавшей 24 часа в сутки, которая в середине 60-х была настоящей страной высоких технологий. Моим первым начальником был химик по имени Дональд С. Брэт. Он учил своих молодых специалистов тому, что «химики могут делать все, что угодно», и время, которое я работал под его началом, дало мне удивительный опыт. Меня объединили с инженерами-химиками на заводе для изучения проблем с качеством полимерного продукта. Каталитическая система Циглера-Натта, использовавшаяся в то время Shell для производства изотактического полипропилена, была далеко не так эффективна, как используемые в настоящее время, а уровень неорганических соединений, оставшихся в полимере, был высоким. Многое из того, чем мы были озабочены в те дни, вращалось вокруг этой проблемы высокого содержания «золы» и того, как это влияло на последующие приложения.
Это были увлекательные дни, связанные с огромными объемами материала, серьезными реальными проблемами и большими финансовыми последствиями. Я люблю это.
Через два года я перешел в Технический центр пластмасс на том же объекте в Вудбери и посвятил себя разработке аналитических методов для различных аспектов полиолефинов и материалов, используемых для их производства, модификации и обработки. Хотя мне очень нравилась моя работа в Shell, я понял, что пора поступать в аспирантуру, поэтому начал серьезно учиться и рассылать заявки. В то время меня больше всего интересовала квантовая химия, и я получил несколько предложений стать ассистентами в отличных школах. Я был близок к тому, чтобы принять предложение Института теоретической химии Университета Висконсина, когда автоматические отсрочки от призыва аспирантов в армию США были отменены. Это было в начале 1968, во время крупного этапа подготовки к войне во Вьетнаме, и я решил, что будет более благоразумно остаться на какое-то время в Shell, так как моя производственная отсрочка все еще действовала.
В нерабочее время за последние несколько лет я познакомился с Джудит Грейс Сампиери, прекрасным молодым секретарем в Shell. Мы поженились 4 мая 1968 года. Вскоре после этого даже отсрочка от работы была утрачена, и мы решили, что с таким же успехом я могу повторно подать заявление в аспирантуру. Поскольку семья Джуди жила в Нью-Джерси, я решил поступить в Принстонский университет, и меня приняли. Поздней осенью 1968 Меня переклассифицировали в 1А по призыву, и я явился в центр обработки данных в Ньюарке для прохождения медосмотра. В конце дня я оказался в группе, которая прошла. Нам сказали привести свои дела в порядок, так как нас скоро призовут. Однако, по счастливой случайности, через неделю моя жена сообщила мне, что беременна, и еще через несколько недель военкомат переквалифицировал меня в какой-то статус, которого я не помню, за исключением того, что это означало, что меня не призовут в армию. . 9 июня 1969 года Джуди и я были благословлены рождением прекрасного ребенка, Чада Ричарда.
Позже тем летом я держал его на коленях, когда Нил Армстронг впервые ступил на Луну.
Осенью 1969 года я перевез свою новую семью в Принстон, чтобы начать учебу и исследования для получения докторской степени. на кафедре химии. Мне посчастливилось быть в первой группе аспирантов, которые работали с Эллиотом Р. Бернштейном, который только начинал работать доцентом в Принстоне, после нескольких лет постдокторской работы в Чикагском университете с Клайдом А. Хатчисоном III. , после обучения в докторантуре у Г. Уилса Робинсона в Калифорнийском технологическом институте. Исследования Эллиота в то время включали детальные оптические и микроволновые спектральные исследования чистых и смешанных молекулярных монокристаллов, охлаждаемых жидким гелием. Я ничего не знал об этом, когда присоединился к группе. Я был уверен, что это будет сложно и сложно как в экспериментальном, так и в теоретическом плане, но, похоже, это стоило затраченных усилий. Мой исследовательский проект заключался в детальном изучении 1,3,5-триазина, гетероциклического аналога бензола, который, как мы ожидали, станет важным полигоном для проверки теории эффекта Яна Теллера.
В конце концов мы обнаружили, что кристаллическое поле, окружающее каждую молекулу, было недостаточно симметричным, чтобы обеспечить тесты, которые мы изначально искали, но многое удалось узнать. Самое главное, с моей точки зрения, то, что я научился у Эллиота Бернштейна проницательному, интенсивному стилю исследования, которого я никогда раньше не знал, и я многое узнал о химической физике конденсированных фаз и молекулярных систем.
Летом 1973 года мы переехали в южную часть Чикаго, чтобы я мог начать постдокторский период у Дональда Х. Леви в Чикагском университете. Леви изучал магнитный резонанс в газовой фазе вместе с Аланом Кэррингтоном и проводил одни из самых впечатляющих исследований в мире с двойным микроволновым/оптическим резонансом и эффектом Ханле на NO 2 и других малых молекулах с открытой оболочкой. Это были первые дни, когда перестраиваемые лазеры на красителях начали преобразовывать молекулярную спектроскопию, и группа Леви была в авангарде. Оптический спектр NO 2 была самой сложной проблемой для молекулярных спектроскопистов.
Несмотря на то, что в нем было всего три атома, видимый спектр имел гораздо большую структуру, чем кто-либо мог себе представить. Но так как NO 2 был легко доступен и он демонстрировал широкий спектр поглощения как раз там, где новые лазеры могли легко работать (500-640 нм), он был излюбленным объектом для изучения. Дон Леви и один из его студентов, Ричард Соларз, добились значительных успехов с помощью NO 2 в начале лета, поэтому после того, как я приехал в Чикаго, я начал думать, что я могу делать дальше. Моя самая большая проблема заключалась в том, что я учился в Принстоне в области спектроскопии конденсированных сред, а методы спектроскопии газовой фазы сверхвысокого разрешения, используемые группой Леви, должны были занять месяцы, чтобы понять. Подробная физика вращающихся многоатомных молекул со спином чрезвычайно сложна. Я был знаком только с физикой молекул, застывших в кристаллической решетке вблизи абсолютного нуля.
Когда мы впервые прибыли в Чикаго, Дон Леви находился в Германии с визитом, длившимся несколько месяцев, так что у меня была возможность немного почитать и подготовиться к выпускному устному экзамену на степень доктора философии.
степень обратно в Принстоне. В то время на химическом факультете Принстона итоговый устный экзамен состоял из защиты трех оригинальных исследовательских предложений. Я провел много часов в Univ. Библиотека химического факультета Чикаго читает последние журнальные статьи в поисках возможных тем для этих исследовательских предложений. Однажды я прочитал новую статью Юана Ли и Стюарта Райса о реакции скрещенных пучков фтора с бензолом (9).0015 J. Chem. физ. 59 , 1427 (1973)] в одном из «универсальных» молекулярно-лучевых аппаратов Юаня. Это был своего рода эксперимент, который привел к тому, что Юань Ли разделил Нобелевскую премию в 1986 году с Джоном Поланьи и Дадли Хершбахом. Меня глубоко поразил отрывок из статьи, в котором говорилось, что сверхзвуковое расширение, используемое для создания молекулярного пучка бензола, было достаточно сильным, чтобы охладить практически все вращательные степени свободы. Это было как раз то, что мне было нужно. Поскольку я еще не понимал, как вращаются молекулы, возможно, я мог бы просто остановить их вращение!
В результате этого захватывающего дня в чикагской библиотеке одно из предложений, которое я представил доктору наук Принстона, позже этой осенью комитет должен был использовать сверхзвуковое расширение для охлаждения NO 2 до такой степени, что было заселено только одно вращательное состояние, а затем использовать перестраиваемый лазер на красителе для изучения теперь значительно упрощенного спектра.
При дальнейшем чтении я обнаружил, что текущие методы сверхзвукового расширения на самом деле не будут достаточно холодными, поэтому я добавил дальнейшее использование электрического резонансного «селектора состояний», чтобы сделать окончательную сортировку только одного вращательного состояния для изучения. Фактически, я рекомендовал использовать 10-метровую лучевую машину Леннарда Уортона с селектором состояний в Чикаго.
Когда Леви вернулся из Германии, я рассказал ему об этом предложении, и мы подробно его обсудили. Он был заинтригован, но опасался, что слишком много NO 2 димеризуется в N 2 0 4 , прежде чем будет достигнуто достаточное охлаждение. Несколько недель спустя мы снова обсудили это и настолько взволновались, что прошли по коридору и спросили Леннарда Уортона, что он думает. Лен загорелся, как лампочка.
Уортон утверждал, что мы должны сначала провести эксперимент над NO 2 расширяется в сверхзвуковой свободной струе, и оставьте гораздо более сложный эксперимент с выбором состояния на потом.
Я сказал ему, что этого будет недостаточно — самая низкая зарегистрированная температура вращения многоатомной молекулы в сверхзвуковом пучке, о которой я знал в то время, составляла 30 К, но все же слишком высокая для достижения необходимого нам упрощения. Уортон криво усмехнулся и повернулся на стуле, чтобы достать исследовательскую тетрадь с полки позади себя. Прочитав несколько страниц, он поднял глаза и спросил: «А будет ли достаточно 3 Кбайт?». Он уже построил источник сверхзвукового пучка на жидком водороде с криогенной накачкой и аргоном, и в исследовательской тетради были измерены данные для распределения скоростей, показывающие, что поступательная температура была снижена до 3 К. Это я знал из своей докторской диссертации. предложение, было бы достаточно круто в случае NO 2 , чтобы сократить ротационное население до нескольких уровней. Мы просто смешали бы примерно процент NO 2 с аргоном и сделали бы «затравочный» сверхзвуковой пучок. Это позволило бы избежать формирования N 2 0 4 , связанного с Доном Леви, и, возможно, просто охладить вращательные степени свободы почти до температуры поступательного движения газа-носителя аргона.
Так началось сотрудничество, которое привело к сверхзвуковой лазерной спектроскопии.
В ночь с 8 на 19 августа74 (ночь, когда Никсон ушел с поста президента США) мы записали первый струйно-охлажденный спектр NO 2 . На следующее утро Дон Леви впервые увидел спектр и сразу понял его значение. Молекулярная физика изменилась. Теперь мы могли изучать, по крайней мере, небольшие многоатомные молекулы с таким же проницательным уровнем детализации, который ранее был достигнут только для атомов и двухатомных соединений.
Год спустя Леннард Уортон вернулся из поездки во Францию, где он побывал вместе с Роджером Кампаргом и узнал о концепции «зоны тишины», которая существует в расширяющемся газе при достаточно высокой плотности. В то время как эта зона окружена ударными волнами, где газ нагревается до очень высоких температур, внутри зоны расширяющийся газ точно такой же холодный и невозмущенный, каким он был бы, если бы газ расширялся в идеальный вакуум, не образуя ударных волн вообще.
Кампарг научился изготавливать «скиммер» со сверхострыми краями, который мог проникать через «диск Маха» в конце зоны и направлять поток газа вдоль центральной линии зоны тишины, формируя самые интенсивные и самые холодные сверхзвуковые лучи, когда-либо созданные. Уортон сказал Дону Леви и мне, что, используя гелий в таком аппарате, мы могли бы легко довести температуру обтекателя до 1 К и, возможно, даже ниже. Я был ошеломлен. Я знал, что 1 КВ достаточно мало, чтобы заморозить вращательное движение даже молекул среднего размера, таких как бензол и нафталин, и теперь все такие молекулы можно было изучать без вращательной перегрузки.
Позже в тот же день, когда мы с Леном Уортоном разговаривали в коридоре, мы поняли, что скиммер нам не нужен. Зондирующий лазерный луч мог легко проникать сквозь ударные волны без помех, и мы могли отображать только флуоресценцию возбужденных лазером ультрахолодных молекул в зоне тишины. Мы быстро построили новый аппарат, вобравший в себя эти идеи.
С помощью спектроскопического понимания Дона Леви и ряда аспирантов мы опубликовали новаторские статьи не только о спектрах струйного охлаждения обычных молекул, таких как NO 2 и тетразина, но также и на первых комплексах Ван-дер-Ваальса с гелием (например, HeI 2 ), а также при жизненно важном сотрудничестве Даниэля Ауэрбаха первое исследование сверхзвукового луча комплекса атомов металлов и редкого газа, NaAr.
Летом 1976 года я и моя семья переехали в Хьюстон, штат Техас, где я получил должность доцента кафедры химии в Университете Райса. Я знал о Райсе главным образом из-за прекрасной лазерной спектроскопии, которую делал там Роберт Ф. Керл, и хотел сотрудничать с ним почти так же, как раньше с Доном Леви. Первым сверхзвуковым лучевым аппаратом, который я установил, была машина со свободным реактивным двигателем, подобная той, которую я использовал в Чикаго, но адаптированная для использования импульсных лазеров на красителях в ультрафиолетовом диапазоне, чтобы мы могли изучать более обычные молекулы, такие как бензол.
Мое первое предложение Национальному научному фонду было относительно более крупного и амбициозного аппарата, в котором впервые использовались бы импульсные сверхзвуковые сопла. Я ожидал, что с этими импульсными устройствами, установленными в большой камере, мы сможем добиться 10-100-кратного увеличения интенсивности луча и охлаждения, а за счет синхронизации с импульсными лазерами как в видимом, так и в ультрафиолетовом диапазоне сможем изучать широкий спектр больших молекул. радикалы и кластеры. Будучи вторым построенным нами аппаратом, он получил название «АП2».
С помощью AP2 нам быстро удалось установить мировой рекорд по вращательному охлаждению многоатомной молекулы (0,17 К). Мы изобрели резонансную двухфотонную ионизацию (R2PI) с времяпролетным масс-спектрометрическим детектированием как средство исследования спектра молекул в сверхзвуковом пучке. Мы использовали это для исследования структуры и молекулярной динамики больших ароматических молекул, уделяя особое внимание вопросу внутримолекулярного колебательного перераспределения.
Мы также разработали способ получения фрагментов многоатомных молекул (свободных радикалов, таких как бензил и метокси) путем направления импульсного лазера в специально сконструированное импульсное сверхзвуковое сопло и изучения их, охлаждаемых в сверхзвуковом пучке.
В конце 1970-х годов в сотрудничестве с Эндрю Калдором и его группой в Exxon мы расширили возможности AP2, чтобы мы могли изучать большую молекулу, содержащую уран (гексафторацетилацетонат-, тетрагидрофурановая комплексная форма UO2). Это были дни нефтяного кризиса, когда было широко распространено мнение, что ядерное деление с использованием урана будет единственной долгосрочной альтернативой. Компания Exxon активно работала над схемами разделения изотопов с помощью лазеров, а Калдор возглавлял группу, занимавшуюся молекулярным путем. Наш эксперимент на AP2 в конечном итоге выявил прекрасное усиление инфракрасного спектра многофотонной диссоциации этого летучего UO 9.Комплекс 0039 2 , охлаждаемый на сверхзвуковом пучке, как раз то, что искал Exxon.
К сожалению, мы начали успешно проводить эти эксперименты только после «события» ядерного выброса в Три-Майл-Айленде 28 марта 1979 года. В течение года Exxon на корпоративном уровне приняла решение выйти из бизнеса по разделению изотопов. Но Калдор был настолько впечатлен возможностями AP2, что в любом случае захотел иметь свою собственную лабораторию в Линдене. По контракту с Exxon мы разработали уменьшенную версию аппарата и построили две версии. Один хранился в Райсе и жил много лет с очень продуктивной научной историей. Логично, что он назывался AP3. Клон AP3 был отправлен в Exxon в конце 1982.
После нескольких лет интенсивных исследований мы нашли способ использовать импульсный лазер, направленный в сопло, для испарения любого материала, что впервые позволило получить атомы любого элемента в периодической таблице холодными в сверхзвуковом луче. Самое главное, мы разработали способ управления кластеризацией этих атомов в небольшие агрегаты, которые затем охлаждались при сверхзвуковом расширении.
Теперь впервые появилась возможность бродить по периодической таблице и детально изучать свойства частиц нанометрового размера, состоящих из точного числа атомов. Родилась область кластерных пучков металлов и полупроводников. Мы отправили Exxon этот новый аксессуар к их клону AP3, после чего обе группы быстро приступили к разработке новой области.
Как теперь хорошо известно, группа Калдор была первой, кто поместил углерод в аппарат для лазерного испарения кластерных пучков и увидел удивительное четное распределение кластеров углерода, которые, как мы теперь знаем, являются фуллеренами. В течение года мы повторили тот же эксперимент, но уже на усовершенствованной версии АР2, модифицированной для изучения полупроводниковых кластеров. История того, что мы обнаружили на этом аппарате в сентябре 1985 года, рассказывалась много раз.
Последующее развитие моих исследований металлических и полупроводниковых кластеров, а также фуллеренов слишком сложно, чтобы описывать их здесь.
В нашей деятельности все чаще доминирует трубчатый вариант фуллеренов. Теперь наш девиз: «Если это не лампы, мы этого не делаем». Мы убеждены, что в ближайшие десятилетия будут разработаны основные новые технологии с использованием фуллереновых трубок, волокон и кабелей, и мы движемся как можно быстрее, чтобы воплотить все это в жизнь.
Несколько лет назад AP2 был разобран и продан по частям другим исследовательским группам, а основная камера, где проводились первые эксперименты с импульсным соплом, была продана торговцу металлоломом вдоль Хьюстонского судоходного канала. Сейчас в лаборатории нет никаких сверхзвуковых лучевых машин. Времена меняются.
Но жизнь и наука продолжаются.
От Нобелевских премий. Нобелевские премии 1996 , редактор Торе Френгсмюр, [Нобелевский фонд], Стокгольм, 1997
Эта автобиография/биография написана
во время награждения и позже опубликованы в серии книг Les
Нобелевская премия/Нобелевские лекции/Нобелевские премии 90 016 .
Информация иногда обновляется добавлением, представленным
Лауреатом.
Ричард Э. Смолли умер 28 октября 2005 г.
Авторское право © Нобелевский фонд, 1996 г. Чтобы процитировать этот раздел
стиль MLA: Ричард Э. Смолли — биографический. Нобелевская премия.org. Nobel Prize Outreach AB 2023. Вс. 2 апреля 2023 г.
Наверх Back To TopВозвращает пользователей к началу страницы
Четырнадцать лауреатов были удостоены Нобелевской премии в 2022 году за достижения, которые принесли наибольшую пользу человечеству. Их работа и открытия варьируются от палеогеномики и клик-химии до документирования военных преступлений.
См. все представленные здесь.
Выберите категорию или категории, по которым вы хотите отфильтровать Физика Химия Лекарство Литература Мир Экономические науки
Выберите категорию или категории, которые вы хотите отфильтровать по
Физика
Химия
Лекарство
Литература
Мир
Экономические науки
Уменьшить год на один Выберите год, в котором вы хотите искать Увеличить год на один
Ричард Э.
Смолли | Американский химик и физик- Дата рождения:
- 6 июня 1943 г. Акрон Огайо
- Умер:
- 28 октября 2005 г. (62 года) Хьюстон Техас
- Награды и награды:
- Нобелевская премия
- Предметы изучения:
- С 60 фуллерен
Просмотреть весь связанный контент →
Ричард Э. Смолли , полностью Ричард Эррет Смолли , (родился 6 июня 19 г.43, Акрон, Огайо, США — умер 28 октября 2005, Хьюстон, Техас), американский химик и физик, разделивший Нобелевскую премию по химии 1996 года с Робертом Ф. Керлом-младшим и сэром Гарольдом В. Крото за их совместную работу. открытие углерода-60 (C 60 , или бакминстерфуллерена) и фуллеренов.
Смолли получил докторскую степень. из Принстонского университета в 1973 году. После докторской работы в Чикагском университете он начал свою преподавательскую карьеру в Университете Райса (Хьюстон, Техас) в 1976 году.
Там он был назначен профессором химии Джина и Нормана Хакерманов в 1982 и стал профессором физики в 1990 году.
Britannica Quiz
Физика и естественное право
Именно в Университете Райса Смолли и его коллеги открыли фуллерены, третью известную форму чистого углерода (двумя другими известными формами являются алмаз и графит). Смолли разработал лазерный сверхзвуковой аппарат кластерного луча, который мог испарять любой материал в плазму атомов, а затем использоваться для изучения полученных кластеров (агрегатов от десятков до многих десятков атомов). Посетив лабораторию Смолли, Крото понял, что этот метод можно использовать для моделирования химических условий в атмосфере углеродных звезд и, таким образом, предоставить убедительные доказательства своей гипотезы о том, что углеродные цепи возникли в звездах.
В знаменитой 11-дневной серии экспериментов, проведенных в сентябре 1985 года в Университете Райса Крото, Смолли и Керлом и их коллегами-студентами Джеймсом Хитом, Юань Лю и Шоном О’Брайеном, аппарат Смолли использовался для имитации химии в атмосфере звезд-гигантов, направив испарительный лазер на графит.