Уютный трикотаж: интернет магазин белорусского трикотажа

Интервью дэвид линч: Дэвид Линч раскрыл свой подход к искусству

Интервью дэвид линч: Дэвид Линч раскрыл свой подход к искусству

Дэвид Линч раскрыл свой подход к искусству

Герои

© Kevin Winter/Getty Images for ABA

Автор Елена Фомина

18 мая 2020

В интервью изданию Transcendental Meditation Magazine 74-летний режиссер ответил на вопросы поклонников, рассказав в том числе о своем юношеском увлечении живописью, работе над фильмами «Голова-ластик» и «Человек-слон» и подходе к искусству.

«В девятом классе я встречался с девушкой по имени Линда Стайлз. Однажды я был у нее в гостях, около 9:30–10:00 вечера, и уже собирался уходить. Я вышел за дверь и неподалеку, на лужайке, встретил молодого человека по имени Тоби Килер. Он учился в частной школе, был моего возраста, но мы раньше не пересекались. И он рассказал, что его отец рисует, — вспоминает режиссер. — Я переспросил: «Он маляр?». А он ответил: «Нет-нет. Художник, изобразительное искусство». Это потрясло меня, как будто бомба попала в голову. И я в миллисекунду осознал, что именно этим хочу заниматься всю жизнь.

С того момента я точно знал — я хочу быть только художником! И я умолял Тоби привести меня в студию к отцу той же ночью, но в итоге попал туда на выходных. И с тех пор я хотел только рисовать, что и делал».

Будущий режиссер начал прогуливать занятия в школе, хотя преподаватели пытались наставлять его, что есть на свете вещи, которые нужно делать вне зависимости от того, какие чувства ты к ним питаешь. Результатом увещеваний стал кол по физике во имя искусства.

«Я рисовал годами. Я обожал это делать. Рисование так же увлекательно, как и кинематограф», — констатирует Линч.

Реклама на РБК www.adv.rbc.ru

Уэс Андерсон порекомендовал фильмы для карантина

Собеседник поинтересовался у режиссера о карьерном пути и работе над «авангардными» фильмами «Голова-Ластик» (1977 год) и «Человек-слон» (1980 год). Линч поведал длинную историю: «Тогда случился Мэл Брукс (американский режиссер. — «РБК Стиль»), но будет недостаточно сказать так кратко.

Был такой человек, Стюарт Корнфилд, который сыграл огромную роль в моей жизни. И Джонатан Сэнгер, и Эрик Бергрен, Кристофер Де Вор (продюсеры. — «РБК Стиль»). Кристофер и Эрик написали сценарий картины «Человек-слон». Стюарт работал с Мэлом Бруксом и получил этот сценарий через свою супругу Энн Бэнкрофт, а Джонатан получил сценарий от сиделки своих детей, которая была подружкой то ли Эрика, то ли Криса. В любом случае, это был очень странный клубок совпадений. А Стюарт рассказал мне о «Человеке-слоне» в каком-то ресторане, и когда я услышал название, что-то взорвалось в моей голове и я сказал: «Стюарт, я хочу сделать этот фильм». Когда Мэл наконец решился поставить картину, он взял Эрика и Криса в проект, и Джонатана, и Стюарта, но спросил: «Кто такой этот Дэвид Линч?» Они ответили, что я снял фильм «Голова-ластик», который Мэлу непременно нужно посмотреть. Когда я узнал, что Мэл будет смотреть «Голову-ластик», то сказал ребятам: «О, ну, приятно было с вами общаться»».

В итоге после просмотра фильма американский режиссер выскочил из дверей кинозала, подбежал к Линчу и прокричал: «Ты сумасшедший! Ты в проекте!»

Дэвид Линч дает интервью изданию Transcendental Meditation Magazine

«Инструмент номер один — интуиция, — излагает Дэвид Линч свою точку зрения на создание произведения искусства, в том числе фильма. — Сейчас в киношколах преподают формулы для съемок художественных фильмов. Это какая-то тюрьма. Надо руководствоваться интуицией и идеями, которые приходят вам в голову, и если вы их сразу не уловили, просто подумайте о них. Тогда они соберутся рядом и что-то захватывающее придет к вам самостоятельно».

«Вы будете в восторге от этого, правда. Не волнуясь о том, что будет с деньгами или славой или другими вещами, вы просто влюбляетесь в идеи и акт творения, которые к вам пришли», — продолжает Линч, поклонник трансцендентальной медитации.

В 42-минутном интервью он обсудил также свой многолетний опыт трансцендентальной медитации. Практика, которая приносит Линчу идеи и вдохновение, переросла в образ жизни, и теперь режиссер по мере возможностей распространяет свой опыт на весь мир. В частности, через благотворительный Фонд Дэвида Линча.

Дэвид Линч взялся за исцеление врачей с помощью медитации.

Теги: Дэвид Линч

Интервью с Дэвидом Линчем перед европейской премьерой “Внутренней империи”

Хотя Дэвид Линч делает фильмы, которые полны мистики, и многим кажется мизантропом, в жизни он необычайно обаятелен. Не строит из себя великого гения, как некоторые другие известные режиссеры. Отвечает на вопросы легко и остроумно. Впрочем, таким, наверное, и должен быть режиссер, чьи фильмы кажутся некоторым переусложненными, но чья любимая группа – Rammstein. Обозреватель “Русского Newsweek” Юрий Гладильщиков поговорил с Дэвидом Линчем перед европейской премьерой “Внутренней империи” /Inland Empire/ (2006).

Дэвид Линч.

 

 

— Из чего выросла «Внутренняя империя»?
— Я вдруг понял, что хочу сделать картину с самой маленькой, насколько только возможно, съемочной группой. Картину без яркого света – потому у меня в штате почти не было осветителей. Не-ве-ро-ят-но замедленную по ритму. При этом большую по метражу, кажущуюся тяжелой. И напоминающую в целом ночной кошмар. Совместить и осуществить все эти вроде бы не вполне совместимые задачи помогло то, что я снимал фильм маленькой цифровой камерой. Снимал сам – взял на себя функцию оператора. Думаю, что буду теперь снимать только цифровой камерой.

Не нужны больше тонны съемочного и звукозаписывающего оборудования, которые на съемках только отвлекают, постоянно требуя к себе внимания. Маленькая цифровая камера поначалу смущала актеров. Вероятно, они втайне думали: может, этот фильм делается не всерьез? Но очень быстро они ощутили все прелести такой камеры. Я бы сказал так: она гораздо доброжелательнее по отношению к актерам. Она очень деликатна.

— Вы сказали про ночной кошмар. Ваши фильмы часто напоминают сны. Может, и их сюжеты вы находите во снах?
— Нет, едва ли я когда-то черпал идеи из снов. Тут другая связь: я считаю, что язык кинематографа действительно уникален, и его уникальность как раз в том, что он передает ощущение сна. Если удалось уловить в фильме это ощущение, то можно быть уверенным, что он получился.

— В ваших фильмах всегда есть тайна. Вы любите тайны сами по себе или же вам нравится с их помощью раззадоривать зрителей, чтобы те потом ходили и годами мучились классическим вопросом: «Кто убил Лору Палмер»?

— Я считаю, что детективность, загадки — не просто часть этого мира, но одна из его движущих сил. Человек не заинтересуется другим человеком, да и просто каким бы то ни было делом, если они его не заинтригуют, если он не усмотрит в них тайну, которую ему захочется разгадать. Тайна иногда провоцирует человека на такой грубый акт, как вторжение в чужую жизнь. Ну да, это не всегда хорошо. Но без тайн мы бы, наверное, просто сидели и глазели по сторонам. Или сидели и смотрели скучное неинтригующее кино. Еще одной движущей силой я считаю абсурд. Другое дело, что я люблю соединять в своих фильмах разные жанры. Собственно, тут я следую за жизнью. Каждый наш день – соединение самых разных жанров. По утрам это, как правило, хоррор (смеется), в час дня, во время ланча, – мюзикл, в четыре тридцать – лав-стори. Ну а все рабочее время – это, понятно, трагикомедия пополам с жанром нуар.

— Когда героиня проваливается в иное измерение, она оказывается в польской Лодзи. Почему именно там?
— Я оказался в Лодзи на кинофестивале, посвященном операторскому искусству, зимой, и был совершенно заворожен снегом, ночным небом, неясным светом, отражавшимся в облаках, архитектурой, удивительно прозрачным воздухом. Этот город породил во мне совершенно конкретные чувства — у меня бывает такое с городами. Хотя его улицы и выглядят в фильме холодными и пустынными, а сам он может произвести на кого-то впечатление параллельного мира, для меня это город любви.

— Не значит ли это, что вы вслед за некоторыми другими кинодеятелями стремитесь убежать из Голливуда, считая его местом проклятым?
— Вовсе нет. Как у всякого человека, у меня есть места, где я чувствую себя свободно и комфортно. И хотя мои фильмы теперь почти не связаны с Голливудом («Внутреннюю империю» финансировали французы. — Newsweek), именно Голливуд — то место, где я ощущаю себя естественно.

— Вы умышленно запутываете сюжеты своих картин? Или просто не любите скучные правильные повествования?
— Нет, почему? Я люблю внятные истории, чему примером мой недавний фильм «Простая история» /Straight Story, The/ (1999) (совсем не похожий на фирменные линчевские: в нем старик едет к брату через пол-Америки на маленьком тракторе-тихоходе. — Newsweek). Но я люблю истории, которые содержат в себе обобщения и наводят на абстрактные размышления. Все сюжеты моих фильмов именно таковы. Но, возможно, «Внутренняя империя» чуть более абстрактная картина, чем предыдущие.

— Ходит легенда, что на пресс-конференции после премьеры «Внутренней империи» на Венецианском кинофестивале кто-то задал вам вопрос, какой авторам вообще-то задавать неприлично: «О чем ваш фильм?» А вы будто бы ответили: «А я и сам не знаю».

— Меня, вероятно, не так интерпретировали. Я не мог так ответить. Я-то точно знаю, о чем эта картина. Знаю в точности. Знаю значение каждого эпизода, каждой детали. Но я, о чем не раз говорил, не чувствую себя комфортно, когда меня просят растолковывать смыслы моих картин. Во-первых, психологические объяснения убивают тайну. Во-вторых, трактовки — это очень персональное, даже интимное дело. Случай с «Внутренней империей» особенно сложен. Как я уже сказал, эта картина более абстрактная, чем мои прежние. Вдобавок мне кажется, что она говорит со зрителем на языке кино, то есть уловила и передает ощущение сна. Так что вполне резонно, что именно «Внутренняя империя» порождает столь субъективные интерпретации. Мы ведь люди в конце концов, а значит, чем-то друг от друга пусть незначительно, но отличаемся. Каждый судит о мире, исходя из своего опыта. Я бы, может, и хотел, чтобы все полюбили «Внутреннюю империю» и понимали ее в точности, как я, но это же невозможно.

— Ваши герои постоянно чем-то обеспокоены, их гнетут страхи, они пребывают в ожидании этакой ползучей контрреволюции Зла. Вы же не выглядите человеком, который находится во власти фрустраций.
— Ну, вы знаете, для того чтобы изобразить страдание, не обязательно страдать самому. Надо просто очень хорошо понимать, что такое страдание.

— Сейчас многие режиссеры, снимавшие авторское кино, стали делать фильмы со спецэффектами. Актеров снимают на фоне специальных экранов, позволяющих потом дорисовать любую фантастическую реальность. Вам не интересен такой опыт? В конце концов, у вас был когда-то фантастический мегафильм «Дюна» /Dune/ (1984).
— Я очень люблю компьютер, просто привязан к нему. Это грандиозное изобретение. Обожаю флэш-анимацию. Вообще очень люблю дигитальный мир. На мой взгляд, это волшебный мир. Но я не уверен, что стану связываться сейчас с большими бюджетами и огромными съемочными группами. Они сковывают по рукам и ногам. От тебя требуют, чтобы ты работал как автомат, по знаку секундной стрелки командуя: «Мотор!» — «Снято!». К тому же в Голливуде чем дальше, тем больше боятся всего непонятного и даже слегка непроясненного. Если фильм ясен как день, но в нем есть малюсенький эпизод, допускающий двойственное толкование, продюсеры и прокатчики пугаются так, словно увидели Оборотня Боба.

— Напоследок вопрос, от которого никуда не деться: откуда в вашем фильме взялись кролики — герои ситкома, который смотрит по ТВ какая-то женщина? Это что, отсылка к Льюису Кэрроллу с его кроличьей норой, через которую попадаешь в параллельный мир?
— Нет-нет, Кэрролл тут ни при чем. Я просто всегда любил кроликов и почему-то решил, что они сгодятся в качестве еще одной абстрактной детали. К тому же мне хотелось дать роль Наоми Уоттс — она говорит за одного из кроликов.

В рубрике: Творческая карьера

Дата — 01 Фев 2016 10:22 дп

Дэвид Линч: «Ты должен быть эгоистом. Это ужасно’ | Дэвид Линч

Дэвид Линч редко улыбается на фотографиях. Его выгравированная статуя лица с острова Пасхи не столько пылает, сколько размышляет; с поджатыми губами и с закрытыми глазами, зимой он выглядит настоящим автором. Завершает эффект челка, ее пышный вихрь словно застыл на месте тревожными линчевскими мыслями.

За 40 лет работы режиссер перенес зрителей из залитых солнцем американских идиллий в сюрреалистические измерения, населенные демонами, двойниками и психопатами-убийцами. Его сцены невозможно забыть: скулящий, деформированный младенец в «Голове-ластике», отрезанное ухо в «Синем бархате», забрызганное кровью, сокрушительное насилие в «Диких сердцем», ядерный взрыв в «Твин Пикс: Возвращение». Погуглите «Дэвид Линч жуткий», и вы получите 5,5 млн результатов.

Линч работает в студии на склоне над одним из трех принадлежащих ему домов на Голливудских холмах, всего в двух шагах от Малхолланд Драйв. Он затворник и редко покидает это маленькое царство, не говоря уже о том, чтобы давать аудиенцию журналистам, но он готов к этому сейчас, накануне публикации нетрадиционных мемуаров-биографии «Комната мечты». Помощник сопровождает меня по дому (гладкие бетонные стены и поверхности, полки от пола до потолка с кассетами VHS и компакт-дисками) и через сад в студию. По словам ассистента, сегодня утром змея переползла через дорогу.

Линч сидит в углу, сгорбившись над литографией. Столешница полна баночек с краской, лосьонов, химикатов, гелеобразного цемента, литографской бумаги, пневматических дрелей, кабелей, проводов и кистей. Есть кружка кофе, пачка сигарет. На режиссере потрескавшиеся старые ботинки, рваные брюки чинос и остатки черной застегнутой рубашки, которую, похоже, изодрал барсук.

Эта сцена могла бы быть пугающей, если бы не великий, по большей части нераскрытый секрет: Дэвид Линч — жизнерадостный, близкий по духу человек, который соперничает с персонажем «Симпсонов» Недом Фландерсом за приветственную любезность. «Привет, приятель!» он приветствует ассистента, предлагая мне рукопожатие и широкую улыбку. Он часто смеется и жаждет мира на Земле. «Я люблю свою жизнь, и я счастливый турист», — говорит он. «Было бы хорошо, если бы мы все смогли исполнить свои желания и прожить хорошую, долгую и счастливую жизнь».

Студия представляет собой сооружение из бетона и стекла, похожее на бункер, с которого открывается вид на деревья, бугенвиллии и крыши вилл. Вы можете почувствовать утреннее солнце и услышать пение птиц. «Мне нравится здесь, наверху, деревья», — говорит Линч с запинающейся мелодией Гордона Коула, агента ФБР, которого он играет в «Твин Пикс» (только без глухоты). «Это чувство, которое я испытываю в Лос-Анджелесе, чувство свободы. Свет, и кстати здания не такие высокие. Ты можешь делать, что хочешь.» Не хочет ли он кофе, спрашивает его помощник? «Да, я почти готов к горячему, спасибо». Здесь нет туалета, поэтому, чтобы не спускаться к дому, босс писает в раковину, встроенную в стену. «Видишь ту штуку с ручкой? Это вырывается», — объясняет Линч. — Можешь пописать прямо там. Потом запусти кран».

Большое полотно, стоящее посреди мастерской, незаконченная работа, изображает дерево с детьми. При ближайшем рассмотрении обнаруживается, что мальчик, стоящий у основания, держит нож. Девушка на ветке выше съеживается. Другая девушка висит на петле. Ни один из них не выглядит кандидатом на хорошую, долгую и счастливую жизнь.

Страдание и смерть можно найти где угодно, если поискать, говорит Линч. На днях паутина рядом с его столом зацепила пчелу. Пчела вырвалась на свободу только для того, чтобы снова зацепиться. «Паук вышел, начал его обматывать, и довольно скоро паук обмотал его полностью. И я думаю, что укусил его тоже. Затем он распаковывает упаковку, накачивает его наркотиками и тащит». Линч улыбается воспоминаниям. «Чувак, это жестокая вещь». Лос-Анджелес прекрасен, говорит он, «но вы многое видите».

То, что Линч видит, а затем показывает нам на экране, является одной из величайших загадок кино, из-за которой появились тысячи докторов киноведов. Когда режиссер смотрит на ухоженный газон, его мысленный взор проникает сквозь него к скрытым тайнам, мистике и разврату — видениям, которые он превращает в умопомрачительные теле- и кинофильмы. Люди склонны любить или ненавидеть это произведение, и даже преданные не утверждают, что полностью его понимают. За исключением «Человека-слона» (1980) и «Прямой истории» (1999), его фильмы косые и нелинейные. Кто эта дама с щеками бурундука в радиаторе, которая давит спермоподобных червей, напевая отцу ребенка-мутанта в «Голове-ластике»? Какая часть «Малхолланд Драйв» реальна или приснилась начинающей актрисе Наоми Уоттс? И действительно ли конец — это начало?

Он также верит в реинкарнацию, что поддерживает его Дзэн о старении. «Жизнь — это короткое путешествие. Мы все еще встретимся».

Линч — последний человек, который дает какие-либо ответы, но теперь, в возрасте 72 лет, он как бы раскрылся в своей 577-страничной книжке. «Комната мечты» с самого начала заявляет о себе как о хронике событий, а не объяснении их смысла. Главы чередуются между собственными воспоминаниями Линча и воспоминаниями его друзей, родственников и сотрудников, как было рассказано его соавтору Кристин МакКенна. Там его детство в 19Средняя Америка 50-х годов, его ранняя карьера художника, его четыре брака — с Пегги Ленц, с Мэри Фиск, с его давним редактором и продюсером Мэри Суини, с актрисой Эмили Стофл — а также его отношения с другими женщинами. Возникает не столько Линч, сколько два очень разных Линча: целеустремленный и затворнический провидец, который также является опытным игроком в СМИ; отшельник, который очень сознательно лелеет свой бренд.

Он наиболее оживлен, когда обсуждает идеи. «Они как рыбы. Если вам приходит в голову идея, которая вас волнует, сосредоточьте на ней свое внимание, и эти другие рыбы поплывут к ней. Это как приманка. Они зацепятся за это, и у вас появится больше идей. А ты просто втягиваешь их».

Когда он выводит историю на экран, он не думает в терминах тактов или сюжетных точек. — Нет, это чувство, скорее интуиция. Это идея, в которую вы влюбились, и вы пытаетесь оставаться ей верной. Вы видите, как кино может передать эту идею, и это волнует вас».

В своей студии на Голливудских холмах. Фото: Дилан Коултер/The Guardian

Он не собирается в ближайшее время снимать фильм для большого экрана: хотя Линч любит превосходный звук и качество изображения в кинотеатрах, он считает, что кинорелизы стали слишком короткими. «Я бы не стал снимать художественный фильм в сегодняшнем мире, потому что фильмы, которые я делаю, не могут быть на большом экране очень долго». Тогда лучше делать шоу для телевидения, средства, которое более удобно с незавершенными делами и повествовательными тупиками, где он может рассказать «продолжающуюся историю».

Существует теория, что сам Линч не всегда знает, что происходит в его рассказах. Он сбивает это. «Мне нужно знать для себя, что значат вещи и что происходит. Иногда мне приходят идеи, и я не знаю точно, что они означают. Поэтому я думаю об этом и пытаюсь понять это, поэтому у меня есть ответ для себя».

Зрители, однако, должны сами разобраться. «Я никогда этого не объясняю. Потому что это не слово. Это уменьшило бы его, сделало бы его меньше». В наши дни он редко дает интервью, даже во время разрекламированного возвращения «Твин Пикс» в прошлом году — шоу, которое до сих пор считается либо лучшим, либо худшим сериалом 2017 года. . И я думаю, что это почти как преступление», — объясняет он. «Фильм или картина — у каждой вещи свой язык, и нельзя пытаться сказать одно и то же словами. Слов нет. Язык кино, кино — это язык, на который оно было поставлено, а английский язык — его не переведут. Он проиграет».

Кайл Маклахлан и Наоми Уоттс в фильме «Твин Пикс: Возвращение» (2017). Фотография: Сюзанна Теннер/Showtime

Линч берет сигарету, закуривает и осматривает свой рабочий стол, возможно, желая, чтобы он мог выразить себя с помощью гелевого цемента, а не этих скользких, неадекватных слов.

Фильм или телешоу подобны магическому действию, продолжает он, «и фокусники не рассказывают, как они что-то сделали». Он ненавидит идею съемки закулисных съемок или создания фильмов о спецэффектах. «Люди делают это ради продаж, ради денег. Но фильм — это вещь, и его нужно защищать».

Итак, никаких указаний по поводу финала «Твин Пикс: Возвращение», в котором некоторые сюжетные линии мимолетно разрешались только для того, чтобы ломать их и создавать новые головоломки? Даже несгибаемые фанаты жаждали ясности.

Линч улыбается. «Ни за что.»

Однако он опровергает теорию, столь любимую некоторыми Пикерами, о том, что последние две части 18-часового сериала следует смотреть одновременно на двух экранах с перекрывающимися диалогами. «Да, я слышал это. Это фигня. Видите, красиво, что кто-то это придумал. Вы можете дважды экспонировать сцены во многих фильмах, и это может вызвать в воображении что-то фантастическое».

Я слышал много других теорий на гала-премьере «Твин Пикс: Возвращение» в прошлом году, блестящем мероприятии в центре Лос-Анджелеса, где гости пили коктейли и были одеты в смокинги и платья. Линч и его соавтор Марк Фрост настолько жестко контролировали сценарий и монтаж, что зрители понятия не имели, чего ожидать, даже руководители студии Showtime, которые заплатили за весь сериал. Натянутые улыбки маскировали коллективную мысль: Господи, не дай облажаться.

Линч произнес гномическую речь о деревьях, затем занавес раздвинулся, и первые два часа покатились, воссоединив агента Купера, Леди с поленом, Лору Палмер и других персонажей, которых последний раз видели в 1991. Дейл Купер в исполнении Кайла Маклахлана все еще находился в ловушке в сверхпространственном Черном вигваме посреди еще более странной вселенной; директор школы был арестован по подозрению в обезглавливании библиотекаря; молодая пара была жестоко убита призрачным существом, выпрыгнувшим из стеклянного ящика. Еще было говорящее дерево.

Когда все закончилось, наступила тишина, за которой последовали бурные аплодисменты. Самым популярным прилагательным на афтепати было «умопомрачительно». Сюжет никто не понял, персонажи вроде бы не понравились, но это не имело значения: Линч был гением.

Маклахлан с Шерилин Фенн в оригинальном сериале «Твин Пикс» (1990). Фотография: ABC/Getty

Я нашел одного еретика, голландского журналиста, который признался, что ему было скучно. Другие гости ощетинились: неужели он не видит блеска? Голландец подал отрицательный отзыв, но его редакторы опубликовали другой, провозгласив телевизионную веху. Поезд Линча тронулся.

По мере развития «Твин Пикс: Возвращение» даже фанаты признавали, что смотреть его было своего рода мазохизмом — обратите внимание на сцену продолжительностью две с половиной минуты, в которой мужчина ничего не делает, кроме как подметает пол. Когда Купер, наконец, сбегает из Черного вигвама обратно в реальный мир, агент ФБР перерождается в тупого страхового агента — персонаж настолько медлительный и односложный, что иногда физически больно смотреть его сцены с экранной женой Наоми Уоттс.

«Это воздержание от удовольствия — новое секретное оружие «Твин Пикс», и оно работает», — пишет Stuart Heritage из Guardian. Другие с этим не согласились, а издание Hollywood Reporter назвало перезагрузку «потворством своим желаниям, бессмысленным, бессмысленным… упражнением в неуместной ностальгии и авторскому идолопоклонству».

Когда я спросил Линча, жалит ли его что-то подобное, он сказал, что обычно не читает отзывы. «Хорошие недостаточно хороши, а плохие будут вас угнетать».

Он также не смотрит много других телевизоров или кино. Когда я спрашиваю, что он любит смотреть, Линч говорит, что это криминальные сериалы и автомобильные шоу, но отказывается вдаваться в подробности. Его любимый фильм прошлого года? Он замолкает и морщит лицо, думая, думая, думая. Тишина растягивается. Он затягивается сигаретой. Позже я проверю ленту. Ни слова за 46 секунд.

— Гм, — наконец произносит он. «В прошлом году я посмотрел фильм моего сына Остина [Серый дом, документальный фильм], и он мне очень понравился. Я не думаю, что видел какие-либо другие фильмы».

Должно быть, он видел. Форма воды?

«Нет».

Дюнкерк?

«Нет».

Черная пантера?

«Нет».

Есть ли у него любопытство к ним?

«Не совсем так. Я никогда не был киноманом. Мне нравится снимать фильмы. Я люблю работать. Я не очень люблю выходить на улицу».

Но в эти дни вы можете смотреть их дома.

«Угу».

Трамп может войти в историю как один из величайших президентов в истории, потому что он так сильно разрушил дело. Затем он занялся трансцендентальной медитацией (ТМ), избавился от гнева и лучше сосредоточился. С тех пор он проповедует ТМ, посвятив свою книгу покойному индийскому гуру Махариши Махеш Йоги «и мировой семье». Скептики принимают к сведению: этот курильщик с высоким содержанием кофеина, выкуривающий пачку в день, возможно, наименее нервный человек в Голливуде.

Он также верит в реинкарнацию, которая поддерживает его дзен о старении и потере друзей и коллег, в том числе соавторов «Твин Пикс: Возвращение» Гарри Дина Стэнтона, Мигеля Феррера и Кэтрин Коулсон (Леди с поленом), все из которых умерли после съемок . «Жизнь — это короткое путешествие, но оно всегда продолжается», — говорит он, постукивая по пеплу. «Мы все еще встретимся. В просветлении вы осознаете, кто вы есть на самом деле, и войдете в бессмертие. Вам никогда не придется умирать после этого».

Между тем, в политическом плане Линч находится на всей карте. Он голосовал за Берни Сандерса на предварительных выборах Демократической партии в 2016 году и думает — он не уверен — что голосовал за либертарианцев на президентских выборах. «Я не совсем политический человек, но мне очень нравится свобода делать то, что ты хочешь делать», — говорит преследуемый калифорнийский курильщик.

Он не определился с Дональдом Трампом. «Он может войти в историю как один из величайших президентов, потому что он так много разрушил. Никто не способен разумно противостоять этому парню». Хотя сам Трамп, возможно, не очень хорошо справляется со своей задачей, считает Линч, он открывает пространство, в котором могли бы действовать другие посторонние. «Наши так называемые лидеры не могут вести страну вперед, ничего не могут сделать. Как дети, они. Трамп все это показал».

Линч и его дедушка Остин в Сандпойнте, штат Айдахо. Фотография: предоставлена ​​Дэвидом Линчем

«Комната мечты» не содержит ни откровения «Роузбад», ни ключа для разблокировки Линча, хотя в нем есть подсказки о его детстве. Счастливый мальчик, он вырос в любящей большой семье и легко заводил друзей. Они ездили на велосипедах, ходили пешком, строили форты на заднем дворе. Его мать, репетитор английского языка, не давала ему книжки-раскраски, потому что они ограничивали его воображение. Вместе со своим отцом, ученым-исследователем в области сельского хозяйства, он осматривал больные и гниющие деревья; они также охотились на оленей, сдирая с них шкуры и поедая их. Линч вспоминает, как мухи ползали по дикобразу, которого они подстрелили.

Еще одна поразительная сцена из детства. Однажды ночью, как пишет Линч, он встретил красивую обнаженную женщину, идущую по улице в синяках и травмах. «Это было так невероятно. Мне показалось, что ее кожа была цвета молока, и у нее был окровавленный рот». Он был слишком молод или слишком увлечен, чтобы узнать, кем она была до того, как она исчезла.

После окончания художественной школы Линч много лет боролся за создание Головы-ластика, которая, по широко распространенному мнению, стала ответом на рождение его первого ребенка, Дженнифер, у которой была косолапость. Кинематографисты до сих пор спорят, из чего был сделан экранный младенец: содранный кролик, зародыш ягненка? Но когда я спрашиваю Линча, он отмахивается. — Я не говорю о ребенке.

Голова-ластик устроила Линчу работу над фильмом «Человек-слон». Его попытка лично сформировать и нанести макияж Джона Хёрта не удалась, что вынудило его нанять специалиста и вызвало необычайный приступ самобичевания. «Я подумал, что будет лучше покончить с собой, потому что я едва мог находиться в своем теле», — пишет он. Он пришел в себя только для того, чтобы столкнуться с коллегой по фильму Хёрта, Энтони Хопкинсом, который посчитал молодого американца не в своей тарелке и попытался добиться его увольнения. Мел Брукс, продюсер фильма, вспоминает гневный телефонный звонок от Хопкинса, но не явное требование уволить Линча. В любом случае, он защитил своего режиссера и привел «Человека-слона» к восьми номинациям на «Оскар» за 19 лет.80. Брукс остается фанатом, говоря соавтору Линча: «Конечно, он тоже весь облажался, и он проецирует свои эмоциональные и сексуальные потрясения в свою работу и атакует нас чувствами, которые нападают на него».

Одна из величайших загадок Линча — его отношения с женщинами. Он пишет сильные женские роли и много лет работал со многими из одних и тех же актеров (Наоми Уоттс, Лора Дерн, Шерил Ли), однако частое насилие на экране привело к обвинениям в женоненавистничестве. За кадром он может быть жестоким, когда дело доходит до конца отношений. В «Комнате мечты» Изабелла Росселлини, над которой Линч смеялась во время съемок ее сцены изнасилования с Деннисом Хоппером в «Синем бархате», и «я до сих пор не знаю, почему». У Росселлини был роман с режиссером, отношения, которые положили конец его браку с Мэри Фиск. «Мое сердце было по-настоящему разбито, и я ходил как потерянный, и кровь капала из каждой поры», — говорит Фиск МакКенне. С тех пор она простила его.

Настала очередь Росселлини четыре года спустя, примерно в то время, когда Линч снимал ее в «Диких сердцем». «У Дэвида такая невероятная нежность, но [он] полностью исключил меня из своей жизни», — вспоминает она. — Я не ожидал этого. Опустошенная, она задавалась вопросом, не потому ли это, что она не медитировала, прежде чем поняла, что он влюбился в своего редактора Мэри Суини, которая стала третьей женой Линча. Брак продлился несколько месяцев.

С дочерью Лулой. Фотография: предоставлена ​​Дэвидом Линчем

На протяжении всей книги и в его собственных рассказах становится ясно, что самая непреходящая страсть Линча — это работа. Когда его нынешняя жена, Эмили Стофл, актриса, снявшаяся в фильмах «Внутренняя империя» и «Твин Пикс: Возвращение», забеременела, он предупредил ее, что фильм все равно будет на первом месте. Их дочь родилась, когда Линчу было 66, а Стофлу 35. «После того, как у меня родился Лула, он растворился в своей работе, чем он и занимается… он работает, и именно там он получает свою радость», — говорит она Маккенне.

Я спрашиваю Линча, как ему удается внушать такую ​​лояльность, несмотря на такое строгое нормирование человеческих контактов — со стороны его сотрудников, друзей, даже его бывших. Он роняет сигарету на пол и тушит ее сапогом, прежде чем ответить. «Мне нравится, когда вокруг есть люди. Если бы я был совсем один, думаю, мне стало бы смешно, и не в юмористическом смысле».

Как отец и муж он часто отсутствовал, признается он. «Ты должен быть эгоистом. И это ужасная вещь. Я никогда особо не хотел жениться, никогда не хотел иметь детей. Одно ведет к другому, и вот оно».

Звучит как сожаление, пока он не уточняет. «Я сделал то, что должен был сделать. Могло быть проделано больше работы. Всегда так много перерывов».

«Комната мечты» Дэвида Линча и Кристин МакКенны опубликована издательством Canongate Books по цене 25 фунтов стерлингов. Заказать копию за £18,99, перейдите на сайт guardianbookshop.com или позвоните по телефону 0330 333 6846.

Комментируете эту статью? Если вы хотите, чтобы ваш комментарий был рассмотрен для включения на страницу писем журнала Weekend в печатном виде, отправьте электронное письмо по адресу [email protected], указав свое имя и адрес (не для публикации).

«Мечтать так важно для меня»: как Дэвид Линч ловит идеи

Дэвид Линч. Фото: Джош Теллес

Режиссер, художник, музыкант и, в последнее время, звезда YouTube, обсуждает отцовство, пандемию и рисование на открытом воздухе

Дэвид Линч говорит простыми повествовательными предложениями человека, который всю жизнь отбрасывал несущественное в языке. В интервью он часто повторяет высказывания, сделанные ранее, почти дословно, как будто давно уже разобрался в своих мыслях и не видит смысла продолжать с ними возиться. При первом прослушивании его высказывания часто кажутся совершенно очевидными, но когда их повторяют, фразы начинают сиять глубокой, вечной мудростью.

С 1970-х годов, с выходом его первого фильма, Eraserhead (1977) , Линч отказался от интеллектуальных форм анализа своей работы. Вместо этого он стал одним из великих защитников удовольствий интуиции и неразгаданных тайн в искусстве, навсегда отвергая непрекращающиеся запросы своих последователей поп-культа. Точно так же его карьера становится все более не поддающейся определению по мере того, как он стареет: в своих поздних работах в кино он экспериментировал с технологиями (используя зернистые цифровые видеокамеры потребительского уровня в фильме Inland Empire 9 2006 года).0128 ), форма (задумка телесериала 2017 года Твин Пикс: Возвращение как фильма) и распространение (выпуск короткометражных фильмов на своем канале YouTube).

Во второй половине своей карьеры Линч также развил некинематографические аспекты своей работы, в том числе свое первое увлечение, живопись, а также свою практику изготовления мебели и ламп, свою музыку и, что самое разное, распространение Трансцендентальная Медитация (ТМ). В 2005 году он основал Фонд Дэвида Линча и с тех пор путешествовал по миру, читая лекции о многочисленных преимуществах этой практики. Одной из его самых насущных целей было поощрение «миротворческих групп» медитирующих, которые могут использовать свои мысли, чтобы посылать волны успокаивающей любви по всему миру.

В последнее время самым публичным проектом Линча были его ежедневные видеоролики, которые включают рассказы о погоде и необъяснимую продолжающуюся лотерею, в которой он вытаскивает из банки пронумерованные шары. В возрасте семидесяти четырех лет он стал одной из неожиданных звезд прорыва YouTube в прошлом году, иллюстрируя повторение, которое мы все переживаем в эпоху пандемии, когда мы наблюдаем, как дни плывут, и ищем смысл где угодно, в том числе в последовательность случайных цифр.

Я разговаривал с Линчем по телефону в ноябре. Уже самопровозглашенный отшельник, он был совершенно откровенен в том, что ему нравится изоляция и ее преимущества для его живописи. Сначала он согласился поговорить всего 20 минут, чтобы не сильно нарушать свой рабочий график, но как-то разговор затянулся на час с лишним. Несмотря на мое давнее восхищение им, ощущение разговора с ним было сразу легким и естественным, как будто я беседовал об искусстве с добрым родственником, которого встретил впервые.

Дэвид Линч, портрет в мастерской. Фото: Майкл Т. Бариле

Ideas First

Росс Симонини Вы говорили, что интервью были для вас травмой. Они все еще?

Дэвид Линч Ну, когда я был моложе, я даже не мог говорить в интервью. Так что они не такие травмирующие, как раньше, но я все равно никогда не говорю о значении вещей.

RS Почему тогда было трудно говорить?

ДЛ Потому что я пришел из мира живописи, который скорее бессловесен. Я был глубоко в этом. И я даже не осознавала, что не могу говорить, пока они не попросили меня это сделать. Но я все равно ничего не хотел говорить. Так что все было в порядке.

RS У вас конфликтные отношения с письменной речью?

DL Пишу, чтобы помнить. Я всегда говорю: запишите мысль так, чтобы при повторном прочтении мысль вернулась полностью. Так что сценарий нужен для закрепления идей, но это вовсе не финальная вещь. Это для того, чтобы напомнить вам об идее, которая может быть гораздо более полной, чем то, что на самом деле говорят слова. Например, в сценарии нет звука. Это просто идеи.

RS Вы часто говорите об идеях – их красоте, их опасности и о том, что процесс художника похож на их ловлю. Что для вас является определением идеи?

DL Это мысли, которые содержат все: звук, настроение, всю информацию.

RS Являются ли идеи более развитыми, чем обычные мысли?

DL Некоторые мысли интереснее других. У меня будет идея пойти выпить чашечку кофе, например. Или для сцены в фильме. Или для изготовления стула. Вот почему мечтание так важно для меня. Все мысли просто текут.

RS Вы когда-нибудь начинали работать без идеи?

DL Вы могли бы сделать это, но когда вы подходите к чистому холсту, как только вы берете кисть, вы выбираете цвет краски и думаете о том, чтобы положить кисть куда-нибудь — это все идеи. Так что в некотором смысле вы ничего не можете сделать без идей.

Голова-ластик (фото), 1977, реж. Дэвид Линч, 89 мин. Courtesy the Criterion Collection

RS Со стороны кажется, что ваша кинокарьера началась с экспериментальной работы, затем перешла в мейнстрим и снова вернулась к экспериментам. Так вы воспринимаете траекторию своей работы?

DL Ну тут все зависит от идеи. Некоторые вещи очень сдержанны и прямолинейны, например, The Straight Story [1999], которую я не писал. А некоторые вещи более абстрактны. Я думаю, когда это более абстрактно, вы можете сказать, что это экспериментально, но в некотором смысле это не совсем экспериментально. Идеи приходят и формируются, чтобы быть такими. Причина, по которой вы могли бы увидеть Inland Empire как более экспериментальную, например, из-за камеры, которую я использовал. Это кажется экспериментальным фильмом, потому что это камера с низким разрешением, но это не так, он такой же, как и все остальное, хотя идеи немного более абстрактны.

RS Итак, вы проводите различие между абстрактным и…

DL Конкретным.

RS Значит, для тебя возраст не имеет никакого отношения?

DL Просто идеи.

RS Но отличаются ли идеи, которые к вам приходят, в зависимости от того, на каком этапе жизни вы находитесь?

DL Они всегда разные. Как будто есть все эти разные девушки, но одна из них входит, и ты просто говоришь: ну, чувак, это она! Итак, это девушка, с которой ты идешь. И это любовь.

RS Вы когда-нибудь проводили исследования для генерации своих идей?

DL Я почерпнул идеи из моей книги по патологии полости рта. Это исследование полости рта.

RS К этой книге вы часто обращаетесь?

DL Это моя книга номер один! Я отчасти шучу, но не совсем. Я люблю свою книгу по патологии полости рта. Но если вы прочтете это, а затем получите несколько книг по патологии полости рта, возможно, это не ваша чашка чая.

RS Читаете ли вы что-нибудь еще неоднократно?

DL Не читаю. Я люблю мечтать. Я читал книги, но очень мало.

RS O.J. Суд над Симпсоном оказал некоторое влияние на Lost Highway [1997]. Вы смотрите новости в поисках идей?

DL Сегодня все смотрят новости. Обычно я не смотрю новости так много, но сейчас это довольно интересно.

RS Вы часто говорили, что художники должны быть эгоистичными. Как вы думаете, это делает искусство морально чреватой территорией?

DL Это не только художники. Это любой, кто занимается тем, что любит. Часто люди не любят свою профессию, но чем бы они ни были увлечены, они хотят этим заниматься. И у вас должно быть время и место для этого. И поэтому это исключает кучу вещей. Это не жертва. Так оно и есть.

RS Как родительство связано для вас с этим эгоизмом?

DL Ну, чувак, у меня четверо детей. Я никогда не хотел жениться и никогда не хотел иметь детей. Я был женат четыре раза и у меня четверо детей. Так что это мучение. Но как только у вас появляется ребенок, как только вы его видите, вы готовы. Вы влюбляетесь в них, и это другой мир. И вы мало что можете с этим поделать. Но это отличная вещь. И это мучение, потому что это влияет на работу, и это определенно конфликт. Определенно. Хитрость в том, чтобы быть с понимающими людьми, и мне очень повезло. У меня были замечательные жены и замечательные дети.

Театр Дэвида Линча, Youtube, скриншот

На другой стороне

RS Как вы концептуализируете продолжающуюся историю по сравнению с закрытой формой, такой как фильм?

DL Закрытый имеет форму и называется художественным фильмом. Открытый не имеет формы. У него есть возможность продолжаться вечно, и это захватывающе, потому что позволяет происходить волшебным вещам. Вы погружаетесь все глубже и глубже в этот мир. Идеи текут, и это может пойти куда угодно. И это прекрасно.

RS Что такое Твин Пикс: Возвращение ?

DL Это 18-часовой фильм. Вы могли видеть все это сразу без вступительных титров каждый раз. Соедините это вместе, и это будет длинный фильм.

RS Беспокоит ли вас то, что зрители чувствуют необходимость раскрыть тайны Твин Пикс вместо того, чтобы позволить им остаться неразгаданными?

DL Я всегда говорю, что люди похожи на детективов, и наша жизнь полна улик. Некоторые люди удивляются и оглядываются вокруг, берут то, что видят, и пытаются понять, что все это значит. И приходят к разным выводам. Мы все как сыщики, пытающиеся выяснить смысл жизни. И то же самое касается кино. Вы хотите найти смысл — по крайней мере, некоторые люди это делают. Но сейчас мир движется так быстро. Он просто громко кричит на поверхности. И у людей не так много времени, чтобы созерцать вещи, мечтать и размышлять.

Твин Пикс: Возвращение , 2017, натюрморт. Фотография: Сюзанна Теннер; Предоставлено SHOWTIME

RS Интересно, изменила ли это пандемия?

DL Думаю, да. Это замедлило ход событий, и люди встречаются лицом к лицу с самими собой, и это пугает. Люди сходят с ума, и они ищут любое развлечение или любую вещь, чтобы избежать просто быть наедине с собой и думать о вещах. А мы все такие. Очень тяжело быть самим собой. Потому что это заставляет что-то происходить. Вещи замедляются, и вы оказываетесь наедине с собой. Но я думаю, что с другой стороны этой пандемии и всех происходящих изменений произойдет что-то действительно хорошее. Наступает хорошее время для всех нас.

RS Это трансформация.

DL Совершенно верно. Это необходимый шаг, чтобы добраться до чего-то, что имеет больше смысла.

RS В это время я наблюдал за вашими прогнозами погоды и текущей лотереей. Считаете ли вы эти действия постоянным представлением?

DL Я воспринимаю это как мучение. Я должен делать это каждый день. Хорошая новость в том, что на моем сайте Театр Дэвида Линча много замечательных людей. Они просто хорошая компания, и им нравится отчет о погоде и цифры каждый день. И я хочу дать им это.

RS Можете ли вы сделать это менее мучительным для себя?

DL Когда к чему-то привыкаешь, трудно отказаться. Я мог бы сказать: «Я буду заботиться только об одном раз в неделю, а не каждый день», но тогда у меня ничего не получится.

RS Занимаетесь ли вы музыкой в ​​это время?

DL Мой дорогой друг Дин Херли переехал в Вирджинию, поэтому у меня нет инженера, который мог бы мне помочь. Я умею рисовать сам, но не умею управлять студией, поэтому мне нужен инженер. Так что это тихое время для музыки. У меня есть полноценная студия, но у меня нет денег, чтобы платить кому-то за ее работу, потому что сейчас нет работы. Так что посмотрим, что произойдет по ту сторону этого перехода.

RS Итак, с музыкой это процесс, когда у вас есть идеи, но есть кто-то еще, чтобы их реализовать.

DL С технической стороны да. Я знаю, что многие музыканты работают в одиночку, но я всегда работал с другими людьми. И я люблю это. Но когда есть комбо, как когда я работал с Анджело [Бадаламенти] или с Дином, получается по-другому. Музыка — волшебная вещь.

Скрипучие мухи в грязи , 2019 г. (монтажный вид). Предоставлено Спероне Вестуотер, Нью-Йорк

Like Mining Gold

RS В таком случае рисование — это скорее ваше одиночное искусство. Умеете ли вы впадать в транс при этом?

DL Да. Вы в зоне. Время замерло. И когда ты снимаешь фильм, ты просто находишься в этой зоне очень долгое время.

RS Вы в основном рисуете снаружи?

DL Я рисовал в разных городах, но в Лос-Анджелесе моя студия в основном на открытом воздухе. Живопись включает в себя токсичные вещества. Вы хотите, чтобы он мог делать определенные вещи, поэтому лучше иметь студию на открытом воздухе.

RS Влияет ли внешний свет на то, как вы рисуете?

DL В разное время дня в Лос-Анджелесе разный свет, но когда светит ослепительное золотое солнце, это не всегда идеально для рисования. Я думаю, что место действительно важно, поэтому я делаю определенные вещи здесь, в Лос-Анджелесе, но я также писал картины в Париже, которые совершенно отличаются. В разных местах все органы чувств воспринимают разные вещи, и картина получается разной.

RS Большая часть вашей работы на телевидении и в кино несет на себе отпечаток вашего конфликта со средой и индустрией. Чувствуете ли вы подобную борьбу с живописью и миром искусства?

DL Я изо всех сил борюсь с рисованием. Это как добыча золота. Вы попадаете в вену и какое-то время просто приносите золото. Затем жила заканчивается, и вы надеетесь, что золота будет больше, но вы копаетесь в скале, а золота просто нет. И вы продолжаете копать, и в конце концов вы находите это. Но тяжело переходить из одной вены в другую. И так было много раз с картиной, где я выжигал ту последнюю жилку и ищу следующее золото. Но каждая среда отличается. Каждая среда бесконечно глубока, и каждая среда будет говорить с вами. Как только вы начинаете работать в этой среде, она начинает говорить с вами и учит вас, как она работает и что она делает. И тогда идеи начинают течь в этой конкретной среде.

RS Работаете ли вы над несколькими проектами в течение дня, чтобы поддерживать поток идей, или вы фокусируетесь на одном проекте в течение более длительного периода времени?

DL Зависит. Бывают дни, когда я занимаюсь двумя или тремя разными вещами, но когда ты увлекаешься рисованием, усердно занимаешься этим, в те дни это почти все.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *