Интервью Кириллом Ивановым из «СБПЧ»
Группа «Самое большое простое число» в субботу представит в Москве альбом «Мы не спали, мы снились». Это одна из самых живых и жизнерадостных пластинок на русском за последние годы. Николай Овчинников поговорил с лидером «СБПЧ» Кириллом Ивановым об альбоме, клипе, детях и поколении фестиваля «Боль».
— Когда интервью выйдет, уже выйдет и ваш клип. Расскажите, про что он, кто его делал.
— Снял его наш друг Андрей Вальдберг, очень талантливый и недооцененный режиссер, потому что результаты его труда живут не очень долго. Он делает видео на церемониях открытия и закрытия, например, «Кинотавра». Он послушал наш альбом и решил снять нам клип.
И я — отец, и Андрей — отец, мы с ним очень много про эти вещи говорили. Этот клип про то, как дети преодолевают своих родителей, про то, что их ждет впереди. Клипы можно смотреть по отдельности, но вообще это цельное произведение, три серии одной истории.
Его снимал еще прекрасный Юрий Никогосов, который снимал сериал «Измены» и фильм «Купи меня».
Продюсером фильма был наш товарищ и организатор всего Олег Талисман, у которого есть компания Location Moscow. Он много работает в кино.
12-минутный клип сразу на три песни («1999», «17:05» и «Друг» с участием Thomas Mraz): о насилии и возмездии за него
— Тема детей постоянно в том или ином виде у вас присутствует. Ярлык инфантилизма на вас неоднократно вешали. Когда это у вас началось?
— На самом деле песни для этого клипа выбрали максимально жесткие, пронзительные, энергичные. Они ни в каком случае не детские. И клип этот, несмотря на то, что в нем принимают участие дети, я тоже детским бы не назвал.
— А отцовство как‑то влияет на творчество?
— Даже не знаю. Ты всегда пытаешься найти с ребенком общий язык, и чтобы это было проще, ты пытаешься сам вспомнить, каким ты был в его годы, что ты думал, чувствовал. Взрослые часто что‑то требуют от детей, потому что смотрят на ситуацию с точки зрения своего опыта, не глазами ребенка.
Как с музыкой связано? Ну, Вася не особо фанат группы «СБПЧ», ему что‑то нравится, что‑то нет. На некоторых альбомах есть песни, которые я прямо для него писал. На последнем альбоме, по-моему, таких нет.
Альбом «Мы не спали, мы снились» вышел весной
— Песня «Друг», третья часть клипа, записана с Томасом Мразом — как вы с ним познакомились?
— Мы выступали в Уфе. Алмас родом оттуда. Я до этого слушал его, наверное, предыдущий альбом, в котором много акустических песен, одна из них называется «Маневрировать», мне нравилась еще одна песня его, которую он делал с Супчиком [продюсер SP4K] — таким продюсером.
Мы выступали с ним на фестивале. И то ли я к нему подошел, то ли он ко мне. С нами еще был Рома Муджус. Мы пошли все вместе гулять, очень классно провели вечер и ночь, болтали, какую‑то шаверму ели, чуть Рому горчицей не отравили — у него аллергия на нее — и обсуждали, что хорошо бы что‑то вместе сделать. Потом он переехал в Петербург, а я написал эту песню («Друг») и предложил ему спеть один куплет.
Алмас легкий на подъем — приехал, и мы все за две сессии записали.
— В «Друге» он будто не своим голосом поет. Кто придумал так сделать?
— Мы с ним вместе придумали. Он же из мира рэпа, у него все немножко по-другому устроено. Он говорит: «Включай запись, а я попою болванку». Вот он эту болванку пел-пел-пел, попробовали так-сяк, потом из этого выкристаллизовалась манера, которая оказалась для него новой. Мне кажется, это очень сильно оживляет песню.
— Десять лет назад вы поехали в тур с группой Centr, чтобы сделать материал для «Афиши» и вообще неоднократно положительно высказывались о русском рэпе. Как у вас сейчас отношения с этим жанром?
— Я люблю рэп. Примерно вся интересная русская музыка, которая сейчас есть, — это рэп. Много параши, но много классного, дерзкого, смелого. Меня завораживает то, что в этом очень много жизни и отклика слушателей интересного. Я — фанат сайта The Flow и комментариев там, это единственное русскоязычное СМИ, посвященное музыке.
— А что из «не параши» вы бы выделили, но не из совсем топового?
— Мне нравится как раз вся эта уфимская тусовка — DopeClvb, к которой раньше Алмас принадлежал. Мне нравятся их флоу, музыка, отношение к тому, что они делают. Песня про супермагазин очень классная: «Напитки, продукты, напитки, продукты». В этом нет никакого пафоса, такая чистая радость.
— Почему я еще про рэп спрашиваю, шесть лет назад вы в интервью говорили: «Честно говоря, самые омерзительные вещи, которые сейчас есть в русской музыке, — это песни Васи Обломова или на злобу дня сделанные песни Noize MC». Сейчас, когда главный альбом момента — «Пути неисповедимы» Фейса, вы с собой шестилетней давности согласны?
— Мне просто не кажутся песни Васи Обломова талантливыми. Мне не близка сама художественная манера. Я уверен, что могут быть суперталантливые произведения в жанре «утром в газете — вечером в куплете». Десять лет назад у группы «Ленинград» или «Рубль» такое было: злободневные, мощные, энергичные песни про здесь и сейчас.
Альбом Фейса я не успел еще послушать, но с радостью послушаю.
По моим ощущениям, написать что‑то необычное и неожиданное про то, что происходит прямо сейчас, и как‑то это ухватить, чтобы через пять, а лучше через двадцать лет ты мог это послушать, и у тебя не было бы ощущения неловкости — это довольно сложная задача. Нужно обладать очень мощной оптикой, чтобы посмотреть на это с расстояния, а не углубляться в то, что происходит.
Это как долгое время весь русский рэп был таким социальным. Была такая жалобная книга: нытье про плохо убранные улицы. Есть очень тонкая грань между возвышенным трагическим произведением и просто воем и нытьем.
— На фоне мейнстримового рэпа и вообще поп-мейнстрима у вас музыка совершенно иная, жизнеутверждающая, полная эмоций со знаком плюс…
— …мы не виноваты, мы хотим так писать! Тут такая еще штука, что есть огромное количество рэпа, который делают подростки для подростков. Когда ты подросток, ты обожаешь ныть, что ты один-одинешенек, что все вокруг плохо.
Это такая попытка отмахнуться от реальности, такой этап в жизни каждого человека, вот поэтому и музыки такой много.
— Ну, а у вас музыка для состоявшихся людей за тридцать.
— Да я не знаю! К нам тоже ходят подростки. Мне сложно сказать, для кого [наша музыка]. Нет какой‑то фокус-группы. В конечном итоге мы делаем, как считаем нужным.
— Клип «Африка» — зачем снимать клип на старую песню?
— Мы сняли этот клип больше года назад, потом какое‑то время мы были другими делами заняты, монтировали, потом искали подходящий момент, чтобы его выпустить. По меркам шоу-бизнеса это странно, но в рамках вечности это ничего не значит. Это классная песня, почему нет?
— Почему Гудков?
— Саша — наш друг: и мой, и Женин (Жени Борзых. — Прим. ред.). Мы сняли клип в лагере «Камчатка». Снимали по ночам, когда могли от детей освободиться: довольно много сил потратили. Потому что ты и так чем‑то занят, а тут еще клип снимать.
Спасибо Саше, что он все это терпел и делал. Но мы очень классно провели время. Мне кажется — и это нечастый случай, — что это передается через экран. Это история любви странного лесного существа, лесного гепарда и водной русалочки.
— Как у вас в группе появилась Евгения Борзых? Вы ее уговорили — или она сама?
— Я — многолетний фанат Жени. Последние четыре-пять лет мы — близкие друзья. Никто никого не уговаривал. Все началось с того, что я познакомился с Женей и предложил ей сделать песню вместе. Постепенно она начала принимать участие в концертах, и как‑то вот все произошло. Это было очень логично. Это очень классное ощущение — кажется, что всегда так и было.
— Есть многажды повторенный тезис, что «СБПЧ» каждый альбом будто себя заново придумывает. Так и с «Мы не спали, мы снились». У вас музыка стала будто бы ярче, живее, насыщеннее. А что задумывалось изначально?
— Мы этот альбом записывали с нашим другом — товарищем Сашей Липским, половиной электронного дуэта Simple Symmetry, моим близким другом.
Мы давно что‑то хотели сделать вместе.
Какие были задачи? Чтобы было много грува — наверное, мы так для себя это формулировали: все жанры, кроме скучного. Самое страшное для меня в музыке — вялость. Поэтому мы работали вместе над тем, чтобы это был танцевальный альбом не в смысле EDM, но чтобы под него хотелось плясать. Неспроста там есть строчки «Эта песня нужна, чтобы вы танцевали». Даже в самых мрачных песнях очень много грува, они тоже в себя втаскивают, засасывают. Хочется двигаться, качать в такт головой, переминаться с ноги на ногу.
— Вокруг вас долгое время было какое‑то комьюнити музыкантов: оркестр, «Лемондэй», «Пес и группа». Теперь вы совсем одни. Почему?
— Все без нас справляются. Может, это связано с тем, что в целом стало меньше какой‑то инди-музыки и все везде рэп. И мы сами еле успеваем со своими делами справляться. К тому же я почти не сталкивался с чем‑то интересным, что бы меня завораживало в последнее время. Но вот, например, Илья [Барамия] нашел Айгель, и они сделали свой проект.
— То есть 10 с лишним лет назад было все совершенно по-другому. А как было, что поменялось?
— Во-первых, всего было очень мало: клипов, альбомов, песен. Появление чего‑то интересного в независимой музыке было сразу заметным и могло неделю, две, даже месяц обсуждаться. Я никогда особо не был погружен в петербургскую сцену. У нас была компания вокруг «Елочных игрушек»: я, Миша Феничев и Миша Ильин из 2H Company, Стас Барецкий, Галя Чикис, Леха Никонов из «ПТВП». Как раз в 2006 году вышел сборник «Дикие Елочные Игрушки», в котором все эти герои были. Остальное, что окружало, — рок, панк, много рока в понимании «Нашего радио», что я с большим трудом воспринимал. А в Москве все было пободрее, там был невероятный подъем ко всему интересному, странному, новому, русскоязычному. Был [фестиваль] «Авант». Я примерно так же себе представляю фестиваль «Боль». Вот был «Авант», спад, затишье и — через одно поколение — «Боль».
— Нынешнему поколению музыкантов повезло больше, чем вашему?
— Не знаю.
С одной стороны, им проще, потому что много инструментов, с которыми можно рассказать о себе. Не нужны лейблы: просто сделай что‑нибудь крутое. С другой стороны — хотя это не то чтобы это минус, — всего стало больше, но все равно на такую большую страну еще недостаточно.
— При этом лучше всего пережили спад именно те, кто поют по-русски.
— Когда мы начинали все это делать, нам на наших англоязычных коллег указывали: смотрите, они сейчас поедут на Запад. У меня не было ни таких мыслей, ни таких умений и возможностей. Хотя при этом вот сейчас у Pompeya вышел новый альбом, Tesla Boy скоро выпустят. Мы просто все пытаемся оценить с точки зрения карьеры, но давайте оценивать по каким‑то другим критериям — вот есть клевые песни, карьера не зависит от музыкантов.
— Детский хор Ленинградского радио и телевидения — как он оказался на последнем альбоме?
— Когда мы делали песню «У нас есть все», то стало понятно все сразу, что это гимноподобная вещь и что там будет хор.
И про «Молодость» мы то же самое подумали: классно, она будет первой на альбоме — и будет такой хор, как будто он засэмплирован, как в хип-хопе.
Мы стали искать, кто может это сделать. Мы уже слышали про этот хор, и оказалось, что это очень отзывчивые и приятные люди. Мы пошли на студию «Мелодия» и все сделали. У хора очень доброжелательные руководители, которые всегда рады, если дети будут участвовать в чем‑то неофициозном. И детям хорошо, что они на записи какой‑то молодой группы.
— Почти все ваши прошлые обложки были про четкие формы, геометрию какую‑то, а на «Мы не спали, мы снились» нет. Почему?
— У нас есть товарищ, очень талантливый художник Коля Кошкош. Мы с ним познакомились, я увидел фото его картин, пришел купить к нему одну, выяснил, что ему нравятся наши песни, он фанат. Мы долго обсуждали и решили, что будет круто, если он послушает демо. И он нарисовал обложку. Она мне очень нравится. В ней есть что‑то такое первобытное, мощь есть.
— И еще про альбом.
Песня «Телефон» — это такое описание действий, которые всем хочется сделать, но не выходит. Так и задумывалось?
— Я очень страдаю, у меня много дел, люди все время звонят, дергают, я напряжен, поэтому я написал эту песню. И она про то, что есть куча всего, что мы придумывали, хотели, мечтали, — в итоге все время ты с этим телефоном придурочным. Такой just a reminder.
— «У нас есть все» — у вас такого жизнелюбия никогда раньше не было, прям торжества жизни. Что произошло?
— Мы очень часто оказываемся в какой‑то ловушке своих мрачных мыслей: ты их прокручиваешь в своей голове и думаешь, что какое‑то решение будет. Решение не находится, ты думаешь, что все плохо, постепенно погружаешься в это болото. Оно все в тебя проступает, тебе некомфортно, прохладно, по горло воды.
Эта песня про то, что у нас есть все, чтобы вытащить себя из этого болота. Как барон Мюнхгаузен. Это есть у каждого из нас. А значит, люди такие же живые, несчастные и трепетные, какими бы отморозками они ни были.
Они просто сделали все, чтобы это скрыть от себя. Чтобы спрятать свои трепетные, нежные сердца.
— Вы сами это когда поняли?
— Я всегда это знал, просто мне это удалось так сформулировать. Я в последнее время много перечитывал Толстого, может, это как‑то повлияло.
— А что именно?
— Например, «Воскресение» — роман буквально об этом. Про то, как с героем происходит такое перерождение, как он находит в себе качества, которые забыл. Они никуда не пропали, просто он про них забыл. Про сочувствие, сопереживание, такую честность с самим собой. Для того, кто это все переживает, это еще и очень болезненные вещи, поэтому они их в дальний угол запихивают. Быть честным, открытым довольно больно.
Подробнее на Афише
Кирилл Иванов (СБПЧ) — о Боге, политике и музыке, деле Голунова и о том, почему он никогда не переслушивает свои песни
В интервью Правила жизни лидер СБПЧ Кирилл Иванов рассуждает о семейных ценностях, современной музыке и политике, а также признается в том, что никогда не переслушивает свои песни.
Услышать СБПЧ и песни c нового альбома группы (выйдет в августе-сентябре) можно будет 21 июля на Зеленой сцене VK Fest.
Лена Грачева
Фотографии: Константин Кондрухов
У нас не сразу получилось провести интервью: у тебя был семейный ужин, а скомканно говорить не хотелось. Я поняла, что это хорошее начало для разговора. Очень интересно, что ты думаешь про семью как социальный конструкт?
Сегодня мир вокруг меняется намного быстрее, чем наш мозг и наши чувства, — ведь у нас очень много внутренних установок, связанных с воспитанием и культурой, в которых мы не всегда даем себе отчет. Многие установки построены на жертвенности и идее «либо все, либо ничего», что обязательно надо что-то сделать, что должно быть решение. В этом мало вещей, которые меня занимают, в этом очень мало наблюдения за окружающим миром. Я считаю, что в 2019-м году семья может быть какой угодно, и ее главные аспекты — уважение, нежность, забота, любовь, принятие людей такими, какие они есть.
А вспомни свои главные ощущения из детства?
Я плохо помню свое детство. У брата моего такая же штука. Может быть, это семейное? Скорее просто отдельные вспышки радостных событий. Много гулял во дворе с пацанами, много проводил времени с бабушкой, часто оказывался во взрослых компаниях вместе с мамой и ее друзьями. Мама рано меня родила.
Насколько я знаю, ты и сейчас проводишь много времени с бабушкой. Даже на самокате вместе катаетесь.Я ее катал на скутере. Сейчас я должен получить водительские права со дня на день. И одна из главных мотиваций получения прав на авто: бабушку прокатить, сгонять с ней куда-то.
Привязанность к Петербургу — это тоже семейное? Почему ты не уехал из Питера?
Я уезжал и несколько лет жил в Москве. А вернулся, потому что хотел больше проводить времени с сыном.
Мне не хотелось быть воскресным папой. Кроме того, мне хотелось заниматься больше музыкой. Это был подходящий вариант.
Почему не сложилось в Москве?
В Москве у меня куча друзей, все время что-то отвлекает. В Питере я могу вести более размеренную жизнь, и меня это устраивает. Порядок, в общем-то, такой: Вася (сын Иванова. — Правила жизни), родители, музыка и еще всякие наши бизнесы (Иванов владеет и управляет несколькими заведениями в Петербурге: Mishka, «Общество чистых тарелок» и «Танцплощадка». — Правила жизни). Это было правильное решение, не жалею об этом ни секунды.
Тогда вопрос к количеству дел: как удается все это сочетать с музыкой?
С переменным успехом. Иногда удается легко и классно, и я кайфую от этого, а иногда чувствую себя издерганным слегка. Но я научился более-менее справляться, иногда какие-то дела откладываю. А вообще у меня есть расписание, что и когда я хочу сделать.
А как планирование работает в музыке? Ее же невозможно спланировать.
Почему? Я могу и это спланировать. Очень помогает системность. Если ты каждый день, как по расписанию, идешь в студию и работаешь там, это спасает тебя от идеи, что нужно ждать вдохновения или еще чего-то. Я могу найти чем заняться в студии каждый день. И если я не пишу музыку, то всегда найдется новый электронный инструмент, который я хотел бы изучить, попробовать. И это как раз и может стать источником вдохновения для следующей песни. Мне кажется, отношение к музыке как к работе очень спасает.
Твои тексты можно назвать «поэтикой повседневности», пусть это и звучит несколько литературно. В них много бытовых и простых штук. Как в таком бешеном ритме удается ловить поэзию?
Это процесс, которым я все время занят. Это такая машинка в голове. У меня нет мыслей «ой, ну надо вот заняться этим».
Наоборот, я думаю: «Ну когда же, когда же?!» Я размышлял недавно, что меня интересует в жизни, музыке, текстах и песнях. Это такие моменты, когда реальность начинает расползаться, все трещит по швам — и когда сквозь обыденное начинает проступать настоящий мир. «Настоящий» в том смысле, что он не состоит из заготовленных реакций и избитых словесных штампов. Жизнь намного шире, и наши представления о нем очень узкие. Наверное, мне бы хотелось своими песнями давать в том числе ощущение свободы, донести, что мир намного больше, чем мы его видим. Это все связано с точкой зрения, оптикой.
Тогда про многогранность мира. В твоем последнем альбоме очень много поп-звучания, при этом с очень злыми и богоборческими текстами. Вот этот диалог с Богом там намеренный?
Намеренный. Сложно такие вещи не намеренно сделать. Это моя реакция на общее положение вещей…На тотальные страдания даже. Наверное, я агностик. Но мне трудно представить могущественного Бога, например, христианского.
Как менялись твои отношения с Богом в широком смысле?
В детстве я пытался быть верующим, но это, скорее, был страх на грани суеверия. Постепенно это отношение трансформировалось. Помню, в детстве меня очень занимал вопрос выбора: например, если я сейчас направо пойду, то вся моя жизнь может сложиться совершенно иначе, или сейчас я руку вот так-то положу, и все вообще пойдет по-другому. И никак будет не вернуться в эту точку. Я много про это думал.
В одном из текстов на альбоме «Мы не спали, мы снились» ты озвучиваешь идею о том, что мы управляем всем, кроме себя.
Без сомнения. Эта интересная штука. Я как-то разговаривал со своей близкой подругой Олей Берковской (она дизайнер многих наших обложек) о разных вещах, связанных с психологией и внутренними переживаниями.
В твоей песне «1999» есть удивительные мозаичные сочетания: впечатления детства — «Море, полное медуз под завязку, до краев», и тут же «Стадо грустных злых коров, из Чечни двухсотый груз».
В твоих воспоминаниях 1990-е существуют именно так?
Для меня тогда это было радостное время, детство. Ощущение свободы. Я тогда интересовался политикой. Мне казалось, что сейчас происходит что-то важное и классное, что вот-вот будущее изменится. Казалось, что весь остальной мир находится гораздо ближе, и все, что там происходило, воспринималось как часть жизни здесь у нас, в России.
Что ты помнишь из тогдашних политических событий?
Я учился в петербургской классической гимназии, одним из основателей которой был Лев Лурье. У нас часто проходили дебаты. Однажды, помню, мы с моим товарищем пришли на эти дебаты в футболках «Союз правых сил». Мы верили, что именно эти люди смогут чего-то добиться. Кириенко, Хакамада, Немцов. Тогда это было очень ясное ощущение, что что-то важное происходит, интересное. Я каждый день покупал «Коммерсантъ», а раз в неделю — журнал «Итоги»! Внимательно все это штудировал — мне очень нравилась журналистика, мне было интересно, как пишут тексты, репортажи, кто какую колонку написал.
В какой-то момент ты стал отстраняться от новостей. С чем это было связано?
Это связано с внешней повесткой и с моей утомленностью от того, что я слишком хорошо разбираюсь в этой повестке.
Но при всей отстраненности ты, наверное, заметил, что нынешнее поколение музыкантов изменилось и они как раз больше вовлечены в политическую историю.
Новые «дети»? Они выросли в другой стране. Мир другой. Доступ к интернету с рождения, много разной информации. Они больше путешествовали, видели, что происходит в мире. Им трудно объяснить что-то плохое про американцев.
Ну подожди, мы же тоже такие…
Ну, не совсем. Мы в 1990-е жили. Это легко забывается, но мы видели много дичи, озверения, безумия. В этом же отчасти и заключался негласный общественный договор, который был выдан Путиным народу: «я делаю что хочу в политике, а взамен даю вам ощущение безопасности, ясности» — отсюда эти слова про стабильность.
Но у него это не получилось. Это лишь ощущение, а не реальность.
Только грустные вещи. Тяжкие какие-то. «Зимняя вишня». Огромное страшное впечатление. Как реагировали власти, что они делали. Только еще больше разочарования, злости, бессилия.
А история Ивана Голунова, ты как бывший журналист следил за этим?
Следил, у меня много приятелей-журналистов. Я испытал радость, что человек на свободе.
Но ты не считаешь, что это глобально может на что-то повлиять?
Трудно сказать. Я верю, что произойти может что угодно, поэтому мне не интересно читать аналитику о политике. Это попытка увидеть систему там, где ее нет. Какие-то планы Кремля… какие-то многоходовки. Давно этого нет ничего. Там люди этой шахматной доской бьют друг друга.
Довольно бесполезное дело — пытаться увидеть какие-то теории там, где их нет. В 1990 году никто не мог себе представить, что Советский Союз развалится. А потом прошло три дня — и нет его.
Чувствуешь ли ты личную ответственность за то, что пророчество «здесь жизни нет и не будет» сбылось?
(Смеется.) Ну, это не так. Это ироничная песня, не «в лоб». Это песня скорее о том, что все будет наоборот. Я верю, что все будет.
Кого из писателей, современных и несовременных, нужно читать, чтобы понимать современную Россию?
Лескова. А еще роман Мариенгофа «Циники», где описана вся дичь, которая происходила и в революцию, и за 600 лет до этого, и 100 лет спустя она же происходит. Если говорить о светской жизни, то Толстой… Все примерно то же самое, такой же салон Анны Павловны Шерер. Если говорить о современных писателях, то Сорокин. Мне очень нравится книга Сергея Болмата, не помню названия, «10 рассказов» вроде.
Там много как раз про поколение эмиграции 90-х. Он сам живет в Германии, ему все это очень знакомо. Есть прекрасный (наверное, сейчас он для меня был бы тяжеловесным, но тогда очень нравился) роман Сенчина «Вперед и вверх на севших батарейках». Но лучше начать с Лескова. Он очень воодушевляющий автор.
Так, вернемся немного к музыке, к альбому…
Мы уже новый записали.
Класс! Поздравляю. Когда же новый альбом?
В конце августа — начале сентября. Осенью едем в тур. И на фестивале VK Fest мы сыграем две новые песни с альбома — «Злой» и «Кому».
Какие свои альбомы ты считаешь недооцененными?
Недавно для одного проекта мне нужно было послушать все наши альбомы. И я много что открыл для себя. Главное: без тех альбомов не было бы новых. Я никогда не жалею о сделанном: если с песней не получилось, просто иду и сочиняю новую.
Идея недооцененности убийственная для будущего, она тянет назад, вызывает рефлексию. Это плохо. Мне не надо рефлексировать по поводу того, что я сделал. Я даже не переслушиваю песни после того, как мы выпустили альбом, иначе он будет меня тянуть назад. Зачем? У меня несколько раз такое было, что я где-то оказывался — в кафе или в гостях — и не узнавал собственные песни. Ты слушаешь, понимаешь, что-то знакомое играет. Это классное чувство.
Сложно ли делать веселую музыку посреди апокалипсиса?
Это не апокалипсис. В апокалипсисе даже есть какие-то радость, освобождение, очищение. У нас же — медленно развивающаяся опухоль, которая всюду проникает. Жальче всего время. Время, которое крадут у нас, у наших детей. Сложно ли делать веселую музыку? Ну нет, даже нет цели что-то противопоставить. Мы же просто делаем то, что нам интересно. Мы любим, как говорили в программе «Намедни» все жанры, кроме скучного.
Благодарим Grun Cafe за помощь в проведении съемки.
Что на этих выходных в Москве
Фрагмент ширмы «Цветы и птицы. Весна и осень» Мори Тецудазана (1775-1841) С разрешения ГМИИ им. А.С. ПушкинаСБПЧ
Сентябрь 29
СБПЧ расшифровывается как Самое Большое Простое Число (Самое Большое Простое Число) и это популярная инди-группа из Санкт-Петербурга. В марте прошлого года они выпустили свой последний альбом «Мы не спали, мои снились» («Мы не спали, нам приснилось»), который был высоко оценен критиками. У СБПЧ появился постоянный второй солист — Женя Борзых, который составляет неплохой дуэт с фронтменом группы Кириллом Ивановым. На их субботнем концерте в Главклубе наряду со старыми хитами ожидается много новых песен с нового альбома.
11 Улица Орджоникидзе. Метро Ленинский проспект. glavclub.com
Луч
30 сентября
В это воскресенье в Центре современного искусства Винзавод состоится второй выпуск дневной рейв-вечеринки «Луч».
Хедлайнером станет всемирно известный ди-джей из Германии Марсель Деттманн, обитатель знаменитого берлинского клуба Berghain и основатель звукозаписывающей компании MDR. К Деттманну присоединятся лучшие игроки Москвы, в том числе Никита Забелин, Unbroken Dub и Poima.
4-й Сыромятнический переулок, 1, корп. 6. Метро Курская. winzavod.ru
Джек Уайт
1 октября
Джек Уайт, наверное, один из самых известных рок-музыкантов современности. Он начинал как один из участников дуэта White Stripes, а вскоре после этого основал другую группу, The Raconteurs. Уайт написал одну из самых узнаваемых на сегодняшний день рок-мелодий «Seven Nation Army», а также «Another Way To Die» — саундтрек к фильму о Бонде «Квант милосердия». Сейчас Уайт выступает сольно, а в марте прошлого года он выпустил свой третий альбом под названием Boarding House Reach.
Его концерт на Adrenaline Stadium является частью тура в его поддержку.
Ленинградский проспект, 80, корп. 17. Метро Сокол. Adrenaline-stadium.ru
MIEFF
Все выходные
MIEFF — Московский международный фестиваль экспериментального кино, который на этой неделе проводит Электротеатр Станиславский. MIEFF, основанный в 2016 году, представляет собой международную выставку как многообещающих, так и опытных кинематографистов. Помимо основной конкурсной программы, разделенной на восемь частей, предусмотрены специальные просмотры экспериментальных фильмов, в том числе фильма виртуальной реальности «Покинутые» тайваньского режиссера Цая Мин-Ляна, получившего награду на Венецианском кинофестивале. Его покажут в Музее современного искусства «Гараж». Подробности смотрите в полном расписании.
ул. Тверская, 23. Метро Тверская. en.mieff.com
Шедевры Эдо
Все выходные
Одна из самых ожидаемых выставок этой осени «Шедевры Эдо: живопись и гравюра» – одно из главных событий Российско-японской двусторонней выставки. Год. Сотрудничество с Токийским национальным музеем и Музеем изобразительных искусств имени А. С. Пушкина представляет более 130 картин на двух отдельных сеансах в сентябре и октябре. Причина разделения выставки на две части заключается в том, что картины на шелке и бумаге очень хрупкие. и не может быть выставлен в течение длительного времени. Первая сессия заканчивается в эти выходные, так что поторопитесь, если не хотите пропустить работы со статусом «Национальное достояние». Вторая сессия откроется на следующей неделе, 3 октября.
12 Улица Волхонка. Метро Кропоткинская. pushkinmuseum.art
«Трансформеры»
Все выходные
«Трансформеры» — фестиваль, который проходит в эти выходные в новом творческом кластере в Туле: «Октава».
Кластер расположен на все еще функционирующей одноименной микрофонной фабрике, среди клиентов которой Боно, Мэрилин Мэнсон и Том Йорк. Весной прошлого года на Октаве открылся первый в России Музей промышленных машин, а также выставочная площадка и кафе. Фестиваль «Трансформеры» — хороший повод съездить в Тулу и посмотреть «Октаву», а также посетить какую-нибудь публичную лекцию о градостроительстве, новых медиа или концерт. В состав музыкального лайн-апа выходных вошли начинающий рэпер Федук и Айгель, электронный хип-хоп дуэт из Татарстана. Подробности смотрите в полном расписании.
г. Тула, улица Каминского, 24. fest.oktavaklaster.ru/
парк Горького 2 мая события. События Парка Горького: афиша праздничных мероприятий
Реклама
25 и 26 августа в Парке Горького пройдет фестиваль в честь его девяностолетия. Все выходные гостей ждет аудиовизуальный спектакль «Метамосква», итоговая выставка воркшопов и мастер-классов Зеленой школы, театрализованное шествие кампуса Зеленой школы и многое другое.
Начало в 12:00. Участие бесплатное.
В течение семи дней в парке пройдет более 150 мероприятий: творческие фестивали, уличные представления, мастер-классы, лекции, фортепианные концерты и др. В завершение праздника состоится большой концерт с участием Луны, Нене Черри (Швеция), Soul Surfers, On-the-Go и Муся Тотибадзе. После концерта гостей парка ждет праздничный фейерверк на Пушкинской набережной. Дата и время: с 25 августа по 2 сентября, круглосуточно. Место: Парк Горького, Крымский Вал, 9.
Мероприятия в Парке Горького: афиша праздничных мероприятий
25 августа Парк Горького начинает отмечать свое 90-летие. Организаторы подготовили для посетителей обширную программу – концерты, шоу, спортивные состязания, флешмобы и перфомансы. Масштабный фестиваль начнется с мультимедийного шоу на Голицынском пруду, которое расскажет об истории парка со дня его открытия и до наших дней. Также запланировано выступление хора из двухсот голосов, актеров, оперных певцов, хореографов.
Парк Горького: программа закрытия фестиваля
История Центрального парка культуры и отдыха началась в 1923 году, когда вся «городская пустошь» стала частью огромной территории 1-й Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промысловой выставки.
Для размещения выставки на обширной территории, выделенной под Выставку, осуществлено приобретение нового земельного участка. Выставочная площадь заняла все пойменные прибрежные земли Москвы-реки от Крымского моста до Нескучного сада, включая территорию Титовского проезда, образуя, в целом, границы будущего Центрального парка культуры и отдыха им. М. Горького.
Вы заметили опечатку или ошибку? Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter, чтобы сообщить нам об этом.
Май подкрался незаметно. А еще летние веранды, сангрия, фестивали и вечеринки под открытым небом… Собраны лучшие мероприятия и рестораны, чтобы скрасить эти длинные выходные.
Первомай в Парке Горького
1 мая в Парке Горького открывается летний сезон.
И не какой-нибудь, а 90-й, так что этот год юбилейный для парка. Организаторы обещают настоящий парад перфомансов, руководить которым будет робот, разработанный в Сколково. Также будет театральная лаборатория Гоголевской школы, курс уличной фотографии от Photoplay и многое-многое другое.
Адрес: ул. Крымский Вал, 9
Открытие сезона La Boule
Наконец-то возобновляет работу летнее кафе La Boule в Парке Горького. По этому поводу — вечеринка на два дня, в субботу и воскресенье. Даша Малыгина будет играть на открытии, но есть и другие приятные моменты: теперь в Ла Була появится еще один бар и совсем скоро — детская площадка.
Адрес: ул. Крымский Вал, д. 9, стр. 1 девятнадцать
Вход бесплатный
Sneakerhead 10 лет
Самому авторитетному магазину кроссовок города исполняется 10 лет. Сегодня вечеринка только для инсайдеров, а завтра в трехэтажном пространстве «КУБ» на «Флаконе» целый день будет проходить выставка от самых известных коллекционеров кроссовок, лекции и мастер-классы.
Адрес: ул. Большая Новодмитровская, 36
Вход свободный
Марк Щедрин, Кирилл Иванов на Стрелке
Марк Щедрин и его друг Кирилл Иванов, солист группы СБПЧ, отвечают за последнюю вечеринку весеннего сезона на Стрелке ( после чего откроется летняя веранда). Будет весело и пьяно.
Адрес: Берсеневская наб., 14/5
Вход свободный
Ярмарка винила в «Энтузиастах»
Завтра в мотокафе Энтузиаст во дворе Столешникова переулка в очередной раз пройдет весенняя ярмарка винила, которая была получил название «Мелодии мира». Все любители винила смогут забрать домой парочку крутых пластинок.
Адрес: Столешников пер., 7/5
Вход свободный
Премьера фильма Уэса Андерсона «Собачий остров»
30 апреля в Октябре на Арбате состоится премьера нового мультфильма Уэса Андерсона «Собачий остров», над которым он работает последние пару лет. Сюжет таков: бродячие собаки борются с живодёрами и порчей.