Кого берут в Академию внешней разведки
После фильма «Семнадцать мгновений весны» тысячи мальчишек мечтали быть похожими на Штирлица, а девчонки переживали за радистку Кэт. Но как стать разведчиком?
Об этом обозреватель «АН» постарался узнать у действующих сотрудников Службы внешней разведки (СВР) и ветеранов спецслужб.
Путь Путина
Ещё до бесед с людьми стал изучать открытые источники информации. Вот как описывал свою попытку устроиться в разведку Владимир Путин в книге «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным».
«Помню, я где-то в начале девятого класса сходил в приёмную управления КГБ. Ко мне вышел какой-то дядя. Как ни странно, выслушал меня. «Хочу, – говорю, – у вас работать». – «Отрадно, но есть несколько моментов». – «Каких?» – «Во-первых, – говорит, – мы инициативников не берём. Во-вторых, к нам можно попасть только после армии или какого-нибудь гражданского вуза». Я, естественно, поинтересовался: «После какого вуза?» Он говорит: «После любого!» Он, видно, уже хотел от меня отвязаться. А я говорю: «А предпочтительнее какой?» – «Юридический!» – «Понял».
Когда обозреватель «АН» зачитал это ветерану СВР, полковнику в отставке Сергею Михайловичу Смирнову, тот рассмеялся:
– Отфутболить в КГБ решили мальчишку. К инициативникам в разведке действительно относятся с опаской. Вдруг казачок окажется засланным? Но под лежачий камень вода не течёт. Сейчас от желающих поступить в Академию внешней разведки кадровики уже не шарахаются как чёрт от ладана.
Желая продемонстрировать собеседнику, что он тоже кое-что знает, журналист «АН» стал перечислять вехи разведческой биографии нынешнего президента России:
– Как известно, в 1975 году Путин закончил международное отделение юридического факультета Ленинградского университета. По распределению был направлен на работу в КГБ. В 1975 году окончил «Курсы подготовки оперативного состава» на Охте («401-я школа»)
, аттестован младшим офицером (старший лейтенант юстиции) в системе территориальных органов КГБ СССР.После работал по линии контрразведки в следственном отделе Ленинградского управления КГБ. В 1979 году закончил обучение на шестимесячных курсах переподготовки в Высшей школе КГБ в Москве и снова вернулся в Ленинград. И лишь в 1984 году в звании майора юстиции откомандирован на обучение на одногодичный факультет в Краснознамённый институт (КИ) имени Андропова, который окончил по специальности «Внешняя разведка». В КИ носил «школьную» фамилию Платов, был старостой учебного отделения, изучал немецкий язык.
– У Владимира Владимировича, как видим, был отнюдь не прямой путь в разведку, – сказал полковник Смирнов. – Обычно в «Лесную школу» берут более молодых людей после окончания МГИМО, языковых вузов. И учат не год, а три.
Адреса, пароли, явки
Обозреватель «АН» открыл на своём макбуке официальный
– Где находится это самое секретное учебное заведение России? – спросил старого разведчика журналист. – Или это по-прежнему гостайна?
Полковник Смирнов пожал плечами:
– В век Интернета и спутников мало что скроешь. Это раньше даже официальные названия нашей альма-матер пытались всячески замаскировать. Поэтому в разведческом обиходе прижились неофициальные «Лесная школа», «Школа №101» (для внутренней переписки), «Ка-И»(Краснознамённый институт). Теперь адрес нынешней Академии внешней разведки можно найти в справочниках высших учебных заведений Москвы.
– Как туда добраться? – продолжал любопытствовать обозреватель «АН».
Сергей Михайлович на минуту задумался:
– При мне общественный транспорт туда не ходил. Нас возили специальными автобусами от Московской кольцевой автодороги. Сначала следовали по Алтуфьевскому шоссе (съезд на 85-м километре МКАД), затем свернув с него на Липкинское шоссе, а далее – по Челобитьевскому шоссе. Основные корпуса Академии располагаются в Мытищинском районе Московской области, примерно в 2 километрах от посёлка Нагорное, на территории лесопарка «Хлебниковский».
Обозреватель «АН» решил уточнить:
– Как рассказывал мне недавно умерший легендарный нелегал Герой России Алексей Михайлович Козлов, у академии помимо известного комплекса зданий неподалёку от подмосковного посёлка Нагорное есть ещё и многочисленные филиалы, где готовят «настоящих Штирлицев», разведчиков-нелегалов. Вот об этих объектах известно крайне мало. Вы там бывали во время учёбы?
– Нет, – ответил Смирнов. – Я работал в легальной резидентуре под дипломатической крышей. Управление «С» – это элита разведки. О нелегалах мы сами узнаём лишь после их провалов. Например, никто и не вспомнил бы в «Лесной школе» Мишу Васенкова, если бы не предательство тоже бывшего выпускника КИ полковника внешней разведки
Справка «АН»
Академия внешней разведки (АВР) – это высшее специальное учебное заведение, осуществляющее подготовку и повышение квалификации офицеров СВР России и других специальных служб.
На учёбу в академию по направлению подразделений СВР принимаются лица, граждане России, имеющие высшее образование, в возрасте до 30 лет, физически здоровые, обладающие способностями к изучению иностранных языков и достаточным уровнем общеобразовательной, политической, научно-технической подготовки и общей культуры.
Советы Генри Киссинджера
Впрочем, среди тех, кто закончил Академию внешней разведки, есть и публичные имена. Кроме президента России Владимира Путина это и глава его администрации Сергей Иванов. Вспоминая годы работы в разведке, он помянул и такой любопытный факт: во время работы в Ленинградском управлении КГБ его соседом по кабинету был Владимир Путин. Во время визита в Санкт-Петербург в 2002 году президента США Джорджа Буша-младшего, когда члены делегации находились рядом с этим зданием, Иванов, по его словам, показал американскому президенту «окно на седьмом этаже», где «кабинет, в котором мы с Путиным молодыми оперработниками начинали профессиональную карьеру». На что Буш напомнил слова своего отца – Джорджа Буша-старшего, работавшего до своего президентства главой ЦРУ: «Самый интересный период его жизни – не Белый дом, а Лэнгли (штаб-квартира ЦРУ)», – сказал он.
«Работа в разведке мне очень нравилась, и, кажется, у меня получалось, хотя, конечно, лучше, чтобы оценки давали со стороны. Но, между нами говоря, в
Глава администрации Кремля процитировал экс-госсекретаря и бывшего помощника президента США по национальной безопасности Генри Киссинджера, который советует: «Каждый порядочный юноша должен начать карьеру с армии или специальных служб».
Инструкция для поступающих
Ныне действующие сотрудники разведки в разговорах были весьма лаконичны. Первое, на что обращали внимание, – это возрастной ценз. Так, кандидатом на военную службу в СВР России на должностях оперативного состава может стать гражданин Российской Федерации в возрасте от 22 до 30 лет.
О поступлении в Академию внешней разведки генерал Алексей Голубев говорил скупо: «Отбирают способных работать в разведке… С кандидатом на приём в Академию разведки – а туда поступают люди только с высшим образованием – работают минимум в течение полугода. Изучают, проверяют, беседуют… В академию сдают экзамены: по иностранному языку, другим предметам, проходят тестирование… Кстати, поступающий должен свободно владеть каким-либо иностранным языком, а за время учёбы ему дают ещё один или два».
Чтобы стать разведчиком, надо связаться с кадровой службой СВР России. Лучше всего самому явиться по адресу: Москва, ул. Остоженка, д. 51/10. При себе иметь собственноручно заполненные анкеты, их можно скачать на официальном сайте СВР (цветную фотографию размером 4х6, ксерокопию паспорта (страницы с фотографией и регистрацией), ксерокопии диплома о полученном профессиональном образовании и приложения к нему. Эти документы также можно выслать заказным письмом по адресу: 101000, г. Москва, Главпочтамт, а/я 958, Служба внешней разведки Российской Федерации.
Обращения граждан, связанные с поступлением на работу в СВР России, направленные по электронным каналам связи (факсимильная связь, электронная почта и т.п.), не рассматриваются, так как они могут быть доступны иностранным разведкам.
Телефоны кадровой службы СВР:
8 (499) 245-33-68
8 (499) 255-79-38
Факс: 8 (499) 255-25-29
Телефон Академии внешней разведки :
8 (495) 247-19-38
С гражданами, пакет документов которых представляет интерес для СВР России, кадровая служба свяжется в течение 30 дней с момента получения документов. Отсутствие ответа означает, что в специалистах с указанным профилем и уровнем подготовки в СВР России потребности нет.
Академия основана в 1938 г. как Школа особого назначения (ШОН). В 1943 г. ШОН переименовали в Разведывательную школу (РАШ) 1-го Управления Народного комиссариата государственной безопасности СССР. С сентября 1948 г. РАШ переименовали в Высшую разведывательную школу (ВРШ). В переписке в системе КГБ и в обиходе её ещё называли 101-й школой. 19 декабря 1967 г. за вклад воспитанников ВРШ в обеспечение безопасности государства её наградили орденом Красного Знамени. А ещё через год Высшую разведывательную школу преобразовали в Краснознамённый институт (КИ) КГБ СССР с правами высшего учебного заведения. После смерти Юрия Андропова КИ присвоили его имя. В конце 1994 г. назвали Академией внешней разведки.
test.an-crimea.ru
Как стать разведчиком? Попасть в СВР России «с улицы» вполне реально | Безопасность | Общество
Как заявить о себе?
Для начала стоит запомнить, что все разведчики не любят, когда их называют шпионами. А дальше — нет ничего невозможного. И даже диплом по специальности, не имеющей отношения к разведке, на пути к мечте не помеха.
«Профиль вуза большого значения не имеет, главное — базовый уровень культуры и образования, а также 
обучаемость, в том числе иностранным языкам», — рассказал «АиФ»
Первым делом надо от руки заполнить две анкеты (есть на сайте). К ним приложить цветное фото, ксерокопии паспорта, диплома или выписки из зачётной книжки, если учёба в вузе ещё продолжается. Весь пакет документов отправляется заказным письмом по адресу: Служба внешней разведки РФ, а/я 510, Главпочтамт, г. Москва, 101000. Либо можно лично передать его в пресс-бюро СВР по адресу: Москва, ул. Остоженка, д. 51, стр. 1. «Материалы, направленные по электронной почте, факсимильной связью и т. п., не рассматриваются, — пояснил Иванов. — Персональные данные, переданные по открытым электронным каналам связи, могут стать известны третьим лицам, в том числе иностранным спецслужбам». Те, чьи документы заинтересуют СВР, получат ответ из кадровой службы в течение 30 дней с момента их получения. Кандидатов пригласят на собеседование.
В анкете есть как достаточно предсказуемые вопросы (судим — не судим, есть ли близкие родственники — иностранцы и т. д.), так и неожиданные. Например, для разведки важно, были ли среди родственников потенциального кандидата лица, погибшие в результате несчастного случая, самоубийства, при невыясненных обстоятельствах. А если человек вдруг употреблял наркотики и прочие психоактивные вещества, необходимо описать, какие ощущения он испытывал.
Какие проверки надо пройти?
«Устраиваться в разведку приходят разные люди. Попадаются и весьма странные личности. То придёт субъект, который «умеет читать мысли». Если бы умел, то сразу бы понял по моим мыслям, что надо бежать отсюда, — шутит Сергей Иванов. — Приходила женщина, которая уверяла, что может телепортироваться. Её сразу же попросили продемонстрировать эту «нужную» для разведчика способность. С тех пор не появлялась. Нередко пытаются устроиться на работу «люди-невидимки» и «умеющие проходить сквозь стены».
Но чаще попадаются те, кто преследует корыстные цели. Таких вычисляют сразу. Даже если кандидат удачно прошёл первый этап отбора, ему предстоит общение с психологами и исследование на полиграфе, где задают «неудобные» и каверзные вопросы. Карьеристов «рассекречивают» быстро и стараются не брать, потому как доверять им на 100% нельзя: в погоне за очередной звездой на погонах такие люди могут совершить роковую ошибку.
Есть и абсолютные противопоказания к службе. Например, недостаточная устойчивость к психологическому давлению. Сюда же можно смело отнести плохую память, замедленную реакцию и даже скверную эрудицию. Не каждая профессия требует такого широкого кругозора и гибкости ума, но разведчик не имеет права быть неинтересным для тех людей, которые интересуют его. Так что разведчиков-тугодумов у нас не держат. Для отсева таких кандидатов предусмотрен тройной фильтр. Во-первых, нужно получить высшее образование. Во-вторых, надо сдать специальный тест на интеллект. И в-третьих, пройти проверку на практике: моделируются конкретные ситуации, которые позволяют выявить, как человек ведёт себя в экстремальной ситуации, если сбит с толку или сильно напуган. Также, как бы пафосно ни звучало, но без патриотизма в разведку даже соваться не стоит. «Когда мы говорим о чувстве патриотизма, то, поверьте, это не какие-то высокие слова, а насущная необходимость, — поясняет Сергей Иванов. — Человек должен верить в правоту своего дела, ведь он идёт на трудности, лишения, а порой рискует жизнью ради единственной цели — служения Отечеству».
Какая зарплата?
Как бы талантлив и прекрасен ни был новоиспечённый разведчик, без обучения ему не обойтись. Могут направить на курсы, которые читают действующие разведчики и ветераны службы. А возможно, индивидуально приставят к куратору, который обучит всему. В Академию внешней разведки со школьной скамьи не возьмут. «Не каждый, кого мы приняли, учится потом в академии. Но каждый, кто поступает в академию, уже наш сотрудник», — объясняют в СВР. Причём учатся здесь не 5 лет, как в обычном вузе, а столько, сколько «рекомендовал Центр». Преподают много чего разного и интересного — международное право, иностранные языки, историю дипотношений, политологию, страноведение и так далее. Но в первую очередь — специальные дисциплины по профессии: теорию и практику разведывательной работы.
После обучения молодые сотрудники приходят в подразделения службы, где какое-то время вникают в обстановку, и уже с конкретными задачами направляются на самое важное место работы разведчика — за границу. Если у вас есть семья, то вы можете поехать вместе.
Зарплата достойная. Точные цифры в пресс-бюро не называют, поскольку они зависят от того, где ты в данный момент трудишься — здесь, в России, в центральном аппарате службы, или в командировке за рубежом. Да и в командировке страна стране рознь: всё зависит от сложности текущей обстановки и выполняемых задач. Но посоветовали ориентироваться на зарплаты военных, поскольку все разведчики являются офицерами и имеют общевойсковые звания. На них распространяются все льготы, положенные военнослужащим, — хороший соцпакет с бесплатным медобслуживанием, санаториями и военной ипотекой.
aif.ru
Альма-матер штирлицев — Аргументы Недели
После фильма «Семнадцать мгновений весны» тысячи мальчишек мечтали быть похожими на Штирлица, а девчонки переживали за радистку Кэт. Но как стать разведчиком?
Об этом обозреватель «АН» постарался узнать у действующих сотрудников Службы внешней разведки (СВР) и ветеранов спецслужб.
Путь Путина
Ещё до бесед с людьми стал изучать открытые источники информации. Вот как описывал свою попытку устроиться в разведку Владимир Путин в книге «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным».
«Помню, я где-то в начале девятого класса сходил в приёмную управления КГБ. Ко мне вышел какой-то дядя. Как ни странно, выслушал меня. «Хочу, – говорю, – у вас работать». – «Отрадно, но есть несколько моментов». – «Каких?» – «Во-первых, – говорит, – мы инициативников не берём. Во-вторых, к нам можно попасть только после армии или какого-нибудь гражданского вуза». Я, естественно, поинтересовался: «После какого вуза?» Он говорит: «После любого!» Он, видно, уже хотел от меня отвязаться. А я говорю: «А предпочтительнее какой?» – «Юридический!» – «Понял».
Когда обозреватель «АН» зачитал это ветерану СВР, полковнику в отставке Сергею Михайловичу Смирнову, тот рассмеялся:
– Отфутболить в КГБ решили мальчишку. К инициативникам в разведке действительно относятся с опаской. Вдруг казачок окажется засланным? Но под лежачий камень вода не течёт. Сейчас от желающих поступить в Академию внешней разведки кадровики уже не шарахаются как чёрт от ладана.
Желая продемонстрировать собеседнику, что он тоже кое-что знает, журналист «АН» стал перечислять вехи разведческой биографии нынешнего президента России:
– Как известно, в 1975 году Путин закончил международное отделение юридического факультета Ленинградского университета. По распределению был направлен на работу в КГБ. В 1975 году окончил «Курсы подготовки оперативного состава» на Охте («401-я школа»), аттестован младшим офицером (старший лейтенант юстиции) в системе территориальных органов КГБ СССР.
После работал по линии контрразведки в следственном отделе Ленинградского управления КГБ. В 1979 году закончил обучение на шестимесячных курсах переподготовки в Высшей школе КГБ в Москве и снова вернулся в Ленинград. И лишь в 1984 году в звании майора юстиции откомандирован на обучение на одногодичный факультет в Краснознамённый институт (КИ) имени Андропова, который окончил по специальности «Внешняя разведка». В КИ носил «школьную» фамилию Платов, был старостой учебного отделения, изучал немецкий язык.
– У Владимира Владимировича, как видим, был отнюдь не прямой путь в разведку, – сказал полковник Смирнов. – Обычно в «Лесную школу» берут более молодых людей после окончания МГИМО, языковых вузов. И учат не год, а три.
Адреса, пароли, явки
Обозреватель «АН» открыл на своём макбуке официальный сайт Академии внешней разведки.
– Где находится это самое секретное учебное заведение России? – спросил старого разведчика журналист. – Или это по-прежнему гостайна?
Полковник Смирнов пожал плечами:
– В век Интернета и спутников мало что скроешь. Это раньше даже официальные названия нашей альма-матер пытались всячески замаскировать. Поэтому в разведческом обиходе прижились неофициальные «Лесная школа», «Школа №101» (для внутренней переписки), «Ка-И»(Краснознамённый институт). Теперь адрес нынешней Академии внешней разведки можно найти в справочниках высших учебных заведений Москвы.
– Как туда добраться? – продолжал любопытствовать обозреватель «АН».
Сергей Михайлович на минуту задумался:
– При мне общественный транспорт туда не ходил. Нас возили специальными автобусами от Московской кольцевой автодороги. Сначала следовали по Алтуфьевскому шоссе (съезд на 85-м километре МКАД), затем свернув с него на Липкинское шоссе, а далее – по Челобитьевскому шоссе. Основные корпуса Академии располагаются в Мытищинском районе Московской области, примерно в 2 километрах от посёлка Нагорное, на территории лесопарка «Хлебниковский».
Обозреватель «АН» решил уточнить:
– Как рассказывал мне недавно умерший легендарный нелегал Герой России Алексей Михайлович Козлов, у академии помимо известного комплекса зданий неподалёку от подмосковного посёлка Нагорное есть ещё и многочисленные филиалы, где готовят «настоящих Штирлицев», разведчиков-нелегалов. Вот об этих объектах известно крайне мало. Вы там бывали во время учёбы?
– Нет, – ответил Смирнов. – Я работал в легальной резидентуре под дипломатической крышей. Управление «С» – это элита разведки. О нелегалах мы сами узнаём лишь после их провалов. Например, никто и не вспомнил бы в «Лесной школе» Мишу Васенкова, если бы не предательство тоже бывшего выпускника КИ полковника внешней разведки Александра Потеева. Чтобы легализироваться в США, Васенков ещё в 1976 году с паспортом гражданина Уругвая переехал в Перу, а оттуда – в Штаты. За какие заслуги преподаватель колледжа из Йонкерса в 80-х был удостоен звезды Героя Советского Союза, а затем и звания генерал-майора, вряд ли мы скоро узнаем.
Справка «АН»
Академия внешней разведки (АВР) – это высшее специальное учебное заведение, осуществляющее подготовку и повышение квалификации офицеров СВР России и других специальных служб.
На учёбу в академию по направлению подразделений СВР принимаются лица, граждане России, имеющие высшее образование, в возрасте до 30 лет, физически здоровые, обладающие способностями к изучению иностранных языков и достаточным уровнем общеобразовательной, политической, научно-технической подготовки и общей культуры.
Советы Генри Киссинджера
Впрочем, среди тех, кто закончил Академию внешней разведки, есть и публичные имена. Кроме президента России Владимира Путина это и глава его администрации Сергей Иванов. Вспоминая годы работы в разведке, он помянул и такой любопытный факт: во время работы в Ленинградском управлении КГБ его соседом по кабинету был Владимир Путин. Во время визита в Санкт-Петербург в 2002 году президента США Джорджа Буша-младшего, когда члены делегации находились рядом с этим зданием, Иванов, по его словам, показал американскому президенту «окно на седьмом этаже», где «кабинет, в котором мы с Путиным молодыми оперработниками начинали профессиональную карьеру». На что Буш напомнил слова своего отца – Джорджа Буша-старшего, работавшего до своего президентства главой ЦРУ: «Самый интересный период его жизни – не Белый дом, а Лэнгли (штаб-квартира ЦРУ)», – сказал он.
«Работа в разведке мне очень нравилась, и, кажется, у меня получалось, хотя, конечно, лучше, чтобы оценки давали со стороны. Но, между нами говоря, в сорок пять лет генералами в разведке становятся очень редко», – признался Иванов.
Глава администрации Кремля процитировал экс-госсекретаря и бывшего помощника президента США по национальной безопасности Генри Киссинджера, который советует: «Каждый порядочный юноша должен начать карьеру с армии или специальных служб».
Инструкция для поступающих
Ныне действующие сотрудники разведки в разговорах были весьма лаконичны. Первое, на что обращали внимание, – это возрастной ценз. Так, кандидатом на военную службу в СВР России на должностях оперативного состава может стать гражданин Российской Федерации в возрасте от 22 до 30 лет.
О поступлении в Академию внешней разведки генерал Алексей Голубев говорил скупо: «Отбирают способных работать в разведке… С кандидатом на приём в Академию разведки – а туда поступают люди только с высшим образованием – работают минимум в течение полугода. Изучают, проверяют, беседуют… В академию сдают экзамены: по иностранному языку, другим предметам, проходят тестирование… Кстати, поступающий должен свободно владеть каким-либо иностранным языком, а за время учёбы ему дают ещё один или два».
Чтобы стать разведчиком, надо связаться с кадровой службой СВР России. Лучше всего самому явиться по адресу: Москва, ул. Остоженка, д. 51/10. При себе иметь собственноручно заполненные анкеты, их можно скачать на официальном сайте СВР (цветную фотографию размером 4х6, ксерокопию паспорта (страницы с фотографией и регистрацией), ксерокопии диплома о полученном профессиональном образовании и приложения к нему. Эти документы также можно выслать заказным письмом по адресу: 101000, г. Москва, Главпочтамт, а/я 958, Служба внешней разведки Российской Федерации.
Обращения граждан, связанные с поступлением на работу в СВР России, направленные по электронным каналам связи (факсимильная связь, электронная почта и т.п.), не рассматриваются, так как они могут быть доступны иностранным разведкам.
Телефоны кадровой службы СВР:
8 (499) 245-33-68
8 (499) 255-79-38
Факс: 8 (499) 255-25-29
Телефон Академии внешней разведки :
8 (495) 247-19-38
С гражданами, пакет документов которых представляет интерес для СВР России, кадровая служба свяжется в течение 30 дней с момента получения документов. Отсутствие ответа означает, что в специалистах с указанным профилем и уровнем подготовки в СВР России потребности нет.
Академия основана в 1938 г. как Школа особого назначения (ШОН). В 1943 г. ШОН переименовали в Разведывательную школу (РАШ) 1-го Управления Народного комиссариата государственной безопасности СССР. С сентября 1948 г. РАШ переименовали в Высшую разведывательную школу (ВРШ). В переписке в системе КГБ и в обиходе её ещё называли 101-й школой. 19 декабря 1967 г. за вклад воспитанников ВРШ в обеспечение безопасности государства её наградили орденом Красного Знамени. А ещё через год Высшую разведывательную школу преобразовали в Краснознамённый институт (КИ) КГБ СССР с правами высшего учебного заведения. После смерти Юрия Андропова КИ присвоили его имя. В конце 1994 г. назвали Академией внешней разведки.
argumenti.ru
В службу внешней разведки пытаются устроиться люди-невидимки
Репортер проверил, легко ли на самом деле стать шпионом
Настоящих разведчиков среди репортеров всегда было хоть отбавляй. Чего стоят только Рихард Зорге и Эрнест Хемингуэй. Второй, кстати, вспоминал, как должен был под видом рыбалки наблюдать за подлодками неприятеля. В действительности же он все делал наоборот — под видом того, что наблюдает за подлодками, просто ловил рыбу…
«Ну как, как мне туда попасть?» — приставала я к друзьям и знакомым все последние дни. Те в ответ только делали круглые глаза: «Да ты что? Туда просто так не берут!» Но мне в память врезались слова одного ветерана-разведчика: «Ваш сосед, ваш одноклассник, ваш начальник, ваша мать, наконец, — кто угодно может оказаться связанным с разведкой. И если вы хотите попасть туда, вы попадете». Ни сосед, ни мать, увы, мне не помогли. Зато на сайте СВР нашла подробную пошаговую инструкцию — что нужно делать таким, как я, кандидатам.
Этап первый. Итак, начать придется с анкет, которые есть тут же, на сайте. Приступим!
Помимо ожидаемых и банальных (судим — не судим, есть иностранное гражданство или нет) вопросы там попадаются весьма оригинальные. Вот, скажем, ИМ нужно знать, были ли среди моих родственников лица, погибшие в результате несчастного случая, самоубийства, при невыясненных обстоятельствах? Причем требуется уточнить, кто, где, когда, при каких именно обстоятельствах. Интересуется разведка и тем, переносила ли я в жизни значительные физические или нервные нагрузки. И опять-таки надо расписать — когда и какие именно. Про наркотики и психоактивные вещества спрашивают сегодня чуть ли не все, но кадровики СВР хотят знать в подробностях, какие ощущения человек испытывал при употреблении. При этом разведке надо доложить даже о том, пробовала ли я «веселящие» грибы и что со мной после этого было. Немного застряла я на вопросе о болезнях. Нужно было перечислить все недуги, которые перенесла в жизни, указав возраст и обстоятельства. Что ж, даже если в разведку не возьмут, от заполнения этих анкет немало пользы — благодаря им припомнила все хвори и жизненные невзгоды.
Один из главных вопросов в основной анкете — почему вы хотите идти в разведку? И варианты ответов. Я поставила две галочки напротив «престижность организации» и «полезность результатов труда». Думаю, с ответами «близость от дома», «наличие свободного времени», «трудно найти другое место работы» шансы на поступление у меня бы резко убавились.
Этап второй. Заполненные анкеты полагалось отнести по указанному адресу — на Остоженку, 51/10. Специалисты их изучат и потом, если я им подойду, сами позвонят и вызовут на собеседование.
Старинный красивый особняк в центре Москвы. Здесь же располагается пресс-бюро СВР, и я тут даже брала интервью у легендарного разведчика Геворка Вартаняна. Помню, после нескольких минут беседы у меня тогда возникла мысль: «Да ведь он любого может завербовать!» Вартанян (светлая ему память!) был невероятно обаятелен и с такой восторженной любовью рассказывал о разведке, что до сих пор от воспоминаний мурашки по коже…
Ворота заперты накрепко. Звоню в домофон.
— Я анкеты принесла для поступления на службу.
— Заходите.
У порога меня уже встречают два охранника. Без лишних слов забирают анкеты. Неловкая пауза.
— Что-то еще?
— Я бы хотела кое-какие вопросы задать. Можно?
— Какие именно?
— Ну… какая зарплата у меня будет и чем я вообще заниматься буду? Хотя бы эти.
— Сейчас вызову дежурного офицера. Он с вами побеседует.
Через минуту выходит офицер. Взгляд заботливый и внимательный, как у доктора. Уже после я поняла — почему.
В этом помещении будущие разведчики задают «неудобные» вопросы и заполняют анкеты.
Этап третий. Мы сидим в изысканном кабинете со старинной мебелью. Офицер смотрит все так же ласково-внимательно.
— Мне неловко задавать этот вопрос…
— Все в порядке, спрашивайте что хотите. На самом деле всегда больше подозрений вызывают люди, которых ничего не интересует, которым не важно, кем они будут и что будут делать.
— Тогда скажите, на какую позицию я могу рассчитывать в СВР?
— Этого я ответить точно не могу. Все зависит от ваших способностей, а я их не знаю.
— Я должна в совершенстве владеть несколькими языками?
— Не обязательно. Но на хорошем уровне как минимум один нужен. Возможно, вам придется пройти курс усовершенствования языка у наших специалистов.
— Но работа предполагает выезд за границу?
— Конечно. Разведчики работают за рубежом.
— А куда именно меня могут отправить? В какую страну?
— Это будете знать только вы и ваш непосредственный руководитель. Никто больше. Но если у вас есть семья, то вы можете поехать вместе.
— На какую зарплату я могу рассчитывать?
— Достойную.
— А точнее?
— Цифры назвать не могу. Но поверьте, очень хорошую по нынешним московским меркам. И плюс дополнительная забота государства — медицинское обслуживание, комфортабельные санатории, военная ипотека.
— Деликатный вопрос, но не могу не задать. А правда, что женщин в разведке могут использовать самым… м-м-м… разным образом?
— Например?
— Ну… заставлять встречаться с кем-то… выходить замуж за нужных людей…
— Заставлять?! Нет, точно нет. Такого не было даже в советские годы. Иногда разведчики составляют между собой пары, но исключительно по собственному желанию.
Наша беседа постепенно становилась все интереснее. Я немного расслабилась (унялась дрожь в коленках), да и офицер убедился, что я настроена серьезно, потому отвечал предельно открыто — насколько открыты могут быть разведчики в принципе. Иногда нас прерывали — в кабинет заходил кто-то из сотрудников, и мой собеседник неизменно переворачивал блокнот, который лежал перед ним. Это первое правило разведчика — никогда не оставлять ни одной бумаги в доступности чужого взгляда. Помните, как Жеглов учил Шарапова? И также ни один настоящий разведчик не будет подходить настолько близко к коллеге, чтобы заглянуть в его компьютер или документы. Но это так, небольшое отступление.
И тут… случилось страшное — я с треском провалилась. Меня узнал зашедший в комнату руководитель пресс-бюро Сергей Иванов. В то, что я хочу стать разведчицей, он поверил слабо и вынудил во всем признаться. Слава богу, что уголовная ответственность за мой безобидный обман не предусмотрена. «Вот если бы вы предоставили нам фальшивые документы — тогда да, а так мы можем вас только пожурить», — сказал дежурный офицер.
«Я вам пригожусь — умею ходить сквозь стены»
Устраиваться в разведку приходят разные люди. Многие из них — весьма странные личности, у которых сразу же хочется попросить справку от психиатра. Недавно приходил один, который уверял, что может читать мысли на расстоянии.
— Если бы он читал, то сразу бы понял по моим мыслям, что надо бежать отсюда, — шутит Иванов.
— А вдруг бы он оказался действительно уникумом? — спрашиваю я.
— В таком случае я бы догнал его и попросил ответить еще на пару вопросов.
Приходила женщина, которая уверяла, что может телепортироваться. Ее сразу же попросили продемонстрировать эту удивительную и «несомненно нужную» для разведчика способность. Предложили на выбор — телепортироваться в Китай или Африку. «Летающая леди» замялась, сказала, что сегодня не в форме, но готова сделать это потом. С тех пор не появлялась. Особенно часто пытаются устроиться на работу «люди-невидимки» и «умеющие проходить сквозь стены». Один, как вспоминают сотрудники, долго сосредотачивался, пытаясь на их глазах раствориться в пространстве. При этом громко внушал, что его очертания расплываются, что его уже почти не видно… Дело кончилось тем, что попросили охрану помочь ему раствориться за пределами здания.
Разведчица-писательница Зоя Воскресенская за работой. Фото ИЗ АРХИВА СВР
Теперь я понимаю, почему на меня с самого начала подозрительно смотрел дежурный офицер. Ждал, что я показывать чудеса начну…
— Но за все время был реально хоть один человек, который обладал всеми этими способностями?
— Ни одного, — разводят руками в СВР. — Но были люди, которые давали интересные прогнозы. Причем они приходили не на работу устраиваться, а просто «поделиться» информацией. Мы ее передавали нашим аналитикам, те ее изучали, и кое-что действительно оказалось важным и даже помогло службе.
А насчет кандидатов… Среди тех, кто вот так сам пришел, попадаются настоящие бриллианты. После хорошей «огранки» из них получались высококлассные разведчики. Многие из них сейчас добывают ценную информацию в разных концах планеты.
— Некоторые попадают в разведку именно так, по так называемым открытым каналам, — говорит Сергей Иванов. — К нам приходили целые группы школьников, которые после просмотра какого-нибудь фильма о разведке просили взять их. Мы с каждым беседовали отдельно. И многие совершенно искренне хотят послужить родине. Так зачем эту охоту отбивать? Ни в коем случае! Говорим, что подождем, пока они окончат школу, а потом возьмем в свои ряды. Но попадаются и отдельные экземпляры, которые преследуют исключительно корыстные цели и имеют извращенное представление о разведке.
Кстати, это вычисляется быстро. Даже если кандидата выбрали, ему ведь предстоят медкомиссия, общение с психологами и исследование на полиграфе, где задаются «неудобные» вопросы.
Но вообще трудно сказать, какие именно качества в этом деле важнее. Иногда вроде бы человек не подходит по всем параметрам, а его берут. Ему может быть больше 35 лет (предельный возраст, когда принимают в ряды разведчиков), и глаз «не как у орла». Но при всем этом он словно создан для агентурной деятельности.
Есть и абсолютные противопоказания к службе. Угадайте, что в списке первое? Психологическая склонность к предательству. Помню то самое интервью с Вартаняном. Как изменился в лице легендарный разведчик-нелегал, когда я спросила о причинах провала Анны Чапман: «Ничего не спасет, если предатель покажет на тебя пальцем».
Среди абсолютных противопоказаний — скудость ума, плохая память и замедленная реакция. Не бывает разведчика с такими недостатками. Для этого предусмотрена тройная система отсева. В СВР без высшего образования не берут — это раз. В процессе проверки нужно сдать особый тест на интеллект — это два. На практике (моделируя конкретные ситуации) проверят, как человек ведет себя в случае, если его сбить с толку, сильно напугать и т.д. — три. Карьеристов «рассекречивают» быстро и стараются не брать, потому что доверять таким людям на все 100% никогда нельзя. Только из желания получить очередную звезду они могут сделать какую-нибудь нелепую ошибку. А разведчик, как сапер, ошибается один раз. Как бы пафосно ни звучало, но без особого отношения к родине, без желания что-то сделать для нее в разведку даже соваться не стоит. А если очень хочется пожить за границей и хорошо заработать, то для этого ведь полно других способов.
Советская разведчица-нелегал Леонтина Коэн работала связной для легендарного разведчика Абеля. Фото ИЗ АРХИВА СВР
Сантехники разведке не нужны?
А что, если бы меня взяли на службу? Что было бы дальше? Попытаюсь представить себе возможное продвижение по «шпионскому пути». Как бы талантлив и прекрасен ни был новоиспеченный разведчик, без обучения ему не обойтись. Надо знать кучу всяких тонкостей. «Адреса, пароли, явки». Но кто бы всему этому меня учил? Оказалось, в разведке все очень и очень гибко. Возможно, меня бы направили на специальные курсы, которые ведут действующие разведчики и ветераны службы. Возможно, приставили к куратору, который бы сам меня обучал всему, что нужно.
Но есть та самая знаменитая Академия внешней разведки, в стенах которой учились практически все разведчики и такие мэтры, как Герои России В.Барковский и Л.Квасников (правда, тогда она называлась 101-й школой). Интересно, что учится в академии каждый разведчик не ровно 5 лет, а столько, сколько ему «рекомендовал Центр».
— Поступление на службу и поступление в Академию внешней разведки — это совершенно разные вещи, — объясняют мне. — Многие путают. Не каждый, кого мы приняли, учится потом в академии. Но каждый, кто поступает в академию, уже наш сотрудник.
Среди специальных дисциплин, которые преподают в СВР, — международное право, история дипломатических отношений, политология, страноведение, оперативная психология (ее акцент — особенность поведения различных типов людей, с которыми придется сталкиваться на практической работе). Вообще психология — главное в разведке. Потому в академии изучают все последние достижения этой науки и их использование в деятельности иностранных спецслужб.
— Иностранный язык — второе оружие разведчика, — первое, что говорят в академии каждому студенту. — Здесь вы будете оттачивать его с особой тщательностью. Освоите фонетический курс, обогатите лексику, накопите языковые знания по той стране, где вам придется действовать в недалеком будущем в интересах родины.
Уметь пользоваться шпионской техникой последнего поколения — целая наука, и на нее придется потратить немало времени. Хотя в СВР говорят, что человеческий фактор играет первостепенную роль. И если положишься только на технику, обязательно где-то споткнешься. Техника ломается, а человека не сломаешь.
Представляю, что я уже «подкована», все знаю и умею. Что дальше? Трудоустройство. На этот раз не совсем настоящее, а для «прикрытия». Работать придется тем, кем решит начальство. А что, если это будет профессия уборщицы или сантехника? Что, если отправят в какую-то столовую жарить пончики?
Мне поясняют, что такого не бывает. Обычно работает разведчик в сфере дипломатии, внешней торговли, частного бизнеса. Уборщицы, горничные, сантехники, официанты службе, безусловно, помогают, и весьма часто (скажем, чтобы установить подслушивающую аппаратуру). Но разведчику нет смысла выдавать себя за них, он просто завербует человека, и все.
«Штирлиц» в юбке
Несмотря на то что в СВР больше отбирают юношей, я оказалось не единственной за несколько месяцев женщиной, которая хотела устроиться в разведку сама (та гражданка, которая телепортируется, не в счет). Конкретных цифр, сколько среди разведчиков современных «штирлицев» в юбках, не приведу — их, думаю, не знают даже сами рядовые разведчики. И все-таки разведка сегодня — не женское дело? Не совсем так. Просто девочки разведкой, как мальчики, не бредят, они более робкие и стеснительные.
Но вообще дамы в отечественной разведке оставили очень заметный след. Есть даже книги и фильмы о них. К сожалению, по понятным причинам рассказывает разведка только о делах минувших. Рассекреченных разведчиц так мало… Почему? Потому что роль женщин была не так велика и рассказать о них особенно нечего? На эту тему я недавно заговорила с одним большим госчиновником. И он довольно уверенно сказал, мол, да что они могут — в разведке лишь на подхвате работали и работают. Дескать, они только и могут, что шифровку послать или на встрече тайный знак подать. Мне даже стало немного обидно за весь наш женский род. Как не вспомнить имена Героя России Леонтины Коэн, Гоар Вартанян, Зои Воскресенской, Анны Камаевой-Филоненко и многих других?
Любопытно, что если в советской и российской разведке женщины действительно все же чаще оказывались на вторых ролях (они практически никогда не дослуживаются до высоких воинских званий), то за рубежом все совсем не так. В израильской разведке «Моссад», британской МИ-6 и американском ЦРУ женщины даже возглавляют целые разведывательные службы и управления.
Выходит, разведчицы-иностранки добиваются больших успехов, чем наши? Может быть, наши разведчики своих женщин просто больше берегут?
Но мне почему-то хочется верить, что где-то там, на чужбине, в интересах России, нас с вами работают необыкновенно сильные разведчицы. И их имена узнают уже наши дети и внуки, не мы. Разведка все же не публичная профессия…
www.mk.ru
АКАДЕМИЯ ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ ПРИОТКРЫЛА СВОИ ТАЙНЫ – МосПравда
Самое засекреченное учебное заведение России – Академия внешней разведки – отмечает свое 80-летие. В свое время эту «лесную школу», как шутя ее называют сами разведчики, закончили Владимир Путин, Сергей Нарышкин, Сергей Чемезов, Григорий Рапота, Сергей Иванов… Так чему конкретно их там учили?
…Когда в 1938 году Сталин приказал Ежову создать Школу особого назначения (ШОН), он, конечно, в первую очередь думал о добыче стратегической информации в условиях неотвратимо надвигающейся войны. Нужны были квалифицированные кадры, которые бы эту информацию поставляли. Поэтому будущим разведчикам решено было выделить на время учебы пять деревянных домиков, скрытых в глухом лесу в Подмосковье. Снаружи все выглядело довольно скромно, зато внутри… Ковры, изящная мебель, картины – все это должно было прививать молодым людям хороший вкус и делать процесс обучения комфортным. Языкам и манерам курсантов учили иностранцы – бывшие политические эмигранты; гуманитарные предметы преподавали лучшие профессора московских вузов. Лекции по международным отношениям читал бывший участник Генуэзской конференции посол Б. Е. Штерн, экономическую географию капиталистических государств – побывавший во многих странах А. А. Крейн. Основам разведывательного искусства учили настоящие асы – Василий Зарубин, Павел Судоплатов, Павел Журавлев. Шифровальное дело, радиотехника, приобретение и поддержание связей с агентурой, а еще дипломатический этикет, умение элегантно одеваться – многим из курсантов предстояло после окончания учебы работать в Европе.
Первые же выпускники Школы особого назначения принесли ощутимую пользу стране: за несколько месяцев до нападения фашистской Германии на СССР они докладывали об активной подготовке Гитлера к войне. Благодаря сообщениям разведчиков стали известны день и час начала боевых действий. В марте 1942 года были получены сведения о плане подготовки наступления фашистских войск на Сталинград, а в марте 1943 – в районе Курска. Успешно справились наши разведчики и с получением информации о секретных работах по созданию атомного оружия в Англии и США.
Учебное заведение за 80 лет несколько раз меняло название: ШОН – РШ – КИ – АВР, но славные традиции живы и сегодня. О том, как Академия функционирует ныне, рассказали авторы программы «Код доступа» телеканала «Звезда», которым Служба внешней разведки предоставила уникальную возможность проникнуть на засекреченную территорию.
Выяснилось, что сегодня курсанты живут не в «пяти домиках», а большом современном здании, но которое по-прежнему располагается в глухом лесу. Их учебный план составляет государственную тайну. На время обучения слушателям даются вымышленные имена и фамилии, они не могут рассказывать фактов своей реальной биографии даже друг другу. Но есть и одно послабление: если раньше курсанты за год обучения не могли видеться с близкими, то теперь их отпускают домой на выходные.
В программе «Код доступа» своими воспоминаниями и опытом делятся ветераны разведки, преподаватели Академии, бывшие ее слушатели. Одна из самых живых и интересных частей – интервью с Директором СВР Сергеем Нарышкиным, который учился в данном заведении на одном курсе с нынешним президентом России. Сергей Евгеньевич, например, рассказал о своей десантной подготовке и прыжке с вертолета. Кстати, прыжок числится и в резерве Владимира Путина. Поведал Нарышкин и забавную историю о своем обучении навыкам вождения автомобиля.
– Подготовка меняется в соответствии с требованием времени, новыми угрозами, технологическим возможностям,- замечает директор СВР.
Сегодня воспитанники Академии помимо интенсивной языковой подготовки с особым вниманием изучают психологию. Преподаватели учебного заведения приоткрыли зрителям секреты о том, как тренировать оперативную и фотографическую память, как вычислить человека, следящего за вами, обратили внимание и на важные ментальные особенности, о которых следует знать, работая в другой стране. В Китае, например, никто не поморщится, если ты будешь громко чавкать за столом, но если придешь в гости с цветами – тебя не поймут…
Быть разведчиком – это только в фильмах легко и приятно: красивые женщины, напитки, дорогие автомобили. В реальной жизни эта профессия связана с невероятным напряжением и нервами. А еще – ты никогда не сможешь рассказать о своих успехах друзьям. И все-таки…
– Молодые люди, которые выбрали эту сферу деятельности в качестве своей профессии, поступили абсолютно правильно. Они никогда об этом не пожалеют, потому что они избрали самую мужскую профессию, в которой можно реализовать себя самым наилучшим образом, – говорит Сергей Нарышкин.
Полностью интервью директора СВР, а также подробности 80-летней истории Академии разведки смотрите в специальном выпуске программы «Код доступа» на телеканале «Звезда» 4 октября в 20.20.
Илона Егиазарова.
Фото Пресс-бюро СВР.
mospravda.ru
Академия внешней разведки — это… Что такое Академия внешней разведки?
| Академия внешней разведки | |
| Прежние названия | Школа особого назначения (1938-1943) |
|---|---|
| Год основания | 1938 |
| Расположение | Москва |
| Награды |
|
Академия внешней разведки (АВР) — высшее учебное заведение, осуществляющее подготовку кадрового офицерского оперативного состава, Службы внешней разведки и других российских спецслужб.
Бывший Краснознамённый имени Ю. В. Андропова институт КГБ СССР. Находился в подчинении Первому главному управлению (внешней разведки) до октября 1991 года, затем Центральной службе внешней разведки СССР. После образования в декабре 1991 года Службы внешней разведки Российской Федерации, институт перешёл в её подчинение и был переименован в Академию внешней разведки.
История
Академия основана в 1938 году как Школа особого назначения (ШОН). В 1943 г. ШОН переименовали в Разведывательную школу (РАШ) 1-го Управления Народного комиссариата государственной безопасности СССР. С сентября 1948 г. РАШ переименовали в Высшую разведывательную школу (ВРШ). В переписке в системе КГБ и в обиходе ее еще называли 101-й школой. 19 декабря 1967 г. за вклад воспитанников ВРШ в обеспечение безопасности государства ее наградили орденом Красного Знамени. А еще через год Высшую разведывательную школу преобразовали в Краснознаменный институт (КИ) КГБ СССР с правами высшего учебного заведения. После смерти Юрия Андропова КИ присвоили его имя. В конце 1994 г. назвали Академией внешней разведки (АВР).
Знаки отличия
Руководство
- Начальник Академии СВР России — Губернов, Владимир Петрович[1], с 2007 года
- Начальник Академии СВР России — генерал-лейтенант Грибин, Николай Петрович, c июня 1997 года по 2007 год
- Начальник КИ им. Ю. В. Андропова КГБ СССР — Академии СВР России генерал-лейтенант Ревин Валентин Алексеевич, с декабря 1991 года по 1997 год
- Секретарь парткома КИ КГБ СССР Пигузов в 1980-е годы расстрелян за сотрудничество с ЦРУ
Известные выпускники
- Основная категория: Выпускники Краснознамённого института КГБ
- Антонов, Сергей Николаевич
- Бутков, Михаил (окончил Основной факультет в 1987 году), «школьная» фамилия Батов.
- Гудков, Геннадий Владимирович, российский политик и предприниматель.
- Иванов, Сергей Борисович (окончил в 1981 году)
- Искужин, Рудик Газизович, член Совета Федерации[2][3][4]
- Лебедев, Александр Евгеньевич (окончил в 1984 году)
- Лебедев, Сергей Николаевич (окончил в 197? году)
- Муров, Евгений Алексеевич — директор Федеральной службы охраны Российской Федерации
- Нарышкин, Сергей Евгеньевич, Председатель Государственной Думы Российской Федерации шестого созыва[5]
- Наливайченко, Валентин Александрович[6] — Председатель Службы Безопасности Украины (с марта 2009 по март 2010).
- Потеев, Александр Николаевич, бывший полковник СВР. Осуждён за государственную измену.
- Путин, Владимир Владимирович, (окончил 1985 году) Президент РФ, «школьная» фамилия Платов.
- Фитин, Павел Михайлович, Начальник 1-го Управления НКГБ (НКВД, НКГБ — МГБ) СССР в 1941—1946 гг.
- Якунин, Владимир Иванович, президент ОАО «РЖД»[7][8].
Знаки различия
-
Нагрудный знак АВР
-
Ромб об окончании АВР
Расположение объектов КИ КГБ СССР
Месторасположение других объектов КИ КГБ СССР
У КИ КГБ СССР имелись и другие объекты на территории Москвы и Московской области, большая часть которых остается неизвестной широкой публике. Все объекты КИ КГБ СССР прекрасно были известны потенциальному противнику, учитывая уровень предательства в ПГУ КГБ СССР.
Так, документально установлено, что секретарь парткома КИ КГБ СССР Пигузов продолжительное время секретно сотрудничал с ЦРУ США (осуждён Военной коллегией Верховного суда СССР, приговорён к смертной казни и расстрелян.)
Процесс обучения
Как объясняет преподаватель академии, полковник в отставке Михаил Фролов[9]:
 | Обучение в нашем институте – своего рода испытательный полигон. Вот я, например, преподавал искусство разведки. Что это значит? Это умение входить в контакт с людьми, умение выбирать нужных нам людей, умение ставить вопросы, которые интересуют нашу страну и наше руководство, умение, если хотите, быть психологом. Поэтому нам приходилось изучить слушателя настолько, чтобы поручиться за него, как за свою правую руку. А в конце учёбы на каждого выпускника мы писали характеристики, которые и определяли его судьбу |  |
О поступлении в Академию генерал Голубев: «Отбирают способных работать в разведке… С кандидатом на прием в Академию разведки — а туда поступают люди только с высшим образованием — работают минимум в течение полугода. Изучают, проверяют, беседуют… В академию сдают экзамены — по иностранному языку, по другим предметам, проходят тестирование… Кстати, поступающий должен свободно владеть каким-либо иностранным языком, а за время учебы ему дают еще один или два»[10].
Предатели в КИ КГБ СССР
- Секретарь партбюро курса выпуска 1987 года Основного факультета КИ КГКБ СССО Бутков (ушел из Норвегии в Великобританию).
- Секретарь парткома КИ КГБ СССР Пигузов (расстрелян за сотрудничество с ЦРУ)
Примечания
Ссылки
dic.academic.ru
Я б в разведчики пошел…
Мысль рассказать, что разведка – это не есть круто, пришла ко мне во время учебы в Дипломатической академии МИД РФ. Тогда один из слушателей экономфака попросил меня рассказать о путях «проникновения» на службу в разведку. По его наивному желанию посвятить себя этому «увлекательному» делу я понял, что парня надо предостеречь, поскольку он ради этого готов был круто изменить свои жизненные планы – вплоть до перехода из Дипакадемии в Институт стран Азии и Африки при МГУ, который я закончил по программе второго высшего образования, о чем мой собеседник знал.
То, что в ИСАА готовят ГРУшников – старая байка, однако нет дыма без огня: многие ИСААшники становятся сотрудниками СВР. Также как и выпускники МГИМО, МГЛУ и прочих гражданских вузов с глубокой языковой подготовкой. Особенно ценятся те, кто добился успехов в изучении восточных языков. На выпускном экзамене по основному восточному языку непременно присутствует некое лицо в штатском, которого никто из студентов ранее никогда не видел. В какой-то момент этот некто встает и уходит, не говоря никому ни слова. По истечении некоторого времени самым способным выпускникам делают предложение вступить в разведывательное сообщество.
Будущие кандидаты для службы в СВР отслеживаются еще во время учебы, поскольку, кроме способностей к языкам, существует множество критериев, которым будущий разведчик должен соответствовать: биография без «пятен», в том числе у нескольких поколений предков, крепкое здоровье, психологический портрет и пр. В том, что СВР и ФСБ знают обо всем, происходящем в названных вузах, можно не сомневаться, поскольку они являются источниками кадров для внешней разведки, пусть даже и дополнительными.
Можно, конечно, отказаться от «заманчивого» предложения. А вот согласившись стать кадровым разведчиком, придется выполнять функцию винтика в государственной структуре под названием «СВР» со всеми вытекающими последствиями. Да, жильем будешь обеспечен. Но больших денег в разведке не зарабатывают. Возможностей удовлетворить свое честолюбие тоже немного: часто награждают или в секретных приказах, или посмертно. Если повезет, побываешь в 3–4 странах за государственный счет. При этом все время будешь находиться под контролем своих же сослуживцев. Конечно, можно возразить: а как же Путин, Иванов, Нарышкин, Якунин, Лебедев? Ответ простой: ну-ну…
Кстати, в жизни я трижды пересекался с семьей разведчика-арабиста, генерал-лейтенанта Вадима Алексеевича Кирпиченко: с его внучкой Ксенией на лекциях в ИСАА, с его дочерью Екатериной в Российско-Арабском деловом совете и с его вдовой Валерией Николаевной в Институте востоковедения РАН, где мы несколько лет в одно время работали (не могу сказать вместе, поскольку работали мы в разных отделах). Так вот, его сын Сергей, отец Ксении, окончил МГИМО и стал «чистым» дипломатом (в настоящее время – посол в Египте), так же как и его внуки. А родители, как известно, желают своим детям только хорошего.
Не скрою, проблемы разведки интересовали меня еще до того, как я в 2003 г., выдержав конкурс в МИДе, оказался в Посольстве РФ в Йемене и стал выполнять задания резидента СВР. Кстати, если кто-нибудь из «чистых» дипломатов скажет, что он работал в загранучреждении и никак не сотрудничал со спецслужбами, можете рассмеяться ему в лицо. Так не бывает! Все МИДовцы так или иначе привлекаются резидентурами к сотрудничеству и используются резидентами в своих целях.
Еще на истфаке Тверского университета я прочитал книгу Виктора Суворова (Владимира Резуна) «Аквариум». В ней автором написано много всякой ерунды о жизни посольств, как я понял позднее, но в следующем можно не сомневаться: «Оба резидента (ГРУ и СВР. – П.Г.) не подчинены послу. Посол придуман для того, чтобы только маскировать существование двух ударных групп в составе советской (читай – российской. – П.Г.) колонии. Конечно, на людях оба резидента демонстрируют послу некоторое уважение, ибо оба резидента – дипломаты высокого ранга и своим непочтением к послу они бы выделялись на фоне других. На этом почтении и кончается вся зависимость от посла». Точнее было бы сказать, не посол придуман, а посольство. Работая в Йемене, я на собственном опыте убедился, что главное предназначение любого посольства – быть «крышей» для спецслужб, а уже потом вся эта мишура с дипломатическими приемами, теплыми рукопожатиями, витиеватыми фразами о дружбе и сотрудничестве и т.п.
Меня принял на дипломатическую работу посол Александр Сергеевич Засыпкин (в настоящее время – посол в Ливане), с которым я прошел собеседование еще во время стажировки в Центральном аппарате МИДа. По прибытии в Посольство я по видимой причине хотел дать ему прозвище «Грибоедов», но потом, чтобы не накликать беду, передумал: йеменцы, конечно, дружественный россиянам народ, но мало ли…
Однажды советник-посланник (второй человек в посольстве, по сути – заместитель посла) сказал мне, что МИДовцы – это всего-навсего почтальоны для дипломатической переписки. Развивая его мысль, приходишь к выводу, что МИД – это главпочтамт для официальной загранкорреспонденции, а загранучреждения в свою очередь – почтовые отделения на местах.
В работе ребят из «Конторы» тоже мало романтики. Точнее, романтический настрой быстро проходит. Это я испытал на себе, когда Засыпкин заподозрил меня в сотрудничестве с «ближними», то есть с внешней разведкой, и начал аккуратно отваживать меня от них. Спроси он меня открытым текстом о моих делах с резидентом, и тогда вопросы могли бы появиться уже к самому Засыпкину. Поскольку я продолжал оказывать резиденту всяческое содействие, в том числе общаясь с ЦРУшниками на тех дипломатических приемах, где меня не должно было быть (на предписанных дипломатических приемах можно общаться с кем угодно и сколько угодно), у меня скоро начались неприятности по работе. Дело в том, что МИДовцы все же хотят считать себя важнее любых разведчиков и очень ревнуют своих подчиненных, выполняющих указания кого-то еще, будь это даже в интересах государства.
Что касается общения с иностранцами, то сотрудникам референтуры и канцелярии это категорически запрещено, а остальные сотрудники посольств обязаны в письменной форме отчитываться перед офицером безопасности, то есть ФСБшником, с кем общались, когда, при каких обстоятельствах, чья была инициатива и о чем разговаривали. Кстати, дипломаты между собой общаются, как правило, на языке страны пребывания.
Я был удивлен, когда увидел, что начальник референтуры дублирует работу офицера безопасности и даже приглядывает за послом, пытаясь выведать у меня, с кем Засыпкин встречается.
Надо сказать, что «на вшивость» в посольстве проверяют всех и всегда, поэтому я не возмутился, когда по отношению ко мне это проделал и резидент. К этому надо относиться с пониманием, и лучше всего сделать вид, что ничего не заметил или не понял.
Для меня было неожиданностью, когда офицер безопасности разрешил мне сфотографировать Посольство и Сану с нашей водонапорной башни, самой высокой точки Посольства. Разумеется, я не стал упускать такую возможность, а в знак благодарности подарил офицеру безопасности несколько фотографий с панорамными видами города и Посольства. Кстати, фотографии были сделаны в обычном городском фотоателье на площади ат-Тахрир.
Как я «подружился» с резидентом? Последняя должность моего отца в армии – «начальник разведки зенитного ракетного полка». В детстве отец мне в шутку говорил: «Не забывай, ты – сын разведчика!» Но эти слова запали мне в душу, и когда резидент привлекал меня к сотрудничеству, его зерна упали на благодатную почву, и я ни минуты не колебался, не понимая, что это может усложнить мне жизнь. Еще мне понравилось, что резидент оценил мой страноведческий интерес и любовь к географическим картам: первым моим заданием было разыскать в книжных магазинах карту Саны и приобрести ее для резидентуры, что я выполнил в ближайший же выход в город. Позже мне стало ясно, что это был психологический прием резидента, что бы я вовлекся в сотрудничество. Кстати, я и для военного атташата выполнил одно картографическое задание, но в этом случае была личная просьба военного атташе к послу, который, конечно же, соблаговолил предоставить своего сотрудника в распоряжение «дальних», то есть военной разведки.
Как друг от друга отличаются «ближние» и «дальние»? Первые в большинстве своем – интеллигенты, с которыми приятно и интересно общаться. При этом все же не следует забывать, кто перед тобой. Вторые в большинстве своем ведут себя так, как будто им все чем-то обязаны, как будто остальные сотрудники посольства должны быть счастливы, что ГРУшники снисходят до общения с ними. Справедливости ради надо сказать, что сами военные атташе, с которыми мне пришлось общаться, не были людьми чванливыми. Так, один из них объяснил мне, кто такие региональные военные атташе: это лица, аккредитованные сразу в нескольких странах какого-либо региона.
Мне в голову пришло условно называть по принципу фонетической схожести СВРщиков сварщиками, а ГРУшников – грузчиками. Вот и работают они также: сварщики стараются, чтобы сварной шов получился аккуратно, на годы, для грузчиков же главное – груз не сломать или не разбить в данный момент времени, а дальнейшая судьба груза их совершенно не волнует.
Здесь не могу не рассказать об одном показательном случае. По заданию советника-посланника я перевел для Центрального аппарата МИДа Устав Санайской группы сотрудничества. А через некоторое время, просматривая информационные материалы Посольства, обнаружил свой перевод, включенный в справку одного из помощников военного атташе, как будто это он его выполнил. На свой вопрос, каким образом это могло произойти, я в военном атташате внятного ответа так и не получил. Кстати, по возвращении из командировки я как автор опубликовал названный перевод в своей книге «Йеменская Республика и ее города».
Впервые с военной разведкой «в живую» я столкнулся еще в армии в середине 90-х: в часть, где я служил, приехал «купец» из «Консерватории», как называют Военно-дипломатическую академию. Двухгодичников в «Консерваторию» не приглашают, а подписывать 5-летний контракт с Вооруженными Силами для призрачной возможности оказаться в рядах военной разведки, куда от рутины армейской службы рвутся все кадровые офицеры, я не стал. «Купец», как мне рассказывали отобранные кандидаты, советовал им делать упор на изучении истории и английского. Разумеется, экзаменов по истории и английскому в ВДА у них никто не принимал: там без экзаменов отсеивают.
Вернемся к загранучреждениям. Возникает вопрос: а зачем «ближние» привлекают «чистых» дипломатов к сотрудничеству? Во-первых, не хотят лишний раз светить своих людей: пусть ЦРУшники думают, что «чистый» – это СВРщик. Во-вторых, своих людей резиденту часто не хватает. Кроме того, именно на «чистого» может выйти инициативник, который впоследствии станет ценным агентом, что поможет резиденту продвинуться по карьерной лестнице.
ЦРУшники на дипломатических приемах первыми идут на контакт. Обаятельные улыбки, беззастенчивая лесть и т.п. должны настораживать. Видно было, что на ЦРУшников произвело впечатление, что я по первому образованию историк. Помимо прочих общих вопросов – что окончил, какими языками владею, в каких странах бывал, пью ли виски и т.п. – спросили и о моей специализации как историка. Признаться, общение с ЦРУшниками было небезынтересным. Они удивились, когда узнали, что бейсбол, их национальный вид спорта, – это примерно то же, что и русская лапта. Помню, как вытянулось лицо одного ЦРУшника, который сказал мне, что с трудом переносит жару выше 80 градусов, а я тут же перевел ему это значение из шкалы Фаренгейта в шкалу Цельсия (примерно +27°С).
Исподволь ЦРУшники все же пытаются утвердить свое интеллектуальное превосходство. Мне удалось их обескуражить, когда мы заговорили о музыке, и я сказал им, перейдя с арабского: «By the way, my basic instrument is the accordion, but I play the piano better than the accordion because I like it very much». Никто из троих моих собеседников не смог мне на это чем-либо ответить.
Не только ЦРУшников, но и других иностранцев очень интересует один вопрос: сколько сотрудников работает в посольстве. После того, как мне этот вопрос задал один из послов в ожидании встречи с Засыпкиным, я стал загибать пальцы, делая вид, что считаю в уме, и так «считал» до тех пор, пока не пришел Засыпкин.
Американская тема и все что с ней связано – прерогатива «ближних», поэтому посла очень раздражало, когда я по неопытности касался этой темы на информационных читках, которые обязательно проводятся дипсоставом посольства в начале каждой недели.
Всем в Посольстве доставило радость, когда мне прислали перевод Конституции Йемена на русский язык: я его размножил и вручил «нужным» людям: послу, советнику-посланнику, резиденту и консулу. Разумеется, с авторитетным переводом М.А. Сапроновой работать было гораздо удобнее, чем с арабским текстом.
Не стану отрицать, что книгу «Восточный факультет Военной академии РККА им. М.В. Фрунзе» я написал под впечатлением все той же книги Резуна. В «Аквариуме», позволю себе напомнить, рассказывается о подготовке в Военно-дипломатической академии Советской Армии в 70-е годы. Моей же задачей было показать, как стала складываться система подготовки советских военных разведчиков, столь занимательно описанная Резуном. Для этого мне пришлось проявить некоторую настойчивость в общении с сотрудниками Российского государственного военного архива. Кстати, в РГВА еще далеко не все дела рассекречены, несмотря на то, что бОльшая их часть – до 1940 г.
К сожалению, из преподавателей и выпускников Востфака в живых к 2014 г. никого не осталось, а до меня никто эту тему не разрабатывал: существовали лишь отрывочные сведения в книгах, посвященных ВА им. Фрунзе в целом, и никаких интервью.
Мне Мария Водопьянова – внучка генерал-лейтенанта Кочеткова, одного из начальников ВДА, – во время работы над фильмом «Кочетков» из серии «Потомки» об учебе деда на Востфаке рассказала, что он учился три года. Больше она ничего вспомнить не смогла, хотя подробности семейной жизни и самого деда помнит очень хорошо.
topwar.ru