невероятная жизнь русского писателя: Книги: Культура: Lenta.ru
Польская писательница и переводчица Рената Лис выпустила книгу об Иване Бунине «Во льдах Прованса. Бунин в изгнании». Она рассказывает о жизни Ивана Бунина на юге Франции в 1940-1944 годах. На русском языке она вышла в издательстве «Текст» в переводе Марии Крисань. С разрешения издательства «Лента.ру» публикует фрагмент текста.
«Да, живу в раю. До сих пор не могу привыкнуть к таким дням, к такому виду. Нынче особенно великолепный день. Смотрел в окна своего фонаря. Все долины и горы кругом в солнечно-голубой дымке. В сторону Ниццы над горами чудесные грозовые облака. Правее, в сосновом лесу над ними, красота зноя, сухости, сквозящего в вершинах неба.
Справа, вдоль нашей каменной лестницы зацветают небольшими розовыми цветами два олеандра с их мелкими острыми листьями. И одиночество, одиночество, как всегда! И томительное ожидание разрешения судьбы Англии. По утрам боюсь раскрыть газету», — записал 28 июля 1940 года.
В Грасс они вернулись девятого. Возвращаться в Париж и не думали, тем более что квартиру в Яшкином переулке, то есть на улице Жака Оффенбаха, также именуемой ими Оффенбаховской, они кому-то сдали еще при переезде на юг в конце мая.
В Приморских Альпах все еще стояла знаменитая «Hitlerwetter» — гитлеровская погода, сначала благоволившая Германии во время нападения на Польшу, а затем и во время французской кампании, тогда же, вероятно, шла уборка урожая, о которой упоминает Бобковский, но для туриндустрии сезон был в основном неудачным: эта непонятная война, которую здесь практически никто вживую не видел, пришла не вовремя и только расстроила дела.
Из-за нее же городок Грасс, в отличие от Парижа, теперь оказался в так называемой неоккупированной зоне, точно так же, как Виши, где после прекращения огня и объявления о демобилизации наконец были размещены государственные органы бывшей Франции. И когда, проехав тысячу километров, Бунин с Верой и «барышнями» распаковывали запыленные чемоданы, а затем отдыхали в тени пальмы, маршал Петен был занят последними приготовлениями к тому, чтобы объять всю полноту власти над урезанным Французским государством, образованным с разрешения Германии на территориях, не включенных в зону оккупации.
Так называемый режим Виши будет создан в два молниеносных шага — 10 и 11 июля — внесением изменений в конституцию и роспуском парламента. Будут введены продуктовые карточки и запрет на свободную продажу хлеба. Через месяц Бунин, несколько оторванный от французской жизни, отметит в дневнике свои наблюдения: «Начинает юдофобствовать и Франция».
Перед отъездом в Пиренеи в начале июня 1940 года он записал: «Страшно подумать — 17 лет прошло с тех пор, как мы поселились в Грассе, в этом удивительном поместье Villa Montfleuri, где тогда как раз вскоре расцвели лилии! Думал ли я, что в каком-то Грассе протечет чуть не четверть всей моей жизни! И как я тогда был еще молод! И вот исчезла и эта часть моей жизни — точно ее и не бывало».
Так что уже тогда у него было такое чувство, что прошлое распадается на куски, летящие затем в пасть времени, а он перепрыгивает с одного на другой, будто с одной льдины на другую во время ледохода, но темп становится все яростней, и твердая поверхность уходит из-под ног все быстрее и быстрее, и он уже не поспевает за этим движением, пока, наконец, у него не остается сил скакать с одного куска на другой и вновь еще на один, потому что он уже стар, печален и устал, и он все сильнее чувствует, что на какой-то из этих льдин ему придется остаться, исчезнув вместе с ней.
Кадр: фильм «Дневник его жены»
После возвращения из неудачного побега в Пиренеи это чувство, должно быть, в нем возросло, и, вероятно, именно тогда он осознал, скорее осознал, чем решил, что больше бежать уже не будет, что бы ни произошло. Он осознал, что еще одной эмиграции в его жизни не будет.
Наблюдая за тем, как друзья и знакомые один за другим уезжают в Америку, он даже разрешил кому-то оформить для него и Веры очень сложные в получении американские визы, но об отъезде в другую страну, где ему пришлось бы начинать все сначала, он уже серьезно не думал.
Июль 1940 года застал его все в том же месте, что он был и в июне, но сам он уже не был прежним — то, что ранее надломилось в нем, теперь окончательно треснуло. Вилла «Жаннет», в отличие от более скромных и расположенных ниже вилл «Монфлери» и «Бельведер», которые Бунины снимали в предыдущие годы и с радостью снимали бы и дальше, если бы кто-то их не надоумил, была окруженным высокими стенами огромным в стиле средиземноморского Юга поместьем.
Она принадлежала англичанке, некой миссис Юльбер, которая поспешно уехала в Англию во время войны и именно из-за этой поспешности взяла плату только в двенадцать тысяч франков в год.
Вилла «Бельведер», Грасс
Фото: photo studio V. Guizoi / Pushkin Museum / akg-images / East News
Когда французская кампания закончилась, миссис Юльбер — Бунин назвал ее в связи с этим «старой дурой» — подумала, что могла бы заработать больше на «Жаннете», но «наши» сумели объяснить ей, что это была идея, далекая от реальности, не учитывающая положение русских эмигрантов во Франции.
Художница Татьяна Логинова, находившаяся в то время на «Жаннете», вспоминает: «Хорошая, барская обстановка, изумительный вид на Грасс — все это подбодрило Буниных. Конечно, взбираться на те высоты, на которых находилась “Жаннет”, было нелегко. Вилла была одной из последних по Наполеоновской дороге, почти при выезде из Грасса. Над ней в саду возвышалась каменная часовня, а за часовней сразу начинался хвойный лес.
Нужно было полчаса, чтобы подняться из Грасса по сокращенной дороге: по крутым тропинкам и лестницам мимо кактусов и запущенных огородов».
Горное расположение виллы «Жаннет» и самого городка заслуживает немного большего внимания, чем ему посвятила Логинова, которая пишет об этом подъеме, высоте и крутых склонах так, что это можно было бы воспринять как риторическое преувеличение. Между тем Грасс, особенно если добираться до него с побережья, со стороны Канн, а не с севера или по кружному далекому от моря пути, не столько кажется холмистым, сколько обрывистым и вообще непригодным для проживания.
Дома всех оттенков охры возвышаются вдоль извивающейся и уходящей резко вверх дороги, на уступах, вырубленных в скалах, и у непривыкшего к таким высотам гостя с равнин постоянно кружится голова и возникает ощущение, что, задержись он на мгновение, попытайся остановиться и оглянуться назад, то потеряет точку опоры и соскользнет на двадцать километров вниз — прямо в море.
Думаю, когда Бунин приехал в Грасс, он был, как и я, гостем с равнин.
Однако плодородная степь Орловской губернии, где у его родителей было имение и где он сам вырос, простиралась широко и полого до самого горизонта, и больше всего Бунина пугала в детстве именно эта огромная горизонтальная бесконечность соединения земли и неба.
Полное отсутствие вертикальных объектов — даже холмов и лесов, — которые ограничивали бы эту горизонтальность, или даже просто преград, которые оказывали бы любое вертикальное сопротивление ее горизонтальным просторам и позволяли бы преодолеть страх поглощения одновременно имманентной и трансцендентной бесконечностью.
Бунин в Каннах, 1930-е
Вот почему подавляющему простору средней полосы Бунин предпочел крестьянско-дворянский быт, который он наблюдал в Белоруссии и Украине, где местность была более разнообразной, приятно холмистой и местами лесной. В большей степени подходящей человеку. Может быть, именно поэтому грасские крутые склоны не внушали ему страха? Разве он не предпочел бы любую, даже экстремальную вертикальность той горизонтальной бесконечности, которая когда-то ввергала его в космическое отчаяние?
Так могло быть, поскольку мне так и не удалось нигде у него найти негативных впечатлений по поводу местоположения Грасса.
Напротив, кажется, на местных скалах, как и в горах Крыма, он себя чувствовал не хуже альпийских серн. «Бунин любил “высоты” и “горные тропинки”, — пишет Логинова, — боялся он только одиночества на этих “высотах” и поэтому желал как можно скорее заселить бунинское гнездо “живыми” людьми».
Кадр: фильм «Дневник его жены»
В июле 1940 года с ним и с Верой под одной крышей — на самом верхнем этаже «Жаннет», прозванном башней, — останавливались всего двое таких людей: Галина Кузнецова и Маргарита Степун. Бунины были знакомы с братом Марги, Федором Степуном, давно, но с ней познакомились только в декабре 1933 года на обратном пути из Швеции, где Бунин в сопровождении своей супруги, Гали и Андрея Седых (Цвибака) получил Нобелевскую премию по литературе.
В Германии Галя простудилась, поэтому решили остаться в Дрездене на несколько дней, тем более что приближалось католическое и протестантское Рождество, а в Дрездене проживал Степун, которого они давно не видели. У Степуна как раз в то время оказалась сестра, и Вера Николаевна записала только одну фразу о недавно встреченной Марге: «Странная большая девица — певица.
Хорошо хохочет». Пройдет много времени, прежде чем жена Бунина заметит в Марге то, что Ирина Одоевцева выразит брутальным термином «отчаянная лесбиянка».
Хотя достоверность высказываний Одоевцевой иногда подвергается сомнению — кажется, что она слишком открыто говорит о вещах, которые, по мнению многих, никогда не должны увидеть свет, — тем не менее, или именно поэтому, иногда стоит воспользоваться ее знаниями, особенно когда по какому-то вопросу иных свидетельств нет.
Именно таким единственным свидетельством является ее рассказ о первой встрече Галины с Маргой, и хотя Одоевцева не присутствовала при ней, она дружила с Кузнецовой и, вероятно, услышала об этой встрече от нее. «Заехали. И вот тут то и случилась трагедия, — как вспоминала Одоевцева, — Галина влюбилась страшно — бедная Галина: выпьет рюмочку — слеза катится: “Разве мы, женщины, властны над своей судьбой?” Степун властная была, и Галина не могла устоять…»
О Марге известно, что она родилась в Москве в 1895 году — то есть была на пять лет старше Галины — и приходилась дочерью директору писчебумажных фабрик, известных на всю Россию.
Она получила хорошее образование и унаследовала любовь к музыке от матери, которая происходила из шведско-финского рода Аргеландеров. Находясь в эмиграции, она принимала участие в заседаниях Московского землячества и выступала на вечерах с «московскими воспоминаниями», а также давала сольные концерты — сначала в провинциальных оперных театрах Германии, а затем и в Париже.
Ее сильное контральто иногда описывалось как «божественное», а в ее репертуар входили, в частности, произведения Шумана, Шуберта, Брамса, Сен-Санса, Чайковского и Рахманинова. Возможно, именно эти песни, арии и романсы и глубокий голос Марги очаровали Галину, очень чувствительную в музыкальном плане.
Ее неожиданная любовь к этой женщине, кажется, беспокоит многих исследователей, выдвигающих в связи с этим различные гипотезы, которые должны помочь окончательно разрешить мучающую их загадку. «Кто знает, быть может, после нескольких лет под одной крышей с деспотичным эгоистом Буниным и мрачным неврастеником Зуровым Галина Николаевна уже не могла себе позволить влюбиться в мужчину», — предполагает Нина Щербак в книге «Любовь поэтов Серебряного века», тем самым давая пример исключительно примитивной психологии.
Подобные теории лучше сразу оставить в стороне, прежде всего потому, что они говорят об их авторе гораздо больше, чем о чем-либо еще. И вместо того чтобы путаться в объяснениях, которые ничего не объясняют, стоит обратиться, например, к автобиографическому роману Кузнецовой, опубликованному в Париже в 1933 году под названием «Пролог», который был написан в Грассе под опекой Бунина как ответ на его «Жизнь Арсеньева», где автор совершенно осознанно изображает неосознанную юношескую любовь героини к прекрасной Зине.
Иван Бунин с друзьями, Грасс, 1 января 1933 года
Фото: photo studio V. Guizoi / East News
Можно также заглянуть в «Грасский дневник», в котором 6 июля 1929 года Галина написала: «Несколько раз пыталась начинать повесть о двух девушках, но всякий раз все теряется в какой-то расплывчатости. Вижу множество мест сразу и ни одного такого, от которого можно начинать. Это, очевидно, значит, что повесть еще не готова во мне и надо еще ждать…»
И она ждала, а в декабре 1933 года в Дрездене эта история, по-видимому, уже созрела в ней.
Характерно, что Бунин читал и комментировал «Пролог» еще до его издания, чуть ли даже ни пару раз, но не обратил внимания на то, что вот-вот должно было с ног на голову перевернуть его жизнь.
Во Франции Галина занялась организацией приезда Марги в Грасс, который произошел в конце мая 1934 года. Вера Николаевна внимательно наблюдала за своими гостьями, отмечая свои впечатления: «Марга у нас третью неделю. Она нравится мне. Спокойна, одного со мной круга. Соединяет в себе и прошлое, довоенное, и послереволюционное. Можно с ней говорить обо всем. С Галей у нее повышенная дружба. Галя в упоении, ревниво оберегает ее от всех нас. Если мы разговариваем с ней, то Галя не принимает участия…» — записала она 8 июня.
«Марга довольно сложна. Я думаю, у нее трудный характер, она самолюбива, честолюбива, очень высокого мнения о себе, о брате (Федоре) и всей семье. […] Но к нашему дому она подходит. На всех хорошо действует ее спокойствие», — продолжила она свое изучение певицы спустя неделю.
«Дома у нас не радостно. Галя, того гляди, улетит. Ее обожание Марги какое-то странное», — снова отметила она 11 июля. Вскоре Марга уехала в Париж, а через несколько недель Вера Николаевна наконец поняла: «Они сливают свои жизни. И до чего они из разных миров, но это залог крепости. […] Пребывание Гали в нашем доме было от лукавого…»
Ни она, ни Бунин не были готовы к такому повороту событий, хотя знали, что такое бывает не только в книгах. Не знаю, при каких обстоятельствах Бунин узнал о новой любви Галины — возможно, это уже произошло в Дрездене, а может, по дороге во Францию или только дома — во всяком случае, летом 1934 года в Грассе он уже был введен в курс дела, что было воспринято им с болью.
«Дома у нас: не радостно. Галя как-то не найдет себя. Ссорится с Яном, а он — с ней. Марга у нас», — писала Вера. «Если бы у Яна была выдержка, то он это время не стал бы даже с Галей разговаривать. А он не может скрыть обиды, удивления и потому выходят у них неприятные разговоры, во время которых они, как это бывает, говорят друг другу лишнее».
Бунин сходил с ума — наверно, это именно так следует определить, — потому что ему был нанесен удар, по силе сопоставимый с новостью о Нобелевской премии, но только с обратным знаком: сразу после большой удачи пришло такое же большое несчастье, и я подозреваю, что он не мог не думать об этом как о мести судьбы, которая в наказание — но за что? в чем была его ужасная вина? — таким причудливым образом забрала у него свет его зрелых дней и, возможно, самую большую любовь его жизни.
Бунин во время церемонии вручения Нобелевской премии в Стокгольме, 1933 год
Фото: ТАСС
Явно он так это воспринимал, раз позже, во время Второй мировой войны, когда он иногда рассказывал кому-нибудь о своем прошлом, то сам называл эту историю «о величии и падении Бунина». И его любовь к Галине, как и ее позднейшее «предательство» оставались за пределами подобных рассказов — это было табу, которое Бунин очень последовательно охранял: его жена в письме к Александру Бабореке подтверждает, что он никогда и ни с кем не говорил о Галине.
С ее «неверностью» и непонятым им выбором он очень долго сражался, но в одиночестве, тем более что вскоре дело стало секретом Полишинеля — Марга якобы любила хвастаться в компании, что увела женщину у Бунина. «Главное — тяжкое чувство обиды, подлого оскорбления — и собственного постыдного поведения. Собственно, уже два года болен душевно, — душевно больной…» — писал он в 1936 году в одной из немногих сохранившихся заметок на эту тему.
Кадр: фильм «Дневник его жены»
В 1939 и 1940 годах, когда Галя и Марга были вынуждены просить Буниных о бессрочном гостеприимстве, а Вера Николаевна уговорила мужа не возражать, он все еще не мог смириться ни с «уходом» Галины, ни с существованием этих двух женщин в качестве пары: они обе казались ему странными и даже абсурдными. «Что вышло из Г.! Какая тупость, какое бездушие, какая бессмысленная жизнь!» — кричал он в дневнике.
Аукционный дом Антиквариум – Новость: Под сенью бельведерских муз
Аукционный дом Антиквариум – Новость: Под сенью бельведерских муз
Со своим временем у Ивана Бунина складывались
непростые отношения.
Ему был духовно близок и несказанно дорог русский Золотой
век, блестящая эпоха дедов и отцов, в
которой жили и творили Пушкин и Тургенев, Тютчев и Толстой. И очень символично
звучит название одного из ранних автобиографических рассказов писателя—«Сон
Обломова-внука». Первый отечественный нобелевский лауреат считал себя
единственным наследником великой традиции русской словесности XIX века. Век же
Серебряный он не принимал: новая литература, особенно в ее самых «упадочных» и радикальных
течениях, расправлялась с заветами любимого бунинского прошлого столь же
яростно и беспощадно, как топор безымянного плотника с чеховским вишневым
садом. Отсюда неблагоприятные, часто пронизанные ледяной яростью, нападки
Бунина на современников—от символистов до футуристов,—по свидетельствам
очевидцев, порой непечатные. Однако, при всей этой непримиримости, Бунин
все-таки являлся человеком своего времени— его проза, при всей своей классической кристальной
чистоте, очень модернистична по духу, а события личной жизни —почти хрестоматийная иллюстрация нравов эпохи
Серебряного века, наполненной дискуссиями о проблеме пола, границах сексуальной
свободы, смелыми духовными (и не только, конечно) союзами из нескольких
человек, самый известный из которых—триумвират Зинаида Гиппиус-Дмитрий
Мережковский-Дмитрий Философов.
Эта история началась летом 1926 года на юге
Франции, в тихом Грасе, где Бунин обосновался со своей супругой Верой. Они
снимали довольно скромную виллу «Бельведер», главными преимуществами которой
являлись большой тенистый сад и открывавшийся из него прекрасный вид на море,
на подернутые нежной пурпурной дымкой приморские Альпы. В тот знойный день на
пляже к Бунину подошел его приятель, редактор Михаил Гофман и, обменявшись приветствиями,
представил Ивану Алексеевичу свою обаятельную спутницу—начинающую поэтессу
Галину Кузнецову. Глядя на эту жизнерадостную
молодую женщину, трудно было представить о всех многочисленных тяготах,
выпавших на ее хрупкие плечи—юность, пришедшуюся на годы разрухи и Гражданской
войны, бегство с мужем, юристом и белым офицером, Дмитрием Петровым из залитой
кровью страны на одном из забитых до
отказа пароходов, бесприютные скитания по Константинополю, нищую, полную
мытарств и тягот, эмигрантскую долю… То, что произошло в тот день между Иваном
и Галиной на граском пляже, иначе как солнечным ударом и не назовешь.
Она заставила себя поверить в то, что
любимый Ян (как ласково называла Вера
мужа) полюбил Галину как своего ребенка,
что в этом чувстве выплеснулась тоска стареющего Бунина по умершему в
пятилетнем возрасте единственному сыну. В
тиши бессонных ночей Вера, конечно же, понимала
всю нелепость этих отговорок, однако, уйти от горячо любимого Яна она не могла.
«Пусть любит Галину—смиренно начертала
она в своем дневнике— только бы от этой любви ему было сладостно на душе…».Так
началась эта странная, двусмысленная жизнь одной семьей. Две женщины держались
деликатно и вполне нашли общий язык. «Последнее время все чаще бываю с В. Н. Сейчас она больна и мало выходит. Вчера мы обе
оставались вечером дома, лежали на ее постели и говорили о человеческом счастье
и о неверности его представления. Человеческое счастье в том, чтобы ничего не
желать для себя. Тогда душа успокаивается, и начинает находить хорошее там, где
совсем этого не ожидала»—такую пронзительную и многозначительную,
недоговоренную запись находим в дневнике Галины Кузнецовой.
В ту пору частыми
гостями «Бельведера» были молодые
литераторы, искавшие опеки и помощи со стороны взыскательного мастера —Николай
Рощин и Леонид Зуров. Последний, после долгих уговоров приехал погостить из
Прибалтики и так и остался в Грасе на долгие годы, став еще одним членом этой странной семьи.
Много кривотолков вызывала нежная опека со стороны Веры и ответная
привязанность Зурова. При внешне идиллической жизни супругов и «приемных детей»
(не обошлось и без колких выпадов современников: Зуров и Кузнецова-
бунинский «крепостной театр», по определению Ходасевича) внутри семьи с
каждым годом рос разлад, все явственнее ощущалась хрупкость их союза. Все
сильнее страдала Галина. Она была каждый день рядом со своим кумиром и любимым
мужчиной—переписывала «Жизнь Арсеньева», постигала уроки литературного
мастерства, наконец, делила с ним ложе, однако, в то же время остро ощущала
болезненную неопределенность своего положения.
1933 год принес Бунину
долгожданный триумф и болезненное поражение.
Уже несколько лет кряду его имя
фигурировало в числе номинантов на Нобелевскую премию по литературе и каждый
раз напряженное ожидание сменялось горьким разочарованием. В тот ноябрьский
ненастный день Бунину не работалось и он отправился с Кузнецовой скоротать
время в «синема». Сам писатель вспоминал, что в самый захватывающий момент фильма
прямо на него упал луч карманного фонарика. Бродивший среди рядов запыхавшийся Зуров
вытолкнул его из зала и объявил, что только что звонили из Стокгольма и
сообщили о присуждении премии. На торжественную церемонию Бунин поехал со
своими двумя женщинами, женой и «ученицей». «Фотографии Бунина смотрели не
только со страниц газет, но из витрин магазинов, с экранов кинематографов.
Стоило И.А. выйти на улицу, как прохожие немедленно начинали на него
оглядываться. Немного польщенный, Бунин надвигал на глаза барашковую шапку и
ворчал: «Что такое? Совершенный успех тенора». Приемы следовали один за другим
и были дни, когда с одного обеда приходилось ехать на другой» – рассказывал
сопровождавший новоиспеченного лауреата в дни его триумфальной поездки
журналист Андрей Седых.
С Галей
у нее повышенная дружба. Галя в упоении и ревниво оберегает ее от всех нас…»(8
июня 1934 года). «В доме у нас нехорошо. Галя, того гляди, улетит. Ее обожание
Марги какое-то странное. … Если бы у Яна была выдержка, то он это время не стал
бы даже с Галей разговаривать. А он не может скрыть обиды, удивления и потому
выходят у них неприятные разговоры, во время которых они, как это бывает,
говорят друг другу лишнее…» (11 июля 1934 года). Бунин не мог перенести этой
измены, казавшейся ему особенно унизительной, и упрекал возлюбленную во всех
возможных грехах. Когда, прогостив с месяц, Маргарита уехала, страсти немного
улеглись, но это было не примирение, а лишь короткое затишье перед новой бурей.
Скандалы не утихали и не в силах больше находиться в ставшем чужим «Бельведере»,
осенью 1934 года Кузнецова отправилась в Германию к Маргарите. «Галя наконец
уехала. В доме стало пустыннее, но легче» — подвела черту Вера.Стоически перенеся постигшее его
несчастье, Бунин нашел забвенье в творчестве и на склоне лет создал свою
главную книгу—«Темные аллеи», цикл великолепных новелл, в которых любовь так
хрупка, быстротечна и так загадочно переплетена со смертью.
Леонид Зуров
оставался в семье писателя до конца,
ухаживал за тяжело больным, одряхлевшим и еще более желчным Буниным в его
последние, до неприличия нищие годы, а после его кончины— за его вдовой, сделавшей его душеприказчиком
бунинского наследия. Галина Кузнецова вполне счастливо прожила всю оставшуюся
жизнь с Маргаритой Степун и на закате своих дней опубликовала «Грасский дневник»—рассказ
о семи счастливых и трагичных годах в
доме Буниных. Мемуары Кузнецовой легли в основу сценария фильма Алексея Учителя
«Дневник его жены».
Еще один след этого союза предстанет 17 февраля на аукционе «Антиквариума». На торгах будут представлены письма Ивана Бунина к Николаю Рощину, одно из них подписано всеми участниками люовного треугольника—самим писателем и его «бельведерскими музами», Галиной Кузнецовой и Верой Муромцевой-Буниной.
Степун Маргарита Августовна (1895 г.-н.п.) — Памятник «Найди могилу»
Мемориал успешно обновлен.
Ага, никакой рекламы! Мемориал был успешно спонсирован.
Ваши предложения отправлены и будут рассмотрены менеджером мемориала.
Ваше редактирование не содержит изменений по сравнению с оригиналом.
Спасибо! Предложенное вами слияние отправлено на рассмотрение.
Теперь вы являетесь управляющим этого мемориала.
Спасибо за помощь в поиске могилы!
Вы можете запросить передачу до 250 000 мемориалов, находящихся под управлением Find a Grave. подробнее
Вы приближаетесь к лимиту передачи мемориалов, управляемых Find a Grave. подробнее
Запрос фото успешно отправлен.
Запрос на фотографию успешно удален.
Не удалось удалить запрос на фото. Попробуйте позже.
Мемориал успешно перенесен
Как менеджер этого мемориала вы можете добавить или обновить мемориал, используя кнопку Редактировать ниже.
Узнайте больше об управлении мемориалом .
Запрос на фотографию выполнен.
Вы уверены, что хотите сообщить администраторам об этом цветке как оскорбительном или оскорбительном?
Об этом цветке было сообщено, и он не будет отображаться во время проверки.
Не удалось сообщить о цветке. Попробуйте позже.
Вы уверены, что хотите удалить этот цветок?
Не удалось удалить цветок. Попробуйте позже.
Вы уверены, что хотите удалить этот мемориал?
Не удалось удалить мемориал. Попробуйте позже.
- Проблема #index#:
- Детали:
- Сообщил:
- Сообщено:
При удалении этой проблемы произошла ошибка.
Попробуйте позже.
Проблема:
Управление кладбища не имеет записей об этом человеке Управление кладбища подтвердило, что это захоронение не опознаноЯ обыскал все кладбище и не смог найти могилуЯ обыскал указанный участок или участок и не смог найти могилуЭто захоронение находится в частной собственности или иным образом недоступенДругая проблема
Выберите проблему
Детали:
Какой мемориал вы считаете дубликатом Маргариты Степун (82794182)?
Мы рассмотрим мемориалы и решим, следует ли их объединить. Узнайте больше о слияниях .
ID мемориала
Недействительный мемориал
Пожалуйста, введите действительный ID мемориала
Вы не можете объединить мемориал сам с собой
Мемориал уже объединен
Мемориал уже удален
Вы уверены, что хотите удалить это фото?
Не удалось удалить фото.
Попробуйте позже.
Добро пожаловать на страницу мемориала «Найди могилу»
Узнайте, как максимально использовать мемориал.
или больше не показывай — я хорошо разбираюсь во всем
Фотография на обложке и важная информация
Быстро узнайте, кому посвящен мемориал, когда они жили и умерли и где они похоронены.
Фотографии
Для мемориалов с более чем одной фотографией дополнительные фотографии появятся здесь или на вкладке фотографий.
Вкладка «Фотографии»
Все фотографии отображаются на этой вкладке, и здесь вы можете изменить порядок сортировки фотографий на памятниках, которыми вы управляете. Чтобы просмотреть фотографию более подробно или отредактировать подписи к фотографиям, которые вы добавили, щелкните фотографию, чтобы открыть средство просмотра фотографий.
Цветы
Цветы, добавленные к мемориалу, отображаются внизу мемориала или здесь, на вкладке Цветы. Чтобы добавить цветок, нажмите кнопку Кнопка «Оставить цветок» .
Члены семьи
Здесь будут отображаться члены семьи, связанные с этим человеком.
Похожие поиски
Используйте ссылки под номером Подробнее… для быстрого поиска других людей с такой же фамилией на том же кладбище, в том же городе, округе и т. д.
Поддержите этот мемориал
Удалите рекламу с мемориала, спонсируя его всего за 5 долларов. Мемориалы, ранее спонсируемые или известные мемориалы, не будут иметь этой опции.
Поделиться
Поделитесь этим мемориалом в социальных сетях или по электронной почте.
Сохранить в
Сохранить в древе предков, на виртуальном кладбище, в буфер обмена для вставки или печати.
Изменить или предложить изменить
Изменить мемориал, которым вы управляете, или предложить изменения менеджеру мемориала.
Оставьте отзыв
Спасибо за использование Find a Grave, если у вас есть какие-либо отзывы, мы будем рады услышать от вас.
Оставить отзыв
1 фото выбрано.
..
Выбрано 2 фотографии…
Превышен размер
Вы не можете больше загружать фотографии в этот мемориал
«Неподдерживаемый тип файла»
Загрузка…
Ожидание…
Успех
Ошибка
Это фото не было загружено, так как в этом мемориале уже есть 20 фотографий
Это фото не было загружено, потому что вы уже загрузили 5 фотографий в этот мемориал
Неверный тип файла
Загрузка 1 Фото
Загружено 2 Фото
1 Фото Загружено
2 Фото Загружено
Добавил(а)
ОТЛИЧНЫЕ НОВОСТИ! На это кладбище есть 1 волонтер .
Извините! На это кладбище нет добровольцев. Продолжение этого запроса добавит оповещение на страницу кладбища, и любые новые добровольцы будут иметь возможность выполнить ваш запрос.
Введите числовое значение
Введите идентификатор мемориала
Год не должен быть больше текущего года
Неверный меморандум
Дублирующаяся запись для мемориала
Вы выбрали этого человека в качестве члена своей семьи.
Сообщено!
Эта связь невозможна из-за сроков службы.
0% Завершено
Добавить заголовок Сохранено
Выберите тип фотоМогила
Лицо
Семья
Другое
СохраненоТребуется Javascript: К сожалению, Find a Grave не работает должным образом без включенного JavaScript. Вам нужно будет включить Javascript, изменив настройки браузера. Научитесь включать это.
Норт-Энд Маргарита с текилой Patrón Рецепт
subscribesearch icon· Изменено: от Sues · Эта публикация может содержать партнерские ссылки, использовать файлы cookie и получать доход от рекламы · Просмотреть политику конфиденциальности + ссылка на раскрытие информации в нижнем колонтитуле · 9Комментарии
Эта Маргарита Норт-Энд, вдохновленная городом Бостоном, включает в себя томатную смесь и цитрусовую соль с лимоном, тимьяном и перцем.
Этот пост спонсирован Patrón Tequila, но, как всегда, все мнения принадлежат мне. Большое спасибо за поддержку Мы не Марта!
Поднимите руку, если на прошлой неделе вы отмечали Международный день Маргариты. Хорошо, теперь поднимите руку, если вам не нужен «международный» праздник, чтобы отпраздновать его и просто пить маргариту, когда вам, черт возьми, захочется! Я, очевидно, из последней группы, но я также ценю дополнительный предлог в виде праздника с выпивкой, чтобы заставить меня вытащить бокалы с маргаритой и текилу. Особенно, если упомянутый праздник приходится на среду, когда иначе я не могу потягивать маргариту. В этом году у меня был очень хороший повод выпить маргариту, потому что, помимо Международного дня Маргариты, я работаю с Patrón Tequila, чтобы продвигать их очень захватывающий поиск Маргариты года 2018 года!
Вот уже четвертый год они ищут лучшую Маргариту, и в этом году они выбрали семь барменов со всего мира, чтобы создать собственную интерпретацию Perfect Margarita, вдохновленную их местным регионом.
Как это круто? Сегодня я здесь, чтобы рассказать вам все о сопернике из Бостона и призвать вас попробовать его на себе. А также попросить вас проголосовать за вашу любимую Маргариту на веб-сайте Патрона; можно голосовать раз в сутки!
Бостон всегда был для меня домом, поэтому мне не терпелось смешать Норт-Энд Маргариту и узнать, почему бармен Стивен Кинг создал ее. Он начинается с перетертых помидоров черри, и хотя некоторым это может показаться немного странным, я призываю вас попробовать это сами, потому что это на самом деле удивительно вкусно и прекрасно сочетается с этой маргаритой. Кинг почерпнул идею помидора, когда бродил по Норт-Энду, итальянскому району Бостона, и мне нравится, что он вернул свою идею в бар и придумал маргариту, которая работает очень, очень хорошо.
The North End Margarita использует Patrón Reposado (мой любимый!) и Patrón Citrónge Orange (апельсиновый ликер, который помогает приготовить идеальную маргариту).
Помимо помидора, перемешанного с нектаром агавы, еще одним действительно уникальным аспектом этой маргариты является ободок из лимона/тимьяна/перца/цитрусовой соли на стекле.
Вы просто смешиваете соль, перец и тимьян с цедрой лимона, и результат получается намного вкуснее, чем обычная соленая оправа. Я мог или не мог использовать свой палец, чтобы слизать оставшуюся цитрусовую соль на тарелке.
Еще одна из моих любимых частей этой Маргариты? Цвет! Смешанный помидор в сочетании с апельсином Patrón Citronge Orange придал очень красивому персиковому оттенку. Вы наливаете напиток в стакан через сито, чтобы в напиток не попали семена томатов или их остатки.
И украсьте коктейли еще одним помидором черри и немного тимьяна. А потом выпей! Международный день Маргариты, вечер выходного дня или просто случайный день в среду. Для маргариты нет плохого времени. За исключением, может быть, первого пробуждения… хотя я уверен, что сейчас где-то 5:00, верно?
Честно говоря, я не мог поверить, как невероятно сочетаются все эти ароматы. Маргарита имеет немного сладости от помидоров и агавы, но также и некоторую терпкость от цитрусовых, а также немного остроты от соли и перца на краю бокала.
Я очень ценю барменов, которые могут взять традиционный напиток, такой как маргарита, и придать ему совершенно уникальный и неожиданный оттенок. В то время как я обычно хотел бы выпить маргариту с тако и гигантской тарелкой гуакамоле, эта версия заставила меня понять, что маргариту можно сочетать с гораздо большим количеством напитков. Норт-Энд Маргарита и тарелка спагетти с Болоньезе? Да, пожалуйста!
В то время как я, очевидно, болею за победу Бостона, я также невероятно взволнован другими шестью маргаритами, участвующими в соревновании. Есть так много уникальных вкусовых сочетаний, что я не могу дождаться, чтобы попробовать! Бармены-конкуренты будут дегустировать коктейли в своих барах по всему миру, но все рецепты доступны и для вас, чтобы приготовить их самостоятельно. Или вы можете ознакомиться с наборами Коктейльного Курьера, в которые входят все необходимые ингредиенты и украшения для каждого из семи рецептов. Вот бостонский комплект. Было бы плохо, если бы я попробовал их все?
А пока я буду голосовать за Бостон каждый день, пока не закончатся поиски Патрона Текилы.
.. Которым как раз оказался Синко де Майо, еще один прекрасный повод выпить маргариту. Но, как я уже говорил, нам здесь не нужны никакие оправдания!
Ознакомьтесь со всеми претендентами на звание Маргариты года 2018 и проголосуйте за своего фаворита прямо сейчас!
Какая из семи маргарит вам больше всего нравится?
- 2 унции. Patrón Reposado
- ½ унции. Patrón Citronge Orange
- ½ унции. лимонный сок
- ¼ унции. нектар агавы
- 2 целых помидора черри
- 2 веточки тимьяна
- Лимон/тимьян/перец обод цитрусовой соли*
На дне шейкера растолочь один помидор черри с агавой деготь.
Добавьте жидкие ингредиенты и одну веточку тимьяна и энергично встряхните со льдом, чтобы охладить.
Процедить через сито в охлажденное купе, края которого посыпаны приправленной солью.
Украсьте оставшимися помидорами черри и веточкой тимьяна, но не переусердствуйте (исторически).
