Том Хиддлстон: фото и интервью о съемках в фильме «Багровый пик»
– Ваш персонаж на первый и только на первый взгляд – мечта тургеневской девушки. Как вы справились с ролью-клише романтического героя?
– В этом заслуга режиссера фильма, Гильермо дель Торо. Он создает иллюзию, чтобы у зрителей появились определенные ожидания в отношении этого персонажа, ну а режиссер всячески их поддерживает – в итоге мой Томас Шарп предстал таким байроническим героем. Вам кажется, что история будет следовать по заранее определенному маршруту, что все раскроется по стандартному сценарию, но нет – вы начинаете понимать, что этот лихой парень – далеко не такой уж и герой, каким вы его себе представили. И хотя мне лично кажется, что у моего персонажа есть своего рода героизм, который проявляется в его действиях и поступках, но это героизм не в общем его понимании. Я думаю, фильм играет со всеми эти традиционными пониманиями хорошего и плохого.
– Да, причем добавляя к этому элементы комедии…
– Комедии? Какую часть фильма вы нашли смешной?
– Ну знаете, призраки, кровь… Да и потом, разве вам не было хоть иногда весело на съемках?
– Эти съемки трудно было назвать легкими, но Гильермо понимал, что ты не можешь быть в напряжении четырнадцать часов в день, шесть дней в неделю, так что он много шутил над нами вместе со своим оператором Даном Лаустсеном – например, напевал песню You are my Sunshine, но меняя слова на You are my Laustsen. Они постоянно дразнили друг друга. Вот уж где разворачивалась настоящая комедия!
– Раз уж речь зашла о жанрах, вы учились в Королевской академии искусств, наверняка привыкли к классическим персонажам, каково было перестроиться на романтическую историю?
– Да, мой опыт в Королевской академии скорее представлял собой изучение драмы на примере Шекспира, мы не занимались адаптациями готических романов. Мне кажется, это было время, когда люди особо не говорили о сексе и это был способ людей завуалированно исследовать собственную сексуальность и магнетизм секса в целом. Ваша сексуальность может завести вас в очень опасные места, о чем и писали готические романы – они постоянно подталкивали юную героиню в ситуации, где смерть поджидала ее за углом, они постоянно поляризировали силы секса и смерти, на этом противопоставлении и появлялась драма.
– К слову о сексуальности – все знают, что вы очень крутой танцор…
– (
Смеется.
) Прямо-таки все? И где же вы это видели?
– Шила в мешке не утаишь. Мне интересно, а какой танец вы исполните, чтобы завоевать женское сердце?
– Знаете, вальс, который танцевал мой герой, был революционным танцем для того времени. До того, как он появился, люди танцевали не лицом друг к другу, а со стороны, держали партнера только за руку, а тут такой поворот – неожиданно вы становитесь очень близко друг к другу. И вы можете чувствовать друг друга, энергию друг друга, это философия танца, который заставляет вас чувствовать себя легче, счастливее и вы может начать чувствовать теплоту другого тела – это невероятно сексуально, и я могу понять, почему многие кричали, что надо его срочно запретить. Мы танцевали с Мией вальс друг с другом два дня напролет, и знаете, по сравнению со всем остальным, что происходило в фильме, – это было настоящее удовольствие! А какой танец я бы сам исполнил – даже не знаю. Я становлюсь гораздо счастливее, когда я танцую, и каждый раз это фристайл, но я думаю, чтобы поразить кого-то в сердце, надо станцевать диско, 70-е и 80-е – многие их недооценивают!
– В этом киносезоне вы нарасхват – вышел «Багровый пик», после этого будут «Высотка» и «Я видел свет». Не думаете, что пора немного притормозить?
– Я думаю, что это случится в определенный момент…
– Когда станете мамой?
– Я – мамой?
– Ну да, так обычно актрисы говорят: «Когда у меня появится семья, я обязательно
«
сброшу скорость
»
и перестану так много сниматься»…
– (
Смеется.
) Не знаю, это зависит от того, что будет происходить дальше. Я стараюсь давать себе небольшие перерывы между проектами, чтобы снова стать самим собой, стать нормальным человеком, вернуться к обычной жизни – это очень важно, когда играешь другого героя. Мне трудно объяснить, почему я выбираю те или иные роли, но, например, сыграть в «Я видел свет» было вызовом самому себе, экстраординарный опыт, который сделал меня невероятно счастливым и в то же время отнял у меня много сил. Я всегда хотел сделать фильм о музыке, но после такой работы невероятно сильно хочется быть просто собой – выпить чашечку кофе, посмотреть, как мимо проносится мир, поговорить с семьей и друзьями – словом, быть нормальным человеком.
– Понимаю, но три фильма за год…
– Да, съемки у Гильермо были невероятно длинными – с февраля по май. Потом с июля по август работал над «Высоткой», а затем снимался в «Я видел свет». Я посвящаю фильму 100 процентов себя – на съемках надо быть дисциплинированным, каждый раз я создаю определенное окружение для себя – интеллектуальное и эмоциональное – и стараюсь находиться в этом, и когда фильм заканчивается, я из него выхожу. Ты прыгаешь в фильм на 4 месяца, и тебе повезет, ты успеваешь завести друзей на площадке – так что порой это очень приятная профессия.
– Ну друг на площадке у вас уже был – Миа Васиковска, с которой вы работали над «Выживут только любовники» пару лет назад.
– Да, мы прекрасные друзья, знаете, Миа – актриса от природы, она такая спонтанная и живая, Гильермо и я все повторяли друг другу, что она просто неспособна фальшивить на экране. Она – само воплощение правды. Моя другая партнерша – Джессика Честейн – невероятно сильная, потрясающая актриса, профессионализм которой постоянно меня подстегивал, а какая у нее дисциплина? Она может проснуться в три ночи ради съемок, хотя накануне работала до полуночи. У нее потрясающая сила и власть, это поражает. Помните ту сцену с Джессикой ближе к концу? Не хочу спойлерить – но мне было труднее всего справиться с ней, в физическом плане мне надо было несколько дней к этому готовиться…
– Не могу не спросить, но когда мы снова увидим вас в образе Локи?
– Честно, понятия не имею.
– Ага, знаете, просто говорить об этом не хотите…
– (
Смеется.
)
Фото: Getty images/fotobank; кадры из фильма
Часто проверяете почту? Пусть там будет что-то интересное от нас.
Том Хиддлстон | Блогер glitter_and_sparkles на сайте SPLETNIK.RU 12 августа 2014
«Как я выбираю роли? Я слушаю голос в своей голове. Если он говорит: «ДА!!!», то я соглашаюсь, а если: «Нееее….», то отказываюсь. Это ужасная метафора, но все-таки скажу: я представляю себя стоящим на вышке для прыжков в бассейне, на очень-очень высокой вышке, а бассейн внизу очень глубокий и с очень холодной водой. И если сценарий вызывает у меня желание буквально сорвать с себя одежду, подбежать к краю вышки и броситься в воду [вскрик в зале] — спокойно! — не задумываясь, насколько больно будет шлепнуться об воду, если я сгораю от нетерпения побыстрее прыгнуть с этой вышки — то я должен это сделать. Но, если я с прохладцей отношусь к перспективе прыжка, если я расхаживаю по вышке, заглядывая за край, хотя меня снизу уговаривают прыгнуть и рассказывают, какая прекрасная сегодня вода, а я тяну: «Нет, что-то я сегодня не в настроении плавать» – тогда я к этой роли близко не подойду.
Со Стивеном Спилбергом была смешная история. В первый же день на съемках он подошел ко мне и сказал: «Знаешь, мне от тебя нужно, чтобы ты стал моим Эрролом Флинном». И я говорю: «Сделаем».
Гильермо дель Торо (режиссер «Багрового пика») о Томе: «Я вам скажу, девочки, Том — самый приятный чертов парень в мире. Раньше было как: или хороший парень, или красивый м…к. Он сломал этот барьер».
Рейчел Вайс (партнерша по «Глубокому синему морю»): «Он очень хорош. Вчера на премьере были тысячи кричащих девушек, это из-за «Тора», он же сейчас звезда боевиков. Он чудесный, чудесный партнер, сильный, глубокий, и очень милый, с ним очень приятно работать».
(на вопрос, что помогает ему не зазвездиться и оставаться таким же милым и внимательным к своим поклонникам): Как мило с вашей стороны задать такой вопрос. Я не знаю, честно говоря, почему нет: по-моему, ни у кого не должно быть повода считать себя лучше других, это единственный нормальный вариант поведения.
(когда ему в последний раз случалось выйти из себя): Это обычно происходит по самым пустяковым причинам. Например, я не выношу когда люди злоупотребляют своим положением. Например, если у стюардессы плохой день и она цыкает на вас по любому поводу: «Могу я расстегнуть ремень безопасности?» «НЕТ!» И сразу хочется начать извиняться, что ты вообще родился на свет. Или вот я недавно ехал на велосипеде по Лондону. А это, я вам скажу, само по себе приключение, каждый раз буквально рискуешь жизнью. Но мне это нравится. И вот один парень едет по направлению к Гайд-парк-корнер по Бромптон-роуд (в сторону Харродза, если вам это о чем-то говорит). И это происходило в час пик, когда полно машин, автобусов — а водители машин обычно безжалостны по отношению к велосипедистам. И тут этот парень на велосипеде — свой человек, союзник, можно сказать — подрезает меня, и я знаю, что он меня видит. И он еще ехал так — держался за руль одной рукой, в другой руке мобильник — ему явно жить надоело. И я ему говорю: «Эй, не стоит говорить по сотовому, когда едешь на велосипеде, не надо меня подрезать». Что он мне ответил, я не могу повторить. И я подумал: «Ох уж этот прекрасный Лондон, где человек человеку друг»
(О своем персонаже в «Глубоком синем море»): «Я считаю, что он не задумывается о том, что разрушает брак. Он просто безумно влюбляется. И это для меня было главным — я знаю, что такое влюбленность, знаю, каково влюбляться, и в Рейчел Вайс легко влюбиться».
Я родился в 1981 году и вырос на таких фильмах, как «Инопланетянин», «Парк Юрского периода», «Индиана Джонс», «Челюсти»… Это такая расхожая фраза, которую часто используют актеры: «Я непременно поеду отдыхать (или там, приду к тебе на день рождения), если только не позвонит Стивен Спилберг». Мы это говорим, имея в виду, что этого не произойдет никогда. Так что когда он действительно позвонил, это был необычайный сюрприз. Нас первоначально сблизило пиво, на самом деле: я тогда пытался на время завязать с алкоголем, и потом во время съемок другого фильма выпил пинту «Гиннесса» и понял, что это была ужасная ошибка. И вот оказалось, что нам обоим нравится «Гиннесс», и мы оба любим Питера О’Тула…»
Когда вся команда «Мстителей» собралась на площадке в костюмах — это было в одной из сцен ближе к концу фильма, мы все в какой-то момент превратились в детей. Все с таким интересом осматривали друг друга: «О, а ты клево выглядишь», «А эта штука тяжелая?». Крис Хемсворт попросил у Криса Эванса подержать щит, а тот у него — молот. И сзади Марк Руффало в своей пижамке с датчиками для захвата движения. Он к этому относился с таким юмором. У меня был однажды такой момент, когда мне захотелось похулиганить в обеденный перерыв, и я стащил щит и меч, это происходило в подземных туннелях в Кливленде, сфотографировался с ними в руках, и отправил это фото Крису и Крису с подписью: «Все, парни, больше вы их не увидите».
Я на самом деле ужасный актер, просто часто крашу волосы.
(О постельной сцене в «Глубоком синем море»): Для меня это был первый подобный опыт. Дело происходило в последний съемочный день, и это был сочельник. Вся моя семья и друзья были заняты празднованиями и разъехались кто куда. Рейчел и я к этому моменту уже очень хорошо знали друг друга, и не раз обнажались друг перед другом, но в переносном смысле: плакали, кричали, целовались и так далее. Мы очень доверяли другу другу, между нами было огромное взаимное доверие и уважение, но… мне так и не удалось попробовать рождественских пирогов до Рождества, скажем так (смеется). Рождественский пудинг может подождать, глинтвейн тоже пока пусть постоит… Ну, не знаю, есть ужасный момент с такими сценами, когда ты думаешь: хорошо было бы выглядеть хорошо. Но нельзя позволять своему тщеславию вставать на пути. И мы с Рейчел как бы договорились, что эта сцена, она на самом деле не о сексе как таковом. Терренс (режиссер) нас предупредил, что в фильме будет эта сцена, и она очень важна для того, чтобы показать, что Фредди (мой персонаж) может дать Хестер — это сексуальная близость, которой она раньше не испытывала.Но эта сцена не должна была выглядеть лишней, она не должна была быть эротической или выглядеть, как физическое упражнение. Это была просто демонстрация их близости.
Я никогда не делал сорок дублей — потому что мне не разрешали, я думаю, если бы я попросил сорок, режиссеры, с которыми я работал, просто придушили бы меня. Говорят, Дэвид Финчер любит делать по многу дублей, возможно, мне стоит написать ему и предложить: «Слушай, Дэвид, я могу сделать не то, что сорок, а все семьдесят, я был бы счастлив показать, как я могу это сделать семьюдесятью различными способами». На самом деле, я люблю играть с моментом. Работа актера в том, чтобы найти правду момента, но — существует столько различных правд — есть тысяча способов сказать «Я люблю тебя», есть тысяча способов снять шкуру с кошки (на самом деле я не уверен, что на самом деле есть тысяча способов снять шкуру с кошки, но есть такая расхожая фраза). И мне это нравится, мне нравится переворачивать ситуацию с ног на голову — допустим, если мы отсняли этот эпизод в традиционной манере, это есть на пленке, давайте попробуем что-то еще. Мне нравится работать с режиссерами, которые идут на это, как, например, Кен Брана. Мы так делали с Локи: снимали сцену, где я произношу какую-то фразу сквозь слезы, потом я вытираю слезы, мотор — и я говорю ту же фразу, смеясь или улыбаясь, и потом еще дубль с абсолютно непроницаемым лицом. Я думаю, в этом отчасти причина привлекательности его как персонажа — он сложный и многогранный, и ты чувствуешь, что, как актер, задействуешь разные группы мышц. В результате все версии сцены правдивы, но они все разные, и во время монтажа Кен как режиссер мог выбирать и рассказывать эту историю так, как считал нужным.
(О костюме Локи): Я думаю, этот костюм — гораздо большая звезда, чем я. Мне бы много чего хотелось попробовать сделать в этом костюме, но я не думаю, что мне разрешат. В нем так жарко, что, мне кажется, в нем можно на лыжах кататься и не замерзнуть, даже в Канаде.
Когда вы просыпаетесь утром, надеваете шорты, майку и шлепанцы, то говорит о том, что вы пойдете на пляж. Если вы просыпаетесь утром и надеваете костюм, который состоит из кирасы, плаща и золотых рогов Сатаны на шлеме, очевидно, что вы направляетесь куда-то в другое место.
(О прическе Локи): Источником вдохновения был образ Боно в 80-ые, периода «Rattle and hum», помните этот тур?
Он думает, что он рок-звезда, этот персонаж. На практике это делается очень просто: я крашу волосы в черный цвет. От природы у меня светлые кудрявые волосы, слегка напоминающие Джина Уайлдера в роли Вилли Вонки, такая у меня наследственность.
Я крашу волосы, и их выпрямляют химически каждый день, а остальное — это парик, который начинается в районе макушке, нечто вроде накладок. Роберт Дауни-младший, которому по роли доводится осыпать меня всяческими издевательствами в «Мстителях», в какой-то момент называет меня «Рок на века». Я думаю, Локи принимает это очень близко к сердцу. Это сильный удар по его тщеславию.
Я большой поклонник музыки и тенниса. Теннис завораживает меня, он напоминает мне чем-то актерскую игру. Точно так же ты не можешь подготовиться заранее, ты можешь тренироваться, тренироваться и тренироваться, но волшебство происходит на корте с твоим соперником. Я думаю, спонтанность тенниса, драматизм, самообладание, которое требуется, чтобы выиграть… Я много раз видел игру Роджера Федерера и Рафаэля Надаля живьем, я видел их на Уимблдоне, на US Open, на финале ATP, и ведь исход поединка не зависит только от способностей игрока, это еще поединок силы воли и присутствия духа. Не знаю, мне это кажется невероятно драматичным. А потом приходит Джокович и говорит: «Эй, парни! Посмотрите на меня!»
Мой рост 6’2″ (188 см) и я блондин, поэтому мне изначально предложили попробоваться на роль Тора. Предложение исходило от режиссера фильма, Кеннета Брана, который знал меня по совместной работе в театре. И я прошел несколько проб, и дошел до скринтеста, где мне сказали, что для роли бога грома мне нужно нарастить мышечную массу и посоветовали походить в спортзал и позаниматься как следует. До этого я весил около 81 кг, а после стал весить около 90 кг.
О Скарлетт Йоханссон: Потрясающая женщина, изумительная, забавная и очень милая. И к тому же оказалось, она очень любит готовить. Каждый раз, когда я бывал у нее дома, она говорила: «О, я как раз испекла печенье, я испекла торт, я испекла пирожные». И каждый раз это было самое вкусное печенье, торт или пирожные, которые я когда-либо пробовал.
Про «Боевого коня»: Я тогда как раз снимался в «Торе», и ненадолго приехал в Англию на юбилей моего отца, ему исполнилось семьдесят. Мы с ним поехали отдыхать, и перед моим возвращением в Лос-Анджелес мне позвонил мой английский агент и сказал: слушай, я знаю, что сейчас неподходящий момент, но я пришлю тебе один сценарий, ты запиши видеопробу, ее нужно отослать завтра, и можешь лететь в ЛА. И я говорю, ой, мне некогда, я не успею подготовиться, и вообще, что за сценарий? Он отвечает: это совершенно секретная информация, но я знаю, что это «Боевой конь». Я спрашиваю: откуда ты знаешь, он: я узнал имена героев. А мой агент, кроме меня, представляет также Люка Тредуэя, который играл в самой первой постановке этой пьесы в Национальном театре. И вот я записал свои пробы на видео у него в офисе, не переставая перфекционистски переживать по поводу качества моей актерской игры — это была сцена, в которой капитан Николс покупает коня. И улетел в Лос-Анджелес. А мой агент изначально сказал мне, что фильм будет снимать Клинт Иствуд, и я подумал: так, ну ясно, меня на эту роль ни за что не утвердят, потому что это же Клинт и он может выбрать кого захочет. И я улетел в Лос-Анджелес, и там, в перерыве между съемками, пока я свисал с радужного моста, мне позвонил мой американский агент и сказал: «Стивен Спилберг хочет встретиться с тобой на следующей неделе». И я в полном недоумении спрашиваю: «Почему?» Оказалось, он ставит «Боевого коня» и ему понравились мои пробы. Я поехал к нему, мы сели, поговорили о «Торе» и о том, как он восхищается Кеннетом Брана. И как ни странно, я тогда как раз увлекся верховой ездой, потому что для «Тора» мы снимали проезд по по радужному мосту, и мне приходилось много скакать верхом, хотя в самом фильме эта сцена очень короткая. Тем не менее, я галопировал туда и обратно вдоль берега в городе, который называется Сими Вэлли [возглас из зала: «Я там живу!»] Эта леди живет в Сими Вэлли! И вот в этом прекрасном месте, где живет эта прекрасная юная леди, а также змеи, койоты и другая живность, я там ездил верхом, поэтому, когда Стивен Спилберг спросил меня, езжу ли я верхом, я сказал «да». И он сказал: «Окей, я хотел бы, чтобы ты сыграл эту роль».
О лошади, которая играла роль Джоуи в «Боевом коне»: Вообще, их было 14. И они не играли роль, он просто вели себя как обычно перед камерой. Актерское мастерство как раз в этом и состоит — чтобы было как можно меньше игры и как можно больше поведения. В этом плане у лошадей можно многому научиться.
Об отношениях с Крисом Хемсвортом: Это был в буквальном смысле броманс. Причем «бро» — это на самом деле реальная составляющая этих отношений. Я не представляю, каково было бы играть настолько эмоционально выматывающие сцены, если бы мы на самом деле терпеть не могли друг друга. Это было бы ужасно. Тот факт, что мы на самом деле дружили, позволял нам друг друга подталкивать. Мы помогали друг другу играть лучше и по-настоящему хорошо проводили время. На съемках было столько различных происшествий, но это вызывало у нас только смех.
Мы провели два года, работая над фильмом, и было так прекрасно иметь рядом с собой близкого человека. На вечеринке по случаю окончания съемок Крис выпил пару лишних рюмок, по дороге в отель ехал, высунувшись из окна автомобиля, и, прежде чем мы разошлись по комнатам, сказал мне: «Только ты меня понимаешь» [Крис: Понятия не имею, о чем он говорит.]
Про отношения Локи с Тором и отношения с Крисом Хемсвортом: Вы знаете, мне всегда была интересна эта роль тем, что это такой архетип: два брата, и отношения между ними — это и любовь, и ненависть, и соперничество, и многое-многое другое. И мне повезло в том, что у нас с Крисом сложились такие отношения, что мы друг другу абсолютно доверяем, и на съемках это очень важно, потому что мы можем делать все что угодно — каждый из нас знает, что другой отобьет этот мяч, так сказать. Я помню, как мы впервые встретились — это было в доме Кена Брана в Лондоне, мы впервые увидели друг друга после того, как узнали, что нас утвердили в этот огромный блокбастер с Энтони Хопкинсом и Натали Портман. А Кену надо было поговорить с Натали о роли Джейн Фостер, и он нам сказал: вы там погуляйте пока, мальчики, познакомьтесь поближе. И мы пошли плавать. И вот, я помню, мы посмотрели друг на друга, и он мне так тихо говорит: «Ты веришь, что это все на самом деле?» И я ему отвечаю так же: «Нет, абсолютно, это что-то невероятное». Просто мы тогда были оба актеры в возрасте где-то ближе к тридцати, то есть у нас уже был какой-то опыт, поиски работы, отказы. Мы очень хорошо понимали друг друга. И потом на съемках «Мстителей», когда вокруг были такие звезды — Роберт Дауни-младший, Сэм Джексон, Скарлетт Йоханссон, и все они играли супергероев — я всегда мог посмотреть на Криса: «Ты представляешь, что происходит? Ты можешь в это поверить?» И я знал, что он чувствует то же самое.
Я помню, как я ходил на премьеру «Парк Юрского периода». Мне было двенадцать, я несколько недель уговаривал моих родителей взять меня на премьеру, и они отвели меня в «Одеон» на Магдален-стрит в Оксфорде, где мы тогда жили, и во время рекламы я выпил столько кока-колы, что к тому времени, когда Т-рекс собирался наступить на Сэма Нила в той самой незабываемой сцене, мне нестерпимо хотелось пойти в туалет, но я не мог. Потому что Стивен Спилберг по-настоящему воплотил мою детскую мечту увидеть динозавров.
О подготовке к съемкам «Боевого коня»: Это было как всегда, когда учишься чему-то новому: ты начинаешь с азов и не начинаешь бегать прежде чем ты научишься ходить. С самого начала Стивен дал понять, что он хочет, чтобы я сам снимался в сцене атаки, он не хотел использовать каскадеров. Там нет никакой компьютерной графики. Поэтому я прошел пятинедельную подготовку на базе каскадеров вблизи Лондона, где держат прекрасных испанских жеребцов. Сначала я научился ездить верхом прогулочным шагом, затем рысцой, затем галопом, затем я научился делать это все, держа поводья в одной руке, затем научился делать это все, держа в одной руке поводья, а в другой — шпагу, потом я научился делать это с поводьями в одной руке и шпагой в другой, когда рядом со мной скакали Бенедикт Камбербэтч и Патрик Кеннеди, потом мы учились скакать, когда рядом с нами было еще шесть-семь других лошадей. Мне безумно понравилось, это огромное удовольствие — учиться какому-то новому физическому навыку, у тебя возникает такое ощущение удовлетворения, когда тебе удается это сделать. Но это был огромный труд — пять месяцев тренировок, чтобы снять пятиминутную сцену.
(О том, были ли занятия по верховой езде в театральной школе): Я думаю, должны были быть, на самом деле; меня спрашивали другие актеры: «Ты ездишь верхом?», я говорил: «Нет», и мне говорили, что, возможно, стоит научиться. Но это так дорого в наше время держать лошадей, особенно в таком большом городе как Лондон, это очень дорогое удовольствие. Многие начинающие актеры не могут себе этого позволить; и театральные школы уж точно не могут. Так что мне, я считаю, очень повезло, что для участия в фильме Стивена Спилберга мне пришлось учиться ездить верхом, и это оплачивалось.
Об отношениях с лошадью в фильме: Потрясающие, это был настоящий испанский скакун по кличке Фивилон?, Фиви, он был невероятным созданием, абсолютно, он был просто гигант, он был светло-коричневого цвета, он просто изумительный чистокровный охотник, у него широкие плечи, он может лететь как ветер. Забавная история: один из учивших меня ездить верхом сказал мне, что у каждой лошади свой характер, как и у каждого человека, но у некоторых более сложно организованных, как у машины — больше кнопок, на которые можно нажимать, и если ты ездишь верхом на коне со множеством кнопок, ты должен знать, на какие нажимать. И у Фивилона, знаете, были самые чувствительные клавиши какие только можно представить, он чувствовал все мои эмоции — достаточно было только подумать о том, чтобы пришпорить его, и он пускался в галоп. И он очень хорошо чувствовал мое настроение, это природный дар — он всегда знал, когда я нервничал, или мне было страшно, или я чувствовал себя уверенно, или был расслаблен и спокоен, он всегда это чувствовал. Это очень интересный симбиоз, который возникает между всадником и конем. Я его никогда не забуду. До съемок этого фильма я даже представить себе не мог, что у меня могут возникнуть такая связь с лошадью.
Любимый сэндвич: мне нравится, если там есть авокадо, цельнозерновая горчица и курица. Если это невозможно, ничего страшного, если там будет сыр и соленый огурец.
Хейтеры никогда не побеждают. Я верю в это, потому что отрицательная энергия в конце концов всегда приводит к поражению.
Я много снимался в исторических фильмах. Не знаю, почему — мне часто говорят, что у меня лицо подходящее. Дело в том, что хлеб с маслом для британского телевидения — это экранизации Джейн Остин с бриджами, зонтиками, лодками и лошадьми.
Я по натуре реалист и понимаю, что успех в актерской среде — это очень редкая вещь.
Относительно моего образования, то я всегда делал не то, что от меня ожидалось. Очень мало выпускников Итона идут в Королевскую академию драматического искусства, и еще меньше — поступают в Кембридж. Не знаю, как сейчас обстоят дела, но в мое время было принято поступать в Оксфорд.
У меня было много стычек с отцом из-за моего решения стать актером. Он родом из очень традиционной шотландской пресвитерианской семьи из рабочего класса, и поэтому он вел со мной такие беседы: «Ты знаешь, что 99% актеров — безработные? Ты получил хорошее образование, так почему ты хочешь провести свою жизнь, изображая кого-то, кем ты не являешься, вместо того, чтобы стать хозяином своей судьбы?»
Когда учишься в мужской школе, приходится поддерживать определенный уровень бравады, иначе тебя начнут дразнить.
Обновлено 13/08/14 13:05:
Джим Бивер (партнер по «Багровому пику»): Первый день работы с Томом Хиддлстоном. Он мой идеал актера: блестящий, надежный, человечный, порядочный, открытый и дружелюбный. Он очаровал мою дочь и меня. Я думаю, моя девочка его тоже очаровала. Я бы с удовольствием проработал с этим парнем остаток моей карьеры — настолько он хороший и щедрый.
И он же: Иногда разреженный воздух звездности овевает особенно прекрасных людей. Это мой партнер по «Багровому пику» Том Хиддлстон в наш последний съемочный день. Если бы у меня был сын, я бы хотел, чтобы он был похож на Тома. Если бы у меня был еще один брат, я бы не хотел никого лучше Тома. Если бы у меня был такой друг как Том… О. У меня уже есть. И он один из самых лучших людей, которых я когда-либо встречал. Спасибо за минуты радости, друг.
И ответ Тома: Джим, ты легенда. Работать с тобой было огромным удовольствием. Спасибо за смех, твои добрые глаза и большое сердце. Не пропадай.
Все тонкости «Багрового пика»: Большое интервью Тома Хиддлстона порталу Collider — 17 Мая 2015 — SEB
Как утверждает колумнист портала Collider Стивен Вайнтрауб, одной из причин, по которой он является поклонником Тома Хиддлстона — у него всегда приятно брать интервью. Вне зависимости от вопроса или времени суток, он всегда даст интересный ответ и расскажет что-нибудь новое о своем персонаже, не выдавая при этом никаких секретов самого фильма. Вместе с некоторыми другими репортерами Стивен посетил съемочную площадку фильма «Багровый пик «(Crimson Peak) Гильермо дель Торого еще в Торонто, в прошло году, и во время перерыва между съемками взял расширенное интервью у Тома Хиддлстона. Он рассказал о том, как получил роль, детально рассказал о предысториях, созданных для каждого из персонажей, почему он захотел сыграть эту роль, когда стало известно, что Бенедикт Камбербэтч вышел из проекта; об отношениях между главными персонажами и многом другом. Запасайтесь попкорном — впереди длинное и обстоятельное интервью.
Расскажи немного о работе с Гильермо дель Торо. Какой ты ее представлял себе и как все оказалось на самом деле.
ТХ: Он удивительный. Вероятно, это не будет секретом для всех, кто работал с ним, но он похож на тех классных мексиканцев, что излучают страсть и теплоту. Он настолько вдохновляет, он обожает свою работу и, мне кажется, в плане рабочего опыта и коллаборации это один из самых вдохновленных и вдохновляющих людей, с которым мне приходилось работать. У него глубокие познания во всем, он знает тонкости работы всех на площадке, а еще он очень-очень особенный, относится на равных ко всем. С самого момента нашей встречи я не испытывал ничего, кроме энтузиазма, свободы, любви, и хорошо проводил время. Вся команда работает по 16 часов в день, и они последуют за ним даже на войну. 16-часовой рабочий день еще никогда не пролетал так быстро, потому что это так увлекательно.
Когда Бенедикт Камбербэтч покинул проект, Гильермо отправил сценарий тебе, и сказал, чтобы ты занялся им чуть ли не немедленно и согласился на роль, если не ошибаюсь, в течение 72 часов?
ТХ: Да.
Он стал причиной принятого решения, сам сценарий или же что-то, что вызвало у тебя мысль: «А это действительно та роль, за которую стоит взяться?»
ТХ: Ну, все произошло очень быстро. Он позвонил мне,.. мои агенты позвонили и говорят: «Гильермо дель Торо позвонит тебе в течение часа». Он позвонил, рассказал сюжет и сказал: «Не говори «да» или «нет». Но я собираюсь переписать сценарий в ближайший уикенд, или сегодня, или завтра. Я отправлю тебе наброски». Спустя примерно час мне позвонила Джессика [Честейн] со словами: «Ты должен это сделать» [смеется]. «Я хочу, чтобы ты взялся за роль, и Гильермо этого хочет». Я был очень взволнован до такой степени, что не мог дождаться сценария. Потом, наверное день спустя, я наконец получил его и прочел залпом. Он переписал роль, поэтому у меня в руках оказалось что-то вроде моего личного наброска, потому что он частично переписал роль именно под меня. Это было просто блестяще, сценарий просто великолепен, и мне захотелось поработать с ним. Я знал, что в проекте точно были задействованы Миа, Джессика и Чарли. А я обожаю Мию, знаком с Джессикой, и очень хотел поработать с Чарли, так что не было ни единого шанса, что я откажусь. Работа с Гильермо, которым я давно восхищался, и просто блестящий сценарий: пленительный, насыщенный, сложный, ужасающий; удивительная роль, которая так не похожа на мои прежние работы — с учетом всех причин это было очень и очень быстрое «да».
Ты знаешь, какие именно изменения были им внесены специально под тебя?
ТХ: На самом деле нет, не знаю. [Смеется] Вам стоит спросить у него. Персонаж достаточно сложен в эмоциональном плане, в нем есть и светлые, и темные оттенки. Возможно, это то, чего я раньше не делал. не знаю. Может быть, он изменил возраст или определенные особенности его физического состояния, без понятия. Роль не была похожа на сделанную «под заказ», но вполне походила на роль, которую мне по силам и очень хочется сыграть.
Ты можешь пройтись по своим отношениями с этими двумя дамами, как они могли бы проявить разные аспекты характера? Потому что Джессика нам рассказала, что это похожие отношения и что они взаимозависимы, с ее точки зрения.
ТХ: Это действительно интересно, я читал книгу… В буквальном смысле слова, я весь день читал книгу под названием «Политика семейных отношений» Р.Д.Лэйнга, очень известного психиатра 60-х. Так вот он рассуждает о различии между субъективным опытом того, кто существует вне семейной ячейки, и общественным определением того, чем становится семейная ячейка, и по существу о том, что разрыв между двумя людьми в каждой семье часто слишком велик. Внутри семьи всегда имеют место споры о том, кто определяет, что есть отношения в общественном контексте. Так что я думаю, Люсиль и Томас Шарпы не согласились бы в том, какова природа их отношений, кто говорит, кто слушает, кто ведущий, кто ведомый. Но они оба… [смеется] Простите, я пытаюсь не выдавать вам секретов. Они оба сироты, жили вместе, все это происходит в конце 19-го века — естественно, это время, когда власть женщин находила выражение в способностях близких им мужчин. Печальная ситуация, и ее близость с братом — один из аспектов взаимозависимости. Она вкладывает силы в его успех, а он защищает ее, но не только из-за ее изолированности, а потому что они еще и сироты. Дело в том, что они почти ровесники, их бросили, и они нужны друг другу, зависят друг от друга. Она старше, он моложе. Но он выстроил карьеру, он одаренный мастер и инженер, который мог бы стать кем-то вроде Бессемера или Брюнеля. Он одаренный, талантливый мастер с золотыми руками, большими амбициями, он задумал коренным образом изменить добычу глины на севере Англии в последнее десятилетие 19-го века, на заре Викторианской эпохи. И если схема сработает, он исполнит свою великую мечту и построит машину, которую я кстати видел сегодня — просто отвал башки. Я минут двадцать выдавал Гильермо «Нефть-2» [смеется], где только я и машина, а он такой «Да, чувак, давай, черт возьми, сделаем это. Почему нет?» [Смеется]
Но если мечта Томаса Шарпа осуществится, если у него получится заполучить инвестиции, он может стать одним из величайших инженеров Викторианской эпохи. Конечно же, если он вложится в нее, вся их жизнь изменится. Сами они разорены, живут в Allerdale Hall, расположенном на Багровом Пике. Они унаследовали этот особняк. В классическом смысле, они унаследовали большую кучу рассыпающихся кирпичей, и у них нет средств на ее восстановление. Все, что у них есть — это старые картины, старая одежда, прохудившаяся крыша и сырость, которая проникает в глину под домом. Он мечтает о том, чтобы использовать лежащие в недрах этой земли ресурсы и заработать денег, чтобы обновить дом, а потом — кто знает, что потом.
Означает ли это, что его отношения с Эдит основаны на истинной любви, или же это?..
ТХ: О, это захватывающая штука. Мне кажется, фильм начинается — и я не спойлерю, рассказывая об этом — с того, что Томас и Люсиль — аристократы с севера Англии. Он — блистательный. Она — застенчивая, склонная к уединению. И вот они вступают в новый мир, едут в Бостон, штат Массачусетс, где все пышет надеждой и оптимизмом в плане инвестиций. Они ищут инвесторов для машины Шарпа, и он влюбляется в изумительную и довольно своенравную девушку, которая восстает против собственного отца. Между ними существует духовная связь в отношении определенных вещей, они просто находят друг друга, и мне кажется, что он сам не ожидает этой влюбленности. Он вроде как поехал в Америку с деловыми намерениями, а встретил молодую девушку, которая пишет романы. Потенциальные издатели думают, что могут указывать ей, что делать, но она пишет свои собственные тексты, любит их, они вызывают отклик и невероятно романтичны на фоне литературного стиля великих готических любовных романов. На большом балу они танцуют и смотрят друг другу в глаза. В этот момент они влюбляются по ушли, несмотря на желания многих людей в этой комнате, у которых есть планы относительно членов их семьи.
Вот что я думаю по этому поводу. А еще мне кажется, отвечая на Ваш вопрос, что они обе выявляют разные аспекты его характера. Люсиль… он чувствует большую ответственность за Люсиль. Он чувствует, что должен заботиться о ней, защищать ее. Она — весьма деликатная, уязвимая женщина, и, учитывая историю их семьи, ей потребуется много внимания. Так что на уровне его привязанности к дому Люсиль напоминает ему о нем, напоминает о прошлом, его боли и событиях. А Эдит — это свет, который отрывает его от дома, она олицетворяет собой новые события и путешествия, она — это будущее, свет в его жизни, как мне кажется.
Ты говоришь «роман», а Гильермо назвал все это «странностью»
ТХ: [Смеется] Есть и странность. Все начинается с романа и развивается в странность, но я не буду…
Что в твоем лексиконе означает слово «странность»?
ТХ: Все очень странно, и вы поймете почему.
Я не вижу ничего странного. Что странно?
ТХ: В моей жизни, в моей работе или …? Конечно же то, что Скарлетт Йоханссон — мямлящая девка (прим.пер.: mewling quim, отсылка к «Мстителям», учите матчасть 🙂 ).
[все смеются]
ТХ: Знаешь, есть в фильме ярко выраженная сексуальность. Ты думаешь, что знаешь, что это такое, а потом вдруг понимаешь, что только скользишь по поверхности. Так что… [смеется] Я и правда не могу рассказать ничего больше. У Томаса Шарпа — и он не единственный персонаж в фильме — есть своя история, и в фильме, сценарии интересно то, что ожидания и действительность имеют различия. К примеру, вот у вас есть Томас, Люсиль, Эдит и Майкл, все они проецируются друг на друга и имеют определенные ожидания в отношении другу друга. А потом, когда маски сорваны, вы видите совсем другу картину. Возможно, именно в этот момент начинается странность.
Насколько твой персонаж осведомлен о том, что дом — это живой, дышащее существо, и что в нем обитают сверхъестественные существа?
ТХ: На самом деле, мы говорили с Гильермо на эту тему утром. Что особенно интересно — это некий квартет центральных персонажей. Путешествие Томаса — это одно из открытий, во время которого он думает, что знает, кто он и что досталось ему в наследство. В каждом смысле этого слова: унаследованного эмоционально, в финансовом отношении, физически в отношении дома, с Люсиль вместе, со всеми вещами. На протяжении всего фильма ему открываются определенные истины, которые изменяют его намерения и амбиции к финалу. К середине фильма у него многослойные ощущения, когда он понимает, что все происходящее гораздо сложнее и более жутко, чем могло показаться поначалу.
Предусмотрен ли вообще такой момент, когда все эти персонажи выберутся из этого дома? Ведь это стандартная ситуация во всех фильмах про привидения: все задаются вопросом, почему они просто не возьмут и не уедут?
ТХ: Думаю, все гораздо сложнее, потому что дом — это часть Шарпа. Это имение Шарпов, это часть его личности, он несет за него ответственность и просто не может уехать. С логической точки зрения, даже если бы он уехал, куда бы отправился, на какие средства? Уверен, можно просто исчезнуть, но куда? Какое будущее ему уготовано? Завораживает то, что у всех есть свои демоны, и иногда вы не знаете, какие сидят в вас, пока не становится слишком сложно.
Гильермо называет Джессику «антагонистом», ее персонаж. Она читает книги о серийных убийцах-женщинах. Все это очень запутанно.
ТХ: Да [смеется]
А что насчет Томаса, он запутанный? Или в нем заключено что-то вроде искупления?
ТХ: Мне кажется, что он антигерой, но, конечно же, более неоднозначен в плане нравственности, сложная фигура во всей истории. Он — заложник отношений между двумя людьми, заложник противоречивых эмоций. Он пытается найти оптимальный выход из очень-очень сложной путаницы из собственных чувств и ответственности за этих людей, обнаружить свою настоящую сущность, в отличии от представлений о нем окружающих. Во многих смыслах он не был посвящен в правду. Естественно, когда понимаешь, что тебе лгали в отношении определенных вещей, это меняет твою точку зрения в отношении своих поступков. Прошу прощения, что получилось не лаконично.
Героиня, как мне кажется, — это персонаж Мии. Есть нечто героическое и в персонаже Чарли. Но, опять же, нельзя быть слишком категоричными в выборе главного героя, антагониста, хороших и плохих парней в этом фильме, потому что если посмотреть на историю с перспективы каждого из персонажей, то всем их действиям есть оправдание, оно заложено в их биографии. Мир, созданный Гильермо, настолько сложен, что фактически каждый персонаж в некотором смысле имеет оправдания. По крайней мере, в их собственном понимании. В Томасе тоже есть нечто героическое и вызывающее сочувствие, особенно в его стремлениях и мечтах. А когда начинаешь очищать слой за слоем, понимаешь, что он гораздо темнее, чем можно было представить. Но на другом конце тьмы есть и свой свет.
Гильермо всех снабдил предысторией персонажей.
ТХ: Да.
Почти на десять страниц каждая.
ТХ: И это поразительно.
Когда ты узнал, что получишь ее, это как-то повлияло на способ, которым ты хотел играть или уже играл персонажа?
ТХ: Ну, это настоящий подарок, потому что обычно такую работу проделываешь самостоятельно. А предыстория дает направление, потому что он просит, чтобы каждый хранил подробности в тайне от остальных. Он хочет держать определенные детали в секрете. Так что они предназначены только для каждого лично, и помогают играть. Если есть в предыстории момент, который имеет отсылки к лжи в фильме, точно понимаешь, как нужно сыграть эту ложь, поскольку осознаешь, что это значит для персонажа. Даже когда другие люди не знают, какое значение она имеет. Все это помогает подробно детализировать весь мир этого фильма. Приходит понимание, что эта история — это всего лишь определенный отрезок во времени, просто часть жизни людей, которые и без того уже захватывающие и интересные. Это как гораздо более длинный вариант в 24 серии, когда знаешь, где все были, куда все направляются, а здесь — просто один эпизод в их жизни, в котором все их истории пересекаются. Блестяще!
Так ты никому не раскрывал секрет?
ТХ: Неа [смеется]
Это такой план? У всех свои тайны, а потом на вечеринке в честь окончания съемок… В фильме же мы не увидим всех этих тайн?
ТХ: Нет, но они и правда влияют на игру. Даже вчера у нас была сцена с участием всех четверых, и я знал то, чего не знал больше никто. Я понимал, что это знает Гильермо, он сделал акценты на первом и среднем плане сцены, но больше никто не догадывался, что происходит. Это великолепно, потому что такова правда жизни: иногда мы не можем сказать, что происходит в мыслях других, и это прекрасно.
Ты можешь рассказать о самом доме и съемочной площадке? Гильермо провел нам экскурсию в течение час, поводил нас по нему, и это было невероятно. Ты можешь рассказать нам свое впечатление о доме?
ТХ: Когда я прочел сценарий, мой первый вопрос заключался в том, где будут снимать фильм: в озерном крае или еще где-то, поедем ли мы в Кембрию, а он говорит: «Нет, мы будем снимать в Торонто», [смеется] Я спрашиваю: «И как же ты сделаешь?…», а он в ответ: «Я построю чертов дом!»
[все смеются]
ТХ: Потом я увидел макет. Поначалу очень ненадолго я приехал на тест грима, и он провел меня по всему этому месту. Художник-постановщик только-только закончил макет, и показал мне. Я такой: «Чего? Ты собираешься это построить? Ты построишь это на основе трех или четырех историй?». А он в ответ: «Да». Потом, когда они закончили декорации, я прошелся по ним. Невероятно. Мгновенно погружает вас в этот мир, воображению не нужно достраивать дополнительные детали. Ты уже там. Даже когда мы снимали дубль, когда я вношу Мию в дом и говорю: «Тяжело остановить сырость и эрозию, потому что дом слишком стар», я ступаю на половицу, и тут этот красный ил начинает просачиваться через щели из-под декорации.
Дом сымпровизировал.
ТХ: Дом сымпровизировал! Дом сыграл лучше,чем мы вчетвером.
Гильермо показал нам пару кадров из фильма, и мы увидели цветовую схему. Такого рода эстетика тоже влияет на игру? Есть ли какой-то уровень избыточности, или же вы, ребята, играете хуже в таком ярком, насыщенном цветом месте?
ТХ: Я не думал о цвете слишком много. Даже при том, что костюмер Кейт Хоули соединила вместе эти эмоциональные проявления настроения, покрывшие весь офис различными заготовками, которые могли бы стать большим постером в стиле имитизма. Для Шарпа это мог бы быть «Странник над морем тумана» Каспара Давида Фридриха. Или же описания Байрона, или очень ранние изображения длинноволосых инженеров Викторианской эпохи, стоящих на вершине холма. Похоже не клише, но зато правдиво. И еще все, что касается шахт. Все эти изображения мальчиков, которые только что выползли из шахт. Или людей, вымытых после того, как они неделями находились в шахте. Все эти настраивающие картинки были развешаны по всему моему трейлеру, потому что они вдохновляли меня. Просто само то, как люди выглядели, как одевались, как несли себя, как сидели и стояли, лица, стрижки. Я много размышляю о визуальном воплощении, но не обязательно в цвете, даже если знаю, что это темная синяя полночь или что-то, что всегда касается Шарпов — например, что у Люсиль и Томаса должны быть черные волосы.
Мы хотели, чтобы Томас был похож на героя Байрона. Был высоким, темным незнакомцем в новом мире. Чарли Ханнем — блондин, Миа — блондинка, и тут приезжают двое темных незнакомцев с севера Англии. Они сложные, старомодные европейцы, которые должны принести с собой эру готического романа. По совету Гильермо я прочел «Удольфские тайны» — что-то вроде ранней готической классики Анны Радклиф, и еще «Замок Отранто» Хораса Уолпола. Мы беседовали о Рочестере из «Джейн Эрй», даже о мистере Дарси из «Гордости и предубеждения». Все эти персонажи — богатые господа, владеющие большими особняками, которые возможно стали эмблемой английской привилегированности, о которой все говорят. Кто этот человек в углу с темными волосами и пристальным взглядом? Тайна о джентльмене с темными волосами — это то, что было очень востребовано в то время.
В такого рода историях есть место эмоциональному выгоранию. Вы привносите это в свою игру или выбираете что-то более естественное? Либо же что-то более яркое и эмоциональное?
ТХ: Боже, какой хороший вопрос. В данный момент для меня это более естественный вариант. Хочется позволить художнику-постановщику, костюмам, движению камеры сделать работу в плане стиля и эстетичности, и самому быть естественным в этих пределах. Применяя разные стили работы, рискуешь вызвать отторжение у людей. А еще это по-настоящему страшный фильм. На мой взгляд, самый игривый аспект игры в очень-очень жутком фильме — играть на контрасте. Так что все получается невероятно естественным и в этом смысле еще более ужасающим. Мне нравится в фильмах ужасов, когда все ведут себя, будто ничего не случилось. Но вы-то знаете, что за углом что-то есть. И ты такой: «Почему все ведут себя, будто ничего не происходит?!» В каком-то смысле очень весело играть прямолинейно, будто это что-то повседневное, и что вообще могло пойти не так, ведь «это просто старый дом, у них у всех скрипящие половицы. Старые дома всегда полны старых звуков».
Тебе уже нужно идти, но ответь-ка быстренько на вопрос: что с рукой?
[все смеются]
ТХ: Будет кровь.
[все смеются]
ТХ: Что еще я могу сказать, чего не сказал? У меня такое чувство, что нужно рассказать, нужно рассказать.
Я вот задумался, ты потерся рубашкой о синие стены, или это намеренно?
ТХ: Это абсолютно намеренно. Я хотел бы сказать это ради Кейт: в Америке мы все выглядим искушенными, все выглядит богаче, очень много смоляного черного цвета. А как только возвращаешься домой, начинаешь — это касается Эдит и меня — начинаешь понимать, что все, на самом деле, не такое блестящее, как могло показаться на первый взгляд. Все изношено, порвано. По сути, как только попадаешь в Багровый Пик, из-под маски начинает проявляться правда. Но для Эдит уже слишком поздно. Вот на этом я вас и оставлю. Все и правда очень захватывающе.
COLLIDER: One of the many reasons why I’m a fan of Tom Hiddleston is that he’s always a great person to interview. No matter the question or time of day, he’ll always give you an interesting answer and reveal new things about his character without spoiling the film. And he was true to form last year on the set of Guillermo Del Toro’s Crimson Peak. I got to visit the set with a few other reporters when the production was filming in Toronto, and during a break in filming, Hiddleston sat down with us for an extended interview.
He talked about getting to work with Del Toro, the detailed back stories that were created for all the actors, why he wanted the role when Benedict Cumberbatch dropped out, the relationships between the main characters in the film (played by Mia Wasikowska, Jessica Chastain and Charlie Hunnam), progressing from romance to kink, his character’s back story, and so much more. It’s a great interview that offers up a lot of new information on the film without spoiling it.
Question: Talk a little bit about working with Guillermo Del Toro and what you thought it would be like and what it actually happened like.
TOM HIDDLESTON: He is amazing. I mean, that probably isn’t a secret from everyone else who’s ever worked with him but he’s like this great Mexican bear of passion and warmth. He is just so inspiring, he loves his job and, I think, as a working experience and collaboration he’s one of the most inspired and inspiring people I’ve ever worked with. His knowledge about everything is so deep, he knows how to do everyone’s job and he’s very, very special, really inclusive. Just everything, from the very first moment I met him, has been about enthusiasm and expansion and love and a good time, as well. This crew was working 16-hour days and they would follow him into war, 16-hour days never felt so short because it’s such fun.
When Benedict Cumberbatch dropped out, Guillermo sent the script to you and he said that you turned around almost immediately and accepted, I think he said within 72 hours.
HIDDLESTON: Yeah.
Was it based on him, or was it based on the script, or was it based on – What was it that made you say, ‘This is definitely a part worth taking’?
HIDDLESTON: Well, it happened very quickly. He called me, my agents called and said, ‘Guillermo Del Toro is going to call you in the next hour’ and he called me and told me the story and he said, ‘Don’t say yes, or no. But I’m gonna rewrite the script this weekend or tonight or tomorrow, and I’m gonna send you a new draft’ and like an hour later Jessica [Chastain] called me and said, ‘You have to do it’ [Laughs] ‘I want you to do it, and Guillermo wants you to do it’ and I was really excited I couldn’t wait to read the script. Then, it must have been like a day later, I got it and I read it immediately in one sitting and he had rewritten the role, so I got sort of my own draft, he had rewritten the part for me in a way. It’s just brilliant, it just is a brilliant screenplay, and I wanted to work with him, I knew that Jessica, and Mia [Wasikowska], and Charlie [Hunnam] were locked in and on board; and I love Mia and I know Jessica from before and I wanted to work with Charlie so there was just no possible way I was going to say ‘no’. Working with Guillermo who I’ve admired for so long, and the script itself was just brilliant, the screenplay was captivating and rich and sophisticated and terrifying; and the role was amazing, and different than anything else I’d done, It was a very, very quick ‘yes’ after that. READ MORE
_____________________________________
Специально для britishboys.ru / britishboyfriends.blogspot.com. При полном или частичном копировании информации получение разрешения и активная ссылка на сайт / блог обязательны. Please credit if you use
Источники: 1 /
Том Хиддлстон и Джессика Честейн на премьере фильма «Багровый пик»
Кино
Дарья Иванова 19756
В нью-йоркском кинотеатре AMC Loews Lincoln Square, который находится на Бродвее, состоялась премьера одной из главных новинок октября — картины «Багровый пик». На мероприятии собрались актеры, исполнившие роли в фильме — Том Хиддлстон, Джессика Честейн, Миа Васиковска и другие.
«Багровый пик» — картина режиссера Гильермо дель Торо, которая рассказывает о загадочных брате и сестре Томасе и Люси Шарм. Парочка заманивает в свой особняк молодых девушек. Однажды в их зловещий дом попадает наивная Эдит.
Том Хиддлстон
Джессика Честейн
Миа Васиковска
Эмили Коуттс
Мэттью Роббинс
Фото Gettyimages.ru
Промо «Багрового пика»: Том Хиддлстон и Ко на ТВ-шоу The Late Show with Stephen Colbert — 16 октября 2015г. — 19 Октября 2015 — SEB
Одной из последних остановок в американском промо-туре в поддержку премьеры готического хоррора «Багровый пик» (Crimson Peak) для Тома Хиддлстона и Ко стало вечернее ток-шоу «The Late Show with Stephen Colbert«. Запись делали в полном промо-составе: Том, Джессика Честейн, Миа Васиковска и режиссер Гильермо дель Торо, — в пятницу 16 октября 2015г. Полное видео, к сожалению, для наших русифицированных и европейских регионов, не доступно. Однако есть небольшой отрывок из передачи, в котором гости Стивена Кольберта обсуждают уже набившую оскомину «английскую глубинку» Тома Хиддлстона и празднование американского Хэллоуина в других странах, откуда родом, к примеру Миа Васиковска (Австралия) и Гильермо дель Торо (Мексика). К тому же, в нашем с вами распоряжении — целая коллекция фотографий, сделанных на входе и выходе из студии, где проводилась запись передачи. Наслаждайтесь! ТОМ ХИДДЛСТОН
16.10.2015 — THE LATE SHOW WITH STEPHEN COLBERT
ПЕРЕД ЗАПИСЬЮ
‘Crimson Peak’ stars Tom Hiddleston, Mia Wasikowska, and Jessica
Chastain all arrive to appear on the ‘Late Show with Steven Colbert’ on
October 16, 2015
( more pics in the gallery )
ШОУ
В видео выше ведущий Стивен Кольберт интересуется у каждого из гостей о том, как в их стране отмечают Хэллоун. «В Англии не особо наряжаются. Обычно я иду в магазин, где продаются вещи для вечеринок и покупаю вампирские клыки или же ведьмовскую шляпу», — Том Хиддлстон. Очень сомневаемся, что Кольберт не знает о фильме Джима Джармуша «Выживут только любовники», где Том и Миа играли вампиров. Так что его комментарий о том, что Том хорошо смотрелся бы в роли вампира сочтем за хитрую уловку. «Да, да, это уже не ново для меня», — тем временем комментировал Том Хиддлстон.Вторая часть видео — это ода «английской глубинке» Тома Хиддлстона. Она же — пятая точка. Она же — попа английского актера, о которой его во время промо-тура не спросил только ленивый. О том, чьей идеей было показать ее в «Багровом пике» — режиссера или самого актера — мы, похоже, никогда не узнаем. Потому как дель Торо и Хиддлстон валят все друг на друга. «Послушайте, послушайте. Это готический роман. Он о любви и смерти, сексе и насилии. Я не знаю, как все остальные занимаются сексом. Но в моем понимании, если не снять штаны, ничего не получится», — с Томом в данном случае не поспоришь 🙂
СКРИНКАПСЫ / SCREENCAPS
ПОСЛЕ ЗАПИСИ
_____________________________________
Специально для britishboys.ru / britishboyfriends.blogspot.com. При полном или частичном копировании информации получение разрешения и активная ссылка на сайт / блог обязательны. Please credit if you use
Источники: 1 / 2 / 3 / 4 / 5 / 6 /
Багровый пик — Википедия
«Багро́вый пик» (англ. Crimson Peak) — американский фильм ужасов режиссёра Гильермо дель Торо по сценарию дель Торо и Мэттью Роббинса, жанр которого сам режиссёр определяет как «готическая мелодрама»[2].
В России премьера состоялась 15 октября 2015 года[3]. В 2016 году фильм стал обладателем премии «Сатурн» за «Лучший фильм ужасов», «Лучшую киноактрису второго плана» (Джессика Честейн) и «Лучшую работу художника-постановщика» (Томас Э. Сандерс), а также получил номинации ещё в шести категориях.
Действие фильма происходит в Англии начала XX века, в старинном поместье Аллердэйл, буквально разваливающемся на части. Баронет, сэр Томас Шарп привозит в поместье из Америки свою молодую супругу Эдит Кушинг, недавно осиротевшую из-за странной смерти отца. В доме, помимо самих молодожёнов, живёт и старшая сестра Томаса — Люсиль.
Эдит с детства видит и слышит призраков. В начале фильма к ней приходит покойная мать и предупреждает: «Когда придёт время, остерегайся „Багрового пика“», однако маленькая Эдит не понимает, что это может значить. Старое поместье наводит на Эдит тревогу: странные звуки, шумы, постоянный холод, из стен сочится красная глина, похожая на кровь. Девушке видятся окровавленные призраки. Её настораживает отказ Люсиль сделать дубликаты ключей, а также запрет спускаться на нижний этаж. Самочувствие девушки со временем ухудшается, она просыпается по ночам и кашляет кровью. Томаса в кровати никогда рядом нет.
Во время испытания добывающего красную глину устройства Томас говорит Эдит, что зимой поместье Аллердэйл называют «Багровый пик», так как снег на земле приобретает кровавый оттенок. Тем временем в Америке, в родном городе Эдит её близкий друг Алан Макмайкл ведёт собственное расследование гибели отца девушки. Он находит компрометирующие бумаги о Томасе и Люсиль Шарп и тотчас же отправляется в поместье, чтобы рассказать Эдит правду. Эдит и Томас отправляются в почтовое отделение, где, застигнутые метелью, проводят ночь в гостевой комнате, и между ними происходит интимная близость. Эдит же получает письма «для миссис Шарп» из Милана, в котором никогда не была.
Вернувшись в поместье, Эдит находит в подвале сундук с монограммой «Э. Ш.» и крадёт у Люсиль ключ с гравировкой «Энола». В сундуке она находит конверты и старый граммофон с восковыми цилиндрами. На конвертах указаны имена других женщин, живших в городах, где Шарп в прошлом искал спонсоров для своего проекта добычи уникальной красной глины. А записи открывают ей, что Томас Шарп был не единожды женат в прошлом. Эдит узнаёт из записей Энолы, одной из предыдущих жён, что Шарпам нужны только деньги, они хотят отравить её, подсыпая яд в чай. Эдит понимает, что тоже попалась в ловушку, и, как только переведут деньги, её убьют. Томас безуспешно пытается помешать сестре травить Эдит.
Ночью Эдит видит окровавленный призрак девушки с младенцем на руках, и спрашивает, чего та хочет. Призрак указывает на комнату, войдя в которую, Эдит наблюдает сцену инцеста между Томасом и его сестрой Люсиль. Эдит пытается бежать, но Люсиль срывает с пальца невестки кольцо и сталкивает её с лестницы. Девушка падает, ломает ногу и теряет сознание. В этот момент в дом стучит Алан Макмайкл. Очнувшись позже, Эдит видит перед собой Алана. Он рассказывает ей в присутствии Шарпов, всё, что узнал: маленькая Люсиль убила свою мать тесаком в ванне после того, как та увидела, чем они с братом занимаются в детской. Никто тогда не поверил, что к убийству могут быть причастны двое детей. Люсиль отправили в психиатрическую лечебницу, а Томаса — в частный пансион. Через несколько лет они снова вернулись в поместье, ранее разорённое их отцом-тираном и находящееся в плачевном состоянии. Пара срочно нуждалась в деньгах. И Томас был вынужден находить богатых одиноких девушек с личными проблемами, жениться на них, а Люсиль после получения денег их убивала.
Алан и Эдит пытаются покинуть поместье, но Люсиль внезапно атакует Алана ножом и ранит его. Она просит брата закончить дело, но тот при помощи самого Алана инсценирует его смерть и позже объясняет доктору, как добраться до шахты, ведущей прочь из поместья. Люсиль же ведёт Эдит подписывать документы на денежные выплаты и рассказывает, что родила от Томаса больного ребёнка, которого безуспешно пыталась вылечить Энола, но он умер (отсюда и призрак с младенцем).
Томас спасает Эдит, сжигая уже подписанные бумаги на её деньги, и сообщает сестре, что наконец влюбился по-настоящему. Разъярённая, чувствующая себя преданной, Люсиль закалывает брата ножом и преследует Эдит. Девушка пытается на лифте спуститься в шахту, начинается борьба, обе противницы выбираются на поверхность. Внезапно появляется призрак Томаса, и, пока Люсиль отвлечена на призрака, Эдит убивает её лопатой. Девушка говорит призраку своего мужа, что будет всегда его помнить, и Томас исчезает. Эдит и Алан спасены. В опустевшем доме призрак Люсиль играет на фортепиано.
Дель Торо и Роббинс написали предварительную версию сценария после выхода «Лабиринта фавна» в 2006 году. Проект был продан компании «Universal». Дель Торо планировал срежиссировать фильм, но отложил проект, чтобы заняться фильмом «Хеллбой 2: Золотая армия», а потом серией фильмов «Хоббит». Во время съёмок фильма «Тихоокеанский рубеж» дель Торо установил хорошие отношения с Томасом Туллом и Джоном Джашни из «Legendary Pictures», которые поинтересовались у него, чем он собирается заниматься в дальнейшем. Дель Торо отослал им сценарии к адаптации «Хребтов Безумия», адаптации «Графа Монте-Кристо» и «Багровый пик». Продюсеры посчитали, что последний фильм подходит им больше всего, после чего проектом начала заниматься компания «Legendary Pictures»[4].
В октябре 2013 года Фернандо Веласкес согласился на создание саундтрека к фильму[5]. Первоначально на главные роли были выбраны Бенедикт Камбербэтч и Эмма Стоун, но позже они покинули проект. На их места были приглашены Том Хиддлстон и Миа Васиковска[6][7].
При создании саундтрека использовались звуки «века машин» — лязг трамваев, гудки паровозов и пароходов, чтобы передать атмосферу индустриальной Англии XIX века[8]. По задумке режиссёра, особняк — полноправный участник фильма, который он сравнивает с «живым организмом на грани распада»[9]. Призраки в фильме — алого цвета. Это необычный ход самого режиссёра, который хотел, чтобы духи в его фильме не были похожи на обычных привидений[8].
Съёмки фильма начались в апреле 2014 года[10][11]. Съёмки проходили в Кингстоне (Онтарио, Канада). Фильм был снят за 68 дней.
Фильм получил в целом положительные отзывы кинокритиков: на сайте Rotten Tomatoes его рейтинг составляет 71 % на основе 239 рецензий со средней оценкой 6,5 из 10[12].
Том Хиддлстон: «В безумии моих фанатов должны разбираться психологи»
GRAZIA: В «Багровом пике» много привидений. Вы сами в них верите?
Том Хиддлстон: С одной стороны, как выпускник университета, я убежден, что никаких фантомов не существует. С другой, я неоднократно ощущал какую-то особенную энергию, исходящую от древних стен зданий. Ее природы я не знаю и потому верю, что она может будить воображение — отчего люди и видят пугающие образы. Во всяком случае, выбирая, где ночевать — в спальне векового замка или номере новой гостиницы — я выберу второй вариант.
GRAZIA: Фильм снят в довольно мрачной манере. Чем эта история привлекла вас?
Т.Х.: «Багровый пик» отсылает к английскому готическому роману. Здесь есть все «приметы» жанра: паутина на стенах, замогильные стоны, запутанная любовная линия, две женщины-соперницы и, конечно, центральный персонаж — аристократ с темным прошлым, роль которого я исполнил. Вообще, подобные сюжеты — настоящий клад сложных и многогранных характеров. А еще эти истории интересны тем, что в их основе лежат важнейшие темы — секса и смерти.
GRAZIA: Вам, как британцу, наверное, было очень комфортно работать на съемочной площадке?
Т.Х.: Мой прапрадед был рыцарем, а прадед — адмиралом, главнокомандующим Резервным флотом Великобритании. Капли его крови до сих пор путешествуют по моим жилам. Однако мир теперь изменился до неузнаваемости. Например, в конце XIX века (когда разворачивается действие нашей картины) члены королевской семьи были кем-то вроде полубогов, а я учился в Итоне вместе с принцем Уильямом. И когда он унаследует престол, мне будет весьма затруднительно смотреть на него снизу вверх. С другой стороны, пару сотен лет назад мои прославленные предки вряд ли бы обрадовались, узнав о том, что их правнук станет актером. Но, тем не менее, я счастлив, потому что нашел работу своей мечты.
GRAZIA: И все-таки как же потомок аристократов стал актером?
Т.Х.: Между нами было достаточно много поколений, чтобы от военных высот плавно перейти к фундаменту других профессий. К тому же мой отец из простонародья. Он пробивал свою дорогу самостоятельно и в итоге стал ученым. Я же в своих устремлениях оказался ближе к матери, которая всю жизнь посвятила театру. Так что по окончании Кембриджского университета я не видел для себя иного пути.
GRAZIA: Компанию в «Багровом пике» вам составили две красивейшие актрисы — это отвлекало вас от работы?
Т.Х.: О да! (Смеется.) Жену моего героя играет Миа Васиковска, с которой мы уже однажды снимались вместе. Миа — скромнейшая и застенчивая девушка, что, впрочем, не помешало ей стать по‑настоящему большой актрисой, способной перевоплощаться в героинь, совершенно не похожих на нее по характеру. Другой моей партнершей стала Джессика Честейн, которой тоже подвластен любой образ. Кстати, она намеренно отказалась от главной роли, чтобы сыграть сестру моего персонажа.
GRAZIA: Вы очень искренне восхищаетесь другими актерами. Может быть, у вас уже есть желание снять что-то свое?
Т.Х.: Иногда меня посещают такие мысли! Все-таки я «проходил практику» у легендарных режиссеров, поэтому теперь, наверное, могу и сам справиться. Правда, стоит мне об этом задуматься, как я вскоре успокаиваюсь и возвращаюсь к своим актерским делам. Успеется.
GRAZIA: Да, ваши фанаты вряд ли будут рады, если вы вдруг смените род деятельности.
Т.Х.: Я считаю, что в безумии, охватывающем толпы поклонников, должны разбираться психологи. Когда-то мне было приятно внимание — все-таки именно так оценивают мою работу, — а сейчас скорее угнетает. Но, конечно, я понимаю, что привередничать не следует: ведь у меня публичная профессия.
GRAZIA: Кстати, на фэшн-шоу в Лондоне вы были замечены вместе с Элизабет Олсен, которую тут же стали прочить вам в подруги. В связи с этим два вопроса: следите ли вы за тенденциями и когда ждать свадьбы?
Т.Х.: Я не гонюсь за модой, но люблю красивую одежду. Мы ведь играем не только на площадке — от актера зритель всегда ждет особого поведения. А свадьба состоится этой осенью. Только жениться будем не мы с Элизабет, а наши герои — замечательный дуэт Хэнка Уильямса и Одри Шеппард Уильямс в картине «Я видел свет».
15 октября состоится премьера фильма ужасов Гильермо дель Торо «Багровый пик».
[RICH_HTML type=video] [/RICH_HTML]