Илья Лагутенко: «Я с большим увлечением смотрю вперед и не переживаю по былым временам»
16 октября 2019Пономарева АнастасияЖУРНАЛ ELLE №33 октябрь 201816 октября лидеру группы «Мумий Тролль» исполняется 51. Накануне дня рождения певец поколения X рассказывает ELLE, с какими делами и мыслями он встречает эту важную дату
ELLE Вся ваша жизнь состоит из путешествий. Вы выросли на Дальнем Востоке, изучали китайский язык и признавались в любви Японии, при этом жили в европейской полосе России, а сейчас базируетесь в США. Курсируя между двумя культурами, восточной и западной, к чему вы чувствуете большую принадлежность сегодня?
ИЛЬЯ ЛАГУТЕНКО Это одно из массовых явлений последних лет — ученые говорят о так называемых «поколениях на пересечении культур». Дело тут не в иммиграции или бегстве от социальных катастроф, не в избитом понятии «человека мира» или массовом туризме. Это больше относится к пребываниям в разной географической среде, связанной с жизненным и профессиональным укладом.
ФОТОEliot Lee HazelКак и многие владивостокские моряки, уходящие в моря на 8–10 месяцев в году, я и сейчас прописан во владивостокской новостройке, регулярно плачу за воду и электричество. Но мое плавание забрасывает меня в разные места. Москва — большой энергетический вампир, но также главный деловой центр страны и российского музыкального бизнеса. Это может быть Рига, где я курирую музыкальную программу ежегодного фестиваля Piena Svētki, или Япония и Лос-Анджелес, где находятся офисы крупнейших мировых продюсерских центров.
Есть ощущение, что вы вообще переключились от музыкального творчества на кураторство фестивалей.
В «Мумий Тролле» мы решили, что вместо многомесячного чеса по стране лучше сконцентрируемся на создании для наших поклонников интересных, но «индивидуальных» концертных программ, на подготовку которых уходит много сил, средств и времени. Так было с юбилейными концертами тура «Морская.20», с акустической программой «Вечерний чай», которую мы показали в Москве и Петербурге. Тем не менее с 2013-го по 2017 год я действительно много занимался кураторской и административной работой. Во Владивостоке мы проводили международный фестиваль-конференцию V-ROX. В прошлом году моим вторым домом стал Токио, что было связано с подготовкой совместного с Министерством культуры проекта «Русские сезоны» в Японии и фестиваля Far From Moscow, где я был куратором программы, посвященной современной музыке, моде и гастрономии. Мне кажется, что та свежая волна российской музыки начала 2000-х, которой дал заряд бодрости «Мумий Тролль», со временем начала теряться в нескончаемом потоке «старых песен о главном» и фестивальные движения типа V-ROX могли бы мотивировать на открытия новые поколения.
Многие сегодня тоскуют по 1990-м и началу 2000-х. Вам свойственна ностальгия по тому времени?
Каждый человек вспоминает себя молодым и все, что связано с его молодостью. Так было всегда: в 1990-е, например, скучали по 1960-м. Я с большим увлечением смотрю вперед и абсолютно не переживаю по былым временам. В 1990-е я вряд ли мог рассмотреть свое будущее, а сейчас в нем так много интересного!
Вы исследуете эту тему в вашем последнем альбоме «Восток Х СевероЗапад». Это тоже своего рода путешествие: с одной стороны, за горизонты своей среды обитания, а с другой — в самого себя. Вы подводили итоги к юбилею?
Каждый наш альбом — это как будто аудиодневник. Кто-то пишет свои мысли по разному поводу в тетрадку, я — в музыкальные альбомы. И каждый из них отражает нас сегодняшних и то время и события, что вокруг нас.
Что касается дат, тут привязка не к некой юбилейной дате, а к красивому числу: альбом выпущен 18.02.2018. Наш восьмой по счету студийный альбом «8» вышел 08.08.2008. Мне нравится такая магия чисел.
Вы объездили с концертами весь мир. Какой была самая необычная локация и самая непривычная публика, перед которой доводилось выступать?
Мы играли на палубах кораблей и на импровизированных сценах в портах разных стран, в маленьких клубах и на сценах крупных международных фестивалей, в российских домах культуры и в посольствах. В США, Японии, Австралии, России, Монголии, Европе…
ФОТОEliot Lee HazelНо до сих пор самым запоминающимся выступлением, правда без публики, стали съемки клипа на песню «Фантастика». На место съемок, в кратер действующего вулкана Горелый, нас забросили вертолетом, мы оказались внутри совершенно нереального пейзажа, да еще и при температуре минус 30. На съемки у нас было всего полчаса — потом резко поменялся ветер, который принес с собой туман и едкий вулканический запах, дышать стало невозможно. Пришлось срочно эвакуироваться на вертолете. Вообще, Камчатка — одно из самых удивительных мест на Земле.
В начале года вы выпустили документальный фильм «SOS Матросу!», посвященный кругосветному путешествию группы. С какими мыслями вы из него вернулись?
Между съемками материала в кругосветке и выходом фильма на экраны прошло пять лет. Для меня фильм стал первым шагом в мир большого кино со стороны не только актера, но и продюсера и режиссера. Принимаясь за фильм, я никак не думал, что период постпродакшна будет столь трудоемким и займет такое продолжительное время. В итоге у нас получился довольно увлекательный, как мне кажется, фильм-селфи не только о группе, но и о мечте, за которой следует человек. А для того чтобы мечтать, никакая специальная подготовка не нужна.
Наподобие того, как «Мумий Тролль» в свое время сравнивали с «Наутилусом Помпилиусом» и БГ, сегодня начинающих исполнителей сравнивают с вами. Следите ли вы за музыкальными дебютантами?
Я довольно неплохо ориентируюсь в инди-музыке. Например, Монеточку, чей приезд на фестиваль V-ROX мы планировали еще пару-тройку лет назад, я узнал именно благодаря моим фестивальным связям.
ФОТОEliot Lee HazelБуквально недавно отслушали несколько сотен заявок групп, которые претендуют на экспортный потенциал для программы RUSH, где я состою в кураторах. Мне, кстати, кажется, что среди исполнителей, делающих ставку на музыку, сейчас больше интересного, нежели среди поэтов-песенников. Kito Jempere, Fogh Depot, к примеру.
А как относитесь к хайпу на рэп-баттлы?
Я в каком-то смысле перерос подобный жанр. Мне интересно, как молодые обращаются с языком, но у меня очень высокие ожидания.
Я ценю юмор и смелые высказывания, но меня ужасно удручает банальщина и недостаток поэтичности.
И еще я так много музыкальной информации переварил, что стал большим поклонником минимализма в поп-культуре. Это касается и исполнительского мастерства, и путей выражения.
На музыкальный выбор своих дочерей вы влияете (кроме взрослого сына, у Ильи есть две дочери, Валентине-Веронике 10 лет, Летиции — 8. — Прим. ELLE)?
Стараюсь не навязывать им свой вкус, я им доверяю. Девочки слушают разную музыку, которая звучит дома, им нравится общаться с моими коллегами музыкантами и музицировать самим. С малых лет дочери знают, как все происходит за кулисами. А если слышат по радио Depeche Mode или Arcade Fire — подпевают так же, как песням «Мумий Тролля», знают еще некоторые российские группы. Мы часто путешествуем вместе, и дочери для своего юного возраста — уже опытные путешественницы, побывали во многих городах и странах. Но Тейлор Свифт им нравится больше Кэти Перри.
Традиционный вопрос про дизайн 2000-рублевой купюры. Если бы Центробанк предложил вам создать ее макет, что бы вы на нее поместили?
Дальневосточные туманы. Они, как мне кажется, наиболее полно отражают ситуацию в современной экономике.
Мы привыкли рефлексировать на тему конца света под «Владивосток 2000». Как изменились ваши мысли по поводу возможного апокалипсиса за прошедшие годы?
Когда песня «Владивосток 2000» была написана, в 1990-е годы прошлого столетия, я и представить не мог, что она будет интересна кому-то еще, кроме меня и моих дальневосточных друзей.
В ней были отражены не самые радостные местные реалии того времени, а получилось так, что она стала чуть ли не гимном поколения — по крайней мере, я часто слышу от журналистов именно такое определение. Но я никогда не предполагал, что спустя десятилетия песню можно «превратить в деньги» таким вот изощренным способом. (Смеется.)
www.elle.ru
Илья Лагутенко: среди современных артистов нет больших имен
В минувшие выходные во Владивостоке отгремел V фестиваль V-ROX, объединяющий музыкантов и продюсеров из разных стран мира. Его основатель и куратор, лидер рок-группы «Мумий Тролль», Илья Лагутенко в интервью ТАСС рассказал, почему старается пригласить на форум только молодых артистов, о запросе аудитории на хиты 20-летней давности и готовящемся к выходу альбоме.
— Илья, ваш фестиваль V-ROX отметил пятилетие, а это значит, что уже можно подводить какие-то итоги. Чем для вас стал этот музыкальный форум?
— Для меня он стал пятью годами моей жизни. И если учитывать, что «Мумий Тролль» в этом году отмечает 20 лет с выхода альбома «Морская», то, получается, четверть этого периода я был связан с V-ROX. Быть организатором фестиваля — это, конечно, большая ответственность. Он отнимает очень много времени, пять лет назад я и не думал, что он станет такой большой частью моей жизни. Думал, что команда друзей, помощников сформируется гораздо быстрее, но вот уже пять лет, а мы все работаем и работаем над этим. Процесс не останавливается, он идет, затягивает, каждый год меняются люди: и приезжающие артисты, и возникают какие-то новые концепции, помимо музыки. Это определенный рост, но это действительно оказалось испытанием на прочность.
— Большинство артистов фестиваля говорят, что они впервые не только во Владивостоке, но и вообще в России. Как вы их находите и по какому критерию отбираете?
— На нашем официальном сайте vrox.org работает система официальных заявок, подать которую может каждый, из любой точки света, и группа энтузиастов во главе со мной в течение года их отслушивает, чтобы потом выбрать несколько десятков артистов, которых мы физически можем разместить на городских сценах, чтобы эта программа опять же не была обделена и жанровым разнообразием, и географическим.
С одной стороны, может быть, мне и хотелось бы видеть ветеранов или уже устоявшихся музыкантов (и у нас были такие артисты — со своей историей успеха — из Кореи и из Японии), но я понимаю, что гораздо интереснее собирать ровесников, молодых музыкантов вместе, потому что им понятнее смотреть друг на друга, учиться друг у друга, перенимать приемы, да и просто общаться, понимать, что происходит в их странах. Вечный вопрос и российских журналистов, и наших музыкантов: а может ли российская современная молодежная музыка занять какое-то место в мире? Этот вопрос мы, соответственно, задаем и по другим странам: а насколько мексиканская современная музыка проникает, японская или монгольская? Всех беспокоят одни и те же вопросы. Думаю, только вместе мы можем на них ответить.
Владивосток изначально, в моем понимании, и был создан для того, чтобы стать платформой общения между соседними странами, потому что они настолько разные, но находятся все рядом друг с другом. Посмотрите, мы располагаемся на перекрестке Японии, Северной Кореи, Китая, Южной Кореи, через океан — Америка. Сегодняшними терминами — это какая-то фантасмагория, собрать всех этих людей вместе, но здесь, во Владивостоке, нам это удается.
— Можете назвать самые важные качества молодых артистов, которые вам импонируют, благодаря которым вы пригласили бы их на V-ROX?
— Во-первых, их энтузиазм, который проявляется просто в желании связаться с нами и прибыть сюда. Во-вторых, живые выступления. Конечно, мы стараемся ориентироваться не только на записи на YouTube, но и, по возможности, приехать заранее в их родные страны и посмотреть, познакомиться живьем.
— Вы уже упомянули о 20-летии альбома «Морская». Юбилейные концерты прошли с большим успехом. Как появилась идея повезти по стране альбом 20-летней давности? Все же не самая привычная вещь…
— Исключительно по требованию поклонников, которые всегда говорят о том, что не хватает каких-то знакомых им песен. Собственно, это разовая акция. Мы сделали этот концерт в Москве, Петербурге, и мы были просто обязаны сделать его в городе, откуда «Мумий Тролль» начался.
— Чем вы лично объясняете такой ностальгический настрой поклонников? Почему им интересно слушать старые песни?
- Рок-певец и музыкант Илья Лагутенко стал почетным гражданином Владивостока
- Фестиваль V-ROX во Владивостоке завершился концертами местных музыкантов
— Я думаю, это какая-то общемировая тенденция. Слишком трудно ориентироваться в современных артистах, нет каких-то больших имен. Это связано с тем, как мы сейчас потребляем музыку. И люди, особенно у нас в стране, подзастряли в конце 90-х просто потому, что, наверное, у них связаны личные воспоминания, время каких-то надежд, собственные мечты — будь они тогда шестилетними детьми или двадцатилетними. Это такое стечение обстоятельств. Ну, и альбом, конечно. Спустя 20 лет можно сказать, что, похоже, это был лучший альбом того времени в нашей стране.
— Юбилеи других пластинок так же будете отмечать?
— Нет, не станем.
— Тем временем «Мумий Тролль» работает над новым альбомом — «СеверозападХВосток»…
— Он записан. Но сейчас у меня не хватает ни времени, ни сил для того, чтобы подготовить его издание. Но я думаю, что, как только закончим фестивальный сезон, займемся непосредственно подготовкой выпуска альбома. Пока вышло два видеоклипа на песни «Не помню зачем» и «Отв. за Романтику». Будет еще как минимум пара видеоклипов.
— А когда услышим пластинку целиком?
— Думаю, что зимой.
Беседовала Анастасия Силкина
tass.ru
Илья Лагутенко: России надо постараться показать миру свою светлую сторону
В преддверии ноябрьского концерта группы «Мумий Тролль» в Токио, который пройдет в рамках фестиваля Far From Moscow и «Русских Сезонов» в Японии, ее бессменный лидер Илья Лагутенко в интервью ТАСС поделился своими мыслями о том, что нужно для продвижения российской современной культуры за границей в целом и в Японии в частности, рассказал, какую программу группа везет в Токио, какую роль в творчестве певца играют его дочери и о том, как музыкальная дипломатия помогает налаживать мосты между странами.
— Преданные фанаты, которые следят за официальным Instagram группы «Мумий Тролль», давно заметили, что вы очень много времени проводите в Японии. Можно сказать, живете здесь. Почему именно Япония?
— Последние несколько лет я действительно стал много времени проводить в Японии, в первую очередь это было связано с ежегодной подготовкой фестиваля V-ROX во Владивостоке. Нам удавалось приглашать каждый год интересные и значимые японские коллективы, но мне приходилось лично летать на переговоры и объяснять артистам и их менеджерам, что же такое V-ROX и где именно находится Владивосток, в общем убеждать их согласиться приехать выступить. Дело в том, что многие японцы до сих пор относятся к России как к «неспокойной экзотике» и не имеют понятия, что российский город Владивосток всего лишь в часе полета от Токио. Несколько раз я брал с собой своих детей и поразился тому, насколько Япония может быть дружелюбна к детям, ну и, конечно, невидимые на первый взгляд порядок и самодисциплина, плюс культура жизни огромных агломераций вызывает у меня искреннее уважение и желание понять и научиться тому, как же все это так работает.
— Япония очень активно, а порой даже агрессивно продвигает за границей свою культуру. У страны есть несколько ключевых визитных карточек — это манга/аниме и национальная кухня, которые при всесторонней правительственной и государственной поддержке популяризируются за границей. Что, на ваш взгляд, могло бы стать визитной карточкой современной российской культуры и каким образом стоило бы осуществлять ее продвижение за границей?
— Японская бюрократическая машина тоже не такая уж и мобильная, как нам кажется со стороны. Успех аниме, брендинг японской кухни на самом деле случились не по указанию властей, это целый культурный пласт, связанный с конкретными инициативами отдельных творческих личностей и экономической политикой в целом, где завязаны не только традиции, но и вовлечены элементы глобальной современной культуры. Чтобы визитную карточку нарисовать, нужно взрастить поколение не только творческих людей, но научиться понимать, чем ты можешь быть интересен другим. Нужно уметь учиться у других. И быть открытым миру. Хаяо Миядзаки не скрывал, что обязан во многом советской мультипликации. Известное блюдо японской кухни «черная треска» было изобретено японским эмигрантом в Перу. Самый популярный в мире ролл — «Калифорния», догадайтесь, где его впервые сделали. К сожалению, на сегодня визитная карточка России — это все те же ракеты и танки, борцы и шансоньетки, тролли и хакеры. Хотя у нас есть и заслуживающее внимания молодые музыканты и модельеры, художники и повара, креативные программисты и душевные кинорежиссеры. Создать грамотный механизм по продвижению «светлой стороны» будет гораздо проще, когда мы перестанем воспринимать себя вечно осажденными внешними врагами и постараемся просто выйти из своей крепости.
— Как человек, проводящий много времени в Японии, вы, полагаю, много общаетесь с японскими музыкантами, людьми, близкими к современной японской поп-культуре. Как вам кажется, по части музыки какой сейчас запрос в японском обществе? И есть ли у российских коллективов возможность на этот запрос ответить?
Любая девичья группа имеет шансы на успех, наши мега-продюсеры пишут добротные и известные и в Японии заводные танцевальные хиты
— При всей образованности и утонченности вкусов публики, в Японии всегда любили крайности: например, незатейливую поп-музыку или театрализованный хеви-метал. Любая девичья группа имеет шансы на успех, наши мега-продюсеры пишут добротные и известные и в Японии заводные танцевальные хиты. Вот только надо учитывать возрастной фактор, зрелым барышням из наших поп-групп уже поздно начинать там карьеры. Плюс, конечно, знание языка и местных реалий. То есть вопрос в том, насколько серьезны планы у российских исполнителей в отношении Японии. Это ведь даже не работа модели по контракту на пару месяцев, тут надо думать категориями на годы вперед. И работать с пониманием местной специфики. Это на самом деле оказывается для людей со стороны серьезным испытанием.
— Илья, расскажите, пожалуйста, о ваших совместных проектах с японскими музыкантами?
— Все началось с первого визита группы «Мумий Тролль» в Японию, когда мы участвовали в рок-фестивале на острове Хоккайдо по приглашению телекомпании NHK. Это было более 15 лет назад. Тогда я воочию увидел японских рокеров, узнал много новых имен и был очарован разнообразием и художественным подтекстом японской современной музыкальной культуры. В 2002 году в рамках презентации альбома «Меамуры» (который во многом был навеян впечатлениями от Японии) в Лужниках, мне удалось договориться о выступлении группы Dasein, это, по сути, стало первым выступлением японской группы в жанре Visual Key в России. В то время не только японская современная музыка и аниме, но даже суши и якитории еще не были достаточно известны россиянам. Тот концерт российские зрители восприняли почти как визит инопланетян. С 2013 года во Владивостоке я провожу фестиваль V-RОХ, который задумывался как платформа для общения музыкантов Дальнего Востока России и стран АТР. Каждый год во Владивосток приезжают представители самых разных направлений японской поп и рок-музыки. Я не хочу показаться нескромным, но методом такой вот музыкальной дипломатии нам удалось познакомить приморскую публику с большим количеством японских артистов, чем за всю историю российско-японских отношений по официальным или коммерческим каналам.
— Когда вы работаете над новыми песнями, подсознательно, а может быть и осознанно, задумываетесь ли вы о том, на какую именно аудиторию будут ориентированы новые работы? Нередко можно услышать от фанатов-ветеранов ремарки, что «Мумий Тролль» сильно изменился, что песни стали совсем другими. Лично я считаю прекрасным то, что группа и ее творчество развиваются и постоянно меняются. Когда вы пишете новую песню, у вас бывают мысли «надо бы порадовать любителей старого «Мумий Тролля» или «надо сделать ставку на более молодое поколение, которое не знакомо с нашим ранним творчеством»?
— Я никогда не стремился следовать какому-то формату или моде, делать на что-то ставку, как в спорте, чтобы выиграть приз, — просто пишу песни, которые сам бы хотел услышать. Так случилось, что в моем случае мне удалось выстроить доверительные отношения со своей публикой именно потому, что я не пытался стать «суперпродюсером» или полностью влиться в не совсем понятный мне мир “большого шоу-бизнеса”. Каждый альбом «Мумий Тролль» — это такой своеобразный аудио-дневник, который описывает конкретный момент времени и мое к нему отношение. Времена меняются — меняемся и мы вместе с миром, и наши песни. Я рад, что находятся люди, которые становятся хорошими понимающими друзьями моих песен.
— У многих актеров есть роли, за которые им в какой-то степени стыдно, роли, о которых они впоследствии жалеют. А есть ли у вас какие-то периоды в вашем творчестве, которые вам теперешнему не нравятся или о которых вы не любите вспоминать?
— Нет. Мне лишь иногда становится несколько не по себе, что мне не хватило времени, чтобы с той или иной идеей можно было бы поработать дольше. Если бы в сутках было 48 часов, было бы продуктивнее. Я также жалею, что не сохранил много собственных ранних записей. Тех, что были до «Мумий Тролля». Оглядываясь назад, я понимаю, насколько они были прогрессивны и интересны.
— Какой вклад проект «Русские Сезоны» вносят в популяризацию современной российской культуры?
— Я считаю своевременным и важным решение Росконцерта и Министерства культуры РФ начать представление современных российских культурных тенденций в рамках «Русских Сезонов» в Японии. Я не хотел бы приуменьшать значимость традиционно любимых в мире русского балета и исполнителей классической музыки. Но мне всегда казалось, что возможность представить независимое современное некоммерческое региональное творчество в других странах очень важно с точки зрения поиска своего места в общей картине мира. Музыка, уличная мода и художники, активности вроде пляжной йоги или городского скейтбординга, эксперименты в области еды и кейтеринга — казалось бы, все это не бог весть какие-то вещи, и многие думают, что они недостойны внимания, но именно из таких простых элементов и складывается ежедневная культура нашей жизни, и попытка найти понимание и взаимный интерес в повседневных вещах может благоприятно сказаться и на экономическом, и на политическом диалоге наших стран в недалеком будущем.
— В этом году фестиваль Far From Moscow впервые включен в программу «Русских Сезонов» в Японии. Повлияло ли это как-то на программу фестиваля?
— Идея включить подобный формат в программу «Русских Сезонов» в Японии возникла после моего разговора с министром культуры Мединским. Собственно, рассказывал я о нашем пятилетнем опыте проведения фестиваля V-ROX во Владивостоке, и мне предложили попробовать похожий мультижанровый формат «на выезде». Задача не из легких, у нас было всего несколько месяцев на подготовку. Да еще и в чужой стране. Найти достаточно энтузиастов, готовых заняться организацией международного события по обе стороны границы, — задача неподъемная. Средств — только собственные силы. Но я слишком долго мечтал о подобном мероприятии, чтобы отказаться. Пришлось бросить на время «Мумий Тролль» и другие дела и полностью погрузиться в оргвопросы.
Все, что касается России, для японцев до сих пор в диковинку. Так и редкие выступления российских современных артистов в Японии — это для любопытных любителей экзотики
Даже государственным структурам и большому бизнесу очень трудно приходится вести дела вследствие языкового барьера и разницы в культурном коде. Казалось бы, молодым артистам легче было бы преодолевать эти барьеры, но работа в других странах — это набор непростых ситуаций и обязательств, с которыми молодому российскому артисту просто не под силу справиться в одиночку. В нашей ситуации у меня есть не только энтузиазм, но и определенное количество наших японских поклонников, которые следят за творчеством «Мумий Тролль» еще с 2000-х, а также новое поколение, которое, как ни странно, пришло к нашей музыке благодаря нашим выступлениям на японских рок-фестивалях (на Japan Visual Summit 2016 «Мумий Тролль» стали единственной зарубежной группой — прим. ТАСС) и сотрудничеству с российскими дизайнерами моды, которых очень уважает японская молодежь.
— Какие объективные ожидания от Far From Moscow — 2017 в Японии? Есть ли задачи минимум и максимум, которые организаторы и участники хотели бы выполнить?
— Это первый шаг для того, чтобы постараться выстроить систему культурного обмена между нашими странами, именно той ее частью, которая не видна в заголовках газет и вершинах хит-парадов. Я вижу это не как выставку достижений, а как платформу для обмена идеями и дальнейшего сотрудничества.
— В программе «Русских Сезонов» в Японии очень много мероприятий, посвященных классическому российскому искусству. И вот наконец Far From Moscow — 2017. Насколько важно сегодня популяризировать современную российскую культуру?
Я жалею, что не сохранил много собственных ранних записей. Тех, что были до «Мумий Тролля»
— Я последовательно занимаюсь популяризацией и продвижением современной российской музыкальной культуры. Уже упоминал, что во Владивостоке уже пять лет проходит международный фестиваль-конференция V-ROX, где у молодых артистов из России есть возможность не только выступить перед интернациональной аудиторией, но и познакомиться с международным профессиональным музыкальным сообществом. Это эксперты и журналисты, промоутеры и представители фестивалей из Азии, Европы, Америки. Наша команда ездит по разным странам с презентациями и рассказами о Владивостоке и фестивале. Это полностью инициатива команды группы «Мумий Тролль». У нас нет никаких постоянных спонсоров, лишь собственное видение того, что в противном случае в мире будет не с кем поговорить через 20 лет, люди просто не будут ничего знать о нас.
— В отличие от многих ваших коллег по российскому рок-цеху, вы никогда не были замечены в публичном высказывании каких-либо политических взглядов или оценок тех или иных внутрироссийских или международных событий. Вас не интересует политика или вы просто предпочитаете держать собственное мнение по таким вопросам при себе?
— В моем миропонимании, общечеловеческие ценности в конце концов превалируют над любыми идеологическими и политическими установками. Именно культурные ценности во все времена помогали преодолевать недопонимания.
— Как ваши дочери относятся к вашему творчеству, слушают ли ваши песни? Или у девочек другие музыкальные предпочтения?
— Дочери — мои главные музы, первые слушатели и самые беспристрастные критики. Я им пока доверяю, они слушают разную музыку, которая звучит дома. Им нравится общаться с моими коллегами музыкантами. Они с малых лет знают о том, как все происходит за кулисами. Им нравится музицировать самим. Но, безусловно, со временем у них будут свои герои.
— Думали ли вы когда-нибудь о завершении карьеры и о том, чем бы хотели заниматься, уйдя на творческую пенсию? Есть ли у вас какая-нибудь голубая мечта, осуществить которую никак не удается именно из-за нехватки времени по вине музыкальной карьеры?
— Никогда не задумывался о какой-то «пенсии», слишком многое хочется успеть. Еще в школе, как и всякий владивостокский мальчишка, я мечтал стать капитаном дальнего плавания и увидеть дальние страны. Но одновременно мне хотелось быть музыкантом — записывать альбомы, ездить на гастроли. Рисовал в тетрадках обложки альбомов и маршруты воображаемых туров. Кажется, все получилось, включая кругосветное плавание на барке «Седов». Так что музыкальную карьеру не в чем особо винить. Главное, чтобы была возможность проводить как можно больше времени с близкими людьми.
— Расскажите о коллаборации с дизайнером Гошей Рубчинским. Как появилась такая идея? Какую роль в создании коллекции сыграли вы?
Со времен наших первых выступлений в Японии у нас много преданных поклонников в этой стране. Если ты умудрился однажды произвести впечатление, тебя уважают и не забывают
— Это просто удивительно органичный проект. Мы слишком хорошо понимаем творчество друг друга. Гоша следил за музыкой «Мумий Тролль» с самого выхода альбома «Морская», в свою очередь я всегда следил за развитием современных модных течений в попытках найти «братьев по разуму», потому что всегда верил, что музыка и мода должны двигаться вместе. Спустя 20 лет мы признаемся себе, что успех альбома «Морская» действительно стал отправной точкой для новой, независимой от «старых песен о главном», культуры, оказал громадное влияние на целое новое поколение творческих людей.
— Программа предстоящего в ноябре в Токио концерта будет ориентирована на проживающих в Японии соотечественников? Или, что логичней, учитывая, что концерт пройдет в рамках Far From Moscow — 2017, будет в первую очередь заточена под японского слушателя? И в чем в таком случае заключаются главные различия — чем концерт «Мумий Тролля» для отечественного слушателя отличается от концерта для слушателя японского?
— Это, кстати, дебютное сольное выступление в Токио, раньше мы играли там только на фестивалях. Мы корректируем программу концерта в зависимости от страны, где выступаем, стараемся петь на языке, понятном слушателю, — по-японски поем песню «Девочка». Говорят, у меня неплохо получается. Песня была переведена студентами университета Хакодате, и это тот редкий случай, когда текст почти буквально соответствует русскому оригиналу и ложится на мелодию. Со времен наших первых выступлений в Японии у нас много преданных поклонников в этой стране. Это, кстати, большой плюс. Если ты умудрился однажды произвести впечатление, тебя уважают и не забывают.
Беседовал Игорь Беляев
tass.ru
«Интервью с Ильей Лагутенко, группа Мумий Тролль» — Rock-Life Мумий Тролль
Интервью с Ильей Лагутенко, группа Мумий Тролль
Воскресенье, 22 марта, 2009 | Русский рок
«Илья-пророк», пожив в Китае, перебрался в Лондон, а затем пришел в свое Отечество и теперь может дать пораженческий или поразительный анализ.
* * *
Корр.: Вас что-то поражает в жизни?
ИЛЬЯ ЛАГУТЕНКО: Вообще, бывают какие-то поразительные вещи, но они обычно негативного характера. Когда они позитивного характера, они не поражают, а восхищают меня, наверное.
Корр.: Дедушка Маркес говорил, что существуют два Маркеса. Один настоящий, а другой — придуманный журналистами. Проведите сравнительный анализ — Лагутенко и журналисты?
ИЛЬЯ: Мне интересно, когда сходится. Бывали такие попадания — «вжжух (показывает рукой как бы траекторию полета снаряда — прим. автора) в точку, в яблочко. Какие, конкретно, издания, я уж не помню: я обычно этикетки не смотрю.
Корр.: Может быть, путь к успеху, путь к реинкарнации групп пролегает параллельно великому шелковому пути?
ИЛЬЯ: Во Владивостоке перед въездом в мой дом была большая яма. Ее все время зарывают, потом разрывают, там трубы пролегают с горячей водой, которой никогда у меня не было. И ко мне никакие друзья не могли приехать из-за отсутствия горячей воды.
В Англии была другая система. Я жил в доме на улице с односторонним движением, и поэтому машины едут с одной стороны, а улица получается другая и, чтобы подъехать к моему дому, нужно сделать большой круг, то есть дом стоит на развилке, ты его видишь, а пробраться сразу не можешь. И очень сложно объяснять, как же к дому добраться.
А в Китае вообще не проехать — столько велосипедов!
Ну а в Москве к нам просто никак не проедешь! Болото такое рядом, и вообще никто не знает, где мы живем.
Корр.: Уточните какой кадр и в каком клипе „Кот Кота“ или же „Утекай“ был признан „Кадром года“?
ИЛЬЯ: Вы знаете, я на церемонии награждения не присутствовал, и мне до сих пор не удалось узнать, что это за кадр… Наверное, с зайчиком. Мне с зайчиком очень нравится.
Корр.: В народе ходит история про то, что в вашем клипе снялась Шинед О`Коннор.
ИЛЬЯ: Нет, девушку звали Настя. Наша, российская девушка.
Корр.: Что вы думаете о роли сексуальности в рок-музыке?
ИЛЬЯ: Они неразлучимы никогда и идут вместе, взявшись за руки, нет не за руки — обнявшись… крепко.
Корр.: Невинный секс такой — „за руки, обнявшись“?
ИЛЬЯ: Платонический.
Что касается воззрений „Ильи-пророка“ на искусство, то…
* * *
Корр.: Говорят, что жизнь в искусстве надо начинать со скандала? С какого скандала начал МУМИЙ ТРОЛЛЬ?
ИЛЬЯ: МУМИЙ ТРОЛЛЬ своего главного скандала еще не приготовил. Он еще впереди.
Корр.: Тогда, как вам удается быть все время модным я все время на топе?
ИЛЬЯ: А мы ж не все время, мы так — на один день■. У нас просто один большой праздник идет постоянно.
Корр.: Когда Вертинский вернулся в Россию, ему была спущена „норма“ 24 концерта в месяц. Что заставляет вас колесить по стране?
ИЛЬЯ: Во норма! Он, наверное, переживал, конечно? У нас бывают месяцы, когда мы даем по 26 или даже 27 концертов.
* * *
Утекал разговор, как китайская лапша меж зубьев вилки. Наматывай, наматывай. Страшно хотелось экзотики.
Корр.: Как на вас повлиял Китай? Мне кажется, это совершенно особая культура.
ИЛЬЯ: Да, я с вами согласен — это совершенно другой, особый мир, и поэтому там интересно и открываешь что-то для себя такое…
Корр.: Что именно?
ИЛЬЯ: Общее спокойствие такое подчерпываешь.
Корр.: То есть, маленькие узкоглазые люди едят свою порцию риса и не жалуются ни на жизнь, ни на социализм?
ИЛЬЯ: Они не только рис едят, но и курицу едят, и свинину едят, и морепродукты едят, и много соуса соевого едят, и уксуса кукурузного. Водку пьют из гаоляна сделанную, знаете, у нас веники из гаоляна делают, а у них водку.
Корр.: А музыкальная жизнь в Китае напрочь отсутствует?
ИЛЬЯ: Да она у них пышмя цветет, еще хлеще, чем в России, такая нация: язык, поющий такой, там все поют.
Корр.: Никогда не слышала от живого человека китайскую речь. Скажите что-нибудь на китайском.
ИЛЬЯ: Я вам в переводе сразу дам: „Огонь по штабам“ — это из цитатника Мао. А по-китайски… я могу любую глупость сейчас сказать — вы ж не поймете.
Корр.: Могу привлечь специалистов.
ИЛЬЯ: Проверять будете? Тогда не скажу. (Смеется).
* * *
Те, кто с состоянием — в состоянии попасть в мясорубку ЦТ, а затем в виде свежего фарша с яркой этикеткой залечь на прилавки, как на пьедестал. За целлофанированного мумика берут, как говорится, „влет“. Обаяние младенца-переростка, пластика юного Микка Джеггера, шаловливый голос, мифологизированность прошлого то ли китайского дипломата, то ли английского шпиона..
* * *
Корр.: В какой эпохе вам комфортнее всего было бы жить?
ИЛЬЯ: Мне и сейчас комфортно. Не знаю — в других как-то не довелось побывать. В Средневековье? Нет, не хотелось бы, там всегда проблемы с горячей водой. Мы в другой какой-нибудь город приезжаем — всегда осложнения с холодной водой, а горячая если есть, то всегда ржавая. Как в Средневековье жили без горячей воды?
Корр.: Ростов — кузница маньяков. Чикатило — у нас. Теперь еще маньяк-„лифтер“. Расскажите о своих взаимоотношениях с маньяками. Я про вашу песню.
ИЛЬЯ: Главное, вовремя быть предупрежденным. Меня на 12 этаже гостиницы поселили, и я вот теперь переживаю — как пешком на 12 этаж идти, но если дойти, то, наверное, и песню можно новую написать, как вы думаете?
Корр.: Вы верите в мистику?
ИЛЬЯ: А зачем в нее верить? Она же существует, как понятие. Вот у нашего гитариста — мистика: мы едем из Петербурга в Ригу, и вот он говорит, что ему приснился сон, будто бы он положил свой паспорт в холодильник, просыпается и на весь автобус кричит: „Я паспорт забыл в холодильнике!“ Ему все говорят: «Да успокойся, все нормально. Это же всего лишь сон. Посмотри в сумку и успокойся». Он открывает сумку, а паспорта, действительно, нет — он его забыл в Петербурге. И нам пришлось возвращаться.
Вот видите, какое мистическое совпадение.
Корр.: А какая музыка подошла бы к вашим снам?
ИЛЬЯ: У меня больше необычных цветов в снах, чем музыки.
Корр.: Как вас встречают во Владивостоке, и не присутствует ли такое понятие как зависть, ведь, наверняка, там полно дворовых, провинциальных команд, которые жаждали тоже успеха?
ИЛЬЯ: Я считаю, что мы в конце-то концов не поленились пройти путь и доказать, что не все что со столицы-то…И, что и из дальнего Владивостока можно дойти до Ростова и из Ростова до Владивостока. Все, все можно — если постараться.
Корр.: Особенно, если делать это через Лондон?
ИЛЬЯ: Нет. Можно через Нерюнгри, можно через Эвек, через Норильск. То есть, это, кто как пошел. Лондон повлиял в том смысле, что я долго отсутствовал. Был вне Владивостока, скажем так. То есть, если бы я не был в Лондоне, я бы не заехал в Москву, с другой стороны, если бы я не был в Норильске, я бы не встретил своего друга.
Корр.: Где в Лондоне играет МУМИЙ ТРОЛЛЬ?
ИЛЬЯ: В Лондоне такая система, впрочем и в России, я думаю, такая же система: платишь за зал какой-то депозит и играй там, хоть заиграйся. Принципиально можно сыграть, где угодно.
Корр.: Не игра ли это «в стенку»?
ИЛЬЯ: Наверное, если я иду и снимаю зал — какая-то мысль у меня в голове на этот счет имеется: придет туда кто-то или не придет…
Корр.: Нужен ли в Лондоне русский язык? Язык, на котором поете вы?
ИЛЬЯ: Я думаю, что говорящих и понимающих русский язык в Лондоне намного меньше, чем понимающих и говорящих на английском языке в Ростове.
Корр.: Что вы скажете о присутствии черного юмора в ваших текстах?
ИЛЬЯ: Я думаю, что у нас все белым-бело (Распевает «белым-бело» прим. авт.)
Корр.: Мне показалось, что у вас большую нагрузку несут несвязанные словосочетания, чем предложения.
ИЛЬЯ: На самом деле, мы иногда сочетаем слова, иногда сочетаем предлоги, в альбоме «Икра» мы даже пытались сочетать несочетаемые суффиксы, то есть, идет работа. Язык — это гибкая масса, над которой можно работать.
Корр.: То есть, язык выполняет функцию музыкального инструмента?
ИЛЬЯ: Подход к языку может быть различным. И у языка может быть подход к разным процессам различный.
Есть искусство, например, литературного чтения или можно, как в школе, делать монтаж — фоном идет музыка, а со сцены декламируются стихи.
Корр.: Дяденька Оскар Уальд назвал искусство совершенно бесполезной вещью. Как бы определил искусство Илья Лагутенко?
ИЛЬЯ: Это удовольствие для того, кто творит.
Корр.: Что в этом процессе наиболее приятно? Купаться в словах, звуках или…
ИЛЬЯ: Неверное, все-таки искупаться в море в теплую погоду.
* * *
Сегодня МУМИЙ ТРОЛЛЬ пользуется покупательским спросом, а я осталась с вопросом и с ощущением, что мысли господина Лагутенко поглощены проблемой быть всегда вымытым.
Что ж, чистота — залог здоровья, и в любой момент можно сказать: «Прощай, немытая Россия», которая теперь, как никогда «страна рабов, страна господ».
Прислано: Elis
mumiytroll.com
Илья Лагутенко: Очарованный странник | Журнал «Интервью: Люди и события»
Это он придумал термин «рокапопс», когда устал объяснять, какую музыку играет. Это он живёт «караванами, пароходами, самолётами» — где-то между Нью-Йорком и Владивостоком. Это он защищает тигров, свободно владеет китайским и выпустил русскоязычный альбом в Америке.
Беседовал Дмитрий Тульчинский
А теперь ещё и балуется публицистикой — недавно увидела свет его «Книга странствий: мой Восток», и это только начало. Зачем? Глупый вопрос для Ильи Лагутенко. Лидер культового «Мумий Тролля» просто не может отказать себе в удовольствии делать то, что очень хочется.
— Илья, недавно у вас вышел фундаментальный труд. Говорят, намучились даже больше, чем когда в кино снимались.
— Ну, честно вам признаюсь, вряд ли я назову сие творение фундаментальным трудом или претензией на большую художественную ценность. Предложений написать воспоминания было много, они продолжают поступать, но я не чувствую себя готовым ни сейчас, ни вообще когда-либо к собственной детальной биографии. Что же касается книжки «Мой Восток», то она основана на моих путешествиях, впечатлениями от которых я всегда делился с друзьями. И однажды друзья, имеющие отношение к издательскому бизнесу, мне сказали: а чего это ты всё только нам рассказываешь — напиши!..
— Ваши слова звучат как некое оправдание. И это можно понять — сейчас пишут все, кому не лень. И это, в общем, такая попсовая история, что на вас не похоже.
— Абсолютно с вами согласен. Но вообще я без всякого предубеждения отношусь к книгам, которые пишут наши телезвезды и поп-звёздочки. Лично для меня это просто некий конкретный человек в срезе его личной жизни, и он может быть интересен. И в данном случае «Мой Восток», хочется верить, будет любопытен не только ярым фанатам группы «Мумий Тролль» (понятно, что им интересны многие вещи, со мной связанные), но и людям, которые, быть может, о существовании группы и не подозревают. Надеюсь, они увидят взгляд на мир некоего живого человека. Потому что когда я путешествую, мне интересны не сухие путеводители от профессионалов, а беседы с людьми — с бабушками, которые продают на улицах, к примеру, жареные орехи, со стюардессами в самолётах, с проводниками в поездах и так далее. Из этого всего и складывается ощущение страны и национального колорита.
— Нет, всё правильно, и оправдываться не нужно…
— Теперь я уже не оправдываюсь — я рекламирую.
— Тогда прорекламируйте ещё три книжки — ведь на «Востоке» останавливаться вроде как не собираетесь.
— Да, само название подразумевает, что должен быть не только «Мой Восток», но и «Мой Север», «Мой Юг» и «Мой Запад». И это когда-нибудь случится, потому что я считаю: если уж делать концептуальное творчество, то до конца. И хорошо, что эти книжки будут совершенно разными. Если Восток для меня — это воспоминания, детские впечатления, то Север — наверное, больше безмолвие и визуальные образы. Юг — какие-то истории, которые принято называть смешными. Ну, а Запад…
— Запад и Восток — два самых больших антагониста. Вы начали с Востока: Китай, Япония. Сейчас чаще бываете на Западе: США, Англия. Что ближе? Вы больше западный человек или восточный?
— Наверное, я всё-таки «дальневосточный человек», «русский дальневосточник». А на Дальний Восток русские люди пришли не с восточной философией, а с казачьей. И Запад, конечно, мне более понятен.
— А как же китайская школа в детстве и знание языка?
— Ну, знание китайского языка расширило мою «самоидентификацию дальневосточника» в глобальном смысле. Есть же такой политический термин — АТР, Азиатско-Тихоокеанский регион. И в принципе, человек АТР — это я. Сейчас, правда, там всё меняется, все понятия перевернуты с ног на голову. И произошло это всего за пару десятилетий, то есть на моих глазах. Совершенно отчетливо помню наш посёлок Приграничный и китайский Суй Фень Хэ. Это были две деревни, одна — типичный советский посёлок с солдатами в увольнении, другая — пропахшие угольным дымом тёмные китайские улицы с бесконечными лотками. Сегодня с российской стороны всё примерно то же самое, но становится таким милым-милым. А с китайской… Раньше ты пересекал границу, и на тебя обрушивался запах этих домашних печей, тёмных, меркнущих ламп, запах всевозможных фруктов, которые продавались на каждом углу. Забытые ощущения, потому что теперь там сплошь стекло и бетон. Цивилизация в действии, образец динамичной экономики… Даже жаль.
«Кризис среднего возраста у меня был десять лет назад»
— Западные ценности — деньги, карьера, успех. Они и ваши тоже?
— Если зайти немного с другой стороны и говорить о музыке, то мне всегда казалось, что не нужно связывать себя законами одного жанра, нужно найти компромисс между разными направлениями, поэтому я и придумал такой смешной термин — «рокапопс». Наверное, такая рокапопс-философия свойственна мне и в определении жизненных ценностей. Я, например, не очень поддерживаю идею, что художник должен быть обязательно голодным.
— Но сытый — значит, ленивый.
— Не всегда. Я думаю, дело тут не в количестве борща — мол, обожрался, упал и ни о чём не думаешь. И не в количестве денег, которые зарабатываешь. Всё равно справедливое вознаграждение за творческий труд, видимо, всё-таки должно быть… А вообще, в моей голове благодаря советскому детству, наверное, такое месиво, такой коктейль из разных, может, даже невозможных представлений об исключительно красивой и счастливой жизни, при которой все люди максимально отдают себя любимой работе и при этом творят друг другу на благо. Я понимаю, что, наверное, сейчас похож на сумасшедшего, который не знает реального положения вещей. Но я просто фантазирую, и это то, что я бы назвал своей философией. Условно говоря, представим себе китайского крестьянина, который с утра до ночи, сгорбившись, стоит на рисовом поле. И это дело его жизни, он кормит всю планету своим рисом. При этом приезжает на работу из собственного загородного дома, на удобном джипе.
— Такая «американская мечта буддиста», крутой замес. Наверное, вы бы не смогли, как Кинчев, по полгода жить в глухой деревне на четыре избы или, как Шевчук, податься в отшельники?
— Но я же иногда селюсь в далёких уголках земного шара, где никто меня не видит.
— Это, наверное, далёкие уголки в Южном полушарии… Какая-нибудь Доминикана, по-своему гламурная.
— Да знаете, иногда шалаш в Доминикане по своим условиям и комфорту абсолютно уступает нашим деревенским срубам. Потому что в тех же шалашах писать ходят не во двор, а просто в море. Так что здесь как ещё посмотреть…
— А вы могли бы в один прекрасный день взять и от всего отказаться? От карьеры, от выступлений, от денег?..
— Не поверите, но чем дальше, тем чаще эта идея приходит мне в голову. Такие мысли появляются и в 20 лет, но тогда тебе кажется, что это такая зашибись романтическая идея — отказаться от всего. Через десяток-другой лет эта мысль уже формулируется иначе, ты начинаешь думать: а действительно, стоило ли добиваться всего того, чего ты добился? Но дело в том, что за эти десятки лет к тебе приходит ещё и ответственность за других людей, которые окружают тебя. И дальше уже начинается большой компромисс.
— У вас не кризис среднего возраста, случаем?
— Я не знаю, честно говоря, мне сложно оперировать какими-то определенными терминами, — наверное, об этом смогу судить лет через десять. Мы ещё встретимся, и я скажу: да, наверное, тогда, десять лет назад, это и было тем самым. Вообще, определённый кризис, если хотите, поворотный момент был у меня на рубеже 30-летия. Когда я понял, что всё, нужно заканчивать с теми делами, которые не приносят никакого морального удовлетворения…
— Имеете в виду то время, когда работали по специальности советником коммерческих компаний?
— Ну да. У меня была возможность путешествовать, но я понимал, что всё это идет в никуда, потому что… Да потому что ни денег, ни жизни, ничего не было. Поэтому и подумал, что, может быть, действительно, проще отказаться от некоторых никому не нужных, мне в первую очередь, вещей и заняться тем, что действительно по душе?
«Не встану на коньки, чтобы мелькнуть в телевизоре»
— Но с тех пор прошло десять лет, и за это время тоже всё могло измениться. Приесться, наскучить…
— Пока ещё всё движется, пока есть много идей, которые хочется воплотить. И которыми я могу удивить даже не вас, а себя в первую очередь.
— Признаться, я думал, что сейчас у вас в некотором роде поворотный момент. Хотя бы потому, что вас нет в телевизоре.
— Это не наш поворот, это поворот ваш. Условно говорю «ваш» — с той точки зрения, что, по-моему, реалии нашей жизни, реальные люди и те, для кого работает телевидение, — друг от друга всё дальше и дальше. Я понимаю, что люди, которые «живут телевизором», — не те, что слушают мои песни и приходят на мои концерты. Более того, они не отождествляют свою жизнь с той, которая происходит на экране. Огромная часть населения, именно активная часть, думающая, даже не знает всех этих «телевизионных героев». А вы, например, не видите меня по телевизору, но знаете, что я есть.
— Ну, «ящик» всё равно никто не отменял.
— Я думаю, он начал жить своей жизнью. Как бы вам это объяснить… Вот есть определённое количество людей, которые этот «ящик» делают. Они ходят туда на работу, получают зарплату, им важна стабильность. Представляете, сколько там людей, сколько семей!..
— Неужели можно сказать, что вы стали «неформатом»?
— Я не знаю, потому что там другая жизнь, с которой я не очень себя ассоциирую. Нет, наверное, мы можем придумать что-то креативное и вписаться в какую-то их общую концепцию. Но для того чтобы это воплотить в жизнь, требуется очень большой энтузиазм не только мой, но и людей, которые в этом «телевизоре» работают. А эти люди находятся в своём рабочем процессе, у них свои обязанности, свои контракты. Воплощение любых нестандартных идей может повлиять на рейтинги — а это главное на ТВ. Рейтинг влияет на их рабочие места, подвергает риску. И в данном случае я не готов жертвовать своим временем, чтобы подставлять этих людей.
— Можно не подставлять, можно подстраиваться.
— Подстраиваться я тоже не хочу. Я хочу, чтобы это была совместная плодотворная работа, чтобы все были счастливы.
— А если бы вас, к примеру, позвали кататься в «Ледниковом периоде»?..
— Нет, я не могу, я не катался в детстве на коньках. У нас в Приморье не было льда, он таял всегда. Потом я не могу и не хочу ходить на тренировки, чтобы научиться кататься, потому что у меня нет на это времени…
— Ну, хорошо, а «Цирк со звездами»? Там тигры ваши любимые.
— Я не хочу тигров видеть в цирке, я лучше поеду в тайгу, проведу там время с охотниками, чтобы больше понять, как те же самые тигры живут в дикой природе, чем буду рассуждать об этом с экрана. Понимаете, у меня очень мало времени. И меня совсем не привлекает позиция телезвезды. Я не хочу, не хочу быть везде. Потому что то, что везде, меня лично раздражает. Я лучше буду сам по себе.
— А не боитесь, что забудут?
— Нет, не боюсь. Потому что группа «Мумий Тролль» стала популярной, когда мне было не 17 лет, и я знаю, чем ещё могу заниматься, у меня есть большой жизненный опыт, который не связан со сценой. Да, мне нравится писать песни, мне нравится их исполнять, я знаю, что есть достаточное количество людей, которые мои песни любят. Если эти люди, как по мановению волшебной палочки, вдруг исчезнут с лица земли, если их всех убьют или кто-то свыше мне скажет, что не время сейчас петь эти песни, — значит, наступит новая жизненная ситуация, и я буду жить согласно этой новой ситуации.
«Никто не понимает, зачем мне Америка»
— Если не ошибаюсь, вы сейчас выпустили альбом в Штатах…
— Да, это первый альбом, который мы издали за пределами России.
— Пластинка для русскоязычной Америки?
— Нет. Если говорить о русскоязычной Америке, то она «качает» наши песни быстрее, чем мы сами их пишем.
— То есть альбом для американцев. И каковы его успехи?
— Коммерческих — никаких.
— В общем-то, это заранее можно было спрогнозировать.
— Конечно, да. Но чтобы кто-то узнал, что ты хороший, надо показать, что ты хороший. А чтобы доказать это в Америке, ты должен сыграть по их правилам. Мы выпустили пластинку и собрали, по-моему, 99,9 процента положительных отзывов музыкальных критиков. Что в принципе стало откровением для людей из американской музыкальной индустрии. Они очень удивились, узнав, что, оказывается, группа из России может сказать свежее слово в рок-н-ролле.
— Так что же в сухом остатке?
— Прошло несколько месяцев после выхода альбома, и нам было предложено провести тур по четырём десяткам городов США. Конечно, это было рискованно для американских промоутеров. Да, они верили в материал, но абсолютно не знали, какая публика придёт на нас. Потому что для Америки «Мумий Тролль» — просто никому не известная молодая группа, и мы, что называется, играем на одном поле со средней руки американскими командами, у которых есть бэкграунд в виде радиоэфиров, билбордов и тому подобного. Но, как показала практика, зрители захотели увидеть «Мумий Тролль» больше, чем какую-нибудь среднестатистическую американскую группу. Может, потому, что ту группу они уже видели, а нашу нет.
— Может, вы решили попробовать за океаном, потому что разочаровались в российском шоу-бизнесе? Может, здесь вас не поняли?
— Нет, я считаю, что так, как нас понимают дома, в России, нас не понимают больше нигде. Самая благодарнейшая на свете публика — она здесь. Благодаря которой мы и существуем вот уже десять лет… Вообще, я часто слышу от многих друзей, от представителей шоу-бизнеса: зачем вам вся эта зарубежная история? Вы можете безбедно существовать и здесь. Вас любят, вас ждут всегда. Зачем?.. Да, в нашем случае, наверное, это был несколько амбициозный шаг, потому что пластинка выпускалась не какой-то звукозаписывающей компанией, она выпускалась группой «Мумий Тролль». Да, это выматывающие путешествия, тяжёлая работа, и не только на выступлениях. Но я не могу отказать себе в удовольствии открыть какие-то новые горизонты. Просто доказать, что, оказывается, твою песню может полюбить мексиканская девушка, которая не понимает ни слова по-русски. Но после первых двух песен она будет отплясывать и пытаться подпевать точно так же, как три дня назад это делали русские девушки в Москве. И для меня, как для автора, музыканта, это важно.
«Я идеальный отец и муж»
— Скажите, вас тяготит публичность?
— В определенном смысле — да. Меня тяготит сама идея того, что я кому-то что-то должен. Что популярность моих песен якобы принуждает меня сразу становиться публичным человеком. Я считаю, что это неправильная постановка вопроса.
— Обычно популярным артистам в таком случае говорят: выбрал публичную профессию — изволь терпеть.
— Да, я понимаю, что есть определённые правила игры. И я готов идти на некий компромисс, чтобы не подвести свою публику и людей, которые со мной работают, — то есть тех, перед кем я действительно ответственен. Но не более того.
— Утомляет внимание и интерес к частной жизни?
— Я стараюсь не поощрять и не удовлетворять этот интерес, считаю, что есть определённые рамки. Некоторые артисты любят выставлять свою жизнь напоказ. Это не хорошо и не плохо. Я просто не уверен, что эта степень открытости влияет на экономическую составляющую.
— Я думаю, это люди не глупые и если так поступают, наверное, есть смысл.
— Я не думаю. Мне кажется, это больше желание эпатировать публику.
— Может, поэтому вы, как сообщают СМИ, сыграли свою свадьбу тайно?
— Я так понимаю, что если ты сам не пришёл и никому не рассказал, то это — «тайно». А если кого-то пригласил, то это уже «эксклюзивно». Я просто не счёл нужным ни с кем делиться. Ни фактом, ни датой, ни подробностями.
— Но вы же знали, что такая таинственность привлечёт внимание.
— Нет, не знал… Да, наверное, привлекло, раз кто-то об этом судачит. Ну и пусть судачат — я просто не комментирую.
— Не так давно вам перевалило за 40. Видимо, созрели уже для того, чтобы остепениться, обзавестись потомством…
— Дозрел — не то слово. Более того — боялся, как бы не перезреть.
— А как вы думаете, вы хороший муж?
— Самый лучший. Я — идеальный муж.
— Идеальный муж — тот, который в командировке. Помните такой анекдот?
— А я абсолютно подхожу и под эту категорию. Ощущение отцовства ведь меняется с годами.
— У вас было раннее отцовство, теперь относительно позднее. Что называется, почувствовали разницу?
— Да, в моём случае, наверное, это так. И я счастлив, что у меня есть возможность пересмотреть всю эту ситуацию, даже, быть может, переоценить некоторые вещи, которые остались в далёком прошлом.
— И, может быть, в некотором роде искупить свою вину?
— Ну, честно говоря, мне бы не хотелось говорить о вине — вы уж слишком трагически смотрите на какие-то события. Это ко мне явно не имеет никакого отношения, я ни в коей мере не рассматриваю то, что произошло в моей жизни до сегодняшнего дня, как некую череду ошибок. Нет, я всё делал, как говорится, в трезвом уме и твердой памяти. Просто есть определённый жизненный опыт, который приходит со временем. И этот опыт хорошо бы потом использовать во благо, и не только себе, но и твоим близким. Поэтому я идеальный муж и идеальный отец. Всё, точка.
— Понял, больше на частную территорию не лезу. Музыка ваша сильно отличается от той, что была десять лет назад?
— Вообще не отличается. Даже от той, что я писал в 14 и в 15 лет. Да, опыт, как я сказал уже, влияет. И, наверное, сейчас я исполняю её по-другому. Но в принципе, то, что я слышал в своей голове двадцать лет назад, слышу и сегодня.
— А через двадцать лет можете себя представить — на сцене, с гитарой, седого?
— Да, конечно.
— И когда группе исполнится 40 лет, вы, как «Машина времени», устроите концерт в Лужниках. Или, может, даже в Кремле?
— Нет, это вряд ли. Это как парикмахер Сергей Зверев, у которого был концерт — не помню точно, как назывался, но что-то вроде «Десять лет с ножницами». И тот билборд на улице выглядел очень забавно… Вы знаете, я всегда в таких случаях вспоминаю откровение моей младшей сестры. Она была ещё юной студенткой, когда я взял её на первый лондонский концерт группы Fischerspooner. Тогда о них очень много говорили, но никто не видел группу живьём. Была чрезмерная реклама — мол, наконец-то они устраивают концерт (действие происходило в большом андеграундном клубе). Всё это, конечно, выглядело сыровато, очень радикально и не совсем интересно с музыкальной точки зрения. Я спросил сестру: «Ну что, твои впечатления?» А она всегда была девушкой серьёзной: и в школе, и в университете, и сейчас. И она сказала: «Послушай, мне показалось, что всё было так глупо, что в какой-то момент даже начало нравиться».
— А вы боитесь выглядеть глупо? Или смешно?
— Да, честно говоря, не хотелось бы выглядеть настолько глупо, чтобы это начинало уже нравиться. И на 40-летие в Кремле я не согласен. Может, разве что на 80-летие!
interviewmg.ru
Интервью с Ильей Лагутенко. Журнал «Хакер». Мумий Тролль
К сожалению, сервер eStart, на котором проходил чат с Ильей Лагутенко в Москве 22 сентября 2000, не выдержал напряженной беседы, и полный текст чата не сохранился. Отрывок чата вы можете прочитать у нас на сайте, а здесь мы предлагаем вашему вниманию текст беседы Ильи Лагутенко с журналистами и посетителями чата, предоставленный нам журналом Хакер.
И.Л. — Здравствуйте, я уже здесь.
Вопрос из чата. — Как Вы относитесь к латвийской группе ▒Brain Storm`?
И.Л. — Мы с ними дружим несколько лет, ▒Brain Storm’, который по латышски переводится как Прата Ветра, мы не раз выступали вместе во время наших гастролей в Латвии, поэтому нас связывают исключительно дружеские отношения.
Вопрос из зала. — Ваше отношение ко дню учителя?
И.Л. — Да, я, конечно, помню всех официальных и неофициальных учителей, я им глубоко, наверное, благодарен за все, что они мне дали, и за их терпение к моей персоне.
Вопрос из зала. — А есть ли человек, которого Вы помните до сих пор?
И.Л. — Ну, это моя бабушка, самый первый мой учитель, у нее богатый жизненный опыт, у нее можно многое почерпнуть. Вы можете добавить, что она преподавала Госстандарт (Государственная стандартизация).
Вопрос из чата. — Вы смотрели фильм ▒Брат 2`?
И.Л. — Да, смотрел. Мне, с точки зрения художественного киноискусства, этот фильм не пришелся по душе, я считаю, что Восток-Запад — вот это очень хороший фильм.
Вопрос из зала. — Вы, вообще, в итоге по всему большой эстет?
И.Л. — Это вопрос или что…?
Реплика из зала. — Нет, это наше мнение.
Вопрос из чата. — Илья, русский рок умер?
И.Л. — Русский рок существует, как может существовать. И слава богу.
Вопрос из чата. — Ваши планы, когда будете в Сочи?
И.Л. — По поводу наших гастролей можно получать информацию на нашем официальном сайте.
И.Л. — А вы откуда?
Хакер — журнал Хакер.
И.Л. — Ваш сайт — xakep.ru — там очень много полезной информации.
Хакер — Вы были на нашем сайте?
И.Л. — Нет, у меня басист, ищет там полезную информацию, там про карточки.
Хакер — Про банковские? Наш последний номер как раз посвящен взлому банка.
И.Л.- Нет телефонные…
Хакер — Чем сейчас занимаетесь?
И.Л. — Отвечаем на вопросы.
Вопрос из зала. — Были ли Вы на премьере последнего фильма Гая Ричии?
И.Л. — Нет. В этом фильме играет русского гангстера человек, который у нас на пластинке на первой играл на пианино — Юрий Степанов. Так что можно сказать, что группа ▒МТ’ поучаствовала в фильме Гая Риччи. Он участвовал в нашем первом альбоме ▒Морская`, там даже в буклете есть его фотография. Его второй голос звучит на песне ▒Владивосток 2000`.
Хакер. — Илья, каково Ваше отношение к InterNet?
И.Л. — У нас дружественные отношения. Я не считаю себя большим специалистом в компьютере, но он меня радует. Около пяти лет назад один мой друг создал один из первых коммерческих интернет-проектов, я предсказал ему успех.
Хакер. — Сколько времени вы проводите в IN?
И.Л. — Где-то один час в день, семь часов в неделю, двести часов в месяц, две тысячи в год. Приходиться платить чаще всего…
Хакер. — Какие сайты Вы посещаете?
И.Л. — Обычно, я пользуюсь тогда, когда мне надо что-то узнать, начиная от расписания движения самолетов или поездов. Я, кстати, большой поклонник совершать покупки через интернет. Вообще, наличие таких сайтов, как хакер — это очень удобно, ты знаешь, стоит тебе делать покупку или нет.
Вопрос из зала. — В одном интервью вы назвали себя императором рокапопса?
И.Л. — Нет, это не я себя назвал. Это подданные все это придумали.
Вопрос из зала. — Расшифруете, что это обозначает?
И.Л. — Ну, оно состоит из двух корней — рок и поп. Это яркие явления, восхищения. Сколько еще загадок существует как и в роке, так и в попе. Ну, мы не обязательно должны быть в последней. Можно начать и с первого.
Вопрос из чата. — Т.е. все-таки рок?
И.Л. — Нет, я справляюсь с названием императора рокапопса.
Вопрос из зала. — Наша с вами беседа — как раз свидетельство того, что в чате именно Вы. В этом есть что такое пелевинское, т.е. все придумано, что никто не настоящий?
И.Л. — Ну, в общем-то, меня тоже можно было бы нарисовать на картинке. Отдать хорошему художнику. Он может сделать из меня кого угодно. Там могу быть я и, в общем-то, не я. Так что видите — InterNet — это тоже рокапопс. Так что видите, рокапопс — он открывает реалии 21 века. В этом его историческое значение.
Вопрос из зала. — Вас часто сравнивают с Леней Федоровым, еще с кем-то. С кем вам приятно сравнение, с кем нет?
И.Л. — Приятно, не приятно… Обычно сравнивают, с кем есть профессиональное сходство. По логике сравнения можно судить о человеке.
Вопрос из зала. — Есть такая игра, она называется ассоциации. В ней можно проводить ассоциации человека с каким-то животным или предметом. Она была у вас в школе?
И.Л. — Вы знаете, когда я был в школе, у нас были другие игры. Берешь бумажку, пишешь слово, загибаешь, передаешь товарищу и т.д. Потом все читают, что получилось.
Вопрос из зала. — Некоторые тексты ваших песен очень напоминают эти игры?
И.Л. — Детские ассоциации — это то, что получается. Может, это мысли разных людей, но это то, чем являются наши песни, это — что существует в жизни.
Вопрос из зала. — Есть ли у Вас так называемая золотая полка, где стоят любимые книги, вещи?
И.Л. — У меня вряд ли существует своя такая большая библиотека. Но это мои любимые поэты, китайские — Конфуций, или исторические романы на морскую тематику. У меня есть мечта — осуществить плавание в одиночку под парусами. Что касается моей коллекции музыкальной, то есть коллекция аудио. Но мне трудно сейчас выделить какие-то вещи. Обычно это под настроение.
Вопрос из чата. — Правда ли, что ваша группа уходит на два года?
И.Л. — Я об этом еще не слышал. Об этом мы подумаем на ближайшем собрании трудового коллектива.
Хакер. — Илья, Вы уже упомянули о том, что басист Вашей группы пользуется сайтом хакер. Кто-нибудь из вашей группы интересуется еще интернетом, есть ли у них какие-нибудь приоритеты среди сайтов?
И.Л. — Меня исключительно из практических соображений интересуют сайты расписаний всяких средств транспорта. Я не могу тратить время.
Хакер. — На самом деле это очень удобная вещь…
И.Л. — Да, с ума можно сойти. Поисковые системы — это у меня самые любимые сайты.
Хакер. — Ваш сын сейчас находится в том самом прекрасном возрасте, когда дети проводят много времени в Internet. Есть ли у него какие-нибудь пристрастия среди сайтов и игр?
И.Л. — Честно говоря, я не помню, какая у него сейчас любимая игра, у него это быстрее меняется, чем сами игры. Но любимый сайт, самый посещаемый — это Челси (сайт футбольного клуба). Ничего тут не поделаешь.
Вопрос из чата. — Как вы относитесь к творчеству Достоевского?
И.Л. — Книг этого писателя я читал немало.
Вопрос из зала. — А ходите ли Вы в кино?
И.Л. — Я в кино хожу в основном на те фильмы, которые насыщены спецэффектами, звуками, такие большие фантастические или приключенческие проекты. ▒Звездные войны’, например. Фильмы мне интересны с точки зрения познавания. Последний фильм, который мне понравился, это фильм ▒Девушка на мосту`.
Вопрос из зала. — Очень странно, почему Вас не было в обойме фильма ▒Брат 2’?
И.Л. — Что касается звуковой дорожке к этому фильму, то я не хотел бы распространяться на эту тему. Они вели переговоры по поводу использования наших песен, но даже не с нами, а с нашим агентством. Там была несколько странная ситуация. В общем, использование песен должно было быть на благотворительной основе. И сейчас я не понимаю, почему эти песни продают. Честно говоря, это не очень понятно, поэтому наше сотрудничество с администрацией фильма не удалось.
Вопрос из зала. — Расскажите по поводу клипа ▒Моя певица`?
И.Л. — Видеоклип будет снят в ближайшее время. На экраны выйдет к декабрю. У нас существует несколько вариантов сценариев, написанных разными людьми. Окончательный вариант будет выбран в ближайшее время.
Вопрос из зала. — В ваших композициях все время чувствуется какая-то морская тема. Нам известно, что вы выросли на море, расскажите немного об этом?
И.Л — Да, я действительно вырос около моря, и я люблю апеллировать морскими темами, потому что если песни морские, то они очень обязывают. Когда люди находятся в море, то они чище. Они не должны подвергать риску ни свою жизнь, ни жизнь своей команды.
Вопрос из зала. — Как вам удается справляться с различными жизненными ситуациями?
И.Л. — Пока справляемся..
Вопрос из зала. — А как?
И.Л. — Буквально вот на днях мне довелось беседовать с Майком Скотом, это, наверное никто не знает, лидер английской группы ▒Water Boys`, это такой как бы Боб Дилан английского рока. Так он говорит, когда я беседовал последний раз с Бобом Диланом, он говорит, почему люди меня спрашивают, в чем смысл жизни, ведь я просто пишу песни? Вообще во всем мире у людей одинаковые вопросы и одинаковые ответы. Вот так.
mumiytroll.com
Илья Лагутенко: интервью с музыкантом, солистом группы «Мумий Тролль»
С чем связан своего рода «ребрендинг» вашей группы? Исполняете ли вы свои старые хиты, выступая под группой «Горностай»?
«Горностай» — это проект, который связывает музыкантов различных групп совершенно разных стилей и направлений песнями, которые я продюсирую. Это своего рода открытая концертная и студийная площадка для всех желающих попробовать свои силы в коллективном творчестве на заданную тему, которой поодиночке никто не касался. СуперГорностай имеет свой репертуар и никак не пересекается с моими другими проектами.
Можете ли назвать достойных новичков на российской рок-сцене?
У нас в стране расстояния между городами, которые можно считать основными «рынками», в среднем 1000 км., примерно такая же картина и в рок-музыке. Для того чтобы стать друг к другу ближе, мы даже открыли во Владивостоке музыкальный бар «Мумий Тролль». Любой желающий, кто добрался до Тихоокеанского побережья, может выйти там на сцену.
Где вы предпочитаете выступать – на стадионах или камерных площадках?
Я обожаю фестивальные площадки, которые принимают не только много зрителей, но и разные коллективы.
Многие говорят о смерти музыкальной видео-индустрии. Планируете ли вы снимать клипы?
Музыкальное видео мигрировало в интернет. И прекрасно живет своей жизнью. У меня есть ikra.tv и канал на youtube. Наш продюсерский центр производит очень много видеороликов разных бюджетов и направлений, сотрудничает с активными молодыми видеохудожниками.
В каком городе вы сейчас проводите больше времени?
В красивом и большом городе, где меня неплохо знают — называется Шереметьево.
Ваша книга «Владивосток-3000» связана с музыкой?
Песня стала путеводной звездой — это своего рода продолжение фантастических историй и городских мифов, которые так любят в столице Приморья Владивостоке. Песня превратилась в книгу, со временем книгу думаем превратить в кино.
Какую книгу сейчас читаете?
Читаю много литературы по истории и проблемам Приморской тайги от воспоминаний первопроходцев и охотников прошлого столетия до современных постановлений правительства. Пишу эссе об Уссурийском тигре.
Вы были приглашенным лектором в Дальневосточном федеральном университете. Как вам подобный опыт?
Бесценный, с точки зрения студента. Если бы в мои студенческие годы к нам приехал БГ или Кинчев, и просто рассказал о чем угодно, я бы кланялся в ноги деканату
Помните ли вы свой первый поцелуй?
К сожалению — нет. Но последний помню очень хорошо. Продолжение явно следует.
Что бы вы посоветовали участникам конкурса Martini Kisser Casting? От чего будет зависеть ваша симпатия?
От искренности и любопытной идеи воплощения в видеоролике.
Какой из напитков Martini вы выпьете с победителем конкурса?
Вообще я за здоровый образ жизни, но ради этого готов сделать исключение.
Какую музыку Вы слушаете со своими детьми? Им нравятся Ваши песни?
Они обожают мои песни. Особенно те, что я написал для мультфильмов. Еще у меня есть сборник колыбельных записанных по мотивам песен «Мумий Тролля». Эта запись пока еще не была опубликована широкому слушателю, но судя по успеху у домашних, эта пора не за горами.
Вас не смущает политическая обстановка в стране?
Моему поколению повезло прочувствовать на себе не только множество перемен в мире, но и, можно сказать, прожить в поставленной несколько раз с ног на голову собственной стране. Меня давно уже ничего не смущает и я даже и не пытаюсь абстрагироваться. Это наша жизнь.
Часто проверяете почту? Пусть там будет что-то интересное от нас.
www.gq.ru